Литерат-я критика последней трети 18 в. (Н. И. Новиков, А. И. Крылов, А. Н. Радищев).

Новикова явл-ся одним из первых представителей направления просветительского реализма. В 1769-1770 г. он издавал журнал «Трутень» и смело вступил в полемику с Екатериной II, негласно руководившей ж-лом «Всякая всячина». Предметом полемики был вопрос о задачах и зн-нии сатиры. Затем Новиков продолжал развивать свою программу в ж-лах «Пустомеля», «Живописец», «Кошелек». Потерпевшая поражение в журн-й полемике Екатерина II затеяла следствие над Новиковым в свзяи с его издательской и масонской деят-стью и в 1792 г. заточила его в Шлиссельбургскую крепость.

Литературно-критич-е наследие Новикова невелико. Оно больше связано с историей, философией, журналистикой и публицистикой.

Ярчайшим документом критич-й деят-сти Новикова и этапом обособления критики в самост-ю область является его «Опыт историч-го словаря о российских писателях» (1772). Белинский расценивал словарь как «богатый факт собственно литературной критики того времени». Кроме того, Новикову-критику принадлежит ряд ценных заметок о текущих совр-х литер-х явлениях, о Фонвизине и др-х писателях.

Поводом для составления словаря послужила пристрастная заметка «Известие о некот-х рус писателях» в лейпцигском ж-ле «Новая библиотека изящных наук и свободных ис-в» (1768), написанная каким-то «Проезжим русским» (его им до сих пор не удалось разгадать. В «Известии» говорилось преимущественно о писателях-аристократах послепетровского времени. Новиков в «Словаре» знач-но расширил круг писателей: вместо 42, как это было в «Известии», наз-ет 317, в т. ч. 57 писателей допетровской Руси.По социальному составу у Новикова только около 50 писателей из дворянской знати; большинство – разночинцы и лица дух-го звания. Но подлинной причиной появления «Словаря» было желание Новикова по-своему «собрать» рус лит-ру в целостную картину, показать, что писатели, мыслители, проповедники, просветители явл-ся подлинными дух рук-лями рус народа, его величайшей ценностью. Новиков исовал живые портреты писателей: Ломоносова, Козловского, Поповского, Аничкова, Тредиаковского – патриотов, борющихся за рус культуру. Он объектив и полно отметил дарования и заслуги Ломоносова, чистоту его слога, знание и разрабтку правил рус языка, лирич и ораторский талант, его оды, поэму о Петре Великом. Новиков испытывал явлное пристрастие к писателям, выбившимся из низов, символизировавшим мощь народ-го духа: Феофан, Эмин, Кулибин (купец, писавший стихи); Волков (сын купца, основатель рус театра; Крашенинников, землепроходец, описавший Камчатку и др.

Новиков выделял везде, где можно, сатирич-ю линию. Пространную рубрику он посвятил Кантемиру, отмечал его честность, прямодушие, острый, просвещенный ум, кот «любил сатиры». Но гл симпатии Новикова принадлежали Фонвизину.

Заслуга Новикова как критика в том, что он в истории рус лит-ры выделил сатирич-ю линию и самые сокровенные надежды в будущем связал с писателями сатирич-го направления.

Иван Андреевич Крылов (1769-1844). В литер-й позиции Крылова исследователи (Д. Благой, Н. Степанов и др.) отмечают ее разносторонний сатирико-просветительский хар-р. В «Каибе» (1792) высмеив-ся классические высокопарные оды и сентимент-е идиллии. В «Ночах» (1792) пародир-ся «Ночные думы» предромантика Юнга, прославленные Карамзиным, а также авантюрно-плутовские новеллы в духе Лессажа и М. Чулкова. Травестирвоание – один из характерных приемов сатирика Крылова. Он мастер принимать и компрометировать разл-е литер-е маски. Его «Речи» (будь то «Речь, говоренная повесою в собрании дураков» или «Похвальная речь науке убивать время», «Похвальная речь Ермалафиду») в пародийной форме высмеивают сентиментализм.

Крылов приближался к соцаильному пониманию прекрасного. Он хорошо знал, что о «вкусах» надо спорить и в этом одна из обязанностей критики. Задолго до Чернышевского Крылов сопоставлял разл-е представления, напр. О женской красоте, бытовавшие в крестьянской и господской среде.

В рецензии на комедию своего приятеля и сподвижника по изданию «Зрителя» и «Санкт-Петербургского Меркурия» А. Крушина «Смех и горе» (1793) Крылов довольно подробно изложил свою концепцию драматургии и театрального представления.

Всякому критику он предъявляет след-е треб-ние: быть беспристрастным, не огорчать ни бранью, ни грубостями, а поступать так, как сам желал бы, чтобы с тобой поступали..

Суждения Крылова о комедии важно сопоставить с теорией Лукина, предисловия кот Крылов упрекает в длиннотах, а комедии – в отсетствии остроты. Другому комедиографу – Клушину – он ставил в заслугу испол-ние контрастов, чтобы осмеять порок смехом и плачем; закон драмы – стремительное развитие действия. В комедии Клушина критик порицал недостатки в завязке и развязке, ибо «автор не должен казаться чудотворцем, но подражателем природы»; для построения сюжета никогда не надо прибегать к большим хитростям, чем те, какие встречаются в жизни.

