Аннотация 8 страница. Завтрак был интересным

Завтрак был интересным. Столовая мало напоминала хорошо организованный ресторан моих родителей, а больше бешеную кучу малу. "Кухня" была открыта в конце незаблокированного прохода и окружена рядами и рядами беспорядочных столов, стульев, ящиков и коробок, все они использовались как места для приема пищи. Несколько человек ели стоя, черпая из чашек еду руками, не заботясь о таких вещах, как приборы или манеры. Другие сели на корточки на земле на краях переполненного пространства, заняв любое место, что смогли найти, в углах и напротив стен, предпочитая уединиться, чем быть зажатым между телами за столами. Восемь огромных чанов стояли в линию вдоль одной стены, каждый заполнен дымящейся кашей, сваренной до состояния жидкого месива. Мужчины и женщины, работающие на кухне, контролировали распределение порций, чтобы никто не взял больше, чем их чашка. Анжелина, Сидни и я тихо ждали своей очереди, а Анжелина рассматривала с трепетом все вокруг, и звуки, и цвета. Мужчина, стоящий позади нас, постоянно болтал с Анжелиной. Я не могла увидеть ни единого зуба у него во рту, а его губы заворачивались по деснам. Он спросил Анжелину, сколько ей лет, где она остановилась, и как имя ее куклы. Он едва вдыхал между словами и вряд ли заметил, что она не отвечала ни на один его вопрос. Когда подошла наша очередь, мы вежливо взяли по чашке и позволили крупной женщине в клетчатом переднике выплеснуть по полному половнику в каждую, а затем направились вокруг столов, пока не нашли три места рядом. Чего не хватало чашке с сырой кашей, так это запаха, и даже цвета. Это делало ее похожей на месиво. Она была плотной и полезной, и я уговорила Анжелину есть, несмотря на то, что она не хотела. Я не была уверена в том, как долго мы пробудем тут, или когда мы сможем еще раз поесть. Все здесь было сомнительным. Я посмотрела на Сидни, сидящую напротив нас с Анжелиной, и задумалась над ее ночной трансформацией. Прошлым вечером ее кожа была болезненной и серой, бледностью ближе к смерти, чем к жизни. Я знала, потому что лежала с открытыми глазами и слушала, как она спит, волнуясь за каждое ее дыхание. Этим утром, однако, после беспокойного сна, ее щеки снова порозовели, и глаза были ясными, хоть в волосах и рядом с лицом видна была запекшаяся кровь. "Скажи, а доктор был у вас с Сидни, пока меня не было прошлым вечером?" — шепотом спросила я у Анжелины так, чтобы услышала только она. Но Анжелина только покачала головой и опустила в чашку виноватый взгляд. Я потянула ее руку под столом, вынуждая посмотреть на меня. "Я говорила не помогать ей!" — предупредила я, подвигаясь так близко, что Сидни не могла нас слышать. "Ты не можешь разгуливать и лечить людей. Что если кто-нибудь видел тебя? Что если Сидни поймет, что ты сделала?" Я вздохнула, коснувшись ее лба своим, внезапно чувствуя усталость. "Ты должна быть осторожной." Я повторяла слова отца снова и снова. "Всегда осторожной." Сидни не знала, что чувствовала себя лучше этим утром из-за Анжелины. Я могла это утверждать, судя по тому, как она игнорировала нас обеих, осторожно беря в рот завтрак. Она не потрудилась скрывать свое отвращение к еде перед собой. "Это не так плохо," — уверила я Анжелину, которая в ужасе наблюдала за Сидни. "Просто нужно привыкнуть к консистенции. Давай, попробуй. Сидни сомкнула губы вокруг плоского прибора — кустарной ложки — и потянулась еще за одной. Она попыталась улыбнуться Анжелине, давая той понять, что завтрак даже на половину не так плох, но она не была убедительна даже для четырехлетки. Анжелина сильнее сжала губы. Бруклинн удивила нас всех, когда села напротив Анжелины и поставила свою чашку на стол. "Вот," — предложила она, вытаскивая из кармана маленький контейнер с сиропом и щедро наливая его в чашку Анжелины. "Так будет лучше. Не хорошо, просто лучше." Сестра усмехнулась Брук, нашей старой подруге, кому-то, кого она видела практически каждый день с младенчества. Бруклинн усмехнулась в ответ. Старая Бруклинн. Настоящая Бруклинн. "Итак, что это за место?" — спросила я Брук. Анжелина была в лучшем настроении после еды, держа меня за руку, пока мы шли. Не то чтобы я удивилась: сон и еда были настоящей панацеей для толпы всех, ниже десяти фунтов. К сожалению, я в эту категорию не попадала. "Для меня это своего рода дом вдали от дома, но для многих людей это дом." Объясняла Бруклинн, пока вела нас по тоннелям, показывая все вокруг. Сидни решила вернуться в нашу комнату, пытаясь убедить нас, будто она устала, не очень правдоподобно зевая. Но я полагаю, она больше хотела уйти от Бруклинн, которая глазела на Консульскую девочку каждый раз, как могла. "Большинство из этих тоннелей не использовались годами, некоторые даже не существовали до того, как Изгои спустились сюда. Мы соорудили новые тоннели, которые соединяют старые линии метро с шахтами снаружи Капитолия. Это как наш собственный город здесь внизу." "Ты не боишься быть пойманной? А если люди королевы найдут тебя?" Брук сделала лицо, будто я говорила ерунду. "Она должна знать, где искать, чтобы нас найти. Даже если они найдут вход, тоннели длинные и запутанные. Они заблудятся, прежде чем нас обнаружат." Ее зубы блеснули ослепляюще белым. Мы тут где-то около десяти дней, и никто нас еще не нашел." Анжелина отпустила мою руку, когда мы подошли к группе играющих детей. Она молча наблюдала за ними. Те же самые клетки, которые, мы видели, девочка рисовала в грязи, когда впервые сюда пришли, были нарисованы перед нами. Игра была готова, и дети бросили в квадраты гальку. Затем игроки заняли свои места в квадрате, в который приземлился их камень. Когда последняя галька была брошена, они использовали их тела как части игры, пытаясь сдвинуть других игроков. Я тот час же узнала эту игру. Это "Принцы и пешки" — стратегия, которую знал каждый ребенок в королевстве. Дети хихикали, что Анжелина делала очень редко. Но она снова коснулась мой руки, дергая ее, спрашивая без слов, могли бы мы приблизиться, прося помочь ей подойти ближе. "Иди," — шепнула я, садясь напротив нее на корточки, чтобы наши глаза были на одном уровне. "Посмотрим, позволят ли они тебе играть." Я улыбнулась Бруклин, и Анжелина оставила меня, направляясь прямо к энергичной игре. "А что насчет тебя, Брук?" — наконец, затронула я тему, когда убедилась, что Анжелина не могла нас больше слышать. "Как ты очутилась здесь?" Она не колебалась. — Я всегда была здесь, Чарли, просто ты не знала об этом. Я практически родилась здесь. Моя мать была частью сопротивления задолго до того. как Ксандр повел нас. Она верила, что если отменить классовую систему, то станет намного лучше. Карие глаза Брук потеплели, когда она заговорила о матери. "Только когда я стала старше — непосредственно перед ее смертью — она доверила мне свои истинные верования и страстные идеи. К тому времени я знала этих людей. Я провела столько времени здесь, ято чувствовала, будто принадлежу им. Никто не должен здесь притворяться. Здесь только один язык, один клас. Ее голос сломался. "Иногда, когда предполагается, что я дома, я прихожу сюда поспать. Мой отец никогда не замечает, что меня нет. Мне стало стыдно, что я не поняла, насколько одиноко ей было. "Так твой отец, это не из-за него?"+ Она сморщилась. "Он даже не догадывается. Он всегда был доволен своей судьбой и не хотел неприятностей. Кроме того, он никогда не пойдет против королевы." "А ты?" Она пожала плечами, как будто ее ответ не имел значения. "Думаю, если бы отец узнал о маме, он, возможно, выбил бы из нее признание." "Правда?" Я была шокирована этим заявлением. "Но он был подавлен, когда она умерла. Он даже внешне изменился до неузнаваемости." Она подняла брови. "Я и не говорила, что он ее не любил." "Ты думала рассказать мне об этом?" "Нет," — заявила она, и несмотря, что ее опровержение прозвучало абсолютно четко, я все же услышала след сожаления в ее голосе. Тогда она повернулась ко мне спиной и ушла, оставляя меня обманутой и брошенной. И нуждающейся в ответах.
