Хороший день, чтобы умереть

Комплекс типа "Башня" - модуль сверхнадежной постройки с автономной системой жизнеобеспечения: собственной электростанцией, резервуарами воды, станцией спутниковой связи и прямым подключением к подземному оптоволоконному кабелю. По технологии "Башня" построены все правительственные лаборатории серии EB, а также штаб-квартиры крупнейших корпораций. В базовой комплектации обладает собственным защитным периметром, включающим ангары техники, автоматические турели и высоковольтные ловушки.
Раздел - Архитектурные сооружения Умоджанского протектората

Исследовательская база EB-103 стояла на вершине утеса, являвшегося одновременно стеной глубокого каменистого каньона и природной площадкой, по которой еженедельно прогуливались песчаные бури. Обжигающий ветер вперемешку с песком грозил стереть CMC-скафандры охранников в однородную рассыпчатую субстанцию, а незащищенного человека и вовсе освежевать заживо. Словом, условия, которые щедро предоставляла людям мать-природа, были не самыми дружелюбными: помимо пустынного субэкваториального пояса, в котором располагалась лаборатория, большую часть планеты покрывали лесостепи. Строго говоря, пустыней в привычном понимании эта местность не была - скорее, в воздухе неспешно переливалась взвесь из глинистых почв, придававших ей характерный коричневатый оттенок, мягких пород и угольной пыли, поднятая свирепствующими здесь атмосферными порывами. Но горный массив превосходно подходил для своей роли - сокрытия среди каменистых образований целого полигона для работы с инопланетными формами жизни, на котором Керриган не раз управляла зергами под неподкупными взорами солдат и ученых. А в случае крайней необходимости - в случае, если эксперименты выйдут за грань допустимого - базу можно было попросту расстрелять из орудий орбитальных станций без всяких потерь для инфраструктуры планеты и для ее более чем двухмиллиардного населения. Майор вооруженных сил Умоджанского протектората Адам Джекевич мысленно усмехнулся, пожимаю широкую ладонь манипулятора командира конвоя. Сквозь свинцовые тучи, похожие больше на дым от химкомбината, в шлем к военному игриво заглядывало солнце. В фильтрах циркулировал сухой воздух с легким привкусом газотурбинных выхлопов - замыкающий бронетранспортер медленно заползал в ворота ангара, следуя за своими уже застывшими на стоянке металлическими собратьями. На огневых точках внешнего периметра часть бойцов по протоколу еще какое-то время сопровождали его безмолвными (и безлицыми - хотя кое-кто из военнослужащих по примеру знаменитого лидера повстанцев наносил на шлемы рисунки со всевозможными черепушками и орнаментами, но руководство подобные инициативы не очень-то поощряло) взглядами, а как только створки гермоворот поползли навстречу друг другу, смыкаясь за машиной, вернулись к выполнению директив своих постов. С закрытием гермы в "прихожей" стало в разы тише, общий фон нарушали только скрип песка о борта базы и рокот движков. Один из конвойных, мужчина в крепко сбитом скафандре облегченной конструкции, уже выбрался из чрева своего транспорта и гулко топал по направлению к подотставшему бронику. Подойдя, он окликнул стрелка, высунувшегося из люка. Джекевич, пробежавшись по пунктам стандартной документационной голограммы, которую ему загрузил командир, скосил глаза. Солдат откинул щиток скафандра и переговаривался со своим коллегой, расслабленно облокотившегося о цевье чейнгана, остальные тоже спешили покинуть разгоряченные тушки машин. Судя по предмету разговора, конкретно этому бойцу не терпелось обсудить окончание рейса.
-...из этой поездочки - сделаю заявку о переводе во внутренние войска, - донеслось до Адама, изловчившегося с первого раза попасть металлическим пальцем с чипом-идентификатором в голограмму о прибытии в место дислокации гарнизона, как значилось в ведомости начальника конвоя, пяти транспортников в сопровождении четырех Геллионов - легкобронированных машин повышенной проходимости с мощными огнеметными установками.
- Нет у меня больше сил по ухабам трястись. Сидишь пристегнутый, перед лицом - скафандр Брауна, пялишься на него до тех пор, пока глаза слипаться не начинают. Тебе проще - хоть какое-то разнообразие в пейзаже присутствует.
- Попробуй перед отправлением чем-нибудь наподобие "Белой пыли" закинуться - скучать не будешь гарантированно.
- Ага, а незначительные побочные эффекты в виде слюнотечения, отсутствующего взгляда и неподчинения приказам, разумеется, никого не обеспокоят.
- И при стрельбе лучше будет не целиться совсем, - буркнул третий пехотинец, выкатывая из грузового отсека покрытый маскировочный сеткой ящик, - тогда сто процентов попадешь.
- Да что вы все про наркоту заладили? Неужели других способов поразвлечься не знаете?
- Меня больше волнует, что стюарды во время пути не предложили нам обед...
Раздался дружный хохот. Грубоватых армейских колкостей майор на своем веку наслушался столько, что один только вид перешучивающихся подчиненных вызывал у него нездоровое стремление надавать всем по шее.
- В этот раз без эксцессов обошлось, машинки выдержали марш-бросок на отлично, - командир, который всю свою жизнь только и делал, что колесил по равнинам от одного блокпоста к другому, одобрительно кивнул и принялся сосредоточенно барабанить кончиками пальцев по виртуальной клавиатуре, отправляя подтверждение штабу. - Груз прибыл в сохранности, - он широким жестом обвел караван бронеавтомобилей. - Забирайте ваши научные цацки.
Посчитав, что его долг выполнен, он развернулся, отдал пару приказаний своим людям и ушел в сторону административных корпусов. Солдаты и подоспевший персонал лаборатории принялись бережно - никому не улыбалось получить чек в пару миллионов кредитов за испорченное оборудование - разгружать машины. Адам на секунду замер и даже откинул вверх шлем, рассматривая тяжелый ускоритель частиц, который держал в механических клешнях робот-погрузчик.
"Однако... Надеюсь, кэп подразумевал, что живые "научные цацки" тоже в сохранности," - подумал Джекевич, глядя на эмблему протектората, что красовалась на откинувшейся двери пассажирского модуля. Оттуда, оглядываясь по сторонам, медленно и даже как-то робко выбрались несколько людей в герметичных комбинезонах.
- Майор Джекевич? Адам Мэйсон? - перед ним возник худощавый мужчина лет сорока, судя по выправке - рукам, лежащим на рукоятке объемного походного кейса, и незначительной сутулости - в армии отродясь не служивший. Под пластиковым щитком шлема лежали редкие волосы с проседью, прядь-другая которых спадала на бесцветные, но несомненно проницательные и умные глаза. Тонкие губы поджаты. Вид у него был потрепанный, оно и понятно, трястись несколько часов в кунге от ближайшего космопорта - удовольствие так себе, но настроен он был решительно. Отчасти комичная эта решительность, выраженная в нахмуренных бровях, была, пожалуй, единственной деталью, которая понравилась военному в свежем пополнении научной братии.
- Да, это я, - ответил он. - С кем имею...?
- Мое имя…
На миг ученый замялся, и офицер уже решил, что услышит сейчас идентификационный двоичный код вместо привычного набора букв. Уж больно похож был этот новенький на насквозь пропитанное стереотипами дитя науки, нзъясняющееся исключительно непроизносимыми латинскими терминами символов из двадцати. Разве что роговых очков - дань традиции - не носил. К легкому удивлению Джекевича, подтянутый назвался иначе:
- Уилл. Уиллис то есть, Уиллис Джелберт. Я и мои люди...
- А второе имя у тебя есть, яйцеголовый? Да, колпак-то сними, он тебе тут уже без надобности.
