Глава 41. Последний поезд.

То, что в прошлый раз текст странно расположился – не я виновата, это глупое форматирование Оо

Приветствую дорогих читателей!:333 Автор уже Год сидит зарегистрированным на фикбуке, Год уже пишет свои работы и искренне считает эту дату праздником:333 Знаменательное событие, так сказать xD

Звонок с урока разрезал тишину. Все мигом начали скидывать учебники в рюкзаки и, мимолетно прощаясь с учителем, выбегали из класса. А как же, суббота, последний урок, на дворе жаркий май. А меня солнце и духота необыкновенно раздражали, поэтому я лениво складывал тетради, бережно укладывая каждую, чтобы не дай бог не помять краешек. Как бы это ни звучало, но я бы ещё посидел на занятиях. Однако школьные принадлежности сложены, пора уже и идти. Закинул рюкзак на плечи, задвинул стул. А ещё парта криво стоит. Да и бумажка на полу валяется…
- Соколов, - прервал мои глупые действия Александр Андреевич. Как раз английский был последним.
Я взглянул на облокотившегося на свой стол англичанина.
Осталась неделя. В следующее воскресение он уедет на поезде, в 12:40.
- Что? – я скинул рюкзак с плеча.
- Ты таешь на солнце быстрее мороженого.
- Думаешь, причина – солнце? – я выдвинул стул и уселся на него, ногами в проход, сгорбился.
- Даже если не солнце, - он подошел ко мне, рядом присел на корточки, - киснуть не надо.
- Как тебе это легко говорить, - раздраженно и укоризненно хмыкнул я.
- Соколов… - он замялся. Хотел что-то сказать, но, наверное, не нашел, чего.
И, правда, говорить было нечего. За два прошедших месяца он уже многое говорил, по-всякому пытался уговорить меня не расстраиваться и тому подобное.
Александр Андреевич с Паоло и другими друзьями «по несчастью» стали довольно известными дилетантами, на которых некоторые точили зуб, поэтому убежать, не покончив с «делами», было бы равносильно самоубийству. Да уж, как-то по глупости решили устранять преступников, а теперь расплачиваются. Вот уж что значит «не зная броду – не суйся в воду».
- Я не хочу, чтобы ты уезжал.
Он выдохнул, положил свою ладонь на мою:
- Но мы же взрослые люди, да, Дмитрий Сергеевич?
- Нет! – я скинул его руку. – Лучше быть всегда ребенком Димочкой, но я не хочу с тобой расставаться!
Он помедлил, потом всё-таки сказал:
- Знаешь, и в школу ты ходить не хочешь, и дома прибираться не хочешь. Но ведь делаешь всё это. Потому что надо.
- Сравнил!
- Согласен, это из разных…
- Я домой пойду. – Я устало поднял рюкзак, повернулся на стуле на 180 градусов и вышел с другой стороны парты.
- Может лучше…
- Не надо.
Подобные разговоры только подавляли меня ещё больше, поэтому я старался пресекать их на корню, учитель, наверное, просто не знал, что мне говорить, да и мне больше не хотелось ничего слушать.
Как это атмосферно, когда в фильмах или книжках герой идет по дороге, а погода прямо под его настроение. Лил бы в тот день дождь, я бы чувствовал себя в своей тарелке. Однако на улице светило жаркое солнце, от этого было ещё хуже. Что-то терзало изнутри, раздражали чужие смех и задор, всё вокруг не вязалось с самим мной.
