Глава 16: Плохое Дело. Когда мне было четырнадцать, я решил, что стану музыкантом

Когда мне было четырнадцать, я решил, что стану музыкантом. У меня уже чуть больше года была гитара. Я не думал, что я был хорош в этом, по крайней мере, тогда. Мне нельзя было играть, когда у отца было похмелье, что на практике означало, что я мог играть только тогда, когда его не было дома. Иногда я ходил играть к Спенсеру, но не очень часто. У них была настоящая семья. Я не хотел мешать им.

Мы со Спенсером начали выступать на улице, чтобы улучшить наши умения, но мы редко зарабатывали на этом. Мой голос был неподготовленным, пальцы были неуклюжими. А у него был красный тенор-барабан, который он повсюду таскал за собой. Я не воспринимал серьезно наши попытки, пока однажды ночью я не осознал, что мне нужно было сбежать. Я сидел около своей кровати в темноте с гитарой на коленях. Моя нижняя губа опухла. Папа ушел в бар. Это была не его вина, а моя. Я побежал наверх по лестнице.

Я не помнил, чтобы я плакал за все эти годы, и я знал, что не плакал после своего отъезда - ни из-за печали, ни из-за счастья. Это было одинаково для меня.

Тогда я думал, что единственный шанс, который у меня был, и единственный, который у меня появится, это музыка. Что если я уйду, что я и сделал, что если я создамгруппу, что я и сделал, и что мы станет успешными, что мы и сделали, я буду счастлив.

Но "счастлив" - такое размытое слово, которое означает разное для разных людей. Я просто хотел играть свою музыку и, к счастью, некоторым она понравилась, а потом я стал этим зарабатывать на жизнь. Я смог бы переварить славу, если бы фокус был правильным, но это было не так. Девушки приходили на выступления, чтобы посмотреть на меня или на остальных. Они кричали и кричали, тянули руки, в их спальнях висели мои постеры, они хлопали ресницами на бумажную версию меня, используя щетки для волос в качестве микрофонов, пели в них мои слова для меня же, целовали меня на ночь. Я мог бы петь о сраных нарциссах или о куче конского дерьма, и не было бы никакой разницы. Они хотели меня. Музыка была просто отговоркой.

Парни, что приходили на выступления, не были лучше. Не смотря на предпочтения Брендона, я все же еще думал, что мы живем в гетеросексуальном мире, так что они были там не для того, чтобы переспать со мной. Они хотели быть такими как я. У меня в голове не укладывалось, почему они хотели заполучить кусок этого цирка. Должно быть они хотели девчонок. Славы.

И обе стороны заявляли, что дело было в музыке. В умопомрачительной музыке, во взлетах и падениях, в мире, который я создал, в сумасшедшем вихре эмоций, которые создают инструменты вокруг нас. Это изменение времени на шестой минуте или взрыв барабанов, когда ты меньше всего этого ожидал.Я знал, что им было по фигу все это. Критикам было не по фиг, они немного удовлетворяли меня и давали мне знать о музыкальной целостности, которую у меня пыталась украсть эта молодежь. Двое из каждой тысячи фанатов приходили по правильной причине. Мне нравились эти двое.

Я знал, что мои согруппники были здесь по не правильной причине. Я знал, что Джо, Брент и Пит гнались за бессмертием, а Джо, наверное, хотел еще и статус секс-иконы.

Спенсер был здесь ради меня.

Так что ты будешь делать, если последние ниточки, что держали вас вместе, порвались?

Я знал, что мы сделали. Во-первых, мы вышли на сцену с опозданием в двадцать минут. Это была самая крупная ссора, что у меня была, и Спенсеру досталось столько же дерьма, сколько и мне. Он был женат, и он был отцом. Пит не знал. Открылось то, каким был Спенсер скрытным, как далеко зашел обман.

Я ушел первым, потом Джо сказал, что нет, это он уходит, Брент сказал, что он собирался уйти уже несколько недель назад, а Спенсер сказал, что он не может быть группой из одного человека, так что он уходит тоже. Питу удалось вытащить нас на сцену только посредством шантажа и напоминаний о контракте, сказал, что не следует делать поспешных решений, и что без группы мы ничто. Так что мы вышли на сцену и отыграли выступление. Почему? Потому что мы профессионалы. Теперь Джо думал, что я не профессионал, что то, что я спал с парнем, отменило все то немногое, что у меня было.

Я думаю, в их понимании это было одинаково - моя сексуальная жизнь и семейный статус Спенсера, моя нескольконедельная интрижка и его много-много-многомесячный обман. Моя интрижка с представителем собственного пола превзошла самую ужасную их мысль обо мне. Они думали, что я придурок так или иначе, но даже тогда они не думали, что я паду так низко.Я сам говорил, что это был просто секс. Просто секс в туре, который имел даже меньше значения, чем обычный секс. По сравнению с некоторыми вещами, что сделал Джо, мое извращение не должно было быть такой проблемой. Хотя это было что-то. Это было что-то.

С тех пор я не говорил с Брендоном.

Второе, что нужно было сделать - отстраниться от источника разрушения.

Я хотел быть профессиональным музыкантом с четырнадцати лет. Теперь, когда я им стал, я понял, что мне нужно было быть более точным. Какой успех? Фургон или самолет? Полный зал или полупустой бар? Мне нужно было раньше решить, за чем я гнался. Это не было бессмертие. Может быть, мне нужен был перерыв, или мне нужно было наконец полюбить себя, или найти нечто глупое и детское как дом.

И Пит был прав. Без этой группы, неважно, как сильно мы ненавидели друг друга, что я? Кто я? Я вообще что-то значу?

Даже если я сейчас понял, что мое существование привязано в этому дурдому, было плохо, что правда вырвалась наружу. Было плохо стоять на сцене во вторую и последнюю нашу ночь в Денвере, где никто из группы ни с кем не разговаривал. Было плохо, когда мы закончили песню, и Брендон подошел ко мне с другой гитарой, посмотрел на меня, пытаясь поймать мой взгляд, но я не посмотрел в ответ. На меня смотрели тысячи, но они не обращали внимания на какого-то парня, который на момент появился на сцене. Они видели только меня, и мне нужно было научиться делать то же самое. Научиться находить себя в этом хаосе вместо того, чтобы находить других.

