Введение в типологию

Теперь на новом витке разговора, пришло время вернуться к тому, с чего начали, — к порядку функций как таковому, и попытаться проанализировать его истоки и последст- вия.

Начнем с главного: психотип — порядок функций — явление врожденное, а не приобретаемое. Об этом догадывались еще древние, и один из учеников Пифагора припи- сал учителю следующие слова: «Мы предрасположены к добродетелям и к порокам так же, как к здоровью и к болезням, и это зависит в большей степени от наших родителей и от составных частей нашего тела, чем от нас самих.»

Человек рождается с определенным психотипом и с ним же умирает. Это видно хо- тя бы из того, что по выражению глаз место Воли на ступенях иерархии угадывается еще в младенчестве. Достаточно рано, годам к трем, т.е. еще до того, как всерьез можно гово- рить о воздействии воспитания, практически весь порядок функций ребенка обнаружива- ет себя вполне отчетливо. Так что генетическое происхождение психотипа сомнения не вызывает.

До недавнего времени генетика была сугубо физиологична и на психологию почти не посягала. Дело круто изменили опыты с разлученными в детстве однояйцовыми близ- нецами. Из них следовало, что кроме внешности человек наследует от предков привычки, пристрастия, вкусы, вплоть до таких мелочей, как склонность носить определенное число колец на руке.

В свете опытов с однояйцовыми близнецами уже не покажется слишком удиви- тельным, что в наших генах зашифрован и более капитальный психологический фонд — психический тип со всеми вытекающими из него мировоззренческими, идеологическими, экономическими, эстетическими и другими установками. Вопреки распространенному мнению, человек при рождении не только в физиологическом отношении не является

«tabula rasa», но и в психологическом отношении тоже. Что касается воздействия семьи и общества, то они могут либо еще более дисгармонизировать, изначала дисгармоничную психику человека, либо наоборот — гармонизировать ее, но принципиально изменить что-либо в психотипе человека не в состоянии (кроме случая обретения 25-го типа — типа полной гармонии, о котором будет сказано особо).

Психотип лучше всего сравнить с человеческим скелетом, но скелетом психическо- го тела. Как известно, анатомический скелет — система подвижная: можно качать тазом, можно качать головой — одного нельзя- менять голову с тазом местами. Та же картина с психотипом: функции его подвижны в пределах своих ступеней, могут развиваться или деградировать, но принципиально меняться местами не могут.

Как же формируется психотип?

* * *

Способа три. Первый самый простой способ: когда ребенок просто целиком насле- дует психотип одного из родителей. Такой вариант очень удобен, потому что между ре- бенком и родителем, от которого унаследован психотип, сразу устанавливается взаимо-

понимание. Да и у другого родителя в связи с рождением ребенка не прибавляется про- блем психологического порядка в дополнение к тем, что уже имелись в его отношениях со своей половиной.

Иногда же ребенок через головы родителей целиком воспроизводит психотип кого- либо из своих отдаленных предков. В этом случае ребенку и родителям гораздо труднее найти взаимопонимание, точнее, взаимопонимание просто никогда не достигается, и ре- бенок остается хорошим ли, плохим ли, но при всех условиях чужим.

Видимо, именно такая ситуация сложилась в семье Чеховых с рождением Антона. Один мемуарист писал:»... в его внешности, в манере держать себя сквозило какое-то врожденное благородство, точно он был странным и чужим пришельцем в доме родите- лей, быть может, и милых (мать Чехова), но совсем уж незатейливых людей». К сожале- нию, в детстве чеховская проблема психотипической несовместимости взаимным отчуж- дением не исчерпывалась. Будущий великий писатель бывал неоднократно порот, что приносило ему не столько физические, сколько моральные страдания, и не даром ему приписывают слова «В детстве у меня не было детства».

Третий из возможных вариантов формирования психотипа представляет собой ком- бинацию родительских психических генов, никому из предшествующих поколений не тождественную. Приведу два хорошо известных мне примера такого рода комбинаций.