Планировалось, что Александр Андреевич, как он сказал, «уедет, приедет, и мы будем счастливы». Однако было столько нюансов! Уедет через неделю, приедет – неизвестно когда. С криминалом ведь не угадаешь, хоть год пробудешь в Италии, хоть… десять лет. Но даже не это больше всего меня волновало, остался последний пункт, «будем счастливы». И дело даже не в том, что мне пришлось бы ждать его, как с войны, не зная, как он, жив ли, нет. Я просто подумал, что это время и у него будет личная жизнь. Он, конечно, утверждал, что не будет мне изменять, обманывать, приедет только ко мне. Но… что он сделал, что бы я мог ему доверять? За пять месяцев наших отношений, что я о нем узнал? То, что он лицемер, что обмануть человека ему ничего не стоит, что он связан с криминалом и грязными деньгами. Верить в правдивость его слов у меня оснований не было. Не говорил ему этого, но, наверное, я влюбился по детской глупости. Таких людей, как он, вообще обычно обходят стороной, предпочитают не связываться. А я вот так без права возврата отдал ему своё сердце. Но как бы я ни думал, какие бы предположения на этот счет ни строил, того факта, что я любил его, не отменить. Конечно, не исключал того факта, что из-за навалившейся депрессии я становился пессимистом, постоянно думающем о чем-то плохом, видящем всё в невыгодном свете. Тем не менее, я не мог найти ни единой причины доверять учителю, быть уверенным, что, когда он вернется, он вернется ко мне, а в Италии не будет иметь никаких любовных связей. Да и глупо это – взрослый красивый богатый мужик – и без бабы? Нет, в тот раз я не накручивал себя.
Кафешки, рестораны, кинотеатр – ноги сами понесли меня в центр, ведь именно там я мог бы встретить человека, который знал Александра Андреевича уж больше моего. В этот раз золотые кудряшки я заметил первым:
- У-ух ты! А обычно я тебя нахожу! – с радостной улыбкой воскликнула Катя, но, похоже, увидев моё состояние, она тут же сникла и сама, только тихо кивнув в сторону кафе.
Я рассказал ситуацию, изложил свои мысли насчет неверности англичанина. Слёзы застряли комком в горле.
Девушка сначала долго молчала, нахмурившись, смотрела куда-то в пространство. Я же бесцельно мешал ложкой чай.
- Знаешь, - неожиданно начала Катя, у меня даже сердце ёкнуло. – Ты прав. Братец лицемер и всё такое… Но тебя же он не обманывает, это мы выяснили, разве нет?
- Выяснили… - произнес я с… надеждой? Всё-таки, я хотел и дальше с полной уверенностью во взаимности любить учителя.
- Значит, если бы он не собирался возвращаться к тебе, он бы уходил от ответа, не заводил такой разговор. Да и любит он тебя, видно же.
Я тяжело выдохнул. Как хотелось в это верить! Но столько лет прожить без любимого, столько лет волноваться за него…
- Ну почему ему надо уезжать?! – я положил голову на стол, упершись лбом в холодную поверхность.
- Ты-то его любишь?
- Люблю-ю… - простонал я, чувствуя, как слёзы собираются у глаз.
- Ну, значит, всё будет хорошо! Ты его дождись, убедишься!
- «Убедишься»?.. А если нет?..
- Ух, Соколов, не ной! Разве братец давал тебе поводы для ревности? Нет, ну… поводы, конечно, были, но ни один не оправдался!
- Может, мне с ним поехать? Ну, хотя бы в чемодане!
- Сиди дома и жди его, жена декабриста, блин!
Я всхлипнул и выпрямился:
- Ладно, я пошел.
- Ну, я тебе помогла? – с надеждой спросила она.
- Да, спасибо.
Я кивнул, взял рюкзак и вышел из кафе. На самом деле, Катя мне совершенно не помогла. Просто иначе бы она от меня не отстала.
«А, может, я действительно себя накручиваю?» - всё проносилось у меня в голове. Ведь Александр Андреевич не изменял мне… вроде. Нет, не надо его ещё в чем-то подозревать! Но ведь…
Я совершенно запутался.
И как бы учитель ни пытался подбодрить меня, как бы ни уверял меня в том, что всё будет хорошо и в том, что он постарается вернуться как можно быстрее, чем ближе был день отъезда, тем больше я погружался в свои сомнения, тем невыносимее становилось находиться рядом с англичанином, но в то же время и не хотелось, чтобы он уезжал.
Но день то воскресение стремительно приближалось.