В свои тридцать пять Адам не зря до блеска надраивал офицерские насечки на скафандре. Он обладал природной харизмой - все, кто ниже по званию, готовы были подчиняться ему беспрекословно, готовы были не дрогнув выполнить кажущийся полным абсурдом приказ. Он не единожды участвовал в операциях в самых горячих точках протектората, яростно отстаивавшего свой суверинитет, и на лицо его невозможно было смотреть без содрогания. Полоса искуственной кожи покрывала его челюсть, изуродованную при прямом попадании в экзоскелет осколочного снаряда, а через весь лоб и правую щеку шел еще более старый шрам - узкий и длинный. К слову, тому гидралиску, который почти достал его кончиком глефы, Джекевич практически оторвал голову в рукопашке, плевав на тысячи шипов в черепе и сложнейшую мускулатуру. Короче говоря, недостатка отличий в послужном списке у него не наблюдалось. Адам знал себе цену, и он привык получать ответы на свои вопросы. И ему очень не понравилось, когда бесцветные глазки ученого забегали, уклоняясь от пристального взгляда.
- Вот. Здесь вся документация в наличии, - мужчина легонько покачал в руках кейс, выщелкивая на его контактном дисплее одному ему известные номера. Остальные научники стояли, поглядывая по сторонам и приглушенно переговариваясь.
- А мне-то какое дело? – прищурился майор.
- Там насчет моих полномочий должно быть сказано. Это к вопросу о том, что я из себя представляю.
Примерно минуту майор гудел голограммами, которые ему адресовал Джелберт.
- Кроме того, нам сообщали, что именно вы были первоначальным контактером с так называемым подопытном шесть, - ненавязчиво добавил ученый.
- Издалека вас занесло, однако, - изучив верительные документы, подписанные новым министром обороны, Адам едва не бросил: "Ну и как там у вас в глубинке надои?", но сдержался. Ученые, придя к какому-то консенсусу, с молчаливого согласия своего предводителя прошествовали через ангар к платформам.
- В распоряжении нашей карликовой империи - я имею в виду, на фоне Доминиона - не так что бы много колоний, - пожал плечами Уиллис. - Вы уж простите за откровенное хвастовство, но в достаточной степени ценные научные кадры, раз уж так постановило руководство, должны быть изъяты из некоторых учреждений. И я попросил бы мне всячески содействовать, - он исподлобья взглянул на военного. - Я вам не подчиняюсь, надеюсь, факт этот вас не сильно расстроит? Я представитель научного сообщества, а не солдат.
- Да уж это заметно, - Мэйсон поигрывал пальцами на затворе опущенного гаусса, выстукивая нехитрый мотив, что было явным признаком раздражения. Прищурил глаза, словно оценивая противника или собираясь пристрелить зерга. - Ну, сообщество, дуй за своими, на вопросы ваши отвечу, хоть меня уже и допрашивали, в пределах базы помогу, а при самоликвидации лаборатории, если что, в расход сам пущу, никому не доверю.
Уиллис несколько опал с лица, кейс едва не выпал из его рук.
- Шутка, - жестом Адам показал, что научник может считать себя свободным. Тот бросил на военного очередной скептический взгляд, но совету последовать не спешил. Когда сероватые пятна комбинезонов пропали в ближайшем дезактивационном отсеке, а Джелберт отошел улаживать что-то с подоспевшими сотрудниками, майор глухо пробормотал что-то нелестное в адрес всех твердолобых, вместе взятых. И тут сзади рявкнуло так, что Адам чуть не подскочил на месте.
- Господин майор, младший сержант Выховский!!! Разрешите обратиться?!
- Чего лоботрясничаешь, младший сержант? - Джекевич медленно обернулся, сделав каменное лицо. Перед ним стоял тот самый солдат, что рассказывал стрелку о тяготах военной службы.
- Так ведь мы тут… только что…
- Конвойный ваш там, - Адам сменил гнев на милость. - Ушел с начальством разбираться. Придет - тогда будете размещены.
- Есть!
Бронированный борт головного "Геллиона" был отделан камуфляжной песчаной ракраской, кое-где протертой до корпуса. Водитель умостился в кресле, обтянутом дерматином, руки его легли на руль, взглядом он пробежался по приборной панели с минимумом датчиков. Не успел майор вопросительно поднять бровь, как вездеход довольно заурчал и резко рванул с места, едва не задавив парочку молодых бойцов, что вышли из тени ангара.
- Извините, господин майор, но обстоятельства изменились, - опережая мат, подало голос научное сообщество. В этот момент багги как раз притормозил у выходного шлюза, ощетинившегося стволами крупнокалиберных пулеметов. Пилот, приоткрыв створку кабины, показал документы охраннику в броне "Головорез" с реактивным ранцем за плечами, тот махнул рукой - мол, порядок - ворота поползли в стороны, и только после этого майор соизволил обернуться к Уиллису:
- Э?
- Лаборатория несколько часов назад запросила кое-какое оборудование для экспериментов, и Центр дал добро. Груз сбросят с самолета в нескольких километрах от базы, наш человек должен его подобрать.
Памятуя о написанном в приказе министерства, Джекевич нахмурился, а потом с трудом, будто челюсти заклинило, выдавил:
- Хорошо, делайте то, что считаете необходимым.
Он отвернулся и принялся излишне внимательно рассматривать, как двое бойцов в экзоскафандрах, заметно согнувшись под тяжестью, тащили к грузовой платформе нечто угловатое, прикрытое брезентовым чехлом. Носильщиков сопровождал еще один солдат. Мэйсон отметил, что остальные конвойные тоже искоса посматривают на груз.
- Что это? Еще один ускоритель? - майор кивнул на стальной короб, с которого бойцы аккуратно принялись снимать защитный чехол. Джелберт пожал плечами:
- Самый обвкновенный термоядерный фугас. Сейчас подготовим его к подрыву и… - ученый пробежался глазами по показаниям голопланшета и, заметив, как вытянулось лицо военного, пояснил:
- Шутка.
Сообщество отомщено, счет сравнялся. Не успел Адам подумать над своим следующим ходом, как он увидел научного руководителя, довольно быстро для его физической формы перебирающего ногами и направляющемуся прямиком к конвою.
- Да погодите вы! - резко осадил Тенпенни открывшего было рот Уиллиса. Было видно, что он нервничает.
- Давай проверку, - велел он, даже не обменявшись банальным приветствием. Махнул рукой бойцам, чтобы те оставили в покое контейнер. Новоприбывший ученый склонился над голографической панелью. Некоторое время ничего не происходило. Даже Адам затаил дыхание, заподозрив неладное: фугас не фугас, а что-то нехорошое на базу этим рейсом завезли. На боку контейнера мигнул диод, потом загорелся ярко-ярко. Тенпенни заметно расслабился. И, яростно жестикулируя, вступил в диалог со своим коллегой. Тот слушал молча, своей реакции не показывал.
- Поступили данные об еще одном способе воздействия штамма, когда пробовали тестировать Франклина. Так что будем сверяться по двум спискам. Совпадение в двух случаях - наша цель.
- То есть это все-таки зомбирование?
- Я не говорю, что это зомбирование в привычном смысле. Вирус, как мы раньше считали, пользуется состоянием комы, в которую впадает носитель, взламывает барьеры сознательного ограничения, закладывает в человека свою собственную программу. На самом деле, когда его действие вступает в противоречие с установками организма, у зараженного попросту блокируются многие функции жизнедеятельности. Такие, как речь и вестибулярный аппарат, например. То есть это не цель, а следствия. Блокируется болевой порог, что позволяет протечь дальнейшей мутации без угрозы смертельного исхода от болевого шока. Мы подвергали шестого тем же испытаниям, и я отлично помню их результат. Колоссальные различия в процессах в более чем девяноста случаев из ста.
