Черная тетрадь 4 страница

X x x

Приближался полдень. По привокзальной улице нескончаемо лился потоклюдей, как всегда на бойком месте в выходной день. Я смешался с этим потокоми под взглядами, липкими, как назойливые мухи, все же продолжал бесцельнобродить примерно в течение часа. Считается, что хождение пешком имеетопределенный психологический эффект. Возьмем, например, воинскую часть намарше. Колонна может двигаться в две или в четыре шеренги, и солдатпревращается лишь в двуногое существо, имеющее единственную цель - сохранятьстрой. Думаю, одновременно с чувством мрачной опустошенности, потери лица исердца в этом ритме бесконечного марша заключается и бездушное успокоение.Мало того, совсем не редки случаи, когда во время долгого марша люди дажеиспытывают половое возбуждение. Однако нельзя же до бесконечности отгонять мух. Скорее я долженпревратиться во всевидящий мушиный глаз и жадно летать в людской толпе. Ядолжен найти в ней какого-то человека, который захочет продать мнеповерхность кожного покрова. Пол - мужской... Обладатель гладкой кожи, повозможности без характерных признаков... Поскольку потом она будетрастягиваться и сжиматься, черты лица и размеры безразличны... Возраст - оттридцати до сорока... Правда, у сорокалетнего мужчины, который согласится намое предложение ради денег, кожа может оказаться со множеством шрамов инепригодна для меня, поэтому речь фактически шла о тридцатилетнем... Я попытался взять себя в руки, но и это усилие, вспыхнув, какперегорающая электрическая лампочка, погасло - было очень трудноподдерживать внутреннее напряжение. Да к тому же и люди, шедшие по улице,хотя они и были между собой чужими, образовали прочную цепь, какорганическое соединение, без единого разрыва, куда можно было бы втиснуться.И сможет ли одно лишь обладание избранным мной лицом послужить столь ужпрочной связью? Ведь даже одежде, которую они носили, была согласована,точно пароль. Выпущенный в огромном количестве сегодняшний пароль, именуемыймодой. Не есть ли это отрицание формы и вместе с тем некий новый вид формы?В том смысле, что изменения происходят беспрерывно, это, видимо, отрицаниеформы, но в том смысле, что это отрицание осуществляется в массовом порядке,оно представляется опять-таки облеченным в форму. Может быть, такова душасегодняшнего дня. И из-за этой души я стал еретиком. И хотя представление омоде, созданное искусственным волокном, действительно поддерживалось моимиисследованиями, люди, думая, наверно, что человек, лишенный лица, лишен идуши, ни за что не допустят, чтобы я слился с ними. Я отдавал все силы тому,чтобы продолжать идти. Если бы я легкомысленно окликнул кого-нибудь из толпы, моя связь сокружающими вмиг расползлась бы, как намокшая бумага седзи*. Меня, наверно,окружили бы частоколом люди и стали без всякого снисхождения расспрашивать омоей маске, такой нелепой. Я раз шесть прошел из конца в конец попривокзальной улице и все это время беспрерывно получал подобноепредостережение. Нет, не потому, что я слишком много думал об этом. Хотя тамбыла невообразимая толчея, вокруг меня, точно это был зачумленный район,всегда оставалось свободное пространство и ни разу никто не задел меняплечом. ______________ * Седзи - раздвижные перегородки в японском доме, обтянутые бумагой. Мне казалось, что я в тюрьме. В тюрьме, и тяжело давящие на тебя стены,и стальные решетки - все превратилось в отполированное зеркало, и ты повсюдунаходишь собственное отражение. То, что ты не можешь в любую минуту убежатьот самого себя, - вот в чем ужас заточения. Я тоже прочно упрятан в мешоксамого себя - как ни бейся, не вырвешься из него. Нетерпение превратилось враздражение, а раздражение вылилось в мрачную злобу. Но тут вдруг мне вголову пришла мысль: а что, если зайти в ресторан в универмаге? Может быть,потому, что у меня было время, а может быть, из-за того, что я проголодался.Но эта мысль заключала в себе еще больший вызов. Интуиция человека,загнанного в угол, наконец подсказала мне, где распорот мешок, в которыйменя упрятали. Люди ведь становятся одинокими, становятся разобщенными, становятсябеззащитными, обнаруживают свои слабости, становятся слезливо-просительнымиглавным образом в те минуты, когда спят, отправляют естественные надобности,ну и когда поглощены едой. Кстати, "индивидуальное" меню составляет особуюгордость ресторанов в универмагах. Помещение, куда я спустился на эскалаторе, было похоже на зал дляприемов. Ресторан, видимо, сразу же за ним. Я совсем уж было направилсятуда, как вдруг прямо передо мной выплыло огромное объявление: "Выставкамасок Но". На секунду я замер и в растерянности чуть не повернул обратно."