- А писать, звонить будешь?
- Нет… Вряд ли… Очень редко… Обнаружат, тогда у тебя и твоих родителей будут проблемы.
- Ты можешь побыть со мной ещё немного?.. Хотя бы недельку! – Димка вскинул голову, умоляюще смотря на любимого. Парень ещё не определился, ему нужно было ещё подумать об отношениях! Ещё! – Поезда ведь часто ходят… и самолеты… Неделей раньше, неделей позже…
- Не могу… - с сожалением ответил Александр Андреевич. – Всё уже распланировано по минутам, я не могу поменять ни время отбытия, ни транспорт. Сначала на поезде в один город… потом на самолете в Италию.
- Но!..
- Я бы хотел ещё остаться. Но нельзя. Я и так задержался…
- И даже ради меня не сможешь?
Ответа не последовало. Но Димка не понимал, что Саша не остается как раз ради него.

Солнце жгло темно-каштановую макушку, ноги парня сами лениво шагали по перрону. Рядом с внушительным чемоданом шел Александр Андреевич, держал Диму за руку. На косые взгляды было наплевать. А на часах было уже почти без двадцати час, англичанин уже опаздывал. Нужный вагон, восьмой, нашли сразу, полная женщина-контролер проделала необходимые операции с билетом учителя, даже поторопила в вагон. Но Саша пообещал пройти чуть позже. Они с Соколовым отошли чуть подальше, встали друг напротив друга. Учитель с грустью расставания посмотрел на своего любимого. Наверное, по нему не так заметно, но и у него сердце разрывалось на части. Так долго не видеться и не общаться! Это же будет равносильно… смерти? Нет! Он уже один раз потерял дорогого человека… Нужно скорее покончить с делами. Александр Андреевич мысленно пообещал это себе и Димке. Тот же стоял, смотря в пол, не поднимая глаз.
- Ну... давай прощаться? - учитель боялся первым сделать шаг, чтобы обняться. Что-то мешало. Наверное, он боялся, что Димке это... не понравится. Почему? Глупо же.
Но проститься надо было. Всё-таки расставание долгое, и связи практически не будет. Поэтому Саша, переборов какой-то странный барьер между ними, шагнул вперед, руки потянулись обвить Димкину талию. Но неожиданно парень отпрянул. Сердце англичанина на секунду остановилось, а взгляд, который поднял на него любимый - презрительный и ненавидящий, чуть не заставил упасть на колени.
- Я тебе не верю.
Фраза, произнесенная твердо, непоколебимо. Димка быстро развернулся и помчался прочь. Только в последнюю секунду учитель заметил, что губы того дрогнули, о кончики бровей потянулись вверх, глаза заслезились.
- Посто...
- Посадка на поезд...
Удаляющаяся спина парня, который то и дело натыкался на прохожих, потому что не смотрел вперед. И отходящий поезд, дела, не ждущие отложения.
Саша поднял чемодан и скрылся в вагоне.
Двери закрылись.
Поезд отъехал от станции по расписанию.

"Неправильно набран номер..."
Щелчок клавиши.
Единица - быстрый вызов.
Гудки.
"Неправильно наб..."
Щелчок кнопки.
Единица - быстрый вызов.
Гудки.
"Непра..."
Димка уже второй час машинально повторял одни и те же действия. Он лежал на краю кровати в своей темной комнате, которая освещалась только светом от мобильного.
"Неправильно набран..."
Было очевидно, что Александр Андреевич, как только сел в поезд, заблокировал сим-карту, вовсе её уничтожил. Но самая капелька надежды никак не давала остановиться. А вдруг учитель просто вытащил симку и скоро вставит её обратно? А Димка проворонит этот момент...
"Неправильно..."
Почему же Димка в последний момент всё-таки так грубо ответил учителю? Ну, разве мог тот обмануть? Его любимого, единственного, перед кем он ломал свою гордость и вставал на колени?
Жаль только, что понял это Соколов лишь вечером, когда злость остыла, а осознание, что больше никто властно не прижмет к себе и крепко не поцелует, любя так же как и он, всем сердцем.
"Неправ..."
И, правда, не прав. Димка. Рука с сотовым безвольно опустилась, коснулась пола, выронила сотовый.
Не прав.
И испортил всё...
Сам.

Дата добавления: 2015-09-04