Hearts of Ice 6 страница

Гарри засмеялся, и тишина вновь накрыла их на какое-то время. Луи перевел взгляд с парня, что лежал рядом, на небо, пытаясь распознать созвездия, которые помнил. Ночь была идеальной для этого – небо было чистым и бесконечным.

- Могу я спросить у тебя кое-что? – поинтересовался Гарри через какое-то время, поворачивая голову и глядя на Луи.

Тот кивнул, не отрываясь от неба.

- Конечно.

- Почему ты катаешься?

- Почему ты дышишь? – мгновенно спросил Луи

Гарри выглядел озадаченно:

- Потому что это необходимо.

- Именно, - кивнул фигурист. – Поэтому я катаюсь. Мне необходимо это.

- Но почему? - парень из Чешира хотел знать. Он выглядел раздраженным, словно Луи не мог ответить ему как надо. - Почему ты любишь это?

Эти слова удивили его:

- Я не знаю… я не знаю, как это объяснить.

Зеленые глаза встретились с голубыми:

- Попробуй? – голос Гарри был мягким, словно он говорил только с Луи, будто бы весь мир вокруг – звуки и хаос – испарились, исчезли, и не было смысла говорить громче, потому что во всем мире были только они одни.

Луи разорвал зрительный контакт – было сложно думать, когда Гарри смотрел на него вот так, с такой напряженностью, как никто никогда.

Он знал ответ, знал даже не задумываясь, но мог ли он сказать Гарри? Его глаза вернулись к нему – и парень все еще смотрел на него, словно бы пронизывая насквозь. Почему-то… он почувствовал, что может сказать Гарри. Он никогда никому не говорил, наверное, потому что никто никогда не спрашивал. Никто не заботился о том, чтобы спросить.

Его сердце стучало чаще, чем обычно, но он не обращал внимания.

- Я не знаю, почему, - начал он, - но у меня всегда было такое ощущение… словно часть меня отсутствовала. Может, потому что мои родители развелись, в смысле, я не вижу отца больше. Но когда я на льду, я не чувствую этого. Я полноценен. Я чувствую себя завершенным, полным. Свободным, - он глянул на Гарри, что больше не смотрел на него. Он разглядывал что-то на расстоянии, словно даже не слушал. Сердце Луи снова сжалось против его воли, это было не хорошо. – Это звучит глупо, я знаю…

- Нет, - отрезал Гарри, все так же не глядя в глаза. Он закрыл глаза и глубоко вдохнул, словно готовясь к чему-то. – В последнее время я чувствую… не знаю, что я менее заинтересован в хоккее, чем раньше. И я пытался вспомнить, что чувствовал, когда только начал заниматься, когда я любил это. Я чувствовал… наверное, это было именно так.

Луи ожидал этого меньше всего:

- Почему ты продолжаешь этим заниматься, если тебе не нравится?

- Мне нравится, просто не так сильно. Словно чувства… притупились.

- Что произошло, как ты думаешь?

- Я не знаю, - вздохнул Гарри. – Но я знаю, что теперь это не так. Возможно, все еще изменится.

- Тебе просто нужно вспомнить, - сказал Луи. – Вспомнить, почему ты любил это, в первую очередь.

Гарри притих. Он прикрыл веки, но через секунду распахнул их и едва слышно, настолько тихо, что Луи с трудом расслышал его, сказал:

- Кажется, я вспомнил.

Часть 6

Утро субботы

Гарри не стал пояснять, что имел в виду под этим маленьким, но мощным утверждением, и Луи решил, что он не имеет права допрашивать его и просить рассказать. Он бы сказал, если бы и когда был готов. В то же время, Луи не мог справиться с любопытством при мысли о том, что могла значить фраза «кажется, я вспомнил». Что вообще можно подразумевать под этим?

Они оставались на траве еще какое-то время, разговаривая обо всем, что приходило в голову, до тех пор, пока Луи не понял, насколько уже поздно (половина первого ночи) и вспомнил, что ему нужно на тренировку с утра. Он был немного раздражен из-за того, что его ночная тренировка не состоялась из-за хоккея, и ему придется наверстывать потерянное время. Гарри не был расстроен, впрочем. Он говорил, что, наверное, есть несколько вечеринок, на которых его ждут.

