Серая тетрадь 1 страница

Хотя всего пять дней назад я ездил этой дорогой на электричке, свежестьвосприятия была такой, будто прошло пять лет. Ничего удивительного. Для менядорога настолько знакома, что я не заблудился бы и с закрытыми глазами, новедь для маски это была совершенно новая дорога. Если же она и припоминалаее, то, наверно, потому, что еще до рождения, в утробной жизни, видела ее восне. Да, в самом деле... даже у облаков, напоминающих обросших белой бородойстарцев, которые я видел по пути из окна вагона, даже у них естьвоспоминания... Внутренняя поверхность маски промыта содовым раствором, и наней пенятся маленькие пузырьки... Я инстинктивно провел тыльной сторонойладони по невспотевшему лбу и тут же посмотрел по сторонам - не заметил ликто мою оплошность?.. Расстояние между мной и другими? Я могу позволить себеприсоединяться к остальным, сохраняя естественную дистанцию. Вдруг мненеудержимо захотелось рассмеяться. Возбуждение, будто проник на вражескуютерриторию, сменилось умиротворением, связанным с возвращением домой;угрызения совести, словно совершил преступление, сменились радостью новыхвстреч. Что захочу, то и сделаю. Как дистрофик, которому разрешили наконецпоесть, я в такт покачиванию вагона стал изо всех сил тянуться, точно лоза,выбрасывающая усы, к твоему белому лбу, бледно-розовому шраму от ожога назапястье, прожилкам на щиколотках, гладких и нежных, как раковина изнутри. Что, слишком неожиданно? Если ты и подумаешь так, ну что ж, ничего неподелаешь. Скажешь, что это бред опьяненного маской - у меня нет основанийотрицать это. Действительно, в своих записках я впервые так пишу о тебе. Ноэто совсем не потому, что я отказался от тебя до поры, точно положил деньгина срочный вклад. Скорее, мне подумалось, что я не имею на это права. Судитьо твоем теле лишенному лица привидению еще более нелепо, чем лягушке судитьо пении птиц. Причиню лишь боль себе, да и тебе, наверно, тоже... Ну, аблагодаря маске проклятие снято? Для меня это еще более трудный вопрос. Ноэта проблема чем дальше, тем настойчивее будет требовать ответа. Подожду,ответить никогда не поздно. Уже вылилась первая волна служащих, окончивших работу, и электричкабыла переполнена. Я чуть повернулся, и молодая женщина в зеленом пальтокоснулась задом моего бедра. Я подался в сторону, чтобы она непочувствовала, что у меня пистолет, но ничего не вышло - нас прижали друг кдругу еще сильнее. Правда, и сама женщина не особенно избегала меня, и ярешил остаться в том же положении. С каждым толчком вагона мы прижималисьвсе теснее, но теперь я не отстранялся. Она старательно делала вид, чтодремлет. Пока я развлекался мыслью, что будет, если я пистолетом ткну ее взад, мы подъехали наконец к станции, на которой мне нужно было выходить.Подойдя к дверям, я посмотрел на женщину - притворно-сосредоточенно онаизучала рекламные щиты у платформы; сзади, судя по ее прическе, она неказалась молодой. Нет, никакой роли в дальнейших событиях этот случай несыграл. Мне захотелось рассказать о нем только потому, что я подумал:такого, наверно, никогда бы не случилось, не надень я маску. Постскриптум. Нет, этой части моих записок недостает откровенности. Недостает и откровенности, и честности. Уж не сказалось ли то, что мне стыдно перед тобой? С самого начала мне бы лучше не касаться этого. Если бы я только намекнул на эффективность маски, мне бы не пришлось тратить десять-двадцать строк на подобные эротические признания. Потому-то я и сказал, что недостает честности. И поскольку я наполовину обманул тебя, то не только не мог рассказать о своих истинных намерениях, но и неизбежно столкнулся с печальным фактом твоего непонимания. У меня нет умысла превращать честность в предмет торга. Просто, раз уж я коснулся того, чего неизбежно должен был коснуться, постараюсь, ничего не утаивая, раскрыть истинные свои намерения. С точки зрения прописной морали я вел себя попросту бессовестно, и мое поведение достойно осуждения. Но если рассматривать его как поведение маски, то я думаю, оно может послужить важным ключом для понимания моих дальнейших поступков. Откровенно говоря, в те минуты я начал испытывать возбуждение. То, что произошло, может быть, еще и нельзя было назвать прелюбодеянием, но, во всяком случае, это был акт духовной мастурбации. Ну, а изменил ли я тебе? Нет, мне не хотелось бы так легко употреблять слово "измена". Если уж говорить об этом, то я беспрерывно изменяю тебе с тех пор, как мое лицо превратилось в обиталище пиявок. Кроме того, я боялся, что тебе это покажется гадким и ты не захочешь читать дальше. Потому-то я и не касался этого, но по меньшей мере семьдесят процентов моих мыслей занимают сексуальные химеры. В моих действиях они не обнаруживались, но потенциально я, в сущности, был сексуальным маньяком. Часто говорят, что секс и смерть неразрывно связаны между собой, но истинный смысл этих слов я понял именно тогда. До этого я давал им лишь поверхностное толкование в том смысле, что завершение полового акта настолько самозабвенно, что может даже вызвать мысль о смерти. Но стоило мне лишиться лица и превратиться в заживо погребенного, как я впервые усмотрел в них совершенно реальный смысл. Так же как деревья приносят плоды до того, как приходит зима, как тростник дает семена, перед тем как засохнуть, секс не что иное, как борьба человека со смертью. Поэтому не будет ли правильным сказать, что эротическое