Глава 10: Чувствует ли он мое сердце.

- Райан! Можешь ты просто подождать?

Я проигнорировал его просьбу и продолжал идти дальше по улице. Два квартала было недостаточно далеко от этого дома, три квартала было недостаточно.

- Ладно, ты злишься! Я понял это!

Злюсь? Спенсер думал, я злюсь? Я ушел, пытаясь не убить его на хрен, но нет, теперь он беспокоился, теперь он хотел поговорить.

Спенсер наконец догнал меня, преграждая мне путь. Я обошел его, но он снова преградил мне путь, теперь схватив меня за плечи. Я вырвался и оттолкнул его, мой кулак сам по себе взлетел вверх, с силой приложившись костяшками к его челюсти. Удар получился неудачным, но я взвыл и отдернул руку назад. Спенсер держался за челюсть, ему было больно.

- Блин, чувак! Это обязательно было?! - Он помотрел на меня, встетился со мной взглядом и тут же добавил. - Обязательно. - Я снова попытался пройти мимо него, но он остановил меня. - Позволь мне все обяснить тебе, хорошо? Это не то, о чем ты подумал.

- Так ты не женился на Хэйли за нашими спинами? У вас с ней нет долбанного ребенка? - спросил я резко.

- Ну, может, это и есть то, о чем ты думаешь.

- Пошел ты! Понял? Пошел ты! - рявкнул я, заметив едущее по улице такси и останавливая его. Оно проехало мимо. Я начал материться еще сильнее, торопливо обшаривая свои карманы. Спенсер протянул мне сигарету, и я выхватил, торопливо поднося ее к губам.

Яприкурил, а Спенсер прошептал:

- Прости. - Он выглядел так, будто ему было жаль. В его голосе тоже звучало извинение, но этого было недостаточно.

- У тебя было столько времени рассказать мне, но ты не рассказал. Вместо этого ты врал. Постоянно. Мне в лицо, - подвел итог я, не понимая, что меня бесило больше. Его предательство. Его жена. Его ребенок. Ложь группе, ложь мне. Я его лучший друг. Я так думал. - Я знал, что что-то происходит, но я никогда..., - прорычал я.

Я думал, они рассались много месяцев назад, в прошлом сраном году. Месяцы лжи? Меня тошнило от этого. А он был актером, ничего не скажешь.

- У меня не было выбора, - торопливо сказал Спенсер, а моя рука снова сжалась в кулак от желания снова врезать ему. Не было выбора? Все решения, что мы принимаем, мы принимаем со собственному желанию.

А ребенок - это на всю жизнь. О чем он думал? И думал ли он? Спенсер не был в моем мире, как я думал. Все это время он жил здесь, в этом типичном и добропорядочном стремном домике в конце улицы, с женой, ребенком и кучкой ценностей, котрые бы никогда не выжили в моем мире.

Я потерял лучшего друга несколько месяцев назад и даже не знал об этом.

На дороге появилось еще одно такси, останавливаясь, когда я махнул.

- Слушай, давай поговорим об этом! - поспешно сказал Спенсер.

- У нас выступление через час. У меня нет времени говорить об этом, я просто приехал забрать тебя. - Машина остановилась около меня, и я открыл заднюю дверь. Спенсер обеспокоенно оглянулся через плечо. - О Боже мой, - прошептал я, закрыв глаза и пытаясь успокоиться. - Иди, попрощайся. Я подожду в машине. Две минуты.

- Хорошо, - пробормотал Спенсер, наверное, осознав, что сейчас со мной лучше было не спорить.

Я старался не смотреть на дверь, когда Спенсер выходил, но все же не сдержался. Хэйли была там, картина "Идеальная жена, держащая ребенка". Этому ребенку еще и месяца не было. Спенсер поцеловал их обеих и побежал к такси, прекрасно помня свое расписание. Хэйли помахала рукой. Я не стал махать в ответ.

Мы поехали. Я был слишком зол, чтобы говорить, поэтому я сосредоточился на сжимании зубов и стал пялиться вдаль. Спенсер вздохнул, видимо, пытаясь привлечь мое внимание. Он вздохнул снова, на этот раз громче. Наконец он сказал:

- Я не хотел, чтобы ты узнал об этом вот так.

- Нет, нет... Ты не хотел, чтобы я узнал об этом. Точка.

- Потому что я знал, что ты отреагируешь вот так!

- Не смей! Не смей все переворачивать и делать это моей проблемой! - прорычал я, и водитель такси начал обеспокоенно поглядывать на нас через зеркало заднего вида. Я не собирался истечь кровью на его заднем сиденье. - Сколько ему? - Спенсер поднял бровь, и я прошипел, - Ребенку.

- Сьюзи, - ответил он каким-то идиотским, гордым голосом отца. - Три недели. Мы были в, эмм... Мы были в Кливленде, когда Хэйли....

- А свадьба?

- В январе.

Одна подстава за другой. Я был со Спенсером, когда родилась его дочь. Он не сказал мне. Я попытался вспомнить январь, но не смог. Мы были заняты окончанием записи, поэтому я понятия не имел, когда он нашел время сбежать с возлюбленной. Они уже расстались тогда. Должно быть, они спланировали все это. Хэйли, наверное, купила свадебное платье на деньги, которыми Пит подкупил ее. Пит был счастлив, что она исчезла с горизонта. Мы все были. Она была беременна. Спенсер знал. Спенсер притворился, что его сердце разбито.

Я не мог справиться с таким обманом и предательством. Все эти месяцы фальшивой хандры, притворного несчастья. И я купился на это. На все это. И Оскар достается...

- Ты сукин сын, - прорычал я, когда такси остановилось напротив концертного зала. - Он платит, - сказал я водителю и вышел, даже не заботясь о том, что я был прямо перед фанатами, которые стояли в очереди перед входом. Группа разогрева была уже на сцене, я слышал их даже отсюда.

Кто-то увидел меня.

- Это Райан! - Они начали кричать еще громче, когда я направился прямо к двери, ощупывая шею в поисках своего пропуска.

- Это Спенсер! - И они закричали еще громче. Охрана удивилась, когда я нетерпеливо показал им свой пропуск, отпихивая их с пути и отталкивая нескольких девчонок, которые вцепились в меня, вереща. Вмешалась охрана, и я умудрился отвязаться от них.

Спенсер был прямо за мной, когда мы сверкнули своими пропусками, чтобы проникнуть в помещения "Только для служащих", и я пошел по длинному коридору, совершенно не зная, где, черт возьми, я находился.

- Мы должны поговорить об этом! Просто наори на меня и покончим с этим!

- Будто от этого мне станет лучше, - ядовито заметил я. - Будто это что-то изменит!

- Райан...

- Не разговаривай со мной! - огрызнулся я, когда мои глаза наконец нашли табличку гримерки. Я резко остановился, и Спенсер чуть не врезался мне в спину. Я быстро оттолкнул его. Он выглядел обиженным этим жестом. - Я не хочу видеть тебя, я не хочу разговаривать с тобой, так что держись от меня подальше.

Вина на его лице сменилась тревогой:

- Ты расскажешь остальным?

- Ты узнаешь об этом, - выплюнул я, чувствуя свой триумф от того, что держал его же меч над его головой.

Я оставил Спенсера в коридоре, одного, такого несчастного и такого завязшего в паутине собственной лжи. И если мне было жалко его, хотя бы на одну секунду, я оттолкул это чувство от себя и сосредоточился на парализующей боли в груди.

* * *

Спенсер отыграл выступление, извинился перед парнями, что исчезает вот так, и после исчез. Пошел к Хэйли, конечно же. Или, может быть, он купил этот дом, так что он возвращался к себе домой. Чтобы посмотреть, как спит его дочка. Чтобы заснуть со своей женой в первый раз за Бог знает какое время.