Я не мог смотреть на Брендона, чтобы кто-нибудь не подумал, что я отвратительный фрик. Я не пытался стать таким же, каким был мир вокруг меня - я просто хотел, чтобы парни оставили меня в покое. И это значило, что мне нужно было выбрать нечто другое, чем метаться между правильным и неправильным, между нормальным и ненормальным, между ересью и общепринятостью.

После того, как мы закончили выступление, исполнив последнюю песню, Джо поблагодарил толпу, Брент и Спенсер помахали, и мы утащились со сцены. Я никогда не махал толпе в конце. Обычно по бокам сцены стояли техники и Пит, давая нам "пять" или похлопывая по плечу, говорили, что мы хорошо отыграли, но в этот раз они позволили нам пройти мимо в тишине. Зак и Энди явно старались не смотреть на меня.Пит организовал машину, чтобы отвезти группу обратно в отель, пока команда отправилась убираться. Мы сели в лимузин, все четверо, никто не сказал ни слова.

Лимузин. Думаю, это был знак чрезвычайного отчаяния Пита. Бросить нас в роскошь, чтобы мы слишком впечатлились и забыли, что мы больше не друзья.

В Денвере шел дождь, капли стекали по затемненным окнам. Выбраться из концертного зала заняло десять минут, потому что снаружи столпились фанаты, и машине пришлось по дюймам пробираться сквозь толпу. Тишину разрывали крики и внезапные вспышки камер, внутри машины была мертвая атмосфера. Джо смотрел в окно на фанатов, которых видели мы, но которые не видели нас. Его волосы были влажными после быстрого душа после выступления, он крепко сжимал бутылку с пивом. Джо был единственным, который всегда был честным, даже если я сам испытал все его честность. Может быть, у меня были проблемы именно с честностью. Брент смотрел на меня со злобой в глазах. Спенсеру, казалось, было не по себе и стыдно, будто он унизил Брента и Джо, и смотрел на свои туфли. Спенсер мог так думать. Он все еще дружил с ними.

Никто ни на кого не кричал. Мы уже прошли эту часть.

Когда мы приехали в отель, Джо и Брент пошли прямо к лестнице, явно не имея желания ехать в лифте со мной или со Спенсером. В итоге мы поехали вместе, он и я. В этом была симметрия.

За стойкой взволнованная женщина сказала мне, что я получил сообщение, глядя на меня большими глазами, будто на суперзвезду. Неудивительно, потому что охрана отеля сдерживала снаружи бешеных фанатов, пока мы говорили. Я быстро взял бумагу и прочитал: "Где ты? Жак.", прежде чем свернуть и положить ее в карман. Была причина, по которой я практически вешал трубку в те несколько раз, когда мне звонила Жак.

Спенсеру тоже было сообщение. Он прочитал его, потом поднял взгляд и сказал:

- Хэйли.

- Понял, - ответил я как можно нейтральнее.

Я думал, что он тоже пойдет по лестнице, но в итоге мы поехали в одном лифте. Ограниченное пространство было слишком тесным, слишком маленьким для нас после того, как мы воткнули нож друг другу в спину. Я был относительно уверен, что все еще истекал крвью.

Я посмотрел на огоньки над дверью и увидел, что загорелась двойка. Боже, так медленно, мы никогда не доберемся до пятого этажа! Хотел ли он сказать что-то? Или это я ждал его выпада? Кто был бы более прав? Загорелась тройка, и я почувствовал между нами напряжение, плотное и густое, давившее на меня. Четвертый. Слава Богу, чуть-чуть...

- Знаешь, тебе не обязательно было рассказывать им.

Я тут же нажал на кнопку "СТОП" на панели, из-за чего лифт резко остановился между этажами. Спенсер спокойно встретил мой злобный взгляд. Когда Спенсер был зл, то есть реально зол, а не просто в шоке или расстроен, он не кричал. Он говорил с тобой, слушал тебя, но его глаза оставались пустыми. Когда он был в ярости, у него появлялась ясность.

- Тебе тоже не обязательно было им рассказывать, - резко заметил я.

- Я сделал это не назло, - ответил он, тихо добавив, - в отличие от некоторых.

- Ты сдал меня вчера! Неважно почему ты это сделал!

Он издал слишком тяжелый вздох, и я отвел взгляд, чувствуя, как во мне закипала злость.

- Слушай, Джо видел тебя. Он бы не поверил никаким отмазкам. Не тогда, когда вина была написана у тебя на лице. Да ладно тебе, я просто подтвердил то, что знали все. Хотя бы подсознательно.

- Херня.

- Иногда ты не хочешь верить тому, что находится прямо перед твоими глазами, - сказал он своим раздражающе самодовольным, я-понимаю-весь-мир тоном

- Иди на х...

- Я пытался защитить тебя, - перебил он.

- Боже мой, - горько рассмеялся я, но он смерил меня взглядом, не моргая. Я сжал зубы. - С каких это пор ты стал защищать меня, а? Я всегда заботился сам о себе, ты это знаешь. Я...

- Ты даже не веришь в это? - тихо спросил он.- Это другое, - возразил я. - Фанаты, слава? Ладно, может, я и не знаю, как с этим справляться, может, тебе приходилось уговаривать меня выйти на сцену один раз. Но когда дело касается того, кого я вожу в свою комнату? Я знаю, что тебе не нравится Жак, но ты не можешь навредить этому, а Брендон такой безобидный, так что...

- Это не... Это не просто секс, - сказал он. Ему явно было трудно облачить это в слова. Я усмехнулся и снова нажал на кнопку. Лифт дернулся, приходя в движение. - Послушай, - потребовал он, когда дверь открылась на нашем этаже и мы вышли вместе. - Мне нравится Брендон, я не придираюсь к нему, но... Ты никогда... Я знаю, что он единственный парень, с кем ты это делал, и это не похоже на тебя, ты просто выделываешься, потому что...

- Ой, опять твоя теория про месть, да? - усмехнулся я. Может быть, это было совсем не о них или о том, что они делали или не делали. Может быть, это касалось только Брендона и меня, и как мы... - Джо трахает все, что движется, но всем по фигу, потому что это девушки. Я переспал с одним парнем после десятков женщин, и все думают, что мне нужна помощь. Какой бред, - бормотал я, когда мы шли по коридору.

- Джо спит с женщинами, которых мы никогда больше не видим! Брендон с нами день и ночь! Он с тобой все время, и...

- И что?