- Весьма интересно. Он сам об этом сказал, вы сообщали, я не ослышался?
Стерадж тяжело вздохнул и облокотился о контейнер. Расслабился, словно приготовился к длительному разговору. Потом покосился на окружавших их людей:
- Идите, - сказал он. - Все свободны.
Едва майор и остальные бойцы отошли, Тенпенни продолжил:
- Я не хотел этого рассказывать. Я руководил когда-то лабораторией нашего же ведомства, занимавшейся управляемыми биологическими системами. Очевидно, и вы слышали о таких лабораториях.
- Краем уха, - осторожно сказал Джелберт.
- В двадцать семь лет я защитил кандидатскую диссертацию и готовился к защите докторской. Работа, которой я был всецело занят, успешно продвигалась. Были очень интересные результаты, хотя все - только частичного действия. Но я был тогда близок к большому успеху. Если бы не... Мне было двадцать восемь, когда лабораторию закрыли в спешном порядке. После того, как Сверхразум был уничтожен, после того, как первые войска землян высадились в секторе...
- Так вам сейчас?..
Стерадж усмехнулся нехорошо.
- Я знаю, что выгляжу значительно старше своего возраста. Но не в этом дело. Во время вторжения ОЗД, если вы помните, в раздираемом не только внешними, но и внуренними распрями секторе спешно уничтожались многие документы, чтобы они не могли стать достоянием гласности или, что еще хуже, достаться противнику. Помните те тенденции?..
- Помню...
- Вот-вот. Мне тогда же было приказано срочно уничтожить все свои приборы и документацию. В панике приказано, пока не добрались до этих разработок неуклонно наступающая армада ОЗД... Что я и сделал... за небольшим исключением.
Уиллис ждал продолжения, а Стерадж просто смотрел на него.
- Я переписал данные со своего личного компьютера на голоносители. Весь мой архив уместился на одном-единственном диске объемом в сотню терабайт. Во время эвакуации я начал работать самостоятельно. И в самостоятельной работе добился значительного теоретического сдвига. Но пока это невозможно было подтвердить на практике, причем подтвердить десятками, сотнями опытов, моя работа ничего не стоила. Тогда-то на горизнте и появился сотрудник военной лаборатории в глубоком тылу - Кеннеди... Причем он прекрасно обосновал необходимость применения моих работ. И совмещение моих с ним наработок могли дать колоссальные результаты. Результаты в самом деле могли бы быть колоссальными. Вы можете понять мое состояние?
- Могу. Вам дали возможность делать то единственное, что вы умели и хотели делать.
- Именно так. Я запросил государственные структуры о своем возвращении на пост, заранее считая, что ничего не добьюсь - у правительства были совсем другие заботы вроде латания дыр на фронте. И, к моему удивлению, я получил подтверждение. И то, что я обнаружил в новенькой лаборатории, совершенно не укладывалось в мои представления о псионике...
- Я не очень разбираюсь в псионике, не моя специализация. Поэтому не могу судить.
Стерадж досадливо поморщился, отошел от установки и поманил Уиллиса за собой.
- В двух словах это можно объяснить так. Слабые торсионные поля, порождаемые нервной системой человека - эволюционный придаток, проклюнувшийся в человеческом роду несколько поколений назад. Давайте отбросим возможность воздействовать ими на физические объекты и поговорим о контроле... Есть разные возможности воздействовать на человека, вызывая какие-то ощущения звуками, цветами и когнитивными ассоциациями. Но вот когда мы заводим речь о ментальном воздействии - звук, речь или музыка становятся совершенно грубыми и примитивными инструментами. Торсионное поле не улавливается, не расшифровывается и не передается нервной системой, оно входит в нее непосредственно. То есть это сигнал, который проходит через барьер сознательного защитного механизма и воздействует на человека напрямую. В принципе, это и есть то, что люди называют зомбированием, и это то, чем пользуются высшие создания Роя для управления своими подчиненными.
Посмотрел серыми глазами на своего собеседника, вздохнул и сообщил угрюмо:
- Вернее, один из вариантов зомбирования. Я не встречал еще подобных людей... Но там, в лаборатории, Кеннеди проводил обследование нескольких человек. У меня было такое впечатление, что у них вместе с нарастанием боли включалась тормозная реакция на прохождение импульсов этой боли к мозгу.
- Что вы имеет в виду? - спросил Джелберт.
- Терпеть боль человек может. Он не может только ее не чувствовать, если у него все в порядке с психическим здоровьем. Но если человек просто терпит боль, не подавая вида, зрачок у него все равно будет расширяться. Расширение зрачка - это реакция самого мозга. В моем случае у всех восьмерых не было реакции зрачка на боль. Ровно как и у подопытного шесть...
- А Франклин?
- Вирус в корне изменил его физиологию, тесты показывают, что вектор торсионного поля слабеет с каждым днем. Пробовали обнаружить связь между шестым и зараженным. И она в незначительной степени имеется, правда, односторонняя. Воздействие на Франклина не порождает никакого отклика во втором подопытном, что непременно случилось бы, будь связь торсионной. А вот наоборот - очень даже. Грубо говоря, не имеет места слияния сознаний. Кроме того, мы завершили анализ остатков защиты в лице биоброни... Шестому не меньше пятисот лет.
- Что?!! - Уиллис остановился как вкопанный и уставился на своего коллегу. - Где же он прятался последнюю половину тысячелетия?
- А что нам известно? - Тенпенни пожал плечами. - Что его нашли в космосе, на одной из дальних орбит Умойи. Его "костюм" постепенно разрушался под действием космического излучения, восстанавливался, но неуклонно истощал ресурсы организма. Удалось извлечь мизерное количество радионуклоидов...
- Откуда радиоактивные частицы? - ученый мигом забыл о в своем роде шокирующей новости. То, что лучи, испускаемые звездами, не оставляют материальных следов, объяснять ему не приходилось. - Горячее пятно от останков кораблей? Попал в зону бывших боевых действий?
Стерадж отрицательно помотал головой.
- Радиация - это не аномалия. Радиация - ключ к разгадке. Эти частицы - плутоний 239.
Некоторое время Уиллис размышлял, затем его лицо озарилось тревожной миной понимания.
- Этот элемент же сейчас практически не используется... А раньше из-за более эффективной массы ему находили применение в качестве начинки ядерных боеголовок, что позволяло выиграть мощность устройства за счет меньшего объема...
- Именно. Я посмотрел исторический архив. И знаете, что я понял? - Тенпенни, подойдя к двери, приложил к панели чип-идентификатор. - Ядерные испытания в Антлантике 2009 года после Рождеста Христова вовсе не были испытаниями. Они пытались что-то уничтожить.
В молчании они зашли в отсек. Стерадж жестом показал, что его коллега может оставить кейс здесь.
- Это в точности соответствует возрасту тканей подопытного. Если предположить, что он с того времени, как стал тем, кем является сейчас, не изменился вовсе - его внешность соответствовала годам тридцати. Анализ показал, что он родился где-то в 980-ом. Точнее сказать не могу. Его перестроенный организм избавился от огромного количество нуклеотидов, еще часть распалась, но еще одна крохотная часть уцелела. Все сходится.
- Мы можем говорить о том, какие изменения повлек за собой вирус конкретно в его случае? - пробормотал Уиллис. - Судя по вашим рассказам, это не очень похоже на мутационную аберацию.
