Глава 2. И вот опять скука и однообразие дней и ночей в городе изводят последние капли моего

И вот опять скука и однообразие дней и ночей в городе изводят последние капли моего терпения. Весь рабочий день я пыталась успокоиться, вплетая в свои мысли оставшиеся яркие ниточки воспоминаний; а придя домой, уровень нервозности начал зашкаливать. Картина маслом: - дымная комната, парень в полосатом халате сидит на кресле, уставившись в картинку монитора, на которой очередная ракета летит в человека, впоследствии разрывая его на куски. Прелестное зрелище. Повсюду груды компьютерных деталей и … дым. Клубы дыма и … закрытое окно! Я сдержанно поздоровалась с ним, только потому, что это надо. В голове еще роилась мысль, чтобы сказать ему о том, чтобы впустил свежего воздуха в комнату, а то курить и пассивно, и активно … ой, как не хорошо! Но после сухого приветствия, без отрыва от компьютера, посмотрела на него и подумала: - «Я добрая? Нет. Я не добрая. Ну и задыхайся в этом дыму!». Скинула сумку, переобулась, взяла ключи и, не сказав ни слова, находящемуся, в данный момент, не в реальном мире, существу, вышла за дверь.

В такие моменты радовало одно, что скорую помощь не нужно было ждать часами. Чтобы почувствовать себя лучше, нужно было лишь зайти в соседний подъезд и подняться на пятый этаж. Что я и сделала.

Спустя несколько минут, я уже сидела на мягком диване и, вплетая последнюю ниточку в сеть воспоминаний, неосознанно думала вслух:

- Девятнадцать минус пятнадцать … ага … три с половиной. – мои пальцы загибались, а губы шевелились в такт моему, казалось, звучащему где-то далеко, голосу.

- О чем это ты, Ритка?

Знакомый голос помог мне вернуться в реальность.

- А? Что? Я тут!

Обаятельная, темноволосая женщина, с добродушной улыбкой, смотрела на свою потерянную дочь. Поставив передо мной дымящуюся кружку с чаем, мама присела рядом.

- Эй, дочь моя, ты в порядке? И почему девятнадцать минус пятнадцать, получается три с половиной?

- Да я считала, сколько лет уже на даче не была. Практически три с половиной года. Как быстро время летит, правда?

- А ты думала?! Я вообще не знаю, с чего ты вдруг домоседкой стала. Сколько раз звала тебя.

Потупившись, я промолчала. Мне нечего было ответить. Точнее, было, только не хотелось посвящать самого родного человека, в свою пугающе страшную тайну. Однако, было чертовски приятно ощущать искреннюю материнскую заботу, и слушать ее голос, полный теплоты. Она была единственным человеком, с которым я могла поговорить, казалось бы, обо всем на свете. Но о том, что беспокоило больше всего, не могла вымолвить ни слова.

- Ритка, что с тобой такое?

- Да … просто, мне все надоело. – все же я решила хоть как-то высказаться. - Надоел город, работа и человечек в дыму, у компа сидящий. - с каждым новым словом мой голос становился все громче, тон повышался чуть ли не до крика. Я жестикулировала так, что мама еле успевала уворачиваться от, мотающихся в беспорядке, рук. Во, сколько накопилось! - Понимаешь, какое дело? Сегодня на работе я ждала того момента, когда же, наконец, смогу пойти домой; а когда пришла … начала мечтать о том, как бы мне сбежать оттуда.

И начала напевать песню, что, когда-то, пела мама.

«В деревню хочу, в деревню хочу,

Безумно в деревню хочууу …»

А когда она присоединилась к веселому напевчику, мы принялись забавно пританцовывать и хлопать в ладоши. Эти безумные действия освобождали настолько, что хотелось смеяться, и не хотелось останавливаться.

- Так поехали.

- Чего? – после энергичной пляски, как оказалось, сложно было воспринять новую информацию. - Куда поехали?

- В деревню, куда! Или опять откажешься?

Честно? На языке только и вертелся, отказ: но двести пятьдесят километров от города … это же так заманчиво! Но эта боязнь, - оказаться вновь так близко к, к сожалению незабываемому, прошлому, - не давала мне дать согласие. Эти гнилые воспоминания сжирали поедом мое нутро.

«А если сразу уехать на дачу, а не оставаться в поселке … И, в конце концов, там же бабушка и дедушка. А по ним я очень соскучилась. И … да … наверно, стоит подумать о том, чтобы примириться со всем, что было, иначе все это съест меня с потрохами …» - я, молчала, перебирала мысли в голове, взвешивая все «за» и «против», пока мама вновь не вывела из зависшего состояния.

- Так и будешь молчать?

- Когда? Когда ты хочешь ехать?

