Янеубийцаянеубийца. 7 страница

«Мам, это странно. Если уж мне кажется, что это странно, ты действительно немного ненормальная»

«Когда ты уехала, я спала на твоей подушке, предпочитая думать, что ты все еще тут.

Глупо, да?»

«Не очень»я сглотнула.

«Это почти убило меня. Ну, когда ты уехала»

«Я хотела…»

«Я знаю» она смотрит на свои волшебные руки «Мой единственный ребенок морил себя голодом, и я не помогла ему. Какой матерью это делает меня? Я чувствовала себя дерьмово» она делает глубокий вдох «Я хотела, чтоб ты была здесь, но ты не хотела оставаться. Я хотела, чтоб ты не общалась с Кейси потому, что она постоянно влипала в неприятности. Ты всегда следовала за ней. Когда вы с Кейси перестали дружить, Синди позвонила мне. Я была настолько рада, что готова была танцевать от счастья»

«Я пахну печеньем?» прерываю ее.

«Что?»

Прочищаю горло, откашливаясь.

«Я пахну, как печенье? Ну, моя голова пахнет имбирем, сахаром, или что-то вроде?»

Ее улыбка теплая и настоящая «Нет, на самом деле. Я всегда думала, что ты пахнешь свежей малиной. Это странно, да?»

Никто из нас не осмеливается сделать вдох потому, что мы обе здесь, в одной вселенной, в одной комнате, в одном пространстве, в тоже время. Мамочка и Лиа, никаких телефонов, скальпелей, и взрывающихся слов. Никто из нас не хочет разрушить это заклинание.

Если я расскажу о всех своих уродствах, чувствах и странностях, это разрушит тот хрупкий мост, который появился сейчас. Он рухнет под весом проблем.

«Нет» отвечаю я «Это мило»

На обед я пью вещество, топливо, насыщенное электролитами, которое по вкусу и запаху напоминает мне больничную ванну (= Мама убрала компьютерные провода, и я не могу считать) Вместе с этим я ем маленький банан (90). На вкус он, как банан.

Мама ест салат Цезарь, украшенный двумя оливками, и курицу с двумя кусочками хлеба Пумперникель. Она смотрит документальный фильм о Северной Корее, пока я предпочитаю занять себя чтением. Когда все это закончено, он проверяет мои шрамы, пульс, давление, дает мне таблетки, даже мое снотворное.

Я готова поспорить, что она и себе взяла одну. Как еще она может заснуть, не видя перед собой разрезанных тел и всех этих бьющихся сердец?

Я засыпаю прежде, чем проснуться среди ночи, испуганной и непонимающей того, кто я, где я нахожусь, и что я делаю здесь. Тысячи рук протягивают свои пальцы ко мне, сквозь матрас, ощупывая и царапая мою кожу вместе с костями. Я вздрагиваю, мое тело начинает дрожать, стараясь избавиться от этого чувства.

Через улицу, у дома Кейси стая колков роет ямы среди розовых кустов, ища тела, чтоб поживится ими, ищут кости, чтоб хрустеть ими. Я не могу сказать, что хуже, спать или бодрствовать.

052.00

Взлеты и падения укорачиваю ночь. Вместо того, чтоб пройти к морю, холодный фронт накрывает сердце Новой Англии. Наверное, каждый день там насыпает по меньшей мере, два фута снега. Интересно, могла бы я взять кого-то, чтоб покататься с Эммой на санях?

Миру, Может быть. Или Саша. Интересно, они ответят на звонок, зная, что это я.

Мысли о Эмме заставляют меня думать о том, что стоит взять плоскогубцы, ми вытащить нити, сшивающие мои шрамы. Они должны сжечь меня в печи за то, что я сделала с ней. Или отправить дрейфовать по холодному течению в ледяном кубе.

Я хочу, чтоб было что-то, что заставило бы ее забыть обо всем, что она видела, дочиста вымыть ее память. Но в мире слишком мало очистителя и отбеливателя.

Нет, плоскогубцы, это слишком. Я должна разрезать ниточки маникюрными ножницами, и резать до тех пор, пока мое тело не развалится.

