Признание. На следующее же утро Себастьян поднялся по колоколу

На следующее же утро Себастьян поднялся по колоколу. Хотя ему, как буквально воскресшему, можно было бы и поваляться в постели чуток… Часиков до семи утра. Но он встал вместе со всеми в пять и, умывшись, отправился в столовую - огромную залу с четырьмя длинными столами. За каждым из них сидели солдаты из Южной, Восточной, Северной и Западной баз. Себастьян прошел к столу Восточной базы и уселся с краю. Он никогда не занимал место во главе, хотя ему, как капитану, полагалось. Солдаты смотрели на него как на восьмое чудо света. После чудесного воскрешения, после того, как все видели, какие раны Синдарилл получил в морском бою с шамасскими тиграми, ни у кого не оставалось иллюзий относительно шансов на его на выживание. Но вот он, живее всех живых, сидит за их столом и снова, как ни в чем не бывало, молча ест их простую пищу, запивая ее холодным чаем. Кажется их капитан, благородный лорд по происхождению, был единственным, кто ел эту дрянь без кривляний и брезгливости на лице, сохраняя свою привычную каменную маску. Могло ли хоть что-то пробить его ледяную броню?
Переждав бурный восторг и дружеские похлопывания со стороны своих бойцов, Себастьян наконец уселся на свое место, чтобы позавтракать. Никто не думал, что капитан оклемается так скоро, но причину его чудесного выздоровления приняли на ура, какой бы она ни была. Как и следовало ожидать, Лойт, зашедший почти сразу же после него, занял свое место рядом. Матросы давно уже отчаялись пробить сердце своего неприступного капитана. Тут даже на поцелуйчик-то надеяться не смеешь… А Лойт сразу дал всем понять, что Синдарилла занял основательно. Связываться со здоровяком никто не хотел. Стали даже заключать пари на тему, сможет ли Рыжий добиться своего. Так что место рядом с капитаном всегда пустовало, оно принадлежало Лойту. И оспаривать это право никто не осмеливался.
- С добрым утром, капитан, - весело хлопнув его по плечу, поздоровался Рыжий.
Себастьян едва не поморщился.
- С добрым, - буркнул он.
- Что-то ты неважно выглядишь, если отбросить тот факт, что недавно чуть ноги не протянул, - хмыкнул Лойт, усаживаясь рядом. – Не выспался, капитан? Может еще немного полежать?
- Я в порядке, Лойт, - невыразительно отозвался Синдарилл.
Матрос ухмыльнулся, пододвигая к себе тарелку.
- Опять эти помои…
Себастьян его пламенную тираду в протест унижающей солдат пище, пропустил мимо ушей, почувствовав на себе чей-то взгляд. Не пристальный, но какой-то… Робкий, украдкий. Он медленно поднял голову от тарелки, внимательным взором окидывая всю залу и, наконец, наткнулся на парнишку, сидевшего на другом конце стола. Рэм. Снова этот тихоня. Маленький, хрупкий паренек, невзрачной внешности. Старшие матросы задирали его, как могли. Раз ты мелкий, значит давалка. Негласный закон. Но Себастьян быстро прекратил такие порядки, так что малыша никто не трогал. Во всяком случае в присутствии капитана. За что Рэм теперь ему был ужасно благодарен. И благодарность эта, к сожалению, переросла в любовь. Себастьян упорно закрывал глаза на чувства паренька, и пока что у него получалось успешно их игнорировать. Но, наверное, долго так продолжаться не могло…
Сегодня Рэм не отвел взгляд как обычно. Он не поспешил уткнуться в тарелку, залившись жарким румянцем. Только взгляд немного опустил, глядя теперь не в глаза Себастьяну, а на его подбородок. Краснел, но взгляда не отводил. Себастьян сделал это первым, небрежно кивнув ему. Не стал смущать еще больше, тактично сделав вид, что не заметил, как краснеет Рэм. Он делал так каждый день. На том конце стола послышались пошлые шуточки, - снова малыша дразнили и задирали. На большее не осмеливались, - капитан за столом. О безответной любви Рэма к нему знала вся Восточная база. Впрочем, разве можно было судить за это Лойта и Рэма, если наверняка не один солдат по ночам мечтал о пронзительных золотисто-карих глазах и притягивающих соблазнительных губах капитана? Как ни крути, а выглядел он просто сногсшибательно. В первые дни, узнав, что их капитаном будет какой-то там лорд, высокий господин из дворянчиков, солдаты подумали, что пришлют на их пост кого-то вроде Делека, так его можно будет ночью прищучить втроем, а то и впятером и втолковать, что к чему, хорошенько. Сам бы ушел, а может быть… Понравилось бы, да и остался… Делеку ведь нравится. Все знали, что помощник капитана Южной базы – шлюха, каких поищи. Ложиться под здоровых медведей, вроде Лойта, он просто обожал. Вот и пользовались этим солдаты, как хотели, зная, что постучись они ночью в его комнату, он точно не откажет, и уж конечно, не нажалуется своему капитану. Вот и подумали они на своего нового капитана, что тот таким же будет. А как увидели, так и вовсе утвердились в своих подозрениях.