- Хоть завтра с утра.

- Поехали.

Карие глаза, напротив, с недоверием, пристально поглядели на серьезную меня. Долго глядели. И я не выдержала.

- Что?

- Ты не хочешь ехать? – прищурившись, спросила мама.

- Хочу. – я ответила без каких-либо сомнений.

- Точно? – кивок. - Ну, смотри. Ты сама решила. Встанешь в четыре утра?

- Если надо, спать не буду.

У меня действительно появилось желание свалить подальше от давящей бытовой атмосферы. Подпунктов «За» оказалось куда больше, чем ожидалось.

- Хорошо. Выйдем пораньше, чтобы не стоять в очереди за билетами. А теперь, допивай и иди, собирайся. Человечек в дыму, наверно, потерял тебя уже.

- Димка то? Он вообще не заметил, что я ушла. Это у него в порядке вещей.

- Тогда чего ты там забыла? Зачем ушла? - она с непониманием глядела на меня, сдвинув брови. – Из-за его густой шевелюры?

- Этого у него не отнимешь!

Что-что, а волосы у него действительно были красивые. Я любила запустить в них пальцы и просто перебирать, пока он был занят своими игрушками. Это занятие успокаивало меня, хотя его совершенно не задевало.

- Затем, чтобы с тобой не ругаться. Скорее, это была единственная причина.

Конечно, она видела, что ее дочь чего-то не договаривает, но в расспросы вдаваться не стала. Она знала, что когда придет время, я все сама ей расскажу. Хотя я в этом очень сомневалась.

Мы улыбнулись друг другу на прощание, и я скрылась за дверью.

Удивления не случилось, когда я зашла в комнату. Как и ожидала, тело, находящегося в иной реальности, человека, так и не сдвинулось с места.

Пройдя по комнате, я открыла окно и приземлилась на диван. Некоторое время завороженно наблюдала, как дым водопадом засасывает в щели меж оконных рам, и как туман в помещении расползается, освобождая место для более свободного дыхания.

Ожидания о том, что он заметит меня, пали прахом, поэтому решила начать разговор сама. Пока вежливо.

- Дмитрий, обратите, пожалуйста, на меня свое драгоценное внимание.

Далее последовал его быстрый ответ «Щас!», который не означал ровным счетом ничего, кроме как «Отвяжись!».

- Нет! Сейчас же! – переход на повышенные тона, заставил мужчину поставить игру на паузу, и удостоить настырную женщину каплей внимания.

- Ну что?

И тут, я принялась чеканить свой, заранее приготовленный, монолог.

- Я знаю, милый, детям игры важнее разговоров, но, сделай над собой усилие и послушай меня.

На красивом каменном лице не отражалось никакого интереса. Он слушал, а может и нет, но я продолжала. «Главное сказать и распрощаться» - думала я.

- Компьютер – это ваше все, я поняла. Соседи по комнате это, конечно, замечательно, - прозвучало не без сарказма. – Но полное игнорирование моей персоны, с твоей стороны, меня не устраивает.

- Так, женщина, тебе секса не хватает, что ли? – «железное» терпение кончилось, и он заговорил, не дав закончить.

Сие резкое заключение привело меня в замешательство, и некоторое время я сидела с выпученными глазами.

«Какой там секс? Мне всего-то нужно, чтобы со мной кто-то разговаривал!»

- Скажу проще, родной, - он мне не нужен. И все это тоже. - эти слова подразумевали и самого мужчину, и его отношение ко мне, и мое, какое-либо, отношение ко всему происходящему между нами. Все равно, все это было не правильно. Да и объясняться, если честно, не хотелось. Я показательно сложила губки в подобие невинной улыбки, а Димка стоял и пялился на меня во все глаза, по пять копеек, с абсолютным непониманием происходящего.

- Я уезжаю завтра.

- Куда?

- С мамой, в деревню.

- И надолго?

- Хотелось бы думать.

Ошалевший мужчина подсел, как можно ближе.

- Ты такая странная, Ритка! Внимания требуешь, а к себе не подпускаешь. Это нормально, по-твоему?

«Конечно, нет! А почему, ты думаешь, я завела этот разговор? Потому что нужно кончать со всем этим безобразием. Я все прекрасно понимаю, но по-другому не могу, увы» - я мысленно глушила себя подобными выкриками, но снаружи оставалась спокойной.

- Знаю, я виновата. Со мной вообще тяжело, и я никого на это не подписываю. Но ведь и ты … даже не старался.

- А надо? - пристальный, теплеющий взгляд не давал шанса отвернуть.

- Ты не находишь этот вопрос смешным? - я попыталась отвести от себя прицел, но мужчина обрезал резко и бесповоротно.

- Ответь.