Мама зовет меня. Я спускаюсь вниз.

Сторожевая собака, то есть, медсестра Мелисса появляется, когда мы едим завтрак (половина грейпфрута- 37, чистый тост без ничего – 77, большая чашка электролитического раствора -?, милые таблетки (вельветовое покрывало вокруг моего мозга)). Она всего на пару лет старше меня, но у нее уже появились морщины «даже не пытайся» которые хорошая медсестра получает, постоянно хмурясь.

Спустя час я писаю пятиста миллилитрами желтого вещества. Мелисса смотрит на меня

«Тебе так мало платят, что ты делаешь это?» спрашиваю я.

Она звонит в офис Доктора Мэриган, и сообщает ей. Я бы умерла, зная, сколько я вешу. Здесь нет весов, а в больнице они мне не скажут. Они вливают в меня столько всего, что мне кажется, что я набрала десять фунтов. Моя кожа чешется от нового жира.

Оно вот-вот раскрошится, и освободит меня. Мелисса дает мне крем для тела, и смотрит, как я втираю его в руки и ноги.

Оставшееся утреннее время я провожу под горой одеял.

Дженнифер отвозит меня к Доктору Паркер, не говоря ни слова. Я не виню ее. Если бы я была ею, я бы тоже не говорила со мной. Я могу поспорить, что она боится открыть свой рот потому, что потом уже не сможет остановиться, крича на меня за то, что я испортила Рождество и все остальное. Мы проводим в машине достаточно времени, обогреватель включен на максимум, ее руки так сильно сжимают руль, что пальцы и суставы белеют. Снег идет настолько сильно, что мы едва не врезаемся в окружающие предметы, но, конце- концов, добираемся до заграждения офисного парка.

«Эм» пробую я «Сейчас четыре, да?» Она кивает, ее глаза устремлены в снег.

«И… можно мне прийти утром на Рождество, чтоб открыть подарки?»

«Пусть твоя мать позвонит мне» она прибавляет температуру обогревателя.

«Хорошо» я открываю дверь.

«Подожди» Дженнифер придерживает меня за руку. Впервые за все время, с тех пор, как я попала в больницу, она смотрит мне в глаза «Дэвид не хочет, чтоб я говорила это тебе, но все слишком плохо. Я люблю тебя, Лиа. Когда я выходила за твоего отца, я поклялась, что буду любить тебя, как свою. Но ты сделала больно моей малышке»

Ее трясет от злости.

«Ты сделала ей больно, когда морила себя голодом, причиняла боль ложью, отталкивая всех, кто старался тебе помочь. И теперь Эмма спит всего пару часов в ночь. Ее преследуют кошмары о монстрах, которые съедают нашу семью. Она говорит, что монстры едят нас медленно, и мы чувствуем их острые зубы»

Мое сердце переключается на четвертую передачу, газуя, как гоночный автомобиль по треку.

«Я…»

Она убирает ладонь с моей руки, и закрывает мне рот.

«Тшш. Сейчас ты пойдешь туда, и расскажешь всю правду этой женщине. Расскажешь ей обо всем, что в твоей голове, и почему ты делаешь все это с собой. Скажешь ей, что не можешь жить с отцом, и тебе будет лучше с матерью. Там ты сможешь понять, что тебя беспокоит»

«Я не могу вернуться?»

«Я не могу позволить тебе навредить Эмме. Я не хочу»

Она снова садится на сиденье, мачеха из пригорода, с намертво приклеенной маской.

«Четыре часа. Немного задержались из-за дороги. Возможно»

053.00

Секретарша Шейла отошла, и теперь никто не сидит за ее столом. Наверное, ушла готовиться к Рождеству. Я прижимаю ухо к табличке двери Доктора Паркер, кто-то плачет на другой стороне. Паркер бормочет что-то, а потом дзинь! И звонит таймер.

Я смотрю в пол,когда плачущий пациент выходит в шторм, все еще всхлипывая, рыдая и трясясь.

