Hearts of Ice 12 страница

Луи замер на месте, пытаясь глубоко дышать, считая до десяти, как учила мама в детстве. Он в порядке, он в порядке. Это всего лишь гром, не из-за чего волноваться. Он абсолютно в порядке.

До тех пор, пока не раздался новый раскат грома, и он точно не в порядке. Дыхание перехватило, и парень, пытаясь подавить дрожь, сжал простыни руками так, что побелели костяшки. Его сердце колотилось так сильно, что становилось физически больно, но Луи не мог сосредоточиться ни на чем, кроме своей паники и беспомощности, которые он ненавидел всей душой.

Думай, думай, думай. Кинув взгляд на часы на прикроватной тумбочке, парень обнаружил, что была половина третьего утра, а это значило, что уже слишком поздно для звонка матери (да, заткнитесь, это его фобия). Обычно его успокаивал Зейн, но его рядом не было, так что помощи не дождешься, но... Подождите.

Внезапно его озарило: Гарри все еще должен ему услугу, и вот оно, идеальное время воспользоваться этим.

Луи откинул одеяло и встал с кровати Лиама, чуть неуверенно. Он подкрался к крепко спавшему Гарри, которого абсолютно не беспокоил гром. Счастливая сволочь. Неожиданно его накрыла нервозность. Луи, который не боялся ничего, вдруг занервничал попросить Гарри поспать с ним, чтобы успокоить. И он просто не мог этого сделать.

Впрочем, новая вспышка молнии решила все за него.

- Хаз, - прошептал он (не слишком уверенно), легонько тыкая Гарри в руку. - Хаз, двигайся.

Гарри издал сонный звук и разлепил глаза, поднимая взгляд на Луи:

- Лу? - пробормотал он, хрипло и сонно. Он инстинктивно протянул руки к фигуристу, и тогда тот окончательно решился.

- Не могу спать, - пробормотал Луи, откидывая одеяло и ложась в кровать к Гарри, позволяя младшему парню обнять его за талию своими длинными руками. Он положил голову кудрявому на плечо, уже чувствуя себя лучше, из-за объятий.

- Ты боишься грома? – спросил Гарри сонным голосом. Луи тяжело сглотнул, признание стояло липким комом в горле. Впрочем, парень все понимал, поскольку обхватил его еще крепче: - Я понял, не переживай.

Луи облегченно выдохнул, благодарный за то, что ему не потребовалось объяснять свои действия, и что Гарри не посчитал странными его поиски утешения в этой ситуации. Он, кажется, вовсе не возражал, только был рад помочь. Что, конечно, было логично. Потому что они друзья и уже спали в одной кровати, и это совсем неважно.

Но было ощущение, что это очень важно.

Почему-то это казалось Луи очень важным – то, что он сейчас лежал в кровати с парнем, который успокаивал и утешал его, когда было необходимо. С парнем, который считал его превосходным фигуристом, и смеялся над всеми его шутками, даже несмешными, и смотрел так, словно бы он был интересен не только потому, что чемпион школы. Луи не знал, почему сейчас об этом думает, но остановиться не мог.

Потому что когда Гарри поднял руку и начал легонько прочесывать волосы Томмо, тихонько что-то мурлыкая под нос, это было очень, блять, важно. Замирающее сердце на самом деле очень, блять, важно. Как и тепло щек. И та эмоция, ощущение, которому Луи не мог дать название, неожиданно затопила его, от кончиков пальцев рук и до ногтей на ногах, и это было очень, очень, очень, черт его дери, важно.

Часть 12

Утро четверга

У Луи была проблема. Ну, вообще слово "проблема" не отображало ситуацию должным образом, но отстаньте от него - ему семнадцать, и он совсем не гений в деле подбора слов. Он не знал как или когда, или где(?) это произошло, но все же: он забыл о их с Элеанор пятимесячной годовщине.

Ну, ладно, пока не забыл. Она еще не прошла, он не пропустил ее, даже не вспомнив, но почти. Потому что годовщина вот она, сегодня, а у Луи не было ни планов, ни подарка, ни малейшего представления о том, что ему делать.

Великолепно.