На удивление, для себя самой, ответ оказался неоднозначным.

- Может быть … надо … было … не знаю. Но сейчас … нет.

Последние слова стали уверенным заключением. Я поднялась с дивана, с нежеланием больше терпеть дым, и восприятие меня, как само собой разумеющееся. А так же с неохотой открываться человеку, которому не доверяла, да и не могла довериться: по собственным соображениям. Во мне, в последнее время, вообще было все противоречиво. Я сама себя выносила с трудом, и считала, что мучиться обоим совершенно ни к чему. Это было бы эгоистично с моей стороны, по отношению к Диме.

От дорожных сборов меня отвлекло крепкое сжатие плеч сильными руками. Постепенно начала проявляться боль в тех местах, где находились пальцы, но я стояла смирно, прижав руки к телу, и сжав пальцы в кулаки. Не сопротивлялась. Лишь скупые слезы по лицу катились и в голове звучало: «Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, не надо!».

- Рита, - Дима говорил спокойно, однако. – Может, все-таки, расскажешь мне?

- Что тебе рассказать?

- Вот … чего ты плачешь?

Закрыв глаза, я старалась не дышать, чтобы сдержать соленый поток; потом вдохнула глубже и, взяв себя в руки, спокойно принялась врать.

- Просто ты плечи сдавил слишком сильно. Больно.

Дима тут же отпустил их и развернул к себе. Я носом уткнулась в его шею и не стала поднимать глаз.

- А чего молчала?

И я продолжала молчать. В его взгляде появилось подозрение.

- Слушай, а почему ты … - он замолк на полуслове, но глаз не отвел.

- Что?

- Хм. Интересно … Рит, поцелуй меня.

До меня дошло, что, в кой-то веки, он что-то заподозрил, но глаз не подняла. Раскалываться все равно не собиралась, поэтому … поцеловала. Я всегда надеялась, что на этом все закончится. Но если живешь с кем-то, по собственной воле, - хоть и причина этого кроется в другом, - то приходится выполнять все, что должно быть в комплекте.

Далее последовала еще одна просьба: он просил раздеться.

У меня не было сил скрыть безразличие и нежелание к тому, что делаю, это не могло не ощущаться, но и здесь ему не стала противоречить. Внутри томился страх – снаружи же его скрывала маска подчиненной.

Одна пуговица, вторая … на подходе к третьей, Дима, с широко распахнутыми, от удивления, глазами, остановил меня.

- Черт, Ритка! Что ты делаешь? А если я попрошу о чем-то более интимном … или грязном? Ты тоже согласишься? – пуговицы одна за другой застегивались в обратном порядке.

- Да. – сухо ответила я.

- Почему?

- Потому что ты этого хочешь.

- Ну, а ты?

Молчу.

- А ты, Рита? – он настаивал на ответе.

- Нет. – резко ответила и закрыла лицо ладонями.

Он развел их и, заглянув в глаза, спокойно спросил.

- Тогда почему соглашаешься?

- Потому что так надо. - подытожила и вновь принялась за сбор вещей.

Эта крепость была неподступна, и я сама об этом горько жалела, но … боялась. Я просто боялась.

Дима даже за компьютер не садился, а продолжал стоять на том же месте и, с беспокойством во взгляде, наблюдать за хлопочущей мной, что для него было не свойственно.

На его вопросы и попытки, узнать, в чем дело, я отвечала категорическим отказом. А поставив последний пакет вместе с остальными в коридоре, собиралась было выйти за дверь, но …

- Ритка, останься. Не уходи сегодня.

Эти слова были так неожиданны, - как гром среди ясного неба! - и кажется, что в них улавливались нотки отчаяния. Совершенно безобидные и, при других обстоятельствах, даже приятные слова, для меня прозвучали приказом и обрезали все пути к отступлению. Разве должно быть так? «Нет. Мне срочно нужно прочистить мозги» - думала я про себя, но, все же, повиновалась. В который раз. Осталась. Позволила заняться со мной любовью, - просто позволила сделать то, чего он хотел, и только. А сама плакала. Плакала от того, что, в который раз, не нашла в себе сил отступиться от своего назойливого правила.

Перед тем как заснуть, Дима проговорил прямо возле уха, вытирая мои мокрые щеки: - «Такой, как ты, мне больше не найти». – а я промолчала, дела я вид, что сплю.

Проснувшись по сигналу будильника с надеждой, что Димка его не услышит, поднялась с постели и пошла чистить зубы. В спешке оделась. Закинула рюкзак на плечо и поцеловала спящего на прощание. Схватив пакеты, вышла за дверь, оставив ключи у компьютера, с запиской: «Такая, как я, тебе не нужна».

Дата добавления: 2015-09-02