Глава 17: Не ходи за мной. Этим ранним утром кафе было почти пустым, за исключением нашей команды

Этим ранним утром кафе было почти пустым, за исключением нашей команды. Я вошел в маленькое заведение после того, как все уже сделали заказы и расселись. Я просыпался целую вечность, когда автобус остановился. Мы заправили автобус, и теперь нам надо было заправиться самим. Я стер с себя последние следы сна, направляясь к столику Пита.

Я сказал своим согруппикам, что между нами с Брендоном все кончено, но это не значило, что Джо хотел помириться или перестал думать, что я голубой. Брент до сих пор выглядел убийственно при виде меня, а Спенсер, скорее всего, до сих пор думал, что он поступил правильно и спас меня от угрозы умопомрачительного секса. Конечно, потому что именно в этом и была проблема.

Пит не осуждал, он просто хотел, чтобы все работало. Сейчас он был доволен мной, так что в итоге я сел напротив своего заклятого врага, потому что он был единственным, кто мог повлиять на меня.

- Мы заказали тебе уже, - сказал Пит, прихлебывая кофе и читая газету как минимум недельной давности. Я устало кивнул, оглядывая кафе, и увидел Брендона и Уильяма, которые сидели одни на другом конце кафе, болтали, смеялись и курили. Спенсер стоял у телефона, прижав к уху трубку.

- С кем он говорит?

- С Хэйли, - ответил Пит профессионально-нейтральным тоном. - Ему должно быть теперь легче, когда не приходится постооянно улизывать.

- Правда.

- У тебя сегодня четыре интервью до обеда.

Я мгновенно почувствовал надвигающуюся головную боль.

- Прекрасно...

- Вот что я люблю слышать! - сказал он, начисто игнорируя мой вопиющий сарказм. Потом он огляделся вокруг, убеждаясь, что мы были одни, и понизил голос:

- Слушай, я поговорил с Джо, и он, кажется, немного успокоился. Не думаю, что он подумал, что у вас с Брендоном на самом деле закончилась вся эта фигня, хотя ты и сказал так, но когда мы все увидели, как Брендон уходил с тем парнем прошлой ночью, и это было не в первый раз за последнее время, тогда...

- Да, я тоже видел, как они уходили, - сказал я, и это было правдой. Я видел. Не с блондином - это было позапрошлой ночью. Прошлой ночью это был черноволосый паренек, дьявольски красивый, с широкими плечами. За миллион лет я бы не догадался, что он был ТАКИМ, но он им был. Это было интересно, серьезно. До того, как я встретил Брендона, я не знал ни одного гея. Этим же летом я увидел их больше, чем мог мог бы представить в стране. Геи всегда находили друг друга в толпе, обменивались взглядами, каким-то образом давали знаки друг другу. Когда Брендон хочет секса, он найдет того единственного гея в радиусе сотни миль и переспит с ним. - По фиг, - сказал я Питу. - Мне на самом деле по фиг, что он делает. Я больше не сплю с ним.

- Я знаю, что не спишь. Но я все еще могу уволить его, если хочешь.

Он говорил серьезно, и это предположение было для меня, как удар в живот.

- Мы почти закончили тур, так что не вижу в этом никакой нужды.

- Просто говорю, - ответил он, и после паузы добавил, - Знаешь, ты поступил правильно. - Я слышал улыбку в его голосе, будто он на самом деле думал, что все наладилось.

- Я знаю.

Вскоре к нашему столику на отшибе присоединился Спенсер.

- Как дела дома? - заставил спросить себя я. Он, скорее всего, подумал, что это был сарказм - мое упоминание того дерьмового союза под названием "дом", и это на самом деле был сарказм, он его растрогало то, что я все равно спросил.

- Видимо, Сьюзи быстро растет, - опять гордо сказал он. Сьюзи была ребенком. Она плакала, спала, сосала соски и пачкала штаны. Чем-нибудь из этого можно было гордиться? - Хэйли приедет в ЛА на праздник в честь дня рождения, который организует Пит. Ее мама присмотрит за Сьюзи. Это пойдет ей на пользу, этот перерыв.

Я не стал спрашивать, были ли они с Хэйли до сих пор в "перерыве" и на грани развода, даже если Джо, Брент и Пит были бы в восторге это услышать.

- Здорово. Не терпится увидеть ее, - соврал я. Спенсер знал, что я вру, но это было хотя бы попыткой, и он об этом знал.Принесли еду, официантка поставила мне под нос чизбургер, фри и шоколадный милкшейк. Спенсер посмотрел на меня через стол:

- Пойдет?

- Ага.

- Я хотел заказать тебе омлет, но потом Брендон сказал, что ты бы захотел вот это, - пробормотал н, может быть даже слегка огорченно. Я снова мельком глянул на Брендона и Уильяма. Уильям рвал салфетку и бросал обрывки в Брендона, который пил кофе и показывал Уильяму средний палец.

- Это то, что я хочу, - сказал я, принимаясь за еду.

Пит дал нам только пятнадцать минут на еду, потом начал подгонять всех нас обратно в автобус, чтобы поехать в Финикс. Однако Джо пропал с одной из официанток, и Пит начал проклинать всех от Девы Марии до матери Джо, когда это понял. Я выпил половину своего милкшейка, добавил водки и отпил еще, пока команда уходила из кафе обратно в автобус.

Джо все еще отсутствовал, когда я вышел наружу. Над горизонтом поднималось солнце. Нас, скорее всего, ждал теплый день впереди, но сейчас не было тепло. Я достал сигарету и подошел к обочине. Мы были у черта на рогах, плоская земля расстилалась на мили во все стороны, каменистая и мертвая. Дорога вела в никуда и всюду одновременно.

Я лениво курил утреннюю сигарету, наблюдая за единственной машиной, которую видел - за грузовиком вдали, медленно ехавшим в нашу сторону. Что если бы я подождал, пока он доедет до нас, а потом встал бы перед ним? Сомневаюсь, что он бы сбил меня. Я бы вечно лежал там в ожидании, и он бы вечно ехал ко мне, но мы бы никогда не столкнулись. Даже за сотню лет.

Я услышал щелчок слева и увидел Брендона, опускавшего фотоаппарат Уильяма.

- Привет, - сказал он, не подходя ко мне и оставаясь неподалеку. Я посмотрел через плечо на автобус, но большая часть команды была по другую сторону и вне поля зрения. Я все равно ценил то, что он соблюдал осторожность и не стоял слишком близко ко мне.

- Привет, - ответил я, прикрывая глаза от солнца и пытаясь сфокусироваться на нем. Ветерок слегка трепал его волосы.

- Здесь божественно, не так ли?

- Мертво.

- В пустынях много жизни. Ты был бы удивлен.

- Вырос в Лас-Вегасе. Я не удивлен, - я опустил руку, все еще жмурясь.

Он слегка улыбнулся:

- Значит, Лас-Вегас мертв?

Я кивнул и стряхнул сигарету, на землю полетел пепел.

- Умер в день, когда я уехал. Скрутился в уголке и завял... - Я глубоко вдохнул. - Где мы, кстати?

- Недалеко от Флагстаффа, Аризона. Я жил там.

- Да ладно. - Я совсем не удивился. Сейчас я верил всему, что он говорил.

- Вот где я оказался в итоге, когда сбежал. Я неделю путешествовал автостопом и ездил кругами. Надо было осесть где-то. Есть. Спать. Зарабатывать деньги, чтобы есть и спать. Покупать новую одежду. Одежда была тогда в самый раз.