Некоторое время его собеседник не реагировал на фразу, после чего, тряхнув головой, заявил:
- Это существо чересчур живучее для простой аберации. Перед нами - абсолютно новый тип живых организмов... Он сказал, что может назвать сорок две причины, по которым его следует опасаться. Это ведь количество хромосом в генокоде человека. И он не просто говорил с нами - он говорил на равных, с явным знанием генетики.
Ученый хмыкнул:
- Вы что, хотите сказать, что шестой - создатель этой заразы? Раз у вас все так складно получается, я задам свой вопрос... Как он здесь очутился?

Взрыв, приглушенный мощными стенами базы, прозвучал внезапно, по-хамски, без предупреждения - Джекевич, стоявший правым боком к платформе, чуть было свой гаусс из манипуляторов не упустил. Но среагировал сразу же - упал на одно колено, разворачиваясь на звук канонады, бросил винтовку к плечу...
- Есть контакт! - заорал кто-то. С крыши ангара послышалась монотонное бормотание сторожевых башен. Справа от оперативно открывающихся ворот ударила еще одна очередь. Те пять бронемашин, что на постоянной основе дежурили за внутренним периметром, отработав из тяжелых пулеметов короткой очередью, стартовали вперед, открывая обзор на столб дыма над насыпью. Майор не сразу сообразил, что единственным, что могло рвануть вдали от базы, был злополучный конвойный "Геллион". А потом размышлять над этим уже некогда было. Коричневатая мгла, окутывавшая скалу, уже не была такой же пустой, как минуту назад - из ее мутных глубин, цепь за цепью, бодрой рысью двигались темные приземистые фигуры. Визор, послушно проглотив двести с небольшим метров, приблизил их, и Адам к своему неверию и ужасу распознал в них зерглингов. Их было много меньше тех колоссальных орд, которых успел повидать майор за время службы, но военные жаловаться по этому поводу не собирались. Автоматические турели работали грамотно - выкашивали мерзких созданий на оптимальной дистанции, поочередно включали охладители, стреляли из всех орудий, что наделили их инженеры.
Откуда взялись зерги? Откуда они на одной из трех Первичных колоний?! В следующее мгновение майор понял, что лучше бы ему приготовиться к яростной схватке: солдаты бегали по внутреннему двору, строясь в шеренги, "Головорезы", извергая клубы дыма, занимали позиции на крышах. Когда из ангара с угрожающим рокотом появилась готовая к бою техника, приближающаяся стая насекомых резко сменила курс, разделилась на два потока... Обтекая базу, словно живой океан небитаемый остров. Зерглинги в передней цепи бросились врассыпную, уступая место тварям крупнее, на мощных членистоногих лапах. Это были чрезвыйчайно живучие монстры, в простонародье называемые тараканами. Сгустки зеленой кислоты пролетели над воротами полигона, задев их лишь краем, но металл в тех местах, куда попали сгустки, вдруг задымился, пузырясь, потек, исходя неприятным химическим парком. Заорал кто-то из бойцов, разъедаемый заживо в своем CMC - становилось ощутимо веселее. В ответ незамедлительно зарявкали реактивные минометы, и мгновенно половину первой цепи словно вынесла гигантская взбесившаяся газонокосилка. Осколочно-фугасные снаряды били наповал, дробили коричневые панцири, раскалывали головы, превращали в решето конечности. В прицел Джекевич видел летящие во все стороны брызги зеленоватой крови, ошметки внутренностей, бьющиеся в агонии тела... Тараканы, до сих пор безмолвно и довольно быстро двигавшиеся вперед, притормозили и ударили в ответ. То там, то тут взметались облачка пара - кислота очень быстро прожигали в заграждениях порядочные дыры, куда немедленно начинали проскакивать зерглинги, словно гончие, почуявшие добычу.
- Отделениям - отойти от стен! - вскакивая, заорал Джекевич.
- Патронов не жалеть! ПВО быть наготове! - одновременно с ним послышалась команда из оперативного штаба. Техника, выделяя сигнал с командирской радиостанции, послушно приглушила разноголосицу воплей на общем канале. Адам выматерился. Вот-вот в небе должна была пролететь тяжелая туша Надзирателя, контролирующего поле боя.
- Рассредоточиться! Залечь!
Выучка у бойцов протектората была что надо - команда только прозвучала, а большинство, отстреливаясь, уже пятились прочь от наступающих чудовищ. То там, то тут вспыхивали факелы огнеметов, и слышался предсмертный визг. Сам Джекевич, вскочив, пробежал метров на сорок от ворот ангара вправо, упал, скорчился за бетонным блоком, выдвинутым из земли. Тела зерглингов с поджатыми лапами и пастями, перекошенными от нечеловеческой злобы, лежали без движения в самых разнообразных позах. Панцири насекомых покрывали кляксы слизи, толчками вытекающей из пулевых отверстий в хитине, и под некоторыми уже набежали порядочные лужи. Выжившие особи, как показывал детектор движения, кружили вокруг стен, пытаясь перелезть через нее и добраться до обороняющихся. Тараканы еще били кислотой, хотя и без особого успеха - большинство плевков просто не долетало до бойцов, разбиваясь об укрытия и кабины машины и плавя в них порядочные дыры. Время для нападения было подобрано с учетом пылевой бури - визор сбоил и выдавал нечеткие сигнатуры, теряющиеся в призрачной дымке. Адам увидел пару каких-то крупных, тяжело ворочающихся силуэтов, смутно виднеющихся в арке искореженного прохода. Майор прищурил глаза. Два роста человека в высоту, не меньше, у каждого спереди на оскалившейся морде острые жвала, прямо под черными глазами-бусинками, а на горбящемся вверх плащеносном черепе - короткая цепь из метательных клапанов. Гидралиски! Джекевич чертыхнулся.
- Внимание, бойцы! - срывая связки, заорал он в микрофон. - Пошла пехота, берегитесь шипов!!!
Первые гидралы с ревом протаранили массивными башками створки ворот и запоползи внутрь. Стрекот гауссов теперь перемежался с оглушительным свистом, с которым заостренные хитиновые колья прочерчивали воздух. Сзади взревело. Адам обернулся на мгновенье - мимо, не щадя подвеску, пролетел "Геллион". Стрелок на установке, сгорбившись за огнеметом, вдавил спуск, металась узкая сруя горящей смеси с температурой солнца. Майор буквально вжался в землю - не хватало еще, чтобы свои подпалии. За жаростойким стеклом мелькнул перекошенный профиль вцепившегося в джойстик водителя. Над головой, со стороны насыпи через стену со смачным чавканьем перелетел зеленый комок, и багги, махнув напоследок колесами, врезался в корпус ангара. Раздался взрыв, волна пламени ударила буквально в метре от успевшего присесть Мэйсона, так что он даже сквозь скафандр почувствовал лизнувшую его волну раскаленного воздуха. Справа зашуршало, лязгнуло - за соседним укрытием призепмлился Головорез. Звякнул модулем ранца, перехватывая винтовку, прижался упорным ребром на щитке к прикладу, клацнул затвором. Адам хотел было крикнуть, какого черта он делает внизу, когда должен кормить тварей свинцом сверху - но вовремя опомнился: в отсутствии других воздушных целей реактивная пехота представляла для гидралов лакомую мишень. Солдат деловито прицелился, выдохнул сквозь противогаз и дал первую очередь, и майор, внезапно вспомнив, что у него в руках тоже имеется средство деления инопланетных форм жизни на ноль, вновь сосредоточился на поле боя. Прицелился, нашаривая треугольником прицела спрыгнувшего с подбитой турели зерглинга - тот поразительно был похож на пустынного бегунца с одной из отдаленных планет. Не исключено, что от него эта тварь и произошла. Визор давал достаточное увеличение, чтобы рассмотреть его морду - с покрытыми новообразованиями загнутыми хлицерами, торчащими вниз, придающими морде сходство с рогатым Нечистым. С-14 толкнулся в плечо, и "сатана" со взорвавшейся головой упал на землю, судорожно скребя длинными лапами...