Он не заморачивался попытками снова поговорить со мной. Я не сказал остальным. Это было так неприятно, как это было с обвинениями Джо и Брента и с извинениями Спенсера.

После того, как я принял душ и переоделся, я собрал свои манатки и пошел прочь из концертного зала. Полный сочувствия охранник показал мне на второй черный ход, чтобы избежать ожидающих фанатов. На завтра нас ничего не было до самого вечера, когда мы должны были уехать и оставить это жалкое место. Спенсер, наверное, считал часы, содрогаясь от момента отбытия. Они, наверное, носились с камерой и делали снимки своей счастливой семьи, впервые воссоединившейся.

У Спенсера был ребенок. Я не мог поверить в это. Мы были слишком молоды для этого.

Я не хотел семьи. По крайней мере, я думал, что не хотел. Я никогда не думал об этом. Хотя было бы интересно продолжить свои дерьмовые гены, посмотреть, какой хаос это бы создало. Иметь то, что я мог бы назвать моим. Мой сын. Моя дочь.

Я не мог за домашними растениями смотреть, не говоря уже о детях.

А потом я бы ходил с кольцом на пальце, обнимал бы жену за плечи (не Жак, это было уже точно решено), и говорил бы: "О, да, это мой младшенький, назвал его Джорджем. Джордж Росс Четвертый. Нет, вы правы. Я просто еще один долбо*б, у которого никогда не было ни единой собственной мысли. Я очень этим горжусь, спасибо. Да, он ходит в шахматный кружок, как вы угадали?", а потом мы будем хихикать и приглашать друг друга на воскресные обеды и восклицать: "Ну, в этот раз, может быть, выпью второй бокал красного вина!". И моя жена и дети улыбались бы мне с обожанием.

Но где был пот? Где была кровь? Жизнь - это не только улыбки и натянутая вежливость. Жизнь грубая, она должна оставлять на тебе отметины. Если ты не можешь вспомнить ничего за последние два года, так этто потому, что за это время ты не сделал ничего запоминающегося. На хрен это. На хрен мою воображаемую жену и моих ублюдков-детей. Я хочу громкой музыки, такой громкой, от которой будет больно ушам, я хочу откровенности, блевотины и честности.

Если бы Спенсер не солгал. Почему-то было еще хуже от того, что он лгал. Он мог бы сказать мне, и тогда мы бы могли хранить эту ложь вместе. Если бы он впустил меня хотя бы чуточку, но он выкинул меня, забил на меня, закрыл дверь и умыл руки.

Если бы он не солгал.

В дверь моего номера постучали. Я посмотрел на бутылку водки на столе. Я ее еще не открыл. Я собирался, чтобы напиться до потери сознания, но кто-то хотел отнять у меня и это. Джо ненавидел меня, Брент трахал мою девушку, Спенсер был хуже этих двух вместе взятых. Друзья, лучшие друзья, друзья детства, все исчезали, так что же, черт возьми, оставалось?

Я открыл дверь.

Новые друзья.

В коридоре стоял Брендон, заметно нервный, и мне стало почти больно, когда мои внутренности сжались. Он сказал, что зайдет. Ночью в отеле. Он сказал, что зайдет за чем-нибудь.

Чтобы я трахнул его. Возможно.

- Привет, - улыбнулся он, а я тупо уставился на него. Я забыл. Я был вроде как занят. Брендон быстро опустил взгляд и потер нос. - Ты в порядке? Ты сегодня вел себя.... страннее, чем обычно. - Его волосы были влажными после душа. Удивительно, как сильно техники потели во время выступления, хотя и не были на сцене

- Да, просто.... я просто. Мысли в голове.

Брендон оглянулся через плечо и оглядел коридор. Я слышал звуки вечеринки не так далеко. Джо и Брент, конечно же. Даже не потрудились пригласить меня.

- Я бы мог помочь тебе избавиться от этих мыслей в голове, - расчетливо сказал Брендон, и когда он снова посмотрел на меня, мой мозг перестал работать.

ЭТОТ ВЗГЛЯД. Он смотрел на меня тем самым ВЗГЛЯДОМ: длинные ресницы, проницательные глаза, пухлая нижняя губа красиво прикушена зубами, и вот тогда исчез весь разум, и я захотел его. Затащить его в свою комнату и трахнуть, и мне было бы даже все равно, что бы это сказало обо мне как о личности, психологически, сексуально, постоянно, временно.

Брендон, скорее всего, знал, что я был уже под его чарами, так как пошел ближе, носы его туфлей касались моих голых пальцев ног.

- Тебе стоит пригласить меня, - прошептал он, и япочувствовал его дыхание на своих губах. Было бы так легко дотянуться, схватить его за футболку с Джеком Дэниэлсом, что была на нем, и затащить его внутрь.

Это было бы так легко. Слишком легко.

- Нет, да. То есть, да. Нет, я имею в виду.... Блин, я не знаю, что я имею в виду, - слегка истерично рассмеялся я.

Он моргнул и сделал шаг назад, заметно сбитый с толку.

- Ты не знаешь?

- Не знаю. - Я был честен с ним. Я надеялся, он мог понять, что это редко случалось, что это что-то значило.

Но он не понимал. Его улыбка превратилась в каменную маску едва скрытой злости. Линия его челюсти стала жестче.

- Ладно.

Я пытался упростить это: я просто не приглашал его войти. Это все, что я делал. Хотя мы оба знали, что именно я прекращал сейчас то, что между нами происходило. Я просто не мог. У меня было достаточно проблем и без него, его рта, губ и улыбки, которые чертовски сбивали меня с толку. Меня никогда не привлекал другой мужчина. Что это значило? Конечно, Эрик сказал, что это не значило ни хрена, но я не верил ему. И у меня не было никого, с кем я мог бы об этом поговорить. Боже, я поверить не мог, что из всех я хотел доверять Спенсеру.

Я слишком запутался, чтобы спорить сейчас с Брендоном.

- Спокойной ночи, - пробормотал я и закрыл дверь прямо перед его лицом. Как только что-то оказалось между нами, я судорожно выдохнул и уперся лбом в гладкую деревянную поверхность. Я подождал, пока не услышал, как он ушел. Он снова начнет ворчать на меня вместо того, чтобы раздевать меня взглядом, но мы занимались этим весь этот тур, ходя вокруг друг друга.

Еще несколько выступлений, и мы закончим Восточную половину во Флориде. Если я останусь в своем уме так долго, буду избегать Брендона, Спенсера тоже, то мне не придется видеть никого из них целых четыре прекрасных недели.

Я угрюмо поплелся обратно в номер, мои ноги сами принесли меня к бутылке водки. Я мог бы выбрать тело Брендона. Я мог бы выбрать его компанию. Я мог бы выбрать прощение Спенсера или Брента, или Джо, или себя самого. Но вместо этого я выбрал бутылку.

Какой отец, такой и сын.

Мне не с чем было смешать алкоголь, поэтому я пил его чистым из найденного в ванной маленького пластикового стакана, предназначенного для воды, зубной щетки или чего-то менее порочного.

Я выпил вторую рюмку, и почувствовал, как алкоголь хлынул вглубь моего живота. Сегодня был первый раз за весь тур, когда я вышел на сцену абсолютно трезвым. Это было так страшно, как я и думал, но все, о чем я мог думать, был Спенсер, как он легко и блестяще играл, будто все было хорошо, и я ненавидел его за это.

Я никогда не ненавидел его раньше.

Снова стук в дверь. Я поставил стаканчик на тумбочку рядом с бутылкой. Что-то внутри заболело, но Брендон мог заставить меня забыть об этом. Я могу впустить его, усадить на край кровати, наклонить его голову и сосредоточиться на его умелом языке и влажном рте. Никому из нас не надо было бы говорить.

