Глава 35.

Меррифот была права — бессонные ночи брали свое. Вернувшись на факультет, я заснул, как убитый, а утром еле смог открыть глаза, когда Колин тряс меня за плечо. Оказалось, что уже половина девятого и все давно ушли на завтрак. В спальне оставался только Маркус. Он не сдавал арифмантику, так что сегодня был свободен и решил отсыпаться до упора.
После завтрака Том отвел меня в сторону.
— Я был у Сьюзи сегодня, часов в шесть… Все, линька началась. Как только закончится арифмантика, надо срочно спускаться в подземелье. Пойдешь со мной? А то я один не справлюсь. Колина нельзя дергать, у него в два пополудни экзамен по прорицаниям, а Маркус и Тимоти боятся василиска.
— Конечно. Мог бы даже не спрашивать. А как мы пройдем в женский туалет среди бела дня?
Том, видно, с утра опять принимал свое зелье, потому что удивленно моргнул, а потом долго молчал, стараясь сосредоточиться.
— Да там, скорее всего, никого нет, в день экзаменов-то... А влезть в туннель и закрыть за собой вход — пара минут. Вот только внизу придется сидеть до ночи. Ну, ничего, я взял с завтрака бутерброды. Котел готов, метлы, чтоб подняться обратно, на месте...
— Надеюсь, Сьюзи будет в хорошем настроении, — я почесал нос. — А то если она вдруг разнервничается и тебя укусит, я же потом не смогу выбраться. Останусь в подземелье, одичаю, буду питаться крысами...
— Сьюзи сожрет тебя раньше, — очень серьезно ответил Том. Кроме способностей к легилименции, зелье еще и напрочь отшибало у него чувство юмора. — Но, кстати, хорошо, что ты об этом подумал.
Обычно мы всегда оставляли выход открытым — ночью все равно никто не заметит. Но теперь...
— Надо будет не запирать его, а просто наложить маскировочные чары, — решил Том. — Вряд ли кто-то станет присматриваться, чем один кусок стены отличается от другого.
Он хотел сказать что-то еще, но тут двери аудитории распахнулись, и Брэдли велела нам заходить.
Мне передалось нетерпение Тома — обидно было думать, что из-за нескольких лишних часов мы можем лишиться полутора тысяч галлеонов. Так что задачи на экзамене я решал с феноменальной скоростью, гоняя туда-сюда бегунок на счетной линейке. Закончив, поспешно перепроверил и поднял руку, показывая, что готов. Все остальные еще корпели над пергаментами.
Тома я ждал в коридоре, он вышел через несколько минут. По часам над входом в Большой зал мы узнали, что времени всего-навсего без четверти полдень. В холле было пусто и солнечно, в коридорах почти безлюдно — сейчас все либо сдавали экзамены, либо сидели над учебниками. Но на всякий случай мы передвигались под разиллюзионным. Подойдя на цыпочках к двери туалета, Том прислушался.
— Вроде никого... Давай немного подождем для верности.
Мы сели на пол у стены и стали ждать. Том положил голову мне на плечо; я не видел его под разиллюзионным, но по дыханию догадался, что он засыпает. Меня и самого сильно клонило в сон. Солнце светило так ярко, стена была приятно теплая...
Потом послышались шаги, и я встрепенулся. По коридору шла профессор Меррифот, на ходу перебирая бумаги в папке с надписью "Экзаменационные работы, второй курс". Нас она не заметила. Отперла дверь своего кабинета, который был чуть дальше по коридору, и вошла внутрь.
Я толкнул Тома — сначала осторожно, потом сильнее.
— Да-да, сейчас, — сонно ответил он. — Долго мы здесь сидим?
— С полчаса, наверное.
— В туалет никто не входил?
— Нет. Я бы услышал. И не выходил тоже.
— Хорошо, — Том зевнул. — Пошли.
Крашенная зеленой краской дверь открылась с легким скрипом. Закрыв и заперев ее за собой, я поспешно набросил заглушку. В туалете было тихо, только где-то журчала вода.