- Не знаю. Думаю, если бы ты голосовал голым, то все скрытые геи страны разворачивались бы, - заметил я, и он улыбнулся.

- Я не додумался. Надо будет взять на заметку.

Он шутил об этом со мной. Я был свершенно уверен, что ему помогало говорить о самом болезненномм опыте в его жизни. Должно было помогать. По крайней мере я не видел, чтобы у него было нечто похуже этого. У него не было никого и ничего. Он был ребенком. И из того, что я увидел, он до сих пор не мог вогнать свою жизнь в колею. У него даже не было сейчас своего дома в Сан-Франциско. Прошли годы, а он до сих пор был бездомным. Зато он был здесь.

- Как дела с парнями? - спросил он, и, хотя техники были постоянно вокруг нас, я понимал, что было недостаточно общения. Парни не разговаривали с ним. Даже Спенсер не разговаривал. Я был слишком занят тем, что избегал летевшие в меня камни, чтобы чувствовать вину за то, как обращались с ним.

- Дерьмово. А ты чего ожидал? - спросил я, а он пожал плечами. - А у тебя? Как дела с парнями?Он нахмурился, а потом просиял.

- Ох. Ты имеешь в виду, с ЭТИМИ парнями. - Он захихикал. - Ну, Уильям думает, что я повел себя как шлюха, когда заключил сделку с... с эээ... Тобой. Но дело не в этом. Думаю, я принял близко к сердцу твои слова о том, чтобы провести самое гейское время в своей жизни.

- И каждый раз, когда ты кончаешь, это средний палец твоему отцу, - заметил я, позволив сардонической улыбке выползти на мои губы.

Он рассмеялся.

- Может быть. Наверное. Кто знал, что месть может быть такой приятной, правда? Особенно Альма, тот парень блондин. У него аткой рт, ты был бы изумлен.

Я бросил сигарету и наступил на нее.

- Думал, Альма - женское имя.

- Нет, это..., - начал он, и потом его осенило. - Одри. Или как она хочет, чтобы ее называли. Она рассказала тебе.

- О чем? О мормонском рае? О твоем исчезновении? Спалил меня, - спокойно признался я, вполне ожидая, что он испугается до чертиков, потому что так было всегда, когда что-то попадало слишком близко к мишени.

Однако в этот раз Брендон лишь невпечатленно изогнул бровь.

- Мог бы догадаться, серьезно. Все это время я думал, что ты был просто... наблюдательным. Мог как-то прочесть меня. Это нервировало, серьезно. Оказалось, Альма д сих пор любит сплетни. Или Одри, как угодно. Альма - традиционно мужское имя, но эта группи? Одри? Ее родители были радикалами и дали ей мужское имя. Все думали, что это омерзительно. А они сказали, что подумали, что она выглядит как Альма.

- Радикалами? Она сказала мне, что ее отец думал, что Солт Лэйк Сити был в двух шагах от ада. И это радикально?

- О да, - сказал Брендон и кривой улыбкой. - Большинство людей думали, что каждый1 соседский дом был в двух шагах от ада.

Я потрясенно покачал головой. Как мог такой уравновешенный человек, как Брендон, появиться из такого дерьма? Ну, я не говорю, что он был таким кж уравновешенным. Скорее всего он таким не был. Чем больше я узнавал его, тем больше я понимал, что он пытался остаться на плаву. Но тем не менее, он знал, кто он. Это было больше, что большинство людей могли сказать.

- Это все? Есть еще какие-нибудь секреты обо мне, которыми ты не хочешь поделиться с их владельцем? - спросил он, и я покачал головой. - Ладно. Просто... запомни, о чем я просил. Моя история тайная, так что... Некоторые вещи хочется оставить при себе. Это как когда люди спрашивают тебя, кто такая Джеки, понимаешь?

- Думаю, это немного похоже, - тихо согласился я.

Нашу беседу нарушили крики, доносившиеся издалека. Похоже, Пит и Джо.

- Вот и наш сигнал, - вздохнул я. Мы оба направились к автобусу, соблюдая дистанцию друг между другом. Брендон вертел в руках фотоаппарат. Гравий громко трещал под нашими ногами. - Только Джо мог такое выкинуть, - проботмотал я. - Забить на работу. Непрофессионально, знаешь ли.

- И что же такое могло заставить его так поступить? - задумчиво сказал он, и когда наши глаза встретились, мы оба слегка улыбнулись.

* * *

- Вы бы сказали, что вы поэт или лирик? - мужчина, который брал интервью у нас с Джо, задумчиво спросил меня.

- Эээм, - начал я, пытаясь собраться с мыслями. Поэт бы не сказал "эээм", и лирик бы не сказал "эээм". Это было мое третье интервью сегодня, и я не мог сконцентрироваться. - Дальше?

Джо, который1 сидел со мной на одном диване, возмущенно хмыкнул.

- Ладно. Как насчет... Итак, тур называется Джеки, Я....- Дальше. Господи, дальше, - я почти простонал, а когда мужик взволновался, я вздохнул. Такая мелочь, но о ней все равно все спрашивали. Почему их всех так это интересовало? Джо хотел, чтобы тур назывался "Секс и Рок Тур". Этого у нас бьыло предостаточно. Надо было так и назвать. - Извините, я немного устал сегодня. Спросите у Джо что-нибудь.

Джо с удивлением повернулся ко мне, но он яно не возражал.

- Хорошо, - пробормотал журналист, разочарованно посмотрев на меня. Он, должно быть, потратил вечность, придумывая свои идеальные вопросы. Остальную часть интервью я провел слушая о том, как Джо рассказывал о туре, об альбоме, о своем музыкальном видении и личных гитарных идолах.

Пит пришел в гримерку, которую использовали в качестве студии для интервью, как раз в тот момент, когда заканчивались отведенные двадцать минут. Он приказал журналисту удалиться, потом взял свой блокнот, кивая и почесывая голову, прежде чем спросить, что бы мы хотели на обед.

Когда через час прибыла наша пицца, Спенсер и Брент все еще были на своих интервью, видимо застряв, отвечая на вопросы, которые радиостанция позволяла фанатам задавать. Они были где-то в здании, а радиостанция просто послала какого-то парня записать их интервью, но, по-видимому, Пит был в долгу перед этим парнем, позволяя непростительно долгую задержку. Мы с Джо сидели с тишине с последнего интервью. Я знал, Пит сказал, что Джо немного успокоился, но я действительно не видел в нем никакой перемены.

Я съел два куска пиццы, когда Джо сказал:

- Молодец.

Я перестал жевать и посмотрел на него.

- Не понял?

- Что позволил мне справиться с интервью. То есть, мы знаем, что я справляюсь с интервью лучше тебя, но...

- Мне просто надоело.

- Тебе, может, и надоело, но ты все равно пытаешься ответить.

Он был прав.

Это все, что мы сказали друг другу, прежде чем прибыли Брент и Спенсер. Это была небольшая беседа, просто болтовня, но когда речь шла о нас с Джо, это могло быть всем. Может, Пит уговорил его на всю эту затею с перемирием? Я знаю, что это было притянуто за уши, но опять же - Джо был немного чокнутым, так что кто знает?

Саундчек прошел вовремя, наверное, впервые за все лето. Команда была на сцене с готовым оборудованием, Зак и Уильям приклеивали кабели к полу сцены. Брендон вертел в руках педали Брента, только мельком взглянув на меня, когда я вышел. Он знал, как соблюдать расстояние, когда вокруг были другие. Мы больше не спали, но мы все еще могли болтать, как этим утром. Хотя это относилось только к тому, когда мы были одни.

