Критика холистического и метафизического взгляда на общество 48 страница

Сегодня используются два метода обеспечения крупного города чистой водой. Воду транспортируют на большие расстояния по акведукам (метод, используемый с глубокой древности) либо химически очищают воду, имеющуюся по соседству с городом. Почему воду не синтезируют на фабриках? При современных технологиях все связанные с этим технологические проблемы легко решаемы. Средний человек по своей умственной инерции готов подвергнуть осмеянию подобные проекты за абсолютную глупость. Однако единственная причина, по которой сегодня но, возможно, не завтра на повестке дня не стоит вопроса о синтезе питьевой воды, заключается в том, что экономический расчет в деньгах показывает, что этот метод дороже, чем другие. Исключите экономический расчет, и в вашем распоряжении не останется способа осуществления рационального выбора между различными альтернативными вариантами.

Правда, социалисты возражают, что экономический расчет не является непогрешимым. Они говорят, что иногда капиталисты совершают ошибки в своих расчетах. Разумеется, такое случается и всегда будет случаться, так как любое человеческое действие направлено в будущее, а будущее всегда неясно. Самые тщательно разработанные планы срываются, если не оправдываются ожидания, касающиеся будущего. Однако это совсем другая проблема. Сегодня мы делаем расчеты с точки зрения нашего текущего знания и текущих прогнозов условий будущего. Мы не рассматриваем вопрос о способности руководителя предвосхищать обстоятельства будущего. Мы имеем в виду только то, что руководитель не может производить вычисления, какими бы ни были его текущие субъективные оценки и представления о будущем. Если он сегодня инвестирует в консервную промышленность, может случиться, что изменения потребительских вкусов или гигиенических представлений о полезности консервированной пищи однажды могут превратить его вложения в ошибочные инвестиции. Но как сегодня он может выяснить, каким образом строить и оборудовать консервный завод самым экономичным способом?

Некоторые из железных дорог, построенных на рубеже веков, не были бы построены, если бы в то время люди ожидали такого прогресса автотранспорта и авиации. Но те, кто в то время строил железные дороги, знали, какой из множества альтернативных вариантов осуществления своих планов предпочесть с точки зрения собственных стоимостных оценок и ожиданий, а также рыночных цен того времени, отражавших оценки потребителей. Именно понимания этого не хватает нашему руководителю. Он подобен мореплавателю в открытом море, не знакомому с методами навигации, или средневековому ученому, которому поручили техническую эксплуатацию двигателя локомотива.

Мы предположили, что руководитель уже определился относительно постройки конкретного завода или здания. Однако, чтобы принять подобное решение, он уже нуждается в экономическом расчете. Если должна быть построена гидроэлектростанция, то необходимо знать, будет ли это самым экономичным способом производства требующейся электроэнергии. Как можно узнать об этом, если отсутствует возможность рассчитать затраты и результаты?

Мы можем предположить, что в начальный период своего существования социалистический режим может до некоторой степени положиться на опыт предшествующей эпохи капитализма. Но что делать дальше, когда обстоятельства будут изменяться все сильнее и сильнее? Какую пользу руководителю в 1949 г. могут принести цены 1900 г.? И какую пользу может извлечь руководитель в 1980 г. из знания цен 1949 г.?

Парадокс планирования состоит в том, что оно не может состояться из-за отсутствия экономического расчета. То, что называется плановой экономикой, вообще не является экономикой. Это просто система блуждания в потемках. Здесь не стоит вопроса о рациональном выборе средств для максимально возможного достижения преследуемых целей. То, что называется осознанным планированием, представляет собой как раз устранение осознанной целенаправленной деятельности.

2. Прошлые неудачные попытки понять проблему

На протяжении более чем 100 лет замена свободного предпринимательства социалистическим планированием была основным политическим вопросом. Тысячи и тысячи книг были опубликованы за и против коммунистических планов. Ни один предмет не подвергался такому страстному обсуждению в частных кружках, в прессе, на собраниях, на заседаниях научных обществ, во время избирательных компаний и в парламентах. За дело социализма велись войны и были пролиты реки крови. И на протяжении всех этих лет самый главный вопрос так и не был поднят.

Надо признать, что некоторые выдающиеся экономисты Герман Генрих Госсен, Альберт Шеффле, Вильфредо Парето, Николас Дж. Пирсон, Энрико Бароне касались этой проблемы. Но за исключением Пирсона они не проникли в суть проблемы и никому из них не удалось осознать ее изначальную важность. Не сделали они также попыток соединить ее с теорией человеческой деятельности. Именно эти неудачи помешали людям обратить внимание на их наблюдения. Они были проигнорированы и вскоре преданы забвению.