Впрочем, конечно, все было не так уж безнадежно. В конце концов, у команды сегодня даже не было тренировки, так что он мог провести с Элеанор весь день, после уроков, и придумать что-то интересное для них.

Пробуждение в объятиях Гарри вряд ли было лучшим началом дня, что должен быть посвящен его девушке, но Луи старался об этом не думать.

Но мысли, конечно, его не слушались. Гарри... Луи даже не знал. В конце концов, когда-то ему придется признать, что его чувства в ту ночь... Ну, они не были платоническими. Во всяком случае, он не думал, что они такие. Откуда ему знать, если он никогда не чувствовал ничего к парням? Он просто не мог набраться смелости признаться себе в том, что Гарри... Влечет его, или как это еще назвать.

Так что он решил поступить так, как любой нормальный здравомыслящий человек: обратился за помощью к лучшему другу.

- У меня к тебе вопрос, - сказал Луи Зейну по дороге с катка на английский.

Зейн ответил мгновенно:

- В тысячный раз говорю тебе, Лу, твоя задница абсолютно здорового размера.

- Смешно, - зыркнул Луи.

- И я так подумал, - заржал Зейн. - Так в чем проблема?

В моей адекватности, видимо. Луи прочистил горло и отвернулся, неуверенный в том, как начать. Зейн... Зейн поймет, правда? В конце концов, у него были чувства к Лиаму, когда они дружили, а теперь посмотрите на них! Правда, Зейн определился со своей ориентацией задолго до того.

Зейн, конечно же, заметил заминку Луи:

- Лу? - тихо спросил он, глядя на него. Его выражение лица было несвойственно серьезным, обеспокоенным. - Что такое? Ты нервничаешь из-за испытаний?

До испытаний на взрослый уровень катания оставалось еще какое-то время, но было логично, что Зейн подумал именно о них. Парень покачал головой и поднял глаза на друга, открывая рот, чтобы заговорить, но тут же его закрыл. В горле стоял комок размером с Монтану (или с Букингемский Дворец, или что там в Британии походящего размера), а сердце забилось быстро-быстро. Он не может этого сделать. Не может. И в этом нет необходимости. Ему не нравится Гарри или еще что-то в этом духе.

Вздохнув, Зейн схватил Луи за руку и остановился:

- Так, - кроме как строгим его выражение лица назвать было нельзя. - Давай к делу, Луи. Ты знаешь, что можешь доверить мне что угодно, так что собери яйца в кулак и поговори со мной, наконец, начистоту.

Луи бы засмеялся, если бы не боялся поперхнуться собственным языком. Но это ведь Зейн, только Зейн, которому он может рассказать что угодно, как это всегда было. Так что, парень глубоко вдохнул, чтобы чуть успокоиться, повернулся и посмотрел другу прямо в глаза:

- Как ты понял, что тебе нравится Лиам?

Зейн поднял брови и шумно выдохнул, улыбаясь уголком рта:

- Так вот что это было? - он покивал головой, наверняка размышляя о том, почему ему достался такой идиот в качестве лучшего друга. - Это было мгновенно, - продолжал он, пытаясь подавить улыбку (и, конечно, умилительно не преуспевая в этом). - Я просто знал. Я думаю, вот так это и происходит, когда ты с кем-то, кто тебе действительно нравится. Это просто случается, вот и все.

- А-а, - кивнул Луи и отвел глаза, упорно глядя в пол. - И ничего, что он, ну, парень? В смысле, это не смущало тебя? Ведь последней у тебя была девушка, Эмили, не было ли странно... переключаться? - он нес чушь, слова звучали по-идиотски. А так же все было совершенно и абсолютно очевидно, и ему просто повезло, что Зейн не обличил его, пока.

Зейн глянул на него понимающе:

- Ты же знаешь, что я всегда говорил, Лу. Неважен пол, важен человек. Если кто-то на самом деле чувствует связь с кем-то, то они связаны. Вот и все. Я понимаю, почему кого-то это может смущать, особенно с непривычки, но нужно просто довериться себе. Это единственный путь к счастью, - да, Зейн точно знал (это было слишком очевидно по тому, как он произносил "кто-то"), из-за чего Луи хотел ударить себя, за то, что поднял эту тему, ударить Зейна, потому что он понял, а так же избить свои чертовы чувства, чтобы они перестали его путать.