Я направился к двери, не зная, приглашать его или нет. У меня хватило сил отшить его один раз. А два раза? Внутри меня вспыхнул заряд желания. Никто не ожидал от меня, что я могу поступать правильно дважды.

За дверью оказался Спенсре, и я застыл. Я не ожидал его.

- Привет, - устало сказал он.

- Что ты здесь делаешь? - резко спросил я, потому что сейчас он должен был обнимать свою жену. Он же для этого тут же свалил после концерта.

- Не мог уснуть, - ответил он и прошел мимо меня в комнату, где я нехотел, чтобы он находился. Он посмотрел на бутылку водки на тумбочке, потом на меня, и у него был такой взгляд, будто он прекрасно мог прочесть меня. Он не мог. Никто не мог. У меня тоже были секреты, и это странно удовлетворяло меня.

- Я скажу, что должен сказать, хочешь ты этого или нет, - сказал Спенсери сел на край кровати. Я медленно закрыл дверь. Он мог говорить, конечно, но я мне не обязательно было его слушать. Я демонстративно подошел и взял свою бутылку, легко покачавая ее в руке, сел в большое кресло у окна, закинув ноги на стоявший рядом кофейный столик. Спенсер не стал дожидаться от меня сигнала к продолжению и начал. - Я не выбирал Хэйли.

Слава Богу.

- Она сшантажировала тебя на это, не правда ли? Из-за ребенка, - сказал я, потому что это был единствекнный более или менее нормальный сценарий событий, который пришел мне на ум.

- Нет! - воскликнул Спенсер в ужасе. - Нет, ничего подобного. Я имею в виду, что мы не планировали появление Сьюзи. Это получилось совершенно случайно. Хотя я не жалею об этом. - На его лице снова появилась эта улыбка счастливого родителя. - Я знал, что Пит хотел, чтобы она исчезла, но я отказал. Ты это знаешь, ты был там. А потом она узнала, что беременна, и мы пытались понять, что делать. То есть, когда она рассказала мне новость, я сразу же сделал ей предложение.

Я постарался не фыркнуть. Как отважно с его стороны. Как глупо.

- А потом Пит пошел к ней с деньгами. Она отказалась, конечно, и рассказала мне, что случилось, и... у меня открылись глаза. На то, что Питу хватило долбанной самоуверенности на что-то подобное. Мир музыки такой беспощадный. Он не может быть окружающей срелой для семьи. Для маленького ребенка.

- И вы с Хэйли придумали этот гениальный план, - предположил я горьким тоном.

- Это придумал я и уговорил ее на это. Самое стремное, что я когда-либо сделал, - пробормотал он, с чем мне сильно хотелось поспорить. - Она позвонила Питу и сказала, что согласна, а остальное ты знаешь.

- Да, знаю. Как ты притворялся убитым горем. Ты даже врезал Питу, - вспомнил я.

Спенсер сел прямее.

- У меня была причина врезать ему! После того, что он сделал? Поверь, у меня было право! И я был убит горем. Моя беременная жена переехала в Цинциннати, и мне пришлось притворяться, что ее не существует. Я скучал по ней, волновался, как она там. Я был пи**ец как убит горем. Когда начинаюится наши ссоры, я всегда вспоминаю об этом. Но ты должен понять, что я не выбирал ее. Я выбрал и ее, и группу.

- Ну, может, ты не можешь иметь и то, и другое. Ты думал об этом когда-нибудь? - выплюнул я.

Спенсер выглядел старше, когда прошептал:

- До меня медленно доходило это. Но.... - Его голос стих, он нервно сжимал руки на коленях, глядя на пол. - Не знаю, стану ли я хорошим мужем. Или нормальным отцом. - У него был тот тон, каким он озвучивал вещи, о которых думал впервые. Он с трудом сглотнул и попытался улыбнуться. - Но я знаю, что я блестящий барабанщик. Это что-то, что я знаю, что умею. Она хочет, чтобы я бросил группу, но мне кажется, что так я только еще больше разочарую ее. Что я не буду тем парнем, каким она хочет чтобы я был, какой нужен ей. Эта часть - жизнь в дороге, ночные выступления, фанаты - в этой части я хорош. Что если она любит меня только потому, что меня нет?

Спенсер смотрел на меня большими, печальными глазами, будто хотел моего совета, братского объятия или просто немного сострадания. А я думал только о том, что Хэйли хотела, чтобы он ушел из группы. Сучка.

- Так поэтому ты все еще здесь? Потому что тебе жаль самого себя?

Спенсер засмеялся, покачав головой.

- Боже, постоянно забываю, что ты стал таким чертовски жестоким.

- Я всегда был жестоким.

- Нет, - улыбнулся он грустно. - Ты только хотел быть жестоким. - Он встал и запустил пальцы в волосы. Я прижал свою бутылку крепче к груди и отвел от него взгляд. Спенсер был здесь, но он никогда не был так далеко. Я любил его несмотря ни на что. Он был единственным постоянным человеком в моей жизни аж с семи лет, но сейчас он просто утекал сквозь мои пальцы.

Все, что я когда-либо любил, было то, что плохо для меня. Не всегда все время, но так оказывалось в конце. Идея с Жак, потом Спенсер, этот тур.

Спенсер перестал мерить комнату шагами.

- Мне жаль, что я солгал тебе. Я был в такой ситуации, когда не знал, что было правильно, и я принял несколько неправильных решений. Ты имеешь право злиться на меня. Но всего лишь двадцать часов назад я, наконец, впервые взял на руки свою дочку, и я... я правильно поступил. Ты знаешь, что фанаты и пресса извели бы Хэйли, если бы публика о ней знала, а я должен защищать своих девочек. Они заслуживают частной жизни. Моя маленькая девочка не для продажи, не для Пита, не для эффектных выступлений на публике или чего-то подобного. Так что я принял правильное решение. И я думаю, что... что после того, как ты подумаешь об этом, ты поймешь, что мною двигало, и... и, может быть, потом ты больше не будешь так на меня злиться.

- Я рад, что тебе так кажется. Дожно быть тебе будет легче спать по ночам, рассказывая себе все эти бесполезные оправдания. - Я выпрямился и начал пристально смотреть в окно на внутренний двор, где был бассейн, около которого были люди даже в такое время ночи. Я почувствовал на себе взгляд Спенсера и что ему было жаль. Я знал, что ему жаль, и я хотел простить его и снова вернуть его в свою команду. Я хотел. - Если ты закончил, будь, добр, закрой дверь с той стороны.

Мой голос умудрился дрогнуть на последнем слоге. Но было непросто вот так взять и простить его. Да и что это меняло? Спенсер любил свою семью, любил больше, чем группу, и я немог винить его. Я не винил его в том, что он больше не любил меня так сильно.

Впервые я понял, что с The Followers будет покончено раньше, чем я предполагал. После этого тура Спенсер уйдет. Он дажене намекал на это, но я его знал. Он изменился не настолько, чтобы я перестал его знать.

Пока что.

Дверь закрылась за Спенсером.

* * *

Восточная половина закончилась в Тампе, где стояла жаркая и влажная погода. Казалось чудом, что мы сделали уже так много, и все собирали свои вещи и готовились к отпуску. В автобусе было чисто, кажется, со времен Сент-Пола, и Пит сиял от этого достижения, пока мы пытались понять, чья шмотка кому принадлежит.

У нас было два выступления в Тампе, но, когда я собрал свои сумки и пошел из автобуса в отель, по пути подписав несколько пластинок для фанатов, ждавших снаружи, я знал, что теперь я не вернусь в этот автобус несколько недель,и это казалось свободой. Кровать в моем гнезде была не такая уж удобная, это просто было дополнительное место для меня, где не было людей. Мой номер был одним из лучших в отеле, с огромной кроватью и маленьким подарочным пакетиком на столе около зеркала, внутри которой я нашел две мини-бутылочки с виски. Отлично.