- Это... Ради Бога! - он остановился, и я последовал ему. Он выглядел встревоженно, вздыхая. - Он мог бы пойти к прессе с этим. То есть, на следующий день я понял, что не знаю ничего о нем.

- Я знаю его, - возразил я, вытаскивая ключи.

- Да? - спросил он вызывающим тоном. - Сколько ему лет?

- Что?

- В каком году он родился?

- Слушай, мне не... мне не надо отвечать на...

- Ты не знаешь.

- Я и не хочу знать, - заметил я. - Только потому что мы знамениты не значит, что мы должны относиться ко всем как к третьему сорту! Некоторые люди настоящие.

- Никто не настоящий.

Он выглядел смертельно серьезным, без сарказма, без грусти. Он утверждал факт, в который он верил. Это все вина Пита. Когда Пит попытался купить Хэйли, Спенсер потерял веру в это дело и во всех, кто в этом участвовал. Он был убежден, что вокруг не было ни одного настоящего человека и был по большому счету прав, но Брендон был другим. Ему было плевать, как я был знаменит. Черт, да он бросил бы меня ради Боуи в мгновение ока, если бы мог.- Не стой там и не говори, что ты пи*дец как озабочен тем, что мы не знаем Брендона, - сердито пробормотал я. - Просто признай это, ладно? Будь честен.

- Признать что?

- Что тебе это противно.

Спенсер долго посмотрел на меня, а потом отвел взгляд. Мне стало тяжело внутри, и я не мог избавиться от этого чувства. Я быстро пошел к своей двери, и он упрямо последовал за мной.

- Смысл в том, - сказал он, не ответив мне, - что я пытался сделать для группы лучше. Это все, что я когда-либо пытался сделать. То, что между вами, это плохое дело. Сам наблюдал это в Омахе, в тот момент, когда ты поссорился с ним, ты вел себя так, будто мир рухнул, да и он выглядел не лучше, а мы не можем иметь такое в группе. На карту поставлено слишком много. А ты подвергаешь опасности благополучие моей жены и ребенка просто чтобы отомстить?

- Делаю то, что лучше для группы, - ответил я, открывая свою дверь.

- Нет. Это никому не помогло, - холодно не согласился он. - Я хотел уберечь своих девочек подальше от сцены, и я думал, ты как никто другой поймешь это, что ты... Теперь эта группа разрушена. Джо и Брент чертовски злы на нас, и...

- Я не разговаривал с Брендонос со вчерашнего дня, ясно? - выплюнул я. - Чего еще, бл*дь, тебе надо?

Он сделал шаг назад.

- Больше. Если мы планируем остаться вместе как группа, то намного больше.

Но мне казалось, что я уже отдал все, на что был способен.

Он развернулся, засунул руки в карманы, его плечи поникли, и он пошел в свой номер. Я смотрел, как он уходит.

The Followers были главным смыслом моей жизни в последние пять лет. Что бы я ни говорил, я не мог представить свою жизнь без нее, а теперь она ускользала и исчезала, оставляя меня с большой кучей ничего.

Если бы кто-нибудь меня спросил, каково это - жить в мечте, я бы сказал им, что четырнадцатилетний я знал об этом все. Различить мечту от кошмара оказалось на удивление тяжело.* * *

Брендон оставил меня в покое. Наверное. Все, что я знал, это что он не пришел поговорить со мной, да и я не стал этого делать, так что я вообще не знал, что происходит. Может, он потерял интерес. Может, оз знал, что знаю я - что это было весело, пока продолжалось, но нас поймали. Это было просто для него, потому что он был всего лишь каким-то геем из Сан-Франциско. Что ему было терять?

Мне никогда не приходилось расставаться с людьми, не то чтобы мы были вместе - нельзя иметь нормальные отношения с другим мужчиной, - но все же это был не просто мимолетный секс за кулисами. Я не мог просто уйти или игнорировать его вечно. Он бы подумал, что я придурок.

На этот раз я возьму ответственность за свои действия. Если я поступлю правильно, некому будет на что-либо жаловаться.

Итак, все, что мне нужно был сделать, это пойти к Брендну и сказать, что между нами все кончено. Тогда я заставлю себя держать руки при себе до конца этого жалкого тура, не буду смотреть на него, когда он идет по комнате, потому что было нечто непреодолимое в его походке, в том, как джинсы облегали его задницу, как его футболка всегда была на дюйм короче, в том, как волосы падали на его лицо, как блестела от пота его шея во время выступлений, дажеесли он и не выходил на сцену. Я ни на что это не буду обращать внимания. Это не пристрастие.

Прошла моя гомосексуальная интрижка. Я вычеркнул ее из своего списка "Сумасшедших вещей, которые мне нужно сделать, прежде чем я умру", там, между кормлением акулы и восхождением на гору.

Я подождал, пока мы не приехали в Солт Лэйк Сити. Денвер поймал меня на лжи, открыл всем мой грязный секрет. Я делил время между выступлениями, саундчеками и интервью и прятался в своей комнате, не высовываясь оттуда от стыда и злости.

Не то чтобы я это откладывал. Просто мне надо было поразмыслить в Денвере. Вот и все.

Брендон был за рулем, и я не знал, была ли это его очередь, или он не хотел находиться в гостиной со мной. Или с ними. И то, и другое.

Был почти полдень, и около отеля ждала машина, чтобы отвезти Джо и Спенсера на интервью для радиостанции. Пит начал распределять, кому куда идти и что делать. Теперь все знали правду, знали, что случилось и кто врал, но мы просто игнорировали это. Мы игнорировали это все время, сначала немного прихрамывая, потом лишившись целой ноги, но мы все еще влачили наше существование, по дюймам продвигаясь вперед с полными ртами грязи. К этому времени мы даже не поднимали головы, но мы были слишком глупы, чтобы что-то замечать.

Пит обеспокоенно поглядывал на часы, пока команда выходила из автобуса.

- Мы опаздываем, Боже, мы опаздываем, у нас нет времени попасть в отель до конца выступления. Боже. Спенсер, у тебя три интервью до саундчека, - крикнул он вслед барабанщику, который выходил из автобуса.

- Как насчет меня? - спросил я, не желая вставать с удобного дивана.

- Решил дать тебе свободный день сегодня. Думал, тебе он может понадобиться.

- А Спенсеру он не нужен?

