Отголоски прошедшего лета

Глава 1

Скучная и однообразная будничная жизнь в городской пыли и серости. От нее я слетаю с катушек и начинаю беситься, если это продолжается достаточно длительное время. В определенный момент приходит понимание, что столь грубое вторжение быта, в мое личное пространство, для меня немыслимо!

Из раза в раз, когда это надоедливое вмешательство переходит свои границы, во мне оживает та частичка памяти, где теплый, гортанный мамин голос напевает строчки из старой песни:

«В деревню хочу, в деревню хочу,

Безумно в деревню хочу!

Мне б еще пару дней,

Сразу в деревню сбегу! …»

Вот и мое внутреннее «Я», в эти моменты понимания, каждый раз бьет тревогу и зовет в деревню - к отдыху, к освобождению.

Многое изменилось с тех пор, как меня, - на тот момент маленькую, неопытную, наивную девочку, недавно получившую первый поцелуй от мальчика постарше, - посетила первая эротическая фантазия. Тогда ее воплощение потерпело неудачу, и я получила не то, чего ожидала.

Несмотря на то, как все прошло, и что было после, сейчас тот вечер вспоминается с улыбкой: - запах сена, неуклюжий мальчишка и презерватив в его левом кармане.

«- У меня не было презерватива.

- Правда?

- Да. Ты не дала мне подготовиться, девушка!

- Ну, простите.

- И, ты забыла у меня свои трусики. Это я точно помню.

- Да ладно! И где они? Памятные трусы не выбрасываются!

- А вот чего не помню, того не помню…»

Как бы ни было, но радует тот факт, что сейчас я могу с улыбкой сказать ему «Привет».

Большую часть своего детства маленькая Рита, то есть я, провела на даче, где тишину нарушали лишь стрекотание сверчков и щебетание птиц. От свежего воздуха кружилась голова, а вечером, из граненых стаканов, пили чай, настоянный на листьях красной, черной и белой смородины, наблюдая, как за склон «Красной горы» закатывается солнце.

Я не любила спать в доме. Тем более на старом, скрипучем, пропахшем старостью диване, чья обивка осыпалась песком. Предпочтительнее был старый гамак, что висит меж двух берез, перед окном. Тут все плюсы: - и не скрипит, и воздух свежий, и можно любоваться закатом - красота! Только вот ночью холодно, замерзнуть можно в два счета. А если нет, то комары сожрут и прочая ночная живность. А утром, муравьев в штанах не оберешься! Эх, незадача.

Поэтому выбор пал на старый сарай, куда мы сносили душистое сено, которое было тогда для меня, лучшей постелью. Там я могла находиться одна и без чьего-либо вмешательства придаваться своим наивным, подростковым мечтам.

Загадка!

Тайна тех, настолько родных, мест, вновь и вновь очаровывала. Одержимость этими просторами до сих пор не оставляет меня: я и сейчас часами могу грезить о любовании мощным отвесом «Красной горы», что возвышается над рекой, чистые воды которой, то так нежно обнимают, то с силой накатывают и разбиваются в пену, о ее внушительное подножье. Деревьями с широкими, массивными стволами и пышными кронами насыщенного цвета, в зависимости от времени года. Бездонным небом - разным, в зависимости от настроения тамошнего распорядителя по погоде! – прекрасным во всех своих проявлениях. Все это является, ни с чем несравнимым, удовольствием.

Но тогда, об руку с вышеперечисленным, ходила и другая одержимость, - фотография. Желание запечатлеться на фоне этих пейзажей, сводило меня с ума.

Смотря на отцовскую фотокамеру «Canon», - которая таила в себе множество функций, о которых маленькой Рите так хотелось узнать, но ей не было дозволено прикасаться к дорогостоящему аппарату, - механизм моего воображения, «по умолчанию», начинал свою работу. Представлялось, как на листах формата А4, лежащих в воде, при приглушенном красном освещении, медленно, - как по волшебству! – проявлялись сказочные образы облаков, гор и лесов.

Как-то, внимательный папа решил сделать дочке подарок, заметив мое увлечение. Фотоаппарат. Пленочный.

Поблагодарив его, я вернулась разглядывать «Canon».

Поборов обиду, - после того, как отец отказал мне в пользовании его фотокамерой, - от безысходности, схватила свой … аппарат, и побежала к деду с предложением о поездке на дачу. А спустя часа два, я уже щелкала затвором своего «крутого» фотоаппарата через лобовое стекло голубой, искрящийся под солнцем, треугольник реки, в обрамлении темно-зеленых хвойных холмов. На меня нахлынул поток эйфории, и перестало огорчать даже то, что уже завтрашним вечером нужно было быть в городе. Ну, что поделать? Ведь это будет только завтра, а пока … Как только машина затормозила у ворот, я выпрыгнула и, как сумасшедшая, помчалась на всех парах, по знакомой каменистой дороге к реке. Останавливаясь, глядела на ровную, зеркальную гладь воды, вдыхая чистый запах природной свежести любимых мест.

Над водой и полем расползался туман, оставляя влажные следы на траве. Пробегая по ней, я подошла к мостику, - моему мостику! - села и направила объектив мыльницы вдаль. Сделав снимок парящего в небе орла, - просто лежала, пытаясь впитать в себя спокойствие, нежность и, такую глубокую, романтичность любимых с детства просторов. Хотелось окутать себя той умиротворяющей и, в то же время, бодрящей энергией, чтобы в серости городских будней подпитывать себя позитивными воспоминаниями и ждать скорого возвращения.

Так случилось, что вернулась я достаточно скоро, но ненадолго. И, за это краткое время пребывания в гостях у бабушки с дедушкой, не только сама умудрилась натворить делов, но и получить такой опыт, после которого все красивые слова и пожелания, о скорейшем возвращении, достигли критического минимума. Мои рыжие волосы, по приезду домой, окрасились в темный цвет, а позитивная, голубоглазая девочка спряталась где-то так далеко, что мне самой не удавалось найти ее.

Говорят, что время лечит любые раны, нужно только подождать; но, поверьте, это очень трудно. Особенно, если человеку не с кем разделить ту ношу, которая с огромным успехом помогает ему полностью утратить веру в лучшее.

Дата добавления: 2015-09-02