Скоро, я поеду обратно в Лос-Анджелес, к себе домой. Жакбыла в Париже, наверное, но она будет в ЛА через неделю или две. Я не помнил, зачем она поехала в Париж. Кто-то попросил ее. Спенсер свалит в Цинциннати, и я уже знал, что не увижу и Брента с Джо во время отпуска. Техники, соответственно, тоже поедут домой: Зак в Сан-Диего, Энди в Милуоки, Уильям и Брендон в Сан-Франциско. А Пит, скорее всего, отправится туда, где ему было самое место: в ад.

Это было предпоследнее выступление, и даже у меня были на него силы. Это было так близко к концу. Обычно я не обращал внимания, но я был совершенно уверен, что это было самое лучшее выступление за весь этот тур, или они здесь просто на самом деле очень-очень нас любили. Когда мы закончили, даже я сказал "Спасибо" в микрофон.

Было удивительно еще и то, что я был трезв. Я не мог пить в одной комнате со Спенсером, потоу что он безмолвно давал понять, что я превращался в своего отца. Ну и что было в этом нового? Чего еще все от меня ждали?

Номер Джо превратился в центр вечеринки с девчонками и техниками, где были мы все, празднуя, что завтрашнее выступление будет последним в половине этого тура. Двадцать девять прошли, осталось двадцать шесть.

Я сидел на диване и болтал с Энди, который был обдолбан в хлам, но с которым тем не менее было приятно общаться. Но я обнаружил, что сканирую комнату в поисках Брендона. Он был с Уильямом, всегда с Уильямом. Брендон плохо переносил отказы, я запомнил это еще с Цинциннати. Его поведение разозленной сучки было совершенно не привлекательным, он игнорировал меня, разговаривал со мной короткими, обрубленными предложениями и случайными взглядами.

Брендону определенно стоило повзрослеть.

- Итак, - позади меня послышался голос Спенсера, когда Энди ушел в туалет. Я повернулся и увидел Спенсера, прислонившегося к спинке дивана. - Ты когда-нибудь заговоришь со мной снова?

- У меня есть другой выбор? - резко спросил я.

И без того слабая улыбка Спенсера совсем погасла.

- Слушай, чувак, я так...

Я встал, не дав ему шанса закончить. Меня не волновало, что он должен был там сказать. Спенсер дал мне уйти, ему не хватило духа попытаться остановить меня. Я нашел себе девчонку, которая тут же пошла со мной. Ну конечно же. Мы начали разговаривать, а Брендон все бросал на нас убийственные взгляды с другого конца комнаты. Будто и его я тоже его отшил.

- Спенс, ты же не уходишь прямо сейчас, так ведь? - крикнул Зак. Спенсер был уже у двери.

- Надо поспать, - ответил он, настороженно глядя на меня. - Еще позвонить надо.

Он собирался звонить Хэйли, конечно же. Он помахал нам в знак прощания, покидая меня. Девушка вернулась с напитками, но мой взгляд постоянно возвращался в Брендону, который сейчас выходил из переполненной комнаты, направляясь в сторонц туалета. Без какой-либо определенной цели я решил последовать за ним. Чтобы поделиться с ним кое-какими мыслями.

Брендон прислонился к стене рядом с дверью в ванную, со скрещенными руками и со скучающим выражением лица. Он искоса глянул на меня, когда я подходил, и сжал губы в тонкую линию. Я не сказал ничего, просто смотрел на него.

Я небрежно облокотился на стену напротив него, наши туфли почти соприкасались в узком пространстве. Он упорно продолжал смотреть в сторону.

- Я нисколько не польщен, чтоб ты знал, - уныло сказал я, и он бросил на меня такой взгляд, будто только что заметил мое присутствие. - Ты расстроен, что я скорее трахну ту девчонку, чем тебя.

Брендон фыркнул:

- Я не расстроен. Это твое упущение. - Он встал прямее. - Я - лучший в сексе, чем любой парень - или девушка - которых ты когда-либо встретишь. У тебя был шанс, и ты его упустил. Так что я не расстроен.

Его болтовня говорила об обратном. А еще он был достаточно смел, чтобы говорить мне нечто подобное. А что если я заставлю его доказать, что он действительно так хорош, как он заявляет?

Шум вечеринки за углом, казалось, затихал. Брендон делал так, что весь остальной мир исчезал для меня.

Он раздраженно постучал в дверь ванной, но ответа не последовало. Может, кто-то там отрубился.

- Так вы со Спенсером поссорились или что там у вас случилось? - бросил он, и мне показалось, что он засунул руку мне в живот и выдернул все внутренности. - Я обращаю внимание, - неприятно сказал он.

- Ты ничего не знаешь об этом.

- Прикол в том, что ты так откровенно убит горем от этого, а у Спенсера, кажется, вообще все замечательно.

Не думая об этом, я сжал руку в кулак и ударил ею по стене рядом с его головой. Его глаза расширились от удивления, но он с вызовом продолжал стоять на своем. Это проблема. Он не знал, когда надо отступить. Он смерил меня взглядом. Я никогда не встречал никого, кто мог бы прочесть меня так же легко, как он.

Расстояние между нами было минимальным, моя кровь кипела.

- Пошел ты.

- Пошел ТЫ, - ответил он так же ядовито.

Я сократил расстояние между нами и жестко поцеловал его. Он ответил с отчаянным рыком, и моя рука взлетели к его волосам, грубо сжимая их. Мне было плевать, кто мог выйти из-за угла, кто мог появиться из ванной. Пусть видят, мне все равно. Никто не имел здесь высшей морали, и никто не имел права говорить мне, что делать. И на хрен все те решения, которые я принял раньше. Они только сделали меня несчастным. И на хрен Брендона и то, что он заставлял меня чувствовать, эти нервы и беспокойство, на краю чего-то, что мне никогда не стоило для себя открывать. На х*й его. На х*й.

Так и будет.

Другая моя рука нашла край его рубашки и подняла ткань, пальцы заскользили по гладкой, теплой коже. Он выгнулся от этого. Боже, он так отчанно хотел меня.

Но затем Брендон оттолкнул меня, и я попятился назад, ударившись спиной о стену. Он вытер губы, его шея горела. Он быстро покачал головой, часто дыша:

- О нет, у тебя был шанс.

Я ухмыльнулся:

- Это ТЫ хотел меня, помнишь?

- Я просветел с того времени.

- Ты не смеешь отказывать мне, - шокированно рассмеялся я, снова шагнув в его пространство. Моя рука сжала его левое бедро, поглаживая большим пальцем кожу. Губы Брендоны были божественно розовые, я обожал их. Наши дыхания смешались. - Если я хочу тебя, я тебя получу.

Дышание Брендона запнулось, и я прижался к его промежности. Он выглядел таким злым, почти бешенным, его щеки горели, а глаза были темными и горели эмоциями, которые я не хотел читать. Хотел ли он меня ударить?

Он подался вперед и поцеловал меня, отчаянно и жестко. Я со стуком прижал его обратно к стене, наши руки были где попало, сжимались и нуждались в прикосновениях.

Я сильно всосал его нижнюю губу, затем проник языком между его полураскрытых губ. Вдруг стало так тяжело и горячо. Он - все, о чем я мог думать, что я мог чувствовать.

Боже, я буду трахать его, пока он не потеряет сознание от усталости.

В это время открылась дверь ванной, и мы мгновенно отскочили друг от друга с влажным звуком, слетевшим с наших голодных губ. Брендон старался немного опустить свою рубашку, а я просто старался сосредоточиться на дыхании. Джо высунул голову, слишком пьяный, чтобы что-либо заметить. У него заняло немного времени, чтобы сфокусироваться на нас.