Конечно, есть.

Они дошли до общежитий вместе, и Луи даже не осознал тот факт, что Гарри провел его до его комнаты до тех пор, пока они не пришли. И впервые в жизни он был огорчен тем фактом, что не живет дальше. Ему нравилась их дружба, вот и все. Это было мило, просто, в том смысле, что многое не было больше.

Он проснулся утром субботы, абсолютно отдохнувшим, в девять утра, что было приятным изменением ритма, в отличие от его привычного будильника в половине пятого. Это был самый продолжительный ночной сон за долгое время, честно говоря. Зейн все еще спал в своей кровати, невероятно громко храпя, широко открыв рот. У Луи было милое предчувствие того, что темноволосый парень будет мучиться от похмелья, так что он положил аспирин и бутылку воды на его прикроватную тумбочку, потому что он был лучшим другом на свете.

Он быстро надел привычную одежду без особых затруднений (что, конечно, означало, что он практически убился, пока натянул штаны; почему у него настолько хромает координация вне льда?) и закинул сумку с формой на плечо, тихо выскальзывая из комнаты и закрывая за собой дверь. Все еще спали – по крайней мере, никого не было видно. Луи вышел из общежития в полном одиночестве, наконец-то в спокойствии и тишине, что были необходимы для него и катания.

После вчерашней ужасной тренировки, Луи подумал, что его умения слабеют, что пугало его больше, чем что-либо во всем мире. Единственные вещи, любовь к которым он к себе взрастил, были семья, Зейн и его великолепный ледовый спорт, которым он занимался с несравнимой страстью. Мысль о потере его была… невыносимой. Нет, это было недопустимо. Это не должно случиться. Так что, несмотря на то, что у него было только два часа занятий с личным тренером, он проведет еще два дополнительных часа на катке после, чтобы усовершенствовать обязательную программу (не только взрослую произвольную).

Каток был заполнен, когда он пришел туда, но не настолько, как в рабочие дни, что не имело смысла, поскольку у фигуристов было гораздо больше времени на выходных, но что уж. Группы катающихся девчонок толкались, хихикали из-за разных вещей, подтягивая свои сумки для коньков со светящимися колесиками, и в общем вели себя ужасно по-девчоночьи, сильнее, чем Луи мог выдержать так рано утром. Некоторые члены сборной тоже присутствовали, но они были слишком заняты, чтобы заметить Луи.

Отметив, что у него все еще есть немного времени, Луи сел на одну из скамеек и медленно потянулся, смакуя натяжение мышц, что были всегда преступно зажатыми. Вскоре после этого он надел коньки, зашнуровал их, даже не задумываясь, на авто-пилоте, поскольку он проделывал это очень много раз раньше. Когда он был готов, он дошел до скамейки с домашней стороны и вышел на лед, начиная наматывать круги на катке по часовой стрелке. Его тренер уже была тут, он знал, но она все еще заканчивала занятие с другими фигуристами.

Когда он закончил свои круги, то начал прогон базовых прыжков, для разогрева, постепенно переходя к двойным. Шанса перейти к тройным, впрочем, у него не было, поскольку громкий голос позвал его:

- Томлинсон, сюда!

Луи последовал на голос и увидел Карен, своего личного тренера, вот уже четыре года. Она была низкой, вспыльчивой пятидесятилетней женщиной, ростом с метр пятьдесят. Волосы у нее были яркими, огненно-рыжими, что обрамляли ее суровое лицо, и она всегда, всегда пахла корицей. Несмотря на то, что они работали вместе довольно долго – и практически была ему как вторая мать – она всегда звала его «Томлинсон». Имя было роскошью, она всегда говорила, именно поэтому ему было разрешено использовать ее.

Луи не ответил вслух, только проскользил к ней. Она всегда говорила, что именно фигуристы должны подходить к тренерам, это выражение уважения. И поэтому он всегда это делал.

- Ты опоздал, - быстро сказала она, глядя на парня поверх очков.

Луи подавил желание закатить глаза. Опоздать, по стандартам Карен, значило прийти вовремя. Она всегда требовала, чтобы ученики приходили на полчаса раньше.

