Глава 6: Звезды в городах. На следующий день я спал, надеясь скинуть обязанности с интервью на мечтающего об этом

На следующий день я спал, надеясь скинуть обязанности с интервью на мечтающего об этом Джо и Спенсера, которого от этого тошнило. Окно моего номера выходило на реку, и я курил утреннюю сигарету голышом и наблюдал за Канадой на другом берегу. Мы направлялись туда после Детройта.

Сегодняшнее выступление было полностью продано. Завтрашнее тоже. Пит говорил, что чем дольше мы находились в туре, тем больше наш альбом проигрывался, тем больше распространялась молва, тем больше полностью проданных шоу ждало нас. И самый большой концертный зал, в который мы попадем, вмещал в себя тринадцать тысяч человек, а что будет потом? Может даже двадцать тысяч. Глаза Пита сверкали, когда он говорил это, а я не знал, когда успех этой группы перестал быть моей мечтой и стал его.

Кто-то постучал в дверь, и я натянул белье на пути к двери, ожидая, что это будет завтрак, но это оказался Зак.

- Ты не завтрак, - заметил я.

- Я еще одна классная вещь, - невозмутимо сказал он, протискиваясь мимо меня. Зак прошел к чемодану в углу и начал бросать мои вещи на кровать. Я никогда не понимал, на кого Зак работал. Был ли он шестеркой Пита, когда делал вот так - заставлял меня есть, одеваться, лучше заботиться о себе? Или это делало его моей шестеркой? Скорее всего, Зак просто работал сам на себя.

- Что ты делаешь?

- Нам надо убить время перед саундчеком, поэтому пошли посмотрим, что может предложить нам Детройт.

- Не интересно.

- Нет, интересно, - заявил он, сравнивая одну мою рубашку в цветочек с другой. - Мы все идем. Даже Спенсер рад пойти. Он очень счастлив в последнее время, не заметил? Странный он. Даже более странный, чем ты.

- Эй!

Зак проигнорировал меня.

- В любом случае, девушки хотят пройтись по магазинам перед встречей с Боуи, да и вообще всей команде было бы неплохо немного расслабиться. Но какой толк, если Райан будет сидеть и хандрить у себя в номере, как обычно ни с кем не разговаривая? Никакого. Вот эта рубашка, - решил он и бросил ею в меня. - Десять минут, встречаемся в фойе.

Я усмехнулся:

- Ты мне не босс.

Зак приподнял бровь и похлопал меня по спине:

- Ты думаешь?

Спустя двенадцать минут мы забрались в четыре такси и в течение десяти минут ехали в какой-то бутик хиповской одежды, на посещении которого настояла Одри. Прямо рядом с ним мы заметили музыкальный магазин, и наша группа разделилась на две, в то время как девушки с Уильямом и Брентом, который тащился от Лувр, пошли за шмотками. Уильям пищал громче девушек. Серьезно, он был таким ненормальным.

А мы пошли в музыкальный магазин, чтобы испробовать оборудование.

Брендон и Одри не смотрели друг на друга. Да и с чего бы? Все равно Брендону не захотелось бы переспать с ней. В свете дня я видел все яснее, и то, что, я думал, я видел посреди ночи после изматывающего выступления, показалось ничем иным как какой-то нелепицей.

В магазине нас узнали, и владелец выгнал всех покупателей и на время закрыл магазин, чтобы мы могли покойно полазить, не боясь атаки фанатов.

- Почему нельзя иметь гитару с двумя грифами? - требовательно вопрошал Джо, пока я влюблялся в ES-335. Спенсер удобно устроился за барабанной установкой в глубине магазина, просто что-то наигрывая.

- Ты знаешь какие-нибудь песни про Детройт? - спросил я у него, сидя на высоком стуле и перебирая струны Гибсона.

Спенсер задумчиво почесал голову. Ну да, кому бы в голову пришло писать песни про это место?

- Детройт-сити, - сказал Брендон, вооружившись гитарой Гибсон Эксплорер. - Бобби Бэйр, песня шестидесятых. - Мы все уставились на него, а он закатил глаза. - Боже, вы что, рокеры, не знаете кантри-музыку? Вот, вы узнаете ее, когда услышите. Можно мне двенадцатиструнную? - один из работников поспешил к нему с нужной гитарой. Брендон попробовал несколько аккордов на ней. - Она начинается так: Я хочу вернуться домой.... Я хочу вернуться домой....

Я узнал эту песню, Спенсер уже подхватил темп. Он отбивал простой ритм, а я начал подыгрывать Брендону. Брендон широко улыбнулся мне, продолжая петь:

- Я мечтал о том парне, который так долго ждал, - я закатил глаза, когда он переделал текст и превратил песню в абсолютно гейскую. Энди вел линию баса, а Джо добавлял тяжелые соло между припевами. Зак и Пит, стоя у главного входа, дали нам повеселиться. Я оглянулся через плечо и увидел, что снаружи скопилась толпа народу.