- Понятно... - сказал Луи, кивая, надеясь, что это выглядело беспечно. Но, на самом деле, ни черта не было понятно, потому что Зейн не сказал того, что ему нужно было услышать. Вообще-то, Луи не был на сто процентов уверен, что хотел услышать, но это было не то наверняка. Наверное, он хотел, чтобы друг сказал, что Томлинсон испытывает чувства только к Элеанор, потому что она его девушка и кто еще может значить больше, чем она? Но, конечно, он этого не сделал. Зейн был весьма умен, если не считать, ну знаете, его любви к травке.

Но, в любом случае, Луи не знал, что чувствует. Он не знал, появились ли в нем, каким-то образом (серьезно, когда это произошло и как это возможно) чувства к Гарри, хочет ли он встречаться с ним или целовать его, или что-то еще (наверное, хотел, просто не осознал этого еще). Он просто знал, что Гарри делает его счастливее, чем он думал это возможно. Гарри успокаивал его, Гарри возвращал его на землю, когда он уходил в себя, Гарри состоял из улыбок и сарказма, и ямочек, и тепла. Элеанор милая и хорошая, и безопасная.

Ему не нужно было решать ничего прямо сейчас. Худший, наверное, момент, который только можно было придумать, чтобы поднять эту тему, но что уж. Некоторые проблемы слишком сильно давят на плечи, чтобы их можно было легко игнорировать.

Остаток пути прошел в молчании, в то время как Луи усиленно старался не думать о ситуации с Гарри-Элеанор-ним, потому что это явно не то, что ему нужно было в тот момент. Они пришли на английский за пять минут до начала, что было рекордным временем, и обнаружили, что их друзья уже в классе. Найл и Лиам о чем-то переговаривались, но последний засиял как елка, когда увидел, что Зейн и Луи вошли в аудиторию, и направился к своему парню, нежно желая ему доброго утра.

Гарри же, впрочем, находился в собственном маленьком мире. Он разговаривал с какой-то девушкой - Джиллиан или Жанис, или Жаклин, или что-то такое - и смеялся. Зрелище шокировало Луи, потому что тот слишком привык, что это из-за него Гарри смеется. Он забыл, что Гарри популярен и нравится не только Луи, но и другим людям. В любом случае, Луи почему-то почувствовал ослепляющую ярость, разливавшуюся по венам.

Он шумно сглотнул, сжимая руки в кулаки, и приблизился к парочке, натянув искусственную улыбку:

- Привет, Хаз, - сказал он (и прозвище было серьезным признаком собственничества).

Гарри прервал свой рассказ Джиллиан-Жанис-Жаклин на полуслове, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Луи:

- Доброе утро, Лу. Как тренировка?

Луи подавил ребяческое желание многозначительно посмотреть на девушку, что все стояла тут и выглядела немного растерянной, посмотреть, всем видом выражая "так-то, а теперь прочь":

- Неплохо, но уроки были более притягательной идеей.

- Наверное, ты просто очень хотел увидеть меня, - Гарри улыбнулся, и Луи почувствовал ошеломляюще чувство удовлетворения.

- О да, ты же знаешь, - закатил глаза парень.

К началу урока безымянная девушка исчезла и была забыта, а Луи был чрезвычайно доволен собой.

*

Четверг, день

Возможно, это было неправильно, но сейчас Луи было плевать. Он широко улыбался, сжимал в руке большой букет красных тюльпанов и шагал по территории школы. Элеанор была в своей комнате, как сказала Даниель, когда парень столкнулся с ней в школьном магазине. Она весело улыбнулась ему, когда он ворвался туда в поисках букета, и сказала что-то вроде "Кто-то припозднился". А потом подсказала, где он сможет найти свою девушку, поскольку Даниель была ангелом, иначе Луи бы не знал даже с чего начать.

Как таковых правил касательно парней и девушек в комнатах друг у друга не существовало, до отбоя коменданты не обращали никакого внимания. Это было на руку парню каждый раз, когда Луи навещал Элеанор – и это должно сработать и в этот раз.