Его слова крутились у меня в голове. Некоторые вещи были тайными, и некоторые вещи тыдержишь при себе. И даже если он не собирался рассказывать мне о своем прошлом, он рассказал. Он смирился с этим. У меня было такое чувство, что даже Уильям не знал его истории. И если он мог отпустить всех своих призраков, заставляя их выйти наружу, то могли ли и мы сделать то же самое?

Мы без спешки покончили с саундчеком. Теперь это было рутиной, машинальной и скучной. Как только мы закончили, Пит сказал:

- Эй, у вас еще осталось время! Почему бы вам не сыграть что-нибудь?

- Мы только что сыграли, - заметил я.

- Да, но просто... поимпровизируйте! - с надеждой предложил Пит, и мы обменялись взглядами со своими согруппниками. Мы больше не импровизировали. Спенсер и Брент? Не разговаривали друг с другом. Брент и я? Не разговаривали. Джо и Спенсер? Неа, тоже никакого общения. И Пит хотел, чтобы мы поимпровизировали.

Когда предложение не нашло никакой поддержки, улыбка Пита слегка поблекла. Я отдал свою гитару Энди, уходя со сцены.

- Ты стараешься слишком сильно, - сказал я Питу, проходя мимо него, и он выглядел так, будто разрывался между разочарованием и злостью. - Если я кому-нибудь понадоблюсь - я сплю в автобусе.- Конечно, - пробормотал он. А чего он ждал? Что Хэйли приедет в ЛА на пьянку в честь дня рождения, что я перестану спать с Брендоном, и все волшебным образом восстановится и забудется? Это было не так уж просто. Ложь была только знаком того, что ничего все равно не выходит, и что если все всё знали, это не меняет того, что было неправильным изначально.

Интервью вперемешку с недосыпанием не заставляли меня чувствовать себя прекрасно, поэтому я практически нырнул в свою кровать, как только пришел в автобус. Я даже не потрудился снять обувь. Я устало закрыл глаза и увидел Брендона с тем парнем, как его там звали? Альма. Я увидел пустыню и фанатов, тысячи кричащих подростков в зале каждую ночь. Я увидел кожу, ровную, загорелую кожу, пару пухлых губ, гитарные лады, струны, концертные залы, кокаиновые дорожки, и люди, люди, люди....

Я открыл глаза, глотая воздух. В задней комнате никого не было, но мне так не казалось. Внезапно я почувствовал себя слишком возбужденным, чтобы спать.

В итоге я стал копаться в своем блокноте, пробегаясь по разным записям этого лета. Я наткнулся на цифры, которые сначала не понял, но потом до меня дошло, что это были подсчеты выступлений. Одно прошло, осталочь сорок четыре. Я был так сосредоточен на этом поначалу, но в какое-то время я перстал считать. Привык к этому. Перестал волноваться. Не возражал против тура. Сейчас у нас осталось меньше пятнадцати выступлений. Брендон не едет с нами в Европу, это уже точно. Меньше пятнадцати выступлений, и со всем этим будет покончено.

Мы снова будем в ЛА через два дня. Я вернусь домой. Мы играли семь ночей подряд, ЛА хотел принять обратно своих золотых мальчиков. Никаких отелей, никаких автобусов - я буду спать в собственной кровати целую неделю. Боже, не дождусь. Там будет Жак, люди, которых, мы знаем, наши друзья... Брендону нечего было делать с этим миром, и мне становилось не по себе от того, как моя жизнь в туре совпадет с моей настоящей жизнью. Смешение этих двух жизней, я надеялся, будет минимальным. Я все равно не увижу Брендона вне выступлений.

Я был рад, что положил конец своему веселому времяпрепровождению до ЛА. Иначе я бы запутался.

Кто-то постучал в дверь моего гнезда, и я сел на кровати и сказал войти. Брендон открыл дверь с вещевым мешком в руках.

- У тебя есть какая-нибудь стирка?

- Что?

Он поднял мешок.

- Там есть прачечная на улице, вот мне и досталась эта прекрасная работенка. Есть что-нибудь?

- Конечно. - Я встал и начал рыться в куче одежды у кровати. Он держал мешок открытым, пока я бросал ему испачканные рубашки. - Спасибо.

- Это моя работа, - пробормотал он, невпечатленный назначенным ему заданием. Его взгляд задержался на мне, и я попытался не смотреть на его губы, на его щетину в несколько дней. - Ладно, увидимся...

- Собака.

- Он нахмурился:

- Чего-чего?

- Джеки была собакой, - сказал я ему, не зная, зачем я отвечал на вопрос ему, когда этот же вопрос мне уже задавали двести раз. Я больше не думал о том времени, но я должен был как-то отдать дань, назвав тур в честь жизни, которая у меня когда-то была. Брендон выглядел заинтересованным, поэтому я продолжил, чтобы заставить его остаться подольше. - Когда я был ребенком, по соседству жила одна старушка, миссис Роско. Джеки была дворняжкой. Лохматая, с серой шерстью, - рассказывал я, видя прямо перед своими глазами обычную собаку, будто это было вчера. - Джеки была старой, как и миссис Роско. У них было то древнее чутье, и Джеки всегда понимала, что говорила миссис Роско. Будто Джеки была не собакой, а человеком. Иногда это было довольно жутко.

- Итак, Джеки - это собака, та леди - миссис Роско, и ты, - немного потрясенно перечислял он, и уголки его губ поползли вверх. - Боже, я всегда.... думал, что... это была какая-то девчонка, которая хорошо тебе отсосала или что-то такое. - Я усмехнулся его словам, потому что я не был таким легкомысленным. Когда дело касается музыки, все имеет смысл. - Почему ты назвал тур в их честь?

- Я не знаю. В память, наверное. Миссис Роско разрешала мне приходить после школы, и я делал домашнее задание на полу ее гостиной, кушая домашнее печенье, пока она играла на пианино. Я никогда не был открыт музыке до нее, так что... Я думаю, этим я обязан ей. И Джеки. Она лаяла и выла, когда миссис Роско играла на пианино. Будто подпевала.

Брендон улыбнулся настоящей, теплой улыбкой.

- Звучит очень здорово.

- Так и было, - признал я. - Лучшее.... Боже, лучшее время моей жизни было, когда мне было десять. Так грустно.

- Это не грустно, - мягко сказал он. - Знаешь, хорошо, что тур назван в честь чего-то такого хорошего.

- Ага..., - кивнул я, мой голос стих. Я моргнул и увидел Джеки, лежащую посередине дороги.

Брендон выглядел нерешительно.

- Это было... хорошо. Не так ли?

- Это было ненастоящее. - Брови Брендона нахмурились, а я с трудом сглотнул и продолжил. Если я рассказал ему половину, я не мог опустить остальное. - Обычно я оставался с ними, пока папа не вернется с рабты. И тогда я проскальзывал обратно домой. Папа понятия не имел, что я ходил туда. Он бы все равно мне не разрешил, думал, что миссис Роско была старой ведьмой, вмешивавшейся в чужие жизни. Но это было так, будто у меня была семья днем. Будто у меня была своя собака. Была бабушка. Миссис Роско пела старые французские песни из двадцатых. Я постоянно думал, что она меня как-нибудь усыновит. Глупо, я знаю.

- Это не глупо, - тихо сказал я.

Я мельком глянул на него.

- Глупо. Хорошие вещи никогда не случаются. Я это знаю.