— Проверь кабинки на всякий случай, — услышал я шепот Тома.
Собственно, проверять их было незачем — они и так стояли открытые настежь. Я прошел вдоль ряда туда и обратно.
— Пусто.
— Последи за дверью, — зевая, сказал Том. — А я поговорю со Сьюзи — может, шкура еще не полностью не сошла, и спешить пока незачем.
Я привычно отвернулся и уставился в пол. В ярком солнечном свете были видны все щербинки на кафеле и слой пыли под плинтусом. Сзади заскрежетал, открываясь, вход в подземелье, послышались знакомые шипение и свист...
А потом раздался звук, которого никто из нас не ждал.
Щелчок замка.

***
Я не знаю, как я сдержался и сумел не обернуться к Тому и Сьюзи. Наверное, потому, что от неожиданности чуть не прирос к полу. Приоткрыв один глаз, я как мог медленно повернул голову и, готовый в любой момент зажмуриться, посмотрел сквозь узенькую щелочку между веками в сторону кабинок.
Дверца ближайшей к окну кабинки открылась. Я вдруг с ужасом понял, что пропустил ее при осмотре — она пряталась за распахнутой настежь соседней. Из-за дверцы высунулась незнакомая девчонка в очках и возмущенно оглядела туалет. Должно быть, она услышала мужские голоса и решила высказать наглым мальчишкам все, что о них думает.
Но нас она, естественно, не могла увидеть под разиллюзионным.
Зато увидела Сьюзи.
Я даже не сразу понял, что произошло. Девочка открыла было рот, но ничего не успела сказать, только вздрогнула. Какое-то время она еще тупо смотрела в одну точку, а потом стала медленно заваливаться набок. Ее тело ударилось о подоконник и мешком сползло на пол.
У меня за спиной Том что-то кричал — если только можно кричать на парселтанге. Сьюзи шипела в ответ, недовольная, что ее загоняют обратно, но потом подчинилась, и вход в подземелье начал со скрежетом закрываться. Не дожидаясь, чем там все кончится, я бросился к девочке, оттащил ее от стены и уложил на пол. Тело у нее было неожиданно тяжелое, очки в роговой оправе перекосились, из-за толстых стекол на меня глядели ничего не выражающие глаза.
Том был уже рядом и резко оттолкнул меня.
— Следи за дверью!
Я кинулся ко входной двери. За спиной у меня слышался голос Тома, произносящий реанимационные заклятья. Мелькнула дурацкая мысль: надо же, а ведь мы только вчера сдавали их на ЗОТИ... Я оглянулся. Движения руки с палочкой были не видны под разиллюзионным, и тело на полу дергалось словно само по себе. Ноги у меня были совсем ватные, в ушах противно, тонко звенело. Прошла минута, еще одна. Сейчас девчонка закашляется, попытается сесть, уже сейчас, вот-вот…
Внезапно дверь вздрогнула — с той стороны потянули за ручку. Том мгновенно умолк, хотя бояться было нечего, из коридора нас нельзя было услышать. Снаружи еще раз подергали дверь, потом тонкий голосок возмущенно сказал:
— Да что же это такое! Опять закрыто! Вечно этот туалет затапливает...
— Побежали на второй этаж, — ответил другой голос. — А то я уже не могу!
Послышался топот ног. Я обернулся. Девчонка в очках лежала не шевелясь. Рядом с ней словно из воздуха появился Том, снявший разиллюзионное. Он стоял на коленях, устало опустив руку с палочкой, и был бледен, как полотно.
— Без толку. Сердце не запускается.
— Надо позвать целителя...
Собственный голос мне не подчинялся.
Том встал.
— Не поможет. Слишком поздно. И как мы, черт возьми, объясним, что здесь произошло?!
Я тоже снял разиллюзионное и подошел к девчонке. Она по-прежнему смотрела в потолок, нелепо раскинув руки и ноги. Волосы, собранные в два хвостика, растрепались, их шевелил ветерок из открытого окна. Мантия задралась и была вся в пыли. Я взял девочку за запястье, все еще теплое и мягкое, попробовал нащупать пульс, но его не было.
