По действующему административному законодательству 2 страница

--------------------------------

<1> Дугенец А.С. Указ. соч. С. 83.

<2> См.: Лукьянов В., Борисова Н. Угроза причинения вреда как последствие правонарушения // Российская юстиция. 2002. N 8. С. 43.

<3> См.: Веремеенко И.И. Указ. соч. С. 72 - 79.

<4> Там же. С. 35 - 36.

По праву научной аналогии представляется возможным также обратиться к исследованию понятия системы административных наказаний на основе результатов доктринального исследования категориально-понятийного аппарата системы наказаний в уголовном праве. В то же время, принимая во внимание довольно разнообразное множество понятий системы наказаний и вариантов построения самой системы таких наказаний в науке уголовного права и наблюдая их разночтение с философскими и теоретическими представлениями о системе правовых явлений, мы признаем необходимость выработки новых подходов и взглядов на некоторые устоявшиеся и, казалось бы, незыблемые, но на самом деле далеко небесспорные основополагающие понятия, относящиеся к институту административного наказания в целом.

Стремление выявить понятие системы наказаний, дав ей определение, восходит к временам, когда Н.С. Таганцев трактовал ее применительно к уголовному закону как своеобразную "лестницу наказаний, понимая под ней совокупность карательных мер данного Кодекса в их взаимном соподчинении или соотношении" <1>. В трудах

современных авторов такое понимание системы наказаний отображается уже с некоторыми вариациями. При этом акцент делается либо на исчерпывающем характере перечня видов наказаний <2>, либо на социальной обусловленности и совокупности видов наказаний <3>, либо на их взаимосвязи, взаимозависимости и взаимозаменяемости <4>.

--------------------------------

<1> Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Лекции. Часть общая: В 2 т. Т. 2. М., 1994. С. 100.

<2> Систему наказаний ученые определяют как установленный законом и обязательный для суда исчерпывающий перечень видов наказаний, расположенных в определенном порядке (см.: Петрашев В.Н. Гуманизация системы наказаний в советском уголовном праве / Отв. ред. Г.А. Аванесов. Ростов н/Д, 1988. С. 19); как установленный законом соответствующий понятию наказания и его целям, строго обязательный для судов, исчерпывающий перечень видов наказаний, расположенных в определенном порядке соответственно степени их тяжести (см.: Галиакбаров Р.Р. Система и виды наказаний: Лекция. Горький, 1986. С. 4); как предусмотренный уголовным законом, исчерпывающий, не подлежащий произвольным изменениям, обязательный для судов перечень наказаний, расположенных в определенном порядке (см.: Багрий-Шахматов Л.В., Гуськов В.И. Теоретические проблемы классификации уголовных наказаний. Воронеж, 1971. С. 12 - 13).

<3> См.: Дуюнов В.К. Проблемы уголовного наказания в теории, законодательстве и судебной практике. Курск, 2000. С. 90.

<4> При этом система определяется как "нечто целое, отличающееся единством закономерно расположенных и находящихся во взаимной связи элементов" (Становский М.Н. Назначение наказания. СПб., 1999. С. 25, 28 - 29). Несколько схожую позицию занимает и В.И. Зубкова, воспринимая систему наказаний как "установленный уголовным законом и обязательный для судов исчерпывающий перечень взаимодействующих видов наказаний, расположенных в определенном порядке в зависимости от степени их сравнительной тяжести" (Зубкова В.И. Указ. соч. С. 179).

Из анализа рассмотренных выше позиций можно сделать вывод, что данные определения системы наказаний во многом тождественны, поскольку имеющиеся в них различия несущественны. Это вполне объяснимо, если в основу таких понятий положить не научное понимание системы как таковой, а верифицировать систему наказаний как филологическое словосочетание. Система - философская по истокам возникновения категория, характеризующая организацию материи и духовного мира человека. Поэтому приложение к праву философского понимания системы способствует в оптимальном варианте обогащению гносеологического, познавательного инструментария при теоретической проработке данной правовой проблемы. Как правильно подчеркивает А.А. Чистяков, "философская трактовка проблемы не только позволяет комплексно рассмотреть существующую проблему, но и является отправной точкой системного анализа рассматриваемого явления" <1>. Это может к тому же дать правовому пониманию системы известный познавательный эффект, привести к существенному приращению правовых знаний о ней. Здесь значимо также и то, что характеристика права, даваемая на базе философии либо с учетом ее положений, "не покидает "почву права" и является характеристикой, выводимой непосредственно из правового материала, из его сути и логики" <2>.

