Тот, кто всегда рядом.

А в это же время в своей комнате Рэм маялся от бессонницы, ворочаясь на своей кровати и слушая звуки разъяренной стихии, бушевавшей за окном. Он с детства боялся грома и грозы и сейчас ему было жутко страшно. Он зажал голову подушкой, но это, естественно, не помогло. Тогда мальчик попытался думать о чем-нибудь другом. Уже привычно ему на ум пришел образ его капитана, только почему-то теперь он уже не вызывал такого трепета как раньше, и мурашки не бегали по его коже, стоило ему представить взгляд этих пронзительных медовых глаз.
Он не удивился, когда вспомнил и Лойта. Ведь этот парень все время крутится рядом с капитаном… И этому парню он обязан жизнью. Рэм представил себе Рыжего Медведя, и почему-то вдруг сердце застучало чуть быстрее. Хотя может быть это оттого, что грянул оглушительный гром? У Лойта такие сногсшибательные глаза… Зеленые, сочные, яркие, глубокие, затягивающие… Проклятье! Да еще и в обрамлении этих невероятно длинных густых рыжих ресниц… А голос? Голос басистый, чуть хриплый, низкий… Сводящий с ума? И эти его губы… Большие, мягкие, но, наверное, очень властные? Интересно, каково это, целоваться с Рыжим Медведем?
Оооох… И все это не говоря уже о том, что следует ниже лица… Тело, руки, ноги… Сплошные мускулы! А еще он такой… большой, ну просто огромный, ведь не даром ему дали эту кличку - Рыжий Медведь… Рэм вспомнил тот вечер, когда он стоял у окна своей спальни, прячась за занавески и подглядывая за ночной тренировкой капитана, когда к нему присоединился Лойт… Это было потрясающее зрелище!
Неожиданно в коридоре за дверью послышались гулкие шаги, шум, пьяные голоса… Рэм всполошился и зарылся под одеяло с головой. Снова солдаты праздновали свой недельный отгул. И чего им не сидится в такую-то погоду? Он вздохнул и вздрогнул от неожиданности, когда шум послышался прямо за его дверью и в нее вдруг стали ломиться.
- Эй, Рэм!
- Рэээээм!
- Открывай, братишка, мы пришли к тебе…
- Продолжить празднование! - послышалось пьяное хихиканье.
Рэм только съежился под своим одеялом и заткнул уши руками, по-детски зажмурившись. Может быть, если сделать вид, что его здесь нет, то они сами уйдут?
Но его надежды не оправдались, и пьяная компания продолжала ломиться в его дверь. Рэм вздохнул. Здесь не было никого, кто мог бы его защитить. Ни капитана, ни… Лойта. Комната капитана находилась далеко, на четвертом этаже. Сам же он располагался на втором. Да и вряд ли капитан его услышит, он наверное уже давно крепко спит… Да и кричать было бесполезно - из-за этого дурацкого грома его бы никто не услышал. Если только Лойт…
Бездна! Ну, хватит полагаться на кого-то! Никто ему не поможет, он сам обязан уметь защищать свою жизнь и честь, иначе, что за солдат из него? Как он послужит Дайлату?!
И все-таки… Когда он поступал сюда на службу, он понятия не имел, что здесь его будут так настойчиво домогаться. Ведь он думал, что это служба, военные гарнизоны, все серьезно, ведь здесь же к войне готовятся, в конце концов! А тут такое… Он всегда хотел увидеть море, а потому решил стеречь морские границы своей родины. И ему здесь очень нравилось… Если бы не эти постоянные настойчивые притязания.
- Рэм, мы идем к тебе! - взревел кто-то, и за дверью раздался взрыв хохота.
- Уйдите! - вскрикнул мальчишка, и собственный голос походил на мышиный писк.
В ответ снова дикий хохот, дверь затрещала под натиском пьяной швали и, наконец, поддалась. Рэм пискнул и скатился с кровати, собираясь спрятаться под ней, но не успел. Дверь распахнулась, в комнату ввалилась вся эта гурьба, сопровождаемая отвратительным запахом перегара и кислого вина. Мужчин было четверо. Его схватили за ногу и выудили из-под кровати, куда он успел уже наполовину скрыться.
- Сбежать вздумал, малыш? Мы ведь ничего тебе не сделаем… Ох, какие глазки, какой ротик… Сделаешь нам приятное, по-хорошему отпустим.