Доктор Паркет всегда идет в уборную перед сеансом или чем-то важным, и медитирует. Проходит пять минут, прежде чем она зовет меня. Я пришла с вязанием. Я хочу закончить шарф/одеяло/накидку, чтоб начать вязать что-то для Эммы, - шляпку или свитер для ее игрушечного слона.

Я смотрю в окно. На парковке жмется множество машин. Двигатель заводится, когда водители поворачиваю ключи в зажигании, передачи переключаются, но дело не идет быстрее. Замерзшие деревья скрипят, колеса визжат на поворотах, разбивая лед в сотни блестящих кусочков. Все похоронено под слоем снега. Это все кажется мне каким-то другим

миром.

«Отстой, правда?» говорит Кейси.

Мое сердце вот-0вот разобьется о мои ребра.

Она сидит в комнате на диванчике, ноги на журнальном столике, а на ее коленях лежат кроссворды. Она одета по погоде: голубое платье, такое, как у нее было в гробу, серый жакет, вязаная шапка и рукавицы, большие пушистые меховые сапожки.

«Они никогда не дадут тебе отдохнуть. Всегда будет «поговори с терапевтом, поговори с матерью, делай то, что ты говоришь, почему ты не можешь повзрослеть?»

Она складывает кроссворды, и убирает их в коробку «Тринадцатое слово. Ты знаешь замену слову «контракт»? Я не знаю»

«Почему ты не оставишь меня в покое?»

«Я скучаю»

Задняя стенка горла на вкус такая, что если я еще раз прикоснусь к ней, я потеряю сознание. Я прижимаюсь к столу Шейлы. Боль освещает сознание, словно лампа дневного света. Шрам.

«Ты ведь знаешь, ЧТО видела Эмма?»

Кейси достает кроссворд, и пишет ответ на нем «Свяжи ей что-то. Это поможет, возможно»

«Я не могу поверить, что сделала это с ней»

«Ты не заслуживаешь того, чтоб жить» говорит она таким тоном, как будто выбирает лучшую пару джинс «Возьми больший нож. Режь глубже. Покончи с этим»

«Я не думаю, что хочу умереть»

Она ухмыляется «Ты даже тарелку хлопьев не можешь съесть, чтоб сознание не терять. Ты что, правда, думаешь, что когда-то тебе удастся что-то посложнее, колледж, например? Найти работу, или жить одной? А как насчет покупки продуктов? Оооо, это так страшно!»

Я слышу звук спускающегося бачка туалета. Я иду к двери.

«Почему ты такая злая?»

«Друзья говорят друзьям правду»

«Но не для того, чтоб сделать больно. Чтоб помочь»

Момент, и она на стуле у окна. Еще мгновение, и она стоит напротив меня, ее лицо напротив моего, температура опускается ниже нуля. Ее кожа жесткая, как у кладбищенского памятника. Ее запах заставляет меня кашлять.

«Ты хочешь моей помощи, Лиа-Лиа?»

Можно ли убить призрака, проткнув его сердце иглой для вязания? Или, в конце- концов, толкнуть ее в могилу, где она и должна быть.

«Помочь тебе, как ты мне помогла?»

Она растягивает последний слог, слова грохочут в ее горле.

«Что потом? Ты не худая. Ты – заполненный гнилью кит. Твоя мама хочет поместить тебя под опеку. Твой папа думает про себя, что ты не их ребенок. Люди смеются, когда твой жир дрожит при ходьбе. Ты уродливая. Ты глупая. Ты утомительная. Единственное, в чем ты была хороша, так это в голодании, и то, это ты тоже провалила. Ты ничтожество»

Она подмигивает «Именно поэтому я люблю тебя. Быстрее, ладно?» Доктор Паркет открывает дверь «Ты готова?»

054.00

Она дает мне плед, и делает температуру обогревателя выше. «Прости, тут холодно.

Они, правда, должны поменять эти окна»

Я сворачиваюсь на диване, прижимая вязание к животу. Она занимает свое место за столом.