Они нашли нас. Просто, конечно. Прошел мимо какой-нибудь фанат, увидел нас, побежал к ближайшей телефонной будке, чтобы позвонить на местное радио, ведущий рассказал всем рок-фанатам, кто появился в городе, и они уже роились тут.

Но на этот раз толпа тыла снаружи, а не передо мной. Да и в прошлых турах мы так много вот так играли. Но не сейчас. Волшебным образом, мы снова делали это, и это было здорово. В этом была искра наслаждения, которое было у нас раньше. Джо выкрикнул рокерское "Еее!", а я засмеялся и покачал головой.

Мы все присоединились к Брендону в последнем припеве: "Я хочу вернуться домой, Я хочу вернуться домой, Оу, Я хочу вернуться домой, Я хочу вернуться домой.... Спенсер с силой ударил по тарелкам.

Владелец магазина притащил фотокамеру, попросив нас о групповом фото, которое бы он повесил на стену за стойкой. Мы позировали ему, пока Энди фотографировал. Зазвенел колокольчик, и внутрь вбежали девушки с Уильямом и нашим басистом. Мы услышали крики "Брент! БРЕНТ!"

- Вот это толпа там, - удивился Брент, явно польщенный. У девушек и у Уильяма пакеты были на пакетах, а Пит выглядел так, будто его разрывало между удивлением и отчаянием. Конечно же, Брент заплатил за все, что купили девушки, но кто платил за это в итоге? Не Брент.

- Мог бы и остаться, - промолвил Спенсер. Я пожал плечами, и мы начали новую песню, пока Брент брал бас-гитару. Мы долго не импровизировали, но в этом уютном магазине в центре Детройта мы, казалось, были на одной волне. Лувр сидела на стойке, ее ноги болтались, и туфли на трехдюймовой платформе слегка задевали поверхность. Она смотрела на Брента с обожанием. Мерил показывала Уильяму свою новую ленту для головы.

Мы допели до середины песни, в которой Брент подпевал довольно грубым голосом, когда я заметил в углу Брендона и Одри.

Я ничего не слышал, но зато мог прочесть нервный язык тела: вопросительное выражение лица Брендона и расстроенное лицо Одри. Вот оно снова, то напряжение между ними, которое я заметил прошлой ночью. По крайней мере, я не сошел с ума, что хорошо так меня успокаивало. Они знали друг друга, тогда почему претворялись, что не знали?

Одри заметила, что я смотрел на них, и улыбнулась мне, закончив беседу какой-то короткой репликой в адрес Брендона, который выглядел раздраженным. Потом Брендон вновь увидел окружающих и стал таким же расстроенным, как и Одри.

Что связывало этих двоих? Не бывшие любовники, поскольку Брендон не стал бы с ней спать. Тогда что же происходило?

- Окей, приехала полиция! - заявил Пит, когда закончилась песня. Мы все вздрогнули.

- Вот дерьмо! Прячьте наркотики! - сказал нам Брент в неистовстве, и мы все торопливо стали копаться в своих карманах.

- Нет, они здесь, чтобы в безопасности доставить нас обратно в отель. Там несколько сотен человек, они заблокировали улицу.

Джо выглядел потрясенным.

- Итак, теперь... Мы не против копов, а с ними? Мы с ними? Черт, это так не по-рокерски.

- Называй это как хочешь, - пожал плечами Пит. Техники и девушки покинули магазин первыми, фанаты снаружи кричали, хотя теперь они точно не знали, кто выходил. Полиция оттеснила фанатов от дверей магазина. Я поспешил купить ES-335, пока мог. Пит бросил на меня взгляд, который говорил, что мне не нужна была эта гитара, но я хотел ее. Владелец магазина пожал нам руки, его глаза сияли. Пит удостоверился, что я был последним, кто вышел из магазина. Я должен был выйти последним, иначе это выглядело бы не так эффектно. Полицейский, который взял нас с Питом в одну из полицейских машин, склонил мою голову рукой и сказал мне идти быстрее, а они кричали, Боже, они выкрикивали мое имя.

Я оказался на заднем сидении, зажатый между Питом и Джо, с моей новой гитарой в чехле у нас на коленях.

- В последний раз, когда я сидел на заднем сидении такой машины, ситуация была несколько другой, - пошутил Джо. Коп, что был за рулем, совсем не удивился и тронулся, медленно продвигаясь сквозь толпу, которая колотила в окна. Твою мать.