- Откуда они все взялись?!!
Он тут же перевел, по примеру соседа, голограмму указателя на дальнюю цель: головорез, слегка развернувшись, бил куда-то в район правого фланга. Пуля, дополнительно разогнанная ЭМУ, влетела гидралиску пониже крайнего левого глаза, вырвав с корнем нижнюю челюсть вместе со жвалой. Тело дернулось, импульсом удара его развернуло вокруг, принимая в себя свинцовых товарок первого миниатюрного снаряда. Соседний гидрал, до этого остервенело потрошивший уже неподвижное тело морпеха, вскинул уродливую голову, но очередь из гаусса, ударившая в левый бок, швырнула его на спину, и он застыл, выставив вверх обагренные кровью глефы. В относительной безопасности заграждения палить по супостатам из С-14 - отличный способ возбудить в себе азарт охотника, дремлющего в ДНК всех мужчин еще с каменного века. Винтовка неприхотливая и мощная, дальнобойная, настильности и устойчивости в полете не занимать, а за счет амортизаторов скафандра практически неоткуда взяться отдаче - ствол лишь смещался на доли градуса после каждого выстрела. Правда, патронную ленту иногда, по неведомой прихоти судьбы, могло заесть... Затвор натужно крякнул и остановился. Выматеревшись, майор кинулся спасать положение. Бойцы вели огонь во все стороны, стараясь каждой очередью зацепить и покалечить максимально возможное число тварей. Головорезы, наоборот, стреляли как в тире, укладывая каждой пулей по врагу, время от времени взмывая в воздух, оставляя за собой дымовые следы. Силуэты на экранах радаров и в визорах теперь перестали быть для людей живыми существами - это была цель, которую необходимо было уничтожить. Иначе тебя сожрут, третьего не дано. Пока оборона базы держалась, и гидралиски, имевшие наглость сунуться на полигон первыми, прожили всего с пять минут. Четверть сжег уцелевший "Геллион", продолжавший выписывать восьмерки по местности, остальных свалили бойцы гарнизона и турели. Но стены держались на честном слове, из тяжелобронированных "Планетарных крепостей" уцелело чуть меньше половины, и зерги продолжали ручейками просачиваться за периметр. Джекевич, только что сменивший контейнер с боеприпасами, был твердо уверен, что это лишь первая цепь наступления. Совсем скоро воздух наполнится пронзительными воплями муталисков и хлопаньем их перепончатых крыльев... Мимо него шустро просеменила, перебирая конечностями, роботизированная мина "Вдова". Майор проследил за ней взглядом, мрачно предвкушая, как во все стороны полетит шрапнель, выкашивая наступающих насекомых... Но тут земля ощутимо задрожала, начали расползаться в стороны, мина, на прощание мигнув диодом, провалилась в темноту; мрачными глыбами выдвинулись вверх мощные жвалы... Они изогнулись, делая упор в покорежанный металли, и, выпрямившись практически синхронно, словно катапульты, вытолкнули на поверхность огромную уродливую голову на толстой шее-отростке. Змеевидный монстр, издав душераздирающий рев, обрушил на бронетранспортер свое тело, смял его, и машина вдруг оглушительно рванула, разбрасывая во все стороны горящие ошметки обшивки.
- ЧЕРВЬ!!!
- Ракетчики, мать вашу! Куда смотрите, суки?! Цель в тылу, залейте свинцом этого долбое- - раздался вопль штабного, прежде чем передвижной командный центр, что мирно покачивался над землей на струях синеватого газа из сопел, превратился в груду обломков. Эволюционный придаток сети Нидуса времени не терял зазря. Турели начали медленно, словно нехотя, разворачиваться в сторону новой угрозы. Бойцы тоже оправились от первоначального столбняка, перестали выбивать мелкие цели и, подчиняясь команде, перекинули огонь на здоровенную мясистую тушу. Автоматическая ракетная установка коротко тявкнула - и чудовище покачнулось, медленно оседая на землю. Закоптила, занимаясь пламенем, его изрешеченная вдобавок пулями шкура - похоже, андроид-стрелок ударил фугасно-зажигательным - и тут из пасти червя на землю посыпались зеленые каплеобразные силуэты.
- А, дьявол!!! Гиблинги! Прижимай к земле! К земле прижимай, не дайте расползтись!!! - крикнул в рацию майор. Твари продолжали прибывать. Одна из ходячая бомб развернулась носом к БТР, снижая площадь поражения, и взорвалась. Заряд концентрированной молекулярной кислоты вперемешку с токсинами выплеснулась на броню, и хотя металл тут же задымился, мгновенно растворить гомогенную броню она не смогла. Перекрестный огонь с легкостью прошивал гиблингов насквозь. Снова бабахнула пушка осадного танка, примостившегося под козырьком ангара - и червь буквально взорвался брызгами летящей во все стороны крови и кусками плоти. Чудовище грузно осело на копошащихся под ним соплеменников. Справа, с той стороны, куда укатил "Геллион", вдруг послышался хлопок, шипение, и Джекевич, мгновенно опознав по звуку атакующего гидралиска, инстинктивно присел, вжимаясь в землю. Шип вонзился в загривок скафандра, еще парой сантиметров ниже - и прощайте, господин майор. Оглянулся, ища глазами агрессора, и увидел стоявщего рядом с машиной головореза. В руках он держал массивный корпус ручного огнемета, а рядом с ним, на земле, лежал еще один - стационарный, тот самый, что оторвался от покореженного корпуса багги, и уже абсолютно бесполезный. Струя напалма ударила в самый центр небольшого выводка, среди которых был и стрелявший по майору, и на его месте мигом вспух огненно-рыжий цветок. Адам даже из-за своего блока расслышал дикий визг сгорающих пришельцев. "Семнадцать мгновений - и шашлык готов" - так любил приговаривать его давний знакомый, любовно поглаживая раструб тяжелого сжигателя. Джекевич поднял голову, вглядываясь сквозь бешено вихрящуюся пелену дыма и пыли - но разглядеть гидралов, катающихся в агонии по земле, он не успел. Откуда-то из крайнего бункера послышалась пара коротких очередей - и над полигоном внезапно разлилась оглушающая после грохота боя тишина. Полыхали разгорающиеся останки червя Нидуса, в разных позах валялись по всему полигону тела убитых солдат, над утесом и молчаливой громадой EB-103 поднимался жирный дым, почти сразу же растворявшийся в каньоне, где свирепствовали ветра... А потом - он лишь на мгновение отвлекся, оглядываясь по сторонам и пытаясь выяснить причину, по которой все так внезапно прекратилось - картинка перед глазами вдруг задрожала, как бывает в полдень, когда от земли поднимается горячий воздух, сместилась, поплыла... Люди падали на колени, держась за головы, на общем радиоканале раздались недоуменные, полные изумления, недоверия и страха крики. Уцелевшая бронетехника заглохла, кунг бронетранспортера стал медленно сжиматься. Джекевич вскочил, всматриваясь, пытаясь понять, что же все-таки происходит - и вскрикнул от боли, когда чудовищных размеров игла словно вонзилась в его виски. Последнее, что он ощутил, прежде чем навечно кануть во тьму, было яркое, невероятно правдивое ощущение чьего-то присутствия за спиной. Кто-то стоял и спокойно смотрел на гибнущих солдат. Осознание того, кто это был, пришло к майору слишком поздно. А даже если бы оно пришло раньше...