--------------------------------

<1> Чистяков А.А. Указ. соч. С. 8.

<2> Алексеев С.С. Теория права. С. 397. Более наглядно диалектическую согласованность философии и права можно представить из следующих высказываний. В свое время еще Гегель утверждал, что "наука о праве есть часть философии. Поэтому она должна развить из понятия идею, представляющую собой разум предмета, или, что то же самое, наблюдать имманентное развитие самого предмета" (Гегель Г.В.Ф. Философия

права. М., 1990. С. 60). При этом, по меткому замечанию Ю.Г. Ершова, в данной плоскости науку "мало интересуют умозрительные конструкции, оторванные от реальных правовых процессов и явлений" (Ершов Ю.Г. Философия права (материалы лекций). Екатеринбург, 1995. С. 9).

При этом заметим, что использование данных философии при правовом осмыслении категории "система административных наказаний" не имеет цели лишь философско-терминологического преодоления проблемного содержания указанной категории <1>. Следовательно, категория "система административных наказаний" как терминологически комплексное явление и объект административно-правового знания должна находиться также в согласии со следующими требованиями, которым должны отвечать термины административно-правовой науки:

--------------------------------

<1> Однако здесь приходится учитывать то, что "само по себе применение философских терминов к праву новых смыслов не рождает, оно их только поверхностно множит" (см.: Малинова И.П. Философия права (от метафизики к герменевтике). Екатеринбург, 1995. С. 41).

1) определенности, означающей отсутствие неточностей, многозначности, неясности в значениях слов <1>;

--------------------------------

<1> В свое время академик А.М. Деборин писал: "Необходимо заботиться о кристальной ясности и определенности терминологии, поскольку она представляет собой сущность самих объективных явлений, сущность самой науки" (Деборин А.М. Заметки о происхождении и эволюции научных понятий и терминов // Вопросы языкознания. М., 1957. N 4. С. 45).

2) системности, т.е. отсутствия в науке случайного скопления терминов, системно не связанных и не организованных <1>;

--------------------------------

<1> Термины административно-правовой науки должны быть "исчислимы и принудительно связаны с понятиями науки, так как словесно отражают систему понятий данной науки" (Реформатский А.А. Термин как член лексической системы языка // Проблемы структурной лингвистики. М., 1968. С. 130 - 135).

3) дефинитивности (дефинитивная функция) <1>.

--------------------------------

<1> "Слово исполняет номинативную функцию или дефинитивную функцию, т.е. является средством четкого обозначения, и тогда оно - простой знак, или средством логического определения, тогда оно - научный термин" (Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. М.-Л., 1947. С. 12 - 13).

Таким образом, в соответствии с теми требованиями, которым должна отвечать любая семантическая категория права, система административных наказаний в своем философско-правовом (широком) понимании представляется как внутренне организованное единство, состоящее из иерархически упорядоченного множества относительно самостоятельных видов административных наказаний, совокупность которых выражает комплексно-функциональное предназначение административного наказания в социальной среде.

Из данного определения с очевидностью вытекают все основные и характерные признаки, которым должна отвечать дефиниция, раскрывающая данное образование собственно как "систему административных наказаний".

Первый признак - общий и выражает логику системообразующих связей элементов любой системы, в том числе и административных наказаний. Виды административных наказаний как элементы системы административных наказаний объединены и тем самым находятся в объективно соединенном состоянии по определенным содержательным основаниям, которые характеризуют субстанциональные особенности их свойств и связей. Перечисленные в КоАП РФ виды административных наказаний имеют много общих черт, например единый порядок наложения, одни и те же цели применения, наконец, все они являются мерами административной ответственности и устанавливаются государством.

