Глава четвертая. В столовой был свет.

В столовой был свет.

За раскрытым ломберным столиком сидел старик, не в халате, а по-праздничному, в своей кургузой визитке Против него и по бокам стояли пустые стулья. На столике горели две свечи. А по зеленому полю расходились дорож­кой столбики белых цифр.

— Я больше не могу спать! — сказал Костя глухим голо­
сом, не переступая порога столовой.

Старик, занятый картами, продолжал игру: сдавал, рас­считывал, сбрасывал карту, ходил и подмигивал. Вот сгор­бился весь и, недовольно покряхтывая, мелком записал против себя свой проигрыш. Вытащил из кармана кошелек, вынул золотой, попридержал в руке и, униженно улыбаясь, протянул золотой — пустому стулу, на котором должен был сидеть его счастливый партнер.

— Я больше не могу спать! — повторил Костя и вытя­
нулся весь на своих тощих черных ногах.

А золотой звякнул и, раскатившись по полу, юркнул как мышь под диван.

Старик, занятый картами, не замечал Костю и не слышал его голоса, старик продолжал игру: спешил отыграться, сда­вал, покачивал головою и, прячась от одного воображаемого партнера, показывал пальцы в кукиш и дрожащим кукишем дразнился, сдавал, рассчитывал, сбрасывал карту, ходил и подмигивал.

На стене подмигивал — бегал маятник в домике часо­вой кукушки. И вдруг вздувались и вдруг опадали белые шторы в окнах против пианино.

На своем обычном месте за холодным самоваром, обло-котясь на стол, сидела Христина и помешанным взглядом смотрела в черное, незанавешенное окно.

За окном мела метель и метало окно, будто черные ленты. По тем лентам-путям шла ее мысль и, упираясь в черную тоску, с отчаянием возвращалась к ней и опять шла. Но душа ее не хотела сдаваться. А не находившая себе исхода мысль зазмеилась клубками жестоких мыслей: будто по­дымали они хищные вороньи клювы и, затаращив колкие свои перья, клевали ее сердце. И сердцу тоже не стало места, ему тоже не было исхода. А душа упорно не хотела сдаваться. И силою души своей она побеждала свое отчая­ние, и казалось, появлялись проворные руки и свертывали вороньи шейки жестоких отчаянных мыслей.

плММ^^^ * Ш< Ткоа

Д там у старика кто-то из 'воображаемых партнеров, должно быть, сплутовал,— подменил карту.

Старик переменился с лица, капелька пота выступила на его морщинистом лбу. Вскочил старик, смерил взглядом таинственного шулера, задрожал весь и, схватив подсвечник, высоко поднял, чтобы ударить негодяя.

— Я больше не могу спать! — в третий раз сказал Костя и переступил порог столовой.

И тут глаза старика, Христины и Кости встретились. И, казалось, пространство, отделявшее их, наполнилось. Веки их сомкнулись. И огонь охватил душу старика, Христи­ны и Кости. Не ворохнулись, не тронулись они с места, не смели от страха и отчаяния, словно и вправду кроме них сидели с ними на пустых стульях три партнера — три шулера, по шулеру на каждого, назначенные самой судьбой.

Дата добавления: 2015-08-17