- Ой, привет, ребята.

- Привет, - ответил Брендон затаив дыхание. Его голос был низким, и я почувствовал, что от этого моя кожа покрывается мурашками. Я совсем не смотрел на Джо. Вместо этого я не отрывал взгляда от Брендона.

- Я, эммм, наверное, останусь тут ненадолго, - объяснял Джо, и я услышал позади него хихиканье. Девушка. Может, две. - Извините, - застенчиво сказал он, хотя сам откровенно наслаждался собой.

- Ничего, - сазал я, не отрывая взгляда от Брендона. - Мы все равно уже собирались уходить.

- Круто. Хорошей ночи вам, - Джо широко улыбнулся, и дверь захлопнулась.

Не сказав ни слова Брендону, я пошел прочь. Я знал, что он пойдет следом.

Мы проскользнули сквозь толпу, и мне было по фигу, если кто-то видел, что мы уходили вместе. Пусть делают собственные выводы, если осмелятся. Все равно никто не заподозрил бы, что я переспал бы с парнем. Они бы до этого не додумались.

Как только мы вышли из номера в пустынный коридор, шагая в двух шагах друг от друга, я снова прижал его к стене. Я толкнул его назад в плечо, схватив за запястье и чувствуя его быстый пульс кончиками пальцев. Он сжал мои волосы в кулаке и простонал мне в губы. Так горячо. Все движения были такими настойчивыми и торопливыми. Он таял подо мной. Хочу его на кровати, хочу, чтобы он умолял меня...

- Я тебя так жестоко оттрахаю, - пробормотал я в его пухлые губы. Брендон застонал и откинул голову в сторону, и я набросился на его шею, кусая кожу. Он пахнул потом, сигаретами и собой, такой подчеркнутый запах только его самого. Что-то в этом запахе заставило мой член быстро стать еще тверже. - Твоя комната.

Он сглотнул. Я увидел, как подскочил его кадык и поддался желанию поцеловать его.

- Дальше по коридору, но там Уильям. Может быть, в твоей...

- Нет, - перебил я его. - Нельзя, чтобы кто-то услышал, как я тебя трахаю.

Двое мужчин, стонущих в комнате Брендона? Ничего необычного. В моей комнате? Нет.

Брендон слегка сжал зубы, но я только провел носом по его челюсти. Он тяжело задышал, а я жестоко улыбнулся, уткнувшись в его щеку.

- Боже, да это бесит тебя? - злобно спросил я, бесстыдно накрывая рукой его промежность. Он выдохнул и подался к моей руке. У него был хороший размер. Полностью, каждый дюйм... - Тебя бесит, что я так возбуждаю тебя.

Он сильнее сжал зубы:

- Просто заткнись.

Я снова атаковал его рот влажным движением языка. Я сильнее сжал его запястье и провел его рукой между нами, к моей эрекции. Я хотел почувствовать его руку там, хотел его сильнее, чем кого-либо в своей жизни. Он гладил меня через одежду, и из его горла вырвался короткий всхлип. Я мог бы поставить его на колени прямо здесь, и он бы это сделал.

- Комната, - приказал я.

Мы умудрились дойти до его комнаты в таком состоянии, и он вытащил ключи. Вдруг он скинул одну туфлю и снял носок. Я с удивлением наблюдал, как он надевал носок на дверную ручку.

- Так Уильям будет знать, что нельзя входить, - объяснил он.

У них была система. Яфыркнул.

А потом я мгновенно забыл об этом.

Дверь захлопнулась за нами, и я оказался на нем, полностью на нем. Брендон стонал мне в губы, развязывая мой гастук и снимая его. Мы на что-то налетели, на какой-то столик. Я притянул его ближе за петли джинс, обнимая за тонкую талию. Было недостаточно близко.

Мы прижимались носами, щетина на его подбородке царапала меня. Я позволил себе это без каких-либо раздумий. Я мог подумать об этом позже, о том, что это значило, если это вообще что-то значило. Хотя теперь, теперь я знал, чего хочу, и мне было глубоко плевать на все, только бы получить это.

Я сдернул его рубашку, услышав звук рвущейся ткани, не заботясь об ущербе. Ему тоже было на это плевать, потому что он потянулся к моей рубашке, расстегивая верхнюю пуговицу. Наши губы издавали развратные влажные звуки, пока он расстегивал пуговицы сверху, а я снизу, до тех пор, пока наши руки не встретились посередине. Его ладони прижимались к моей обнаженной груди, и мне стало интересно, мог ли он чувствовать мое сердце.

Мы справились с моей рубашкой, и, запинаясь, направились к кровати. Мы одновременно потянулись к ширинкам друг друга. Поцелуй прервался, но наши лбы все еще соприкасались. Руки Брендона дрожали. Мои тоже.

- Бл*дь, - выдавил Брендон, уже полностью побежденный. - Бл*дь, бл*дь.

Я расстегнул его ширинку, стянул джинсы до середины бедер и сжал в пальцах его член. Во мне будто исчез какой-то барьер: член другого парня. Воздух был слишком горячим для дыхания. Брендон двигался в моей руке, уткнувшись лицом в мою шею и часто дыша. У него был такой же толстый, как у меня, только, может, на дюйм короче. Он был тверд, как камень.

- Господи, - выдавил я, чувствуя его жар в своей руке. Я передвинул руку к его яйцам, к упругой коже, снова провел рукой по его члену. Брендон прилип к моей шее, подавив стон. Он стянул вниз мои джинсы, и мой член коснулся его.

Я хотел, чтобы мы кончили вместе, хотел понаблюдать, как он дрочит, как он ласкает себя пальцами, как он кончает, двигая бедрами, как дергается после этого его член. Хотел каждой грязной мелочи, которую могло придумать мое живое воображение в ситуациях, о которых я никогда не думал.

- Должен сказать тебе, я люблю прелюдии, - тяжело выдохнул Брендон с намеком на отчаянное изумление в голосе, - но на этот раз мы их пропустим.

- Еще как пропустим, - согласился я, снова находя его губы. - Раздевайся.

Мы оторвались друг от друга только чтобы полностью раздеться, и я был слишом сильно сосредоточен на нем, чтобы оставаться в сознании. Я стоял обнаженным перед зеркалом раньше, я знаю, как я выгляжу. Но голодный взгляд Брендона говорил, что я этого не знаю, но я просто уставился на него.

Я схватил его за запястье, притянул к себе, его горячая кожа была на моей, а потом я толкнул его на кровать. Матрас подпрыгнул - он не был рассчитан на двоих. Я сел на него верхом, а он положил мне на бедра руки, такие теплые и крепкие. Наши члены соприкасались, от чего прилив в моих венах только усилился. У меня кружилась голова, и мир вокруг казался размытым и нереальным.

Потом на меня обрушилась нервозность. Черт, я не хотел нервничать. У меня был план: трахать его долго, трахать его жестко, но та злость, которая поддерживала это мое намерение, исчезала. Мою грудь сдавило, пока мы целовались, он лежал подо мной, жадно касаясь меня. Я все еще держал руку на его члене, пытаясь запомнить его.

У меня была целая ночь, чтобы запомнить его тело, если захочу. Теперь мне надо было сосредоточиться на главном.

Брендон был полностью согласен, когда сказал:

- Смазка в сумке.

Я несильно укусил его за губы и оставил его лежать на месте. Здесь я диктовал правила. Он будет делать, что я скажу.

Он бы сделал все, что я скажу.

Мне пришлось покопаться среди кучи вещей в его сумке, чтобы найти смазку, но она все же оказалась в моих руках. Она была наполовину пуста. Брендон автоматически раздвинул ноги, когда я вернулся в кровать.