Ну видно же, чистая давалка! Узкий в талии, не очень высокий, хотя достаточной широк в плечах, весь жилистый, худощавый, походка как у танцора, глаза вон какие светлые, янтарем солнечным отливают, одна эта блядская челка, что обрамляет лицо двумя черными шелковыми прядями и скрывает лоб, чего стоила! Тонкие, высокие, искусно вылепленные скулы, а эти губы… Верхняя узкая, а нижняя полная, так и хочется прикусить… И глаза так из-под челки зыркают, что прям хоть тут кончай! А волосы… черт, текучий шелк на вид, а стоят таким ершиком, словно их кто-то так и поставил. Так соблазнительно… Все время хочется запустить руку и провести по ним, чтобы убедиться лично, так ли они мягки, или все же жесткие? Вон как стоят…
Ну что… В первый же вечер решили поставить капитана на колени. Ночью подловили его во дворе, когда он закончил тренировки. Обычно после отбоя, когда на плацу никого не было, он тренировался один, эту его привычку теперь все знали. Вот и вышли… Четверо, на ходу обсуждая эти сладкие губки и смазливое личико, уже предвкушая, как можно будет запустить свою лапищу в волосы цвета ночи, наклонить, покорить, заставить… И… Ох, от одних только предположений и предвкушения можно было на месте спустить… Матросы едва дождались того момента, когда поднялись на плац, окружая своего новоявленного капитана.
- Ну что, ваша светлость, давай сразу все вещи по своим местам расставим? – нехорошо улыбаясь, низким хриплым голосом проурчал один из них. – Брось игрушку, не дай Светлый, поранишься…
Себастьян глянул на него бесстрастно. Опустил кончик клинка вниз, выпрямившись. Стоял посреди плаца, в окружении четырех перевозбужденных громил, обнаженный по пояс, с капельками пота, стекающими вдоль шеи и груди, и холодно смотрел на них.
- Конечно. Думаю, лучше сразу все прояснить. – Спокойно кивнул он, едва заметно пожимая плечами.
Уже через пять минут все было кончено. Переломав медведям загребущие похотливые лапы и другие… конечности так, что матросы неделю в лазарете отлеживались, Себастьян одним махом убил двух зайцев: заставил всех остальных уважать себя, заложив фундамент своего будущего авторитета и раз и навсегда пресек все сексуальные поползновения по отношению к своей личности. Или скорее… телу.
Этот урок оказался очень кстати, так что теперь он мог спокойно спать по ночам и есть в компании своих солдат. Только Себастьян не думал… В его планы никак не входило, что найдутся такие эксцентричные личности, которые умудрятся влюбиться в него. Что делать с Лойтом и Рэмом он не знал. Как справиться с похотью и вожделением, знал прекрасно. Тут у него никогда не возникало проблем. Еще с юности. А вот как справиться с любовью… С чувствами… Нет, он понятия не имел. Разве что игнорировать? Так ему было легче всего.
Но вот если Рэм послушно любил и восхищался издалека, то Лойт явно не был любителем пассивного обожания. Он был любителем действий. Очень активных действий. И вот это уже Себастьяну сильно мешало. Если бы этот здоровяк, как те четверо, просто банально хотел трахнуть его, он смог бы с чистой совестью успокоить его душеньку, отправив в лазарет на недельку-другую. Но вот дилемма… Рыжий этого явно не хотел. Как ни смешно, но на второй неделе пребывания в форпосте, Себастьян обнаружил у себя под дверью букет полевых цветов. А Рыжий-то романтик… Он сначала не понял, от кого, а потом догнал. Легче ему от этого не стало.
«Эх, Лойт, Лойт… Ну что мне с тобой делать?» - тоскливо подумалось капитану, пока он пережевывал внушающую опасения клейкую массу, что по недоразумению называлась кашей.
- Любить, - неожиданно весело произнесли прямо над его ухом.
Себастьян резко обернулся. За его плечом стояла Смерть собственной персоной.