Он посерьезнел.

- Что случилось? - Его голос был острожным, будто он мог каким-то образом видеть это по моему лицу.

Я пожал плечами, пытаясь побороть ужасное чувство внутри. - Миссис Роско никогда не держала Джеки на привязи, потому что та бы все равно не убежала. А папа... Он пил и садился за руль. Он всегда... - Голос застрял у меня в горле, а руки сжались в кулаки. Я видел, как это случилось. - Джеки умерла не сразу. Она лежала посередине улицы. Думаю, ее позвоночник... - Я пытался объяснить, но в итоге просто покачал головой, потому что я до сих пор не знал. - Она пыталась подняться. Там была кровь и... Можно было подумать, что собака такого размера не будет истекать кровью так сильно, но она... И она не понимала, почему она не могла подняться. Ее глаза. Она паниковала. И мне приходилось только успокаивать ее, гладить, говорить, что все хорошо, а папа кричал, чтобы я оставил ее в покое и шел домой, но я... я не мог бросить ее. Она была моей собакой.

Я остановился, с моих губ слетел судорожный вздох. Я моргал чаще обычного. Я не говорил об этом после того, как это случилось.

- Через несколько минут она умерла.

Брендон не проронил ни слова. Я прочистил горло.

- Миссис Роско умерла через несколько недель. Было так, будто... после смерти Джеки, она тоже не могла жить. Как старые пары, понимаешь?

- Ага, - тихо сказал он осторожным тоном, будто говорил с умирающим. Но я не умирал. Пока что.

- Как бы то ни было, оказалось так, что миссис Роско вписала меня в свое завещание, хотела, чтобы я забрал пианино. Но папа слышать об этом не хотел, сказал, что у нас не было места для долбанного пианино, - сказал я, цитируя своего старика, слова до сих пор горчили на языке, как и тогда, когда мне было одиннадцать. - Так что я не получил его. И после этого, когда кончалась школа, я просто шел домой. Мне больше некуда было ходить. Но я... Я до сих пор помню, когда были только Джеки, я и эта леди.

- Эй, - прошептал он, и я понял, что дрожу. Я быстро вытер щеки и попытался улыбнуться, будто говоря "ничего, ничего страшного". Глаза Брендона были полны сожаления и чего-то более глубокого. Его рука опустилась на мое плечо, мягко его пожимая. - Думаю, миссис Роско и Джеки были бы чертовски горды увидеть, что ты сделал это.

- Да?

- Да, - улыбнулся он. - Посмотри на себя. Ты знаменит. Тебя все знают, и ты чертовски талантливый музыкант.- Поэтому я могу писать песни и быть узнаваемым на улице. Прекрасно. Куда это приведет меня? - злобно спросил я. Я чувствовал на щеках свои мокрые ресницы.

Я думал, Брендон понял, что никогда ни с кем не говорил об этом раньше. Я даже Спенсеру никогда не говорил о них, потому что хотел оставить что-то при себе. Мой собственный секрет. Теперь я понял, что "секрет" - просто слово, придуманное для неудобной правды, которой мы не хотим делиться из-за страха что о нас скажут.

- Ты сделал своей жизнью больше, чем я, - заметил он.

- Но ты жил своей больше.

- Чем это измеряется? - спросил он, а я не знал. Смехом. Храбростью.

Его рука передвинулась с моей руки на плечо, пальцы гладили мою шею.

- Если ты на самом деле считаешь, что не живешь, тогда у тебя еще не кончилось время, - тихо прошептал он.

Каким-то образом, прямо в этот момент, он показался для меня единственным в мире, кто что-то значил для меня.

Моя рука сжалась в кулак на его спине, когда он наклонился, чтобы обнять меня, и я повис на нем, вдыхая его аромат. Я чувствовал, как вытекало напряжение, когда я сосредоточился на том, каким он был теплым, каким надежным, теперь уже и знакомым тоже. Он был маленьким. Он был просто маленьким, но каким-то образом в нем было больше, чем во всех нас вместе взятых. Объятие не оставило межжду нами пространства, и я не хотел отпускать. Его пальцы гладили основание моей шеи, носом он прижимался к впадине на шее. Я не мог вспомнить, когда меня обнимали в последний раз.

Когда он отстранился, он заправил локон мне за ухо.

- Ты в порядке? - тихо спросил он, и я кивнул, пытаясь взять себя в руки. Он дотянулся и поцеловал меня в лоб, коротко и тепло. Он мог бы поцеловать меня в губы. Он не сделал этого, но каким-то образом этот поцелуй стал из-за этого намного сокровеннее.

- Прачечная, - сказал он, и я посмотрел на наши ноги, где лежал мешок для вещей. Должно быть, он его уронил.

- А я пойду поспорю о сетлисте или еще чего-нибудь, - сказал я хрипло, немного волнуясь. Я ненавидел его за его спокойствие и собранность, в нем не осталось ничего от того злого мужчины, которого я видел в аллее несколько дней назад и который пытался подраться со стеной. Ему необязательно было говорить, что мой старик был пьяным ублюдком. Хотя я и так это знал. Но он продолжал улыбаться мне глазами, будто видел нечто, что я пропустил.

- Думаю, теперь мы квиты. Мы знаем тайны друг друга, - подчеркнул он. - И я обещаю быть лучшем держателем тайн, чем Спенсер.

- Да, я тоже, - я умудрился рассмеяться.

Он поднял мешок, но его свободная рука как-то задела мою, и мои пальцы обвились вокруг его запястья без какой-либо причины, а потом наши ладони прижались, и пальцы переплелись. Его рука была сухой и теплой в моей, заставляя мое сердце биться чаще. Он не смотрел на наши руки, будто и не знал вовсе, хотя я знал, что он точно знает. Он еще как об этом знал.Мы медленно прошли через отсек с полками и через гостиную, остановившись у водительского сиденья. Он нажал кнопку на приборной панели, которая открывала дверь, и только тогда наши руки разомкнулись.

* * *

Была божественная ночь, когда мы прибыли в ЛА, большей частью от того, что группа обновила силы. Никто из техников не был местным, так что им не пришлось идти по домам. Джо постоянно болтал о своем фиолетовом комбинезоне, который он забыл упаковать, так что он точно наденет его завтра, Брент обратился ко мне впервые за несколько дней, чтобы я узнал, придет ли Жак на наши выступления в ЛА, а Спенсер выглядел так, будто с нетерпением ждал момента, когда он не будет среди нас.

Это был и мой день рождения, и он продолжался вот уже два часа. Двадцать четыре года. Парни похлопали меня по плечу, когда наступила полночь, и вечером была громадная вечеринка, устроенная в честь Спенсера и меня, потому что его день рождения был всего через два дня после моего. Мы не дарили подарки много лет, но Уильям подарил мне маленькую бутылку водки, которую он, скорее всего, стащил из отеля. Я думал, что удивительно было получить ее от него. Я был относительно уверен, что он ненавидел меня до корней волос.

Этой ночью Уильям вез нас из Сан-Диего в Лос-Анджелес. Зака не было с нами, потому что он остался на ночь у себя дома в Сан-Диего, но он будет в Лос-Анджелесе к обеду. Мы все были измотаны, но сидели в гостиной и с нетерпением ждали приезда домой. Пит смотрел в свои бумаги, когда говорил:

- Правильно, Уильям, Брендон и Энди останутся в отеле около концертного зала и....

- Мне не нужно оставаться там, - встрял Брендон. - Я знаю одного парня в ЛА, у которого я останусь.

