Часть 24

Школа не была тем местом, в котором хочется оказаться после бессонной терзающей ночи. Энное количество выкуренных сигарет, пустой желудок, липнущий к позвоночнику, и мысли о собственном ничтожестве – вообще никак не располагали к учебному процессу. Наверное, все было бы гораздо хуже, если бы я ощущал пронзительный взгляд с парты Берсеньева, но парень сегодня отсутствовал. Аллилуйя. Мне лишь оставалось отбиваться от Машкиных расспросов и игнорировать задумчивый вид Славки. Артема все устраивало, и он единственный из троицы вел себя обычным образом, не замечая атмосферных перемен.
Англичанка впаривала классу что–то об окончании «ed», а я третий урок подряд высверливал дыру на парте и не мог сосредоточиться ни на чем конкретном. Все мысли крутились только вокруг одного ошеломляющего откровения: я дал шанс Берсеньеву. Шанс на его долбаную реабилитацию... И еще хрен знает на что. Понимание этого доводило до нервного тика, потому что я знал совершенно точно – я не гей.
Я зло усмехнулся себе: «Бля, да неужели?» Сейчас выходило с точностью наоборот. Но нельзя просто взять и смириться с тем, что тебе вдруг стал не безразличен парень, которого ты яро ненавидел, превративший твою жизнь в настоящий ад. Моя ненависть приняла уродливую форму какого–то гребаного стокгольмского синдрома...
Уроки тянулись неистово долго, а окружающие, которые по идее должны были отвлечь от самобичевания, с задачей не справлялись.
Стандартный звонок входящего вызова сотового стал неожиданностью. Кто мог знать номер телефона, если даже я его не знал?
– Тестирую новую тачку, никак не могу определиться с маркой, – скучающий голос Владлена на том конце провода заставил мои внутренности содрогнуться. Нервы определенно сдавали.
– Тебе надо ездить на общественном транспорте, – буркнул я, скрывая в голосе нервозность.
Шумная перемена и активная возня учеников заставили скрыться меня в одном из пустых классов.
– Ставлю сотню: в школе скукота. Отметим покупку? – пропустив сарказм мимо ушей, предложил он. – Подъеду минут через десять, – и, не говоря больше ни слова, дал отбой.
Я грязно выругался.
Перемена заканчивалась, а я как приклеенный всё сидел на чьей–то парте и в замешательстве думал, что, в принципе, был не против свалить со школы, но остатки разума бились в припадке и сигнализировали – только не в компании Берсеньева. От всей этой жизненной фигни голова адски раскалывалась, виски долбило перфоратором, и я уже отчаянно перестал что–либо понимать. Поэтому просто послал всех к чертям – Владлена и ошалевшие мысли – и остался из чистого упрямства до конца учебного дня, оттягивая момент нового лобового столкновения с человеком, от которого у меня уже сносит крышу.
Владлен так не перезвонил, а я и не знал: то ли радоваться этому, то ли беситься до зубовного скрежета. Да, это уже клиника.

– Может, сходим куда–нибудь сегодня? – Маша весь день пыталась всех растормошить. – Ребят? Марк, ты как? В теме?
– Сегодня я пас, – отозвался я, когда парни дали положительный ответ.
Необязательно воспроизводить вслух то, что сегодняшний вечер посвящаю расстановке всех точек над i. Скрепя сердце я все–таки твердо решил: хватит ломать комедию – от Берсеньева не скроешься. Тем более не убежишь от себя. Нужно на что–то решаться.
Получив в гардеробе вещи, мы направились к выходу.
– Ты уверен, что у тебя все в порядке? – тихо спросила Машка, пока Артем со Славкой шли позади нас и обсуждали вчерашнюю игрушку–стрелялку–онлайн. – Ты и до этого был мрачным, Трофимов, но в последнее время бьешь даже собственные рекорды по странности.
«Нет. У меня все хреново, какой к черту порядок? Я становлюсь геем!» Но я ответил:
– Да, полный порядок.
Девушка сморщила нос, не поверив ни на минуту, но я промолчал.
Мои устоявшиеся жизненные основы горят в топке, проницательные люди повсюду куда ни плюнь. Мне не позавидуешь.