- Извините, Карен, - сказал он, кусая губу, чтобы подавить улыбку, и пытаясь выглядеть виноватым.

- Никакой пустой траты моего времени, понял? – теплота ее глаз контрастировала с суровостью слов. – Начнем.

Они начали работать сразу же, сначала прогоняя все элементы вольной программы Луи по очереди, прежде чем все вместе, без музыки. Он пытался сохранять ровное дыхание, этот навык он приобрел за долгие годы жизни на льду, когда он прорабатывал программу, убеждаясь, что он спланировал и уместил все, что мог, в свои движения. Плавные переходы, никто из посторонних даже представить не мог, насколько все рассчитано, каждая конечность занимает определенную позицию в определенное время. Эта работа была скучной, но не выматывающей, на самом деле, она даже помогала. Она возвращала к жизни.

Аксель был в начале его программы, но Карен настояла на том, чтобы он не выполнял прыжок, а просто «прошел» его, потому что она понимает его проблемы с ним в последнее время. Луи попытался не дать этому задеть его гордость слишком сильно.

Когда они проработали все слабые места, Луи наконец было позволено прогнать программу под музыку. Ему нравилась эта композиция, в отличие от тех, под которые ему обычно приходилось выступать. Она начиналась громко и быстро, а потом переходила в что-то мягкое, нежное и приятное, что позволяло отпустить эмоции и просто позволить музыке проходить через него.

Первым был двойной Лютц, и это не требовало особых усилий. От каждого фигуриста взрослого разряда требовалось выполнение этого прыжка, хотя Луи никогда он не нравился, и он не понимал, почему тот необходим. После была первая комбинация: тройной Сальхов-двойной тулуп. Он выполнял все так, как оно должно было быть выполнено, попутно обходя людей на катке, которым все еще было крайне важно стать у него на пути.

И вот было время для тройного Акселя. Луи хотел остановить выполнение программы и собраться пару секунд, прежде чем приступить к этому прыжку, но он не мог этого сделать. На настоящем тесте не будет времени для этого, значит, лучше не привыкать к этому. Так что когда Луи выполнил дорожку подсечек назад, он глубоко вдохнул и прыгнул. Крепко обхватив себя руками, он позволил инерции вращать его раз, два… три с половиной раза, прежде чем он приземлился на правую ногу и вышел из прыжка. Луи практически сбил свою позу и то, что он называл своим «серьезным лицом фигуриста», когда он идеально приземлился, ошеломляющий уровень счастья бурлил внутри него. Его Аксель вернулся! После недель проблем и огромного количества волнений, он вернулся в полной мере.

Снаружи он выглядел как серьезный, сосредоточенный фигурист, внутри же прыгал от удовлетворения. Его тест будет через несколько недель, и все пройдет хорошо.

—

Вечер субботы

Луи лег на кровати на спину и вздохнул, вытягивая руки над собой и позволяя суставам хрустнуть. Он позволил им упасть с грохотом спустя несколько мгновений и не почувствовал никакой разницы – ему было все так же абсолютно, агрессивно и болезненно скучно. Он с завистью перевел взгляд на пустую кровать рядом – Зейн ушел гулять, редкий случай для темноволосого парня, чьими друзьями были только Луи и Мэри-Джейн. Что более важно – он оставил Луи в одиночестве на целый день. Где-то днем, Томлинсону подсказали, что Элеанор все еще злится на него, и написал ей сообщение, в надежде быть милым, и пригласил погулять. Но она так и не ответила.

Так что, он был один.

Он смотрел десятый сезон «Друзей» (и точно НЕ вздыхал в подушку и не стонал «Не уходи, Рэйчел!», даже учитывая, что он видел финал столько раз, что мог цитировать его слово в слово) на DVD последние несколько часов, пытаясь не допустить мысли о том, как низко он пал, когда понял, что может развлечься перепиской с друзьями.

Улыбаясь своей светлой мысли (ох, ему определенно нужна реальная жизнь), он достал телефон, листая список контактов в поисках подходящей жертвы. Эль все еще не ответила, так что это было бессмысленно. Зейн несомненно проигнорирует его или пошлет, потому что занят. Так что остается Гарри.