Крылов-критик был сатирич-м реалистом, допускавшим все большее и большее вторжение социального элемента в ис-во. Но еще сильна у него была оглядка на классицизм.

Литературно-критическое наследие Радищева невелико. К облати критики отн-ся только его статья «Памятник дактилохореическому витязю, или Драматикоповествовательные беседы юноши с пестуном его». Статья посвящена апологии гекзаметра Тредиаковского и сатир осмеянию руссоистской теории воспитания. НО целесообразно привлечь для рассмотрения и неск-ко глав из «Путешествия из Петербурга в Москву» (1790), имеющих отн-ние к критике.

В главе «Тверь» Радищев в форме разговора двух проезжих весьма непоследовательно обсуждает препятствия, мешающие успешному развитию рус поэзии. Эти препятствия, как оказ-ся, создают не только политич-я среда, цензура, но и «авторитеты», такие, как Ломоносов и отчасти Тредиаковский, Сумароков. Они слишком канонизировали ямб, рифму и своим авторитетом якобы накинули на поэзию «узду великого примера», мешающего увидеть возм-сти гекзаметра, безрифмованного стиха.

Радищев хотел сохранить в поэзии высокий одический стиль, придав ему гражданское звучание. Пушкинская «Вольность» также написана ямбами и с рифмой, но без нарочитой затрудненности стиха.

Идею Тредиаковского разработать рус гекзаметр, «высокий» размер Радищев считал плодотворной и перспективнойВ этом и закл-ся сущность его «памятника» не совсем удачливому «витязю» Тредиаковскому, начинавшему пролагать путь дактилохореическому размеру в рус поэзии и нуждавшемуся в апологии.

Радищев пародирует «Тилемахиду» и «роман воспитания» в духе новиковско-крыловского и фонвизинского травестирвоания, снижая высокопарные воспитательные сентенции менторов низкими истинами живой действ-сти, кот ему гораздо дороже.

«Слово о Ломоносове» явл-ся не только заключит-м аккордом «путешествия из Петербурга в москву», но и выдающимся пр-нием Радищева-критика. В «Слове…» глубоко проанализирована проблема роли гения в поступательном развитии лит-ры.

4. Лит-ная критика на рубеже XVIII-XIX в.»Беседа любителей русского слова», «Вольное об-во любителей словесности,наук,художеств», «Арзамас».

Полемически-пародийный характер в России связан с образованием и деятельностью двух литературных объединений – “Беседой любителей русского слова” (1811–1816) и “Арзамасским обществом безвестных людей” (“Арзамасом”; 1815–1818).

В начале 1800-х гг. Карамзин написал несколько статей (“Отчего в России мало авторских талантов”, 1802 и др.), где утверждал, что русские не умеют изложить некоторые психологические и философские тонкости в разговоре, не могут точно и ясно выразить свои переживания, тогда как на французском языке те же самые переживания они передают легко. Тем самым Карамзин зафиксировал характерное противоречие в языковом обиходе дворянина того времени – явление двуязычия. Русским образованным людям было легче говорить и писать по-французски, чем по-русски. В этом даже спустя несколько лет признавались многие писатели, в том числе Пушкин. Некоторые поэты (например, Вяземский) сначала писали стихи по-французски, а затем переводили их на русский язык.

Французский язык в начале XIX в. был средством общения и дипломатии. С ним вместе в русскую культуру вошло множество понятий, связанных с Французской революцией, европейской общественной мыслью, философией и литературой. Язык литературы, отвечал Карамзин, должен стать языком разговорным, языком “хорошего”, т. е. просвещенного, образованного, общества. Нужно говорить, как пишут, и писать, как говорят. Карамзин и карамзинисты считали, что нужно сблизить язык книжный и язык разговорный, чтобы стереть различие между книжным и разговорным языком, чтобы “уничтожить язык книжной” и “образовать” “средний язык” на основе “среднего” стиля литературного языка. Статьи Карамзина встретили сразу же решительное возражение со стороны адмирала А.С. Шишкова, который откликнулся на них трактатом “Рассуждение о старом и новом слогероссийскогоязыка”(1803).

Если Карамзин считает, что усвоение западных понятий необходимо для России, то Шишков защищает отечественную культуру от чужеземного влияния и заявляет, что Россия должна сохранить себя в неприкосновенности от идеологического и культурного воздействия Франции и Запада в целом. Задача, по мнению Шишкова, состоит в том, чтобы оградить национальные ценности и святыни от развращающих идей западного “чужебесия”.

Если Карамзин устремлялся вперед, то Шишков мысленно двигался назад и мечтал возвратиться к прошлому, воскресив патриархальные нравы, обычаи и язык старины. С целью повернуть движение русской культуры назад Шишков обратился к славянскому языку церковных книг, на котором тогда уже не говорили в обиходе. Он ратовал за книжный язык и протестовал против его сближения с языком разговорным и, главное, – растворения его в языке разговорном В основу единого литературного языка, считал Шишков, нужно положить не разговорный язык, не “средний” стиль, а прежде всего язык церковных книг, славянский язык, на котором эти книги написаны.