- Ох. Отлично! Хорошо, так мы сэкономим деньги! - счастливо сказал Пит. Я был уверен, что если бы мы купались в деньгах, Пит все равно остался бы таким же жмотом.

Автобус остановился у Капитоля в три часа утра. Джо первым забрал свои чемоданы, одну из гитар и растворился в ночи, и мы расбежались тоже. Брент ждал, пока за ним приедет друг, который, возможно, подкинет его до квартиры Жак. Ему не надо было волноваться, что я его за это изобью, а мне не надо было волноваться, что он расскажет Жак о Брендоне. Пит ясно дал понять, что об этом не должен знать никто, кроме тех, кто уже знал. Брент будет уважать это, потому что, неважно, что там по его мнению происходило между ним и Жак, он знал, что ему нужна эта группа. Как и мне. Но он также сказал, что если он поймает меня и Брендона, он сразу пойдет к Жак. Конечно. У нас все было кончено, так что это была бесполезная угроза. Спенсер сказал, что не ляжет спать, потому что Хэйли прилетала рано, и ему надо было прибраться в доме, пока она не приехала. Уильям и Брендон курили у автобуса, когда приехало мое такси, и я помахал всем на прощание и плюхнулся на заднее сиденье.

Даже если нам и надо было снова отправляться в дорогу через неделю после выступлений в ЛА, это было как возвращение домой по многи причинам. Водитель такси узнал меня, и я подписал книгу, которую он читал, потому что у него была только она, на чем можно было расписаться.Войдя в свою квартиру, я зажег свет и остановился, чтобы осмотреться. Все было так же, как когда я уехал, только пыли больше. Я не помнил, когда был здесь в последний раз, потому что был под какой-то сильной херней тогда. Бардак был не сильным, но на полу гостиной валялись четыре гитары, и почти в каждом углу лежали пустые пивные бутылки. Обычно я держал свои инструменты на месте - это было единственное, что я соблюдал.

Я оставил свои два чемодана у дивана и пошел в спальню, включая свет. По крайней мере кровать была заправлена, простыни выглядели чистыми. Когда я пришел на кухню, меня встретила гора грязных тарелок в раковине. Холодильник был пуст, но я об этом знал, так что я порылся в ящиках шкафа, чтобы найти что-нибудь, чем можно было бы перекусить в четыре утра. Я наполовину опустошил банку с тунцом, когда в дверь постучали. Блядь. Чуть только пошумишь и походишь туда-сюда, как чертова соседка приходила жаловаться. Твою мать, я убью ее когда-нибудь.

Я пошел открывать дверь, злой, что после целого лета отсутствия, этой ведьме тут же приспичило прицепиться к чему-то. Наверное, я был для нее какой-то целью. Боже, как же это печально.

Я со злостью открыл дверь.

- Послушайте..., - я замер, когда мой взгляд остановился на Брендоне, который стоял в тихом коридоре, сжимая в руке свою сумку.

- Привет, - сказал он. Я вытаращился. - Итак... когда я сказал, что знаю парня в ЛА... Это ты.

Я потаращился еще немного, потеряв дар речи. Он выглядел немного нервным, хоть и улыбался.

- Могу я войти?

Я потрясенно рассмеялся, пытаясь побороть первоначальное удивление. Он. В этом мире.

- Откуда ты узнал, где я живу?

- Посмотрел в записной книжке Пита.

Я вскинул бровь. Вот проныра.

- И ты полагаешь, что я позволю тебе остаться у меня?

- Я надеюсь, ага.

Он улыбнулся мне с легким флиртом, что мгновенно отозвалось у меня внутри, заставив меня потерять фокус.

- Брен, знаешь, это плохая идея.

- Нет, не знаю, - возразил он и протиснулся мимо меня в гостиную. - Итак, вот оно - гнездо орла, да? - спросил он, скидывая куртку и кладя ее на спинку дивана. - Мне нравится это кресло. Люблю оранжевый. - Он положил сумку рядом с моими чемоданами. - Вау, твои гитары. Я думал те восемь, что были у тебя в туре, все, что у тебя есть.

- Нет, у меня их около двадцати пяти. - Я закрыл дверь и смотрел, как он с интересом оглядывал гостиную. Он казался любопытным и заинтригованным. - Брендон, - снова сказал я, вытаясь достучаться до него.

- Что? - спросил он, взяв стопку пластинок с журнального столика и теперь рассматривая ее.

- У меня только одна кровать.

Он посмотрел на меня с абсолютно ничего не выражающим лицом.

- Я займу диван.

- Как ты..., - начал я, проглотив остальную часть вопроса. Как он хочет, чтобы я спал, когда он был так близко ко мне, и никого нет рядом?

Он усмехнулся.

- Не важничай, Росс. Мне нужно где-то спать, и, как бы сильно я ни любил Уильяма, мне нужно отдохнуть от него, или я сойду с ума. Этот диван выглядит довольно удобным. Нужно только убрать пивные бутылки. - Он начал убираться, будто жил здесь вечно, спрашивая меня, были ли у меня запасные подушки, и направляясь в мою спальню, чтобы взять себе дополнительное одеяло, комментируя картины, висевшие на стенах, люстру и шторы. - Мне действительно нравится твой дом.

- Большую часть интерьера сделала Жак.

Он мельком глянул на меня.

- У нее есть вкус.

Чудесным образом он превратил отвратительный на вид диван в довольно привлекательное место для сна всего за пять минут.

- Только на эту ночь, - со вздохом сдался я. Я не мог выгнуть его на ночь глядя, не так ли? - Жак будет приходить сюда и....

- Только на эту ночь. Я понял, - заверил он.Когда он снял футболку, я быстро ушел в свою спальню, пока ко мне не прилипла воображаемая картина. Она уже ко мне прилипла. Теперь я думал над тем, как незаметно подрочить, когда он был прямо за дверью. Это был не автобус, где все могли услышать, потому что у полок была нулевая звукоизоляция, и нас могли поймать.

Теперь он был здесь. В моем доме. Единственное место, где я никак не представлял его. И никто не узнает, что мы делали или не делали этой ночью, и он это знал, когда сюда шел. Он заявил, что займет только диван, но он занял все комнаты, каждый угол и трещину, и я лежал в своей кровати в темноте, слушая свое дыхание и пытаясь решить - успокаивало или ужасало меня знание того, что он был по ту сторону двери.

* * *

Утром я проскользнул братно в кватриру и обнаружил Брендона таким же, каким и оставил: крепко спящим на диване, с закрытыми глазами, с полураскрытыми губами, ровно дышащим, и если я наблюдал за ним спящим некоторое время, то это только потому что мои мысли разбежались, и я забыл, что даже находился там.

Я старался вести себя тише, когда прошел на кухню. Я жарил яйца и читал в газете о вторжении Турции на Кипр, следя за текстом указательным пальцем и разрываясь между курением и жаркой яиц. Я понятия не имел, что происходило в мире в последнее время. Тур никаким олбразом не был связан с другими событиями, и было приятно узнать о чем-либо, хотя мне было плевать на какое-то островное государство на другом конце света. Это напомнило мне, что было нечто большее.

- Доброе утро, - позади меня раздался голос Брендона. Я повернулся, немного нервничая. Он устало поднял руку, зевая, растрепанные волосы торчали во все стороны, и на нем не было ничего, кроме белой майки и серых трусов. Он посмотрел на плиту позади меня.

- Разве не я должен был готовить тебе завтрак?

