Часть 25

– Выходи, – сказал Владлен и отключился.
Коротко и по существу, ничего не скажешь.
У подъезда был припаркован черный «Брабус». Как и следовало ожидать, новая тачка была крутой и наверняка дороже предыдущей. Владлен стоял в стороне от джипа и привычно курил, пуская дым куда–то в весеннее небо. У меня в голове мелькнула мысль, что, возможно, стоит немного подождать и он умрет от рака легких прежде, чем мне придется решиться на что–то из ряда вон выходящее.
– Скромнее надо быть, – имея в виду машину, выдал я первое, что пришло в голову, просто для того, чтобы что–то сказать.
– Скромников и без меня хватает, – он подмигнул. Мое гребаное сердце ёкнуло. – Прокатимся?
Владлен направился к водительскому месту. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Машина полностью гармонировала со своим хозяином – такому альянсу только завидовать. На их фоне я выглядел аутсайдером.
– Итак, – начал Владлен, скривив губы в невеселой ухмылке, – представляю, что за разговор состоялся у тебя с моим предком. Он умеет быть убедительным.
– Не поспоришь, – согласился я. – Значит, вы с ним еще не виделись?
– Пока мне везет.
– Он думает, что мы встречаемся, – чуть помолчав, сказал я.
Владлен достал пачку сигарет из кармана и снова закурил. Он просто дохрена много курит.
– Жаль, старика не хватил удар от новости: его сын – гей. Многие бы вздохнули с облегчением.
Уверен, так бы оно и было. Берсеньев–старший умел производить неизгладимое впечатление на людей.
– Не сказать, что у вас теплые отношения, – заметил я.
– Отец–банкомат и безразличная по своей природе мать. Боже упаси, – наигранно ужаснулся Владлен, – никаких теплых отношений, только возникшая по дурацкой случайности родственная связь.
– Мне показалось, что твой отец так не думает.
– Не люблю, когда за меня мою же жизнь расписывают и права качают. Напрягает. Так что плевать, что он там себе думает, – насмешливо произнес он. – Но для моего душевного спокойствия и, безусловно, твоего, солнце, придется нам с этого вечера мозолить друг другу глаза больше обычного. Было бы проще, если бы ты перебрался ко мне, – довольно улыбаясь, он посмотрел на меня, – но легких путей мы не ищем, да?
Я недовольно посмотрел на него в ответ, но промолчал.
Владлен бросал в мою сторону то ли любопытные, то ли завуалированно-насмешливые взгляды, сжимал рулевое колесо и доводил до оргазма стрелку спидометра, пользуясь полупустыми городскими дорогами как автобаном, явно их путая.
Мы подъехали к высотной новостройке, где на каждый этаж полагалось по два хозяина, а на первом посменно сидела охрана. Размах и максимализм Владлена определенно зашкаливали.
– Где мы? – спросил я, разглядывая большие вазоны у парадной двери, когда он заглушил мотор.
– Здесь я живу. Рядом Центр – удобно, как ни крути.
Кто мог знать, что Владленовское «прокатимся» включает в себя посещение его квартиры? Мысль о том, что Владлен привез меня к себе, заставила побежать по венам обжигающий адреналин.
– Да не съем я тебя, – насмешливо сказал Владлен и открыл дверь.
– Хотелось бы надеяться, – буркнул я себе под нос, когда он меня уже не слышал.
Квартира была скромно–четырехкомнатной: дорогая обстановка, дизайнерская хренотень и прочее, красиво, словом. И эта красота явно добавляла пару лишних нулей в счете. Но, несмотря на все изыски, обжитой была только гостиная, и когда Владлен сразу же направился к бару, я понял почему.
– Чувствуй себя как дома, солнце, – сказал он, небрежно скинув пальто в кресло, и начал возиться с бутылками.
Через пару минут я получил пузатый бокал с янтарной жидкостью. Я сидел на диване, практически утонув в его мягких объятиях, Владлен сел в кресло напротив, нас разделял лишь журнальный стол. Слабоватое из него препятствие, но хоть что–то. Только попробуй это объяснить громко стучащему сердцу, так рьяно рвущемуся к какой–нибудь ишемической болезни. Владлен здесь, рядом. Блядь, это было неправильно и правильно одновременно. От волнения, поднимающегося откуда–то из желудка к горлу, я сделал большой глоток из бокала, обжигая все вкусовые рецепторы, но чудом не закашлялся, только поморщился.
– Может, тебе сока налить? – с издевательскими нотками в голосе спросил Владлен, с большим интересом наблюдая за мной. – А то зная твою страсть к спиртному...
Я проглотил язвительный ответ только потому, что у него зазвонил телефон. Он отключил гаджет, даже не взглянув на дисплей.
– И что теперь? – спросил я.
– Что ты имеешь в виду?
– Решительность твоего отца. Не очень хочется становиться жертвой ваших разборок и прочей хрени.
– Нет повода для беспокойства, солнце, – пожал плечами Владлен, откидываясь на спинку кресла. – Моему старику не нужен сын–гей – его партнеры по бизнесу этого не поймут и не примут, а я ненавижу, когда мне указывают, что и как делать. Он не задержится надолго в городе и уедет. Тогда все утрясется.
Уверенность в его голосе можно было вешать килограммами. Бля, хотел бы я быть таким же убийственно спокойным, но недавний разговор с Берсеньевым–старшим никак не шел из головы.