Было бы серьезной ошибкой обвинять историческую школу и институционализм в пренебрежении самой жизненно важной проблемой человечества. Эти два направления мысли фанатически третировали экономическую теорию, мрачную науку, в интересах своей интервенционистской или социалистической пропаганды. Однако им не удалось полностью подавить экономические исследования. Загадка не в том, почему хулители экономической науки не сумели осознать эту проблему, а в том, почему экономисты допустили тот же промах.

Винить в этом следует две фундаментальные ошибки математической экономической теории. Экономисты математического направления почти исключительно сосредоточены на исследовании того, что они называют экономическим равновесием и статическим состоянием. Использование идеальной конструкции равномерно функционирующей экономики является, как уже отмечалось[См. с. 233237.], необходимым мыслительным инструментом экономического рассуждения. Но считать этот вспомогательный инструмент чем-то большим, чем идеальная конструкция, не видеть того, что она не только не имеет соответствия в реальной действительности, но даже не может быть продумана до своих конечных логических следствий, является фатальной ошибкой. Экономист математического направления, ослепленный предубеждением, что экономическая наука должна строиться по образцу ньютоновской механики и быть доступной для изучения с помощью математических методов, абсолютно неверно истолковывает предмет своих исследований. Теперь он имеет дело не с человеческой деятельностью, а с бездушным механизмом, приводящимся в действие непостижимыми силами, не доступными для дальнейшего анализа. В идеальной конструкции равномерно функционирующей экономики, разумеется, нет места для предпринимательской функции. Таким образом, экономист-математик не включает предпринимателя в свое учение. Он не испытывает необходимости в этом инициаторе и возмутителе спокойствия, никогда не прекращающееся вмешательство которого мешает идеальной системе достигнуть состояния совершенного равновесия и статических условий. Он ненавидит предпринимателя как возмущающий элемент. Цены факторов производства в представлении экономиста-математика определяются пересечением двух кривых, а не человеческой деятельностью.

Более того, рисуя милые его сердцу кривые издержек и цен, экономист-математик не может видеть, что сведение издержек и цен к однородным величинам подразумевает использование общего средства обмена. Таким образом, он создает иллюзию, что исчисление издержек и цен возможно даже в отсутствие общего знаменателя меновых отношений факторов производства.

В результате в работах экономистов математического направления родилась идеальная конструкция социалистического сообщества как осуществимая система сотрудничества на основе разделения труда, как готовая альтернатива экономической системе, основанной на частном управлении средствами производства. Руководитель социалистического сообщества будет в состоянии распределить множество факторов производства рационально, т.е. на основе расчетов. Люди могут иметь одновременно и социалистическую кооперацию на основе разделения труда, и рациональное использование факторов производства. Они вольны принять социализм на вооружение, не отказываясь от экономии в процессе выбора средств. Социализм не требует отказа от рациональности в использовании факторов производства. Он представляет собой разновидность рациональной общественной деятельности.

Очевидное подтверждение этих ошибок виделось в опыте социалистических государств Советской России и нацистской Германии. Люди не отдавали себе отчета в том, что изолированных социалистических систем не существует. Они функционировали в окружении, где еще действовала система цен. Они могли воспользоваться экономическим расчетом на основе цен, установленных за рубежом. Без помощи этих цен их действия были бы бесцельны и беспорядочны. Они имели возможность производить вычисления, вести учет и разрабатывать свои планы, о которых так много говорили, только потому, что они могли ориентироваться на эти цены.

3. Недавние предложения вариантов социалистического экономического расчета

Трактаты социалистов обсуждают все, что угодно, за исключением основной и единственной в своем роде проблемы социализма, а именно проблемы экономического расчета. И лишь с недавних пор социалистические авторы больше не могут оставлять без внимания этот коренной вопрос. Они начали подозревать, что марксистского метода поношения буржуазной экономической науки недостаточно для воплощения социалистической утопии. Они попытались заменить лживую гегелевскую метафизику марксистской доктрины теорией социализма. Они занялись разработкой проекта социалистического экономического расчета. Не было бы никакой нужды разбирать их ложные предложения, если бы не то обстоятельство, что такое исследование дает хорошую возможность оттенить фундаментальные черты как рыночного общества, так и идеальной конструкции нерыночного общества.