Конечно же, это должно было непременно случиться, - подумал я. - Но если яубегу, надо мной будут смеяться еще больше". И хотя попасть в ресторан можнобыло, не заходя на выставку, я все равно направился прямо в этот зал. Поступил я так, может быть, потому, что был воодушевлен уже принятымрешением пойти в ресторан. Или, пожалуй, лучше назвать это пробой сил передтем, как бросить вызов. Осмотр масок Но человеком в маске - что ни говори,сочетание необычное. Нужно собрать столько решимости, чтобы ее хватилопройти сквозь огненное кольцо. Но, к счастью, посетителей было так мало, что все мое напряжениеиспарилось. Благодаря этому я невольно почувствовал умиротворенность и втаком состоянии решил обойти выставку. Никаких особых надежд я на это невозлагал. Между маской Но и той, которая была нужна мне, хотя называются ониодинаково - "маска", - слишком большая разница. Мне нужна была такая,которая бы уничтожила препятствие в виде пиявок и восстановила тропинку,связывающую меня с другими Людьми, а маска Но, наоборот, олицетворяетстремление уничтожить все связи с жизнью. Прекрасным доказательством этогоможет, кстати, служить ощутимая атмосфера тлена, царящая в зале. Я не могу, конечно, не признать, что в маске Но содержится какая-тосовершенная красота. То, что мы называем красотой, может быть, и есть силачувства протеста, восстающего против разрушения. Трудность воспроизведенияможет служить мерой совершенства искусства. Значит, если исходить изневозможности массового производства, придется, несомненно, признать, чтотонкое листовое стекло - лучшая вещь в нашем мире. Но все равно самоенепостижимое - это то, что лежит за пределами всеобщего стремления искатьтакое редкое совершенство. Потребность в маске, как подсказывает здравыйсмысл, отражала желание людей, которых уже не удовлетворял облик живогоактера, увидеть нечто превосходящее его. В таком случае зачем нужно былонарочно придавать ей сходство с удавленником? Я неожиданно остановился у женской маски. Она висела на низкойполукруглой перегородке, соединяющей две стены, - в том, как ее поместили,был определенный замысел. Среди белых столбиков балюстрады на фоне черногополотна эта маска, будто отвечая на мой взгляд, казалось, повернулась комне. И широко, во все лицо улыбнулась, точно ждала меня... Нет, это была, безусловно, галлюцинация. Двигалась не маска, а падавшийна нее свет. Позади балюстрады были запрятаны миниатюрные лампочки, они вопределенном порядке зажигались и гасли, создавая неповторимый эффект. Да,ловко они это подстроили. И хоть я и понимал, что это подстроено, во мне всееще продолжал звенеть испуг. И я без всякого сопротивления навсегдаотказался от привычного и наивного взгляда, что маски Но не имеютвыражения... Маска не просто была тщательно продумана. Она отличалась от остальных иблестящим выполнением. Но это ее отличие было непонятным, невольно раздражало. Однако, когда яеще раз обошел зал и возвратился к женской маске, она вдруг предстала передомной, точно в фокусе невидимой линзы, и я разгадал загадку. То, что я виделперед собой, не было лицом. Оно лишь прикидывалось лицом, а на самом делебыло обыкновенным черепом, обтянутым тонкой пленкой. В других масках, маскахстариков, гораздо отчетливее проглядывали очертания черепа, но эта женскаямаска, на первый взгляд казавшаяся такой округлой, если присмотреться,больше всех остальных напоминала именно череп. Рельефно выделяющиеся костипереносицы, лба, скул, подбородка были воспроизведены с такой точностью, чтона ум приходил анатомический атлас, и движение теней, следуя заперемещающимся светом, превращалось в мимику. Непрозрачность клея,напоминающая старый фарфор... сеть тонких трещин, покрывающая поверхность...белизна и теплота сплавных бревен, лежащих на берегу под ветром и дождем...или, может быть, маски Но ведут свое начало от черепов? Однако совсем не все женские маски были такими. С течением веков онипревращались в обыкновенные, ничего не выражающие лица, похожие на очищеннуюдыню. Может быть, потому, что неверно истолковали замысел первых создателеймасок и все внимание уделили самому процессу ее изготовления, забыли обосновных костях черепа и подчеркнули только отсутствие выражения. Неожиданно я столкнулся со страшной гипотезой. Почему создатели первыхмасок Но должны были попытаться преодолеть границы выражения и в концеконцов дойти до черепа? Конечно не просто чтобы стереть выражение. Уход отповседневного выражения - это можно увидеть и в других масках. Если жеуглублять поиски принципиальной разницы, то она, пожалуй, заключается в том,что в отличие от обычных масок, в которых этот уход решен в позитивномнаправлении, в масках Но он идет в негативном. Если хочешь придать выражение- можно придать какое угодно, но все равно это будет ничего не содержащий,пустой сосуд... Отражение в зеркале, которое может видоизменяться как угоднов зависимости от того, кто смотрится в него. Это не значит, конечно, что нужно возвращать к черепу мое лицо, накотором роились пиявки. А не содержалось ли в универсальном методе созданиямасок Но, когда лицо превращалось в пустой сосуд, основного принципа,выражаемого через любое лицо, любое выражение, любую маску? Не лицо, котороесоздаешь сам, а лицо, создаваемое другим... Не выражение, которое выбираешьсам, а выражение, выбираемое другим... Да, это, пожалуй, верно... Чудовищеесть нечто сотворенное, а значит, и человека можно назвать творением...Творец же, поскольку речь идет о письме, именуемом выражением, выступает некак отправитель, а скорее как получатель. Не объясняет ли это все мои затруднения с выбором типа лица, все моибесконечные блуждания?.. Сколько марок ни наклей на письмо, не имеющееадреса, оно просто вернется обратно... Постой, есть, кажется, выход. Что,если показать кому-нибудь используемый мною для справок альбом установленныхтипов лица и попросить, чтобы выбрали... Но кому же, кому? Ну разве не ясно?Конечно, тебе!.. Кроме тебя, никто не может быть получателем моих писем!

X x x

Дата добавления: 2015-08-26