16

Я от расстройства ударила кулаком в стену. "Что ты имеешь в виду, говоря, как сложно найти их? Ты же сказал сам, что атака закончена. Как это может быть трудно? Они уже должны были бы вернуться из укрытий." Я ненавидела чувство, будто он что-то укрывает, будто что-то осталось несказанным. "Они проверили наш дом? А ресторан?" Ксандр кивнул, сложив руки так небрежно, что у меня с трудом хватило сил не кинуться на него и не встряхнуть его, не накричать ему в лицо, что они ужасно ошиблись. Что они были в неправильных местах. Только я знала, что это не так. Брук отвечала за операцию, и она точно знала, где искать моих родителей, где они должны были быть. — Мы будем искать, Чарли. Клянусь, мы их найдем. А пока тебе надо отдохнуть. Ты вообще спала?" Я не ответила, я не была в настроении обсуждать свой сон. "Как, ты ожидаешь, это все закончится?" Я взмахнула руками в раздражении. "Даже если ты свергнешь королеву, что тогда?" Ксандр усмехнулся, и у меня сложилось впечатление, что он не был против такой смены темы. "Что ты конкретно спрашиваешь, Чарли?" "Куда денется королева? Кто, как ты думаешь, поведет людей, когда твоя революция свергнет трон?" Я пристально смотрела на него. "Ты? Ты не сможешь управлять без силы королевы. Уже пробовали." Голос Ксандра был спокоен. Он, казалось, не разделял моих сомнений. "Я не уверен в том, куда денется королева." Он пожал плечами. "Предполагаю, это ее дело. Если она хочет все усложнить, представляю, что она должна умереть…" "Быть убитой, ты имеешь в виду?" — бросила я ему вызов. Он кивнул, приподняв брови. — Это именно то. что я имел в виду. Почему я почувствовала облегчение оттого, что он не пытался лгать мне? Почему это простое ощущение повышало мое доверие к нему, хоть и совсем немного? Позади послышались шаги, я повернулась и увидела, что к нам присоединилась Брук. "По поводу нового правителя, ты права: у нас должна быть королева, которая бы заняла ее место." Я посмеялась над его ответом. "Ты сумасшедший! Где, ты считаешь, ты найдешь другую наследницу, способную придти в нашу страну и занять ее место?" "Нам не нужно искать в других родословных." У нас есть наследница тут, в этой стране. Потомки первой линии, которые пережили свержение более двухсот лет тому назад." "А где они тогда были? Почему никто о них не знает?" Но Ксандр даже не моргнул, он быстро отвечал на все мои вопросы. — Они прятались. Как же иначе? Ведь само их существование — это вызов монархии. Естественно, если бы кто-нибудь узнал, кто они, их бы схватили и казнили." "И что изменилось?" "Время уходит. Сабара стареет и нуждается в наследнице. Она ищет, надеясь найти этих потомков раньше нас, чтобы посеять свое зерно зла в них до того, как мы сумеем убедить их, что наш путь лучше, что классовая система больше не нужна. Если она найдет их раньше, я беспокоюсь о том, какое заклинание она на них наложит." Я смутилась, он нес чепуху. И я продолжила спрашивать: "Если они настоящие наследники, тогда должны быть люди, их поддерживающие? Почему они не попытались возвратить трон раньше? Почему никто не пытался вернуть им власть?" "Это просто. Прежде не было девочки. Нужна принцесса, чтобы унаследовать государство." Я окинула его взглядом, полным сомнения. "И теперь она есть?" Бруклин переместилась позади меня, но тишину не нарушила. "Мы в это верим." Я заколебалась, задаваясь вопросом, почему вдруг в воздухе повисло обвинение, отчего волосы на моих руках внезапно встали дыбом. "Откуда вы знаете?" Бруклинн прочистила горло, и я повернулась к ней, она, не Ксандр, ответила на мой вопрос." "Потому что, Чарли, мы думаем, что нашли ее." Они ошибались. Все это было ошибкой. Не было ничего королевского в моей семье или во мне. Я родилась в класс Торговцев, легко и просто. Мы были торговцами, которые работали, обслуживая корону. Я изучала Анжелину, пока она спала, пучки ее золотистых волос, создающих светлый ореол вокруг ее головы даже в темноте. Я стралась представить ее кем-нибудь другим, не той, кем она была, но это казалось абсурдным. Она была не более принцессой, чем я. "Проснись." Я сказала так спокойно, как могла, наклонившись ближе к ее уху. Мягко потрясла ее. Я чувствовала себя нехорошо, пытаясь разбудить ее после такого непродолжительного сна, но нам нужно уходить. Я должна отправиться на поиски родителей, и после всего, что Ксандр мне доверил — его подозрений по поводу того, кто кем был — уверена, он бы попытался меня остановить, если бы узнал о моих планах. Ее глазки сонно смотрели на меня. "Ты должна проснуться. Мы уходим," — объяснила я, накидывая куртку ей на плечи и засовывая Маффина во внутренний карман. Она без колебаний взяла меня за руку, и мы почти ползком отправились из комнаты, осторожно, чтобы не побеспокоить Сидни, которая теперь спала крепче. Слава Богу, женщины, которую день назад ставили у нашей двери для охраны, сегодня не было. Было легко смешаться с непрерывной деятельностью на улицах этого города, никто не обращал на нас внимания. Анжелина шла в ногу со мной, несмотря на усталость, которую было видно по кругам под глазами. Ее бледная кожа ничего не скрывала от меня. Я снова осматривала стены — как делала это по пути в нашу комнату на ночь — в поисках возможного выхода. В голове я планировала несколько многообещающих вариантов. Люди, которые здесь жили, казалось, свободно приходили и уходили, но я не видела ни туннелей, ни дверей, ведущих наружу. И я не была уверена, что мы не привлечем лишнего внимания, используя какой-нибудь особый маршрут. Внимание было тем, что Анжелина и я должны были сейчас избегать. Я отпрянула с дороги так, что наши с Анжелиной спины оказались прижаты к стене, когда увидела трех пьяных мужчин, топчущихся у одного из темных туннелей. Они вели себя шумно и буйно, хватаясь друг за друга, запутываясь в собственных ногах и смеясь над собой. Я опустила глаза, с облегчением понимая, что мы не заслужили и второго взгляда каждого из них. Уверена, они только что вернулись сверху. Я потянула сестру в направлении, откуда они пришли. Как только мы были вдали от вездесущих газовых ламп главной пещеры, тоннели стали темнее и уже. Откуда-то спереди постоянно слышались звуки капающей воды. Захлестнувшее нас зловоние заставило задуматься, не пересекаем ли мы канализационный канал. Анжелина крепче сжала мои пальцы, и я не была уверена, чего она испугалась, темноты или запаха. "Я здесь," — уверила я ее, осторожно делая шаг вперед и проверяя путь пальцами ног. Свободной рукой я ощупывала стену, которая в некоторых местах была гладкой, что заставляло живот отскочить, даже если пальцы не могли. Каждый шаг был опасен и сомнителен. Мы шли так больше семидесяти шагов, прислушиваясь ко всем звукам в округе, пока, наконец, луч света не прорвал почти сплошную черноту. Но этого было достаточно, чтобы я увидела, что в нескольких шагах от нас начиналась трещина в потолке. Непонятно, куда она вела, но сейчас она казалась лучшим путем к спасению. Я понимала, что должна пойти первой, но знала, что Анжелина ни за что не позволит мне оставить ее одну в канализационном коллекторе, поэтому я толкнула ее