Все случилось так быстро, так нелепо… Десять минут назад мы еще сидели в коридоре. Вокруг ничего не успело измениться — так же где-то журчала вода, а полоса солнечного света из окна сдвинулась разве что на дюйм. Только сейчас поперек этой полосы лежало тело. Казалось, девчонка нас просто разыгрывает. Хотелось хорошенько встряхнуть ее за плечи, чтоб перестала придуриваться.
— Давай попробуем еще раз…
Том молча покачал головой. Он стоял с закрытыми глазами, и лицо у него было такое спокойное, словно он просто грелся на солнышке.
— Лучше подумай, куда ее девать, — сказал он ровным голосом. — Если она останется здесь, и ее обнаружат... Второй за месяц несчастный случай. Диппет все вверх дном перевернет.
Я растерянно огляделся. Куда ее спрячешь? Перенести обратно в кабинку и запереть дверь? Нет, там найдут…
Я с надеждой обернулся, но девочка лежала все так же, запрокинув голову. Может, трансфигурировать ее во что-нибудь и незаметно унести под мантией? А куда потом? Выбросить в мусорный бак? Зарыть в лесу?
От внезапно возникшей мысли меня затошнило, но, наверное, это был самый простой выход…
— Сьюзи? — спросил я шепотом.
Сердце стучало, как безумное, не давало говорить.
Том опять покачал головой.
— Сьюзи не будет ее есть. Змеи заглатывают только живую добычу, либо свежеубитую. Вдобавок Сьюзи сейчас сыта.
Тук-тук, тук-тук, билось сердце. Хотелось не то расплакаться, не то заорать. Девчонка на полу молчала. Том тоже. Какого черта он молчит, будто его не касается?! А время идет.
Если бы мы не пошли сюда, если бы еще пять минут просидели в коридоре, если бы Том не сразу бросился открывать туннель…
Туннель...
Том наконец посмотрел на меня.
— Да. Ты прав. Надо спустить ее в подземелье. Там точно никто не найдет. Все, Рэй, иди смотри за дверью, а я пока открою вход.
Я встал у двери и прижался к ней лбом. У меня начала невыносимо болеть голова. Скорей бы все кончилось, скорей бы уйти…
Наверное, теперь я буду все время вспоминать эту девчонку. Дня два. Или три.
Если бы это случилось в лесу, мы бы просто забросали ее листьями…
Да что же он так копается? Почему я не слышу парселтанга? Он до вечера будет возиться?
За дверью опять раздались шаги. Том застыл на месте.
— Вот же свинята! Гаргульи на них нет!..
За дверью высморкались.
Школьный смотритель, Прингл... Видно, ему уже сказали, что туалет затопило.
— Вечно накидают черт знает что в унитаз, засорят, а я, значит, прочищай!
Дверь дернули со всей силы, но она не поддалась, заклятие держалось крепко.
— Еще и заперли, чтоб их так и перетак!
Прингл неуверенно хмыкнул — видно, чесал в затылке, соображая, что теперь делать.
Он же сквиб, он сам не сумеет открыть… Я обернулся. Том дернулся было к умывальникам, но тут же остановился. Я махнул ему рукой — быстрей, быстрей! Пока Прингл пойдет за помощью, у нас будет пара лишних минут...
Словно отвечая на мои мысли, Прингл за дверью задумчиво сказал:
— Сходить, что ли, до Галы? Пускай открывает, а то нечего. Думают, я им тут все должен, а я, между прочим, не железный...
Кабинет Меррифот совсем рядом… Теперь времени у нас совсем не оставалось. Самое большее, что мы успеем, — незаметно выскочить.
Том соображал быстрее, чем я, и уже поднял палочку, накладывая на нас обоих разиллюзионное. Громко стукнула щеколда. Мы выскользнули наружу и опять заперли дверь за собой, а потом метнулись в нишу у окна, стараясь не пересекать полосы света.