Как только мы выбрались из толпы, полицейская машина легко набрала скорость.

- Ребят, а что вы знаете про Одри? - небрежно спросил я своих спутников. Джо должен был знать ее лучше всех.

- То же, что и про всех остальных фанаток, - Джо пожал плечами, что не значило ничего. Мы никогда ничего о них не знали, кроме того, что они нас любят. - Она однажды сказала, что у нее есть шесть братьев и сестер, и на этом все.

- Шесть братьев и сестер? - уточнил я, мои мысли неслись с бешеной скоростью. Машина затормозила около отеля, и в это время один из копов, сидевших спереди, вежливо попросил Пита больше не беспокоить отделение полиции Детройта во время нашего визита. Пит заверил их, что он будет держать свою рок-группу в узде. Его рок-группу? Ну-ну.

Я увидел Брендона и Одри в фойе отеля, изучая взглядом их лица. Одри поспешила к Джо, а Брендон выглядел так, будто ему было больно. Носы. Глаза. Их ссоры.

Они не могли быть братом и сестрой.... или могли?

Полуночный кинопоказ в Чайна-тауне. Брендон пошел покупать билеты на деньги, которые я ему дал. Я хотел быть в безопасности, хотя я понял, что все наши фанаты были в концертном зале, и мы не натолкнемся на них здесь. Я действительно больше не хотел подписывать обложки нашего альбома сегодня.

Это был новый фильм, что-то вроде детективной истории. Кто-то говорил, что в нем снимался Джек Николсон, но никто из нас никогда не слышал о нем. Я посмотрел на плакат. Он был не особо красивым. Очевидно, начинающая звезда.

Брендон заметил кинотеатр из окна такси этим утром, а у меня были причины кинуть моих согруппников и присоединиться к Брендону. А еще я пошел, потому что никто не пошел бы с ним. Даже Уильям отказался после того, как Мерил прискучил Зак, и она обратила внимание на него. Ну, Уильяму же надо было хоть как-то поддерживать свою фальшивую видимость натурала.

Я расчесал волосы, которые были еще мокрыми после душа. Вернулся Брендон и с широченной улыбкой показал мне два билета. Оказавшись в кинотеатре, я спросил:

- Хочешь поп-корн?

- Да, конечно.

Я купил нам поп-корна и еще колу для него. У меня была фляжка с водкой в кармане. Брендон радостно причавкивал поп-корном, пока мы ждали, когда нас пустят внутрь. На самом деле я не видел семейного сходства между ним и Одри, хотя может быть у них могла быть одна мать или один отец. Оба были красивыми. Может, в этом и было сходство.

- Итак, откуда ты? - спросил я его.

- Я живу в Сан-Франциско, - ответил он, что вообще не было ответом.

- Хех, - заметил я, потянувшись за поп-корном, который он держал. Наши пальцы соприкоснулись, когда он тоже хотел взять поп-корн, и я заметил это. Не то, чтобы я отметил, что это случилось, и мой мозг начал новые проницательные наблюдения, но будто я остановился и понял прикосновение его пальцев к моим, как если бы я ждал этого целый день. Несколько дней.

Я быстро сказал:

- Когда ты переехал в Сан-Франциско?

- Около полутора лет назад, - сказал он, поразмыслив.

- А до этого?

- Да так, - он пожал плечами, и, как только я собирался уточнить, он остановил меня. - О, двери открыли.

У меня не было возможности расспрашивать его во время фильма, который оказался достаточно интересным. Я продолжал поглядывать на Брендона, сравнивая его нос с носом Одри. Я просто хотел знать, что происходит. Не из-за того, что Одри была загадкой, которую надо было разгадать, а из-за того, что я писал текст песни о Брендоне, потому что он завладел моим воображением.

Я удостоверился, что тянусь за поп-корном только тогда, когда рук Брендона там не было. Было тяжело расслабиться, когда рядом со мной в темноте сидел Брендон.

После кино я пошел в туалет, чтобы опустошить свою фляжку. Брендон ждал снаружи, и мы пошли туда, где мы думали, находился наш отель. Он попытался вернуть мне деньги за кино, но я отказался. Я определенно был в черт знает сколько раз богаче него. Брендон посмотрел на небо и сказал:

- Никогда не увидишь звезды в городах.

- Посмотри немного левее, и ты увидишь звезду.

Он нахмурился, глядя на небо, прежде чем посмотрел на меня и засмеялся:

- О, вижу. Звезда - это ты, да?

- Ага, - я пожал плечами не очень скромно. - А ты из большой семьи?

Он удивился, но потом пожал плечами:

- Зависит от того, что ты считаешь большой семьей.

- Шесть братьев и сестер?

- Четыре.