Он вбежал в общежитие и вверх по лестнице, потому что у него всегда были проблемы с лифтом, так зачем даже пытаться? На самом деле, причины, почему он так торопился, не было, поскольку ему никуда не нужно было идти вечером, и ей тоже, но он целый день был так напряжен, что это было простительно. Впрочем, Луи было все равно. К тому времени, как он добежал до комнаты Элеанор, он запыхался от бега и возбуждения.

«Это моя годовщина», подумал он. Ну, почти, но неважно. «Я люблю Эль, а она любит меня, вот и все». Он улыбнулся, отгораживаясь от остального мира и доставая из кармана ключ от комнаты, что девушка дала ему еще на первой неделе с начала обучения, с улыбкой.

Впрочем, он засомневался на мгновение, когда занес руку, чтобы отпереть. Должен ли он постучать сначала? Но он решил не делать этого, покачав головой, словно это была абсурдная идея. В конце концов, она дала ему ключ.

Так что, не медля больше ни секунды, он отпер дверь и распахнул ее:

- Не стоит утруждаться и говорить мне, что я лучший парень в мире, потому что… - Луи замер как вкопанный.

Да, Элеанор действительно была в своей комнате. Но она была не одна. Она была верхом на парне, и они были увлечены весьма энергичным (и весьма отвратительно выглядящим) раундом игры в… хоккей языками во рту друг друга. Когда раздался звук распахивающейся двери и приветствие Луи, впрочем, они прервались и уставились на него, как два оленя, пойманные охотником. Элеанор, мертвенно бледная, с распахнутым ртом, переводила взгляд с Луи, на парня, на котором сидела. Томлинсон не мог даже посмотреть на него. Просто не мог.

Луи моргнул. Уставился на парочку. Снова моргнул. Он не мог говорить, поскольку его мозг отключился в этот момент. Его девушка целовалась с другим.

- Луи, я… - наконец выдала Элеанор, слезая с парня. Луи наконец смог разглядеть его - несчастного звали Джейсон, он был одним из игроков хоккейной команды Эмеральд Хиллса.

Ох.

Это.

Все.

Объясняет.

Вот почему Элеанор так неожиданно заинтересовалась хоккеем.

Громкий звук откашливания нарушил напряженную тишину, и Луи на секунду отвел взгляд со своей девушки, чтобы увидеть как Джейсон-хоккеист поднялся на ноги, безумно неловко, словно взвешивая все за и против варианта просто вырубиться тут и все.

- Мне стоит, эм… уйти.

- Да, действительно, стоит, - коротко кивнул Томлинсон. Он не чувствовал ничего, что крайне смущало. Наверное именно это и блокировало злость, которую он должен был бы чувствовать сейчас.

Джейсон, который хоккеист, прочистил горло вновь. Это был довольно неприятный звук, и было понятно, что он хочет чуть снять напряжение, но выглядело это так, словно бы у него была какая-то болезнь (кроме умственной отсталости, конечно):

- Увидимся, Эль, в общем.

Элеанор – мудро – решила ничего не говорить, только смотрела, как хоккеист удаляется, тихо закрывая за собой дверь. А потом уставилась на Луи, а он на нее в ответ, не в силах подобрать слова.

Первыми словами, которые он произнес, были: «Какого хрена, Элеанор?», что было хорошо. Никакой злости, никакой ревности или отчаяния. Его голос был спокойным и… любопытным, за неимением другого слова.

Его девушка (бывшая?) закусила губу и отвела взгляд, тяжело дыша:

- Я… я не знаю, что сказать.

- Ну, - фыркнул Луи, - ты можешь начать с рассказа о том, как долго ты уже мне изменяешь.

Элеанор ахнула – она, блять, на самом деле ахнула, словно не в силах поверить, что Луи посмеет обвинить ее в измене, даже учитывая, что он только что видел все своими глазами:

- Луи, - выдавила она, - это даже не…

- Правда? – Луи вздернул брови. Он хмыкнул про себя, глянув на тюльпаны в руке. – А что же это? Мы что, в полигамных отношениях? Если так, то кто-то должен был бы мне об этом сказать.

- Прекрати, - выдохнула она, сжимая челюсти. Боже мой, да у нее же слезы стояли в глазах, словно бы у нее было хоть какое-то право плакать. Это ему сейчас изменили, и у него-то никаких слез не будет уж точно. – Ты не можешь обвинять в этом меня.