Профессор Меррифот шла по коридору быстрым широким шагом, уже с палочкой в руках. Я постарался не дышать и даже закрыл глаза. Сердце так бухало, что его, казалось, можно было услышать издалека.
— Слушай, Аполлион, воду я уберу, но дальше сам. У меня мало времени. Здесь?
— Ага. Заперто, а я, значится, это... того...
Не дослушав, Меррифот взмахнула палочкой, и дверь туалета распахнулась с такой силой, что ударилась о стену.
— Кажется, все в порядке, даже луж на полу нет... О Мерлин! Это что такое?!
Она бросилась в туалет. Прингл, потоптавшись на пороге, последовал за ней. Том дернул меня за руку, и мы на цыпочках двинулись к лестнице, стараясь держаться поближе к стене. Из туалета доносился голос Меррифот, повторявшей те же заклятия, что и Том четвертью часа раньше. Потом она крикнула:
— Аполлион, давай в учительскую! Дамблдора сюда, быстро, и Брэдли, если она там!
Прингл выскочил из туалета и, шумно дыша, пустился по коридору. Когда он пробегал мимо, на нас пахнуло застарелым потом и чесноком. Под потолком гремел магически усиленный голос Меррифот:
— Школьного целителя прошу немедленно прийти в южное крыло третьего этажа! Повторяю — в южное крыло...
Мы уже вышли на лестницу и успели спуститься на два пролета, когда увидели Дамблдора — он бежал, подхватив полы мантии и перепрыгивая через ступеньки. Мы отступили в сторону, чтобы не столкнуться с ним. На втором этаже свернули в пустой коридор и только там сняли разиллюзионное.
Том по-прежнему был бледен, как стенка. В таком виде нечего было и думать соваться на факультет. Оставалась только подсобка кабинета ЗОТИ.

***
За день оконные стекла в подсобке так нагревались, что в комнатке стояла удушливая жара. Еще здесь пахло чем-то резким и сухим, как в зоомагазине; рассаженная по клеткам нечисть лениво наблюдала за нами. Том гремел ящиками письменного стола, потом звякнуло стекло, послышался запах огневиски. Он протянул мне стакан и одним махом проглотил свою порцию. На щеках у него понемногу стал проступать румянец.
Я уставился на пустое дно своего стакана. Надо же — не успел заметить, как выпил.
— Прости. Это моя вина. Я не проверил ту кабинку…
— Я это понял, представь себе! — зло ответил Том.
Воздух в подсобке был такой плотный, что хоть ножом режь. Твари в клетках насторожились и рассматривали нас сквозь решетку.
Том сделал глубокий вдох.
— Ладно, плевать. Я тоже хорош. Не глушил бы зелье от легилименции — вовремя услышал бы эту девчонку.
— Что она там делала? — спросил я. — Мы же полчаса выжидали в коридоре…
— Почем я знаю? — Том налил себе еще виски и выпил залпом. — Чулки поправляла. Еще что-нибудь. Черт их разберет, этих баб… Но как же так могло выйти, будь оно все неладно?!
Он вдруг с размаху ударил кулаком по окну, так, что стекло загудело.
— Эй! — я схватил его за руку и с ужасом сообразил, что он уже пьян. Алкоголь всегда действовал на него быстро и сильно, а тут еще и шок… Том обернулся и посмотрел на меня, прищурившись. Я ждал, что сейчас он мне врежет, но вместо этого он ударил кулаком по шкафу. Внутри что-то упало и посыпалось, послышался звон стекла. Том прижал к губам разбитые в кровь костяшки пальцев.
— Успокойся! — я силой заставил его сесть на раскладушку. Незаметно вынул палочку — если и дальше будет буйствовать, придется его оглушить. Но он просто сидел, сжимая голову руками, раскачиваясь взад-вперед и повторяя:
— Почему это случилось? Почему со мной, почему так, почему сейчас?!