«У тебя был тяжелый период. Я рада, что сейчас ты здесь. Шрамы, наверное, болят»

Я молчу около пятнадцати минут, снимая белый пух с рук. Мое сердце переполнено ядом, оно дрожит, бросается, ударяясь о ребра, настолько сильно, что мои зубы стучат, а швы шрамов вот-вот вот разойдутся.

«Я чувствую, что они влили океан в меня» говорят мои губы.

«Из-за питательных добавок?»

«Я хлюпаю каждый раз, когда делаю шаг»

«Ты была сильно обезвожена. Ты что, перестала пить даже воду?»

Я достаю вязание с сумки. Петля, петля, выворот. «Я не помню. Может быть»

«Как насчет шрамов?»

«Швы болят гораздо больше. Врач наложил слишком много. Я едва могу двигаться, чтоб они не болели»

Она замолкает, давая нам обоим минуту тишины, а потом спрашивает.

«Могу ли я увидеть твои шрамы?»

«Нет. Пока нет»

Она кивает «Есть что-то, что беспокоит тебя помимо них?»

«Этот запах, он сводит меня с ума» Дерьмо. Я не должна этого говорить.

Я кладу пряжу на колени, смотря, ка она спутывает вокруг моих рук «Вы разве не чувствуете?»

Она кивает, медленно, боясь спровоцировать эту странную девочку, которая порезала себя «Ты можешь описать запах?»

«Сразу мне казалось, что это печенье, рождественская выпечка, сразу мне казалось, что мой дурацкий мозг старается заставить меня поесть. Но это не то. Это запах Кейси. Когда я слышу этот запах, она близко»

«Кейси, твоя подруга, она умерла в прошлом месяце»

«Жженый сахар, овсяное печенье, имбирь. Печенье, которое только печется. Сразу это было мило, это напоминало о ней. Но теперь это пугает»

«Я не совсем понимаю…»

О боже. О боже. Я на вершине самой высокой горы. Ледяная земля дрожит, мир подо мной огненный, начинается землетрясение, стальные руки готовы утащить меня вниз.

Я должна бежать. Я не могу оставаться здесь. Я разгоняюсь, прыгая вниз, и открываю рот.

Я рассказываю о похоронах Ноны Мэриган, и тенях, окутывающих вещи. Я рассказываю ей о том, что вижу призраков в окнах магазинов, в старых зеркалах, многие из них тихи и безвредны, но не все»

Когда мои губы начинают двигаться, комната наполняется красным светом, окна становятся непомерно большими, красный свет заливает все, будто бы чьи-то руки держат нас. Голос Доктор Паркер становится тише, ее стол отдаляется от меня.

«Призраки пугают тебя?»

«Только Кейси»

Прижа, которую я обвила вокруг рук, заставляет мои пальцы стать фиолетовыми.

«Можешь рассказать об этом?»

Я рассказываю. Я рассказываю каждую часть сумасшедшей истории Кейси, как она села в гробу, как она следила за мной по ночам, как залезала в мою голову, охотилась за мной, шагая по пятам, как из-за нее в аптеке пошел снег. Я перестала пить таблетки, потом начала глотать больше, чем нужно, делала упражнения по ночам, перестала есть, прекратила пить, резала, резала себя, желая, чтоб она ушла, чтоб все прекратилось, исчезло. Ничего не работало. Дождь, дождь, дождь течет по моим щекам, скоро я утону.

Внимательные, маленькие, паучьи глазки Доктора Паркер смотрят на меня, не отрываясь, она дышит глубоко, затягивая меня в центр своей паутины. Я говорю и говорю, пока моя глотка не опустошена совсем, и слов больше не остается, как и мыслей в голове.

Она выходит из-за стола ми мягко распутывает пряжу. Кровь снова поступает в мои пальцы. Она вытирает мои слезы мягкой тканью и садится рядом.

«Кто-то еще об этом знает?»

«Никто. То есть, неправда, Кейси знает»

«Ты никогда не говорила родителям о том, что видишь призраков? Даже когда была маленькой?»