Рэм едва сдержался от того, чтобы не заверещать от ужаса. Не так он себе представлял свой первый раз. Неужели его банально поставят на колени? Какой позор… Светлые, помогите! Его итак не особо-то здесь уважают, а после этого… На глаза против воли навернулись слезы, и кто-то из солдат глумливо произнес:
- Ну не плачь, малышка, мы будем нежными…
Снова взрыв непристойного хохота.
Его швырнули на кровать, от испуга Рэм перестал соображать. Он видел перед собой знакомые лица, но вспомнить их имен не мог, в голове все перемешалось от ужаса. Он принялся брыкаться, отбиваться и кричать, но ему заткнули рот потной ладонью. Кто-то встал в изголовье кровати и схватил его за руки, чтобы он не смог царапаться. Другой солдат взгромоздился на его постель, насилу раздвигая длинные ноги и устраиваясь между белыми бедрами. Ночная рубашка, в которой всегда спал Рэм, задралась почти до груди, и краска стыда покрыла его щеки и шею. Слезы катились из его глаз, но он продолжал упорно отбиваться, поджав губы. Попав ногой кому-то в бедро, он заработал смачную пощечину.
- Да что вы делаете! - от обиды, Рэм забыл про свой страх. - Перестаньте немедленно! Мы же служим в одной базе, неужели вы попрете Устав?!
- Ты смотри-ка, он про Устав заговорил! - прогромыхал другой. - Ну-ка, ребята, давайте покажем малышке свой собственный Устав…

Лойт лежал на своей постели, рассеянно поглаживая Биби, уютно устроившегося на его широкой груди. Он перебирал гладкую шелковистую шерстку, наслаждаясь этим ощущением. Оно его убаюкивало. Лойт обычно всегда засыпал поздно, только часа через два-три после отбоя. Вот и сегодня своей привычке он не изменил.
Медведь уже почти засыпал, когда Биби неожиданно всполошился и, спрыгнув с его груди на пол, заскребся в дверь.
Лойт сонно сел на край кровати и озадаченно посмотрел на котенка.
- Ну ты чего, малыш? - пробормотал он. - Поздно уже, давай спать…
Но котенок настойчиво царапался в дверь.
Лойт вздохнул и, почесав в затылке, все же решил открыть дверь неугомонному коту. Биби тут же нырнул в приоткрывшуюся щель и умчался. Лойт чертыхнулся. Теперь ищи-свищи паразита эдакого! Как был в одних форменных штанах, Лойт выскочил в коридор, успев только запереть за собой дверь, и заметил, как белая тень исчезает за поворотом на лестницу. Босиком, ругаясь четырехэтажным матом, мужчина помчался следом, обмораживая себе ноги о холодный камень пола.
На лестнице котенка не оказалось. Лойт спустился на второй этаж, его комната находилась чуть выше, на третьем, и увидел, что еще не все солдаты спят. Дверь в одну из комнат была приоткрыта, и оттуда раздавался невнятный шум. Лойт стоял несколько секунд, озадаченно глядя на эту дверь и не понимая в чем дело, пока до него не дошло - ведь это была комната малыша Рэма!
Уже не колеблясь, Лойт поспешил к полосе света, тянущейся от чуть приоткрытой двери в комнату Рэма. Приблизившись, он услышал чье-то шипение, бормотание, какие-то голоса. Бесцеремонно распахнув дверь, он вошел внутрь и мигом оценил всю обстановку. Да тут и понимать-то нечего! Распростертый на кровати мальчишка, с задранной до груди рубашкой, спущенной с левого плеча и с заплаканными глазами. Рэм уже не кричал, сорвав голос от вскриков, он только целеустремленно и сосредоточенно отбивался, насколько это было возможно в его положении. Он не сразу увидел нахмурившегося Лойта - обзор ему загораживал один из его насильников.
Лойт не сказал ни слова. Едва заметно хромая, он спокойно подошел к кровати и, схватив за шиворот того солдата, что устроился между белоснежных бедер юноши, швырнул его на пол подле своих ног. Пьяный насильник не сразу понял, кто его так откинул, несвязно бормоча ругательства и обращаясь к своим дружкам. Лойт без труда узнал этих гаденышей. Эта компания наиболее часто доставала бедного мальчишку. Рэм, увидев Лойта, сначала подумал, что это еще один насильник по его… тело пришел, пелена слез застилала глаза. Но сморгнув их, он увидел перед собой лицо Рыжего и вздохнул с таким огромным облегчением, что даже улыбнулся. Лойт улыбнулся в ответ. Оставшихся трех он, не церемонясь, вышвырнул за дверь, а четвертому, что все еще валялся на полу, дал пинка под зад, прямо в коридор. Даже хромая, он все еще был силен, как бык. Пьяная шваль не могла оказать ему достойное сопротивление, даже если бы и была в трезвом виде. Но они напились до поросячьего визга и едва стояли на ногах, так что Лойту не составило никакого труда вышвырнуть их за дверь. Заперев ее за ними, он прошел к окну и распахнул его, позволяя каплям дождя вместе с ветром ворваться в комнату, чтобы очистить ее от отвратительного запаха перегара. Затем он подошел к кровати и сел на край.