вперед. "Я прямо позади тебя," — пообещала я. Она взобралась туда ловко, быстрее, чем я могла бы справиться, и исчезла в проходе прежде, чем я успела предупредить, чтобы она подождала меня. Я была менее расторопна и уверена в действиях и облегченно выдохнула, когда, наконец, оказалась на другой стороне. Анжелина уже тянулась ко мне. "Я не уверена, где мы." Осмотрелась вокруг. "Я ничего не узнаю." Местность, где мы оказались, была больше промышленной, чем жилой, с большими темными складами и местами для хранения. Никаких разрушений от бомб заметно не было, и я решила, что здесь нет военных. Щели, из которой мы вылезли, была просто трещиной в земле, но, к счастью, никого не было вокруг, чтобы заметить наше появление. У меня не было ощущения времени, кроме разве что того, что было поздно, и это подтверждало покрывало ночи, окружающее нас. Я не знала, сейчас время до или после комендантского часа, поэтому надо быть осторожными. Я должна предполагать худшее, что сирены уже звучали, что мы нарушили закон, будучи здесь. Первое, что я осознала, это что электричество восстановили, и уличные фонари ярко горели в ночи. Кажется, лучший вариант — просто выбрать направление... В конце концов что-нибудь должно быть знакомо. Анжелина устала, и мне надо позаботиться о ней, но я боюсь, что она уснет у меня на руках, а тогда я не смогу снова ее поставить на землю. А сейчас лучше, чтобы она шла. Спустя какое-то время мы замечаем оптовые рынки и розничные магазины, места, которые при дневном свете были бы открыты для торговли. Когда мы увидели людей напротив маленького кафе, я знала, что безопаснее быть снаружи. В кафе было шумно и активно. Я слышала знакомые интонации Парсона и поняла, что мы, должно быть, возле западной части города. Здесь были мои люди. Не важно, что сказал Ксандр. Когда мы повернули за угол, я мельком увидела первые картины разрушений, вызванных бомбами Ксандра: почти весь квартал был уничтожен. Резкий запах дыма выползал далеко за периметр разрушений, а черные головешки все еще тлели, поднимаясь к ночному небу. Я тихо молилась, чтобы никто не оказался ранен — или хуже — при этих взрывах. Солдаты и охранники, их синяя и зеленая униформа теперь была покрыта сажей, убирали щебень. Мы могли бы пройти через развалины, но вместо этого я тянула руку Анжелины, чтобы она шла в ногу со мной. Я не желала дать военным ни шанса заметить нас, поэтому мы направились левее, длинным путем вокруг развалин. Когда мы добрались до другой стороны подкошенной стены, на меня снизошло первое озарение. Мы были возле ресторана — нашего ресторана — в аллеях, которые находились за рынком. После неверного поворота, мы, наконец, обнаружили себя, стоящими на центральной площади. Я почти никогда не приходила сюда, но узнала это место моментально, и я притянула Анжелину к себе, закрыв ей глаза рукой. Не хотелось, чтобы она видела место, где регулярно казнили мужчин, женщин и детей, а сама я не могла отвести взгляда от простого сооружения виселицы. Петля палача свисала мягко, безжизненно. "Еще немножко," — пообещала я, как только мы прошли площадь, видя, что ее шаги становятся вялыми. "Мы почти там." Анжелина ничего не сказала в ответ. За зеркальными окнами ресторана наших родителей мы видели только темноту, никакой вспышки света, чтобы зажечь надежду, что они могут быть внутри. Не было смысла останавливаться. Я изо всех сил пыталась сдержать эмоции, чтобы Анжелина не увидела моего разочарования. Чего я ожидала? Я не верила, что Брук солгала о поиске ресторана. Но все еще не могла просто сдаться. Теперь мы двигались быстрее, поощренные тем, что были так близко к дому. Когда я почувствовала, что Анжелина пошатывается рядом, я присела и обернула ее своими руками, наконец, позволяя ей уснуть. Были и другие разрушенные здания, повреждения, которые портили городской пейзаж, но было непозволительно тратить время на размышления об этом. Когда мы достигли нашей улицы, мое сердце екнуло. Мой темп замедлился. Я вбирала каждую крошечную деталь. Все казалось нормальным, практически неповрежденным насилием, охватившим город только прошлой ночью. Было такое чувство, будто целая жизнь прошла с тем пор, как родители выставили сестру и меня на атакованные улицы. Впереди стоял наш дом в тишине и полной темноте. Вокруг меня ползло отчаяние, сжимая, пока я думала, что легкие могут разрушиться. На пороге я поставила Анжелину на землю еще раз и толкнула дверь. Открыто. Родители никогда не оставляли дверь открытой раньше. Я открыла ее внутрь, скрип петлей объявил о нашем прибытии. Я держала Анжелину за своими ногами, защищая ее, пока мое горло сжималось. Как Торговцы мы были лишены электрических фонарей в доме, они были роскошью не по доходам нашей семьи. Так что я возилась внутри двери в поисках лампы, которая всегда была там. Но в этот раз не было, так же, как на столе. Удушье от страха стало чем-то реальным. "Останься тут," — попросила я мягко. Но Анжелина сжала руку сильнее, ступая за мной, отказываясь отставать от меня. Я с трудом моргнула, пытаясь приспособиться к отсутствию света в стенах собственного дома. Когда я снова сделала шаг, стекло хрустнуло под ногами, и хватка Анжелины стала отчаянной. Каждый шаг был громкий, и внутри я содрогалась от шума, который создавала. Я бесцельно пыталась что-то нащупать в темноте руками. Я подпрыгнула, когда наткнулась на большой обеденный стол, за которым мы кушали, но, по крайней мере, теперь у меня был ориентир. Пальцы прошлись по его поцарапанной поверхности, чувствуя знакомые трещинки, которые всегда там были, и затем на меня нахлынуло облегчение, когда пальцы задели свечу точно там, где она и должна была быть, в центре стола. Я прошла вокруг стола, взяв свечу, к буфету и порылась в ящике в поисках спичек, которые, знала, что найду. Это бледное пламя было прекраснее всякого рассвета, что я когда-либо видела. Я тяжело вздохнула, глядя на него. Свет дал мне смелости попробовать необходимый мне голос впервые с момента, как переступила порог. Это только выглядело органичным, позвать родителей на языке, который они предпочитали. Я повернулась вокруг себя, Анжелина все цеплялась за меня, пока я исследовала дом. "Мам! Пап!" Слова едва достигли языка, как я сглотнула их. Мой дом — наш дом — не мог быть более разрушен, будто бомбы нашли путь внутрь. Но знала, дело не в этом. Стены все еще стояли, все еще крепкие. Пальцы Анжелины сжали мою руку. "Я не знаю.".. Ответила я с тихим дыханием. Я просканировала глазами каждый угол, каждое место, которого достигал свет, надеясь, что мы были одни, что, кто бы это ни сделал, он уже покинул наш дом. Теперь я знала, без сомнений, родителей здесь не было. Что-то заставило их уйти. Разбитая лампа у двери была только началом, дом был разграблен. Мебель перевернута. Подушки разодраны, и то, чем они были набиты, словно кровь, заполняло пол. Книги и фотографии выглядели так, будто их случайно сдул сильный ветер, а в некоторых местах даже половицы были оторваны от балок. Я не имела никакой идеи, для чего. Первым инстинктом было бежать, забрать Анжелину отсюда, на тот случай, если те, кто за