Шишков признавал, что после Петра I и Екатерины II в России стали доступны сочинения европейских мыслителей и писателей, появились новые обычаи (“выучились танцевать миноветы”), свои светские авторы. Но именно с тех пор и началась порча нравов. В нарушении гармонии виновато дворянство. Народ (вся не дворянская часть нации – простолюдины, крестьянство, купечество) сохранил национальные обычаи и нравы, потому что был воспитан только на русской грамоте, на русских книгах, на своих обычаях.Однако Карамзин настаивал на сближении книжного языка с разговорным, а Шишков даже не допускал такой мысли. В основу литературного языка Карамзин предлагал положить “средний” стиль, Шишков – высокий и просторечный стили. Оба писателя были уверены в том, что литература, созданная на предлагаемых каждым языковых принципах, будет способствовать объединению всех сословий народа на общей национальной почве.

С целью воспитания будущих молодых писателей в своем духе А.С. Шишков задумал создать литературное общество, в котором умудренные жизненным и литературным опытом маститые старцы давали бы советы подающим надежды начинающим авторам. Так родилась “Беседа любителей русского слова”. Ее ядро составили Г.Р. Державин (торжественность и значительность заседаний была подчеркнута тем, что они происходили в его доме), А.С. Шишков, М.Н. Муравьев, И.А. Крылов.

Официальное открытие “Беседы” состоялось 1811 г., но заседания начались значительно раньше. Ее действительные члены и члены-сотрудники распределялись по четырем “должностным разрядам”, во главе которых стоял председатель (А.С. Шишков, Г.Р. Державин, А.С. Хвостов, И.С. Захаров). Кроме них в заседаниях “Беседы” участвовали Н.И. Гнедич, П.А. Катенин, А.С. Грибоедов, В.К. Кюхельбекер и другие известные литераторы. “Беседчики”, или “шишковисты”, издавали свой журнал “Чтения в Беседе любителей русскогослова”(1811–1816).

Наиболее последовательным и талантливым среди них был поэт и драматург князь А.А. Шаховской. В 1805 г. он выступил с пьесой “Новый Стерн”, направленной против карамзинистов. Затем, в 1808 г. он опубликовал в своем журнале “Драматический вестник” несколько сатир, в которых упрекал современных лириков в мелкости тем, в излишней слезливости, в нагнетании искусственной чувствительности.

Казалось бы, общая забота о создании единого национального литературного языка и общая устремленность к романтизму должны были привести к объединению усилий всех просвещенных слоев. Однако случилось иначе – общество раскололось и произошло глубокоеразмежевание. В том же номере появилось послание Пушкина “К В.А. Жуковскому”, в котором, почувствовав себя задетым Шишковым, он отверг упреки в антипатриотизме: Оскорбленный Шаховской написал комедию “Расхищенные шубы”, в которой высмеял небольшой талант Пушкина и его незначительный вклад в русскую словесность.

Сатира Блудова во многом наметила и жанр, и иронические приемы арзамасских сочинений. Она дала жизнь кружку (прежний Арзамас решено возродить как “Новый Арзамас”), возникшему в 1815 г. и названному “Арзамасское общество безвестных людей” или – кратко – “Арзамас”. В него вошли В.А. Жуковский, П.А. Вяземский, Д.В. Дашков, А.И. и Н.И. Тургеневы, М.Ф. Орлов, К.Н. Батюшков, А.Ф. Воейков, В.Л. Пушкин, Д.Н. Блудов, С.С. Уваров. Арзамасцем числился и В.Л. Пушкин, который открыто присоединился к обществу после окончания Лицея.

“Арзамас” возник как общество, ориентированное прежде всего на полемику с “Беседой” и Российской академией. Он пародировал в своей структуре их организационные формы. В противовес официозной столичной “Беседе”, где заседали крупные и опытные чиновники, арзамасцы нарочито подчеркивали провинциализм “общества безвестных людей”. Арзамасские пародисты остроумно обыгрывали известную традицию Французской академии, когда вновь избранный член произносил похвальную речь в честь умершего предшественника. Вступающий в “Арзамас” выбирал из “Беседы” “живого покойника”, и в его честь звучала “похвальная речь”, пропитанная иронией. Язык арзамасских речей, изобиловавший литературными цитатами и реминисценциями, был рассчитан на европейски образованного собеседника, способного улавливать подтекст и чувствовать иронию. Это был язык посвященных. Своеобразной эмблемой общества был величественный арзамасский гусь (Арзамас славился своими огромными и вкусными гусями), а наименование гусь стало почетным для каждого члена. Однако у современников возникали и другие ассоциации. В книге “Эмблемы и символы”, изданной впервые по указу Петра I в 1705 г. и многократно переиздававшейся, была эмблема под № 86 – “гусь, пасущийся травою” с таким символическим толкованием: “Умру, либо получу желаемое”, что вполне гармонировало с чувствами арзамасцев, провозглашавшими “непримиримую ненависть к Беседе”.