У них не было ни единого шанса уцелеть.

Очнувшись распластанным, словно лягушка, на лабораторном модуле, Мерсер не сразу сообразил, где находится. Туман, навеянный долгим анабиозом, из головы уплывал медленно, без торопливости, словно настоящий, природный туман. Голоса вокруг становились все более и более обеспокоенными - очевидно, кто-то следил за его все активизирующимися жизненными показателями. Он начал ориентироваться, посылая в пространство невидимые нервные импульсы, не показывая еще этого. Приоткрыл глаза. Однако все биологические системы его могучего организма сбоили, не выдавая ни четкой картинки, ни наличия угроз. И тогда сработал инстинкт. Полуослепший от неожиданно яркого света, различая повсюду лишь бликующий кафель и неясные силуэты, сочащиеся приятным теплом, он вырвал руки из держателей и вскочил, заливая стерильную поверхность кровью. В его памяти мгновенно возник соответствующий образ - казалось, совсем недавно его собирались препарировать в таком же точно полумертвом состоянии в лаборатории Гентек. Размерами поменьше, конечно, чем тот блок, в котором он оказался. А вот охрана тоже не отличалась особыми манерами. В следующую секунду в его голову ворвался целый вихрь воспоминаний - как раз тогда, когда он впечатал одного из ученых в обзорный экран и нанес страшный удар крест-накрест другому. Острые короткие когти, которыми венчалась бронированная ладонь, вспороли плоть как бумагу. Спешно Мерсер приготовился регенерировать. Часть его тела метнулась к телу, трепеща от близости живой, наполненной энергией и строительными белками тканью. Мощные роговые отростки выпластались из щупалец, впились в кожу, проникая все глубже, впрыскивая губительный раствор из вирусных частиц. Усиленно работая ресничками, за несколько секунд распространившись по всему телу вместе с кровью, хромотиды переработают ткани в однородную багровую субстанцию, не оставляя после себя ничего... Достигнут мозга, нейрон за нейроном разложат его на составляющие и с вожделением преподнесут телу-хозяину эту расшифрованную кладезь информации. Хорошо было бы сейчас заполучить полную картину происходящего, и Мерсер смутно понимал, что нынешний путь его начинается совсем в иных обстоятельствах и направлении, чем обычно. Только вот в каких? Хорошо бы хоть это определить. Застрекотала какое-то автоматическое оружие, и продолговатые остроконечные пули, прошив насквозь лицевой щиток брони, избавили его от болезненной неизвестности. Снова наступила темнота.
Следующие семь дней ушли на неторопливые, логически подкрепленные размышления и просчет вариантов. За ним наблюдали, а он, в свою очередь, наблюдал за людьми, его окружавшими. Несмотря на провал его фирменного метода добычи инфорации, Мерсер прекрасно понимал, что с момента его выхода на орбиту на челноке, направлявшегося к МКС, прошло не меньше сотни лет - слишком уж продвинутыми казались применяемые учеными технологии. Кроме того, за ним постоянно следила охрана - люди в мощных экзоскелетах с тяжелыми автопушками наперевес. Мало того, что калибр был солидным... Боеприпас прошил его голову, словно на ней и не было активной биологической брони, минимализирующей импульс любого снаряда. Кропнокалиберные пулеметы Черного дозора оставляли на ней глубокие выбоины, но и только. Пробить защитный слой, покрытый микроскопичесими вакуолями с концентрированными зарядами биомассы, врывающимися при попадании и снижающими скорость боеприпаса, могли только противотанковые ружья и тяжелые снайперские винтовки. Так что начальная скорость полета этой пули должна была быть в разы выше той, что дает пороховой заряд стандартной натовской.
Сейчас, сидя в своей высокотехнологичной тюрьме, Алекс недовольно покачал головой. НАТО, Блэквотч, Объединенные Нации - всех этих понятий здесь с большой долей вероятности уже и не существовало. С тех пор, как он решил заживо похоронить себя - разумное биологическое оружие, которое не должно было достаться никому - в космосе, прошли годы, если не столетия. Единственное, что он знал: в прошлый раз его использовали для того, чтобы превратить Манхеттен в полигон, где ученые без морали могли творить все, что заблагорассудится. А ведь он сам был одним из них. Сейчас его пытаются изучить, несомненно, с той же целью, только уже совсем другие люди и в какой-то другой местности. Возможно - судя по объемам нагнетаемого вентиляционными кондиционерами воздуха - где-то в засушливых пустынях Аризоны. Может, вообще экваториальная страна третьего мира, оккупированная более сильной державой, которая не придумала ничего лучше, кроме как ставить на населении опыты. Говорили здесь по-английски, но с большим набором диалектов - по крайней мере из тех, что ему удалось услышать. Еще одна причина поломать себе голову. Государственность утратила свой статус? Весь мир объединился под давлением англосакского этногенеза? Впрочем, разобраться будет совсем не трудно. Что гораздо важнее, они ничего не знают о "Черном свете". Либо невероятно искусно притворяются. И в первом, и во втором случае они загорятся идеей познакомится с его носителем поближе, и тогда...
Они думают, что держат его насильно. Это он заставил их думать так. На самом деле ему просто необходимо получить максимальное количество сведений, которые могут пригодиться, когда он выйдет из своей энергетической клетки. Более того, он изо всех сил будет стремиться к этому, будет использовать все средства. Через трупы не впервой перешагивать. Однако - прописная истина, но неизменно верная - когда у двух величин совпадают векторы приложения сил, результат может быть совсем не таким, какой ожидается одной из этих величин. Они ожидают, что Мерсер раскроет свои секреты, и пришлось направить их на путь истинный, дабы хоть как-то отвлечь ученых от второстепенного, но не менее важного персонажа по имени доктор Франклин. Мерсер же ожидает окончания рекомбинации ДНК в человеке, случайно зараженного им. Джей чувствовал его сердцебиение сквозь стены, словно они являлись единым организмом, словно колоссальная, практически ощутимая психологическая волна приходила из-за запертых дверей и возвращалась к прислужнику с приказом - ждать... И когда процесс завершится, перевоплощение гомо сапиенса в крикуна займет считанные часы. Пока до них дойдет, что к чему, тварь вылезет из вакуоли, выломает дверь своего модуля и, ведомая зовом лидера Стаи, уничтожит генераторы силового поля, сковывающего хозяина здесь. Крикун - тварь мощная и сильная, тех физрастворов, что Франклина пичкают наивные служители науки, якобы поддерживая его сгорающую жизнь, хватит для чистой массы. Мутант может успеть, прежде чем его пристрелят, воспользоваться эффектом неожиданности. На худой конец можно просто заставить его залезть в вентшахты, добраться до трансформаторной подстанции лаборатории и взорваться. Резервные контуры тут сто процентов имеются, но на их подключение необходимо минимум несколько секунд, которые Зевс не будет тратить зря. Посмотрим, кто кого... Для более дальновидных прогнозов необходимо вырваться из заточения и ассимилировать человека. И для начала следует вспомнить не то, что он не знает, а только то, что он должен знать и помнить, чтобы правильно сориентироваться и вести себя надлежащим образом. Навыки владения огнестрельным оружием. Контактный бой. Слабые точки в моторизированном снаряжении охраны. Пока, без сколь-нибудь существенной подпитки, после длительного пребывания в космосе прототип биологического оружия был слишком слаб... А как только он доберется до первого ходячего источника белков и протеинов - только держись: силы будут возвращаться и расти с каждой новой жертвой.