это ответственнен, вернутся. Но это был наш дом, и нам некуда больше идти. По крайней мере, до тех пор, пока я не получила некоторые ответы. И я отчаянно хотела узнать, что случилось с родителями. Анжелина спала на диване, я собрала и набила, как смогла, подушки. Я не хотела, чтобы она спала в своей кровати, это слишком далеко от того места, где я работала над восстановлением некоего подобия порядка, исправляя повреждения, нанесенные нашему дому. И она не возражала, она просто свернулась клубочком, громко зевнула и позволила мне укрыть ее одеялом, чтобы ей было теплее. Сомневаюсь, что она хотела быть далеко от меня также. Я сделала все возможное, чтобы вернуть мебель на места, а затем смела осколки разбитой лампы от входа и собрала бумаги, книги и фотографии с пола. Большинство из вещей, которые мне попадались, были знакомые, каждая как часть нашего домашнего очага: написанные рецепты, детские книжки, которые отец читал вслух сначала мне, а потом и Анжелине, маленькая стопка фотографий, что родители могли себе позволить на наш скромный бюджет. Но попадались и менее узнаваемые вещицы. Поломанная резная коробочка лежала среди всего прочего у дыры в полу, и я знала, что никогда не видела ее прежде. Внутри были документы, большинство из которых выглядело старыми, старше, чем поколение моих родителей. Бумага, на которой они были напечатаны, была хрупкой и сворачивалась по краям, чернила исчезли от времени. Я пролистала их, но не нашла ничего примечательного в их содержании. Устаревшие сделки с землей, судебные решения и личная переписка, в основном со времен Суверенной Революции. Но среди них были выцветшие портреты, которые я не узнала. Старые, но красивые. И странно призрачные. Я сидела на коленях, перебирая их и очерчивая пальцами уставившиеся на меня лица. Я знала этих людей, этих незнакомцев. Мужчин, женщин, детей. Я узнавала их позы, выражения их лиц, их черты. Я изучала фото мужчины, и улыбка коснулась моих губ и моих глаз, как бы перейдя с его губ, его глаз, паутины его светлых волос. Его лицо было лицом моего отца. И отца моей сестры, думала я, глядя на спящую на диване Анжелину. Я протянула руку и пробежалась пальцами по моим щекам, моему носу и моему подбородку. По мне. Но кто были эти люди? Почему я никогда не видела этих портретов раньше? Я вгляделась, пытаясь найти подсказку. На нескольких фотографиях на мужчинах были своего рода шарфы с одинаковыми эмблемами на каждом. Я нагнулась и поднесла фотографии ближе к лампе на полу рядом со мной, пытаясь расшифровать надписи на эмблеме. Но изображение было слишком нечетким, слишком размытым. Нахлынуло разочарование, и я зажмурилась, пытаясь понять, что же так грызло меня по поводу этих фотографий. Я взглянула на разрушенную коробочку. Из кусочков я смогла найти части того же символа, что носили мужчины с фотографий, только теперь он был раздроблен. Я осторожно начала собирать их вместе, как пазл, используя фотографии как руководство. Снаружи, с улицы, послышались голоса. Они казались далекими, из другой жизни. Когда я, наконец, закончила, то, удивляясь, принялась изучать эмблему. Она была красива, мастерски вырезана. Но не говорила ничего. Просто узор. Блестяще запутанный узор. Я вздохнула, пробегая пальцами по его красивой витиеватой поверхности... И тут мир вокруг меня задрожал. Перед глазами все поплыло, и на мгновение я не осознавала ничего, кроме ощущений под моими прикосновениями. Время, казалось, остановилось. Я провела пальцами еще раз, поглаживая детали резьбы, чувствуя каждую борозду, и поняла, что это был не обычный узор. Это был язык. Осязаемый язык. И он говорил мне. Я ахнула и одернула руку, прижимая ее к сердцу, которое прерывисто билось в груди. Мне вдруг захотелось забрать назад то простое действие, когда свет прошел по моей коже от поверхности собранной коробочки. Я хотела забыть то, что только что обнаружила. Потому что это не было просто эмблемой, которую носили на фотографии эти люди, так похожие на моего отца и на меня. Это была печать. Герб. Принадлежащий давно изгнанной королевской семье.
17

Шумы, что я слышала с улицы, были прямо за дверью, практически надо мной. От волнения, ошеломленная, я не могла дышать, не говоря о том, чтобы принять, что мы — я и сестра — больше не одни. Кончик пальца будто бы покрылся волдырями от огня, но я знала, что жгло его нечто похуже. Знание чего-то, что должно быть скрыто, похоронено под половицами, по которым я ходила всю жизнь. Ксандер был прав. В этом я была почти уверена. Мой отец был наследником трона. Настоящего трона. И это означало что я.. что Анджелина и я... Первые дети женского пола, разве не об этом говорил мне Ксандр? Дверь открылась, и снова я удивилась факту, что замок сломан. Мы были здесь в ловушке, и я подпрыгнула, становясь напротив дивана, напоминая себе, что прямо сейчас нет ничего важнее безопасности Анжелины. За моей спиной я сжала металлическую кочергу для камина, которую держала поблизости именно для такой цели. Я была готова ко всему, пыталась убедить себя, что собираюсь сражаться за путь отсюда. Но когда я обернулась, оказалось, что я не была готова встретиться с тем, кто стоял в дверном проходе, заслоняя его собой. Он взглянул на фотографии и бумаги, разбросанные у меня в ногах, глаза задержались на гербе на плохо восстановленной коробочке. Затем его глаза пропутешествовали по мне, замечая побежденное выражение моего лица и кочергу, теперь мягко висящую сбоку. "Сожалею, что ты узнала обо всем так." "Ты знал? Сколько еще секретов ты скрываешь от меня?" Я бросилась к столу, когда он попытался приблизиться, таким образом сохраняя дистанцию между нами. Я не хотела его сострадания или его жалости. "И где твои громилы? Я так поняла, вы передвигаетесь в комплекте, так что они где-то по соседству." Но Макс не сдавался так легко, он двинулся мне на встречу медленными, осторожными шагами. "Я беспокоился о тебе, Чарли. Как долго ты тут была?" "Я не желаю слышать о твоих беспокойствах. Мне нужны ответы. Я хочу знать, что ты не рассказывал мне. Мы в опасности теперь?" Я старалась сдерживать голос, чтобы не разбудить Анжелину, но чувствовала нарастающую истерику. Было так много вопросов, и все они приходили одновременно. "Не думаю. Никто не знает, что вы тут. Королева думает, что ты член сопротивления. Она не знает, что я…".. Он не закончил предложение, а я подумала, как это было бы: знаю тебя? целовал тебя? Я была благодарна, что королева ничего не знала. "А что твои охранники, они не сказали ей? Они сейчас здесь? Они сдадут нас?" "Они прямо за дверью, следят, чтобы никто не смог войти," — объяснил Макс. "Они скажут только то, что я им позволю, а это будет то, что ты захочешь открыть. Ты можешь мне доверять, Чарли. Я никогда не хотел причинить вред тебе. Я не пытался тебя обмануть." Он ступил ближе, но я вытянула руки против его груди, держа его на расстоянии, и покачала головой. "У тебя странный способ это показать. Так это правда?" Я ждала, мне нужно было услышать это от него. Он не шевелился, и я задалась вопросом, понял ли он, что я спросила. Затем он кивнул. Немного, почти