«Никогда. Мама сказала бы мне перестать драматизировать. Спросил бы, не хочу ли я

заняться поэзией, или писать готические, мрачные рассказы. Они никогда не слушали меня; они и видели меня едва. Я - кукла, которую они переросли»

Доктор Паркер достает вишневые леденцы от кашля из кармана своего кардигана, открывает и засовывает один в рот. Леденец ударяется о ее зубы. Снаружи снег все не прекращает идти.

Наконец-то она говорит «Почему ты решила рассказать об этом именно, сегодня?» Я сглатываю. Сейчас я не в себе. Я просто могу рассказать ей все.

«Кейси пыталась убить меня. Она сказала, что я потерялась между жизнью и смертью, и она хочет, чтоб я была в ее команде. Она в комнате ожидания, разгадывает кроссворды»

«Ты видела ее здесь?» Доктор Паркер гладит мою руку кончиками пальцев.

«Я сказала ей оставить меня в покое. Она не захотела» Дзинь! «Заткнись немедленно» таймер прерывает меня.

Она сжимает губы, встает медленно, разминая мышцы ног «Ты сейчас видишь ее?»

«Нет, она не здесь. Она за дверями. Или была там. Она разгадывает кроссворды. Он написала слово «связь» в тринадцатом пункте вместо слова «клятва»

Пока я рассказываю, Доктор Паркер наливает воду в пластиковую чашку и ставит ее в микроволновку.

«Вы должны проверить журнал»

Я кладу пряжу обратно в сумку. «Я не делала этого. У меня нет галлюцинаций. Это реально так же, как и кровь на моем бандаже, и леденец в вашем рту»

«Это не доказывает, что именно она разгадала кроссворд»

«Но я рассказала вам, какую именно ошибку она сделала»

Она убирает чашку с микроволновки, владеет туда чайный пакетик, добавляет сахар и мешает его «Может быть, ты просто видела ошибку, или просто запутала себя»

«Может»

Голос ожидающего пациента в приемной слишком отчаянный, чтоб прийти сюда в Сочельник, да еще и в метель.

Доктор Паркер протягивает мне чашку «Чай» говорит она «Всегда помогает» Я отпиваю. На вкус это, как размокшие стружки от карандашей.

Она садится за стол, и берет ручку. «Я очень горжусь тобой, Лиа. Ты рассказала за сегодняшний вечер больше, чем за последние два года»

Она записывает все в желтый блокнот.

«Ты разрешишь рассказать твоим врачам об этом сеансе?»

«Да, конечно, почему нет?»

«Спасибо. Я хочу поговорить об этом с директором New Seasons. Может быть, мы разработаем другой план лечения. Его учреждение, это не то место, где тебе стоит быть»

Я сморкаюсь. «Я могу остаться, как амбулаторный пациент?»

Она записывает другое примечание прежде, чем начинает говорить «Нет, это не то, что я хотела сказать»

Что-то в ее голосе заставляет меня дрожать, я протягиваю руку за еще одним платком

«Я не поняла»

«Я думаю, тебе стоит пройти курс лечения в психиатрическом учреждении»

Шум прорывается с наружи, снег взрывается. Окна дрожат. Она говорит это так, как будто помещение маленьких, испуганных девочек в сумасшедшие дома уже вошло в привычку.

«Ты заслуживаешь лучшего» продолжает она «Обученные люди, специалисты, которые вернут твой мозг в норму. Когда галлюцинации и навязчивые мысли под контролем, тебе будет проще работать со своим мозгом, телом, отношениями в семье и остальным потому, что тебе будет не так больно»

«Вы думаете, что я это выдумала. Вы не верите, что я вижу призраков»

«Я верю в то, что ты создала метафорическую вселенную, в которой реализуешь самые темные свои страхи. Только так я могу поверить в призраков. Мы загоняем себя в угол, иногда выходит настолько хорошо, что мы теряем чувство реальности»

Она встает «Я не хочу прекращать сеанс сейчас, но у меня другой пациент. Ты действительно должна гордиться собой, Лиа. Ты разбила своеобразную стену сегодня. Как ты доберешься домой?»

«Дженнифер»

Она убирает занавеску и смотри на парковку.