В лабораторном модуле, где содержался подопытный шесть, пахло операционной: обеззараживающим раствором, кровью и стерилизованным металлом. И еще - Мерсеру здесь не нравилось. Совсем. Во-первых, его уже давно пресытила роль лабораторной крысы - и в прямом, и в переносных смыслах. А во-вторых, Алекса сильно заинтересовало, какую природу имеет энергетический барьер, его окружавший - в свое время он встречался с подобным лишь в дешевых фантастических романах. Некоторые разработки физики вели, разумеется, но никаких успехов заметно не было. Единственным постулатом, о котором Мерсер имел представление, гласил о том, что силовое поле основано на близкодействующих силах и в оптическом диапазоне невидимо: хоть оно и взаимодействует с материальными объектами, физически его не существует - ровно как и магнитного или гравитационного. А здесь все было видно отлично. Голубоватые переливы купола как бы намекали, что за его периметр доступ объекту запрещен. Возможно, это имеет чисто визуальный эффект? Голограмма, усиленная энергетическим полем? В конце концов, хотя бы новая модель излучателя должна была быть - как обронил один из ученых - в недавно отремонтированном помещении, разве нет? Обнаружь Алекс таковой в пределах досягаемости, он ни секунды не раздумывал бы - аккуратненько обрушил бы на него спаренный удар кулаков. Чисто для профилактики. Увы! Поле "вырастало" откуда-то из-под пола, и видимых источников его не обнаружилось. Пытаться перегрузить барьер, который и так работал на высшей степени защиты, мужчина не стал - сомневался, что осыпание его градов ударов возымеет действие, а биомассы осталось чуть менее, чем на грани. На внешние гермоворота уж точно не останется. Пока они были закрыты (хотя за ним, несомненно, наблюдали со скрытых камер, с местных подозрительных злых гениев станется), весь отсек изучил, каждую деталь осмотрел, а ничего кроме наполнения модуля не обнаружил. Десятка три бесполезных хирургических инструментов в антивандальном исполнении свисали из-под потолка с какой-то зловещей грацией, словно лапы гигантского хищного насекомого.
- Это издевательство какое-то, - пробормотал мужчина, подходя к своей высокотехнологичной кушетке и с размаху усаживаясь на нее. Модуль только жалобно скрипнул в ответ. Чистой массы в Мерсере сейчас было полторы сотни килограмм, что для организма, в былые времена расходовавшего огромное количество энергии для уничтожения всех известных форм жизни, было, мягко говоря, мало.
- Издевательство! - повторил Алекс, раздраженно глядя на свою ладонь. Поторяя контуры вен, к пальцам пробегали тонкие желобки неизвестного назначения. Время от времени они вспыхивали бледными огоньками, словно воплощение импульсов, посылаемых мозгом. М-да, эту насквозь синтетическую одежку даже поглощать не хотелось. Но тут уж ничего не поделаешь; его куртка, за долгие годы превращения человека в затравленного правительством монстра ставшая чем-то большим, чем просто одеждой - настоящим символом, единственным осколком старого мира, в лучшем случае вызовет недоумение. Снова начнутся неконструктивные допросы... А местный гланый тоже молодец, подкалывает: "Кто вы такой", "Вы заражены"... Как будто не все равно, как себя чувствует объект опытов, единственная задача которого - не сдохнуть раньше положенного срока. За дурака полного держат? Любопытно только, что они собираются предпринять? Хмм. Даже если власти действительно засекретили все материалы по вспышке 2009 года, минимальный протокол по биологическим угрозам должен выполняться. Кроме того, не следовало забывать, что на момент его отбытия с планеты оставался жив Хеллер...
Ангар тряхнуло так, что Мерсер едва не свалился с высокого, неудобного в данном положении модуля. Освещение несколько раз мигнуло. Запитка некоторое время раздумывала, стоит ли оставлять мужчину в полной темноте, но потом смилостивилась. Силовой барьер же даже не дрогнул. Алекс посмотрел на светящуюся твердыню купола и немного, самую малость, начал нервничать. Мутант не мог вывестись раньше положенного срока - даже у механизма ускоренного развития, что внедряет в генокод Блэклайт, есть свои пределы. И тем более действовать самовольно. Максимум, на что способны крикуны в обход контроля через паутину разумов - убивать все, что шевелится. Самостоятельно искать источники питания и атаковать неодушевленные предметы - это уже что-то из области небылиц. Мерсер поднялся на ноги и подошел к барьеру, закусив губу и вцепившись пальцами в волосы. Да и как тут усидеть спокойно, когда снаружи все отчетливие раздавалось грохотание взрывов? За гермоворотами шел бой, лаборатория подверглась атаке извне - теперь он понимал это отчетливо. Была небольшая вероятность, что это проснулись другие результаты экспериментов, но... Слишком уж все это "неорганизованно" звучало, если можно так выразиться. Любая лаборатория обязана иметь директивы на случай чего-то нехорошего, что может случиться в ее недрах: газ, минирование, блокировка отсеков - словом, все, что обеспечило бы методичное и безопасное уничтожение угрозы. Так поступил бы он, и именно сквозь такие защитные периметры он проходил, вынося пробирку со штаммом "Черного света" из центрального офиса Гентек. Снаружи же кипело сражение, яростное, бескомпромиссное. Грохотали выстрелы, то и дело слышались взрывы, изредка перекрываемые звуком, отдаленно напоминающим вой. Мерсер уперся ладонями в купол силового поля и застыл, прислушиваясь к своим ощущениям. Снаружи гибли люди, но он не был уверен, что попытался бы помочь защитникам базы. Стрекотали автопушки, ухали тубы подствольных гранатометов. И какая, в конце концов, разница, кто противостоит им? Мерсер как-то не очень охотно верил в то, что отношение нападающих к нему не будет идентичным сиюминутному. А тут не сахар. И это без учета того, что охрана снаружи сейчас воюет в большей степени за себя, и сложить головы за какого-то там зараженного, запертого в камере-одиночке, им не очень улыбается. Бросят на милость победителям - и дело с концом. Мужчина усмехнулся. Беседовать с самим собой - не очень-то забавно.
Перестрелка стала интенсивнее. Мерсер обладал отличным по человеческим меркам слухом, и, судя по оглушительной канонаде, бойцов, ведущих огонь, значительно прибавилось. Подошло подкрепление из казарм? Или ведомые извне прорвали оборону и дружно навалились? Алекс сполз по внутренней поверхности купола, опустился на колени, тихо выругался. Этой чертовой бесчувственной защите самое место в декорациях голливуда, но никак не в лаборатории, где хранится ужас целого города, если вообще не всего человечества. Он не замечал у охранников другого оружия, кроме табельных пистолетов и винтовок устрашающего размера, поэтому не мог по звуку определить, как их много - к знакомому уже стрекоту присоединялся рев огня, отдающее по ушам бабаханье гладкостволов, а также непонятный свист и рычание. Бой шел уже внутри лаборатории, и отчетлиыое эхо канонады было тому подтверждением. Но визуальной информации как не было, так и не появлялось, хоть сквозь землю провались. В прямом смысле. Бывший ученый задумчиво посмотрел на матовый металл у себя под ногами. Теперь, когда до него уже никому, видимо, нет дела, можно попытаться улизнуть через пол. Вот только где гарантия, что там, под бронелистами, вместо пустот для кабелей и прочего оборудования не окажется глухой бетон? Чем тогда прикажете его вкрывать - лазерным резаком из автоматического модуля? Не смешите, там всю проводку перебирать придется... Манипуляторы Алекс, к слову, приберег, переборов-таки соблазн сломать их о корпус модуля, как раз-таки на случай жесткой необходимости в исправном инструментарии. В конце концов, смиряться со своей участью он не собирался еще до того, как обнаружил легкие нервные импульсы, поступающие от будущего крикуна. Мерсеру претила мысль о том, что его будут пичкать токсинами до конца дней, пока организм не вырубится окончательно. Но и тогда эти странные люди нового времени его не оставят в покое - ему будут вкалывать физраствор, снова и снова возвращая в зыбкую реальность этого непреодолимого купола, чтобы получить новый штамм... Вечно.