- Аа. - Огромная семья, но все равно не совпадало. Но что знал Джо? Он был под кайфом половину всего времени. - Ты старший или младший или...? - продолжил я. Брендон засмеялся, слегка смутившись и отведя глаза. - Ну, я имею ввиду, что психологи говорят, что это определяет человека в будущем. Средние становятся строителями мостов, например. Старшие - ответственные и так далее. У меня не было братьев и сестер, так что это значит, что я эгоистичный и не могу идти на уступки.

- Я самый младший.

- Отпетый негодник, значит. И как...

- Боже, - засмеялся Брендон.

- Что?

- Ты платишь за кино и поп-корн, теперь задаешь все эти хочу-узнать-тебя-поближе вопросы. Почему бы нам просто не поцеловаться и не назвать это официальным свиданием?

Я засмеялся вместе с ним, пытаясь быстро сказать что-нибудь.

- Нет, чувак, я просто разговариваю. - Не было ничего подозрительного в том, что я хотел узнать его историю. И уж определенно я не позволял себе думать о том, чтобы поцеловать его. Или что это было свиданием. Я не хотел ничего из этого, я не голубой.

- Я так рад, что есть выступления в Канаде. Я никогда не был за пределами страны, - сказал Брендон, меняя тему разговора так плавно, что я даже не заметил этого на протяжении двух кварталов. В это время я вспоминал, как мы выступали в Монреале, и как я напивался так, что думал, что умею говорить по-французски. Я только выставил себя дураком, но толпа полюбила меня болтливого.

- Я думаю, мы потерялись, - наконец сказал я, когда мы уже точно были не в центре, и я был уверен, что ничто вокруг нашего отеля не выглядело так убого.

- Мне, наверное, надо было сказать тебе, что у меня самый плохой ориентир, - признался Брендон и оглянулся в замешательстве. - Но нас вел ты, так что....

- Это ты нас вел! - спорил я, пока не понял, что я шел за ним, а он шел за мной. Что ж, это не приведет нас никуда. Я спросил первого попавшегося прохожего, который вежливо сказал нам, что мы идем в абсолютно неправильном направлении.

- Скажи, если увидишь такси, - буркнул я, когда мы шли уже в правильном направлении. - Мой отец работал некоторое время таксистом после того, как вернулся из Вьетнама, - сказал я, поддерживая беседу. - Кто-нибудь из твоей семьи служил?

- Нет. То есть я точно не знаю, но.... Они б не стали, нет. Они не верят в эту фигню.

- В войну? - уточнил я, и он кивнул.

- Кровопролитие. Знаешь, это большой грех.

- Никто и не говорил, что убивать хорошо, - заметил я, хотя мог поспорить, что некоторые солдаты кончают от этого. У моего отца никогда не возникало проблем с убийствами. Он вообще был не против этого. - Так вы не общаетесь?

- А вы? - парировал он, отрезав. - Давай не будем говорить о прошлом. Оно никогда никому не льстит. Все, что имеет значение, это настоящее, то, что мы жалко заблудились в Детройте, и я тусуюсь с самым громким именем в рок-н-ролле. Ах, какой престиж.

- О, я понял, ты тусишь со мной только из-за моей славы, - улыбнулся я, пока его слова отдавались эхом в моей голове. Прошлое никому не льстит. Правда. Абсолютная правда.

- Конечно, из-за славы. Ты же не думал, что нравишься мне как личность? - спросил Брендон и поднял бровь. Я слегка толкнул его и обозвал придурком. Его смех делал ночь намного теплее. Он увидел такси и успешно остановил его, а я больше не стал задавать вопросы о его прошлом, о котором он отказывался говорить.

Я обнаружил Брендона около гримерки, когда возвращался из автобуса со своей временно сменившей место жительства тетрадью. Техник прижимался к стене, крепко обвив себя руками, бледный и вспотевший, и я остановился от этого зрелища.

- Вау, эй, ты в порядке? - спросил я, подскочив к нему, думая, что его снова побили, отравили, что он не выспался или у него передоз. Определенно, у него был передоз.

Брендон поднял на меня глаза, бледный, как полотно.

- Эмм... - начал он и показал на дверь гримерки.

- Что? - Мои пальцы обхватили его плечо, пытаясь успокоить его.

Брендон сглотнул.

- Там Дэвид Боуи.

- Он здесь? - спросил я восторженно.

- Нет, послушай меня! Там Девид Боуи.

- Ага. - Я моргнул. Он моргнул в ответ.

- Этот чувак же как Бог, мать его! - произнес он очень медленно, будто удостоверяясь, что мы говорим об одном и том же человеке. Ну, от меня он уж точно никогда так не фанател. Обидеться или не обидеться?