- Что, блять, ты имеешь в виду, как это я не могу обвинять тебя? – Луи почти сорвался в этот момент. – А кого мне обвинять? Джейсона? Серьезно? Да он же выглядит так, словно у него четыре здоровые клетки мозга в его здоровенной голове, которые протянут там еще пару недель, пока не бросят его в поисках более разумного хозяина.

- Не говори о нем так, - мгновенно парировала Эль, раздраженно.

- Ох, прости, - поднял руки Луи. – Наверное, я не должен оскорблять твоего парня.

Кажется, это было последней каплей:

- С каких пор тебе вообще есть до этого дело? – прокричала она, сжимая руки в кулаки. – С каких пор тебе есть дело до меня, в последнее время? Все, что ты делаешь, это катаешься и гуляешь с Гарри гребанным Стайлсом.

- И, конечно, ты же не могла сказать «Эй, Лу, я чувствую себя одиноко?» Нет, конечно же, решение – засунуть язык кому-то в глотку! – злость, наконец, пришла, но это была не та злость, которую он ожидал. Это было более… раздражение, что она была такой глупой, и не заявила ему все в лицо, о том, что чувствовала, после пятимесячных-то отношений. И да, честно говоря, Джейсон после Луи – это словно пересаживаться на Хонду Сивик после Феррари.

- Я думала, ты изменяешь мне!

И тут у Луи пропали все слова. Это утверждение сбило его с ног, почти в буквальном смысле, заставляя отшатнуться назад, шокировано. Он ударился спиной о дверь, бежать было некуда.

- Что? – выдавил он, все еще не в силах поверить в произнесенное ею.

Теперь разозлилась Элеанор. Она скрестила руки на груди и вздернула подбородок вверх:

- Ты слышал меня. Посмотри мне в глаза и скажи, что между тобой и Гарри ничего нет.

Луи подавился воздухом:

- Между мной и Гарри? – сердце гулко забилось от одной мысли об этом, а сознание заработало быстро-быстро. Она поняла это раньше, чем он сам. Она поняла, что он… что он… он покачал головой вновь: - О чем ты говоришь?

- Луи Уильям Томлинсон, - тихо и опасно произнесла Эль. – Не смей мне лгать. Вы провели вдвоем за последний месяц больше времени, чем мы с тобой за несколько. Вы постоянно касаетесь друг друга, улыбаетесь и гуляете, и… о боже, я бы хотела, чтобы ты себя видел. Когда ты смотришь на него… словно бы он – солнце в человеческом обличии. И я бы хотела, чтобы кто-то смотрел так и на меня и, честно говоря, ты никогда бы не был этим кем-то.

Он не мог этого сделать. Абсолютно точно. В его сознании пыталось обработаться слишком много вещей одновременно – Элеанор изменила ему, потому что думала, что он изменяет ей с Гарри. С Гарри, о котором Луи еще не уверен сам. Кровь прилила к ушам, создавая звон, что блокировал окружающие звуки. Было сложнее думать, но так ему не нужно было слушать Элеанор.

Как она поняла это раньше него, серьезно? Она даже не знала о поцелуе, несколько недель назад, на вечеринке. А кроме этого, Луи не мог придумать ничего, что могло бы навести ее на мысль об… этом. Не может быть, чтобы Луи смотрел на Гарри… так. В смысле, это же как в дешевой романтической комедии.

- Я не… - звук вышел скрипучим и ломающимся, так что он кашлянул и начал заново: - Я не знаю, о чем ты.

- Вздор, - просто сказала она, тяжело вздыхая. Необоснованная злость ушла, и было похоже, что девушка смирилась с темой обсуждения, словно ее неверность истощала ее же саму. – Слушай, я уверена, что я – последний человек, от которого бы ты хотел это слышать сейчас, но я даже не гуляю с вами постоянно, и вижу, что между вами двоими что-то иначе. Вы… я не знаю, просто гораздо счастливее рядом друг с другом, чего я никогда не понимала, ибо ты так долго его ненавидел, но ладно. Это правда. Ты не был таким со мной очень давно, и знаешь? Я заслуживаю кого-то, кто все время думает обо мне, заботится и хочет быть со мной. Это уже не ты, и это нормально. Но я все еще о тебе переживаю и хочу, чтобы ты был счастлив. Так что сделай себе одолжение – иди, и будь счастлив с ним.