незаметно. Я закрыла глаза. Мне нужно было его подтверждение, даже больше, чем Ксандра. Я была принцессой. Так же как и моя младшая сестра. Отец был принцем, членом династии Ди Хейс, что не означало практически ничего в течение долгой линии мужчин-потомков, даже несмотря на то, что они принадлежали к королевскому роду. Только девочки рождались, чтобы править. "Как ты узнал?" Я, наконец, обрела дар речи. и Макс сделал еще один медленный шаг ко мне, сокращая расстояние. Он потряс головой. "Я не был до конца уверен до этого момента." Его глаза снова нашли коробочку. Это был семейный герб Ди Хейсов, и он должен был быть уничтожен более двухсот лет тому назад, вместе со всем остальным от той власти. Но не был. Он был тут. В моем доме. "Я начал подозревать, когда увидел тебя в "Жертве." Он дотянулся до своего кармана и вынул оттуда тяжелую золотую цепочку — ожерелье с медальоном, на внешней стороне которого, на старинном металле был выгравирован тот же самый королевский герб. Он раскрыл его большим пальцем, и внутри оказалось миниатюрное фото. Даже в неярком свете свечи я могла видеть схожие черты. Как и другие портреты, на которые я смотрела, этот походил на взгляд в зеркало. Я подняла свой пристальный взгляд на него. У меня было столько вопросов. "Королева Авонлеа", — объяснил он. "Она умерла первой в Революции." Его темные глаза были наполнены печалью. "Мой брат и я раньше охотились на сокровища на территории дворца.... Сомневаюсь, что бабушка даже заметила, когда он пропал." Он протянул его мне. "Кажется, теперь это принадлежит тебе." Я покачала головой, отступая, будто медальон мог обжечь меня. "Я не хочу. Я не могу…" Макс не давил на меня, он просто положил ожерелье обратно в карман. "И затем я увидел тебя с подругой, казалось, ты понимала мою охрану."... Он задумчиво изучал меня. "Никто не должен был узнать, что они говорят." Он не обвинял, но походило на то. Я отвела взгляд, не готовая признать что-либо. "Это только Королевский язык, Чарли, или все остальные тоже?" Он шагнул снова, на этот раз вставая прямо напротив меня. Если бы я хотела встретить его пристальный взгляд, мне нужно было только слагка отклонить голову назад. Но я этого не сделала. Я стояла неподвижно. "Ты никогда не задавалась вопросом, как такое возможно? Как дочка торговца могла понимать язык, который никогда не слышала?" Он протянул палец и подтолкнул мой подбородок, чтобы получить мое внимание. "Ты никогда не слышала его раньше, не так ли?" Он не побеспокоился сейчас говорить на Англайском. И я не притворилась, что не понимаю. Я подняла голову, и мои глаза встретили его. Мое сердце гремело в груди, заставляя меня удивляться, как я могу слышать слова сквозь этот шум. "Твои родители знали?" Медленны кивок, простое подтверждение. "Они никогда не объясняли, что это значит? То, почему ты можешь иметь эту.. способность?" Я смотрела на него, был только один ответ, который я могла предположить. Что он знал о моих родителях? Какое право он имел спрашивать об их причинах, по которым они рассказали или не рассказали мне? "Ты знаешь," — продолжил он, отказываясь смягчиться, даже видя, что я хмурюсь, — "только те, которые может быть королевами, рождаются с силами. Только женщины королевской семьи." Я шагнула назад, врезаясь в стол сзади. "Это не сила," — попыталась я объяснить, отмахиваясь. "Это ничто. Меньше, чем ничто." Тогда он улыбнулся, но это была вовсе не теплая и дружественная улыбка, скорее торжествующая и злорадная. "Правда, Чарли? Скажи это любому, кто может понимать только язык своего класса." Он наклонился к Анжелине, четырехлетнему красивому спящему ангелу, который и не замечает, как изменилась ее жизнь. "Что по поводу нее? Ты уже знаешь, что она может?" Я нахмурилась и покачала головой. "И что теперь?" Я, наконец, справилась проигнорировав его вопрос. Я чувствовала себя опасно легкомысленной. Макс дотянулся до моей руки, и я была слишком потрясена, чтобы убрать ее. Я не была уверена, что думала о нем, доверяла ему или нет. Но в этот момент он был всем, что у меня было. Кроме того, он заставлял меня ощущать вещи, не имеющие ничего общего с доверием, и, если быть абсолютно честной, мне нравилось, когда он держал мою руку. "Я не уверен. Предполагаю, это зависит от тебя." Он снова говорил на Англайском, вероятно, чтобы я почувствовала себя легче. Его большой палец рисовал круги на моей ладони, как будто он пытался создать свой собственный язык и общаться со мной при помощи прикосновений. Я поняла смысл, даже не постигнув диалекта. "Есть вещи, которые мы должны обсудить" Громкий шум снаружи заставил меня подпрыгнуть, и я одернула руку, пряча ее за спину, будто бы скрывая доказательство нашей близости. "Не двигайся," — приказал он, когда я кинулась к Анжелине, проснувшейся от волнения. Он бросил на меня предостерегающий взгляд, говоря, что именно это и имел в виду, но это уже не имело значения, дверь открылась. Клод ворвался внутрь. "Кое-кто снаружи настаивает, чтобы увидеть девчонку." Мне стало интересно, на самом ли деле он не знал, что я могу его понять. Макс сохранял дружелюбность, держа стражников в темноте. "Кто?" "Ксандр." То, как он назвал имя Ксандра, заставило меня содрогнуться. Темно и приправлено угрозой. Там была скрытая от меня история. "И он не один." Затем Клод улыбнулся, как Макс улыбался чуть раньше, не было ничего теплого или дружественного в этой улыбке. Она была дерзкая и леденящая душу. "Хочешь, я расправлюсь с ним?" Макс взглянул на меня, оценивая мое мнение перед своим ответом. Он прояснил, что видел меня с Ксандром той ночью в "Жертве", но я могла только догадываться, знал ли он роль Ксандра в сопротивлении. — Нет. Дайте ему войти. Но только ему." Клод выглядел разочарованно, но сделал так, как ему сказали, и сходил за лидером сопротивления. "Как много ты рассказала Ксандру? Как много он знает?" — быстро спросил Макс, пока мы были одни. "Ничего. Я не сказала ему ничего." Я встала с дивана, оставляя Анжелину за спиной, и попыталась припомнить, спрашивал ли Ксандр когда-нибудь, что я могу. "Но он первый, кто объяснил, кто мы. Или, по крайней мере, кто верит в то, кто мы." Макс сощурился, когда Клод вернулся, Ксандр шел рядом. Не уверена, что замечала, насколько Ксандр был большой, до этого момента; он практически конкурировал с Клодом по росту. Он был менее грузным, но более мускулистым, проворным. Ксандр выглядел, как хищник из джунглей, готовый напасть, тогда как Клод напоминал малоподвижного быка. Каждый привлекал внимание своим собственным способом. "Охраняй дверь и убедить, что никто больше нас не побеспокоит," — сказал Макс Клоду, не обращая внимания на хмурость охранника. Ксандр даже не заговорил с Максом, едва замечая того. Вместо этого он подошел непосредственно ко мне. И сжал мою руку в своей, ту, которую момент назад Макс поглаживал, нежно подбадривая. "Ты не представляешь себе, в какую опасность себя поставила, убежав, Чарли. Мы не сможем защитить тебя, если ты нам этого не позволишь." "Ей не нужна твоя защита." Макс протиснулся между нами с Ксандром. Ксандр засмеялся. "Почему? Потому что ты предложил