возбуждение, не имеющее определенного объекта, - это жажда человеческого возрождения, испытываемая индивидуумом, стоящим на пороге смерти. Доказательством может служить то, что все солдаты подвержены эротизму. Если среди жителей города растет число эротоманов, то этот город, а может быть, и страна в целом должны быть готовы к множеству смертей. Когда человек забывает о смерти, половое влечение впервые превращается в любовь, направленную на определенный объект, и тогда обеспечено устойчивое воспроизводство рода человеческого. Поведение маски в электричке объяснялось тем, что и я и женщина были невыносимо одиноки, но, исходя из моей классификации, маска, видимо, переживала переходную стадию от эротизма к любви - состояние эротической любви. Хоть маска еще не ожила окончательно, наполовину, уж во всяком случае, она начала жить. В этих условиях где ей было изменить тебе - у нее и возможностей-то для измены не было. По выработанной мною программе маска могла зажить полной жизнью только после встречи с тобой. Вывод из этого дополнения можно, видимо, сделать такой. Благодаря маске мне удалось избежать крайнего возбуждения, которому подвержены сексуальные маньяки, но я по-прежнему оставался полуэротоманом; однако не этот эротизм привел меня к тебе. Я даже уверен, что он послужил стимулом для освобождения. И ради этого я должен был любым способом заставить тебя полюбить мою маску. Речь идет о воспитании маски, а для этого нет ничего лучше, какзаставить ее испытать все на себе, думал я, когда мочился в вокзальномтуалете. Я решил избегать шумных торговых улиц и идти переулками. Мне нехотелось неожиданно встретить тебя около рыбного магазина. Я еще не былуверен, что смогу вынести эту неожиданную встречу, ну и, кроме того,хотелось, чтобы первая встреча между маской и тобой состоялась так, как янаметил с самого начала. И хоть встречи не произошло, у меня было чувство,будто я сел на мель. Без всякой причины ноги заплелись, и я чуть неспоткнулся на ровном месте. Дыша ртом, как собака, чтобы остудить обжигавшийменя горячий воздух, скопившийся под маской, я повторял и повторял, точнозаклинание: "Понимаешь, я же здесь впервые. И то, что я вижу, и то, чтослышу, - все для меня ново. И дома, которые потом попадутся мне на глаза, илюди, с которыми я, возможно, встречусь, - всех их я увижу впервые. Еслидаже что-то и совпадет с моими воспоминаниями, это будет либо ошибкой, либослучайностью или же видением, явившимся во сне. Да, и эта сломанная крышкалюка... и сигнальный полицейский фонарь... и этот угол дома, где круглый годстоит лужа грязной воды из переполненной канализации... и выстроившиесявдоль улицы огромные вязы... потом... потом... Потом, точно выплевывая песчинки изо рта, я постарался одно за другимизгнать из памяти цвета и образы, но что-то все равно оставалось, и я не могот этого избавиться. Это была ты. Я весь напрягся и сказал маске: "Тысовершенно чужая. Завтрашняя встреча будет самой первой встречей с ней, тыникогда не видела ее, не слышала о ней. А свои впечатления - выбрось их изголовы, и поскорее!" Но по мере того, как окружающий пейзаж растворялся иулетучивался из памяти, твой образ, только он, всплывал все яснее, и я былне в силах противиться этому. В конце концов я... и маска, конечно, тоже... поставив в центр твойобраз, будто мотылек, которого влечет свет, едва не касаясь нашего дома,стал ненасытно кружить вокруг него. Соседки, спеша мимо с кошелками в руках, не обращали на меня никакоговнимания - незнакомый прохожий; дети - дети самозабвенно играли, стараясь неупустить коротких минут, оставшихся до ужина. В общем, нечего былоопасаться, что меня узнают. Когда я в пятый или шестой раз приблизился кдому, уже зажглись уличные фонари, начало быстро смеркаться. Я сталприсматриваться, замедлив шаги настолько, чтобы не вызвать подозрений, иузнал, что ты дома: из окна во двор падал мягкий свет. Свет из столовой.Неужели и для себя одной ты аккуратно накрываешь на стол? Я вдруг почувствовал нечто похожее на ревность к этому свету изстоловой. И не к чему-то конкретному - будто там какой-то гость и онзахватил мое место. Я, казалось, ревновал к самому факту, что там нашастоловая и в ней ничего не изменилось, а с наступлением темноты в нейзажжена лампа. В ожидании ужина я бы сейчас читал под этим светом вечернийвыпуск газеты, а вместо этого, с помощью маски спрятав свое лицо, вынужденслоняться под окном. Как это несправедливо, как трудно перенести это.Невозмутимый свет столовой, нисколько не потускневший оттого, что меня тамнет... точно так же, наверно, как и ты... И маска, которой до этого я был так доволен, на которую возлагал такиенадежды, показалась мне ненадежной, поблекшей. И задуманный мной грандиозныйспектакль, в котором я, надев маску, должен был с блеском выступить в ролидругого человека, действительно оказался всего лишь спектаклем, бледным ислабым перед неумолимой повседневностью: наступает темнота, выключательповернут - и свет заливает столовую. В тот миг, как маска встретится с твоейулыбкой, она тут же растает, как снег весной. Чтобы избавиться от чувства поражения, я решил позволить маскепофантазировать. Мечты не совсем оформленные, как сама маска, но будут лиони мечтами или химерами повседневности, вылезшей из своей скорлупы, - япромолчу. И, решив закрыть на все глаза, снова стал с деловитым видомкружить вокруг дома.

X x x

Дата добавления: 2015-08-26