- Нет, - смущенно сказал я. - Яйца для меня. Тебе Freakies и молоко.

- Я имел в виду, что сегодня твой день рождения. Тебе положен завтрак в постель в честь дня рождения.

Я не хотел думать о том, как Брендон подает мне что-то в постель. Нет. Никакой воображаемой картины.

- Можно сгонять в душ? - спросил он, и мое воображение перескочило с минетов в честь для рождения к нему голому, с водой, стекающей по его телу, по его плечам, по спине, по заднице.

- Конечно. Диван нормальный?

- Да, хороший. Ты спал?

Нет. Я отрубался несколько раз, но я не спал нормально вот уже два или три дня.

- Да, я... - Стук в дверь прервал мое вранье ему, потому что если я скажу ему, его лицо примет то еле обеспокоенное выражение, которое я не хотел видеть. - Я на секунду.

Я выключил плиту, жаренные яйца шипели на сковороде, когда я шел к двери, полностью готовый противостоять своей соседке и сказать ей, что, блядь, разговоры в девять утра не могут быть запрещены, потому что она делает так постоянно, когда звонит своей сестре во Флориду в семь утра и жалуется громко, так, что слышно сквозь стены, на свое бедро, когда я болею с похмелья.Но это снова была не она. Может, она померла? В каком бы там состоянии она ни была, я был более озадачен созерцанием своей девушки.

- Привет, чужестранец, - она просияла, вставая на носочки, чтобы надеть на меня шляпу. - С днем рождения, - промурмыкала она, прижавшись к моим губам в коротком поцелуе.

- Я думал... Ты не сказала, что придешь, - выдавил я, впуская ее, потому что я должен был впустить ее. Я снял шляпу, которую она на меня надела, очевидно, ее новое творение: пуговицы на макушке. Интересно.

- Ты шутишь? Конечно же я приду! - онаярко улыбнулась, а потом кивнула на шляпу. - Это подарок на день рождения. Тебе нравится? Там твои инициалы на подкладке, - объясняла она, как всегда в восторге от своих творений. Она долго посмотрела на меня. - Боже, ты дерьмово выглядишь, малыш.

- Тур, ты знаешь, как..., - начал я, но взгляд Жак был устремлен позади меня. Я повернулся и увидел Брендона на пороге кухни. Верно. Прекрасно. Блядь. - Жак, ты помнишь Брендона. Он переночевал на диване. - Я мотнул головой на подушку и одеяло на диване, благо были доказательства.

- Ты тот гей, - сказала Жак. Она не пыталась быть грубой - я бы не счел ее комментарий грубым в начале тура, потому что Жак просто констатировала факт, - но это все равно прозвучало грубо.

- Это я, - медленно ответил Брендон.

- Я думала, техники останулся в отеле? - теперь Жак спрашивала меня.

- Так и есть. Уильям и Брендон просто немного поспорили, и я подумал, что будет лучше, если все поостынет, - объяснил я, а потом добавил Брендону, - если ты хочешь еще сходить в душ, тогда иди. Где-то там должно быть чистое полотенце.

- Merci beaucoup, - ответил он с сарказмом. Я был совершенно уверен, что французский был официальным языком сарказма, и я попытался сосредоточиться на своей девушке, когда он пересекал гостиную и входил в ванную.

- Многовато человек для громкого воссоединительного секса, - надула губы Жак. Воссоединительный секс. Правильно. Конечно. Как я мог забыть эту традицию? - Ты можешь его выгнать? - спросила она, глядя на закрытую дверь ванной.

- Он принимает душ, - заметил я, кладя шляпу на журнальный столик.

- Не припомню, чтобы ты когда-то был таким отзывчивым, - угрюмо сказала она.

- Жалко его, вот и все. Бездомный гей, поссорился с единственным другом, - злобно пробормотал я, что, кажется, разозлило Жак. Прекрасно. Этого я тоже не хотел. Когда мы перестали понимать друг друга? Раньше мы вместе смеялись над людьми, каким-то образом мы совпадали. Теперь я чувствовал себя на грани и раздраженным.

- Но ведь он скоро уйдет, так? В концертный зал, я имею в виду.

- Может быть. Да. Наверное. Я не... То есть я не знаю. Я не слежу за его сраным расписанием, - огрызнулся я, и Жак нахмурилась и острожно подошла ко мне.

- Малыш, что-то не так?

Всё. Весь этот сценарий, где Жак и Брендон были оба здесь, был сардоническим и притворным. Им двоим не было достаточно места в этом здании или даже в квартале.

- Ничего. Я просто устал, тур был сумасшедшим. Я не спал несколько дней, ты знаешь, каково мне. Брендон, скорее всего, свалит через минуту, а потом я просто пойду в кровать. Надо поспать. И это взбесит тебя, и я не хочу тебя бесить. Тебе стоит пойти погулять, встретиться с друзьями и... и мы увидимся вечером в концертном зале. Хорошо?

Я знал, что нес чушь, но она, казалось, сочувствовала мне. Она знала. Она понимала.

- Хорошо. Но тебе лучше поспать, а не писать стихи или играть на гитаре, а то я знаю тебя! - предостерегающе сказала она, тыча в меня пальцем, и я улыбнулся по-настоящему. Иногда она пыталась удержать меня в колее. Не всегда, но прямо сейчас я ценил ее слова.- Как пожелаешь, - сдался я, подошел к ней и по привычке притянул к себе.

Она улыбнулась мне.

- Поспи. - Ее руки прижимались к моей груди. У нее были такие маленькие ручки. - Старичок, - добавила она вредно.

- Эй, - сказал я предостерегающе и шлепнул ее по заднице. Она взвизгнула и рассмеялась, ее глаза светились. Я улыбнулся ей и заметил, - Мне только двадцать-блин-четыре.

- Такой старый, - драматично сказала она, потом подтянулась и снова поцеловала меня. Поцелуй длился дольше, чем первый, и я позволил нашим губам двигаться вместе, пытаясь вспомнить, как это работает. И это сработало. Сейчас.

Когда Жак была уже у двери, она посмотрела в сторону ванной, откуда доносился шум воды.

- Тебе надо быть осторожнее с этим. Уверена, ты не хочешь, чтобы о тебе говорили, что ты тусуешься с педиками, - сказала она, а потом послала мне воздушный поцелуй и ушла.

В ту секунду, когда закрылась дверь, я судорожно выдохнул, и улыбка исчезла с моих губ. Черт. Черт, это не хорошо. Они сливались - жизнь в туре и реальная жизнь, смешивались, а это было последнее, чего я хотел. Может, она была права, и я стар. Слишком стар для этого бардака.

Душ остановился, и я посмотрел на закрытую дверь, пытаясь не представлять, что было за ней ли кто из нее скоро выйдет. Я лгал. Брендон не будет нужен в концертном зале еще несколько часов. Я отшил свою девушку, которую не видел неделями, чтобы насладиться холодной яичницей и Брендоном, жующим хлопья. Я рассчитывал, что мы вернемся на кухню, а не окажемся в спальне, на диване, на полу, потому что честно не знал, сколько еще я смогу проверять свое самообладание.

Я пошел к двери ванной, сам того не осознавая, будто я охотился. Ногти впились в ладони, я кусал нижнюю губу. Брендон знал, что он делал, когда сам себя пригласил сюда. Онзнал.

Дверь внезапно открылась, заставив меня резко отпрянуть, по венам побежал адреналин. Брендон вышел, вокруг его талии было намотано полотенце, мокрые волосы, по шее скатывались капли воды. Он остановился при виде меня, на его лице отразилось удивление.