свою? Ей будет безопаснее в гнезде вампиров. Ты можешь так же успешно передать ее Сабаре с петлей на шее," — усмехнулся он, удивляя меня руганью с Максом на Королевском языке. Я сделала шаг назад, мой мир внезапно зашатался. Как получилось, что Ксандр говорил на Королевском языке? "И ты веришь, что ей безопаснее с тобой и твоей бандой солдат-неудачников? Ты рассказал ей, кто ты? Кем ты, как предполагается, являешься?" Ксандр бросил быстрый взгляд в моем направлении, будто в его словах был скрытый смысл, и я знала в тот момент, что мой секрет все еще в безопасности. Он не имел ни малейшего понятия, что я понимала, что он говорит. Анжелина была единственной в комнате, кто не понимал. "Черт, правильно, ей безопаснее с нами. Мы защищаем ее интересы." "Твои интересы так же эгоистичны, как и королевы. Вам нужен правитель, и ты думаешь, Чарли соответствует требованиям." "Она соответствует. Она Единственная. И ты тоже это знаешь, иначе не был бы тут по заданию королевы." Макс скрипнул зубами и сделал предупреждающий шаг по направлению к Ксандру. "Ты не представляешь себе, почему я здесь, как и королева." Ксандр замешкался, но только на секунду. "Она должно быть знает что-то. "Другое.".. Его глаза пробежались по разрушениям в доме. "Иначе ей бы не потребовались родители Чарли." Я задыхалась, рука потянулась к горлу, а тело отшатнулось назад. Я откинулась на диван, на котором тихо сидела Анжелина. "Ты… ты думаешь, мои родители у Королевы Сабары?" Глаза Ксандра расширились, его злость на Макса в момент была забыта, а он уставился на меня, наконец осознав, что я его понимала. Он не попросил объяснений, он просто нахмурился, выглядя сожалеющим. "Да, Чарли." На этот раз на Англайском, не было места для неправильного перевода. "И ты, может быть, единственный шанс, что у них есть. Но прямо сейчас мы должны увести тебя отсюда." Он бросил злой взгляд в направлении Макса и добавил: "Пока она не послала кого-нибудь за тобой и твоей сестрой." Внезапно мой дом стал ловушкой, и мы оставались в ней только для того, чтобы взять Анжелину в мои руки и выскочить за дверь на улицу. Бруклинн ждала там, наряду с малочисленными солдатами Ксандра, и я снова удивилась тому, как непринужденно она среди них появилась. Мы составили странный порядок: солдаты и простолюдины, мятежники и королевская семья. Хотя я сомневалась, что любой, кто бы посмотрел на нас, понял бы, кем мы были. Как только было решено, что единственное место, где мы могли быть в безопасности, это подземный город, мы двигались в тишине. Но это была не комфортная тишина, она была натянутой, наполненной невысказанным напряжением. Клод и Зафир оба сомневались относительно движения с борцами сопротивления, притом что Ксандр опасался сопровождать внука королевы и его двух охранников в свой подземный штаб. Но никто не смог предложить другое место, где королева не была бы способна определить наше с Анжелиной местоположение, по крайней мере, в настоящее время. Бруклинн шла рядом, и я задалась вопросом, была ли это привычка, или она все еще мой старый друг? Честно, я не могла сказать ничего больше, и ненавидела, что подвергала сомнению ее верность. Макс был по другую сторону от меня, окруженный грузными охранниками настолько хорошо, насколько они могли, держа в страхе Ксандра и его людей. Мы не пошли тем путем, через который выходили мы с Анжелиной, через маленькую трещину в земле. Вместо этого Ксандр повел нас через черный ход ресторана, который ночью был закрыт. Мы прошли черед темную кухню к двери, которая должна была привести нас в подвал, но вместо подвала она открывала ход в бесконечный тоннель. Вдоль пути горели лампы. Здесь было чище и пахло лучше, чем в коллекторе, через который ранее шли мы с сестрой. От страха ли, или от притяжения, но я замечала, что двигалюсь близко к Максу. Мое плечо наткнулось на его, и я ощутила, как напряжение спадает от его близости. Я поставила Анжелину на землю между мной и Бруклинн, рука болела от ее веса. С другой стороны я видела, как ее рука тянулась к руке Брук, держа каждую из нас, пока она шла. Обнадеживало знать, что Анжелина все еще доверяла ей. Только когда мы надежно устроились в тоннеле далеко от лестницы, которая вела в ресторан, кто-то заговорил. Ксандр первым нарушил тишину. Он отступил так, что мог говорить непосредственно с Максом. "Если ты не говорил, то как же королева узнала о Чарли?" Его голос эхом отозвался в тусклом коридоре. Возникла маленькая пауза, и я ясно ощутила, что это не был тот вопрос, на который Макс хотел бы ответить. Но мне, как никому, нужно было услышать его ответ. Я подняла взгляд, чтобы увидеть его лицо. Он сморщил лоб, когда, наконец, заговорил. "Они понятия не имели о том, кто она, пока не пришли в ее дом и не отыскали ее родителей." Обвинение было тяжестью во взгляде, который он направил на Ксандра. "Они искали тебя, расспрашивая всех подозреваемых о связях с твоими революционерами. Они применяют силу, чтобы получить любую информацию, какую только смогут." "Но что я сделала, что вызвала их подозрения? Почему они верят, что мне известно, где Ксандр?" Я все еще не понимала. "Ты не сделала ничего, Чарли." Макс вытянул руку и обхватил мою, крепко ее сжав. У меня не было времени обдумать значение этого жеста, его следующее предложение объяснило все. "Одним из людей, кого они пытали, был твой друг Арон." На какой-то момент я даже не поняла, что он перестал говорить. Пока Анжелина не дернула меня за руку, напоминая мне, что она все еще была тут... Что они все тут, смотрят на меня. Я сглотнула ком в горле, который угрожал позволить мне задохнуться, взгляд останавливался на каждом из них. На Максе и на Ксандре. На Клода и Зафира, охранников, которые поклялись своими жизнями защищать их принца. На хорошо вооруженных революционеров Ксандра, включая Бруклинн, которые поклялись своими жизнями в своем случае. И на Анжелину, которая смотрела на меня в ответ доверчивыми голубыми глазами. Арон. Я не могла этого понять. Они пытали Арона, чтобы найти меня. И не за то, кем я была, а за того, кого я могла знать? Я предполагала, это был только бонус, что они нашли пропавшую королевскую семью в процессе. У меня заболел живот. Макс поддержал меня, когда я пошатнулась. и я ухватилась за его руку, только чтобы устоять на ногах. "Они…" — но я не смогла закончить предложение. Тогда Бруклинн, которая молчала до сих пор, закончила его за меня, и в ее вымученных словах я услышала ее, человека, которым она была раньше, которого я потеряла в сопротивлении. "Они убили их?" — прошептала она свой — наш — вопрос на одном дрожащем дыхании. "Нет," — ответил Макс. "Когда я уходил, они все еще были живы." Я почувствовала, как она вдохнула воздух с другой стороны от Анжелины, будто это была я. Было что-то в знании, что я не одна, что Бруклинн все еще со мной, страдает из-за Арона, это заставило меня чувствовать себя сильнее, решительнее. Я стояла твердо теперь, выпустив руку Макса только для того, чтобы доказать, что могу сама. Я держала спину прямо. "Тогда нам надо спасти его. И моих родителей. Каким-то образом мы должны сделать это правильно."
