Глава 9. Этот мир явно издевается надо мной

Этот мир явно издевается надо мной. Буквально плюет мне в лицо, а я должен мириться и покорно отмывать его плевки с себя. Как же это бесит. Если Джерард сейчас пошутил, то это совершенно не смешно, и в этот раз он точно получит по роже, я даже не посмею передумать.

Но он молчал. Не было смеха и слов, что я повелся как наивная школьница, перечитавшая «Сумерки», — ничего не было. Он ждал моей реакции, а я не знал, что мне делать. Как в этом случае поступают нормальные люди? Наверное, не верят, кричат, паникуют или, наоборот, завороженно смотрят, восхищаются и мечтательно вздыхают. Только вот я не хочу кричать или восхищаться, это как-то глупо.

— Так ты что, типа, местный Эдвард Каллен?

Я серьезно пытался перевести все в шутку, ибо то, что он сказал — несусветная чушь. Ну какие вампиры, двадцать первый век на дворе и, даже несмотря на мои догадки, это все лишь мое больное воображение.

Он просто больной психопат, не более.

— Это тебе, не «Сумерки», Фрэнк, это реальная жизнь, и даже в ней есть место сверхъестественному.

— Ну да-да, я понял, шутка удалась, просто я не умею смеяться над шутками, я правда думал, что ты что-то серьезное мне сообщишь, вроде того, что ты болен шизофренией или что-то подобное. А я ведь почти поверил.

Он опешил. Уставился на меня округленными глазами и долго пытался подобрать нужные слова.

— Да ты, кажется, издеваешься, да? Ты хоть представляешь, чего мне может стоить этот разговор? А для тебя все это шутки? Ты хоть сам себе веришь?

— Я верю в то, в чем уверен, а то, что ты сказал, больше похоже на бред сумасшедшего.

— Тебе что, доказательства нужны? — прорычал он, начиная злиться, и это лишь больше раззадорило меня.

Я получаю какое-то наслаждение, когда он бесится или испытывает хоть что-то, кроме этой вечной ухмылки.

— Вообще, да, не помешали бы.

Этими словами я поджег спичку его терпения. В его глаза вернулись те бесы, что пропали на некоторое время, а глаза стали того ярко-желтого цвета, что теперь будет сниться мне в кошмарах. Я лишь улыбнулся, видя, как он приходит в ярость только от пары моих слов.

Это что-то волшебное — доводить кого-то до бешенства, использовав всего несколько словосочетаний. Почти магия, что была мне подвластна.

Во мне уже должна была появиться полыхающая дыра от его взгляда, но что-то все не появлялась. Мы будто поменялись местами. Теперь я нагло ухмылялся и смотрел на него с вызовом, а он чуть ли не с пеной изо рта готов был рвать и метать все вокруг от ярости. Все же есть между нами что-то общее.

— Не играй с огнем, когда не знаешь его силы, Фрэнки, — зло прошипел он, не отводя от меня взгляд.

— А что, если я тот самый лед, что способен его потушить? — с издевкой произнес я, не убирая с лица ухмылки. Пусть почувствует себя на моем месте.

— Нарываешься?

— Лишь защищаюсь.

— Боишься?

— Не в моих правилах.

— А зря, меня следовало бы бояться.

— Не в этой жизни.

В его глазах снова появился злой огонек, и он, словно зеркало, отразив мою ухмылку, поднял руки перед собой и сжал одну в кулак, не разрывая со мной зрительного контакта. Меня приподняло над кроватью, и было ощущение, будто кто-то схватил меня за шиворот.

Но я не боялся, совсем.

Мы продолжали буравить друг друга глазами, и он, улыбнувшись так, что были видны белоснежные зубы, разжал кулак, и меня отбросило в стену, причем довольно сильно. В голове загудело, но боль была терпимой.

Я рассмеялся. Как псих, я сидел на полу и тихо смеялся, пока не почувствовал, что он стоит рядом со мной.

— А теперь? Не боишься? — ледяной шепот, наполненный такой злобой, что я должен был от страха свернуться в клубок, но страха не было совсем. Наоборот, стало еще смешнее.

Я поднял на него глаза, полные усмешки.

— Не тебя, — выплюнул я, окончательно потеряв весь страх.

— Такой смелый, такой безрассудный, слишком хороший, чтобы лишать жизни, — почти с заботой проговорил он, присаживаясь на корточки рядом со мной и проводя холодными пальцами по щеке, — но даже будучи таким сильным снаружи, ты слабый внутри.

— Убери руку.

— Или что?

— Или останешься без нее, — процедил я сквозь зубы.

Он усмехнулся и, поднявшись на ноги, вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Это произошло слишком быстро, я даже не успел сообразить, что он ушел.

Я продолжал сидеть на полу, тихо посмеиваясь тому, что только что произошло. Он знает меня настолько, что мне становится страшно. Точно угадывает все, что я думаю, делаю или хочу сделать, как себя веду. Я никому этого не позволял. Кажется, у меня нервный срыв.

Кое-что все же встало на свои места, сколько бы я ни отрицал это: Джерард действительно был, если не вампиром, то какой-то сверхъестественной тварью.

И еще один факт, который я открыл сам для себя: я не боюсь его.

***

После того, что случилось, я спокойно лег спать и даже быстро умудрился заснуть. Любой бы, наверное, как минимум, мучился от бессонницы после такого. Но не я.