- Где Жак?

- Ушла, - выдавил я, изучая взглядом его обнаженные формы, а потом я шагнул к нему. Я толкнул его назад и прижал к стене. Одна рука легла на его шею, притягивая его ближе, от чего наши губы мгновенно соприкоснулись. Его кожа была мокрой и скользкой, и он выдохнул мне в губы, прежде чем наши языки жадно встретились. Его руки остановились на моих бедрах, и он притянул меня ближе, толкнувшись ко мне промежностью, предлагая себя. Поцелуй был грязным и полным слюны, и я сходил с ума от того, как сильно его хотел. Он намочил мою рубашку, Господи Боже, мог бы и получше вытереться, но он не знал, что я... Нет. Он знал. Он ответил без промедления, и он знал.

Я отстранился так же резко, как и набросился. Он тяжело дышал, его губы покраснели, и зрачки расширились.

- Райан, - хрипло выдохнул он. Это было и приказом, и мольбой, и вопросом.

- Мне нужен душ. - Пиздец какой холодный. - Не... Не ходи за мной.

Я прошел мимо него в ванную, пока он пытался восстановить дыхание, вытирая губы тыльной стороной ладони. Я не знал, кого он ощущал на вкус.* * *

Впервые меня поздравляли с днем рождения шесть тысяч человек. Джо оповестил толпу, что пора спеть для меня, и они все запели. Не то чтобы Джо хотел отпраздновать мое рождение - вообще далеко до такого, - но ребята из первого ряда бросали на сцену подарки все выступление, Пит рассказал нам о волне подарков, которые послали в студию, а фанаты, выстроившись в очередь перед закрытыми дверями, челый час выкрикивали поздравления в мой адрес.

Толпа недолго пела песню, но это все равно было мучением. Все внимание было на мне. Я не заслуживал этого. Я делал это не для известности. Я бы лучше спел им песню, которую написал, чем они бы боготворили меня, но мне прищлось сжать зубы и терпеть это.

Было такое чувство, что меня канонизировали.

Когда их пение подошло к концу, они были рады и счастливы, что смогли поделиться этим со мной, я сказал:

- Спасибо, здорово поете, - в микрофон, отводя взгляд и нервно наступая на педали, готовясь к Alienation. Они узнали вступление и практически взорвались. Синглы всегда узнавали лучше.

- Даааааа! - сказал Джо в микрофон, наверное чтобы больше разогреть толпу, но на мой взгляд испортив начало. Я повернулся с толпе спиной, как я часто делал, в поисках убежища у барабанной установки. Так и было, потому что Спенсер действовал на меня успокаивающе. Теперь это было привычкой.

Выступление было напряженным. Толпа была бешеннее обычного, может, потому что мы были на родине, и они воспринимали нас, будто мы им как-то принадлежали. Четыре раза фанаты пытались залезть на сцену, и сейчас я видел одну девушку, которой это почти удалось, заметив ее боковым зрением. Она залезла на сцену между мной и Джо, между инструментами, но Зак, опередив охрану и появившись с края сцены, стащил ее на пол. Я не обратил внимания на то, как мое сердце на секунду подпрыгнуло. Она направлялась прямо ко мне.

Я сосредоточился на струнах, пытаясь не обращать внимания на то, как она брыкалась и кричала, когда Зак и еще один охранник утаскивали ее прочь.

Когда выступление закончилось, все, казалось, были под кайфом.

- Было хорошо, правда? - спросил Спенсер, когда мы ушли со сцены, но я не был уверен, спрашивал ли он это только в надежде произвести впечатление на Хэйли, которую мы все встретили довольно холодно и натянуто, когда она приехала со Спенсером. Поскольку она была уверена, что мы украли у нее мужа. Поскольку мы были уверены, что она была расчетливой сучкой, которая, скорее всего, специально залетела и украла у нас барабанщика.

- Я забыла, какие эти концерты громкие, - сказала она, прикрывая уши.

- Мне нравится громкость! - воскликнул Джо, и я фыркнул. Уже пьяный.

- Это было хорошее выступление, - сказал Брендон позади девушек. Наши глаза встретились на мгновение. Значит, так и было, если он так сказал. Он видел их все.

Праздник в честь дня рождения оказался больше, чем я представлял. Он был не только для меня, но и для Спенсера. Я думал, Пит снимет какой-нибудь клуб, но, как оказалось, он расщедрился и забил на деньги. Дом был просто королевским, самым роскошным из всех на Беверли-Хиллз, что получилось, скорее всего, благодаря связям, и Пит может быть заплатил за него не так уж и много. Дом был выставлен на продажу, и мне стало интересно, кто жил в нем раньше.

Ночь была теплой, и большинство гостей были снаружи, в бассейне, на шезлонгах, пили, танцевали и накачивались под тяжелый рок, лившийся из динамиков. Казалось, пришла вся музыкальная элита Лос-Анджелеса.

Было нереально нахдиться снова дома. Внезапно я снова всех знал. После целого лета незнания что, кто, когда и почему, казалось просто сказочным проходить через толпу, поднимая бутылку с пивом и говорить натянутые приветствия, кашу из "Привет, Фрэнк! Привет, Лорел, как поживаешь? Дэйв, рад тебя видеть!"Все это я говорил невсерьез. Френк был придурком, Лорел - шлюхой, а Дэйв - ублюдком. Но все они страстно желали дружить со мной, и вот я в который раз понимал, какой знаменитой группа стала или становилась. Был и торт, один для меня и один для Спенсера, и в итоге мне пришлось слизывать взбитые сливки с пальцев, прежде чем вернуться к водке.

Вечеринка не вечеринка, если я не проблююсь до двух часов ночи.

Через несколько часов я наболтался столько, сколько не говорил за все лето, но это не расслабило меня. Я видел, как теперь на меня реагировали по-разному, перестав называть "тем музыкантом" и называя теперь "этим самым музыкантом". У Спенсера было право сказать, что всем этим людям было что-то нужно. Большую часть вечера Жак была со мной, но сейчас я, кажется, потерял ее. Хотя я видел Брента, так что того самого быть немогло. Джо тоже был здесь, так что она и с ним не была тоже.

- Извините, мне нужно подышать, - сказал я своей аудитории, которая настаивала на рассказах о туре. Я рассказывал о своем аресте в Филадельфии, так как это была единственная относительно интересная вещь, которой я мог поделиться. Вещи, которые я находил действительно интересными, как нервный срыв в аллее в Солт Лэйк Сити, Брендон, вставший на колени и отсасывавший мне в автобусе после очередной моей ссоры с Джо, первый раз, когда мы с ним... Вещи, которые действительно врезались мне в память, я не мог рассказать.

Я снова вышел наружу и услышал, как кто-то позвал меня. К моему удивлению, это был Брендон, который стоял неподалеку с каким-то парнем, которого я не знал. Он позвал меня жестом, и я остановился, чтобы проверить, не было ли рядом кого-нибудь из группы или команды. Нет. Хорошо. Я вскинул бровь, подходя к ним, убеждая себя в том, что я просто иду поздороваться. Я не видел Брендона с тех пор, как мы приехали сюда. У парня рядом с ним были грязные волосы до плеч, обрамлявшие молодое и симпатичное лицо. Он выглядел возбужденным и шокированным при виде меня.

- Я сказал, что знаю тебя, но он мне не поверил, - объяснил Брендон с ухмылкой, и это была просто ухмылка, но она была настолько больше, чем просто ухмылка.