Раньше было время, когда он сомневался бы по поводу написания сообщения другому парню (особенно первым, чего он никогда не делал), но это время, казалось, было вечность назад. Ему никогда не становилось настолько комфортно с кем-то за столь короткое время, но это было так просто, когда Гарри, казалось, просто принял его в свою жизнь.

Как ты думаешь, это возможно – умереть от скуки, в прямом смысле? –Л

Ответ пришел пугающе быстро. Тебе нельзя умирать, моя оценка по английскому зависит от тебя. –Г

Луи закатил глаза. Не то, Стайлс. –Л

Да, прости. Почему тебе скучно? –Г

Потому что я получил отказ от своего лучшего друга </3 –Л

Оуу, бедный Лу. –Г

Не заставляй меня жалеть о том, что я написал тебе. –Л

То, что Гарри не ответил мгновенно, не было так плохо. И даже то, что он не ответил через минуту, а затем и две. Однако, после того, как Луи не получил ответа через десять минут, неожиданно все стало гораздо хуже, чем парень мог допускать. Он продолжал поглядывать на телефон каждые пару минут – вообще-то, секунд – на случай если он пропустил ответ Гарри. Но он не пропустил. Он отбивал пальцами какой-то ритм, не в силах оставаться неподвижным.

Разочарование лежало на сердце тяжелым грузом, и он не мог не обвинить себя в том, что ведет себя как девчонка. Гарри, наверное, занят или просто не хочет отвечать больше – это не конец света. Почему его вообще беспокоит, поздно ли он ответит, или ответит ли вообще, или…

Его мысли прервал мягкий стук в дверь. Луи нахмурился, пытаясь понять, кто бы это мог быть. Зейн точно не будет стучать. Наверное, это Эль решила прийти, чтобы извиниться за свою напыщенность или кто-то из соседей, что пришли попросить сделать тише чертов звук на телевизоре.

Он поднялся с кровати, подошел к двери, осторожно ее распахнул, и тут его челюсть отпала. Тут стоял Гарри, улыбаясь от уха до уха. Не говоря ни слова, он приблизился, схватил Луи за руку и потащил за собой в коридор, заставляя Луи врезаться в него и захлопнуть дверь.

И потом они побежали, по коридорам – за руки, мать его, за чертовы руки – на невероятной скорости. Луи был все еще слишком удивлен, чтобы что-то сказать. Он открывал рот только для того, чтобы закрыть его вновь. Каждый раз, когда он хотел что-то сказать, он понимал, что растерян. Так что он только сильнее хватал Гарри за руку, когда тот тащил его за собой вперед. Когда они пролетали холл, несколько человек посмотрели на них со смесью удивления и непонимания.

Только когда они добежали до лестницы на первый этаж, Луи понял, что он не немой и, вообще-то, умеет говорить.

- Что ты делаешь? – спросил Луи сдавленным голосом.

- Мы, - уточнил Гарри, оглядываясь на Луи через плечо, - уничтожаем проблему, твою скуку, - он потянул за руку Луи, (которую, напоминаю, он все еще держал) таща за собой быстрее.

Луи ускорился, пытаясь не запутаться в собственных ногах. Он не возражал, что они держались за руки, несмотря на то, что это должно было бы быть странно – но не было, абсолютно. Гарри оказывал на него странный успокаивающий эффект, словно бы стабилизировал. Это удивляло, поскольку он всегда доводил его до белого каления.

Счастье накрыло его, вкупе со странным и забавным ощущением от того факта, что Гарри фактически бросил все свои дела, чтобы погулять с Луи и вылечить его от скуки. Это, наверное, ничего не значило, впрочем. В смысле, Гарри наверное и не был занят, и подумал, что это было бы мило.

- И как мы это делаем? – поинтересовался Луи, каким-то образом его голос одновременно звучал и растерянно, и восхищенно.

- Приключение!

Луи выдохнул:

- Ты мастер сюрпризов, да?

Он практически почувствовал, как улыбка Гарри стала шире:

- Ага.