- Ты в порядке? - осторожно поинтересовался Лойт. - Я ведь успел вовремя?
Рэм шмыгнул носом и мигом подобрал под себя колени, натягивая рубашку обратно на плечо. Осознание того, в какой развратной позе только что застукал его Лойт, заставило его отчаянно покраснеть и ожесточенно закивать. Как это ни странно, но ему так не хотелось выглядеть глупо или плохо в глазах этого мужчины. Ему нравился Лойт, и он не хотел, чтобы Медведь думал о нем плохо.
- Лойт… - он снова шмыгнул носом и натянул свою порванную ночную рубашку себе на колени, подтянув их к груди. - Они сами… Я не… Я сопротивлялся, правда… - Он и сам не понимал, почему оправдывается перед ним.
- Все в порядке, парень, - Лойт улыбнулся своей привычной уже для Рэма, открытой и искренней, широкой улыбкой, и мальчику сразу стало так легко на душе. - Я уже все понял.
Рэм снова вздохнул с облегчением и к общей для них обоих неожиданности, вдруг разревелся.
Лойт растерялся, ошарашено глядя на мальчишку.
А Рэм, не в силах остановиться, утирал слезы и шмыгал носом, пытаясь пробормотать несвязные слова благодарности и попросить прощения. Облегчение, что все так хорошо закончилось, что все обошлось, было так велико, что слезы сами побежали ручьем.
Неловко, Лойт сгреб мальчишку в охапку и подтянул к своей груди, успокаивающе поглаживая по темной головке.
- Ну-ну, парень, чего ты сопли распустил? - в своей обычной чуть грубоватой манере, ласково пробормотал он. - Все же хорошо, я здесь, никто тебя не обидит, я тебе клянусь…
- Они собирались… они хотели… - всхлипывал юноша. - И если бы ты не успел, они бы…
- Знаю, знаю, но я же успел, чего теперь печалиться, Рэм? Успокойся, все будет хорошо…
- Ты… ты опять меня с… ик! спас… - на мальчишку напала нервная икота, и он залился краской пуще прежнего, пряча лицо на горячей обнаженной груди Медведя.
- Похоже, это уже становится моей особой привилегией, - пошутил Лойт, перебирая каштановые пряди.
Очередной всхлип.
Рэм неожиданно поднял на него свои вдруг показавшиеся Медведю невероятно огромными карие глаза и робко поинтересовался:
- Я тебе еще не надоел?
Лойт почувствовал внезапное смущение, осознав вдруг, что хрупкое юношеское тело прижимается к нему, что Рэм сидит у него на коленях, льнет и смотрит своими невероятными глазами такими чистыми и ласковыми и… И он ощутил легкое возбуждение и желание поцеловать Рэма. Это привело его в такую глубочайшую растерянность, что Медведь едва не скинул мальчишку со своих колен. Бездна! Но это же был Рэм… Тот самый смешной, забавный мальчик, который…
Ооох… Который сидел сейчас у него на коленях, смотрел огромными молящими глазами и словно напрашивался на поцелуй. Или ему так только казалось? Лойт неловко поерзал, стараясь сместить его так, чтобы Рэм не успел почувствовать, как он возбужден.
Он пробормотал в ответ что-то отрицательное, отводя глаза и лихорадочно ища предлог, под которым смог бы сбежать к себе в комнату.
Но Рэм, все еще икая и всхлипывая, прижался мокрой от слез щекой к его груди и закрыл глаза. Лойт в растерянности молчал, напряженный, как струна.
Через несколько минут более или менее успокоившийся, мальчик неожиданно пробормотал:
- У тебя сердце сильно бьется…
Лойт поджал губы. Он не привык долго сдерживать свое желание. И обычно, если у него вставало, он всегда находил с кем потрахаться. Или точнее, знал, как уговорить того, с кем хотел потрахаться. Капитан был не в счет. Только вот в случае с Рэмом… Тоже была маленькая загвоздочка. Во-первых, он не любил иметь дело с девственниками. И особенно беззащитными и беспомощными девственниками. Во-вторых, Рэм был его сотоварищем по гарнизону, и как он мог вообще на него смотреть? Он же еще совсем маленький… Ну сколько парню? Шестнадцать? На худой конец, хотя бы четырнадцать-то есть?