Разнообразные предлагаемые проекты можно классифицировать следующим образом:

1. Расчеты в деньгах следует заменить расчетами в натуральных показателях. Этот метод абсолютно бесполезен. Нельзя складывать или вычитать числа различной природы (разнородные количества)[Вряд ли стоило бы даже упоминать об этом предложении, если бы оно не исходило из деятельного и навязчивого кружка логических позитивистов, пылко рекламирующих свою программу единой науки. См. работы главного организатора этой группы Отто Нейрата, который в 1919 г. стоял во главе бюро социализации недолго прожившей Баварской советской республики, в особенности его: Durch die Kriegswirtschaft zur Naturalwirtschaft. M??ь??nich, 1919. P. 216 ff. См. также: Landauer C. Planwirtschaft und Verkehrschaft. M??ь??nich and Leipzig, 1931. P. 222.].

2. Отталкиваясь от трудовой теории стоимости, в качестве единицы вычислений рекомендуется трудо-час. Это предложение не учитывает первичные факторы производства, а также игнорирует различное качество работы, достигаемое в различных трудо-часах одними и теми же и разными людьми.

3. Единицей будет количество полезности. Однако действующий человек не измеряет полезность. Он упорядочивает ее на шкале ранжирования. Рыночные цены выражают не эквивалентность, а расхождение оценок двух участников обмена. Недопустимо игнорировать фундаментальную теорему современной экономической науки, а именно то, что ценность, присваиваемая одной единице запаса n 1 единиц, больше, чем ценность, присваиваемая одной единице запаса, состоящего из n единиц.

4. Расчеты становятся возможны, если организовать искусственный квазирынок. Этот проект будет обсуждаться в параграфе 5 этой главы.

5. Расчеты возможны с помощью дифференциальных уравнений математической каталлактики. Этот проект обсуждается в параграфе 6 этой главы.

6. Расчеты станут излишними, если действовать методом проб и ошибок. Эта идея обсуждается в параграфе 4 этой главы.

4. Метод проб и ошибок

Предприниматели и капиталисты заранее не имеют полной уверенности в том, являются ли их планы наиболее подходящим решением о распределении факторов производства между различными отраслями промышленности. Только позднее, после совершения события опыт показывает, правы или неправы они были в своих инициативах и инвестициях. Применяемый ими метод это метод проб и ошибок. Почему, спрашивают некоторые социалисты, социалистический руководитель не может прибегнуть к такому же методу?

Метод проб и ошибок применим во всех случаях, когда правильность решения можно определить по безошибочным признакам, не зависящим от самого метода проб и ошибок. Если человек теряет свой кошелек, то он может искать его в различных местах. Если он его находит, то он опознает его как свою собственность; успех примененного здесь метода проб и ошибок не подлежит сомнению: человек решил свою проблему. Когда Эрлих искал лекарство от сифилиса, он испробовал сотни медикаментов, пока не нашел то, что искал средство, убивавшее спирохету, не причиняя вреда организму человека. Признаком правильного выбора медикамента номер 606 было то, что он обладал обоими этими качествами, что можно было узнать из лабораторных экспериментов и клинического опыта.

Иное дело, когда единственный признак правильного решения это то, что оно было достигнуто с помощью метода, считающегося подходящим для решения проблемы. Правильность результата умножения двух сомножителей определяется как результат правильного применения процесса, предписываемого арифметикой. Можно пытаться угадать правильный результат методом проб и ошибок. Но здесь метод проб и ошибок никак не заменит действий арифметики. Он будет совершенно бесполезен, если арифметическое действие не обеспечит критерий, отличающий правильное от неправильного.

Если называть предпринимательскую деятельность применением метода проб и ошибок, то не следует забывать, что правильное решение легко опознается как таковое. Оно заключается в появлении избытка доходов над расходами. Прибыль говорит предпринимателю о том, что потребители одобряют его инициативу; убыток свидетельствует об обратном.

Проблема социалистического экономического расчета именно в этом: при отсутствии рыночных цен на факторы производства расчет прибыли и убытков невозможен.