Проснувшись, как обычно от настырного звона будильника, я присел на край кровати, и первым, что пришло мне в голову, было:

А точно ли это произошло? Может, мне все это приснилось?

На мои сомнения ответила головная боль, напомнив о своем существовании. Ладно, значит все-таки было, и что дальше? Разве это что-то меняет? Нет. Он все тот же психопат, а я все тот же Фрэнк, только с поврежденной психикой.

Сегодня я собрался быстрее обычного, с целью как можно раньше покинуть комнату. В ней до сих пор висел его запах, и было прохладней обычного.

Я дошел до нужного кабинета и был самым первым, потому что никакому идиоту, кроме меня, не придет в голову торчать у кабинета в восемь утра. Усевшись на пол прям у самой двери, я уперся головой в стену и прикрыл глаза, уйдя куда-то глубоко в свои мысли. Видимо, не слишком глубоко, ибо не прошло и пяти минут, а мои размышления прервали.

— Доброе утро, Фрэнки, — радостно протянул Джерард и остановился около меня, — что-то ты рано сегодня, не спится?

— Ты испортил карму моей комнаты, там не то, что спать, там находиться невозможно, но я все же сумел поспать, хоть и несколько часов.

— Какая жалость, а я вот, наоборот, чувствую себя прекрасно.

— Тебе для этого достаточно кого-нибудь грохнуть.

— У тебя сложилось плохое мнение обо мне, — произнес он, наигранно тяжело вздыхая.

— А должно было быть хорошее? — я не выдержал и поднял на него глаза, удивленно приподнимая брови.

— Твое впечатление обо мне обманчиво.

— В первый раз ты показался мне нормальным, почти, пока я не застал тебя ночью, измазанного в крови, какая речь может идти о хорошем впечатлении?

— Тебе просто нужно узнать меня получше, — недовольно фыркнул он, продолжая неотрывно смотреть на меня.

— Не имею ни малейшего желания, — поставил я точку в нашем разговоре и снова закрыл глаза.

— Это пока... — бросил он напоследок и исчез за поворотом.

Когда он уже отвяжется от меня?

На уроках единственной целью было не уснуть. Джерард на них так и не явился, что было мне только на руку. Отсидев наконец последний, я спустился в столовую, мечтая наконец нормально поесть.

Я подошел к «нашему» столу и заметил отсутствие одного — Боба не было. Оно и к лучшему.

— Привет, ребята, — как можно дружелюбнее протянул я, ставя поднос с едой на стол и присаживаясь.

— Привет, Фрэнк, — радостно выпалил Майки, кинув на меня секундный взгляд.

Все остальное время он странно поглядывал на Рэя. Тот молчал и смотрел в невидимую точку перед собой. Впервые вижу его таким. Где мой друг-одуванчик с вечной улыбкой?

— Майки, что это с ним? — показал я на Рэя вилкой, начиная уплетать свой обед.

— Он видит, — завороженно произнес он, не отрывая от кудрявого взгляд.

— Что видит?

— Все.

Я нахмурился и начал переводить взгляд то на одного, то на другого, пытаясь понять, что происходит, и о чем Майки говорил, но так и не нашел ответа. Повисла тишина, которую спустя несколько минут нарушил Рэй:

— Зима, снег, много снега, — как в бреду произносил Рэй, продолжая смотреть в никуда и слегка раскачиваясь из стороны в сторону, — когда он растает, они будут слишком сильно связаны, и один спасет другого, не подозревая об этом.

Честно сказать, я испугался. Что он несет? Про снег и какую-то связь. Может, принял чего? Тогда почему Майки бездействует? Как только я подумал о том, что Рэю надо бы оказать помощь, причем немедленную, он вышел из своего «транса» и посмотрел на меня, как ни в чем не бывало:

— О, привет, Фрэнк, как жизнь? — улыбнулся он, как делал каждый раз до этого, и повернулся к Майки, что застыл, как статуя. — Эй, Майки, ты чего?

Того будто из шланга холодной водой окатили, он встрепенулся, словно воробей и, поправляя очки, уставился куда-то перед собой.

— Ничего.

Знаете, вообще-то я не тупой, и когда происходит всякая ерунда, вроде той, что была только что, а кто-то делает вид, что ничего не было, значит, так нужно.

— Все отлично, Рэй, как сам? — отвлек я своей ни к месту сказанной репликой, пытаясь отвлечь кучерявого.

— Превосходно, — просиял он, принимаясь за свой обед, — а что это с ним, не знаешь?

— Понятия не имею, — соврал я, пожимая плечами. Из меня вышел бы отличный актер.

Я перевел взгляд на Майки, который все еще созерцал поверхность стола, хмуря брови. Легонько пнув его ногой под столом, я привлек его внимание. Тот поднял на меня глаза, полные тревоги, и я только подтвердил свои слова о том, что что-то не так. Махнув ему головой, мол, «что случилось?» и использовав все свои знания в общении с людьми посредством мимики, я получил неоднозначный ответ Майки, произнесенный вслух, как бы между прочим:

— Звезды так хорошо видны в десять часов вечера, не так ли?

Только идиот не услышал бы здесь намека. Значит, у него в десять вечера? Хорошо, потому что у меня накопилось слишком много вопросов.

Дата добавления: 2015-09-04