- Кажется, Спенсер мастер делать несколько вещей одновременно, - огорченно заметил Пит. Он воспринял обман Спенсера персонально. Все это время Пити думал, что избавился от Хэйли. Должно быть стремно быть неправым.

- Что ты собираешься делать с этим? - полюбопытствовал я, а он тупо посмотрел на меня. - С его семьей.

- А что я могу сделать с этим? - резко спросил он. - Изобрести машину времени и сделать так, чтобы эти двое никогда не встретились? Я ничего не могу с этим сделать. Надеюсь, никто не узнает, пока не придет время. Так и буду продолжать. Это все, что я, блядь, могу сделать.

По какой-то долбанутой причине я смутно почувствовал себя виноватым за то, что держал тайну Спенсера так долго. Но какая была разница? Все так бы и закончилось. Мы не могли иметь и то, и другое. Он скзал мне, что знает, что не может иметь все, так же, как не мог и я.

- Могу я украсть Брендона ненадолго? - спросил я пита, который тут же насторожился и рассердился. - Не для... того, о чем ты сейчас подумал.

- Тогда для чего?- Сказать ему, что между нами все кончено.

- А это так? - недоверчиво спросил он. НЕДОВЕРЧИВО. Он думал, что знает меня? Наконец он пожал плечами. - Конечно. Хорошо. Это то, что нужно группе.

Это было нечто большее, чем от меня сейчас ожидали. Это покажет им, что я не такой, каким они меня считают, покажет, что я признал свой косяк. Конечно, признал. Даже в самом жалком состоянии этого мероприятия мне не за что было бороться.

Брендон ждал меня у автобуса, когда я наконец заставил сви ноги двигаться. Грузовые отделения автобуса были полностью открыты, Зак, Энди и Уильям вытаскивали оборудование. Черный ход концертного зала был широко открыт, работники зала помогали парням, а Пит за всем наблюдал. Брендон лениво курил в однотонной футболке и синих джинсах - самое скучное сочетание одежды, но он выглядел чертовски хорошо.

- Ты чего-то хотел? - спросил он меня.

- Ага. Нам стоит прогуляться.

Пит не смотрел в нашу сторону, Зак и Энди последовали его примеру, но Уильям остановился и уставился на нас, любопытно и задумчиво сузив глаза. Теперь мне было неудобно находиться рядом с Брендоном, удерживая при себе руки. Мой взгляд в основном был прикован к его лицу, не задерживаясь на отдельных чертах как губы, между нами было не меньше метра расстояния.

- Конечно, - пожал он плечами.

Мы ушли в тишине, и я даже не знал, где, черт возьми, мы находились. Задний двор концертного зала был заставлен машинами, и мы молча прошли сквозь них к улице. Вокруг не было фанатов - редкое исключение в эти дни.

- Мы просто гуляем или идем куда-то? - спросил он, когда мы дошли до дороги, и закуривая новую сигарету. Я посмотрел по сторонам улицы, надеясь заметить бар или какое-нибудь нейтральное место. Не здесь, где кто-нибудь мог увидеть или услышать.

- Может, за углом есть бар.

- Здесь нет баров, а если бы и были, они бы сейчас не работали.

- Откуда ты знаешь? Ты жил и здесь тоже? - специально спросил я.

- Нет.- Точно, - проворчал я, кивая головой влево, чтобы мы продолжили путь. Мы прошли полквартала в тишине, прежде чем до меня дошло, где мы находились. Он жил не здесь, а неподалеку отсюда. О чем там говорила Одри? Что там, где она выросла, этот город считали большим злым местом? Брендон знал это место. Удивительно - в последние пять лет своей жизни я исколесил этот континент, но совсем не знал свою страну. Зато Брендон, с другой стороны, знал гей-бары в Сан-Франциско, кафешки в Омахе и бары в Солт Лэйк Сити.

Он казался сдержанным, но в то же время и обеспокоенным. Я не знал, было ли это от того, что он знал, что грядет, или от того, что он снова был в Юте. Он сам сказал, что доехал до границы штата, когда услышал о смерти брата и вернулся обратно. Теперь ему пришлось снова вернуться сюда.

Я бесцельно вел нас вперед, пока не заметил через дорогу парк. Он выглядел тихим, деревья покачивались от летнего ветра, вдали за городом возвышались горы, разрывая горизонт. Я мог бы выбрать место и похуже, чтобы сделать это.

Мы вошли в парк, и я наконец остановился около теннисного корта, где играли двое мужчин, воздух разрезали удары мячика о ракетку. Брендон курил как паровоз всю дорогу, но теперь н посмотрел на свою пачку сигарет и выругался.

- У тебя есть? - спросил он, и я покачал головой.

- Остановимся на обратно пути. Я куплю тебе.

Он уставился, будто обиделся.

- Тебе не обязательно покупать мне сигареты.

- Я знаю, я просто...

- Слушай, чего ты хочешь? - нетерпеливо спросил он. - Мне надо было работать, но вместо этого я здесь, потому что тебе захотелось прогуляться, и ты не потащил меня в ближайший отель, чтобы трахнуть, так что...

- Не мог бы ты успокоиться? - прошипел я, потому что неподалеку был пикник у какого-то семейства, папаша которого шокированно смотрел на нас. Боже, зачем я вообще решился на этот разговор с ним?Я схватил Брендона за руку и потащил его дальше по тропинке. Последнее, что нам было нужно, так это чтобы кто-нибудь вызвал копов для двух содомитов, споривших перед драгоценными, невинными детьми, хотя они не могли арестовать нас за разговор. В Калифорнии все было по-другому, я не думаю, что у них были законы против того, что мы делали, но в Юте? Это должно быть незаконно. Может быть, они никогда его и не исполняли, но закон все же был. Они могли бы посадить нас на скамью подсудимых за нарушение общественного порядка, если бы захотели. Арест в Филадельфии показал, что я действительно не мог доверять властям.

Брендон вырвался и глубоко вдохнул, когда мы оказались подальше и наедине.

- Прости, - пробормотал он. - Боже, я просто... Я не спал, все утро провел за рулем, и ты...

Он запнулся, и я спросил:

- Я что?

- Я не знаю, - прошептал он, пожимая плечами. - Пугаешь меня. - Он не отрываясь смотрел на наши туфли, его щеки были слегка розовыми. Его волосы немного торчали на макушке, и мне пришлось подавить желание пригладить их.