Основным способом веселого издевательства становится “арзамасская галиматья” – устаревший высокий стиль, беспредельно поэтизирующий безумное содержание и языковое сумасшествие сочинений “беседчиков”. Такими предстали арзамасцам взглядыШишкова.

Вся история “Арзамасца” распадается на два периода – ветхий и новый. Нетрудно увидеть здесь прямые аналогии с Ветхим и Новым Заветами, с идеей Православной Церкви. “Ветхий Арзамас” – это “Дружеское литературное общество”, в котором уже возникли идеи, блестяще развитые “Новым Арзамасом”, на который перешла благодать прежнего Арзамаса. Действительно, многие члены “Дружеского литературного общества” стали в 1815 г. участниками “Арзамаса”. Принимая эстафету, “Новый Арзамас” крестился, т. е. очистился от старых пороков

В 1816 г. “Беседа” прекратила свое существование. “Арзамас” продержался до 1818 г. и тоже исчез с литературной арены. Попытки возродить “Беседу”, предпринятые А.С. Хвостовым, равно как и попытки придать арзамасским заседаниям серьезную форму, не имели успеха. Однако арзамасское братство и арзамасское красноречие не прошли бесследно. В преобразованном виде они вошли в литературный быт и в литературу.

Оба взгляда на единый литературный язык имели достоинства и недостатки. Карамзин, верно подчеркнув значение “среднего” стиля разговорного языка образованного общества и сосредоточившись на нем, первоначально не учел стилистической роли “высокого” и “низкого” стилей (впоследствии, работая над “Историей государства Российского”, он отдал должное “высокому” стилю, что было поставлено ему в заслугу Шишковым). Шишков, верно обратив внимание на “высокий” и “низкий” стили, отверг “средний” стиль, разговорный язык. Единый русский литературный язык не мог быть создан, если бы писатели пошли по пути только Карамзина или только Шишкова. Все три стиля должны были участвовать в его сотворении.

На основе разговорного литературного языка и “среднего” стиля, обогащенного “высоким” и “низким” стилями, усилиями всех писателей начала XIX в. образовался единый литературный язык. Это не стало началом объединения нации, как на то надеялись Карамзин и Шишков. Напротив, пропасть между дворянским и недворянским сословиями все более углублялась. Она стала предметом размышлений всех русских писателей и мыслителей, от Пушкина до Бердяева.В сотворении единого литературного языка главная заслуга, бесспорно, принадлежит Пушкину. Полемика о русском литературном языке способствовала тому, что литература отказалась от жанрового мышления, обратилась к мышлению и игре стилями, чем особенно виртуозно воспользовался Пушкин в “Евгении Онегине”. Лермонтов в своих поэмах, Гоголь в своих ранних повестях.

5. Критика «гражданственого» романтизма

C 1810 г. в рус.лит-ре складывается новое направление – романтизм В рус.романтизме выделяются несколько течений. В.Жуковский и поэты его школы представляли «психологический романтизм», декабристы и писатели их круга были сторонниками «гражданственного романтизма» Н.Полевой и др.отстаивали программу «демократического романтизма» Главную роль в критики гражданственного романтизма играли декабристы. Они определяли её этические и эстетические принципы с 1816 по 1825г. Но и к приверженцам гражданского романтизма можно отнести не только Бестужева, Рылеева, Кюхельбекера, но и тех, кто был близок к ним по своим убеждениям и литературным пристрастиям: П.Вяземского, О.Сомова, Н.Гнедича и др. Перед критикой ставилась задача борьбы за воспитание при помощи лит-ры гражданских добродетелей в духе идеалов декабристов. Критика становилась средством и политического воздействия на общественное сознание.

Для распространения своих целей декабристы создавали альманахи. Так, в период с 1823 по 1825гг. вышло 3 книги «Полярной звезды», а 1826г, был подготовлен альманах «Звездочка». Использовались и др.издания такие как ж-л «Сын Отечества», «Соревнователь просвещения». Главными критериями оценки лит-ных явлений были народность, общественно значимый предмет изображения и личность поэта-гражданина. Декабристы считали, что народность является главным условием создания самобытной лит-ры. Бестужев в ст. «Взгляд на русскую словесность в течение 1824 и 1825 г» упрекает рус.лит-ру в подражательности Кюхельбекер в ст. «О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие» (1824) заключает: «да создается для славы России поэзия истинно-народная». С народностью связывался вопрос о назначении поэзии. Как Карамзин, та и Жуковский считали, что назначение искусства в нравственно-этическом просвещении и духовном воспитании личности «Поэзия – это добродетель», считали декабристы, а добродетель в этике декабристов – это гражданские устремления человека, а в эстетике – вольнолюбиво-патриотическое содержание. Полезность лит-ры должна была заключаться не в нравственно-эстетическом, а в социально-этическом смысле. Поэт, писатель должен прежде всего думать не об изяществе слога, а об общественном благе. Исходя из этого критики гражданственного романтизма, по сути, ограничивали лит-ру. Их критерии оценки приводили порой к односторонним и ошибочным суждениям о современных им лит-ных явлениях. Так, в ст. «Взгляд на старую и новую словесность» (1823) Бестужевым осуждается «германский колорит», мистика в творчестве Жуковского. Так же отнеслись к поэзии Жуковского и Кюхельбекер и Рылеев. Их критика перечеркнула значение творчества Жуковского. Лишь Белинский в 1843г. Назовет Жуковского, «поэтом-художником» и народным поэтом России.

