Билет № 11

1) Флорентийский и Тридентский соборы на Западе (1439 и 1546 гг.). Католическое разделение ветхозаветных писаний на книги первого и второго канона и его смысл. На Флорентийском соборе (1439) поводом к отчётливому выяснению вопроса о составе ветхозаветного канона послужило явное несогласие по этому вопросу Православно-Восточной Церковью, а на Тридентском — с протестантскими общинами. Все ветхозаветные и новозаветные книги признаны на этом соборе произведением одного Св. Духа, Автора их, и перечислены, причём неканонические книги признаны равными каноническим, за исключением Второй и Третьей книг Ездры и Третьей Маккавейской, которые и прежде и теперь не входят в канон католической церкви, а считаются апокрифами.

Тридентский собор (1545-63) был созван в связи с реформацией и распространением среди протестантов взгляда на неканонические книги как на апокрифы. В противовес этому взгляду в католической церкви окончательно восторжествовало учение о полном равенстве канонических и неканонических книг Ветхого Завета, которое ясно и определенно было выражено на Тридентском соборе 1546 г. 8 апреля 1546 г. Тридентский собор постановил: "Если кто не будет признавать священными и каноническими целые книги, со всеми своими частями, как они обычно читаются в католической церкви и содержатся в древней латинской Вульгате, и сознательно и упорно будет отвергать установленные предания, да будет анафема".

В составе 45‑ти ветхозаветных книг, которые Тридентский собор считает каноническими, находятся следующие неканонические книги: кн. Варуха вместе с посланием Иеремии, составляющим её 6‑ю главу; 1 и 2 Маккавейские; Товит, Иудифь, Иис. Сираха, Прем. Соломона и неканонические добавления в книгах Даниила и Есфирь.

После Тридентского собора в Католической Церкви возникло учение о "протоканонических" и "девтероканонических" книгах, признанное позднее всеми католическими богословами. По мнению некоторых библеистов, это учение имело целью хоть сколько-нибудь ослабить определения о полном уравнении канонических и неканонических книг. В XVI‑м веке его особенно защищал Сикст Сиенский в своей " Bibliotheca Sancta" (1569).

Согласно же официальным заявлениям позднейших католических учёных, разделение ветхозаветных книг на книги I‑го и II‑го канона имеет тот смысл, что " указывает различие не авторитета, а времени, в которое (свящ. книги) единодушным согласием всей церкви были признаны божественными. Те (книги), относительно божественного происхождения и авторитета которых никогда не было сомнения, утверждаются как принятые в канон первыми и потому называются протоканоническими; а девтероканонические, т.е. стоящие в каноне на втором месте, это те (книги), относительно которых в известных частных церквах в продолжение некоторого промежутка времени существовало более или менее сильное сомнение, но которое после тщательного расследования дела удостоились принятия от вселенской церкви" (Корнели, Introd., p. 26).

Мнения против уравнения канонических и неканонических книг в самой Католической Церкви высказывались авторитетнейшими католическими учёными и богословами в течение всего рассматриваемого периода (папа Григорий I, VI‑й в.; Гугосен Виктор, XII в.; Николай Лиран, XIV в., Каетан, XVI в. и др.).

2) Эфиопский перевод. Готский перевод Ульфилы. Как по обстоятельствам и месту происхождения, так и по назначению, а отсюда и по значению вполне близок к коптскому переводу перевод Эфиопский, ныне употребительный в Абиссинии. Местное предание приписывает происхождение эфиопского перевода епископу Фрументию, проповеднику христианства в Эфиопии, современнику Афанасия Великого, а продолжателем его труда считает «девять святых», живших в V веке, т.е. девять монахов из Верхнего Египта, пришедших в Абиссинию для распространения и утверждения здесь христианской веры. Итак, начал составляться эфиопский перевод в половине IV века, а окончен в V веке. При Златоусте († 407 г.) эфиопы имели уже Священное Писание на своем языке. Эфиопский перевод, таким образом, несомненно составлен был в Александрии с текста LXX, употребительного тогда в александрийской Церкви, в IV-V вв. по P.X.