- М-может тебе воды попить принести? - наконец, произнес он, собираясь стряхнуть юношу со своих колен и уйти из комнаты, лишь бы только уйти.
- А если они снова придут? - испуганным шепотом проговорил Рэм. - Я боюсь, Лойт…
Медведь выругался про себя.
- Не придут. Завтра я растолкую им поосновательнее, что к чему. - Пообещал он.
- Все равно, пожалуйста, Лойт, не уходи! - выпалил мальчишка и покраснел, робко добавив. - Мне с тобой… спокойнее.
- Не могу же я тут с тобой всю ночь сидеть, - пробормотал Рыжий, снова заерзав, потому что ощутил, что с каждой минутой пребывания в такой позе, ему хочется все больше, а это явно было не к месту.
Он сделал только хуже, потому что Рэм от его поползновений оказался сидящим прямо на его возбужденном естестве, и, вполне понятно, не оставалось никаких шансов на то, что он этого не заметит. Лойт замер и обреченно вздохнул.
Рэм сидел неподвижно, но он почувствовал, что мальчик напрягся. Лойт уже приготовился к тому, что сейчас он соскочит с колен, как ошпаренный, и попросит его уйти, отстраненно думая, о чем тот сейчас размышляет.

О чем же думал Рэм?
Он, конечно, заметил, что что-то невероятно твердое упирается ему в бедро, и тоже замер, сначала испуганно, но потом он легко успокоился. Это же Лойт… Он никогда не причинит ему вреда. Он спас ему жизнь, а теперь и честь! И еще…
Было так приятно прижиматься к его горячей груди и чувствовать под ладонями обнаженную гладкую кожу. Он украдкой посмотрел вверх, пытаясь прочесть эмоции на лице Лойта. Но Медведь был спокоен и казалось, почти расслаблен. И юноша вздохнул. Наверное, это просто естественная реакция на его близость, ведь Лойт не испытывает к нему ничего кроме дружеских чувств…
Сожаление окатило юношу горячей волной
Стоп! Почему он вообще задумался об этом? Они ведь оба любят капитана, разве нет? Во всяком случае, Лойт точно его любит… Или нет? Рэм уже давно не видел его вместе с ним. А он сам? Любил ли он все еще этого холодного отстраненного мужчину?
Капитан и Лойт. Лойт и капитан. Они такие разные… Абсолютно во всем. От внешности вплоть до характера. Капитан был бледным и черноволосым. Лойт загорелым и ярко-рыжим. Капитан был намного ниже ростом, худощавый, миниатюрный… Лойт же высокий, громадный, большой! С огромными, перекатывающимися под гладкой загорелой кожей мышцами… Капитан был нелюдимым и отстраненным ото всех, Лойт же был веселый, общительный и живой! Такой яркий, такой притягивающий!
И по правде говоря, Лойт нравился ему гораздо больше капитана, как человек и как личность вообще.
За что же он полюбил его?
И вдруг в голове всплыли чьи-то слова, но он не мог вспомнить, кому они принадлежали? И сколько бы не пытался, ничего не получалось: «Смог ли ты вовремя отличить благодарность от привязанности, принимая это смешение за такое абстрактное понятие, как «любовь»? Что ты испытываешь к своему капитану? Восхищение? Обожание? Восторг? Возбуждение? Желание? Головокружительный коктейль, не правда ли? Вполне благодатная почва для цветка любви, которому так и не дали распуститься…»
Действительно… Восхищение, преклонение, но никак не любовь. Ведь Капитан такой холодный, способен ли он вообще кого-нибудь полюбить?
А Лойт… Он всегда был рядом, когда ему требовалась помощь. Случайность или же судьба? Почему именно этот большой и надежный мужчина всегда помогал ему в трудные моменты жизни?
И сейчас сидеть у него на коленях было так приятно, прижиматься к широкой груди так… сладко. Он чувствовал себя защищенным ото всех опасностей и не желал терять это ни с чем несравнимое ощущение.
Рэм поднял голову, осторожно прикоснулся кончиками пальцев до огненно-рыжей пряди, небрежно упавшей на плечо, и с трудом поборол жгучее желание зарыться лицом в эту восхитительную гриву.
- Лойт…

Дата добавления: 2015-08-26