Бурная полемика была вызвана и выходом в свет первой главы «Евгений Онегин», хотя критики-декабристы полностью приняли романтические поэмы Пушкина. Спор о «Евгении Онегине» был вызван тем, что предметом изображения стал обыкновенный человек, «которых тысячи наяву», и обычная жизнь, а декабристам нужна была исключительно личность. Т.о. Пушкин уже перерос романтизм, а суждения критиков-декабристов «отставали» от лит-ры, кот. освоила новый худ. метод.

Субъективное толкование принципов романтизма привело к спорам о том, какую же лит-ру и каких писателей отнести к этому направлению.

Существовали различные суждения. Сомов, Бестужев и Вяземский считали романтической поэзию, свободную от влияний классицизма. Это привело ктому, что романтиками могли быть названы писатели разных эпох: Шиллер, Лопе де Вега, Шекспир, Гете, а в России Жуковский, Пушкин, Державин. Бестужев добавлял Крылова, Грибоедова и Рылеева за его «Думы». Вяземский прибавлял к эти м именам Ломоносова. Но Кюхельбекер и Гнедич поддерживали возможность использования жанров классицизма с условием наполнения их новым романтическим содерджанием.

Релее, пытаясь подвести итог спорам о романтизме, в статье «Несколько мыслей о поэзии» разделил историю поэзии на два периода: 1) собственно классическая поэзия (Вергилий, Гораций); 2) «новая поэзия» (Данте, Шекспир, Гете). Чертами новой поэзии д.б.такие её качества как народность, общественная польза, возвышенность героя и самобытность. К концу 1820г. в критике гражданственного романтизма начинается кризис, и её роль значительно падает. Но все же декабристы внесли важные положения в историю рус.критики.Прежде всего они повысили общественно лит-ную роль критики. Именно они утвердили критерий народности, кот.стал одним из главных в рус.критике. Также обогатились критические жанры, были введены проблемные статьи и годичные обзоры.

6. У истоков философской критики. Литературно-критическая деятельность Н. И. Надеждина

Предметом исследования философской критики была лит-ра, общее законы ее развития и проявление этих законов в конкретных худ.яв-ниях, хотя и использовала филос.критика научный метод и категории философии. В последекабрьский период 19в в России наблюдалось «пробуждение» философской мысли, с чем было связано появление философской критики. Однако занятия философией в то время были небезопасны: закрывались кружки, сообщества и даже преподавание философии в университетах было запрещено. Поэтому мировоззренческие проблемы становились предметом обсуждения в худ.произ-ниях и в лит-но-критических статьях.

Первыми представителями философской критики были участники общества любомудров: Д.Веневетинов, Одоевский, Киреевский, Станкевич, а также Белинский (до 1841). Это лит-но критическое направление существовало до октября 1917г, когда единственно верным стало признаваться маркситское учение. Первые принципы филос.критики сформулировал Д.Веневетинов в разборе статьи «О Евгении Онегине». Он утверждал что только философия дает знание общих законов, которые позволяют понять закономерность и особенность тех или иных явлений искусства, поэтому историзм является подлинно научным методом оценки лит-ного явления. На основе законов, открытых философией, пытался строить новую лит-ру и науки Н.И.Надеждин. Как лит-ный критик он начал выступать в «Вестнике Европы». Тут были напечатаны его «Лит-ные опасения на будущий год»; рецензии на «Бал» Е.Баратынского, «Полтаву» и 7 главу «Евгения Онегина» Пушкина.

Свои взгляды Н.развил и аргументировал в докторской диссертации «Опроисхождении, природе и судьбах поэзии, называемой романтической». С 1831 г, после закрытия «Вестника Европы», Н.издает ж-л «Телескоп» и приложение к нему – газету «Молва». В «Телескопе» одним из оьделов была «Критика и биоблиограифия!. В совем ж-ле Н.сам выступал как лит-ный критик, опубликовал ряд статей о Пушкине и др.писателях, писал работы по терии лит-ры. С Н.сотрудничал Белинский, кот. в 1835г. фактически редактировал «Молву». Но после пуьликации «Философского письма» Чаадаева и ж-л и газеты были разрыты, а Н.отправлен в ссылку. После возвращения с 1843г. он редактировал «Ж-л министерства внутренних дел».