Я попытался его урезонить, но без толку — он меня не слышал. Нечисть в клетках пялилась на нас изумленно. Кикимора тянула пальцы через решетку, пытаясь дотронуться до Тома. Он посмотрел на нее мутным взглядом, затем взял ее руку и торжественно пожал:
— Рад познакомиться, мисс…
Я встряхнул его за плечи, потом попробовал отрезвляющее заклятье, которому нас когда-то научил Руквуд. В глазах Тома мелькнуло осмысленное выражение, но он сразу же опять потянулся за бутылкой. Я быстро убрал ее в стол, ругая себя на все корки, что позволил ему пить, когда мы попали в такой переплет.
В это время дверь класса хлопнула, послышались быстрые шаги, и в подсобку влетел запыхавшийся Колин Розье.
— Вот вы где! Вы знаете, что случилось? Я только вышел с экзамена, а там такое… Том, ты сегодня выпускал Сьюзи?!
Том поднял голову и уставился на него.
— Это еще кто? Знать не знаю никаких Сьюзи.
Колин втянул носом воздух.
— Вы тут пьете?! В честь чего?
— Отмечаем сдачу арифмантики, — ответил Том. — А что, это запрещено? Так я прямо сейчас сниму с нас баллы… Я же староста, или кто?
— Сколько он выпил? — спросил меня Колин.
— Полстакана.
— Тьфу ты! Хватило бы и чайной ложки. Только тратите зря хорошее огневиски... Слушай, Рэй, так он не ходил сегодня к Сьюзи?
— Нет, — быстро ответил я. — Мы сразу после экзамена отправились сюда. А что случилось-то?
Розье только рукой махнул.
— Сьюзи снова кто-то увидел. Только на этот раз все намного хуже, чем с Литтоном. На нее наткнулась какая-то девчонка с Рэйвенкло и умерла. Прямо в туалете. Там такое творится — толпа народу, учителя бегают туда-сюда...
Мне даже не надо было изображать потрясение — меня и так колотило, будто в лихорадке.
Том посмотрел на Колина, засмеялся и сказал:
— Да не может быть! Умерла, говоришь? Вот дура…
Потом он лег на подушку, обнял ее и закрыл глаза.
— Эй! — Розье попытался потрясти его за плечо. — Надо ж было напиться в самый неподходящий момент! Рэй, ты уверен, что он не выпускал Сьюзи полазать по трубам?
— Не знаю. Может, забыл запереть внутреннюю дверь. Понятия не имею.
Колин пристально смотрел на меня. Должно быть, у меня было очень странное лицо.
— Ладно, — сказал он наконец. — Я пойду тогда, а то скоро экзамен… Вы здесь останетесь?
— Здесь нельзя. Вдруг Меррифот увидит его, — я кивнул на Тома, — пьяным в стельку? Ты иди, а я оттащу его на факультет.
Розье покосился на меня с сомнением.
— Разве что отлевитируешь... Ну, давай, — и ушел.
Когда я после нескольких попыток заставил Тома подняться и попытался увести, он вдруг заартачился:
— Подожди. У меня кровь на руках, ее надо смыть… А вот забавно будет, если не отмоется, правда? Все ароматы Аравии не в силах... не в силах… Забыл, что именно.
— Да заткнись ты! — я тащил его почти волоком. На полпути мы встретили директора, спешившего на третий этаж.
— Смотри, — Том остановился, — это же Диппет. Слушай, а давай ему скажем, что в школе василиск? Представляешь, какое у него будет лицо!
Он замахал рукой.
— Профессор, постойте...
Я едва успел ткнуть его палочкой и сказать: "Silencio!". К счастью, Диппет торопился и, кажется, ничего не услышал. Том попытался снять заклятие, но я отобрал у него палочку. К тому времени, как мы добрались до факультета, я был весь в холодном поту.
В общей гостиной Слизерина никого не оказалось, в спальне был только Маркус. Он посмотрел на нас удивленно; я пробормотал что-то насчет успешной сдачи экзаменов и уже готовился применить силу, чтобы усмирить Тома, но это не понадобилось. Едва увидев свою кровать, он тут же упал на нее и закрыл глаза. Я стащил с него ботинки и ушел покурить — мне срочно нужно было успокоить нервы.