Луи насупился, но ничего не сказал, следуя за своим – не своим – кудрявым другом, преодолевая последний лестничный пролет, лобби и двери. Солнце было восхитительно высоко, учитывая, что было уже пять вечера, оно сияло над ними и согревало Луи до самых пальчиков ног, которые, к счастью, были обуты, когда Гарри решил его похитить. В этот момент он заметил свой наряд и простонал.

- Гарри, я не одет для приключений, - пожаловался он, не заботясь о том, что это (опять) прозвучало по-девчоночьи. Он проклял собственную лень, после того, как заметил, что был все еще в одежде с тренировки – обтягивающие штаны и теплый жакет, все такое.

Гарри даже не повернулся, чтобы посмотреть на него. Он только издал тихий забавный звук, который Луи не понял, и отбрил:

- Ты выглядишь прекрасно, Лу, - то, как он это сказал, заставило Луи почувствовать себя странно - потому что он был практически уверен, что мог слышать «Ты всегда выглядишь прекрасно» за этим. Но мысль была абсурдной, так что он откинул ее прочь.

Конечно, Гарри выглядел абсолютно нормально (и если его подсознание считало, что это было даже лучше, чем «нормально», Луи не признал бы это). Он был одет шикарно, абсолютно не так, как вчера, после игры, в черном блейзере с рукавами три четверти, что показывал достаточно его подкачанных локтей (серьезно, как люди упражняют локти?) белой футболке и темных джинсах. Луи чувствовал себя жопой, в сравнении с ним.

Не прошло много времени, прежде чем Луи понял, что они покидают территорию кампуса. В Эмеральд Хиллс никогда не было особой строгости касательно входа-выхода, и старшим студентам разрешалось покидать кампус на выходных (невероятно легко было выскользнуть в любом случае, даже если разрешения не было). Так что, когда Луи и Гарри направились к воротам и вышли к дороге, это не было большим сюрпризом. Что удивляло, так это что Гарри отпустил руку, о которой Луи наконец забыл, что держит. Он мгновенно соскучился по этому ощущению, руке стало холодно и одиноко без руки кудрявого парня, обвитой вокруг.

Но Гарри нужно было поймать такси, и ожидание Луи возобновления прикосновения было бессмысленно, так что он просто двинулся вперед. Когда кудрявый поймал им машину, он повернулся к Луи, отчаянно скалясь, прежде чем открыл дверь на заднее сидение и сказал:

- Дамы вперед.

Луи закатил глаза и пихнул его плечом, но сел в машину все равно, готовый к приключению.

—

В итоге они оказались в кино, в месте, что не было хорошим ни для приключений, и вообще не волнительным, но все равно заставляло сердце Гарри бешено стучать. Он и Луи на самом деле гуляли вместе, не на школьной территории – что было намного, намного лучше, чем просто прогулка и глазение на звезды. Каждый раз, когда они были вместе, Гарри все ждал момента, когда Луи поймет, что он вовсе не классный и уйдет. Их совместное времяпровождение было бесценным.

Спасение Луи из его комнаты было простым решением, и Гарри был бесконечно благодарен, что Луи разрешил ему провести себя до нее вчера вечером, так что он знал, где она. Он даже не задумывался особо. Одна минута – он получил сообщение от парня, вторая – он уже на пути к его комнате, ноги двигались словно сами по себе, как будто его тянуло туда.

Он даже не задумывался о том, что они с Луи держатся за руки, пока тот не заговорил, и реализации самой по себе было почти достаточно, чтобы он отпустил руку Луи и вернулся обратно в зону комфорта, где ощущения были не такими сильными. Потому что Луи держал его руку в ответ, осознавая или нет. Его рука была обернута вокруг Гарри с довольно сильным давлением, так что он точно знал, что делал. Ну, он наверное не осознавал эффекта, производимого на Гарри этим, но он хотя бы осознавал, что они держатся за руки.

