Телеграмма полномочного представителя СССР в Чехословакии С. С. Александровского в Народный комиссариат иностранных дел СССР

1 октября 1938 г. Гусарек /генерал чехословацкой армии/ сообщил мне дополнительно, что на заседании совета министров было ясно и точно сформулировано также такое утверждение: в Мюнхене Гитлеру удалось убедить Чемберлена и Даладье, что в данной ситуации большую опасность для мира в Европе представляет не он, а СССР, который объективно является большевистским форпостом и может сыграть роковую роль поджигателя новой войны. Следовательно, это убеждение явилось не формальным, но фактическим основанием для создания блока четырех против СССР. Если Чехословакия сегодня будет сопротивляться и из-за этого начнется война, то она сразу превратится в войну СССР со всей Европой. Возможно, что СССР и победит, но Чехословакия так или иначе будет сметена и будет вычеркнута с карты Европы. Эти утверждения сыграли большую роль в деле принятия правительством прямого решения. Массы спонтанно вышли на улицу, однако общее настроение подавленное. Акты сопротивления завтра вполне возможны, но, пожалуй, как акты отчаяния. Полпред».

АВП СССР, ф. 0,59, оп. 1, п. 281, д. 1954, л. 108. Опубл. в изд.: Документы внешней политики СССР. Т. 21. С. 554-555. (Год кризиса, 1938-1939: Документы и материалы. В 2 т. М., 1990.)[110]

Англии с Францией не хотелось вступать в военную конфронтацию с Германией ради Чехословакии. Настолько не хотелось, что они пренебрегли возможными последствиями — усиление Германии за счет присоединения Судетов, утрата Чехословакии как единственного сильного в военном отношении союзника в Центральной Европе, собственное военно-политическое ослабление. Англо-французы напрягаться не хотели, а рассчитывали успокоить Гитлера демонстрацией собственной слабости и малодушия. И им это удалось, Гитлер вполне успокоился на их счет.

Чехословаки не воспользовались щедрейшим советским предложеним и стали воевать с немцами из-за давления на них своих верных друзей, Англии и Франции, которые действовали заодно с Гитлером.

Успокаивали себя чехословаки гарантией — обещанием Англии и Франции, что Чехословакия потеряет только области с немецким населением, оставшись пусть и хорошенько обструганным, но все же независимым государством.

Да, чехословаки, конечно, не знали, как дальше будут развиваться события, ни они, ни англо-французы не могли предугадать, что Гитлер через полгода перейдет очередной предел, нарушив свои же собственные обещания. Но, садясь есть кашу с дьяволом, надо помнить, что у того ложка все равно длиннее.

Кстати, тут как тут с ложкой поменьше возникла Польша с претензиями на Тешинскую область. В последнее время Польше это часто ставят в упрек — мол, гиена Восточной Европы, отъела у несчастной Чехословакии кусочек в такое трудное время… Конечно, Польша страна малосимпатичная (была в 1938 году),[111] но насчет Тешинской области не так все просто. В Те-шинской области преобладали поляки. И затейники Англия с Францией так поделили Европу в Версале, что эта область оказалась в 1919 г. спорной. Во время подготовки к проведению плебисцита чехословаки объявили полякам ультиматум (мол, эта земля наша), а потом и напали на польские войска, разбили их и захватили Тешинскую область. После чего там и восстание было польское, и снова воевать начинали, пока в августе 1920 г. Польша не признала свое поражение и Тешинская область не перешла официально к Чехословакии. Так что Польша в данном случае восстанавливала справедливость — одна гиена другую покусала.

И еще хочу добавить вот что. Правительство Чехословакии не заслуживало такого союзника, как Советский Союз. СССР был безупречен. Он был готов сделать для Чехословакии намного больше, чем это предусматривалось договором. А вот как расценивал отношения с Советским Союзом президент Чехословакии Бенеш в беседе с послом Великобритании Ньютоном в мае 1938 г. (когда петух его клюнул еще не слишком глубоко):

«…отношения Чехословакии с Россией всегда имели и будут иметь второстепенное значение, они будут зависеть от отношений Франции и Великобритании. Только наличие франко-русского союза сделало возможным современный союз Чехословакии с Россией. Если же, однако, Западная Европа отвернется от России, Чехословакия также от нее отвернется». [112]

Пинг

Победа немцев в Мюнхене почти похоронила недоразвитую систему коллективной безопасности, в которую так много сил вложил Литвинов и на которую так рассчитывал Сталин. Но альтернативы ей пока не было.

У Сталина на рубеже 1938 и 1939 гг. было два варианта — либо, опираясь на двусторонние договоры о ненападении со странами-соседями продолжать все же пытаться вовлечь Запад в антигерманский союз, либо начать сближение с Германией, либо взять паузу.

Первое становилось все маловероятнее, после мюнхенского «успеха» Англия и Франция сочли, что Советский Союз утратил для них ценность в качестве противовеса Германии.

Второе не подходило из-за идеологических причин — ну, как лидеру Коминтерна сближаться с инициатором Антикоминтерновского пакта, как стране, поддерживающей республиканцев в Испании (а война-то там еще шла), сближаться со страной, поддерживающей в той же Испании другую воюющую сторону, как… ну, можно придумать еще дюжину «как» такого рода. С технической стороны, возможности для сближения были, потому что между Германией и СССР и после 1933 года оставались торговые связи и контакты.

Кстати, насчет торговых связей и контактов.

Несмотря на все политические разногласия Советского Союза и гитлеровской Германии, несмотря на противостояние в Испании и на уничтожение нацистами германской компартии у СССР и Германии после 1933 года сохранялись нормальные дипломатические отношения,[113] а между странами велась торговля. Основой для экспортно-импортных операций служили ежегодно продлеваемые торговые соглашения.

9 апреля 1935 г. между СССР и Германией было подписано «Соглашение между правительством СССР и правительством Германии о дополнительных заказах СССР в Германии и финансировании этих заказов Германией». По этому соглашению заказы Советского правительства на общую сумму в 200 миллионов рейхсмарок размещались на германских фирмах под гарантии правительства Германии. СССР закупал оборудование для фабрик, машины, аппараты, изделия электропромышленности, оборудование нефтяной и химической индустрии, транспортные средства, оборудование лабораторий и др. необходимую ему, прежде всего для оборонной промышленности, продукцию.

В январе 1938 г. начались новые советско-германские торгово-кредитные переговоры. Условия, выдвинутые немцами, Советский Союз не устроили, и в марте переговоры по кредиту прервались, было подписано только соглашение о торговом и платежном обороте на год.

И вот 5 января 1939 г. немцы обратились к советскому полпреду в Германии А.Ф. Мерекалову с предложением возобновить прерванные в марте 1938 г. торгово-кредитные переговоры — дескать готовы пойти на уступки.

А12 января произошел случай, которые многие историки и исследователи расценивают как поворотный пункт в советско-германских взаимоотношениях.

Гитлер устраивал новогодний прием для послов иностранных государств и проявил демонстративное[114] внимание к советскому полпреду Мерекалову. Пусть он сам расскажет о том, как это было.

Дата добавления: 2015-08-26