Согласно приведенному свидетельству предания и анализу памятников, эфиопский перевод принадлежит разным лицам и составлен в разное время. Несомненно, эфиопский язык был беден для выражения возвышенных библейских мыслей, много затруднял переводчиков и для сообщения переводу удобопонятности побуждал их прибегать к глоссам и пояснениям, грецизмам, неестественным для эфиопского языка греческим словорасположениям и словосочетаниям. Надписания псалмов оставлены греческие и многие затруднительные греческие слова оставлены также без пер. И в греческом языке переводчики, по выражению Дильмана, часто были «не очень сильны», отчего иногда перевод был темен и непонятен. Переводчики пользовались также пособием родственных по языку переводов коптского и арабского. Трудно отыскать древние точные списки эфиопского перевода. Существующие же его списки носят несомненно многочисленные следы позднейших поправок, делавшихся по греческому, коптскому, арабскому и даже по еврейскому тексту (например Быт. 22, 13; Суд. 5, 16; 4 Цар. 12, 7) и по арамейским переводам. A перевод Иова несомненно очень позднего происхождения, имеет перифрастический характер и малую критическую ценность. В эфиопском переводе существуют все ветхозаветные книги канонические и неканонические, кроме Маккавейских, переведенных уже в другое время с латинского текста. Разделяется эфиопский канон на четыре класса: закон (Пятикнижие, И. Навина, Судей, Руфь), цари (1-4 Царств, Паралипоменон, Ездры, Товит, Иудифь, Есфирь, Иов и Псалмы), Соломон (Притчи, Песнь Песней, Премудрость и Сирах), пророки (Исаия, Иеремия, Плач, Варух, Иезекииль, Даниил и 12 малых пророков). Разделения на главы и стихи нет (в печатных введено из Вульгаты); но есть некоторые литургические деления.

Сказанное о коптском переводе и его значении применимо и к эфиопскому. Для православных богословов он интересен, как памятник греческого церковного текста перевода LXX-ти IV и V веков. Но, очевидно же, этот перевод нужно изучать и делать из него выводы с большей еще осторожностью, чем коптский. При этом нужно принимать во внимание допускаемую всеми исследователями многочисленность позднейших поправок в эфиопском переводе и его списках. Многие пропуски в древних списках заменены новыми переводами (Исх. 14-31 глл.). Новые справщики особенно изменяли текст книг часто читаемых в церкви, заменяя в них греческое словорасположение и греческие слова и обороты эфиопскими или более понятными греческими выражениями. Может быть от этих многочисленных справщиков произошла темнота и даже непонятность многих мест в эфиопском переводе (Благовещенский. Кн. Плач. 246 стр.). Один из новых исследователей эфиопского перевода Дильман находит в нем три редакции: а) древнейшую, сохранившуюся мало поврежденной, но в очень редких списках, которую Корнилль находил в берлинском кодексе пророков; она очень ценна, составляет памятник IV в. (Ук. соч. 38-42 ss.); б) более новую, но зато употребительную, своего рода «вульгату», поправленную по новым греческим спискам и в) новейшую, поправленную по еврейскому тексту и переводу Акилы. Корнилль находит ее во франкфуртском кодексе (Ук. соч. 42-48 ss.). Посему прежде чем пользоваться эфиопским переводом в критических целях, нужно позаботиться о критическом издании самого перевода в древнейшем его виде. А это — пока неосуществимое дело, потому что найденные списки не раннего происхождения (ок. XV века).

Христианство среди готфов стало распространяться довольно рано и уже в III веке большинство их было обращено. На первом вселенском соборе был готфский епископ Феофил и подписал православное исповедание. Но в половине IV века готфы увлеклись арианством. В это время жил их учитель епископ Ульфила, составивший, по свидетельству древности, перевод всех ветхозаветных (кроме книг Царств) и новозаветных книг на готфский язык. Этим переводом, по свидетельству Филосторгия, пользовались все готфы и памятники его еще существовали в IX веке, по свидетельству Валафрида Страбона. А затем следы перевода и даже самого готфского языка совершенно исчезли и когда в XVII веке открыто было Евангелие на готфском языке (так называемый Codex argentaeus), долго не могли определить, на каком языке оно написано. С течением времени нашли и другие некоторые отделы готфского перевода новозаветных книг, но из перевода ветхозаветных книг найдено очень немного: Быт. 5, 3-30; Пс. 52, 2-3; 1 Езд. 5, 8, 42; Неем. 5, 13-18; 6, 14-19; 7, 1-3, 13-45. Анализ этих отрывков убеждает современных ученых, что перевод готфский составлен с текста LXX, распространенного в греческой православной Константинопольской Церкви. Отождествляющие этот текст с рецензией Лукиана утверждают, что готфский перевод составлен с рецензии Лукиана. Отличается он точностью и произношение собственных имен сохраняет принятое у LXX. — Для русских богословов, очевидно, готфский перевод должен быть весьма интересен по своей древности и оригиналу. Но его памятников очень мало доселе найдено, хотя и в этих отрывках он очень полезен. Еще больший интерес в готфском переводе для русских богословов представляется в том отношении, что по свидетельству древних славянских сказаний, св. Кирилл нашел в Херсоне «русского человека», доставившего ему на своем «русском языке Псалтирь и Евангелие», с коими близко ознакомился св. Кирилл. Эти «русские» книги — Псалтирь и Евангелие — нынешние ученые отождествляют с рассматриваемым готфским переводом Ульфилы. Интересно бы проследить, нет ли сходства в соответственных местах между ныне известными списками готфского перевода и нашими древнеславянскими списками и сделать отсюда соответственные исторические выводы. Ожидаем суда специалистов.

Дата добавления: 2015-08-27