В отношении политических взглядов Н.стоит сказть, что он осуждал декабристов, революцию во Франции. Но это все было обусловлено его филофским мировоззрением. Главные его принципы он изложил в совей диссертации и речи на торжественном собрании Московского ун-та. Н.был приверженцем объективного идеализма Шеллинга: начало всех начал Дух и Абсолютная идея. В истории человечества 3 фазы Идеи: древний, средневековый и новый мир. Каждой фазе соответствует определенное движение Духа. В древнем и средневековом мире свобода и необходимость, личность и общество находились в противоречии, а вновом мире они д.б. едины. Поэтому Россию Н.хотел видеть «благоустроенным государством», прогресс должен происходить бех скачков и потрясений (революций). Философские взгляды Н.обусловили и его эстетическую конценцию. Новая история, новое искусство должны соеденять объективное и субъективное начала, т.е. искусство нового времени д.б. синтетическим. Но Н.противоречит сам себе: с одной стороны у него реалистические устремления, а сдругой возвращение к классицизму. Н. давал оценку современным писателям. Особо показательны его суждения о Пушкине. Романтические поэмы Пушкина Н.считал «игрой фантазий», поэтическим своеволием, а вреалитстических его произ-ниях видел лишь «осколки» мира. Недостатки произ-ний Н.объяснял незнанием их автором всеобщих законов мира и искусства. Но трагедию «Борис Годунов» Н. выделил и назвал её в отклике на «Бориса Годунова» (1831) этапом в современной рус.лит-ре. В заслугу Пушкину Н. ставит философский подход к изображаемому, стремление увидеть «целое» в «отдельном». Поэтому он назвал трагедию «историей в лицах».

Условие новой лит-ры Н.считал не только философичность, но и народность: «Лит-ра – это глас народа». Этой проблеме он посвятил свою статью «Европеизм и народность в отношении к русской словесности» (1836). Задача лит-ры – выразить «глас народа», кот.яв-тся носителем идеи самодержавия и провославия. Важным условием яв-тся язык народа, а не элиты.

Н.стоял у истоков философской критики. Он пытался в конкретных худ.явлениях проследить определенную закономерность развития искусства. В критических выступлениях Н.пеобладал жанр статей-обзоров, но и в монографических рабаотах, посвященных отдельным произведениям, он шел от их анализа к синтезу, к обобщенным выводам о судьбах лит-ры. Заслуга Н. в том, что он теоретически обосновал принцип историзма как подлинно научный метод критического исследования. Он предугадал особенность новой лит-ры – философичность, велик его вклад и в теорию лит-ры. Но все же Н.оказался пленником собственной философской системы. Она противоречила реальным процессам, происходившим в лит-ре.

7. Издательская и литературно-критическая дея-ть Н. А. Полевого

С 1880 г в рус.лит-ре складывается новое лит-ное направление – романтизм. В этом напрвлении выделяются несколько течений: «психологический романтизм» (Жуковский и поэты его школы); «гражданственный» (декабристы и писатели их круга); «демократический (Н.А.Порлевой и его «Московский телеграф»). Были и другие ответвления, но все определения романтических течений в критике условны.

Идеологические, этические и эстетические принципы критики демакратического романтизма наиболее полно выразил Николай Алексеевич полевой. Расцвет его критической деятельности выпадает на 1825-24 гг. В это время он сос своим братом К.А.Полевым издавал лучший по тем временам ж-л «Московский телеграф». Это был энциклопедический ж-л, расчитанный на среденего, широкого читателя. Ж-л был встречен враждебно практически всеми изданиями того времени, т.к., во-первых, Полевой не имел ученых аттестатов (учился самостоятельно), а во-вторых, возмущала смелость и независимость его суждений. Но ж-л пользовался небывалом успехом у читателей.

Полевой, по своим убежедниям был сторонником буржуазного прогресса. Исходя из своих общественно-политических взглядов, Полевой не принимал классицизм. В своей статье «О романах В.Гюго и вообще о новейших романах» (1832) П.впервые в рус.критике высказывал мысль о социально-исторической обусловленности лит-ных напрвлений. Классицизм изжил себя, так же, как утрачено политическое значение дворянства. Пришло время нового искусства, кот.носит демакратический характер и принадлежит «среднему сословию». С одной стороны П.вносит исторический подход в оценку анализируемого явления, а сдр.делает классовую «прибавку» к принципу историзма.

В совем стремлении поставить критику на философско-этическую основу П.опирался на немецкую идеалистическую эстетику. Он отвергает положение классицизма, что в основе искусства лежит принцип подражания природе. П.считал, что человек гений главенствует в искусстве,, а генй – это существо идеальное. П.считал, что участь поэтов – одиночество и непонятность, и если поэт увлекается светской жизнью, то поэзия гаснет в его сердце.

В статье «О романах В.Гюго и вообще о новейших романах» П.указывает критерии художественности романтического произведения. Во-первых, это «истина изображения». Это означает, что герои должны быть людьми конкретной эпохи, носителями своих национальных характеров. П.в рецензии на книгу Галича «Опыт науки изящного» отмечает, что существует взаимозависимость общего и отдельного, бесконечного и конечного. Бесконечное – это божественный идеал, кот.находит свое воплощение в конечном: творчестве художника. А предмет изображения (неизменные страсти в их конкретно-историческом и национальном проявлении) представляет собой связь общего и единичного. Если деалектическое равенство нарушается, то самобытность, важнейший критерий художественности, утрачивается. Во-вторых, критерием оценки худ.произ-ния является наличие в нем «высокой философии», нравственной идеи. Декабристы все сводили к «гражданской добродетели» и служении «общественному благу», но П. придавл этим понятиям не только социальный, но и этико-эстетический смысл, поэтому важна была не только «высокая философия», но и её худ.воплощение. По сути, П. поднимал проблему связи содержания и формы в худ.произ-нии.