Мы можем предположить, что в социалистическом сообществе существует рынок потребительских товаров и что на этом рынке определяются денежные цены потребительских товаров. Мы можем предположить, что руководитель периодически выделяет каждому определенную сумму денег и продает потребительские товары тем, кто предлагает самые высокие цены. Либо мы также можем предположить, что каждый член общества наделяется различными потребительскими товарами в натуре и что существует возможность обменять эти товары на другие на рынке, где сделки опосредуются общим средством обмена, разновидностью денег. Но отличительной характеристикой социалистической системы является то, что товары производственного назначения контролируются одним органом, от имени которого действует руководитель, что они не покупаются и не продаются и что на них нет никаких цен. Таким образом, не может идти речи о том, чтобы сравнивать затраты и результаты с помощью действий арифметики.

Мы не утверждаем, что капиталистический метод экономического расчета гарантирует абсолютно лучшее решение о распределении факторов производства. Для смертного человека подобное абсолютно совершенное решение любой проблемы недостижимо. Рынок, не подорванный вмешательством сдерживания и принуждения, может привести лишь к наилучшему решению, доступному человеческому разуму при данном состоянии технологического знания и умственных способностей самых проницательных людей своего времени. Как только какой-либо человек обнаруживает расхождение между реальным состоянием производства и более приемлемым[Более приемлемый означает, разумеется, более удовлетворительный с точки зрения потребителей, делающих покупки на рынке.] осуществимым состоянием, мотив извлечения прибыли заставляет его делать все, что в его силах, чтобы реализовать свои планы. Продажа его продукции покажет, прав или не прав он оказался в своих прогнозах. Рынок ежедневно испытывает предпринимателей и устраняет тех, кто не способен выдержать это испытание. Он имеет свойство поручать руководство производством тем людям, которые добились успеха в удовлетворении самых насущных нужд потребителей. Именно в этом важном отношении можно назвать рыночную экономику системой проб и ошибок.

5. Квазирынок

Отличительными чертами социализма являются единство и неделимость воли, руководящей всей производственной деятельностью в общественной системе в целом. Когда социалисты заявляют, что порядок и организация придут на смену анархии производства, сознательная деятельность на смену якобы бесплановости капитализма, подлинное сотрудничество на смену конкуренции, производство ради потребления на смену производства ради прибыли, они всегда имеют в виду замену бесконечного множества планов отдельных потребителей и тех, кто обслуживает желания потребителей, предпринимателей и капиталистов, на исключительную и монопольную власть одного органа. Суть социализма в полном исключении рынка и каталлактической конкуренции. Социалистическая система это система без рынка и рыночных цен на факторы производства и без конкуренции. Она означает неограниченную централизацию и сосредоточение руководства всеми делами в руках одного органа. В составлении единого плана, направляющего всю экономическую деятельность, граждане сотрудничают (если вообще сотрудничают) только в момент избрания руководителя или совета руководителей. В остальном они являются лишь подчиненными, обязанными беспрекословно повиноваться приказам, издаваемым руководителем, и подданными, о благополучии которых заботится руководитель. Все преимущества, приписываемые социалистами социализму, и все блага, ожидаемые от его осуществления, изображаются как неизбежный результат этого абсолютного объединения и централизации.

То, что интеллектуальные лидеры социализма сейчас занимаются разработкой проектов социалистической системы, в которой сохраняются рынок, рыночные цены на факторы производства и каталлактическая конкуренция, представляет собой не что иное, как полное признание правильности и неопровержимости анализа экономистов и уничтожающей критики социалистических планов. Необыкновенно быстрый триумф наглядного доказательства того, что в социалистической системе невозможен никакой экономический расчет, не имеет прецедентов в истории экономической мысли. Социалисты не могут не признать своего окончательного сокрушительного поражения. Они больше не заявляют, что социализм несравненно лучше капитализма, так как устраняет рынки, рыночные цены и конкуренцию. Напротив, сейчас социалисты стремятся оправдать социализм, указывая на то, что эти институты можно сохранить и при социализме. Они разрабатывают планы социализма, в котором присутствуют цены и конкуренция[Разумеется, это относится только к тем социалистам или коммунистам, которые подобно профессорам Г.Д. Дикинсону и Оскару Ланге знакомы с экономической мыслью. Множество тупых интеллектуалов не отказываются от своей суеверной веры в социализм. Суеверия умирают тяжело.].

То, что предлагают неосоциалисты, крайне парадоксально. Они хотят упразднить частное управление средствами производства, рыночный обмен, рыночные цены и конкуренцию. Но в то же самое время неосоциалисты хотят организовать социалистическую утопию таким образом, чтобы люди могли вести себя, как если бы все эти вещи существовали. Они хотят, чтобы люди играли в рынок, как дети играют в войну, железную дорогу или школу. Неосоциалисты не осознают, насколько такая детская игра отличается от реальности, которую она пытается имитировать.