- Я познакомлю вас, - легко предложил я.

- Ни за что.

- Еще как за что.

- Дерьмо. Черт. Дерьмо.

Я открыто рассмеялся, а он выглядел раздраженным. Он медленно последовал за мной в гримерку, постоянно выглядя так, будто вот-вот сорвется и убежит в обратную сторону. Он дышал будто рожающая женщина, мял свои рукава и что-то бормотал, очевидно, подготавливаясь к знакомству. В комнате началась уже вечеринка за те десять минут, что меня не было. Девид увидел меня первым и расплылся в улыбке, когда я обнял его.

- Как дела, друг? - спросил он, широко улыбаясь, все такой же высокий и худой, как и всегда, спутанные короткие оранжевые волосы свисали на глаза. Брендон застыл у двери с круглыми глазами, а мы с Дэвидом начали говорить о разных концертных залах, которые стали нам третьим или четвертым домом. Даже Бренту нравился Дэвид, не забыв о той шикарной вечеринке, которую Дэвид устроил в нашу честь в Лондоне в нашем давнишнем британском туре. Несколько ребят из команды Дэвида тоже пришли сюда посмотреть, как мы играем.

- Хочешь выйти и спеть снами? - спросил я, и Дэвид энергично закивал. Мне стало немного неудобно за то, что я попросил его выйти на сцену в его свободную ночь, но таковы уж были мы все. Музыканты безумны и верны тому, что они делают. Даже я был верен. Верен тому аду, через который я проходил. И я нисколько не был удивлен, что превращаюсь в мазохиста. - О, познакомься с этим парнем, - перебил я.

Брендон все еще стоял у двери, нервно скрещивая руки.

- Брендон, это Дэвид.

- Приятно познакомиться, - вежливо сказал Дэвид, протягивая руку. Брендон выглядел так, будто хотел умереть, потому что прямо здесь и сейчас был самый счастливый момент его жизни, и ничто бы не смогло превзойти его.

- Мне тоже. Определенно. О Боже мой, я... я видел вас в Сан-Франциско в прошлом году, и это выступление изменило мою жизнь, я... Вы там так много значите для общества геев. Клянусь, на Хэллоуин я пошел в "Стояк", это... эмм... это клуб в районе Кастро, и половина народа там были наряжены в Зигги. Включая и меня, - нервно болтал Брендон, будто сам был в шоке от слов, вылетавших из его рта.

- Ой, так приятно это слышать.

- Ага, - мечтательно выдохнул Брендон. Теперь Дэвид оценивающе оглядывал Брендона сверху вниз. Я знал этот взгляд. Боже, Дэвид, чертов пес.

Толпа начала кричать так громко, что эхо раздавалось даже в нашей гримерке, и я понял, что на сцене была "Канадская история". После этого выступления они соберутся и уедут. Мне хотелось увидеть Джона на сцене еще раз. Он там был хорош. Бессердечный ублюдок принадлежал сцене.

Было как-то тяжело осознавать, что один из тех, с кем у меня была самая сильная музыкальная связь, уезжал, и я никогда не увижу его снова. Даже если он был засранцем, и даже если наше общение было таким коротким, это вряд ли бы случилось. Но я все равно продолжал идти, в моей голове звучали эти песни. Чертов Уокер.

- Спенсер сказал, что ты больше не красишься перед сценой, - сказал Дэвид неодобрительно, и я утвердительно кивнул. - Но ведь так нельзя! - вздохнул он, посадил меня, а Брендон принес набор косметики Джо.

Я закрыл глаза и не двигался, пока Дэвид начал наносить мне макияж. Брендон одобрительно хмыкал, выдыхая "Это божественно!" каждые пять секунд. Когда я открыл глаза, мое лицо пересекала алая полоска, покрывая глаза и переносицу. Дэвид добавил слишком много подводки, и, когда я надел одну из моих пернатых шляп, сочетание было абсурдным.

- Прекрасно, - сказал Дэвид.

Брендон сказал:

- Вы так талантливы!

- Спасибо, Брендон, - мягко ответил он, глядя на Брендона долгим, долгим взглядом. - Эй, не хочешь шпили-вили?

- Извини? - нахмурился Брендон.

Дэвид засмеялся:

- Сигареты. Мы называем их шпили-вили.

Брендон вспыхнул. Серьезно? Брендон издал что-то вроде "эмм, хм", очевидно взволнованный тем, что Дэвид Боуи хочет переспать с ним. Я годами предлагал фанаткам пойти покурить со мной.

В гримерку вошел Уильям с широкой улыбкой:

- Тра-ля-ля, ведьма ушла! Ну, или уйдет. "Канадская история" заканчивает выступление в этом туре, сейчас они уже собираются. Брен, ты нужен Заку на сцене. Пит, у нас закончились красные футболки размера L.