Выстрелы за гермой оборвались неожиданно, и отчетливо стали слышны жуткие вопли умирающих. Мерсер замер, затаил дыхание. Что-то тут не так, от пуль человек либо погибает сразу, либо... Неподготовленный солдат кричит, конечно, но не так, словно все твои внутренности прокаливают в доменной печи! Джей еще не слышал таких жутких многоголосых криков, в них было все: страх, боль, ненависть... Лампы под потолком замерцали, а потом вспыхли с удвоенной силой, грозя выжечь сетчатку, запорный механизм ворот с утробным стоном стал перекручиваться. Алекс отпрянул прочь. Он сам не заметил, как оказался у модуля, встал позади него на полусогнутых, не сводя с скрежещущего металла взгляд цепких немигающих глаз. Сжал руки в кулаки - пусть сейчас и ослабленное, но не делающееся от этого менее смертоносным оружие. Если что - можно попытаться разбить забрало боевого экзоскелета. Он прищурился, облокотившись на сидение, хотя здравый смысл твердил, что сейчас лучше стать максимально незаметным. И все же естественное любопытство ученого победило. А потом все стихло; только легкий клекот доносился из практически вырванной из своих паз гермодвери. Когда Александр решил, что все закончилось, и вот-вот раздастся приказ обследовать помещение, тяжелые металлические блоки не выдержали нагрузки. Ворота шумно ввалились в помещение, но приземлились гораздо дальше, чем следовало бы по закону всемирного тяготения. Алекс вздрогнул, застыл на месте, когда за броней протянулись длинные нити электрических разрядов, стремительно формировавшихся в ослепительный шар. Громкий взрыв и яркая вспышка оглушили бы, ослепили Мерсера, не успей он отвернуться, зажать руками уши и хорошенько зажмуриться. И все же сверкнуло и затрещало так, что в голове зазвенело, а на сетчатке глаз, превосходно приспособленной для выслеживание добычи в любых условиях, взметнулась рябь, мешающая нормально видеть.
И уже когда они входили, уже когда в дыму, наполнившем ангар, последние два силуэта, сгорбившись, стремясь быстрее пересечь порог, столкнулись в дверях и не желали уступать один другому очередь, чтобы поскорее присоединиться к товарищам по оружию, Мерсер понял, что пришли именно за ним. Более того, его боялись. Застыли у дверей, настороженного поводя своим оружием. Да, они именно боятся и просто счастливы, что объект пока себя никак не проявил. Неизвестная военная кампания очень стремилась его заполучить и потому пошла на штурм и человеческие жертвы, дабы отбить его. А теперь, когда гарнизон лаборатории перебит в полном составе, и пришла пора столкнуться с неизвестностью, победители присмирели. Но это была только половина момента, определяющая его суть, если даже не значительно меньшая его часть. Самое главное было в том, что Мерсер уловил некоторое сходство в своих ощущениях нынешнего положения и того, что он чувствовал на авианосце "Рейган", когда обезумевшие вояки долбили из всех стволов. Когда он бился с Лидером-охотником так, как вообще биться невозможно. Когда он дрался за свою жизнь, за сестру, за людей, оставшихся в проклятом городе... Когда он бился за будущее человечества. Тогда что-то в нем говорило: я должен это сделать. Вернее, это не так - ничто не говорило ничего, потому что невозможно передать словами ощущение, которое длится только долю секунды и проявляет себя, не требуя внутреннего сосредоточения. Просто происходит толчок, и ты делаешь, словно выполняешь свою грязную, но рутинную работенку... Сейчас он испытывал то же самое чувство, и это Мерсеру очень не нравилось. Тихо выдохнув, он вызвал в памяти нейрон, отвечавший за активизацию вирусного сонара. Властно, мощно протранслировал собственный приказ. И организм подчинился. Он почувствовал это, он почувствовал, что волна обволакивает стены базы и тех, кто стоял у них. Глаза мужчины расширились. Существа, замершие на боевых позициях, вовсе не были гуманоидами. Кроме того, он начал улавливать некие движения вокруг себя. Совсем не телесные, он был уверен, не присматриваясь - кроме того, он был слишком обескуражен, чтобы воспринимать что-то помимо собственных ощущений, - движения. Что это было, сказать трудно. Но неведомые силы наполнили комнату своими потоками так мощно, что появилась боль в голове. Чудовища разевали кошмарные пасти, их скрежещущие, покрытые панцирями тела извивались, сочленения когтей впивались в решетки пола. Из могучих глоток доносились шипение и клекот. Все они смотрели на Алекса сквозь силовой барьер, не делая попытки наброситься или выказать агрессию. А вот это было бы для них чревато. Как не был Мерсер удилен - не напуган! - он не растерял ни толики своей способности мыслить скурпулезно и хладнокровно. Он видел, что существа эти состояли из плоти и крови. А раз так - их можно было убить. Действовать с осторожностью, но не бояться. Этого, с массивной головой и змеевидным телом, можно использовать в качестве живого щита... А вот эти, которые помельче, обладают неприятной зеленой биоиллюминацией. Глаз почти не видно. Больше всего похожи на ходячую бочку радиоактивных отходов... Крылатая тварь, одна из многих, напоминающая кузнечика-переростка... Но вряд ли этот попрыгун был мирным насекомым, чирикающим в траве.
А потоки меж тем властвовали в воздухе. Противоположные, мешающие друг другу, переплетающиеся, как две змеи, вступившие в схватку, но - властвовали они вместе с тем, что шло от Мерсера. От него самого, из него биологический сонар изливал свой собственный, похожий на взрыв поток. Из полутьмы зева выбитой гермы, уже не залитой светом ламп, слышались мягкие шаги и редкие мелодичные потрескивания. И вдруг Александр догадался или даже осознал, что это такое странное вокруг происходит... Толпа чудовищ почтительно расступилась. Он встал из-за модуля и спокойно прошел в центр купола. Хороший купол. Такой апперкотом, которым Мерсер когда-то сбивал боевые тяжеловооруженные вертолеты, не пробьешь. Он отгорожен от опасного возбужденного соседства. Хотя бы на время отгородился. Положение изменилось... только непонятно, в лучшую или в худшую сторону. Раньше его закрывали, теперь он сам не особенно торопится на волю. Ничего принципиально не менялось до того момента, когда существо, неторопливо шедшее от платформ, заглянуло в отсек. Алекс скрестил руки на груди и исподлобья взглянул на незнакомку. В том, что существо женского пола, он не сомневался, и облегающая биологическая броня подчеркивала женственные черты. Под потолком мерно покачивались хитиновые зазубренные отростки, отдаленно напоминающие крылья. На лице играла легкая полуулыбка, которую можно было бы, закрыв глаза на остальное, истолковать как дружелюбное приветствие. Но глаза девушки, вокруг которых клубился крошечными молниями фиолетовый пар, были подобны черной бездне, наполненной беспросветной, смертельно опасной пустотой. Мужчина с трудом отвел взгляд. Он никогда не видел таких страшных глаз. Наклонив голову, он пробормотал:
- За драматическое появление я бы поставил твердую пятерку. Но вот со спецэффектами вы явно переборщили, мэ'эм.

Дата добавления: 2015-09-05