«Черный джип, да? я ее не вижу»

«Она терпеть не может водить в плохую погоду»

«Я думаю, она скоро»

Простите, а не вы ли сказали две минуты назад, что меня стоит положить в психушку к сумасшедшим людям только потому, что я, наконец, открыла вам правду?

«Лучше поздно, чем никогда»

Я следую за ней в приемную, где очень расстроенная мать шепотом ругает свою дочь, чьи глаза метают убийственные взгляды. Доктор Паркер машет им, приглашая в кабинет.

«Береги себя, Лиа. Завтра я тебе позвоню»

055.00

Кейси исчезает.

Я открываю журнал на кроссвордах. Тринадцать по горизонтали – связь. Пятнадцать по вертикали – Кассандра. Семь по горизонтали – Лиа. Наши имена, это вовсе не правильные ответы, но они вписаны в кроссворд.

Доктор Паркер понравилось бы. Она хотела бы поместить меня за стекло, чтоб люди смотрели на меня, прижимаясь руками к стеклянной поверхности. Живой пример для диагностики.

***

Я знала трех девушек с клиники, кого поместили туда из-за расстройства психики: Керри, Альвина и Николь. Они рассказывали мне страшилки, когда мы делали упражнения в душе, качали пресс и приседали при лунном свете после трех часов ночи.

«Оббитые тканью стены были реальны» говорили они. «И ограничения, созданные для людей, которые довели себя до ручки, тоже реальны» Туман медикаментов сделал так, что они забыли свои имена, спускаясь в холл, в котором никогда не выключают свет. «Там нет утра, и нет ночи» говорила Керри. Никогда.

Что может быть хуже женщины, взрослой женщины, живущей с нами, но никогда не говорящей? Ледяные девушки, которым было двадцать пять, тридцать, пятьдесят семь, заключенные в скелет девятилетнего ребенка, клетки, бегающие, глаза, ожидающие чего-то еще, взвешиваемые постоянно, но никогда не достаточно, чтоб остановиться. В один прекрасный момент их просто унесет ветер, и никто не заметит.

Машина въезжает на парковку. Не Дженнифер, нет. Быстрее было бы дойти отсюда пешком, если бы я не замерзла, и не устала настолько. Я изучаю дипломы на стене. Я напугала Доктор Паркер. Она не поверила, что призраки существуют. Если бы поверила, это бы разрушило ее восприятие реальности. Если я права, тогда ее идеи о травме, самомодификациях и разговорах сама с собой всего лишь бред. Выдумка. Сказка для беспокойного пациента, которому надо спать.

Мы обе правы. Мертвые охотятся за нами, приходят к нашей постели. Призраки проникают в твою голову, когда ты этого не замечаешь. Звезды взрываются, вулканы рождают камни, предсказывающие будущее. Отравленные ягодки делают девочек сильнее, иногда убивая их. Если ты поклянешься на крови при луне, и пожелаешь чего-то, это станет твоим. Будьте осторожны с желаниями. Это всегда ловушка.

Доктор Паркер и все мои родители живут в мире папье-маше. Она заклеивают твои проблемы газетными полосами и капелькой клея.

Я живу на грани миров. Слово «призрак» звучит, как слово «память». Слово «терапия» звучит, как «экзорцизм». Мои видения и эхо в голове. Я не знаю, как собрать все в кучу и понять, кто же я есть на самом деле я не могу сказать им, где нужно начать, и чем придется закончить.

Но я знаю это.

Если они еще раз промоют мою голову, или обрушат на меня океан таблеток, я не вернусь.

056.00

Я звоню с телефона в приемной. Дженнифер не берет трубку, у нее голосовая почта. Этот же номер папин. Звонить Доктору Мэриган не вижу смысла. И пытаться бесполезно она в больнице.

Снег метет так сильно, что тяжело разглядеть огни улиц. Тени машин ползут вперед с горбами снега на крыше. Наверное, Дженнифер испугалась или не вписалась в поворот, колеса скользят по дороге. Но она пообещала, что приедет, и отвезет меня в дом матери, тот самый, в котором нет елки потому, что это банально. Я приму питательные смеси и буду

писать в пластиковый контейнер. Мама подсчитает все, и сделает парочку необходимых вещей, условий содержания меня в ее металлической темнице.