- Сколько? - спросил я, уже выдавив немного на ладонь. Я бросил смазку на пол, обмакнув два пальца в прохладную жидкость.

- Не очень много. Предпочитаю меньше, так я могу лучше почувствовать жар.

Черт, мой член аж дернулся от его слов, я просто представил это.

Я склонился над ним и взял в рот один сосок. Я понятия не имел, какую реакцию у меня это вызовет, если вообще вызовет, ведь он же не девушка. Но его тело все равно сводило меня с ума, потому что во всем отражало мое. Но важнее было то, что это был именно Брендон, и все его тайны, вся его злость, все то, чего я не мог понять, и вт, его тело в моем распоряжении. Мне нужно было найти хотя бы один способ сломать его и заставить его вспотеть.

Мои пальцы неуклюже оказались между его ног, проталкиваясь между его ягодиц. Я не смотрел, моя координация определенно хромала, но я все же нашел вход, узкое кольцо мышц. Я надавил двумя пальцами, и его тело напряглось. Сраный распутник.

Пути назад не было.

Я просунул пальцы внутрь. Он вздрогнул и подался к моей руке, в комнате рахдалось его сдавленное "Черт". Боже, он такой узкий.

Я сосредоточился на ритме, ровно двигая пальцами туда и обратно. Ногти Брендона впились в мою спину, а я продолжал изучать его лицо: закрытые глаза, нахмуренные брови, а когда мои пальцы скользили глубже, его лицо вспыхивало от удовольствия.

- Просто... нгхх, ровный ритм.... Черт, твои пальцы, - выдохнул он. Я толкнул их глубже, и он беспомощно застонал. Я пытался соблюдать ровный ритм, туда и обратно, немного согнул пальцы, чтобы заставить его дрожать, туда и обратно...

- Скажи мне когда, - выдавил я, в горле пересохло. - Скажи, когда будешь готов.

Он застонал, откинув голову на подушку. Я наблюдал, как выгибалось его тело, как пылала его грудь, как дрожали мышцы его живота, ноги были широко раздвинуты, и все это всего лишь от моих двух пальцев внутри него. Другой рукой он теперь прикрыл глаза, закусив нижнюю губу. Его бедра двигались навстречу моей руке. Это было не то, о чем я думал, не то...

Вдруг он вскрикнул и замер, мускулы сжались вокруг моих пальцев.

- Боже, вот там. Это та точко, это..., - неразборчиво бормотал он. Точка? Там была точка?

Его голос был таким возбужденным, какого я еще не слышал, и я решил, что он был готов, потому что мне самому надо было что-то делать с собственным стояком, от которого было уже больно. Я вытащил пальцы и снова нашел смазку. Я позаботился, чтобы ее было немного. Если он сказал, что хочет это почувствовать, он это почувствует.

Я положил руку на его бедро, впиваясь в него ногтями, и попробовал немного подвинуть его. Брендон посмотрел на меня, определенно ничего не понимая.

- Не хочешь ли ты встать на четвереньки? - нетерпеливо спросил я.

- Нет, - просто ответил он, его глаза были темны. Он раздвинул ноги шире. У меня внутри все перевернулось. Мои представления никогда не включали в себя нас лицом к лицу, без никакого пространства между нами, я - глубоко внутри него, а он наблюдал бы, переплетаясь со мной.

Я взял его за бедро и придвинул ближе, и он автоматически обвол ногами мою талию. Мой покрытый смазкой член скользнул между его ягодиц, когда я начал устраиваться, балансируя на локте рядом с его головой. Он тут же повернулся и поцеловал мою руку, бесстыдно проводя языком по коже. Все его тело было в постоянном движении, возбужденное, чистый секс.

- Ты должен сказать мне, если я что-то делаю неправильно, - сказал я, ненавидя себя за то, что пришлось в этом признаться, но он просто кивнул. Я уже знал, что кончу, с этим проблем не возникнет, но вот он?

Брендон сжал мои волосы в кулак и притянул меня к себе для поцелуя. Другая его рука пробежалась по моей спине, по позвоночнику, и остановилась на пояснице. Он простонал и надавил на мою поясницу. Я понял намек, схватил свой член и направил его в его влажное и растянутое отверстие.

Не было никакого совпадения. Разбухшая и покрасневшая головку моего члена была слишком большой для того отверстия, к которому прижималась.

- Не будь идиотом, - взмолился Брендон требовательно отчаянным тоном. Он уверен? Разве мужчины вообще делают это с другими мужчинами? - Боже, просто... просто сделай это, ты нужен мне, я....

Я с силой вошел в него. Воздух вылетел из моих легких. Рот Брендона открылся, и он застонал. Он просто... Он громко стонал, выгибая спину, глядя мне прямо в глаза. Его ногти впивались в мою спину, его тело дрожало.

Я однажды трахнул Жак в задницу, но это было ничем по сравнению с этим. Ничем. Долбанным ничем.

Брендон был горячим и узким, сжимая каждый дюйм меня. Я посмотрел вниз, туда, где мы соединялись, пытаясь восстановить контроль. Твою же мать, я не думал, что это будет вот так.

Брендон продолжал пристально смотреть на меня, его зрачки были расширены. Самым худшим было то, что, встретившись взглядом однажды, я уже не мог отвести от него взгляд. Я задвигался по-новому, и он застонал, трудно дыша.

- Боже, ты такой узкий, - беспомощно зарычал я, уронив голову ему на плечо.

- А у тебя чертовски огромный, - ответил он хриплым голосом. - Переполняешь меня... И, черт, ты такой твердый, - простонал он беспомощно и совершенно разбито. Мы оба пытались восстановить дыхание, но я, наверное, стал тормозить, потому что он спросил, - Ты собираешься меня трахать или как?

- Да так, что ходить не сможешь, - прорычал я, но мне все же понадобилась еще минута, чтобы смочь двигаться дальше, мгновенно не кончив. Я начал двигаться ровно, но готовый к большему, наблюдая за его реакцией. Я схватил его за запястья и прижал их у него над головой, придавив его своим весом. Он определенно тащился от того, что его держали, его стоны превратились в утробный рык. Эти звуки были такими грязными, когда его трахали, его неровное, скачущее дыхание, он так стонал, рычал, шипел и вздыхал....

- Попробуй... - Он перестал стонать. - Попробуй взять выше, когда ты... Твою мать, твою мать...

- Попробовать что? Скажи мне, как ты хочешь, чтобы я тебя имел, - приказал я. Ему это нравилось тоже. Его тело содрогалось, член дергался, задевая мой живот при каждом толчке. - Скажи мне.

- Угол, - попытался он снова, облизывая свои пухлые розовые губы. Мне пришлось его перебить, просто поцеловав его. Я жестко трахал его, а наши языки яростно боролись. Мои ногти впивались в его запястья, и он подался мне навстречу. Я слизал пот, который выступил на его верхней губе, а потом снова оторвался от него с влажным звуком. - Возьми выше, когда входишь, совсем... Боже, совсем немного.

Так как экспертом был он, я так и сделал. Хотя ничего не произошло, я продолжал в том же духе, не совсем уверенный, чего он хочет. А потом это случилось - его тело так сильно содрогнулось, что мне пришлось силой удерживать его в том положении, в котором я хотел, чтобы он находился. Его мышцы задрожали и сжались вокруг моего члена, настоящее блаженство, и он поспешно закивал.

- Да, вот так, вот... Рай, ты только... Пожалуйста, не останавливайся. Бл*дь....