18

Брук потянула меня за руку подальше от остальных, изо всех сил стараясь предоставить нам хоть какую-то приватность, пока мы удалялись по коридорам все глубже в метро. — Я не знала, — прошептала она, стараясь говорить тихо и оглядываясь, чтобы убедиться, что ее никто не слышит. "Я никогда никому не хотела навредить. Особенно Арону. Ее темные глаза были грустными, полными сожаления. "Я знаю", — уверила я, глядя на нее теперь иначе. Она больше не была той беззаботной девочкой из моего детства, но она и не была жесткой революционеркой, которой, я думала, она стала. Вместо этого она была пылкой, самоотверженной, преданной. И все еще была моим другом. — Но ты ведь понимаешь, що если начнеться война, то будут жертвы, правда7 — Мы не хотим этого, Чарли. — Мы не хотим сражаться, но дальше так продолжаться не может. Мы заслуживаем выбирать, что мы хотим, кем мы хотим быть. Я не могла не согласиться с ее причинами, но я не знала, как ответить, потому и не пыталась. "Что насчет меня? Как долго вы подозревали…" — я колебалась, подобрать нужные слова было трудно. — Как давно ты знал, кто я? Твой отец отлично скрыл вашу схожесть На самом деле твои родители были не единственными, кто следил... мы подозревали и другие семьи. Но потом был вечер, когда девчонка из академии…" "Сидни," — поправила я. Брук пожала плечами, будто само знание этого имени было чем-то неприятным. "Вечером, когда Сидни пришла в ресторан, и ты пролила воду на нее, я подслушала, как твои родители спорили на кухне. Твой отец волновался, что кто-нибудь обнаружит правду, если вы не будете осторожными. Он боялся, что королева узнает твое местонахождение. С тех пор я была уверена. После этого дело было лишь в том, чтобы подвести тебя как можно ближе к Ксандру, чтобы он решил, соответствуешь ли ты описанию." "Клуб?" — уточнила я, заранее зная ответ. Брук кивнула, в ее газах что-то вспыхнуло. "Но мы так рано ушли в ту, первую ночь. Ксандра там еще не было." Неудивительно, что она была так расстроена, когда я утянула ее из клуба той ночью, настаивая, что пора уходить. "Тем не менее, ты облегчила ситуацию, спросив, сможем ли мы туда вернуться." Она игриво подтолкнула меня плечом, как будто мы говорили о мальчиках, о школе или о чем-то еще, кроме того, о чем мы беседовали на самом деле. "Но даже тогда я не подозревала о твоем даре, о том, какой спрятанной силой ты обладаешь." Она улыбнулась, озорная знакомая усмешка. "Я хотела, чтобы ты рассказала мне, Чарли. Подумай обо всех классных вещах, что мы могли бы сделать с такой маленькой хитростью." "Ты сумасшедшая!" Я подтолкнула ее в спину, душа смех. Для смеха было не время, не сейчас, когда мои родители все еще не здесь. "И вечером в парке? Ты знала, что должно было произойти?" Брук, стыдясь, опустила голову. "Я знала, что-то будет. И говорила, что я должна не спускать с тебя глаз. Я сделала все, что могла, чтобы мы с тобой ушли. " Она покосилася на меня. "Я не подразумевала потерять тебя в парке. Когда включились сирены, я искала везде. В итоге я решила, что ты скрылась.. с ним." Она не назвала имени Макса, напоминая, что все еще злится, и я задалась вопросом, ревность ли это, или она знала все время, кем он был. Я думала о том вечере в Жертве, когда она бесстыдно флиртовала с Клодом и Зафиром, и стало интересно, было ли это просто действие. Расчет, чтобы получить их доверие, собрать информацию. Я внезапно заинтересовалась, как Бруклинн выбирала мужчин, всегда склоняясь к военным. Я не стал спрашивать её. "Мы были так близки," — объяснила она. "Ко всему, чего мы всегда хотели, ко всему, над чем работали." Ее глаза засветились, когда она взглянула на меня. "И ты можешь дать нам это, Чарли. Ты можешь все изменить." Я покачала головой, глаза наполнились слезами, которые не могла объяснить... Даже самой себе. Бруклинн ошибалась. Я могла признать, что мой отец происходил из королевской семьи, или, по крайней мере, больше не могла отрицать этого. Я видела доказательства собственными глазами. Я даже могла признать, что это была причина, по которой я могла постигать другие языки, их понимание было способностью королевской дочери. Но я не была рождена править... Я никогда не смогу быть королевой. "Да, Чарли,"- Брук продолжила до того, как я смогла высказать опровержение. Она схватила мои руки, крепко стиснув своими и прижавшись к ним губами. "Ты должна." Я закрыла глаза, ненавидя то, что подведу ее, и не желая спорить об этом сейчас. Не когда я, наконец, почувствовала, что вернула ее. Как только мы вернулись в подземный город, Ксандр взял ситуацию в свои руки. "Брук, отведи Анжелину в ее комнату, чтобы мы могли поговорить с Чарли наедине." "Но разве я не должна быть здесь?…" Что-то темное вспыхнуло на лице Ксандра, предупреждая Брук не спорить. Ей отдали приказ. "Оставь ее с Сидни," — предложила я. "А затем возвращайся." Ксандр и Иден обменялись многозначительными взглядами. Мне пришло в голову, что Иден носила свои капризы так, как другие носили одежду. Они сопровождали ее повсюду, куда бы она не направилась. В этот момент я чувствовала тяжелую вуаль умалчивания. "Бруклинн, иди," — настоял Ксандр, и он ждал, пока она и Анжелина скроются из пределов слышимости, прежде чем повернуться ко мне. "Сидни здесь нет, Чарли." "Что значит, ее здесь нет? Где она?" "Ей стало лучше, и мы послали команду проводить ее домой," — объяснил Ксандр. "Разве вы не волнуетесь, что она расскажет кому-нибудь про вас? Что она сдаст вас" Ксандр только покровительственно улыбнулся. "Она не станет. Она заботится о тебе, Чарли. Она благодарна за то, что ты помогла ей. Кроме того, даже если она попытается кого-нибудь сюда привести, она только заблудится." Я вспомнила замысловатые тропы, по которым мы двигались, где один проход соединялся с другим, закручиваясь и поворачивая. А потом подумала о словах Бруклинн о том, как долго они здесь располагались — почти десятилетие — абсолютно незамеченными. Все равно это казалось слишком рискованным, "Мы не смогли бы держать ее здесь вечно, Чарли. Ей надо было вернуться домой, к семье." Голос Ксандра звучал более разумно теперь, менее хвастливо. И затем я услышала сзади тихий голос Макса, его дыхание щекотало шею. "Думаю, возможно, тебе нравилось, что она, подобно щенку, следует за тобой," — дразнил он, и я улыбнулась абсурдности этого предположения, толкая его локтем настолько незаметно, насколько могла. К сожалению, не было ничего незаметного в этом жесте. Все видели это единственное, простое движение. И ад вырвался на свободу. В промежутке между ударами сердца два королевских охранника сделали выпад в мою сторону со смертельными намерениями, написанными на их лицах. Раньше, чем я смогла подумать или среагировать, или даже моргнуть, люди Ксандра подняли свое оружие, целясь в Клода и Зафира. Ксандр кинулся ко мне, обхватил руками, чтобы смягчить падение, так как мы рухнули на землю. Воздух до последней капли покинул мои легкие при приземлении. В то же время между рук Ксандра я заметила, как Макс нырнул между мной и решительными охранниками. "Нет!" — твердо и сердито крикнул он. "Остановитесь! Все!" Я вздохнула против груди Ксандра, пытаясь восстановить дыхание, голова кружилась. "Я так сказал," — зарычал Макс, разворачиваясь и впиваясь взглядом в солдат вокруг. Только