Второй признак - структурно-иерархическое единство. Система административных наказаний является двухуровневой, т.е. относительно простой системой, причем виды таких наказаний образуют второй - определенно автономный <1> - уровень системы. Первый же уровень указанной системы наполняется категорией административного наказания в его собирательном (совокупном) смысле, формулируемым исходя из "сложения" признаков каждого формального вида административного наказания. Система образует собой единство в результате структурно-иерархической упорядоченности ее элементов (видов административных наказаний), определяющей функциональные зависимости и взаимодействие данных элементов. Административные наказания, входящие в рассматриваемую систему, являются именно наказаниями, т.е. мерами ответственности за совершение административного правонарушения. В данной связи подчеркнем, что ни система в целом, ни один из составляющих ее элементов (видов административных наказаний) не могут определяться иным путем, вне административно-деликтного регулирования. Сама же система административных наказаний построена посредством расположения различных видов таких наказаний в определенном сравнительном порядке (в зависимости от степени их суровости) <2>. "Подобно тому, как это сделано в уголовном и трудовом праве, - пишет Д.Н. Бахрах, - в КоАП перечень дан в определенной последовательности: от менее суровых к более суровым. Иными словами, законодатель сконструировал "лестницу наказаний", которая будет учитываться и законодательными органами субъектов РФ, и многочисленными органами (должностными лицами), которые будут налагать такие санкции" <3>.

--------------------------------

<1> Используя устоявшуюся в научной методологии терминологию, виды административных наказаний можно представить как подсистему собирательного понятия административного наказания. Как пишет Г.И. Рузавин, такие подсистемы "составляют части системы, которые обладают определенной автономностью, но в то же время подчинены системе и управляются ею" (Рузавин Г.И. Указ. соч. С. 204 - 205).

<2> В учебной литературе по уголовному праву подчеркивается, что категория "строгость" видов наказаний всегда выступала одним из основных критериев их систематизации (см.: Уголовное право. Общая часть: Учебник / Под ред. В.Н. Петрашева. М., 1999. С. 356; Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник / Под ред. А.И. Рарога. М., 2004. С. 344; Уголовное право Российской Федерации: В 2 т. Т. 1: Общая часть: Учебник / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай. М., 2002. С. 260; Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Отв. ред. Б.В. Здравомыслов. М., 1996. С. 354). См. также: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.В. Мозякова. М., 2004. С. 95.

<3> Комментарий к Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях / Под общ. ред. Э.Н. Ренова. М., 2002. С. 38. Аналогичных взглядов придерживается и А.И. Стахов, предлагая в связи с этим административные наказания "распределить по степени тяжести" в таком порядке, в каком они перечислены в ч. 1 ст. 3.2 КоАП РФ (см.: Стахов А.И. Указ. соч. С. 17).

Действующий КоАП РФ закрепляет девять видов административных наказаний, к числу которых относятся: предупреждение; административный штраф; возмездное

изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения; конфискация орудия совершения или предмета административного правонарушения; лишение специального права, предоставленного физическому лицу; административный арест; административное выдворение за пределы Российской Федерации иностранного гражданина или лица без гражданства; дисквалификация; административное приостановление деятельности. Характеризуя "лестницу" административных наказаний, не каждый из исследователей приходит к выводу о заложенной в ней законодателем какой-либо закономерной последовательности. Например, отмечается, что "по расположению административных наказаний в системе нельзя сделать вывод относительно оценки законодателем тяжести (строгости) каждого из наказаний в соотношении между собой" <1>. Представляется, что данная позиция справедлива, но лишь отчасти, поскольку при определении закономерности последовательности расположения видов административных наказаний в перечне необходимо прежде всего выявить тот критерий, который был положен законодателем в основу такой упорядоченности. Причем заметим, что степень суровости административного наказания может быть определена исходя из различных критериев, но не каждый из них возможно приложить к порядку перечисления в законе видов административных наказаний. Выстраивая перечень административных наказаний в КоАП РФ, законодатель в основу его построения положил степень суровости административного наказания в зависимости главным образом от "ценности" объекта его ограничительного воздействия. Объектом существенно-негативного воздействия любого наказания, в том числе административного, выступают права, свободы <2> и законные интересы человека и гражданина, степень значимости (ценность) которых соответствует последовательности их изложения в Конституции РФ <3>. С учетом этого федеральный законодатель при конструировании перечня видов административных наказаний положил в их основу такую сравнительную суровость наказания, которая обусловлена сравнительной ценностью и значимостью тех прав и свобод, ограничение которых является сутью карательного воздействия.

--------------------------------

<1> Комментарий к Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях / Под ред. Ю.М. Козлова. М., 2002. С. 150; Комментарий к Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях / Под общ. ред. А.А. Николаева: В 2 т. Т. 1. М., 2003. С. 42, 43; Комментарий к Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях / Под ред. В.В. Черникова, Ю.П. Соловья. С. 55.