- Такой бардак, - тихо сказал я. - После того, как они узнали о Хэйли и Сьюзи, и про нас. В группе бардак.

- Я знаю, - сказал он слегка не доверчиво, будто он был свидетелем того, как мы четверо душили друг друга своей ложью, как в шоу "One Life to Live", только с меньшей долей плохого актерства и с большей долей настоящих эмоций. - Уильям так истерил из-за этого, постоянно фукал, какой я плохой друг. Пришлось держаться от тебя подальше, чтобы он успокоился, понимаешь? - застенчиво спросил он. - Тебе, кажется, это тоже было нужно.

- Так и есть.

Он судорожно вздохнул и наконец посмотрел на меня.

- Так что мы теперь будем делать, когда они все знают?

- Теперь..., - начал я, ощущая ком в горле. - Теперь, когда они знают, что мы переспали несколько раз, мы должны остановиться. Мы не можем больше этого делать.

- Мы не можем больше лгать об этом? Потому что это...

- Мы не можем больше делать это, - пояснил я, показывая на нас двоих. - Я не могу делать это. Это плохо для группы, для нашей репутации, особенно когда мы так близки к ее становлению. Я не хочу быть восходящей звездой. Я не могу рисковать этим ради... чего угодно.

Группа - это все, что у меня есть. Они - все, что у меня, блядь, есть, и я ненавидел их за это. Все лето я кусал руку, которая меня кормила.

Он пристально смотрел на меня пустыми глазами целую, казалось, вечность, а потом сказал:

- Ох. - Он посмотрел мне через плечо. - Хотя я и не ожидал ничего другого. - Я пытался прочесть его, злился он или грустил. Я не увидел ничего. Он прокашлялся, в его глазах на миг мелькнула боль, тут же исчезнув. - Так же плохо иметь соглашение о случайном сексе так долго. Ты теряешь искру, и это соглашение становится скучным.

- Это правда, - согласился я. Но в его плечах было легчайшее напряжение, которое я бы заметил, если бы пригляделся чуть лучше.

- Хорошо, - добавил он, теперь направляясь туда откуда мы пришли, и я пошел за ним. - Уильям наконец отстанет от меня.

- И они отстанут от меня, - пробормотал я, изо всех сил на это надеясь. Если это уже в прошлом, они должны просто отпустить это. Он хорошо воспринял это. Может быть, даже слишком хорошо.

- Ага, потому что Джо назвал тебя...

- Точно! - мгновенно согласился я, воспоминание об этом до сих пор бесило меня. - Боже, он должен был знать меня лучше.

- Правильно. Потому что ты определенно не гей.

- Ты же знаком с моей девушкой, так? - спросил я, засмеявшись.

Он коротко рассмеялся.

- Да, определенно знаком с ней... - Его голос стих, когда он засунул руки в карманы. День в конце августа больше не был таким теплым. Я смотрел по сторонам, пока мы шли, пытаясь придумать, о чем поговорить. Если я не шептал грязные непристойности ему в ухо, тогда что еще оставалось делать?Обратно к концертному залу мы пошли другим путем, и я поблагодарил свои счастливые звезды, когда нам на пути попался магазин с алкоголем.

- Я подожду здесь, - сказал он севершенно спокойным голосом. Он не смотрел на меня. Я пытался не позволить этому меня задевать. То есть, я не хотел, чтобы он закатывал истерику или стал сукиным сыном, за что я ценил его такт, но казалось, что его вообще это не волновало.

Его это не волновало, и все, что я хотел сделать, это напиться, чтобы избавиться от чувства потери.

В итоге я купил три пачки сигарет для него, три для меня, две бутылки водки и бутылку бурбона. Продавец смотрел на меня, будто я только что вышел из тюрьмы, когда он складывал мои покупки в бумажные пакеты. Я собирался напиться в щи в течение часа, шатаясь за кулисами с бутылкой, что угодно, чтобы забыть, что Брендон там, но не в том качестве, в котором бы я хотел, чтобы он был. Хей, может быть, я даже постараюсь выпить со Спенсером, Брентом или Джо, и спросить у них, как они поживают.- Спасибо, - сказал я парню. Мои руки были заняты, когда я выходил из маленького, душного магазина, над дверью звякнул колокольчик, когда я ее открыл. Я тут же наскочил на Брендона, почти потеряв равновесие, столкнувшись с ним, когда он заводил внутрь, а я выходил. Я уронил один из пакетов, и раздался звук бьющегося о бетон стекла. Коричневый пакет тут же стал темнее, когда разлился алкоголь.

Брендон посмотрел на меня, выпалил "Прости", но я тут уже остановился. Его голос был торопливым и с долей паники, глаза были дикими от страха, и он посмотрел через мое плечо, заталкивая меня обратно в магазин и почти вбегая в него. Я развернулся и увидел мужчину средних лет, который бежал по улице в нашу сторону с удивленным лицом. В нем было что-то устрашающе знакомым.

Не зная, что делать дальше, я распахнул дверь и вошел обратно, заметив, как Брендон исчезал в подсобке, а парень за стойкой орал:

- Я же сказал вам, что туда нельзя! Вы...

- Подожди! - крикнул я емц вслед, кидая остатки своих покупок на стойку.

- Я не делаю возвратов! Слушайте, вам нельзя туда входить, я позвоню в...

- Отвали, - рявкнул я, побежав за Брендоном.

Как только я оказался в подсобке, я услышал, как снова открылась входная дверь, звякнул колокольчик, и ровный, твердый мужской голос произнес:

- Извините, но..., - и в этом голосе я узнал знакомое эхо. Я не стал слушать дальше, потому что хлопнула дверь из подсобки на улицу. Я пошел туда, выйдя на грязную заднюю аллею.

Мои глаза нашли Брендона, который был уже далеко и бежал так быстро, как только позволяли ему ноги. Я был абсолютно сбит с толку, шок в его глазах циркулировал по моим венам - картина, которую я никогда не забуду. Я никогда не видел его напуганным.

Я услышал повышенный голоса у себя за спиной, казалось, будто продавец и тот мужчина спорили прямо за дверью.

- Это запрещено, вы не можете входить сюда! - слышалось оттуда.

Я пустился в бег, пытаясь поймать Брендона. Я знал, что он был очень вынослив - я знал это "из первых рук", - но через два квартала я думал, что он слишком переусердствовал. Он продолжао отталкивать людей с дороги, оставляя прохожих потрясенно смотреть ему вслед, но это освобождало путь для меня, позволив мне наконец добраться до него.