- И не собирался, - перебил я, убедившись, что мои бедра двигались под правильным углом. Брендон уже начал течь, и я отпустил его запястья. Я сжал пальцами его потные волосы, наши лбы соприкасались. Мы часто дышали друг другу в губы, постоянно касаясь губами. Он встречал мои толчки, и я проникал так глубоко в него. А он просто это принимал. Ему это чертовски нравилось. Не знаю, чувствовал ли я когда-нибудь что-либо подобное.

Он сжимал в кулаках простыни. Спинка кровати громко ударялась о стену.

Я нашел его руку, наши пальцы переплелись. Это пошло уже не по моему плану, но я понятия не имел, каково это окажется - быть с ним, быть в нем. Я провел его руку между нами, и он тут же начал ласкать себя.

- Могу я кончить в тебя? - торопливо прорычал я. Мы оба были близки к концу. Я был близок к концу с Нью-Йорка.

- Пожалуйста, - сказал он, задохнувшись при этом слове, и я поцеловал его. Боже, он тоже хотел меня. Мой надвигающийся оргазм пульсировал в венах, отдавался тажестью в мозгу, в груди, в животе, жар клубился во мне, и это был он, весь, и этот жар...

Брендон кончил с неожиданным стоном, вздрагивая всем телом. Все его мышцы тут же сократились, сжимаяменя, еще сильнее, чем прежде. Я почувствовал это всем телом, и я никогда такого не испытывал. Я продолжал трахать его, пульсируя в нем, и на него обрушился оргазм, его тело источало дикий жар подо мной. Мои глаза углядели весь беспорядок, белая жидкость стекала с его опухшего члена, по его кулаку. Я пригвоздил его к кровати, ворвался в него, трахнул, заставил его кончить и потерять контроль.

Я немедленно кончил с такой силой, что это меня даже удивило. Мой разум опустился во мрак, но потом будто появился яркий свет, а мои бедра все двигались и двигались, и я все кончал и кончал. Пальцы на ногах скручивались, я дрожал. О Боже. Брендон прошептал что-то мне в ухо. Я не смог понять его слов.

Меня окутала какая-то дымка, когда я наконец остановился.

Я был совершенно вымотан и без дыхания, мышцы болели, я был покрыт потом, тело подергивалось от оргазма. Брендон пристально смотрел на меня, тоже пытаясь восстановить дыхание. Я попытался сказать что-нибудь, но мой мозг никак не хотел работать. Вместо этого я вышел из него. Он захныкал, его ноги ослабили мертвую хватку вокруг меня. У меня будут синяки на бедрах завтра. Как и у него.

Он все еще был рядом со мной. Сейчас мы были прижаты друг к другу, пах к паху, живот к животу, грудь к груди. Это было удобно, и я захотел бонять его, заснуть, проснуться и повторить все снова. Наши ноги переплелись вместе. Я захотел поцеловать его, медленно и нежно. Я...

Щелкнула реальность. Я скатился с него в узкое пространство между ним и стеной. Подушка и одеяло валялись на полу. Брендон громко выдохнул, вытирая живот рукой, но он только размазал сперму еще больше. Он скорчил рожицу и достал с пола пару боксеров, снова вытирая себя.

- Это мои, - выдавил я. Мои боксеры теперь были в сперме. Я заметил, что и на мне тоже было немного.

- Извини, - прошептал он, заметно не задетый этим. Его рука слегка дрожала, все еще после афтершока. Я пристально посмотрел на него, чувствуя себя необыкновенно бодро. Я не.... Я просто хотел трахнуть его. Это все, что я планировал, клянусь. Он улыбнулся сам себе. - Ты только что нарушил закон, знаешь об этом?

- Что?

- Это незаконно. Два трахающихся парня.

- Это нелепо, - сказал я. Как ЭТО могло быть незаконным?

Он бросил боксеры обратно на пол, лег обратно, божественный, обнаженный и сияющий. Жаль, что у меня не получилось усмехнуться, сделать какой-нибудь подленький комментарий, просто стряхнуть все это с себя, но это было так тяжело.

- На хрен все это, - прошептал я, а Брендон удивленно поднял бровь. Я перегнулся через него и схватил край одеяла с пола. Я натянул его на нас и притянул Брендона к себе, на секунду подумав, что он, может быть, оттолкнет меня. Он не оттолкнул.

Он пахнул мной.

Мое сердце раздулось.

Он не разговаривал, и я тоже. Но наши руки продолжали двигаться, выводя узоры, пока мы не заснули, обнявшись друг с другом.

Лилия Parker

Он все еще был рядом со мной. Сейчас мы были прижаты друг к другу, пах к паху, живот к животу, грудь к груди. Это было удобно, и я захотел бонять его, заснуть, проснуться и повторить все снова. Наши ноги переплелись вместе. Я захотел поцеловать его, медленно и нежно. Я...

Щелкнула реальность. Я скатился с него в узкое пространство между ним и стеной. Подушка и одеяло валялись на полу. Брендон громко выдохнул, вытирая живот рукой, но он только размазал сперму еще больше. Он скорчил рожицу и достал с пола пару боксеров, снова вытирая себя.

- Это мои, - выдавил я. Мои боксеры теперь были в сперме. Я заметил, что и на мне тоже было немного.

- Извини, - прошептал он, заметно не задетый этим. Его рука слегка дрожала, все еще после афтершока. Я пристально посмотрел на него, чувствуя себя необыкновенно бодро. Я не.... Я просто хотел трахнуть его. Это все, что я планировал, клянусь. Он улыбнулся сам себе. - Ты только что нарушил закон, знаешь об этом?

- Что?

- Это незаконно. Два трахающихся парня.

- Это нелепо, - сказал я. Как ЭТО могло быть незаконным?

Он бросил боксеры обратно на пол, лег обратно, божественный, обнаженный и сияющий. Жаль, что у меня не получилось усмехнуться, сделать какой-нибудь подленький комментарий, просто стряхнуть все это с себя, но это было так тяжело.

- На хрен все это, - прошептал я, а Брендон удивленно поднял бровь. Я перегнулся через него и схватил край одеяла с пола. Я натянул его на нас и притянул Брендона к себе, на секунду подумав, что он, может быть, оттолкнет меня. Он не оттолкнул.

Он пахнул мной.

Мое сердце раздулось.

Он не разговаривал, и я тоже. Но наши руки продолжали двигаться, выводя узоры, пока мы не заснули, обнявшись друг с другом.

* * *

Разлепив один глаз, я сонно провел рукой по простыням, которые все еще хранили тепло. Комнату заливал свет. Я был один в кровати. Боже, я чувствовал себя таким отдохнувшим.

Я перевернулся на спину, тихонько вздохнув и чувствуя себя таким довольным. Шумел душ. Мой член был наполовину возбужден, и я рассеянно потянулся и схватил его, проводя по нему пальцами. Будет хороший день, я мог с уверенностью сказать. Жак могла бы сделать мне минет, когда вернется из душа.

Я повернул голову на бок и вдохнул аромат простыней. Они пахли хорошо. Но они не пахли ею. Пахло лучше, пахло....

Брендон.

Я вскочил на кровати, ошеломленный. Душ все еще шумел. Там был Брендон. Моя спина стала чувствительной. Его ногти. Мои бедра болели. Его руки. Даже мойдолбанный рот болел. Его губы.

Наша одежда была разбросана на полу. Простыни были смяты.

Он был в душе. Голый. Я - здесь. Голый.

Мы переспали.

Я раздавлен.

Прошлая ночь проигрывалась в моей голове вспышками рук и губ, наших блестящих тел, двигающихся, но больше всего я помнил его. Мне стало тяжело дышать.

Мне нужно было одеться и убраться отсюда к чертям.

Мои боксеры были в засохшей сперме - я вспомнил, как он вытирал себя, низ живота, белые подтеки, его обмякший член, как он выглядел, как я чувствовал себя от этого. Я надел их, не обращая внимание на засохшую сперму на себе. Одежда. Нужна была еще одежда. Не мог выйти из этого номера полуголым.