Снег падает достаточно быстро, чтоб скрыть нас.

Я вызываю такси. Я готова заплатить двойную цену из-за погоды.

Парень приезжает через две минуты. Дженнифер все еще нет. Я сажусь, говоря ему, куда везти. Он извиняется за неработающий обогреватель. Я говорю, что это не важно.

Такси останавливается у банка. Они впускают меня, хотя до закрытия осталась всего минута.

Такси останавливается у пиццерии. Они никогда не закрываются.

Он не хочет ехать к мотелю. Он говорит, что оттуда сложно вернуться в город, да и что будет, если мы застрянем?

Я машу тремя двадцатидолларовыми банкнотами перед его лицом и прошу поторопиться.

На парковке только одна машина. Таксист отказывается припарковаться потому, что снег никто не убрал. Я отдаю ему деньги, сгребаю свое вязание, пиццу, и выхожу в снег.

***

Элайджа открывает комнату номер 115. цепь все еще на месте. Сквозняковый ветер дует на меня. «Пожалуйста»

057.00

Я вхожу, натаптывая снегом, говоря отчаянно быстро.

«Хорошо, слушай. Мой папа выгнал меня и правила моей мамы безумны» Он просто смотрит. Я протягиваю ему пиццу.

«Например?» говорит он.

«Она заставляет меня писать в пластиковые контейнеры, и постоянно измеряет это» Он ставит коробку на кровать. «Почему?»

«Она повернута на моем теле. И всегда была. Заставляла меня есть тофу вместо обычной детской еды. Она отвела меня в балетный класс, когда мне было три. Кто так делает?»

«Ты приехала сюда на ночь, чтоб отдохнуть от родителей?» Я снимаю рукавицы. «Нет. Не совсем. Ты когда уезжаешь?»

Он берет мои рукавицы, и относит их в ванную «Завтра, если дороги расчистят. Дай пальто, повешу на батарею, чтоб высохло»

Я расстегиваю пуговицы и снимаю пальто «Так скоро?»

«Никто не заказал комнату на Рождество»

Он несет пальто в ванную, захватывая вешалку, когда проходит мимо шкафа.

«Чарли уехал еще до бури. К сестре в Род-Айленд. Я просто должен собрать все, закрыть, и уехать на юг»

Минуту я трачу на то, чтоб начать дышать, и осмотреть комнату. Книжные страницы и записи сняты со стен. Одежда со шкафа и ящиков теперь находится в мусорных мешках у двери. Ноутбук в молочного цвета потрепанной сумке.

«Разреши мне поехать с тобой» Я дрожу. «Я только что опустошила банковский счет. У меня есть много налички за работу няней. Я могу платить за бензин и помогу вести»

«Я не знаю» говорит он «Я привык путешествовать в одиночестве»

Он говорит что-то еще, но мои уши не работают. Черные пятна угрожающе мигают перед глазами. Я не мог у упасть. Это се, что сейчас нужно.

«Ты не слышал меня. У меня почти тысяча долларов кредитка, которой мы можем пользоваться, пока папа ее не заблокирует. Ты хочешь….»

Головокружение/гравитация/пол/темнота

058.00

Я просыпаюсь в его постели. На мне вся моя одежда. Мои ноги закутаны в одеяло, и я не вижу их. Элайджа лежит рядом «Ты в прядке? Какого черта произошло?»

Я трогаю свой лоб. «Может, я просто потеряла сознание. Ты не вызывал скорую?»

«А должен?»

«Нет» я стараюсь сесть.

«Ты заболела?»

«Немного» черные точки снова танцуют у меня в глазах «У меня было обезвоживание, и я лежала в больнице пару дней. Меня немного шатает, но это не страшно»

Его глаза расширяются «Ты издеваешься? Это серьезно! Ты не можешь поехать со мной, ты даже здесь быть не должна! Если я спутаюсь с еще одной мертвой девчонкой, копам будет плевать, есть ли у меня алиби. Ты должна уехать»

Дата добавления: 2015-09-02