ОТЕЦ («лао-цзы»)	РЕБЕНОК («ленин»)	МАТЬ («ахматова»)
1)ЛОГИКА	1) ВОЛЯ	1) ВОЛЯ
2) ВОЛЯ	2) ЛОГИКА	2) ЭМОЦИЯ
3) ФИЗИКА	3) ФИЗИКА	3) ЛОГИКА
4) ЭМОЦИЯ	4) ЭМОЦИЯ	4) ФИЗИКА

На первый взгляд, при данной комбинации ребенок оказывается, из-за высоко- стоящей Логики и тождеству по Третьей и Четвертой функциям, ближе к отцу, нежели к матери. Но это видимость. На самом деле мощь 1-й Воли матери, столкнувшая 1-ю Логи- ку отца на Вторую ступень, от чего и образовался новый психотип, такова, что в состоя- нии поделить взаимопонимание между ребенком и родителями почти поровну. Хотя при данной комбинации и взаимного непонимания в этом треугольнике будет больше, чем достаточно.

Другой пример:

ОТЕЦ («наполеон»)	РЕБЕНОК («ахматова»)	МАТЬ («пастернак»)
1) ВОЛЯ	1) ВОЛЯ	1) ЭМОЦИЯ
2) ФИЗИКА	2) ЭМОЦИЯ	2) ВОЛЯ
3) ЛОГИКА	3) ЛОГИКА	3) ФИЗИКА
4) ЭМОЦИЯ	4) ФИЗИКА	4) ЛОГИКА

В этом случае ребенок оказывается ближе к отцу, чем к матери. Хотя может пока- заться, что одинаковость верха и низа у ребенка и матери должны обеспечивать им внут- реннюю близость. Но, во-первых, сами по себе перекрестья по верхним и нижним функ- циям, как в данном случае, мало что дает для взаимопонимания, а во-вторых, тождество с отцом по таким фундаментальным функциям, как Первая и Третья, заведомо перетягива- ет ребенка на сторону отца.

* * *

К сожалению, нынешние системы воспитания и педагогические концепции, вопре- ки личному и мировому опыту, указывающему на врожденность психических реакций человека, врожденность характера, с маниакальным упорством продолжают навязывать представление о ребенке, как о глине, из которой можно лепить все, что угодно. Мало того, каждый педагог считает для себя обязательным навязывать ценности, идеалы, вкусы и цели, исходя из собственного психотипа, по установкам достаточно далекого от осталь- ных двадцати трех типов, что могут быть у его учеников.

Не в состоянии помочь делу и воспитательные системы, опирающиеся на религиоз- ные, национальные, классовые, половые корни ребенка. Попытки воспитать «подлинных христиан», «истинных арийцев», «сознательных пролетариев» или «настоящих мужчин»

— так же несостоятельны, как любые попытки психологической унификации людей по любому другому признаку. Как точно заметил по этому поводу Баратынский:

«Из нас, я думаю, не скажет ни единый:

Осине — «Дубом будь!», а дубу — «Будь осиной!». Меж тем, как странны мы,

Меж тем иной из нас, мир переделывать задумывал не раз.»

Из сказанного не следует, что национальная или классовая психология — чистые фикции. Они существуют. Довольно определенно можно говорить о психотипе «англича- нина», «цыгана», «русского» или «японца». Но так как природа, бездумно играя генами, творит, совершенно не заботясь о национальной чистоте, то в семье англичан могут рож- даться и рождаются «русские», в цыганских семьях — «японцы» и т.д. Поэтому, несмотря на наличие у некоторых наций одного доминирующего психотипа, добиться психологи- ческого единообразия народа в принципе невозможно.

Отчасти имеет под собой основание и теория классовой психологии. Действитель- но, принадлежность к тому или иному классу заведомо предполагает наличие некой общности мировоззренческой и поведенческой позиции. Но природа, и в этом случае безразличная к умозрительным схемам, то принуждает аиста нести «буржуя» по психоло- гии в семью пролетария, то наоборот — «пролетария» в буржуазную семью.

Правда, в отличие от национальной принадлежности, даруемой раз и навсегда, жизнь на уровне классов в состоянии скорректировать ошибки генетики. «Буржуй» про- летарского происхождения может достичь положения, отвечающего его буржуазным склонностям, равно как и «пролетарий» с буржуазным прошлым способен без труда пе- реметнуться в стан кормящихся от рук своих. Пример Гогена, который, будучи богатым маклером, дотла разорился и не только не огорчился этому обстоятельству, а увидел в нем перст Божий, указывающий его на ремесло живописца, будет здесь достаточно выра- зителен.

Однако селекция, которую постоянно проводит жизнь среди общественных клас- сов, не в силах добиться подлинной чистоты их рядов. А кроме того, появление каждого нового поколения требует от нее, по примеру Сизифа, каждый раз проделывать эту рабо- ту заново. Так что понятие классовой психологии было, есть и будет очень-очень относи- тельным.