Клод и Зафир повиновались своему принцу, каждый замерев на месте. Больше никто не подчинился, оружие было все еще наготове. Ксандр ослабил свою хватку, но не очень. "Ты в порядке?", — прошептал он мне в макушку. Каким-то образом я была способна кивнуть, и когда я это сделала, то услышала его голос, раздавшийся глубоко из груди: "Солдаты, стоять." Я не могла видеть всех, но я могла слышать одновременное отступление тел и оружий. Когда Ксандр, наконец, освободил меня, подняв на ноги, его лицо было ожесточено. Макс достиг меня, вырывая у Ксандра и притягивая к себе, охранным жестом оборачивая руку вокруг моей талии. В комнате не было ни одного человека, с кем бы я захотела поменяться местами, включая Иден, которая тоже схватила винтовку. Когда Ксандр заговорил со своими солдатами, его голос был обманчиво спокоен. А в глубине завитая в спираль ярость. Он был змеей, готовой в удару, пока двигался с опасной точностью в маленьком пространстве. "Вы подняли оружие без моего приказа? Вы хоть представляете вред, который могли нанести? Опасность, которой вы подвергли нашу гостью?" Я знала, он говорил обо мне, все в комнате это знали. Я посмотрела сначала на Клода, затем на Зафира, чтобы оценить их реакцию на напыщенную речь Ксандра. Не знаю, почему это имело значение, но мне необходимо было знать, сказали ли им, знали ли они, кем я была. Зафир казался скучающим, его карие глаза остекленели. Клод выглядел разъяренным, будто бы он хотела лично переломить каждую шею в комнате. Внезапно я застеснялась, понимая, что они еще не в курсе. "Вы могли бы ранить ее," — продолжал Ксандр вероломно тихо. "Я ожидаю, что вы защитите ее ценой своих жизней. Все вы." И затем он произнес слова, от которых скрутило мой живот: "Как если бы вы защищали свою будущую королеву." Он достиг Иден и прошелся пальцами по ее щеке, сильные мышцы предплечья были заметно напряжены. Он провел рукой вдоль ее лица, и она зажмурилась. "Я ясно выразился?" Ее окружили смешанные эмоции подобно грозовой туче: страх, сожаление, преданность и что-то, неожиданно близкое к страсти. Слеза появилась из ее закрытых глаз и скатилась по лицу. Она кивнула, открыла свои черные глаза и посмотрела не на Ксандра, а за него, туда, где стояла я. "Я поняла," — поклялась она, присягая на верность мне. "Как такое возможно? Она просто девчонка Торговка, которую ты встретил в клубе." - Поднял голос Клод, перейдя теперь на королевский язык. Он отказывался смотреть на меня с тех пор, как люди Ксандра опустили оружие. С тех пор, как Ксандр бросил бомбу о том, кем я была. Зафир казался более догадливым. "Как, Вы ожидаете, отреагирует Ваша бабушка, когда узнает?" Напоминание, что Королева Сабара — женщина, против которой борются Ксандр и его революционеры — была бабушкой Макса, резало ухо. Это то, чего я не должна забывать, твердила я себе. Я понятия не имела, на кого распространяются привязанности Макса. "Она будет взволнована," — перебил Ксандр. "А почему нет? Чарли может быть наследницей, которую она искала, той, кого не смогла дать ей собственная семья. И я намереваюсь убедиться, что старуха никогда ее не достанет." Зафир слегка наклонил голову, будто принимая скрытое заявление Ксандра. Я, однако, оставалась в темноте. Впивалась взглядом в них, неспособная больше сохранять молчание: "Я не собираюсь занимать место королевы." Только Клод и Зафир реагировали на мое вмешательство, напоминая, что они все еще не в курсе моей способности постигать Королевский язык. "Она понимает?" Предвкушающая улыбка осветила каменное лицо Зафира. "Понимает," — ответила я, будто он обращался ко мне. Он этого не делал. "Что еще она может?" Макс ответил. На Англайском. "Ничего, что бы она знала, но время покажет." Это был первый раз, когда я осознала, что, возможно, я способна на большее, чем простая расшифровка языков. Что насчет ребенка? Она демонстрировала уже свои умения?" Это был Клод, раздраженный данным открытием. Единственное отличие было в том, что он обращался ко мне напрямую. "Нет." Макс покачал головой, и я поняла, что он принял мое молчание, когда мы были в моем доме, за отрицательный ответ. Ксандр обхватил рукой шею Иден. Это был братский жест, товарищеский, и я задалась вопросом, как долго они сражались вместе. "Мы должны обсудить наш следующий шаг." Он с надеждой поднял брови. "Во-первых, я думаю, пришло время дать Сабаре знать, что Чарли у нас." "Что относительно моих родителей? И Арона?" Крикнула я, я уже устала от таких разговоров, будто бы я домашний скот, который будет делать то, что они решили. "Мы должны их вернуть." Выражение лица Ксандра стало серьезным, а слова грубыми и безразличными. "Для них может быть уже слишком поздно. Они не могут быть нашей заботой сейчас," — объяснял он. "Нет, нет, нет! У тебя не получится!" Я покачала головой, вызывающе скрестив руки. "Они ваша забота." Я с негодованием смотрела на него и на Иден, а потом повернулась к Максу. "Ты думаешь, уже поздно? Правда?" — потребовала ответа я. Макс подошел ко мне. "Я не думаю, что они мертвы, если ты спрашиваешь об этом." Он хмурился, пристально наблюдая за мной, его глубокие серые глаза изучали меня, копаясь в моей душе в поисках трещин, будто бы вес этой информации — или следующей — будет слишком велик. "Но моя бабушка безжалостна, и если она думает, что есть хотя бы шанс, что они знают о том, где ты…".. Я повернулась к Ксандру еще раз, не желая, чтобы Макс закончил предложение или даже обдумал те слова, которые он не сказал. "Видишь? Они живы," — скрипучим голосом сказала я, требуя, чтобы он обратил на меня внимание. "Мне нужно пойти туда." И затем я обратилась к Максу: "Мне нужно, чтобы ты организовал встречу с твоей бабушкой." "Это плохая идея, Чарли." — объяснил Ксандр, и я приняла за хороший знак, что он больше не кричал на меня. "Сабаре нельзя доверять." "Ты не можешь убедить ее," — настаивал Клод, повторяя слова, сказанные им уже несколько раз. "Они правы, Чарли," — согласился Макс. "Она и моя королева, и моя бабушка, а я не доверяю ей. Она скажет и сделает почти все, если это будет означать то, что ей нужно." Он дотянулся до моих рук, как будто как-то мог убедить меня через прикосновение. Я устала вести эту беседу. Они были моими родителями, что я дожна была ещё делать? Я опустила руки, наблюдая как его пальцы скользнули по моим. "Я должна," — прошептала я. "Пожалуйста, просто позвольте этому случиться." Ксандр попытался еще раз: "Что если я запрещу тебе идти?" Но не было реального веса у его слов теперь. Я поёжилась от этой идеи. "Какой у тебя выбор на самом деле? Тебе нужно мое сотрудничество, а пока ты не поможешь мне вернуть родителей…".. Я позволила продолжению повиснуть между нами. Его глаза потеплели, даже несмотря на то, что брови сошлись над переносицей. "Итак, ты говоришь, что у нас есть твое сотрудничество? Что ты согласишься быть нашей королевой?" "Я говорю, что ты гарантируешь не получить мое сотрудничество, если не поможешь мне." Ксандр широко улыбнулся. "Я уже вижу, как ты станешь перспективным посредником," он похвалил меня, и я поняла хитрость скрытую за его тщательно подобранными словами. Он упустил своё истинное призвание, подумала я. Ему надо было быть дипломатом. — Из тебя получиться замечательная королева.
19

Дата добавления: 2015-09-05