Когда я вернулся, Том крепко спал.

***
К вечеру школа гудела от слухов. Все уже знали, что произошел несчастный случай. Туалет на третьем этаже заперли и опечатали, но тело, должно быть, все еще оставалось там — вряд ли его стали бы переносить на глазах у десятков школьников.
Поразмыслив, я решил поговорить с Джейн. В конце концов, погибшая девочка была с их факультета, и Джейн могла что-нибудь знать.
Чтобы попасть в башню Рэйвенкло, нужно было подняться на восьмой этаж, а оттуда — по крутой спиральной лестнице, заканчивавшейся небольшой площадкой. На площадку выходила гладкая полированная дверь без всяких признаков ручки или замочной скважины. Дверной молоток в форме головы орла смотрел на меня неприязненно. Я постучал, но никто не открыл. Вместо этого голова орла вдруг спросила:
— Кто всех побеждает?
— Э-э...
Я в недоумении уставился на нее. Потом вспомнил, как Малсибер рассказывал, что у них в башне нет пароля — чтобы войти, нужно ответить на вопрос. Тогда мне это показалось нелепостью: ведь так любой может проникнуть на факультет. Но теперь я уже не был в этом уверен. Неизвестно, как долго я торчал бы перед входом, если бы, на мое счастье, по лестнице не поднимался какой-то старшекурсник. Услышав вопрос, он небрежно бросил: "Время", и дверь распахнулась перед нами.
Цвета здешней гостиной были праздничные, рождественские — разрисованный созвездиями высокий купол, золотые и серебряные звезды на темно-синем ковре. В застекленных шкафах вдоль стен тянулись ряды книг, а белоснежная статуя Ровены Рэйвенкло улыбалась входящим загадочно и нежно. Но сейчас настроения тут царили совсем не радостные. Собравшись группками, студенты что-то обсуждали приглушенными голосами, а в уголке рыдала светловолосая девочка. Другая, темненькая и решительная, обнимала ее за плечи и уговаривала выпить воды. Остальные толпились вокруг.
— Да успокойся, ты не виновата! Мало ли что говорит профессор Флитвик? Кто мог знать заранее? Если она такая дура, что...
У камина я заметил Джейн, сосредоточенно слушавшую Малсибера, и подошел к ним. Джейн обернулась:
— Привет. Что, тоже пришел за новостями?! У нас сегодня уже перебывало пол-школы.
— Слушай, я просто хотел тебя повидать...
— Расскажи ему, — вмешался Малсибер. — Я пока пойду поговорю со старостой.
Он исчез — то ли из деликатности, то ли и вправду нужно было поговорить. Джейн сказала:
— Пойдем спустимся вниз. Я не хочу здесь ничего обсуждать.
Мы прошли мимо истерично всхлипывавшей девчонки и вышли на спиральную лестницу. Спустились на восьмой этаж, миновали статую Лаклейна Тощего и портрет какой-то толстухи в розовом платье. Идя по коридору, увешанному картинами, Джейн задумчиво касалась рукой позолоченных рам.
— Не сердись, что я так резко ответила. Просто устаешь от всеобщего внимания...
— Так что все-таки случилось?
Она остановилась у окна, задумчиво наматывая кончик косы на палец. Снаружи солнце уже садилось, и темные далекие горы казались вырезанными из картона.
— Ну, ты ведь наверняка уже слышал... Умерла Миртл Фиппс с третьего курса. Пока неизвестно, от чего, но у нас на факультете все думают, что это самоубийство. Говорят, она заперлась в туалете и приняла яд.
— Да?!
Наверное, надо было сделать сочувственное лицо. Но я не мог. Я так обрадовался… Моргана-защитница, неужели мы выкрутимся?!
Я опустил голову, чтобы Джейн не заметила, как мне хочется рассмеяться от счастья. Пришлось сжать кулаки, чтобы заставить себя говорить нормальным тоном.