- Брендон, блядь, остановись! - прокричал я, толкнув его в спину. Он споткнулся о свои же ноги, полетел вперед и подружился с землей. Я резко остановился, совершенно без дыхания.

- Прости, блин...

Он только поднялся на ноги и развернулся. Теперь на его правой щеке была большая крсная царапина, но он, казалось, об этом не подозревал, потому что его взгляд метнулся туда, откуда мы прибежали.

- Нет, даже не смей! - рявкнул я, когда он снова попытался убежать. Я схватил его за руку и затолкал между зданиями прочь с улицы. Я отпустил его, толкая назад, пока он не врезался в грязную кирпичную стену в тупике переулка. Его дыхание сбилось, как и мое. - Никто не идет за нами, - сказал я, пытаясь вдохнуть. Справа закололо от боли. Я заскулил и положил туда руку. Мне не нужно было делать упражнения - выступлений было достаточно, и я от природы был худым. Однако теперь я жалел, что был не в лучшем физическом состоянии.

Грудь Брендона быстро опускалась и поднималась, черты его лица исказились злостью и недоверием, очевидно оставшиеся от первоначального страха, который я видел.

- Какого хрена ты делаешь? - выплюнул я. - Мы что, марафон тут бегаем?

- Мне надо идти, - выпалил он, направляясь мимо меня, но я толкнул его дальше в переулок, подальше от улицы, от людей, от единственного выхода. - Райан, блядь, отпусти меня...

- Нет! Рассказывай!

- Это не твое...

- Большинство сыновей приветствуют отцов объятиями. Думаю, ты исключение и из этого правила тоже, - прорычал я, а когда его глаза расширились, я добавил, - у меня тоже есть отец. Поверь, я знаю этот "блядь, это же мой старик"-взгляд, когда его вижу. Я не глупый.

- Ты и половины не знаешь.- Так расскажи! - заорал я от отчаяния. У мужика были глаза Брендона, Брендона подбородок, его голос был как-то похож, как они расставляли слова. Брендон увидел его и убежал. Нет, Брендон запаниковал и убежал.

- С каких это пор у тебя есть право лезть в...

- Хорошо, тогда я пойду назад и спрошу у него! Ты сбежал, как трус, когда...

- Пошел ты! - прорычал он. - В последний раз, когда я его видел, он сломал мне руку! Думаешь, я бы стал дожидаться второго раза?!

Я сделал шаг назад. Мой взгляд тут же пробежался по его рукам, будто одна из них до сих пор могла бы быть сломана, но он невредим, хотя в то же время это было и не так. Он явно еле сдерживал это в себе. Он грязно выругался, сжал кулаки и бесцельно направил удар в стену.

Я снова подумал о его отце с внезапным, холодным гневом. Папа толкал меня несколько раз, от чего у меня были синяки в итоге, но он никогда...

- Ты не просто исчез, - заговорил я, вспоминая слова Одри о том, что в один день он был, а в другой его не стало. - Ты сбежал. Как сделал это только что.- Ну, от того, что он избивал меня до потери пульса, мне едва ли хотелось остаться, - заметил он полным сарказма тоном. Этого не хватало, чтобы скрыть страх в его голосе.

- Черт, тебе было всего пятнадцать, - выдохнул я. Я думал, что это была его инициатива уехать, когда я сложил вместе кусочки того, что рассказала мне Одри, и того, как Брендон знал страну, жил повсюду. То, как он явно заботился сам о себе и не ждал, что кто-то будет поправлять ему одеяло на ночь. То, как он ни о чем этом не говорил. И теперь я знал, что у него была хорошая причина сбежать.

- Ты не видел своего отца с тех пор, так ведь?

- Нет, - ответил он слегка дрожащим голосом.

Он изо всех сил старался показать, что ему не было страшно, но это было не так. Я перестал бояться, когда еще жил со своим отцом. Можно наблюдать за чьим-то саморазрушением, за их жалкими долгими попытками, прежде чем ты поймешь, что они не заслуживают твоего беспокойства, жалости или страха. Один удар ему в челюсть, и он знал счет. Папа никогда больше меня не трогал.

Брендон все еще был напуган.

- Он часто это делал? Бил тебя и твоих братьев и сестер? Эй, может, и твою маму тоже? - добавил я, немного подумав. Черт, что если его отец избил Мэтта так сильно, что тот умер от этого? Вся та чушь о падении с крыши была только прикрытием.

Он покачал головой, и, хотя я уже восстановил дыхание, он дышал тяжело. Боже, он был расстроен. Я бы пожал его плечо в знак поддержки, если б не чувствовал, что он врежет мне за это.

- Он больше никого никогда не трогал.

- Но почему..., - начал я, а потом меня осенило. - Ох.

Начало тура, Нэйт начал ссору с Брендоном в Сент-Луисе, разбитый нос Брендона, как он сидел на земле около кафе, и он сказал мне тогда, не так ли? Я все это время знал его историю, сам того не подозревая. Он сказал, что его избивали за это раньше.

- Ты признался своему отцу, и он избил тебя.

К моему удивлению, Брендон рассмеялся, посмотрев на меня размытым взглядом.

- Думаешь, я был настолько глуп? Чтобы рассказать им?

- Если нет, то...

- Не пришлось рассказывать им, - горько сказал он. - Я хранил эти..., - начал он, а потом криво усмехнулся сам себе. - Я вырвал страницы из журнала дома у моего друга... Мужское белье. Чертовски стремный материал для мастурбации, но это работало. Я прятал их под матрасом, а потом... Я не знаю, кто нашел их, но папа не переставал задавать вопросы. Я пришел домой после школы, и вместо приветствия получил... И они все смотрели. Они просто стояли и смотрели, как папа опускал на меня страх Гоподень. Этот сраный...

Он прервался и попытался ударить стену, в последнюю секунду решив, что это была глупая идея, и костяшки его пальцев только слегка задели твердую поверхность.

Я выдохнул, не подозревая, что затаил дыхание. Ему было пятнадцать. Он был еще ребенком. Может быть, я был младше, когда отец впервые ударил меня, но я никогда не был маленьким - ни сердцем, ни разумом, поэтому нападки отца чаще всего не достигали цели. Он никогда не избивал меня по-настоящему. Я никогда не сбегал. Я хотел уйти, но я хотел сделать это по-умному и удостовериться, что, когда я все же уйду, я не вернусь обратно.