Как говорят неосоциалисты, старые социалисты (т.е. все социалисты до 1920 г.) допускали серьезную ошибку, полагая, что социализм неизбежно требует упразднения рынка и рыночного обмена, и более того, что этот факт отражает суть и отличительное свойство социалистической экономики. Эта идея, как они неохотно признают, абсурдна, а ее реализация приведет к хаосу. Но к счастью, говорят они, существует лучшая модель социализма. Можно обучить управляющих различных производственных единиц руководить делами своих предприятий так же, как они это делали при капитализме. Управляющий корпорацией действует в рыночном обществе не на свой страх и риск, а от имени корпорации, т.е. акционеров. При социализме он будет продолжать работать с такой же внимательностью и осторожностью. Единственная разница будет состоять в том, что плоды его усилий будут обогащать общество в целом, а не акционеров. В остальном он будет делать то же самое, что и раньше: покупать и продавать, нанимать рабочих и платить им зарплату, стараться получить прибыль. Переход от управленческой системы зрелого социализма к управленческой системе планового социалистического сообщества будет происходить плавно. Ничего не изменится, за исключением собственности на вложенный капитал. Общество заменит акционеров, и впредь дивиденды будет присваивать народ. Вот и все.

Главная ошибка этого и всех аналогичных предложений состоит в том, что они смотрят на экономическую проблему с точки зрения подчиненного клерка, мысль которого не простирается дальше второстепенных задач. Они считают структуру промышленного производства и распределение капитала между различными отраслями и производственными единицами жесткой и не учитывают необходимость изменения структуры с целью приведения ее в соответствие с изменившимися обстоятельствами. Они имеют в виду мир, в котором не происходит никаких изменений, а экономическая история достигла своей последней ступени. Они не могут понять, что работа должностных лиц корпорации заключается просто в лояльном выполнении задач, поставленных перед ними их хозяевами акционерами, и что, исполняя полученные приказы, они вынуждены приспосабливаться к структуре рыночных цен, которые в конечном счете определяются факторами, не связанными с управленческими действиями. Действия управляющих, покупка и продажа представляют собой лишь малую долю совокупных рыночных действий. Рынок капиталистического общества выполняет также работу, в результате которой капитальные блага распределяются по различным отраслям промышленности. Предприниматели и капиталисты основывают корпорации и другие фирмы, увеличивают или уменьшают их размеры, разъединяют или соединяют их с другими предприятиями; они покупают и продают акции и облигации уже существующих или новых корпораций; короче говоря, они выполняют все те действия, совокупность которых носит название рынка денег и капитала. Именно эти финансовые сделки промоутеров и спекулянтов указывают производству те направления, в которых оно удовлетворяет самые насущные потребности потребителей наилучшим образом. Именно эти сделки и образуют рынок как таковой. Если их устранить, то не сохранится ни одна часть рынка. То, что останется, будет представлять собой фрагмент, который не сможет существовать сам по себе и функционировать в качестве рынка.

Роль, которую лояльный корпоративный менеджер играет в руководстве предприятием, намного скромнее, чем предполагают авторы этих планов. Ему принадлежит только управленческая функция, вспомогательная помощь, оказываемая им капиталистам и предпринимателям, которая касается только второстепенных задач. Она не может служить заменой предпринимательской функции[Cм. с. 287291.]. Спекулянты, промоутеры, инвесторы и кредиторы, определяя структуру рынка фондовых и товарных бирж, а также денежного рынка, очерчивают область, в пределах которой определенные второстепенные задачи можно доверить решать управляющим. Занимаясь этими задачами, управляющий должен приспосабливать свои действия к структуре рынка, созданного силами, находящимися далеко за пределами управленческих функций.

Наша проблема не относится к управленческой деятельности; она касается распределения капитала между различными отраслями промышленности. Вопрос звучит следующим образом: в каких отраслях производство следует увеличить, а в каких уменьшить; в каких отраслях следует изменить цели производства; какие новые отрасли производства следует создать? В этой связи бесполезно ссылаться на честного корпоративного управляющего и его испытанную эффективность. Тот, кто смешивает предпринимательство и управление, закрывает глаза на экономическую проблему. В трудовых конфликтах сторонами являются не администрация и труд, предпринимательство (или капитал) и работники, получающие либо оклад, либо заработную плату. Капиталистическая система является не управленческой, а предпринимательской системой. Утверждение о том, что распределение факторов производства по различным направлениям не входит в ведение корпоративных управляющих, не умаляет их заслуг.