Снег успел сойти, и теперь город выглядел замызганным – ему не хватало дождя, зелени и красок. Очередная вечерняя прогулка закончилась лишь уделанными грязью кроссовками и константа–херовым настроением.
Входная дверь была приоткрыта, сама квартира радовала темнотой и редким скрипом половиц под ногами. Я с замиранием сердца и мысленными проклятиями приготовился к предстоящей встрече. Да, я собирался поговорить с Владленом, возможно, даже сегодня, но чуть позже, не сейчас. Я еще не готов...
– Ты не мог бы предупреждать о приходе, прежде чем вламываться на мою жилплощадь? – спросил я, сбросив кроссовки у порога, проходя на кухню и сталкиваясь нос к носу с гостем.
Вместо ожидаемого Владлена за столом сидел незнакомый мужчина. Я малость прифигел. Мужчина лет сорока с лишним, с темными волосами, узким лицом, тонкими губами, светлыми глазами. Одетый в длинное черное пальто, строгий костюм с галстуком и белоснежную рубашку. Деньги и хороший вкус чувствовались, поэтому выглядел он на моей кухне нелепым инородным предметом, словно наглядное пособие по словарным терминам роскошь–бедность.
– Вы кто? – опешил я, нервно покосившись на дверь: бежать? Мысль о грабителе была смехотворно–неправдоподобной.
Мужчина тем временем осматривал меня. От его равнодушного взгляда было чертовски не по себе. Он был одним из тех людей, которые могли взглядом гнуть гвозди и останавливать на полном ходу поезда, заставляя тех панически съеживаться. Это было так впечатляюще, что хотелось в срочном порядке извиниться, сказать, что ошибся дверью, и свалить из квартиры куда подальше.
Когда он заговорил, я невольно вздрогнул и еще раз покосился на спасительную парадную дверь.
– Трофимов Марк, я так полагаю, – он скорее не спрашивал – просто аргументировал. Голос с монохромными сухими нотами и какой–то знакомой интонацией.
Он еще раз окинул меня скептическим взглядом, показывая всем своим видом, что мной явно не впечатлен. Я нахмурился.
– Что вам нужно? – спросил я, чувствуя, как сталь ключей с силой врезается в мою ладонь.
Кто этот человек и что он, мать–вашу–перемать, делает в моей квартире?
Мужчина свел брови, но не ответил сразу. Казалось, он даже и не думал, что грязь под ногтями вроде меня может разговаривать, а тем более задавать вопросы.
– Хотелось узнать, из–за кого мой сын ведет себя так безрассудно. Теперь я понимаю, что это простое ребячество и упрямство. Назло мне.
Смысл его слов доходил до меня долгие две секунды. Святое дерьмо.
– Вы отец Владлена?
– Давай перейдем сразу к делу, – сжав губы в тонкую полосу, спокойно заговорил он. – Мой сын не голубой, никогда им не был и не будет. Я не позволю какому–то безродному щенку вроде тебя сломать его жизнь. У него впереди светлое будущее, если он останется в семье. С тобой таких гарантий нет. Ты же понимаешь, что это значит, да?
Я пораженно замер, тараща глаза на Берсеньева–старшего, не в силах что–либо сказать. Чтό? Воспользовавшись моим замешательством, мужчина бесшумно поднялся со стула, одернув пальто, словно то могло испачкаться, сделал пару шагов в мою сторону, добавил:
– В течение недели мой сын должен вернуться домой и восстановиться в своей прежней школе.
– Иначе – что? – услышал я свой хриплый голос словно со стороны. Признаться честно, я здорово трусил, но никак не мог взять в толк, какого черта отец Владлена пришел ко мне, да еще и с угрозами?
Берсеньев–старший молчал, от него ощутимо веяло чем–то опасным, так что волосы на затылке шевелились. Встреть такого на улице – интуитивно обойдешь стороной. Владлен пошел в папашу. Один в один, бля.
– Не играй с огнем, – предупредил мужчина, сузив глаза. – У меня один–единственный сын. Он может вытворять все, что ему взбредет в голову, но он не может жить, как ему хочется, при этом трахать все, что движется. Он никогда не будет встречаться... с парнем. Запомни это. Ни–ког–да. – Я с огромным трудом выдержал неприятный колючий взгляд. – Оставь моего сына в покое и считай, что этого разговора не было. Не советую тебе проверять, что будет, если вывести меня из себя. Надеюсь, я доходчиво все объяснил?
Ответа я так и не дал, вперив ошеломленный взгляд в удаляющуюся по прихожей темную высокую фигуру. Только оставшись наедине, я позволил себе глубокий вдох–выдох.
Это. Просто. Какой–то. Звездец.
Спустя полчаса я все–таки решился и набрал номер Берсеньева–младшего.
– Предложение сходить в ресторан все еще в силе, – отозвался бодро Владлен сразу же после второго гудка.
– Я только что имел честь познакомиться с твоим отцом. Скажи, у вас это семейное, да, вторгаться в чужие дома без приглашения?
Владлен помолчал.
– Сейчас приеду, – коротко бросил он и положил трубку.
Итак, Марк, полагаю, ты в полной заднице.

Дата добавления: 2015-08-26