Команда собралась и вышла, Брендон бросил на Дэвида извиняющийся взгляд. Дэвид сел на диван и положил ноги на кофейный столик, а Джо достал кокаин. Я услышал голоса Тома и Нэйта снаружи гримерки, а потом все дальше. Я сказал, что мне надо было разогреть голос, чтобы найти предлог отказаться от кокаина, который действовал на меня не лучшим образом, а также мне надо было быть где-то, где я бы не осознавал отъезд нашей группы разогрева.

Я нашел дальний коридор, по которому я начал ходить туда-сюда, еле слышно напевая, выше, выше, выше, ниже, ниже, ниже.

- Райан.

Я развернулся и чертыхнулся про себя. Я не хотел видеть Джона. Он был потным после выступления, но в линиях его челюсти и в обычно теплых глазах присутствовала какая-то резкость.

- Вот, - резко сказал Джон и всучил мне листок бумаги. Я посмотрел на листок и увидел номер.

- Чей это?

- Мой. Это мой телефон в Чикаго на случай, если ты однажды поймешь, что ты упустил. Потому что те песни, что мы написали... Они были чертовски прекрасны. - Джон изогнул бровь и, развернувшись, навсегда ушел из моей жизни с чертовским высокомерием, которого не было, когда он в нее вошел.

Я посмотрел на кусок бумаги и усмехнулся. Будто он мне понадобится. С Джона надо было сбить спесь один или два раза. Или двенадцать. Будто я побежал бы за ним? Я вас умоляю.

Я бросил бумажку на пол и пошел обратно в гримерку. Почти дойдя до нее, я развернулся, побежал обратно и поднял листочек, убирая его в карман.

Просто потому, что Джон должен был мне пиво.

***

Большой номер отеля превратился в клуб, где была наша команда, команда Дэвида, девушки и несколько лучших музыкантов Детройта. Все ухаживали за Дэвидом, за Джо, за мной, но больше всего за Дэвидом, чему я не возражал, но зато возражал Джо. Брендон торчал где-то в глубине комнаты со слегка обиженным выражением лица. Так как все парни были заняты, я бы пошел к Брендону. Он, очевидно, был самым привлекательным выбором.

Если бы я был Дэвидом. И если хотел бы переспать с парнем.

Одри была центром внимания. Она сидела на коленях у Дэвида и рассказывала истории о том, какие сумасшедшие вещи они вытворяла в предыдущих турах. Брендон почти дымился. Должно было быть стремно наблюдать, как твоя сестра уводит у тебя парня, которого ты хочешь, но они ведь не были братом и сестрой. Может, они были дальними кузенами?

- В Санта-Фе Одри уговорила меня пойти в церковь и перепихнуться там, в углу, - Дэвид громко рассмеялся, что даже я услышал, а Одри злобно улыбалась.

- Богохульство, вот что это, - заметил Брендон вскользь. - Стыд Вавилонской блудницы.

Засмеялись все, кроме Одри. Она выглядела уставшей, когда встала, обиженно посмотрев на Брендона, схватила бутылку шампанского и вышла на балкон.

Брендону стало приятно, и он быстро сел рядом с Дэвидом, который обнял его одной рукой и предложил бутылку пива. Казалось, Брендону было удобно.

Я не был против того, что один из наших техников был так открыт перед Дэвидом, хотя теперь уже все знали, что в нашей команде был гей. Но это же не значило, что и все остальные были геями. И я знал, во что выльются эти ухаживания: двадцатиминутный сеанс охов-вздохов, и потом их пути разойдутся. В любом случае, перед Дэвидом было трудно устоять. Черт, даже я мог бы переспать с ним, если бы кто-нибудь дал мне правильную смесь веселящих наркотиков. Это было не как в Кливленде с тем парнем, с тем мерзким парнем со всеми этими мускулами, когда Брендон был зажат в углу, как маленький, и выглядел как обдолбанная шлюха, отчаянно желавшая, чтобы ее оттрахали. Дэвид был приличным парнем. Готовый на все фанат встретил возжелавшего музыканта. Все знают, что это значит. Я благословил их на трах.

Вечеринка становилась громче, но Одри все еще не вернулась. Я покинул свою обожающую толпу и пошел на балкон. Одри сидела на краю деревянной скамейки с бутылкой шампанского, зажатой между стройными ногами, розовые волосы слегка развевались на прохладном ветру. Она наклонилась вперед и стала выглядеть еще более маленькой, чем обычно.

Я закрыл дверь в комнату и сел на стул рядом с ней, блуждая взглядом по Канаде на другой стороне реки. Одри посмотрела на меня, ее подводка немного размазалась в уголках глаз. Я прокашлялся.