Особенности критики П. особо отражились в его оценке творчества Пушкина. Ему были появщены статьи: «О Борисе Годунове», «Евгений Онегин» Роман в стихах сочинение А.С.Пушкина, «некролог на смерть Пушкина». В «Евгении Оненгине» П. усмотрел свободу вдохновения и воображения, но все же находил нарушение диалектической связи общего и единичного. П. считал, что П. не создал национальные характеры (кроме «Полтавы»), а только реформировал поэтический язык. «Высокой философии у Пушкина Полевой не находил, поэтому творчество Пушкина отвечало лишь одному критерию: эстетическому впечатлению.

По поводу «Бориса Годунова» у Полевого также были свои суждения. П. был приверженцем монархии, то он считал Бориса прогрессивным, умным государем, а Пушкин изобразил его убийцей. Полевой ставил всеми виною классицистическое воспитание Пушкина. И все же в некрологе поэту Полевой скажет о самобытности гения и свяжет его творчество со своеобразием эпохи и духовными запросами общества.

П.оставался верен романтизму до конца своих дней, поэтому он не принял раннее повести Гоголя «Ревизор», «Мертвые души», противопоставив им повести Бестужева и романы В.Гюго. В 1834г. «Московский телеграф» был закрыт. Поводом послужила смелая негативная рецензия Полевого на драму Н.Кукольника «Рука Всевышнего отечество спасла». Но критическая деятельность П. продолжалась вплоть до его смерти. Но постепенно роль его в рус.лит-ном движении снижалась. П.был критиком «переходной эпохи». Заслуга его втом, что он пытался поставить лит-ный анализ на философско-эстетическую основу, первым стал опираться на достижения практически всей европейской лит-ры, но вместе с тем диалектика и историзм критиченской мысли П. ограничивались идеологическими установками, поэтому он не признал, что этика и эстетика романтизма себя изжили.

8. А. С. Пушкин критик и издатель. Борьба А. С. Пушкина за реализм и народность в литературе.

Художественно-эстетическое наследие гения русской поэзии, основоположника национальной реалистической литературы, реформатора русского поэтического языка Александра Сергеевича Пушкина (1799 — 1837) составило важный этап в истории культуры нашей страны, оказало глубокое влияние не только на современников, но и на последующие поколения. Как критик Пушкин выступал на страницах «Московского телеграфа», «Литературной газеты», а позже – в основанном им журнале «Современник».Его статьи и рецензии отличались доброжелательным тоном, меткостью наблюдений, точностьилаконизмомоценок.

Глубина взгляда Пушкина на искусство, проницательность его критических суждений определялись не только его гениальностью. Пушкин был одним из самых образованных людей своего времени, стоявших «в просвещеньи с веком наравне». Он опирался на богатейший опыт мировой и более скромный опыт русской литературы, оценивал эстетические теории античных мыслителей, французских просветителей, немецких философов. Его статьи и художественные произведения становились итогом долгих и основательных раздумий о самых разнообразных теоретических проблемах художественного творчества – о предмете и назначении искусства, о взаимосвязи писателя и общества, об историзме и народности литературы, роли критики в развитии эстетического вкуса читателей, путях становлениярусскоголитературногоязыка.

В многообразном по своему составу литературно-критическом наследии Пушкина есть и опыты больших историко-литературных обобщений («О ничтожестве литературы русской»), и попытки осмысления актуальных теоретических проблем («О поэзии классической и романтической», «О народности в литературе»), и яркие образцы рефлексии по поводу собственного художественного творчества («Письмо к издателю «Московского вестника»), и ставшие классическими определения творческого своеобразия гениев мировой литературы – Шекспира, Мольера, Расина, Байрона, и емкие и точные характеристики важнейших явлений отечественной словесности – от «Слова о полку Игореве» до повестейГоголя

Пушкин определил теоретическую мысль своего времени в трактовке проблемы народности литературы: главным критерием народности должен стать угол зрения писателя, отражение им особенностей национального характера, специфических «мыслей и чувствований», определяемых совокупностью объективных исторических признаков, - климатом, образом правления, верой («О народности в литературе»). Пушкин рассматривал проблему народности не только в аспекте национального своеобразия, но и наполнял данное понятие демократическим содержанием.

Центральное место в литературно-критическом и эстетическом наследии Пушкина занимает концепция «истинного романтизма»: она свидетельствовала о возникновении нового типа художественного мышления, который будет определен современниками как «поэзия действительности» или «реальная поэзия». Преодоление Пушкиным романтической односторонности и переход к «поэзии жизни действительности» были во многом обусловлены усвоением художественных традиций Шекспира и сопровождались активной переоценкой драматургии французского классицизма и творчества Байрона.

Взгляды Пушкина-критика формировались в процессе его деятельного участия в литературной жизни 1820-1830-х годов, влиявшей на характер и жанровые формы его статей. Поэт внимательно следил за критическими выступлениями Вяземского, Бестужева, Кюхельбекера, Киреевского, одним из первых высоко оценил статьи Белинского.