Еще меньше успехами на почве селекции может похвастаться психология, опи- рающаяся на религиозную традицию. А в случае с христианством и буддизмом следует, пожалуй, говорить о полном крахе их воспитательной работы. Хотя необходимо отме- тить, что обусловлен был этот крах самой самоедской сутью христианства и буддизма.

Во времена Христа и Будды, вероятно, и так не густо было людей, тождественных им по психотипу или близких в силу низкостоящей Физики. Со временем же аскетиче- ская традиция, требующая полового воздержания, возобладала настолько, что, разогнав по монашеским кельям своих сторонников, христианство и буддизм свели к минимуму

воспроизводство близких себе психотипов с низкостоящей Физикой. По сути, они сами истощили ту генетическую почву, из которой произросли и на которую опирались. Стоит ли удивляться после этого массовому безбожию немусульманского мира. Хотя, будем справедливы, и без проповеди аскетизма на абсолютную победу христианству и буддиз- му, в силу безнадежности попыток унифицировать человеческую психологию по одному единственному, пусть великолепному образцу, рассчитывать не приходилось.

Особого разговора заслуживает так называемая «половая психология». Обусловле- на необходимость такого разговора тем, что человечество до сих пор находится в заблуж- дении, считая, что человек вместе с внешними признаками пола получает при рождении и определенные внутренние качества, черты характера, непременно увязанные с полом. И очень удивляется, когда обнаруживает, что это не так. «Ты же мужчина!» — в раздраже- нии кричит оно человеку, у которого от мужчины только волосатый скафандр с пенисом, который всегда чувствовал себя не мужчиной, а самой настоящей женщиной. Скорее не половая психология существует, а есть определенные психологические претензии к полу. И нельзя сказать, чтобы они были полностью безосновательны.

Пока жизнь на земле существовала в достаточно примитивных формах и воспроиз- водство ограничивалось метанием и оплодотворением икры, самцы и самки практически не отличались друг от друга функционально и потому каких-либо психологических пре- тензий по половому признаку не возникало. Когда же процесс воспроизводства донельзя усложнился, потребовал длительного периода вынашивания, кормления и обучения по- томства, функции партнеров разделились: самец сделался добытчиком и кормильцем, а самка — хранительницей потомства и гнезда. А это обстоятельство, в свою очередь, по- требовало от супругов дифференциации моделей поведения и психических установок.

Не знаю, как с этой проблемой справились животные, а у людей, в связи с разделе- нием функций, сложился ряд определенных взаимных психологических претензий. Со- гласно им «настоящий» мужчина должен как минимум обладать высокостоящей Волей и низкостоящей Эмоцией, а «настоящая» женщина наоборот — высокостоящей Эмоцией и низкостоящей Волей (чеховская «Душечка»). На почве такого рода претензий и сложи- лась не изжитая до сих пор патриархальная система селекции половой элиты. Во всяком случае, до сих пор у волевых хладнокровных мужчин и у покорных чувствительных женщин больше шансов вступить в брак, нежели у людей с иным порядком функций. Вероятно, со временем такой отбор возымел бы свое действие, и чаемое человечеством тождество пола и претензий к нему было бы достигнуто, если бы природа не была столь же безразлична к запросам половой психологии человека, как и ко всякой другой. Играя генами, она часто, располагая «элитными» родителями, передает волевитый характер отца дочери, а эмоциональный характер матери — сыну, и тем самым в одночасье пуска- ет по ветру селекционную работу поколений.

Зинаида Гипиус прямо говорила о мужественности своей натуры, Руссо и Андер- сен столь же открыто признавались в своей женственности, и в обоих случаях речь шла не о физиологии, а о том, что можно назвать «психологическим транссексуализмом» — явлении неизмеримо более распространенном, чем физиологический транссексуализм.

Суть психологического транссексуализма — в противоречии между полом и харак- тером, «женственности» мужской психики и «мужественности» женской. Разумеется, противоречие между полом и характером — вещь мнимая, условная, но психотранссек- суалу от этого не легче, и он постоянно мечется, не зная, куда себя определить.

Иногда поиск себя доводит его до однополой любви, иногда дело обходится более мягким вариантом, когда психотранссексуал предпочитает общество близких себе не по полу, а по характеру людей. Байрон писал, что ему приятно, когда женщины обращаются с ним «как с любимой и чуть-чуть своенравной сестрой». Жена Булгакова замечала, что ее муж «значительно легче и свободнее чувствовал себя в беседе с женщинами». Вероят- но, нет другого способа избавиться от психотранссексуализма, как изъять из употребле-

ния понятия «настоящий мужчина», «настоящая женщина» и убедить человечество при- нимать человека таким, каков он есть. Но как это сделать — ведает один Бог...