- Что-то не так, капитан? – заметив его жест, поинтересовался Лойт, только что закончивший выражать свою позицию по отношению к солдатской пище и поварам, которые эту зубодробильную жрачку готовили.
- Нет, все в порядке, - процедил Синдарилл, раздраженно покосившись на Айлина.
Отвернувшись от Лойта в другую сторону, он, едва шевеля губами, шепнул:
- Ты как всегда вовремя.
- А я только тогда и появляюсь, - рассмеялся юноша. Небрежно усевшись на край стола, почти перед лицом капитана, рядом с его подносом, Айлин с любопытством обмакнул палец в его тарелку и сунул себе в рот, тут же скривившись.
- Проклятье, что это за дерьмо?!
Себастьян мрачно ухмыльнулся и едва заметно пожал плечами. Отвечать он не собирался, иначе его бы точно забрали в лазарет к штабным лекарям на проверку умственного состояния. Разговоры с самим собой – признак сумасшествия.
- Как странно, что я не вижу тут больше Жнецов, - придя в себя, хмыкнул Айлин. – Будь я смертным, давно бы уже умер от отравы. Как вы едите эту гадость каждый день?
Словно подтверждая эффективность его слов, рядом поперхнулся Лойт и выругался, с отвращением отодвигая от себя тарелку.
- Не могу больше! Капитан, как ты умудряешься жрать это дерьмо с таким пафосным и спокойным лицом? – почти простонал он.
- Так пафосным или спокойным? – вскинул брови Себастьян, спокойно сунув ложку с бурой жижей себе в рот.
Лойт проводил ее взглядом и с сожалением вздохнул.
- Есть вещи гораздо вкуснее…
- О чем это он? – Айлин захлопал ресницами.
Причем сделал это так натурально, что не поверить было невозможно. Впрочем, зачем проявлять недоверие? Вряд ли Смерть умела кокетничать или флиртовать. Разве что насмехаться и ехидничать… Да хихикать. Очаровательно так хихикать.
Себастьян подавился и свирепо уставился на Лойта. Его шуточки и демонстративные вздохи ему уже порядком поднадоели.
- Не делай из завтрака фарс, Лойт. – Холодно произнес он.
- Так это ж разве завтрак, капитан?! – возмутился тот. – Отрава… Да я бы лучше каждый день тебе отс…
- Лойт! – предостерегающе произнес Себастьян, сцепив зубы.
Он и сам не понимал, почему до сих пор терпит эти пошлые намеки и шуточки в свою сторону? Любому другому он бы давно уже накостылял по первое число. Хотя… Понимал. Со вздохом, положа руку себе на сердце, Синдарилл вынужден был признаться себе, что терпит их потому, что совсем не ощущает во всех этих пошлых шуточках и намеках вульгарности. Они все, несмотря на их грубость и пошлость, были искренними… и чистыми, что ли? Они не оскорбляли и не унижали его достоинства. Потому что Лойт, простой солдат и грубый моряк, не знал иных способов выразить восхищение и любовь своему капитану.
До Айлина, кажется, дошло, о чем толкует Лойт, и он хмыкнул. Подавшись вперед, к уху Себастьяна, шепнул ехидно, обдав своим дыханием так, что у капитана волосы на затылке встали дыбом, хотя итак стояли:
- Надолго ли тебя хватит, Лорд Каменное Сердце? Этот парень горячий, отказа не потерпит…
Себастьян упрямо сжал челюсти. На языке вертелось что-то колкое и язвительное, но ответить он не мог. Впрочем, его мысли Смерть видела, как на ладони, так что вполне могла узнать, что он думает по поводу его слов.
- А что Лойт?! – наигранно возмущенно воскликнул здоровяк. – Чуть что так сразу Лойт! Уж на других вы так не рявкаете, капитан! – тут он выдавил такие обиженные нотки, что Себастьян чуть не поверил. – Я ж к вам с открытой душой, искренне…
Вроде бы вот и шутливо говорил, однако Себастьян ощущал за его дурашливым тоном настоящую обиду, отчаяние, легкую горечь и безумное… желание. От этого сумасшедшего коктейля чувств ему становилось крайне неловко. И свое незнание того, что с этим делать, бесило его. Но не бегать же ему от Лойта в конце концов?!
Сцепив зубы так, что желваки на челюстях заходили, Себастьян предпочел промолчать. Да и нечего ему было на это сказать. Над ухом ехидно захихикала Смерть. Ну не Смерть, а наказание прямо!
Отодвинув от себя тарелку с недоеденной кашей и залпом опрокинув в себя стакан с безвкусным чаем, Синдарилл поднялся из-за стола.