Пушкина отталкивали мелочность и субъективность современной журнальной критики, ее невысокий теоретический уровень, принцип «сам съешь» в журнальных перебранках, разъедающий критику коммерческий дух. Поэт активно призывал своих друзей-литераторов писать антикритики, исправлять «ошибочные мнения».
Пушкин не только критик, но издатель (Ж. «Современник» - база для профессиональной литературы).

Постоянным оппонентом Пушкина и литераторов его круга являлся видный деятель журнальной «промышленности» Фадей Венедиктович Булгарин («Северная пчела»). Критические суждения «Северной пчелы» сводились, как правило, к поверхностному пересказу произведения, цитированию из него отдельных отрывков и придирчивым замечаниям по поводу его языка. Благожелательная или негативная оценка диктовалась взаимоотношениями Булгарина и автора книги, а также коммерческими соображениями. Возмущенный выходками издателя «Северной пчелы», Пушкин ответил на них статьей «О записках Видока», содержавшей понятный для читателей выпад против Булгарина.
От Пушкина берет начало традиция непредвзятого, чуткого отношения многих русских писателей к критике собственных произведений.

Критикуя эстетическую систему классицизма как устаревшую, высмеивая сентименталистов, которые “никогда не скажут дружба, не прибавляя: сие священное чувство, коего благородный пламень” (что не мешало ему высоко ценить наследие Карамзина), Пушкин основное внимание сосредоточивает на анализе содержания художественного произведения

Не соглашаясь с А. Бестужевым, защищавшим “теорию круговорота” в истории культуры, где методично “век гения” сменяется “веком упадка”, Пушкин подчеркивает “своевольность” его взгляда, далекого от живого процесса развития литературы, который никак нельзя втиснуть в прокрустово ложе. Конкретная история жизни народа — ключ к разгадке тайны его культуры. Эта мысль станет лейтмотивом теоретических работ Пушкина, а проблема народности в литературе и искусстве — одной из ведущих в его наследии. К ней он обращается неоднократно, начиная с заметок “О народности в литературе”, явившихся ответом на споры в критике 20-х годов (статьи В. Кюхельбекера и А. Бестужева в “Мнемозине” и “Полярной звезде”). Пушкин подчеркивает, что народность не есть нечто внешнее по отношению к литературе и не ограничивается выбором предметов из отечественной истории; литература должна отражать образ жизни народа, всю совокупность материальных условий и духовных особенностей его существования. Обстоятельства жизни народа, духовная атмосфера общества и порождают, по Пушкину, национальные характеры, которые становятся центром художественного изображения. В “Россиаде” Хераскова, несмотря на ее громкое название, нет ничего народного, а в скромных баснях Крылова глубоко показаны нравы и дух русского человека, пульс народной жизни, особенности национального характера: “какое-то веселое лукавство ума, насмешливость и живописный способ выражаться”.

Раскрытие объективных основ народного характера прокладывает путь к подлинной художественности, многогранному постижению человека. Для Пушкина очевидна неисторичность этих эстетических систем. Критикуя индивидуализм, он пытается построить свою концепцию “истинного романтизма”, реальным воплощением которого считает “Бориса Годунова” С этой целью он все чаще обращается к Шекспиру, к анализу его художественного метода. Пушкин ценил творчество великого английского драматурга за историческую правду, а не за внешнее правдоподобие.

Народность и правда жизни в литературе неотделимы друг от друга. Эта мысль многократно варьируется Пушкиным. Так, в статье “О народной драме и драме “Марфа Посадница” (одной из самых важных в философско-эстетическом плане) Пушкин, развивая понятие народности литературы (народное как самобытно национальное, но народ — это уже и народные массы, народ — обобщенное понятие), связывает его с правдивым изображением жизни, видит сущность драмы в выявлении “истины страстей, правдоподобия чувствований в предполагаемых обстоятельствах”, в воскрешении (если речь идет о прошлом) “минувшего века во всей его истине”.

Народность искусства трактуется Пушкиным как правдивое раскрытие судеб народа, духа и содержания народной жизни. Углубленному решению Пушкиным проблемы народности способствовал его неизменный интерес к русской истории. Он изучает петровское время, историю народных восстаний Разина и Пугачева, пытается осмыслить роль народа в истории, глубоко ему сочувствует.

В понимании проблемы народности и реализма великий русский поэт явился прямым предшественником Белинского. Концепция реалистического творчества углубляется Пушкиным в 30-е годы, что находит отражение в его творчестве, в частности в прозе. Пушкинская проза и по тематике, и в выборе героя (“Станционный смотритель”, “История села “Горюхина”, “Гробовщик” и др.), и в отношении автора к изображаемым событиям развивала реализм в русской литературе, сближая искусство с жизнью, отражая новые ее пласты. В борьбе за демократизацию литературы, формирование общественного мнения (развитию вкусов и взглядов широкой публики Пушкин придавал исключительное значение), утверждение реалистических принципов в эстетике большую роль сыграл журнал “Современник”, основанный А. С. Пушкиным в 1836 году.Эстетика Пушкина, как и его творчество, подытожила все предшествующее развитие русской культуры и четко определила пути ее дальнейшего расцвета.

Дата добавления: 2015-09-04