- Они просто стояли и не заступились? - медленно спросил я. Его братья и сестры, его мать просто позволили его отцу избить его до полусмерти?

- Ага, - ответил он. - Мы знали одного врача. Той же ночью он наложил гипс мне на руку. Маме пришлось тайно вывести меня из дома за спиной у папы, чтобы показать меня доктору, чтобы меня заштопали и... Она говорила, что меня можно вылечить, что теперь я знал, что это было неправильно, и что папа поступил так, потому что любил меня. Они называли это любовью.- Это не любовь, - тихо заметил я, в мозгу вспыхивали картины того, как Брендон лежал на полу, может быть в гостиной, резкие пинки в живот, кровь и слезы, а они, блядь, просто стояли и наблюдали, как его обзывали гомиком и грешником. Может быть, впервые в его жизни, но определенно не в последний раз. Умолял ли он отца остановиться, просил ли остальных вмешаться, или просто лежал, принимая свою судьбу.

Что из этого сделало его таким злым?

- Я знал, что это не любовь, - грубо ответил он. - Я знал, что умру, если останусь там, я знал это, я... А когда все легли спать в ту ночь, я ушел. Я даже вещи не собрал, мне просто нужно было уйти. Путешествовать автостопом со сломанной рукой и фингалом, выглядя так, будто ты должен находиться в школе? Охренительное счастье, что меня подвезли.

- Брендон.

Он удивленно взглянул на меня, будто забыл о моем присутствии. Я не знал, что сказать, когда заметил влагу на его глазах. Он быстро заморгал и мотнул головой, быстро вытирая щеки.

- Да, я знаю. Дерьмо случается. Теперь это просто история.

- Нет, - сказал я тихо. - У него не было права. Ни у кого из них не было права делать с тобой то, что они сделали.

- Но это ничего не облегчает, так ведь?

Я подошел ближе к нему, поднимая руку к его щеке. Он вздрогнул, но остался на месте, опустив глаза вниз. Я осторожно провел большим пальцем по его щеке, где красная царапина пересекала его бледную кожу, слегка влажную от скупой слезы, которую он позволил себе пролить.

- Эй, - прошептал я, чувствуя, как боль в моей груди стала легче, когда он стал ближе ко мне. Когда моя рука скользнула на его шею, и я подался вперед, глядя на его губы, он вдруг резко отступил назад.

- Не надо. Ты покончил с этим, помнишь?

Черт, я уже забыл.

- Это было до...

- То, что ты знаешь, ничего не меняет, - заметил он, злость снова вернулась. - Я не хочу твоей жалости. И не нуждаюсь в ней. Ты знаешь, что ты знаешь, так что... - Он остановился и сделал судорожный вдох. - Так что давай вернемся в концертный зал. Пока я...

Он прошел мимо меня, и в этот раз я не остановил его. Его шаги были торопливыми, в его походке было что-то сломленное и болезненное. Что-то похожее на походку его отца.

* * *

Клуб был прокурен, пропитан потом и кишел людьми, играла заводная попсовая мелодия. С тех пор, как мы приехали сюда, я болтал с Заком, благо он не избегал меня, зная о моих левых похождениях. Думаю, он решил, что если он притворится, что этого не случилось, тогда этого не было. Это могло и не случиться. Брендон был где-то в клубе, и я не следил за ним, хотя не мог перестать думать о нем ни на секунду.

Девушки подходили к нам с Заком через равные промежутки времени, но все, что мне нужно было сделать, это посмотреть на Зака, и он отшивал их. Однажды подошел блондин, симпатичный и выглядевший так, будто он был слишком молод, чтобы находиться здесь, глядя на меня долгим, полным обожания и несомненно соблазнительным взглядом. Вместо того, чтобы отослать его, Зак заколебался и вопросительно поднял бровь, глядя на меня.

- Боже, и его тоже, - нервно сказал я и сосредоточился на своем напитке, пока Зак говорил ему, что мистер Росс желает остаться в одиночестве.

- Извини, - пробормотал Зак, когда парень ушел, и облокотился на столик рядом со мной. - Просто не был уверен.- Неважно. Я не такой, понимаешь? - резко спросил я и вцепился в бутылку с пивом. В Солт Лэйк Сити было стремное выступление, и это было не от того, что я нажрался, как собирался. Я был трезв, но я совсем не мог сосредочиться. То, что случилось с Брендоном, полностью завладело моим разумом. И теперь он явно ожидал от меня, чтобы я вел себя так, будто ничего не случилось, но я не мог этого сделать.

Рядом со мной Зак пожал плечами.

- Мне на самом деле по фиг, какой ты.

Я выгнул бровь:

- Серьезно?

Он отхлебнул пива с непривычной задумчивостью.

- Ага. Я не знал, что что-то происходит. Если бы это длилось до сих пор и, скажем, было бы незаметно, тогда не понимаю, какое мне было бы до этого дело. Не мое дело, чем люди занимаются за закрытыми дверями.

- Ты единственный в этом клубе, нет, в этом штате, кто так думает.

- Все потому что я просто изумителен, - небрежно заключил он, и я засмеялся, делая еще глоток. Всегда находился урод в семье, но Зак только что доказал, что я не могу им больше быть. Несмотря на прошлое Брендона, на то, что я не мог перестать о нем думать, и на то, что я чувствовал себя опустошенным, я не мог.

Даже Зак имел свое мнение о ситуации, которую он не знал. Но иногда было чертовски трудно скрыть нечто подобное. Ты забываешь, что тебе нельзя делать такие вещи в реальном мире.

Зак начал рассказывать о лучшей группе, что он открыл для себя в этом году, которая называлась Kiss, что они носили макияж и были абсолютно потрясными, но я не обращал внимания. Звучало так, будто эта группа пыталась показухой прикрыть посредственность своей музыки. В итоге мы начали болтать о музыке, сидя спиной к бару, наблюдая за людьми в клубе, а Зак продолжал отшивать подходивших ко мне девушек.

Мои глаза наконец нашли Брендона, который стоял на другой стороне танцпола и симпатичным блондином, который пытался подойти ко мне раньше. На них падали красные огни клуба, и, казалось, Брендона не интересовала беседа. А тот парень все же наклонялся к его уху, смеялся и улыбался - не надо было быть геем, чтобы понять, чего хтел этот парень. Брендон даже не реагировал. Наконец, Брендон извинился, и я увидел, как он пошел к туалетам. Блондин смотрел ему вслед, расстроенный и разочарованный.