<2> В связи с этим ценной представляется мысль, высказанная в уголовно-правовой литературе: "Карательный потенциал наказаний весьма различен у разных видов наказаний и прямо зависит от характера тех прав и свобод, которых может быть лишен осужденный или в которых он может быть ограничен" (Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Под ред. В.Н. Кудрявцева, В.В. Лунеева, А.В. Наумова. С. 365).

<3> В отечественной конституционно-правовой литературе существуют мнения, обосновывающие логику строения и последовательности положений Конституции РФ. В большинстве своем ученые-конституционалисты сходятся во мнении, что самой структурой Конституции РФ подчеркивается степень значимости тех или иных основных институтов, что, в свою очередь, с позиций структурно-логического анализа помогает уяснению воли конституционного законодателя (см., например: Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации: Учебник. М., 2005. С. 71 - 72; Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право России: Учебник. М., 2003. С. 99, 258; Комментарий к постановлениям Конституционного Суда РФ / Отв. ред. Б.С. Эбзеев: В 2 т. Т. 2: Защита прав и свобод граждан. М., 2001. С. 11 - 12).

Следовательно, тот факт, что установленный в КоАП РФ порядок перечисления видов административных наказаний имеет смысл, не вызывает сомнений. Но считаем, что законодатель, по-видимому, сам того не подозревая, нарушил избранный им же принцип

построения перечня видов административных наказаний. Пожалуй, это и побуждает ряд ученых-юристов говорить об отсутствии сколь-либо задуманной законодателем упорядоченности. В частности, Д.Н. Бахрах правильно отмечает: "лестница" административных наказаний "была бы более логичной, если бы законодатель поменял местами на ней административный арест и дисквалификацию" <1>. Добавим также, что не совсем удачным является расположение в "лестнице" административных наказаний и административного приостановления деятельности. При этом складывается впечатление, что законодатель всякое включение новых административных наказаний осуществляет механически лишь из соображений экономии юридико-технических усилий, что не только не отвечает конституционным принципам и логике правового регулирования, содержательного построения норм, но также находится вне здравого смысла, поскольку неясно, как подобное упрощение может обеспечить адекватное восприятие всей системы административных наказаний правоприменителем. Также следует иметь в виду фактор неделимости - взаимообусловленности, взаимосвязи и взаимозависимости - прав и свобод человека и гражданина, из учета которого вытекает вывод о том, что ограничение одних прав и свобод может влечь за собой соразмерное ограничение взаимосвязанных прав и свобод, а это существенным образом сказывается на суровости самого правоограничения.

--------------------------------

<1> Рассмотрение арбитражными судами дел об административных правонарушениях: Комментарии законодательства. Обзор практики. Рекомендации / Под общ. ред. Э.Н. Ренова. С. 48 - 49.

Кроме того, полагаем, что ценность тех или иных конституционных прав, выступающих непосредственным объектом ограничения административных наказаний, является объективной и юридически не ставится в зависимость от субъективных факторов, в частности того, какую конкретную ценность они имеют для отдельного лица. Специфика отдельных административных наказаний имеет также относительную ценность тогда, когда, во всяком случае, речь идет об ограничении непосредственно тех прав, которые находятся в общем и логически едином перечне прав и свобод человека и гражданина. Отсюда самой последовательности не мешают субъективные "переживания" лица относительно того или иного административного наказания и его субъектная направленность, поскольку решающим объектом их применения выступает не столько характеристика статуса лица, сколько те права, ограничение которых представляется более эффективным для целей превенции <1>. И именно их последовательность, а не иные факторы способствуют построению и пониманию сущности системы административных наказаний.

--------------------------------

<1> В УК РФ дело обстоит ровно таким же образом: в нем присутствуют специальные меры уголовной ответственности, что не повлияло на их расположение в системе наказаний по уголовному закону именно с учетом предложенного критерия - сравнительной суровости.

Таким образом, представляется более правильным упорядочить виды административных наказаний (при сохранении принципа построения (от менее сурового наказания к более суровому)) следующим образом:

1) предупреждение;

2) административный штраф;

3) возмездное изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения;

4) конфискация орудия совершения или предмета административного правонарушения;

5) лишение специального права, предоставленного физическому лицу;

6) дисквалификация;

7) административное приостановление деятельности;

8) административное выдворение за пределы Российской Федерации иностранного гражданина или лица без гражданства;

9) административный арест.