Никто еще не предположил, что социалистическое сообщество может пригласить промоутеров и спекулянтов, чтобы те продолжили свои спекуляции, а затем отдали свои прибыли в общий котел. Те, кто предлагает квазирынок для социалистической системы, не собираются сохранять фондовые и товарные биржи, торговлю фьючерсами, а также банкиров и кредиторов в качестве квазиинститутов. В спекуляции и инвестиции играть невозможно. Спекулянты и инвесторы ставят на карту собственное богатство и судьбу. Это заставляет их нести ответственность перед потребителями, основными хозяевами капиталистической экономики. Если их освободить от этой ответственности, то это изменит саму их природу. Они больше не будут являться бизнесменами, а будут всего лишь группой людей, которым руководитель поручил свою основную задачу, верховное руководство ведением дел. Тогда они а не номинальный руководитель становятся истинными руководителями и должны решать ту же проблему, которую не смог решить номинальный руководитель: проблему расчета.

Сознавая, что подобная идея будет попросту бессмысленна, защитники программы квазирынка туманно предлагают другой выход. Руководитель должен действовать как банк, выдающий имеющиеся у него средства в кредит тому, кто предлагает самую высокую цену. Эта идея столь же бесплодна. Все, кто может претендовать на эти средства, в соответствии с социалистическими порядками в обществе не имеют собственности, принадлежащей им лично. Предлагая свою цену, они не сдерживаются никакой финансовой опасностью, угрожающей им лично, если они предложат слишком высокий процент за заемные средства. Они даже не облегчают груз ответственности, возложенной на руководителя. Небезопасность средств, даваемых им взаймы, не ограничивается хотя бы частичной гарантией, которую в кредитных сделках при капитализме обеспечивает собственное состояние заемщика. Все риски ложатся на общество единственного владельца всех имеющихся ресурсов. Если бы руководитель без колебаний выделял средства тем, кто предлагает самую высокую цену, то он просто стимулировал бы безрассудство, беззаботность и чрезмерный оптимизм. Он отрекся бы от власти в пользу наименее порядочных мечтателей и ловкачей. Он должен оставить за собой решение о том, как следует использовать средства общества. Но тогда мы возвращаемся к тому, с чего начали: руководитель, направляя производственную деятельность, не пользуется разделением умственного труда, который при капитализме обеспечивает практический метод для экономического расчета[Cм.: Мизес Л. Социализм. С. 9396; Hayek. Individualism and Economic Order. Chicago, 1948. P. 119208; Hoff T.J.B. Economic Calculation in the Socialist Society. London, 1949. P. 129 ff.].

Использование средств производства может контролироваться либо частными владельцами, либо общественным аппаратом сдерживания и принуждения. В первом случае существуют рынок, рыночные цены на факторы производства, и экономический расчет возможен. Во втором случае все это отсутствует. Бесполезно тешить себя надеждой, что органы коллективной экономики будут вездесущи и всеведущи[Cм.: Dickinson H.D. Economic of Socialism.Oxford, 1939. P. 191.]. В рамках праксиологии мы имеем дело с действиями не вездесущего и всеведущего божества, а людей, наделенных лишь человеческим разумом. Этот разум не может планировать без экономического расчета.

Социалистическая система с рынком и рыночными ценами внутренне противоречива как понятие треугольного квадрата. Производство направляется либо преследующими прибыль бизнесменами, либо решениями руководителя, наделенного верховной и исключительной властью. Производятся либо вещи, от продажи которых предприниматели ожидают максимальной прибыли, либо вещи, которые желает произвести руководитель. Вопрос стоит так: кто должен быть хозяином потребитель или руководитель? Кому должно принадлежать право окончательного решения о том, должен ли конкретный запас факторов производства использоваться для производства потребительского товара а или потребительского товара b? Этот вопрос не допускает уклончивого ответа. Ответ должен быть прямым и недвусмысленным[Анализ программы корпоративного государства см. с. 766770.].

6. Дифференциальные уравнения математической экономической теории

Чтобы по достоинству оценить идею, что дифференциальные уравнения математической экономической теории можно использовать в социалистическом экономическом расчете, мы должны вспомнить, что в действительности означают эти уравнения.

Дата добавления: 2015-08-26