- Райан Росс! - сказал парень, схватив меня за руку и энергично ее потрясая. Он выглядел на восемнадцать или девятнадцать. - Я такой большой фанат, так что...

- Как и все, - заметил я, потому что сегодня я слышал точно такую же фразу пятьдесят раз. - Чем занимаешься? - спросил я Брендона.

Он пожал плечами:

- Пытаюсь найти, где переночевать.

- Ааа. - Я снова взглянул на парня передо мной, прежде чем мои глаза снова вернулись к Брендону. - И как, получается?

- Получается, - хитро сказал он.

Похоже на то.

Парень заметно нервничал. Брендон практически выдал, что он гей, в моем присутствии. Я чувствовал на себя взгляд Брендона, как он смотрел на меня весь день. Я вспомнил первый раз, когда он показал мне ТОТ САМЫЙ ВЗГЛЯД этим летом, то, как от него перевернулись мои внутренности. Эффект не ослабевал.

- Кто-нибудь хочет выпить? - немного нервно спросил парень. - Пива?

Мы с Брендоном кивнули, и он умчался на поиски.

- Ну как день рождения? - спросил Брендон.- Довольно хорошо, да. - Почему-то мои слова прозвучали угрюмее, будто я сказал нечто другое, нечто, что заставляло его расстилаться подо мной. - Кажется, ты тоже хорошо проводишь время. Занят этим..., - я мотнул в сторону блондина.

- Кеннет.

- Ну да. - Я еще раз оглянулся, но не увидел никого, кто знал о нашей интрижке. - Сделай так, чтобы кто-нибудь увидел, как вы уходите вместе. Желательно Брент.

Брендон фыркнул:

- Я не хочу улаживать твои проблемы.

Это был просто совет. Чем больше людей увидят нас не вместе, тем лучше. Что, на самом деле, также предполагало, что мне не следовало сейчас с ним разговаривать. - А знаешь, Кеннет сказал, что всегда мечтал переспать с тобой, - небрежно добавил он, не отводя от меня глаз.

- Тогда у вас двоих есть нечто общее. Уверен, вы сможете болтать об этом часами.

- Я не всегда хотел тебя.

- Но ты хочешь сейчас.

Брендон улыбнулся, каким-то образом умудрившись выглядеть невинно, хотя это было совсем не так.

- Ты не можешь поцеловать парня, как ты сделал это утром, Росс, не заставив его жестоко страдать от стояка весь оставшийся день.

Я это уже понял. Провел завтрак, желая перпрыгнуть через стол, провел саундчек, пытаясь не трахнуть его прямо посреди сцены, и отыграл выступление, заставляя себя не изнасиловать его каждый раз, когда он выходил на сцену, чтобы подать мне или Бренту очередной инструмент.

Он буквально раздевал меня глазами. Я заставлял себя не поддаваться этму.

- Мы все еще не трахаемся, знаешь ли.

Он ухмыльнулся:

- Да, я над этим работаю.

Для моих ушей это прозвучало как обещание.

Вернулся Кеннет с пивом, и я взял бутылку, что он мне предлагал, а потом пожелал им хорошей ночи. Кеннет выглядел жестоко разочарованным, но я сосредоточенно ушел, пока еще мог. Пока я не увяз слишком глубоко.

* * *

Но была лазейка. Большая, громадная лазейка, которая позволила мне притянуть Кеннета для грязного поцелуя. Он пахнул сигаретами, когда он жадно целовал меня в ответ. Моя эрекция убивала меня, и мне нужен был секс, пока я не сошел с ума, нужен был этот парень на четвереньках у меня на кровати, вздыхающий, когда я вхожу в него без предупреждения.

Эта лазейка не была осознанием того, что я мог спать с другими парнями, кроме Брендона, нарушая правила, установленные моими согруппниками. Не то чтобы я планировал засунуть свой член в сладкую, узкую задницу группи - парня-группи, у нас были такие иногда, но потом мы просто смеялись над ними и называли педиками. Хотя я бы все равно отнес к ним и Кеннета.

Нет, лазейкой была вторая пара губ, прижимавшихся сзади к моей шее. Кеннет был между мной и стеной в моей гостиной, мой пах прижимался к его, в то время как к моей спине прижималось другое тело.

Я выпил слишком много, но я знал, что я делаю. Я знал, я знал...

Я повернул голову, чтобы встретить губы мужчиы позади меня.

- Брендон, - выдавил я, и Брендон ответил со стоном, когда наши губы встретились, одна его рука скользнула вперед и уверенно накрыла мой стояк. Кеннет присосался к моей шее, расстегивая мою рубашку.

Вот она, эта лазейка. Я не трахал Брендона - я трахал того парня, и если там был и Брендон, тогда ладно. Если Брендон был здесь, чтобы я его трогал и целовал, тогда ладно. Это было просто совпадение, правда, и мы не трахались друг с другом. Мы перестали это делать. Последний раз, когда я был в нем, был много штатов назад... Я был хорошим мальчиком, это был мой день рождения, и я это заслужил.

Я не заслуживал тысячную подпевку, но я заслуживал двоих мужчин в своей постели.

Я сделал шаг назад, и они тут же двинулись друг к другу. Брендон жадно поцеловал Кеннета.Я прошел дальше в квартиру, по пути расстегивая до конца рубашку и глядя на них. Кеннет засмеялся Брендону в губы, и Брендон выглядел так хорошо в это время, ухмыляясь и углубляя поцелуй. Их внимание снова быстро переключилось на меня, когда я остановился на пороге спальни, наблюдая за ними, с одной рукой в своем нижнем белье и поглаживая свой болевший уже член.

- Блядь, Райан Росс, - почти проскулил Кеннет. Он подошел ко мне и опустился передо мной на колени, его дрожащие руки опустились на мои бедра. Он начал облизывать кожу вокруг моего пупка, двигаясь ниже и стеная.

Мои руки потянулись к его длинным волосам. Я пытался не улыбаться тому, как сильно он хотел меня. К нам подошел Брендон, стягивая свою рубашку через голову.

Глубоко в душе я знал, что это был вопрос времени. Мы днями вращались друг вокруг друга, делая что угодно, но только не позволяя ситуации превратиться секс-марафон, а потом все, что оказалось нужно, это одна вечеринка, одна лишняя выпивка, шанс свалить незамеченными, и вот где мы оказались в итоге. Но я не нарушал никаких правил. Нет.

Брендон наблюдал, как Кеннет брал в рот мой член. Я зашипел от этот ощущения, и парень застонал, желая большего.

Брендон остановился напротив нас, и я потянулся к его руке, крепко держа другую руку в растрепанных светлых волосах. Брендон позволил мне притянуть его ближе, и наши губы снова встретились. Поцелуй был глубоким и страстным, его рука была на моем подбородке, удерживая меня и контролируя поцелуй. Может быть, это был его подарок на день рождения. Может быть, он привел Кеннета для меня.

Мы оторвались друг от друга, чтобы вдохнуть воздуха, и теперь зубы Брендона царапали мочку моего уха, его дыхание обжигало мою кожу. Кеннет полностью вбирал мой член, расслабляя челюсти как профессионал, несмотря на его возраст, и я стонал, проскальзывая в его глотку. Я сжимал в кулаке его волосы, повернувшись к Брендону, чтобы встретиться с ним взглядом. Он прошептал:

- Почему ты ждал так долго? - а потом наклонился для грязного поцелуя.

Дата добавления: 2015-08-27