* * *

Что касается педагогики, то, пока она ориентируется на унификацию, пусть исходя из самого лучшего образца человеческой породы, дело ее обречено на провал.

Если же взглянуть на педагогику через призму психогенетики, то решение пробле- мы само себя обнаружит: и систем воспитания, и школ должно быть несколько. Не стану настаивать на том, что их число, по числу психотипов, должно соответствовать двадцати четырем. Для начальной реформы обучения и воспитания достаточно будет ввести четы- ре типа школ, ориентированных прежде всего на развитие Третьих функций: с риторо- математическим уклоном для 3-й Логики, с театрально-художественным уклоном для 3-й Эмоции, со спортивно-хозяйственным уклоном для 3-й Физики. Что касается 3-й Воли, то она нуждается в чем-то вроде американских школ «свободного воспитания», т.е. школ, находящихся на полном самоуправлении, где дети приучаются к самостоятельному, ос- вобождающему их скованную Волю, решению всех своих проблем.

Подчеркну, речь в данном случае не идет об уже существующих специальных шко- лах спортивного, художественного или научного направления. Цель этих школ обратна целям гармонизации личности. Посвятив себя «воспитанию талантов», нынешние спец- школы, стараясь усилить то, что в ребенке и без того уже сильно, т.е. накачивая и без того накаченные мускулы Первой функции, еще более искривляют с рождения кривое психи- ческое тело ученика. Задача спецшкол будущего — обратная: развивать не то, что дано, а то, что не дано, тем самым гармонизируя и развивая не талант (который, как ни крути, есть специфическая форма уродства), а личность.

* * *

Когда задумываешься над значением порядка функций в жизни человека, на па- мять постоянно приходит образ из одного романа Эба Коба. Герой романа — человек, которому одеждой и домом служит картонная коробка из-под холодильника. На уровне глаз в коробке прорезана узкая смотровая щель, через которую герой романа и сносится как-то с внешним миром.

Этот образ очень подходит для передачи того состояния, в котором находится до настоящего времени любой человек. Разница в том, что в ящике, где он обитает, не одна, а четыре расположенные по вертикали, разные по размеру и форме прорези (четыре функции). А так — все тоже. Живя в ящике и взирая на мир через дырки, у каждого на свой лад искажающие реальность, мы наивно полагаем, что видим мир таким, каков он есть. И очень удивляемся, когда наступаем на стоящие перед носом грабли.

Дзен-буддисты говорят: «Субъект и объект — одно», т.е. мир таков, каковы мы са- ми. Действительно, каждый из нас — свой гринвичский меридиан — проведенная через себя, условная, но принимаемая за абсолютную линия отсчета. А поскольку таких линий, даже если представить их себе в виде самой грубой схемы — минимум двадцать четыре, то хронический хаос, наблюдаемый в нашем обществе, был и останется нормой сущест- вования, а не отклонением.

Всякий наш взгляд на других не верен, хотя и мнится истинным. Бесполезно спра- шивать, какой портрет Сократа точен: Платона или Ксенофонта? Какой образ Христа достоверен: Матфея или Иоанна? Все они — химеры, как все увиденное снаружи. Но все наши искривления специфичны, будучи отражением нашей собственной кривизны. Под- правляя несколько знаменитый афоризм Протагора «Человек есть мера всех вещей» —

хочется сказать: МЕРОЙ ВСЕХ ВЕЩЕЙ СЛУЖИТ ПОРЯДОК ФУНКЦИЙ ЧЕЛОВЕ- КА.

Единственный способ сблизить как галактики разлетающихся индивидуумов, объ- ективизировав их точки зрения, — это добиться, чтобы каждый из них достиг гармонии. То есть добиться положения, когда у индивидуума заделана язва по Третьей функции, есть добротный результат по Первой, идут процессы по Второй и Третьей функциям. В этом положении функции работают в отпущенную им природой силу, и вертикаль по- рядка функций делается горизонталью, где все функции Вторые, что составляет су- щество гармонии и дает человеку новую, совершенную природу — природу 25-ого, бе- зымянного типа.

О главном способе гармонизации личности будет сказано в следующем разделе книги — «Синтаксисе любви». Пока же детально рассмотрим каждый психотип в отдель- ности.

---

Дата добавления: 2015-08-27