- Вот и я говорю, дерьмо. – Закивал Лойт, замяв разговор шуткой. – Нечего в рот всякую гадость тянуть, капитан.
Себастьян хмыкнул.
- Син, ну ты что, действительно каменный? – снова дала о себе знать Смерть. – Ты же посмотри, как он тебя глазами пожирает… Вот я бы не устоял, будь на твоем месте…
Тут Себастьян не выдержал и прошипел:
- Так сам с ним и трахнись!
- Капитан? – Лойт смотрел на него круглыми от удивления глазами.
Айлин пакостно захохотал.
Себастьян начал медленно закипать. Не сказав ни слова ошеломленному Лойту, он развернулся и быстрым шагом направился к выходу из зала. Айлин неотступно следовал за ним по пятам, продолжая гаденько хихикать. Лойт поднялся из-за стола, намереваясь пойти за ним и выяснить, в чем дело, но тут случилось неожиданное для всех троих.
Со своего места рывком, решительно поднялся Рэм, сжимая кулаки и отчаянно краснея. Видимо набирался храбрости.
- Капитан! – тоненько пискнул он и тут же испуганно захлопнул рот.
Но дело уже было сделано, и теперь Себастьян медленно оборачивался ему навстречу.
Прикусив нижнюю губку, паренек, ссутулившись и отчаянно робея от сотен взглядов, устремленных на него, сделал несколько неуверенных шагов к Себастьяну.
Он шел всего несколько секунд, но Рэму казалось, что целую вечность. Так безумно стучало его сердце. Не спать ночами, ловить его взгляд, краснеть, мучиться, страдать, терпеть чужие насмешки и ехидные подколки и жутко ревновать к этому… Медведю! К Лойту. Это выматывало. Так выматывало… А когда у него дошло до того, что от одного только воображаемого Себастьяна он начинал жутко возбуждаться, Рэм вовсе отчаялся. Все. Это был конец его терпению, предел его скромных возможностей… И еще эта мнимая смерть капитана… Проклятье, а ведь он мог умереть, так и не узнав о его чувствах! Нет, он должен, он обязан, иначе другой возможности могло больше и не представиться… И плевать, плевать на всех этих здоровяков, что сидели сейчас за столами и насмешливо наблюдали за ним! Он скажет, сейчас или никогда…
Но сделать легче, чем думать.
Вот он поравнялся с ним, и сердце замерло, когда внимательный выжидающий взгляд светло-карих, почти золотистых глаз, остановился на его лице. Кровь прилила к щекам, заставляя их полыхать, и голос вдруг куда-то пропал.
Он с отчаянием прикусил губу. Прошла минута, а он молчит… А капитан… Стоит и терпеливо ждет. Смотрит выжидающе, вскинув свои соболиные брови, слегка наклонившись к нему, смотрит… О боги, как же он смотрит!
- Рэм? – бархатный голос ввинтился в уши, посылая по телу армию мурашек, ноги подкосились…
Проклятье! Нет, он же сейчас в обморок не упадет?! Нет, только не сейчас, когда ему предстоял такой ответственный шаг…
Он открыл рот, набрав в грудь побольше воздуха.
- Ка… капитан… Я…
Смерть за плечом Себастьяна с интересом наблюдала за разворачивающимися действиями, затаив дыхание.
- Сииин… Да малыш же сейчас в обморок грохнется. Не буравь его таким свирепым взглядом, ты его пугаешь.
Себастьяну с трудом удалось сохранить бесстрастное выражение лица.
- Такими темпами ты никогда не сможешь постигнуть смысла жизни! – фыркнул Айлин. – Лицо как маска! Хоть немного участия, хоть чуточку тепла в глазах! Да ты бездарный актер! Неужели улыбаться разучился? У тебя такие красивые теплые глаза, а ты их используешь совсем неправильно!
Себастьян выпрямился, стараясь дышать равномерно и спокойно. Свирепый взгляд вовсе не был предназначен Рэму, но у парнишки затряслись поджилки. Постаравшись пустить в голос немного тепла, он мягко произнес:
- Я слушаю тебя, Рэм.
- Уже лучше… - шепнул Айлин на ухо. – Ты с чувством, Син. С чувством, с толком, с расстановкой…
Синдарилл понял, что сейчас озвереет.
Парень же опустил глаза, беспомощно кусая губы и судорожно сжимая кулаки.
- Я… Капитан… Я вас люблю. – Выпалил наконец Рэм и жутко покраснел, приобретая схожесть со свеклой.

Дата добавления: 2015-08-26