Луи чуть сбил его хоккейную спесь, он просто так влиял на него. Гарри не планировал гулять с парнем из Донкастера после игры, но когда увидел его на трибунах, то не смог устоять. Луи на самом деле пришел на игру, чтобы посмотреть, как Гарри катается (ну, наверное, не для этого, но вы понимаете). Этот факт сам по себе здорово повысил количество адреналина и восторга в его теле, так что он отправил сообщение еще до того, как смог подумать об этом лучше. Ответ Луи заставил его дыхание застыть в горле, а сердце забиться быстрее. Он думал, что ему нравится Луи еще до того, как они заговорили, но он ошибался. То, что он чувствовал было совершенно иным. Это было настоящим – это сбивало с ног, абсолютно новое и восхитительное, его сердце чувствовало себя живым, и он горел, сгорал от чего-то, чего и близко никогда не чувствовал раньше.

Это не кончится ничем хорошим.

Сейчас же, Луи только смотрел на Гарри, когда они выбрались из такси, подняв брови.

- Это твоя идея для приключения? – спросил он. – Серьезно?

Гарри высунул язык:

- Извини, мои приключения не соответствуют твоим ожиданиям. Ты сказал, что тебе скучно, и вот теперь нет.

- Откуда ты знаешь? Я могу умирать от скуки прямо сейчас. Ты не самый интересный парень.

Гарри скорчил обиженное лицо:

- Как ты можешь! – сказал он, зыркнув на Луи. – Ты должен знать, что я прекрасный компаньон.

- Наверное, это говорила твоя мама, - парировал тот. Боже, Гарри обожал, когда Луи начинал дерзить. Или когда становился серьезным. Или когда он не говорил вообще.

- Мило, - надулся Гарри и перевел взгляд на кинотеатр за Луи. Все знаки и таблички подсвечивались, рекламируя фильмы, которые были в прокате, и цены за поп-корн и прочее. Вид всего этого вызвал головокружение, правда, только до того момента, пока он не вспомнил, что это вообще-то не свидание, как бы ему не хотелось, чтобы оно им было. – Так что ты хочешь посмотреть?

Луи встрепенулся, услышав этот вопрос, словно бы он не осознавал до этого, что они в кинотеатре. – Ух-х, - он глянул через свою плечо, оглядев каждую афишу. – У меня нет денег.

Гарри закатил глаза:

- Друзья оплачивают лечение друзей от скуки, - не свидание, не свидание, не свидание.

- Кто-то должен сказать это Зейну. Я не думаю, что он платил за себя вот уже несколько лет.

- Ну, наверное, хорошо, что тебя дешево сводить на свидание, - несмотря на дразнящий тон, Гарри все равно хотелось ударить себя, когда он договорил. Слова были определенно обидными, но еще и, к тому же, было упомянуто слово «свидание», в то время как он старательно старался не думать об этом как о свидании, в общем, это было не хорошо

Луи фыркнул, причем у него как-то удавалось оставаться милым, в отличие от Гарри, который, фыркая, выглядел похожим на быка. Шикарный ублюдок.

- Ты бы хотел, чтобы это было дешево. Я заставлю тебя купить самые большие объемы всего, - он поиграл бровями и улыбнулся, а затем сорвался с места, ускоряясь прочь от Гарри, по ступенькам и внутрь кинотеатра.

Гарри понадобилось постоять какое-то время на месте, во рту пересохло, пульс ускорился, а перед глазами помутнело, потому что, черт подери, задница Луи выглядела превосходно в этих обтягивающих штанах.

Когда неприличные мысли были засунуты на задворки сознания (в ту часть, что сохранится до более позднего времени), он последовал за Луи, мысленно благодаря создателя штанов для фигурного катания и себя за то, что он выкрал Луи до того, как тот переоделся в другую одежду.

Гарри был встречен потоком воздуха из кондиционера, что было абсолютно бессмысленно, учитывая прохладу снаружи. Луи стоял сразу же, в дверях, скрестив руки на груди и с сосредоточенным выражением лица, выбирая фильм.

- Они все довольно дерьмовые, - проинформировал он Гарри, не глядя на него. – Ты выбрал отстойный день.

- Может, это вселенная говорит нам посмотреть плохой фильм. Это звучит веселее для меня, наверное. Мы можем покомментировать.

- Ох, а я так хотел дать тебе возможность продемонстрировать твой знаменитый свист, - вздох драматично Луи. – Я думаю, комментирование достаточно близко к этому.