Подобный подход к построению системы административных наказаний имеет немаловажное значение, поскольку, парируя общий принцип экономии репрессии, ориентирует правоприменителя на первоочередное применение менее сурового административного наказания, если такое допускается санкцией соответствующей статьи Особенной части КоАП РФ. Кроме того, упорядоченность системы наказаний от менее суровых к более суровым является показателем гуманного подхода при применении административного наказания, отражением принципов справедливости, равенства и законности государственно-властного принуждения.

Последовательность расположения административных наказаний имеет как принципиальное, так и утилитарное значение: дает возможность уяснить, как надлежит оценивать сравнительную суровость каждого административного наказания законодателем при дифференциации административной ответственности; указывает на то, какое административное наказание может предпочесть правоприменитель при решении вопроса об адекватном выборе и гармоничном сочетании конкретных административных наказаний, оговоренных в санкции статьи; помогает также при необходимости решить вопрос об обратной силе нового закона и, что самое ценное, значительно сужает судейско-административную дискрецию.

Третий признак - относительная самостоятельность. Система административных наказаний проявляет свойство относительной самостоятельной категории, обусловливающей сравнительную автономность своего функционирования, степень которой определяет уровень данной системы. В то же время сама по себе система административных наказаний не имеет прямого действия, и при рассмотрении конкретного дела и применении административного наказания административно-юрисдикционный орган руководствуется санкциями статей Особенной части КоАП РФ, избирая вид административного наказания, содержащийся в этой санкции. Административные наказания, перечисленные в КоАП РФ, являются мерами административной ответственности, им присущи специфические закономерности функционирования и каждый их вид имеет свои особенности, которые образуют присущую ему (и только ему) индивидуальность. Это в большей степени подтверждает факт взаимосвязи и взаимообусловленности системы административных наказаний с отдельными видами административных наказаний, выраженных в санкции закона.

Четвертый признак - относительная устойчивость. Система административных наказаний - относительно устойчивая правовая категория, в пределах которой допустимы изменения свойств ее элементов - видов административных наказаний и их связей. Отсюда следует также, что данная система носит не открытый характер, что не всегда тождественно, однако, выводу об исчерпывающем характере перечня административных наказаний. Установленный законом перечень видов административных наказаний является лишь показателем достигнутого государством уровня правового развития <1> и имеет только формальную и относительную ценность. Сама же суть административного наказания в свете общего знаменателя, выводимого из характеристик каждого вида административного наказания, является гораздо более важным фактором <2>, и если не учитывать также степень суровости и другие совокупные признаки административного наказания, то объективность системы таких наказаний окажется эфемерной <3>. Изменение перечня видов административных наказаний как формальная процедура не всегда влечет трансформацию самой системы административных наказаний.

--------------------------------

<1> В связи с этим полагаем, что встречающаяся в юридической литературе критика увеличения мер административной ответственности (см.: Тихомиров Ю.А.

Административное право и процесс: Полный курс. М., 2001. С. 593), как учитывающая лишь количественный фактор этой проблемы, не имеет отношение к характеристике системы таких мер, поскольку такой во многом количественный подход не отвечает естественным законам динамики развития административно-деликтных отношений, где отправным является не столько количественный, сколько качественный момент их изменения. В то же время "российское право и его отрасли стремительно развиваются. Однако обновление не должно означать пренебрежение преемственностью и утрату той правовой стабильности, которая столь необходима обществу, государству и гражданину" (Тихомиров Ю.А. О концепции развития административного права и процесса // Государство и право. 1998. N 1. С. 5).

<2> Здесь речь, по сути, может идти также о понимании системы административных наказаний как наиболее общем и определенном показателе, "мере" сравнительной суровости административного наказания, выводимой из совокупности его видов. Отсюда представляется возможной оценка правомерности, "правопорядка" в построении самой системы административных наказаний сообразно тем требованиям, которые вытекают из понимания меры (общих пределов) административно-карательного воздействия. Однако представляется, что, по существу, данная проблема лежит более в области общетеоретического понимания меры в праве, правометрии или межерологии в праве (см.: Осипян Б.А. Понятие правометрии или межерологии права // Государство и право. 2005. N 8. С. 17 - 18).