- Я скоро вернусь, - известил я Зака. Меня остановили четыре раза, пока я персекал помещение, но если я просто игнорировал их "о Боже, это Райан Росс!", то они впадали в такой шок, что я успевал пройти мимо, пока они не очухивались.

Мужские туалеты не были переполнены. Один парень в модных диско-шмотках мыл руки. Я усмехнулся. Диско. Это не музыка, это просто шум. Тупые щеглы...

Рядом с этим парнем стоял Брендон, который рассеянно смотрел в зеркало и приглаживал волосы будто без особого интереса. Я подошел и схватил его за запястье.

- Пошли, - быстро сказал я, не дав ему времени спорить и затаскиввая его в первую же свободную кабинку. Мне было плевать, что там подумает Диско Бой.

Я запер дверь, и Брендон посмотрел на меня, сузив глаза.

- Что ты...

- Почему ты отшил того парня?

Он выглядел еще более смущенным.

- Кого?

- Того невероятно симпатичного блондина, который провел последние полчаса, болтая с тобой! Что, теперь ты практикуешь целибат? Ни на секунду не поверю.

- Может быть, мне не хочется секса сегодня, - злобно ответил он.

- Я тебя умоляю, - фыркнул я. Он же прктически ненасытный. Он продолжать сверлить меня взглядом, и я добавил, - думаю, ты стоял и думал, а вдруг твой отец был прав. Что ты урод. Что, когда ты снова оказался в родном штате, он смжет как-то почувствовать твои аморальные мысли, и что, может быть, ты заслужил то, что он с тобой сделал, может быть...

- Заткнись! - приказал он, явно задетый моими словами. Боже, я был прав. - Не смей... То, что ты знаешь об этом, не значит, что ты можешь говорить об этом! Ты не понимаешь этого, чтобы об этом говорить! Не сейчас, никогда.

Я выдохнул и прислонился к стенке кабинки.- Ладно. - После паузы я пожал плечами. - Но тебе все же стоит перспать с этим парнем. Тебе стоит пойти к нему и провести с ним самое гейское время в своей жизни. - Он шокированно рассмеялся, глядя на меня как на сумасшедшего. Я усмехнулся ему, доставая косяк и поджигая его. - Серьезно, - сказал я, вдыхая.

- И с чего бы мне это делать?

Я пристально смотрел на него, слыша гул клуба снаружи. Похоже, крутили кавер Grand Funk на группу The Locomotion. Сдохнуть мне в тот день, когда я попытаюсь прикрыть недостаток оригинальности, играя чью-то музыку. Я предложил Брендону косяк, но он его не взял. Взгляд его карих глаз был прикован ко мне.

- Потому что нет ничего плохого в том, какой ты, - тихо ответил я ему. Мой голос звучал странно нежно даже для моих собственных ушей.

Брендон прервал зрительный контакт и опустил глаза, и злость, которая была в нем весь день, казалось, немного исчезла.

- Я... подумал, что хотя бы... хотя бы он знает, что я жив, понимаешь? Я бы не... Я бы не хотел, чтобы они думали, что я мертв или что-нибудь такое.

- Ага, - медленно согласился я. - Он хотя бы знает теперь. Как по мне, так мне кажется, он получил больше, чем заслуживал. - Я снова предложил ему косяк, держа его так низко, чтобы он увидел. Он прокашлялся, принимая его, поднял голову и затянулся.

Он задержал дыхание и закрыл глаза, передавая мне косяк. Он наконец выдохнул и заморгал, открыв глаза.

- Черт, хорошая штука.

- Я слишком знаменит для плохих наркотиков, - заметил я, позволив взгляду прилипнуть к его губам, которые изогнулись в улыбке. Этим летом наркотики волшебным образом становились все лучше и лучше. Больше никто даже не пытался продать нам второсортный продукт, не тогда, когда мы были выше всего этого.- Тогда мне следует вернуться. Найти того счастливчика, - тихо сказал Брендон. Его голос стал чуть ниже, как когда он думал о сексе. - Прежде чем кто-то подумает, что мы... Потому что это не так.

- Не так, - согласился я, больше напоминая сам себе, серьезно. Не так. Все кончено. Я продолжал смотреть на его губы, забыв о косяке в руке. Боже, я просто... Он облизал губы, и внутри меня разлилось внезапное желание. На меня подействовала трава, слегка размывая мои чувства. Серьезно, что плохого будет в том, что я скажу ему "пока", что я... Брендон слегка подался вперед, и я мгновенно сделал шаг ему навстречу. Его тяжелое дыхание омывало мои губы, рук легла мне на бедро. Я закрыл глаза, слприкоснувшись с ним лбами. Мы долго стояли так. Он, наверное, ждал от меня первого шага. Я от него не ждал. Серьезно, не ждал.

- Мне надо идти, - хрипло прошептал он. Все, что мне нужно было бы сделать, это податься вперед еще немного, чтобы прижаться губами, а потом еще, еще, еще и еще раз, раздеть его прямо здесь и...

- Надо, - признал я, кожу покалывало. Свободной рукой я дотянулся до его волос, пробежался по его мягким, коротким прядям, а потом решительно положил руку на его шею. Я прижался носом к его щеке и вдохнул его аромат. Он немного повернул голову - теперь наши губы были точно напротив на расстоянии всего в дюйм. Я немного отодвинулся, чтобы только заглянуть ему в глаза.

Он пристально смотрел на меня, взгляд его карих глаз разливался по мне.

- Спокойной ночи, Рай, - прошептал он. Когда я ничего не ответил, он сделал шаг назад, выскользнув из моей хватки. Он отпер дверь и вышел, в последний раз посмотрев на меня через плечо.

Я судорожно выдохнул, прислоняясь в стенке кабинки и снова поднося к губам косяк, чувствуя во всем теле зуд и ожидание чего-то. Мне нужно было сказать себе, что нет, я больше не пойду этой дорогой. Только что я впервые в жизни противостоял соблазну.

Косяк подрагивалмежду моими дрожащими пальцами, выброс адреналина был намного сильнее тех, чтоу меня были на выступлениях.

Боже, он станет моей смертью.

Дата добавления: 2015-08-27