Томлинсон хотел сказать или крикнуть, или заорать несколько вещей, большинство из них типа «но мне не нравится Гарри так», что было ложью, и «я не гей», что было не совсем ложью, наверное. Но он не сказал ничего, из того, что хотел. Он только трижды глубоко вздохнул, медленно выдыхая, и посмотрел вниз, на букет, что принес. В приступе гнева он довольно сильно помял цветы, сломал стебли, так что они теперь, поникнув, свисали. «Очень кстати», подумал он. Только что были разрушены две вещи.

- Хорошо, - сказал он после бесконечного молчания.

- Хорошо? – обескураженно спросила она неуверенным голосом. – Это все, что ты можешь сказать?

- Да, это все, что я могу сказать, - тихо выдохнул он и наклонился, чтобы положить увядшие тюльпаны на ее тумбочку. – Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь, Эль.

- Надеюсь, ты получишь то, что нашел, - ответила она, смерив его степенным взглядом.

Вот и все. Вот так все и закончилось. Луи вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь, и направился по коридору уверенными шагами. Девушки, хихикавшие там и тут, провожали его внимательными взглядами – конечно же, они что-то слышали из их с Элеанор криков. Томлинсон только улыбнулся им, не заботясь о том, что они могли подумать – какое ему дело до нескольких случайных мнений?

Он вышел из общежития, не слишком понимая, куда идет, но зная, что будет идти, пока не поймет. Двор не был переполнен людьми, но их было достаточно, чтобы парень мог потеряться в толпе, бесцельно слоняясь, с головой полной мыслей, в странном оцепенении.

Почему он не огорчен? Почему у него не разбито сердце, и он не опустошен? Ведь, несмотря на всю ситуацию с Гарри, они с Элеанор любили друг друга и были вместе пять месяцев. Так почему он в порядке?

- Луи! – он знал, кто зовет его, даже не глядя.

Луи повернулся и увидел, что Гарри догоняет его, глаза его сверкали, как и широкая улыбка на лице, словно бы Стайлс был так рад видеть его, но это же Луи, просто Луи. И в этот момент фигурист подумал «Вот почему». Его сердце забилось чаще, а он просто наблюдал, как хоккеист приближается, и уже и на его лице расцветала открытая улыбка.

- Привет, - выдохнул Гарри, остановившись в метре от Луи, глупо улыбаясь.

- И тебе привет. Ты почему не на тренировке?

- Отменили, - пожал плечами Стайлс, словно это была мелочь.

- Да? И у нас тоже, - это было такой невероятной удачей, если честно.

- Да я догадался, ну, ты же тут, а не на катке.

- Заткнись, - сказал Луи, тонко и звонко, словно он не мог перевести дыхание.

- Ты в порядке? – Гарри тоже заметил это. Он чуть склонил голову набок и наморщил лоб, обеспокоенно, и, вау, Луи никогда не замечал, как мило тот выглядит в такие моменты.

- Да, да, в порядке, - мгновенно ответил Томлинсон. – Ну, в смысле, мы с Эль только что расстались, но в остальном – все в порядке.

- Что? – ахнул Гарри. Луи внимательно изучал лицо того. Он не мог понять, что чувствует кудрявый. Он хотел видеть счастье в его чертах лица (ладно, хотеть, чтобы Гарри был рад его разрыву, было немного дико), но не мог найти его. Парень выглядел лишь обеспокоенным, и смотрел в ответ так, словно бы боялся, что Луи сейчас разрыдается. – Что случилось?

- Она… - слово «изменила» застряло в горле. – Мы просто отдалились, вот и все. Мы не подходим друг другу больше.

- Это… это не связано со мной, правда?

- Я даже не знаю, серьезно, - пожал плечами Луи. – Она думала, что я провожу с тобой слишком много времени, или что-то вроде того, но это глупо, потому что мне можно иметь жизнь и помимо нее.