Гарри улыбнулся и оторвался, наконец, от Луи, на достаточное для изучения списка фильмов время (если бы он смотрел еще пару секунд дольше, он бы увидел, как Луи вскинул глаза и окинул ими его лицо, словно бы смутившись от того, что сделал.).

Они выбрали наиболее абсурдный фильм из всех – Авраам Линкольн: Охотник на Вампиров – просто потому, что он выглядел таким глупым, что Гарри чуть не умер от смеха, глядя на одно название. Он был невероятно рад, что Луи не смотрел на него так, словно он идиот, лишь с какой-то добротой, чем-то что было похоже на умиление, но совершенно не могло им быть, потому что Луи натурал, и все отстой. Луи позволил Гарри купить билеты, не сказав ни слова, но начал сопротивляться, когда Гарри предложил купить еду.

- Это бессмысленно, - начал спорить Луи, глядя на него. – Мне все равно нельзя есть такое. Слишком много соли и жиров.

Понятно, что Луи был на диете, учитывая его вид спорта, но Гарри все так же думал, что это абсолютно бессмысленно, потому что Луи был подтянутым и сексуальным, и абсолютно не нуждался в сбросе веса.

- Ну, - сказал Гарри, - я собираюсь купить огромную коробку поп-корна, - он указал на самый большой пакет, - и большой напиток, и если тебе захочется чего-то, тогда у нас будет все, - он улыбнулся ему, чувствуя себя победителем, и практически растаял, когда Луи улыбнулся в ответ, легкая улыбка на его губах переполнила чашу эмоций Гарри.

Они взяли еду и вошли в уже темный зал, садясь где-то сзади. По какой-то немыслимой причине, тут было очень много людей, несмотря на идиотизм фильма. Единственный ряд, который был почти пустым – тот, на котором они сели. Гарри нравилось тут больше, если честно - он мог сконцентрироваться на Луи, а не на других, окружающих их людей.

Когда в кинотеатре погасли все огни, возвещая начало трейлеров и фильма, Гарри неосознанно придвинулся ближе к Луи, нечаянно зацепив его руку на подлокотнике. Луи не застыл, даже, казалось, не заметил, в то время как сердце Гарри билось так сильно, что он мог чувствовать его в горле. В конце концов, он замирал возле Луи, не наоборот. Однако ничего сделать с собой он не мог. С каждым малейшим контактом глаз или касанием, все, о чем Гарри мог думать – черт побери, он все знает. Он не знал, конечно, не знал. А если бы знал, он бы оттолкнул Гарри с отвращением, потому что у него есть девушка, которая, вероятно, очень милая, и Гарри абсолютно нечего ему предложить.

Однако когда начался фильм, Гарри заметно расслабился, стараясь не шевельнуть рукой, где она прижималась к Луи. Тот все еще не заметил, конечно, потому что если бы заметил, то уже отодвинулся. Но Гарри был доволен в любом случае. Он хотел так сильно, так сильно, что это было даже больно, просто скользнуть пальцами в расстояния между пальцами Луи, но он не мог этого сделать. Они друзья, и этого вполне достаточно для него. Должно быть.

Фильм был настолько ужасным, как они и предполагали, и даже еще хуже, на самом деле. Актерская игра была неплоха, но эффекты были настолько отвратительными, что они причиняли практически физическую боль. Гарри решил, что сорока пяти минут этого фильма было достаточно с него, и только хотел спросить у Луи, не хочет ли тот уйти, когда тот повернул голову, чтобы что-то спросить, и уставился на Гарри.

Гарри инстинктивно дернулся и проклял себя, потому что если бы он не пошевелился, то Луи практически поцеловал бы его. Почему этот мир всегда против него?

- Это худшее, что я когда-либо видел, - сказал Луи, не потрудившись даже говорить тише, не замечая внутреннего волнения парня. Некоторые из зрителей обернулись на них, кидая уничтожающие взгляды, на что кудрявый с трудом подавил смех. – Давай уйдем?

- У меня есть идея получше, - сказал Гарри, ощущая себя бесстрашным. – Давай сделаем так, что нас выгонят?

Дата добавления: 2015-08-27