<3> Система административных наказаний формируется (наполняется) по принципу соответствия тех или иных мер принуждения совокупным признакам административного наказания в целом, что как раз и является ее системообразующим критерием. Например, по содержательному признаку те или иные меры принуждения вполне могут соотноситься с природой административного наказания, но лишь формальная сторона вопроса не дает права причислить их к числу таковых. Иными словами, объективная природа административного наказания более богата и содержательна, чем тот его потенциал, который вкладывается в понимание административного наказания, исходя из "сложения" признаков каждого формального вида административного наказания. Таким образом, потенциал системы административных наказаний понимается несколько шире того ее потенциала, который поставлен в зависимость от ныне установленного административно-деликтным законом перечня видов административных наказаний.

Система административных наказаний наполнена собственным автономным содержанием, где элементами выступают как формализованные правовые категории (установленные КоАП РФ виды административных наказаний), так и те ее составляющие, которые еще не получили своего формального статуса как административного наказания, но по своей природе могут и должны выступать операндами такой системы. Несмотря на то что последние представляют отдельный интерес нашего исследования, заметим, что система административных наказаний в том виде, в котором она представлена в КоАП РФ, имеет фрагментарный с точки зрения логической взаимосвязи ее элементов характер. Это выражается, в частности, в том, что, формулируя санкции отдельных статей Особенной части КоАП РФ, законодатель в качестве альтернативных (взаимозаменяемых) определяет (вынужден определять) административные наказания, степень суровости которых вряд ли соизмерима. Поэтому неудивительно, что в некоторых статьях Особенной части КоАП РФ <1> с административным наказанием в виде административного штрафа соседствует такое, как административный арест, степень суровости которых не только не соприкасается, но и существенно противопоставляется и тем самым диспропорциональна. Налицо система административных наказаний, "ступени" суровости которых располагаются на разном друг от друга расстоянии, или, говоря точнее, "лестница" административных наказаний с отсутствием ряда последовательных "ступеней". Отсюда следует, что система административных наказаний

явно нуждается в таких мерах юридической ответственности, включение которых придало бы ей взаимосообщающийся, преемственный по степени сравнительной суровости и логически законченный характер.

--------------------------------

<1> См.: ст. ст. 6.8, 6.9, 6.12, 7.27, ч. 2 ст. 12.27, ч. 1 ст. 17.3, ст. ст. 18.7, 19.3, 19.24, 20.1, ч. 3 ст. 20.2, ч. 1 ст. 20.3, ст. ст. 20.5, 20.18, 20.21, ч. 1 ст. 20.25, ч. 3 ст. 20.27 и ст. 20.29 КоАП РФ.

В то же время вышесказанное не означает, что правоприменитель не должен придерживаться того перечня наказаний, который установлен ст. 3.2 КоАП РФ. В правовом государстве, где права, свободы и пределы их ограничения устанавливаются только законом, суды, органы, должностные лица, уполномоченные рассматривать дела об административных правонарушениях, не имеют права ни при каких обстоятельствах отступать от установленного перечня административных наказаний и обязаны строго руководствоваться им при отправлении административного правосудия.

Следовательно, в основу выявления критериев и предстоящего определения системы административных наказаний были положены те признаки, которые были выработаны наукой на протяжении многих лет и обеспечивают существование любой совокупности объектов материального мира как целого. Впрочем, этим не исключается формулирование иных признаков рассматриваемой системы, что, бесспорно, имеет право на самостоятельный анализ, но должно быть также доктринально обоснованным, что представляется на данном этапе затруднительным в силу отсутствия четкой определенности позиции законодателя относительно ключевых аспектов административно-наказательного регулирования и политики. В частности, выглядело бы избыточным отнесение к числу признаков системы административных наказаний таких, как закрепление федеральным законом единства оснований и процедуры их применения, поскольку само существование феномена "квазиадминистративной" ответственности, который в рамках настоящего исследования рассматривается отдельно, дискредитирует эту идею и придает ей большую формальность. Что же касается единства целей применения административных наказаний как примерного признака их системы, то это, полагаем, могло в большей степени быть существенным дополнением, если бы проблема их определения опять-таки не находилась в поле формальных (относительных) ценностей.

Дата добавления: 2015-08-17