- Ты в порядке?

- Да, Да, конечно, - пьяно кивнула она и отвела взгляд. Город был морем из миллионов маленьких огней, но было такое ощущение, что мы находились посреди сверкающей пустыни, а все остальные были далеко от нас. - Просто.... Одна из тех ночей.

Она откинулась на спинку и вздохнула. Если я все сделаю правильно, ее признание в том, что что-то было не так, станет путем к правде. Брендон не сказал бы, а я не хотел давить на него. Хотя Одри...

- Это из-за Брендона?

Она повернулась ко мне с широкими от удивления глазами.

- Нет, - сказала она после долгой паузы. - И да. - Она захихикала, а я взял бутылку шампанского, которую она протягивала. - Не именно из-за него, а из-за того, о чем он мне напоминает, и это просто... Все это странно здесь. В этом месте. Мне немного неловко из-за этого. Знаешь, я ведь его знаю. То есть, знала. - Она облизала губы, словно чтобы распробовать на них вкус шампанского. Я хотел, чтобы она продолжала, внутри меня все сжималось, когда она раскрывала передо мной правду. - Ты не удивлен.

- Нет, - признал я. Одри с Брендоном были плохими актерами. - Откуда ты знаешь его? - я достал сигарету.

- Мы выросли на одной улице, - объяснила она, ее взгляд был туманным, будто она все это происходило сейчас перед ее глазами. Моя теория о брате и сестре вдруг перестала быть такой нелепой. - Это был дерьмовый городок, не стоит даже упоминать о нем. В часе езды от Солт Лэйк Сити, в котором мы едва бывали, потому что он был очагом разврата, - сказала она глухим голосом и улыбнулась. - Папа всегда так говорил. А это был только Солт Лэйк Сити. Лос-Анджелес? Нью-Йорк? Он бледнел от одной только мысли о них! Но не я, нет. Я всегда хотела там побывать, посмотреть, из-за чего же был весь сыр-бор. Маленький город, все друг друга знают. Очень маленький. Думаю, он был по-своему уютный. Брендон был на несколько лет младше меня, но иногда мы играли вместе. Там все дети играли вместе.

Я пытался представить Брендона маленьким мальчиком в этом маленьком городишке. И не смог, особенно, когда он играл с Одри.

- Маленький городок в Юте, - повторил я, пытаясь понять это.

- Мормоны.

- Мормоны? - переспросил я.

- Ага, - засмеялась она и недоверчиво покачала головой. Одри - мормонка? Брендон - мормон? Она же фанатка. А он гей. Что же за мормоны они такие? Одри рассеянно улыбнулась, заправляя длинный розовый локон за ухо. Она слегка наклонилась влево и протянула мне руку, - Альма, приятно познакомиться.

Я с недоверием пожал ее руку.

- Это название одной Книги из Книг Мормонов. Книга Альмы, - объяснила она. - Только в одном этом городке было пятьдесят Альм. Я всегда ненавидела это имя, в нем не было ничего необычного. Но, знаешь, я думала, что я необычная. Я думала, я.... По ночам я слушала радио. Я проскальзывала вниз, когда все ложились спать, и слушала единственную рок-волну, которая была в городе. И слушала, прижав ухо к динамику... Музыка. Она бежала по моему позвоночнику, и, позволь сказать, позволь тебе сказать, ты слушаешь? Хорошо, вот в чем правда: эта музыка была единственной религией, которая у меня была. А когда мне исполнилось семнадцать, я уехала из города. В Солт Лэйк Сити играли The Doors. Я должна была увидеть их, должна была. Должна была увидеть Джима Моррисона, понимаешь? И это было как... будто я заново родилась. Прямо тогда, в ту ночь. Я попала и за кулисы. Джим сказал мне, что я красивая. Это был первый раз, когда кто-то сказал мне это, и он спросил, как меня зовут, и... это просто само вырвалось. Я сказала: "Одри". Одри. - Она засмеялась воспоминаниям, а у меня не хватило сердца сказать ей, что, хотя Джим скорее всего и имел это в виду, он так не чувствовал. Это были просто слова. Я знал, как думали музыканты, и что мы говорим о красоте других только как об отражении своей собственной.

Одри забрала бутылку обратно и сделала два глотка.

- И вот, я встретила Джима в ту ночь. Встретила этих удивительных людей, и все. Я оставила семье записку, в которой написала, что я уехала, чтобы мои родители знали. И тогда я стала Одри Китчинг. Я придумала фамилию уже потом, она звучит, как звук кассового аппарата - чик-чик, понимаешь? И это созвучно с "сучка". Я вроде как смешала эти два слова. Одри Китчинг, - повторила она с довольной улыбкой. - Тебе нравится это имя? Мне вот нравится. После этого я никогда не возвращалась.