— А с чего вдруг она решила наложить на себя руки?
— Не знаю. Мы с ней почти не общались, она же на курс младше. Так, виделись в общей гостиной, и все. Некоторые считают, что она боялась провалить экзамены. Но это глупость, конечно, из-за такого никто не станет себя убивать. Может быть, тут другое... Понимаешь, у нас принято подшучивать друг над другом, отпускать разные колкости, устраивать розыгрыши. Бывает, жестокие, что правда, то правда. Но в конце концов от этого есть и своя выгода. По крайней мере, учишься за словом в карман не лазить. А вот Миртл постоянно обижалась и начинала рыдать. Ее так и прозвали: "Плакса Миртл"…
Джейн задумчиво водила пальцем по подоконнику.
— Особенно усердствовала Оливия Хорнби — ты ее, может быть, заметил в общей гостиной. Она просто не давала Миртл проходу. Сегодня за завтраком опять ее дразнила, да так, что та вскочила и выбежала в слезах. Не думаю, что это было какое-то ужасное оскорбление — наверное, просто последняя капля. Но кто же мог подумать, что...
Джейн помолчала, потом заговорила снова:
— Знаешь, мне иногда кажется, что у нас жуткий факультет.
— Брось. Такое могло случиться где угодно.
— Нет. Мы страшные люди, Рэй, честно-честно. Миртл не любили, потому что она была глупая — для нашего факультета, по крайней мере. А еще странная, скучная... Даже сейчас ее никому не жалко. Думаешь, отчего Хорнби рыдает? Да просто боится, что ей что-нибудь будет за то, что довела Миртл. Профессор Флитвик на нее сегодня накричал, а ведь он никогда не повышает голос... Всех прочих интересует только то, какой Миртл приняла яд, да какую дозу, и так далее. Вот уж это, поверь, мы будем обсуждать долго и подробно. И ведь я сама не так уж ее жалею, как может показаться. Скорее, заставляю себя, но на самом деле мне всего лишь любопытно. Что ты молчишь?
Я думал, какое лицо было бы у Джейн, если бы я рассказал ей, что в действительности случилось с Миртл. Наверное, она бы потом ушла и больше никогда со мной не разговаривала. Но никому не сказала бы — отчего-то я был в этом уверен. А может, как ни странно, стала бы расспрашивать о василиске. Студенты Рэйвенкло — вообще особый народ. Меррифот как-то говорила, что из выпускников этого факультета получаются лучшие эксперты-криминалисты. Там, где кто-то другой испытал бы ужас и отвращение, они видят просто "интересный случай", вот и все.
Джейн смотрела на меня выжидательно. Надо было что-то ответить… Я сказал, что не вижу ничего странного в ее чувствах — в конце концов, они с Миртл были едва знакомы. Нес еще какую-то чепуху и чем дальше, тем больше сам злился на погибшую девочку. Ведь неизвестно, когда теперь удастся попасть в подземелье, а время наверняка упущено. Придется писать заказчику, чтоб подождал со змеиной кожей еще полгода, возвращать предоплату… И все из-за какой-то дуры!
Когда я вернулся на факультет, Том уже не спал и сидел на кровати, хлопая глазами. Он полностью протрезвел, только морщился от головной боли. Я пересказал ему услышанное, но он лишь коротко кивнул и сказал: "Хорошо". По его виду было ясно, что на самом деле еще ничего не хорошо.
Спать в этот вечер все легли рано. Эйвери порывался что-то спросить, но вокруг было слишком много посторонних ушей. Розье обрадовался, услышав от меня, что смерть Миртл считают самоубийством, но тут же сплюнул через левое плечо, чтобы не сглазить.
Ночью мне снился кошмар. Я опять был в туалете, и Миртл оседала передо мной на пол, невидяще глядя в пустоту. Я тряс ее, потом пытался оживить. Наконец она делала первый судорожный вдох, начинала кашлять...
Я проснулся невероятно счастливым — но уже через минуту вспомнил, что это просто сон.

Дата добавления: 2015-09-01