Моя рубашка была рядом с перевернутым столиком. Я умудрился надеть ее, она только повисла на мне, когда дверь ванной открылась. Брендон вытирал волосы полотенцем. Его глаза остановились на кровати, а потом он заметил меня.

- Привет.

Он был абсолютно голым и даже ни капельки, похоже, не подозревал об этом. Не знаю, видел ли я когда-нибудь нечто более привлекательное.

- Доброе, - выдавил я.

Он молча смотрел на меня. Я не мог прочесть его мысли. О чем очень жалел.

- Твой галстук вон там, - сказал он раздражительно нейтральным тоном, и я увидел свой галстук рядом с его чемоданом. Я молча поднял его, сжимая в руках. Брендон сел на край кровати и продолжил вытирать волосы. - Так ты уже уходишь?

- Я просто....

Убегал.

- У тебя интервью сегодня?

- Нет, - поспешил я, радуясь, что было что-то осязаемое в руках. - Никаких интервью. Сегодня последнее выступление. С ума сойти, да? Не дождусь отпуска, целый месяц без выступлений. Сейчас звучит как рай. - Пауза. - Боже, я умираю с голода. Здесь ведь включены завтраки? Я бы не отказался от омлета с беконом.

Брендон усмехнулся сам себе с намеком на ухмылку.

- Я так и знал.

- Что знал? - спросил я, поспешно застегивая рубашку. Нескольких пуговиц не было. Должно быть, они оторвались, когда мы...

- Ты боишься. - Он встал, оборачивая полотенце вокруг талии, где я только что разглядел несколько синяков. На его груди и шее красовались укусы. Я все же сделал это, бл*дь, не так ли?

- Я не боюсь, - усмехнулся я. Он закатил глаза. - Эй, мы переспали. Мне вполне нормально от этого. Я не напуган.

- Нет? - недоверчиво спросил он.

- Нет.

- Ну, тогда нам стоит повторить это снова. Тебе нечем заняться, а у меня всегда стояк по утрам..., - оз замолк, а я был почти уверен, что сглотнул настолько громко, что он мог это услышать. Он покачал головой с презрением в глазах. - Типичный противоречивый фальшивый натурал.

- Не пытайся анализировать меня, - огрызнулся я. Что-то дико стучало в моей груди, какая-то острая тоска, жгучее предчувствие. Я хотел коснуться его. Я хотел, чтобы он выполнил свое предложение. Да на хрен его, я точно не гей. - Мне нужно идти, - пробормотал я, пока мы снова не начали ссориться.

Брендон пожал плечами, будто ему было все равно. Эта мысль больно пронзила меня. Прошлая ночь не была просто...

Она должна была иметь значение. Все это.

Я нашел свои джинсы и надел их, а он включил телевизор, не обращая на меня внимания. Я видел напрежение в его плечах. Я мог бы прогнать это напряжение одним только поцелуем в ложбинку его шеи. Солнечный свет падал на его бледную кожу, заставляя его сиять.

Он не смотрел на меня, пока я завязывал шнурки, наконец, готовый идти.

- Увидимся позже, - пробормотал я больше себе и наконец пошел к двери.

- Райан.

Я замер, моя рука была на дверной ручке. Мое сердце бешенно колотилось.

- Просто..., - начал он и остановился. - Если ты передумаешь ил еще что, мне нечего делать до саундчека. Даже если тебе захочется просто провести время. - Он, наконец, посмотрел на меня.

Я заставил его вспотеть, я сломал его. Я залез в его душу.

Я кивнул в знак согласия и ушел. Я, как параноик, проверил, чтобы никто, кого я знал, не видел, как я выходил из его комнаты, но в коридоребыл только уборщик. Я не помнил номер моей комнаты и естественно пошел в обратном направлении.

Моя кровать была заправлена. Она казалась пустой. Номера отелей всегда почему-то напоминали мне больничные палаты своими простынями, мятной пластинкой, положенной ровно в середину подушки. Будто кто-то стал бы жить здесь.

Комната Брендона казалось другой. Будто там кто-то жил.

Теперь все должно быть кончено. Эрик сказал, что это выйдет из моего организма.

Я пошел в душ, чтобы сметь с себя его сперму и его запах. Мой член был твердым с тех пор, как Брендон сказал, что мы могли бы это повторить. Он, возможно, заметил, но благоразумно промолчал. Я подрочил в ванной, кусая одну руку, чтобы не стонать, и сжимая себя в кулаке другой. Я поверить не мог, как сильно я кончил, проигрывая свежие воспоминания в голове.

Телевизор развлекал сам себя, пока я одевался. Был тот же канал, что и у Брендона, местный какой-то. Обещали жаркую, влажную погоду, прекрасный летний день во Флориде. Я сел на край своей огромной, холодной кровати и уставился на экран.

А если я вернусь, что тогда?

Может, будет вот так: я иду обратно, стучу в его дверь. Он ждет меня. Я снова его трахну, но на этот раз комната будет залита светом, на этот раз я смогу лучше видеть его. Я вижу его во второй раз. Первый раз был вчера ночью. Я видел его.

А потом мы будем лежать, купаясь в сиянии, и было безумным то, насколько я был готов к большему. Его тело изумительно, горячо и полно желания. Затем нам надо было бы пойти в концертный зал, отыграть выступление, и он улыбается мне с края сцены. После, посередине вечеринки по поводу окончания первой половины тура, я наклоняюсь к его уху и говорю: "Хочешь поехать со мной в ЛА? В конце концов, ему же сейчас негде было жить, и он перебивался на диванах у друзей. И он едет со мной. Я показываю ему все те места, куда я хожу, вожу его в мои любимые бары. Мы просто проводим время, как он и предлагал. Спенсер звонит мне, но я так занят Брендоном, что у меня нет на него времени. Спенсер перестает существовать. А потом прилетает Жак из Парижа, но я не хочу ее видеть, потому что все, о чем я могу думать, это то, как ее трахал Брент, поэтому мы уезжаем в Сан-Франциско. Жак и Брент перестают существовать. Я снимаю нам номер в дорогом отеле, и настает его очередь показывать мне все те места, что дополняют его жизнь. Это новое место, которое дополняет он. Я хочу видеть его в деталях.

И он видит весь этот груз долбо**ства, который я ношу с собой, но он не возражает. Он не пытается изменить меня, потому что понимает. Он единственный, кто понимает. Это дороже золота. И зная это, я держу это в надежном месте, где этого никто не увидит. Мы будем единственными, кто об этом знает.

Я рассмеялся от собственного сценария. Какого хрена на меня нашло? Я едва его знал. Он всего лишь какой-то высокомерный, лживый гей из экс-мормонов, которому приходится использовать иностранные словечки, чтобы придать себе индивидуальности. А я: долбанная звезда.

Но все же...

Но все же.

Я посмотрел на дверь своего номера. Ноги уже опережали мое решение, повернувшись носками к пути к нему.

Что мне следовало сделать? Что мне надо было делать теперь, когда я уже влез во все это?

Мой взгляд остановился на экране телевизора. Ведущая рассказывала о перестрелке в ресторане. Брендон смотрел то же самое, наверное, ожидая стука в дверь. Что было самым худшим, что могло случиться?

- Следующее вы увидите первыми, - сказала ведущая. - Самоубийство.

На экране молодая ведущая вытащила пистолет. Она выстрелила себе в голову. Это произошло быстро. Она упала на стол, и камера снимала ее дергавшееся тело.

Она только что вынесла себе мозги в прямом эфире.

Я не мог дышать.

Программу прервала реклама.

Я бешенно дрожал.

Худшее, что могло случиться.

Дата добавления: 2015-08-27