Я оглянулся через плечо и посмотрел в комнату, глядя, как парни веселились. Я увидел Брендона, который был из маленького городка, где было пятьдесят Альм и рок-н-ролл был грехом. Как тот мальчик смог превратиться в этого мужчину?

- Брендон его настоящее имя? - тихо спросил я. Что-то внутри меня заболело при мысли о том, что он мог солгать об этом.

- О, да. Он его не изменил. - Я слегка расслабился. Я не знал, почему это было так важно для меня. - Боже, я поверить не могла, когда увидела его тогда в автобусе. Понимаешь, я думала он мертв.

Глоток шампанского, которое я пил, застрял в моем горле, и я закашлял в кулак.

- М-мертв?

- Угу, - кивнула она и глотнула, прикончив бутылку. - Мне кажется, они все думают, что он мертв! Брендон исчез в..., - ее брови сошлись, ее сосредоточенное выражение лица было почти смешным. - В 66-ом? В 67-ом? Ему было около пятнадцати, я думаю. Пуф! Исчез! Не пришел в школу однажды. Никто ничего не знал. Старшие сказали нам не доставать его семью, не задавать вопросов. Я помню, как были расстроены все Ури.

- Кто? - нахмурился я.

- Ури. Брендон Ури, - она засмеялась, а я понял, что не знаю его фамилии. - Думаю, я забыла про него, - удивилась Одри. - Многие из нас просто забыли о нем, хотя Билл Хинкли говорил, что видел, как отец Брендона копал могилу на заднем дворе. Кто-то сказал учителю, и у Билла возникли большие проблемы. Многие просто забыли о нем. А потом он появился в том автобусе, и я узнала его, и он не просто дышал, он еще и вырос. Я не могла поверить в это! Мертвый парнишка Ури. А мы жили всего лишь через два дома. Я освободилась от этого места, и вот я здесь! И он здесь тоже, он тоже оказался здесь. Это как... как это называется? Карма? Нет, это, эмм...

- Судьба.

- Да, судьба, - закивала она, пожав, наконец, плечами. - Понятия не имею, что с ним случилось. До тех пор я не знала, что люди могут вот так исчезать... И, кажется, он странно очарован Дэвидом.

- Ну, вообще-то он гей. Все геи очарованы Дэвидом.

- Брендон гей? - ахнула Одри с широкими глазами, и я мог сказать, что именно думала об этом маленькая часть ее мормонского мозга. - Т-то есть, у меня есть друзья-геи, но они не...Они не оттуда, откуда и я, то есть... Может, оно и к лучшему, что он исчез. Они бы убили его там. Дерьмо. Ты уверен, что он гей? - спросила она в отчаянии.

- Ага, - подтвердил я. Брендон, исчезнувший в возрасте пятнадцати лет с лица земли и появившийся в Сан-Франциско меньше двух лет назад. Где, черт побери, он был и что делал более пяти лет? Он сбежал, или его выгнали? Или может он уехал не по собственному желанию, может, его украли?

Одри засмеялась и закрыла лицо руками. Она все смеялась и смеялась. Я не удивился, когда подумал о всех тех мужчинах, с которыми переспали Одри и Брендон, о наркотиках, которые они принимали, о собраниях в церкви, на которые они никогда не ходили, все это было во имя рок-н-ролла, у них обоих.

- Его семья его обожала, - сказала Одри, пусто улыбаясь и сбрасывая это со счетов как какую-то тайну жизни. У меня возникло какое-то навязчивое чувство, от которого я не мог избавиться.

Наконец я вернулся внутрь и увидел Брендона, который теперь танцевал на столе с Мерил, и оба они смеялись до упаду. Конечно, его семья обожала его. Эту яркую улыбку, эти теплые глаза. А кто бы не обожал парня?

Но он исчез, и он не станет никому говорить, что случилось. Должно быть, это было что-то плохое. От этой мысли внутри меня проснулась тревога, и я надеялся, что это было что-то не очень плохое. Он казался довольно общительным, но, может быть, это было еще одно прикрытие?

Я пристально смотрел, как танцевали Брендон и Мерил. Ко мне подошел Дэвид, проследил за моим взглядом и сказал:

- Ладно, можешь забирать.

- Она вся твоя, - нехотя сказал я, обрадованный тем, что девушки уезжали с Дэвидом. Наконец действиями нашей команды перестанут управлять наши гениталии.

- Я говорю о парне, - ухмыльнулся Дэвид и похлопал меня по плечу. Я застыл. Я не знал, что хочу его.

Дата добавления: 2015-08-27