На лице Гарри промелькнула новая эмоция – слишком похожая на боль:

- Луи, если это хоть каким-то образом моя вина, то мне очень-очень жаль, правда. Я никогда не хотел становиться между вами, правда.

- Гарри, - выдохнул Луи, шокировано глядя на парня. Он сделал шаг ближе, так, что между ними оставалось сантиметров тридцать расстояния. – Не делай этого. Это не твоя вина. Элеанор и я… думаю, все к этому шло. И виноваты в этом только мы с ней, хорошо? Не грызи себя. Ты нравишься мне, мне нравится проводить с тобой время, и я собираюсь продолжать это и в будущем.

Гарри кивнул, но все еще не выглядел уверенным. Луи засмеялся и приблизился к нему вплотную, обхватывая хоккеиста руками:

- Прекрати переживать, Хазз. Я в порядке, хорошо? Я счастлив, - если кто-то на самом деле чувствует связь с кем-то, то они связаны. Слова Зейна, произнесенные утром все не выходили из его головы..

Кудрявый крепко обнял Луи в ответ, уронил голову ему на плечо. Объятия были такими приятными, теплыми, успокаивающими, правильными, что Луи не мог понять, почему так долго все это отрицал. Ему… ему нравится Гарри. И это ничего страшного, если это не взаимно сейчас, потому что Луи счастлив просто быть рядом, он сможет с этим пока справляться.

Они обнимались какое-то время (весьма продолжительное, если честно), и Луи мысленно вздохнул и начал отстраняться, в ответ на что Гарри повернулся и быстро чмокнул его в щеку, прошептав "Люблю тебя, Лу" ему в ухо.

Луи мгновенно широко распахнул глаза, а его сердце замерло на секунду. Охренеть.

Часть 13

Четверг, день (продолжение)

Гарри не собирался этого говорить, на самом деле. Поцелуй в щеку еще можно было бы простить, если бы это признание не выскользнуло из его губ. Он даже не имел в виду романтический смысл! (Ну, ладно, часть его имела в виду это, конечно, но сейчас не об этом). Но от того, как распахнулись глаза Луи, он мог с уверенностью сказать, что он крупно попал.

Прекрасно.

Он отстранился от Луи, кривовато улыбаясь, надеясь, что это будет выглядеть естественно, а вовсе не словно он изо всех сил отвешивает себе пощечины.

- Ты - мой лучший друг, - серьезно сказал он. Это - лучшее, что он мог сделать, в надежде исправить ущерб.

Луи шумно выдохнул, и, несмотря на то, что Гарри накрыло облегчением, тот факт, что фигурист испытывал то же самое, был слишком болезненным. Он изо всех сил старался задвинуть эту мысль на задворки сознания, впрочем. Луи был огорчен и, к тому же, ему вовсе не нравился Гарри. И он может с этим смириться - он должен.

- Я бы сказал, что и ты мой, но Зейн обязательно услышит это и убьет меня во сне, - морщинки у глаз Луи, когда тот улыбнулся, подсказали Гарри, что он будет в порядке - что они будут в порядке.

По крайней мере, пока.

Но, честно говоря, настоящее - единственное, о чем заботился Гарри. Будущее было непонятным и неопределенным, и не слишком радующим в принципе. То, что у них есть - этого достаточно, на сейчас.

- Так ты в порядке? - спросил Гарри, сцепив руки за спиной.

- Да, - быстро сказал Луи, всем видом показывая, что с удовольствием удержался бы от любых упоминаний о Элеанор, а уж Стайлс явно не собирался спорить.

Гарри кивнул, и что-то мокрое и холодное коснулось его щеки. Он дернулся и посмотрел на небо, поскольку он даже не заметил, что оно было затянуто тучами, когда бежал за Луи на максимальной скорости.

- Как думаешь, будет дождь? - спросил парень, глядя на фигуриста. И точнехонько в тот же момент он и начался.

На них обрушился ливень, словно тучи решили намочить их одним махом, капли создавали плотную завесу вокруг них. Гарри издал возмущенный звук и попытался прикрыть волосы от дождя, но без толку - прошло всего несколько секунд, а его кудри промокли и влажно свесились. И Луи. Ну...

Дата добавления: 2015-08-27