Владлен внимательно смотрел на меня, чуть склонив голову в бок. Взгляд был не читаем. Я заерзал по дивану, ловя себя на мысли, что, возможно, стук сердца слышно даже жителям на другом конце города, не то что долбаному источнику сумасшедшего трепета. Ладони противно вспотели, и хотелось приложиться к сигарете–другой. Тем более что некоторую часть Владленовских сигарет я приговорил прошлой ночью.
Из–за Берсеньева мое здоровье в зоне риска, без вариантов.
– Знаешь, что в тебе не так? – вдруг спросил Владлен, повертев в руке бокал с алкоголем, не прерывая зрительного контакта. – У тебя напрочь отсутствует чувство самосохранения, как бы ты ни пытался доказать обратное. Это еще в первый день нашего знакомства стало ясно, – он сделал глоток виски. – Воспитание в лучших традициях рыцарства, – хмыкнул он. – Думаю, именно это меня и привлекло в тебе. Мне нравятся сильные люди.
Я постарался сохранить нейтральное выражение лица, что было охрененно трудно, особенно когда Владлен смотрел на меня вот так открыто, с вызовом, с кривой улыбкой на губах.
– Даже не знаю, с какого момента у меня возникли к тебе чувства, – задумчиво произнес он, – до долга Никиты или после. Знаю только, что я просто их проигнорировал.
– Ага, и выражал их, блядь, в цветовой гамме, – попытался сострить я, вспоминая все свои синяки и побои, но вышло слегка сконфуженно.
Зеленые глаза напротив гипнотизировали и переворачивали внутренности.
– Взрывоопасная смесь – когда у тебя есть деньги и скука, – изрек Владлен, отставляя бокал в сторону. – Если бы тогда Лекс не обратил на тебя внимания, все могло выйти по–другому. Но вы подружились, и меня это бесило. Лекс для меня был как красная тряпка после гибели Олега... Дальше – больше. И вышло то, что вышло. Не хотелось вмешивать тогда твоего друга, Никиту, но мне казалось, что игра выходила вполне интересной.
А я вдруг отчетливо вспомнил, как Владлен тогда, в ресторане, пытался донести до меня одну простую как хрен истину.
– Поэтому в ресторане ты мне сказал, что история с Ником лажовая?
Такое открытие меня нефигово удивило.
– Хотел втолковать тебе, что ваша история фигня... Но ты, солнце, уловил только то, что хотел.
– Блядь, хочешь сказать, что ты бы просто забыл ту историю и все? – не поверил я. – Спустил на тормозах?
– Нет, – невесело усмехнулся Владлен. – Я бы придумал что–нибудь еще жестче... Рад, что ту историю вы восприняли всерьез – я мог наломать еще больших дров.
В этом я–то уж точно не сомневался.
– Тогда много чего намешано было – и месть Лексу за смерть Олега, злость, тянущаяся на протяжении нескольких лет, – сейчас то дерьмо не имеет значения. Сейчас просто хочется быть с тобой. Без объяснений. Да я, в общем–то, и не делаю себе мозги по этому поводу. И отцу не позволю, – серьезно закончил Владлен.
Долгий и вязкий, словно патока, взгляд глаза в глаза, и мое сердце стало с двойной силой пробивать себе путь наружу, а воздух застрял в легких.
– Ты мне не веришь, да, солнце? – прищурился он.
Я ответил не сразу, переваривая полученную только что информацию.
– Тебе сложно верить, если честно.
И это был стопроцентно правдивый ответ.
– У нас есть еще время, чтобы поработать над доверием, – плотоядно улыбнулся он и неожиданно поднялся с кресла, а я сразу понял, что сейчас моя привычная жизнь полетит – в который раз! – к чертям собачьим.
Внутренние ощущения были схожи со сжатой до предела пружиной, казалось, до срыва оставалось совсем чуть–чуть. Я смотрел, как Берсеньев плавно огибает стол, сокращая между нами расстояние, и призывал весь свой самоконтроль. Адреналин растекался по всему телу, перехватывая дыхание.
– Знаешь, что такое фатальная совместимость?
– И где твоя совместимость? – приглушенно спросил я. – Ты ублюдок, я нимбоносец.
– Идеально, – кивнул он.
– Это ничего не меняет, я тебя все равно ненавижу, – выпалил в запале я, не отводя глаз от зеленых омутов. Мои расширенные зрачки и сердце, стучащее где–то во рту, говорили об обратном. Владлен медленно шел ко мне, но я даже не делал попытки встать и либо трусливо отступить, либо пустить в ход кулаки. – Я тебя ненавижу, – повторил я шепотом, впиваясь в сидение дивана мертвой хваткой, когда Владлен подошел вплотную и навис надо мной.
– Я знаю, – выдохнул он мне в губы, прежде чем нарочито медленно скользнул горячим языком по моей нижней губе и поцеловал.
Да кого я, блядь, обманываю? Хочу только вновь возненавидеть.
От нежных, но уверенных действий Владлена у меня снесло крышу. Двести двадцать по мозгу – и он красиво сделал ручкой на прощание. Чертов предатель!
– Знаешь, что любят не за что–то, а вопреки? – чуть отстранившись, спросил Владлен, жадно шаря по моему лицу, считывая все эмоции.
– На мой взгляд, немного сопливое утверждение, – тяжело дыша, проговорил я.
Владлен тихо рассмеялся, я ощущал его дыхание на еще влажных от поцелуя губах.

Дата добавления: 2015-08-26