Глава 100

Эш медленно продвигался вперед, то погружаясь под воду, то выныривая.

Захлебываясь и задыхаясь, он старался держать голову над неспокойной поверхностью моря, барахтаясь в воде и в то же время пытался плыть брассом. Он отчаянно устал. Удивительный душевный подъем, который он испытал, став свидетелем необычного зрелища в глубине, за пределами шельфа, уже покинул его. Борясь против свирепого течения, которое пыталось унести его дальше в море, он молился еще об одном чуде, которое помогло бы ему добраться до Дельфины и безопасности.

И когда силы окончательно оставили его, действительно случилось своего рода чудо: его рука ударилась обо что‑то твердое, и это был не камень, а… металл. Эш яростно отбивался ногами от течения, а руками судорожно пытался уцепиться за то, что оказалось металлической трубой, шедшей прямо под поверхностью воды.

Он сразу понял, что это такое, потому что уже видел ее раньше: длинную трубу канализации, которая вела от замка к береговой линии, а затем в море.

Эш даже закричал от облегчения, собирая последние силы, чтобы выбраться из моря, цепляясь за трубу, опасаясь потерять соприкосновение со спасительной металлической поверхностью, боясь, что его руки слишком устанут от усилий.

Он упорно, фут за футом, заставлял себя продвигаться вперед, используя верхушки волн, поднимаемые ветром, чтобы помочь себе. Он знал, что в ближайшее время достигнет более высокой части каменистого взморья, где уже можно будет достать ногами дно. Если повезет, прилив отступит настолько, чтобы и Дельфина смогла выйти на берег.

Но море не отпускало его. Оно отбросило его обратно, и на мгновение он подумал, как легко было бы прекратить усилия, позволить своему телу медленно опускаться на дно, как это сделал Луи. Как это вынуждена была сделать Джульетта. Искушение почти сломило его: быть вдали от этого мира и его проблем, снова оказаться среди друзей, увидеть Грейс, которая, может, ждет его… Но нет! Видение Грейс уступило место другому – он увидел лицо Дельфины, и это видение придало ему сил, он должен продолжать бороться: вперед, вперед, еще чуть‑чуть… еще… еще…

Сознание у него начало отключаться из‑за полной, непреодолимой, безнадежной усталости. Она разрушала его – не только мышцы рук и ног, но и разум. Мысли, которым надлежало оставаться устойчивыми, дали сбой. Силы окончательно покинули тело, оно больше не подчинялось разуму. Он чувствовал, что уходит под воду, но это уже не имело никакого значения, потому что не было сил сделать еще один вздох. Вода была похожа на мягкую постель. Если бы он мог просто прилечь на нее ненадолго…

Кто‑то ухватил его за волосы и грубо потащил. Боль была мучительной, но только мгновение, потому что другая рука подхватила его под мышки и сильно потянула. Он плыл теперь в правильном направлении, и колени его скребли по гладкой гальке и твердым камням берега.

Эш приподнялся и втянул столько воздуха, что легкие, казалось, вот‑вот лопнут.

Чьи‑то руки подняли его, и, в полубреду от слабости, он увидел лица, знакомые лица…

* * *

Эш лежал на берегу, на гладком валуне, ногами в мелкой луже. Мир вокруг был все еще размытым, и ему пришлось несколько раз моргнуть, чтобы очистить глаза – от морской воды или от слез, он сам не знал. Наконец мягкие, ласковые руки вытерли ему глаза, а затем лоб и щеки. Он поднял голову и увидел лицо Дельфины в окружении развеваемых ветром пышных черных волос, и она улыбнулась ему. Ему пришлось собрать все свои силы, чтобы улыбнуться ей в ответ, и что‑то в ее взгляде сказало ему, что она никогда не уйдет. Она поцеловала его, и он поднял усталую руку, чтобы погладить ее шею под густыми кудрями.

– Дэвид, – шепнула она, приблизив губы к его уху. – Луи?..

– Он ушел, – так же тихо ответил Эш. – Но поверь мне, Дельфина. Он в лучшем мире.

Когда она, наконец, отстранилась, он увидел другие фигуры вокруг них.

К счастью, холодный ветер немного утих, так что можно было не кричать, хотя несколько промокших людей, жавшихся друг к другу, по‑прежнему чувствовали себя обязанными говорить громко.

– Простите, я чуть было не выдрал вам все волосы, – сказал Гордон Дэлзелл, – но только до них я и мог дотянуться. Иначе вас бы унесло обратно в море.

– Как вы узнали, где мы находимся? – спросил Эш, чувствуя, что усилия, требуемые, чтобы задать этот простой вопрос, для него едва ли не чрезмерны.

Другая фигура вышла вперед, темная на фоне лунного света.

– Ну, за это поблагодарите доктора Уайетт. Она спасла вам жизнь, а заодно и себе самой. – Голос принадлежал Грэму Гамильтону, бизнес‑партнеру Гордона и его «другой половине».

Дельфина подняла маленький «Мэглайт».

– Когда ты оставил меня на скале, я думала, что потеряла тебя и Луи. – Она склонила голову, но Эш знал, что сейчас не время рассказывать ей об удивительном чуде, свидетелем которого он был в море. – Я никого из вас не видела и уже хотела плыть следом за тобой.

– Рад, что ты этого не сделала. – Эш не смог бы перенести потерю человека, которого он так любил. Больше не смог бы.

– Потом я вспомнила про фонарь: он все еще был у меня в сумке. – Она покачала тонким «Мэглайтом» в воздухе. – Сначала я прошлась лучом по морю в надежде, что найду тебя. Но вы оба пропали из вида.

Он видел, что на щеках у нее блестят слезы.

– А затем она взялась за ум, – прервал ее Грэм, словно боясь, что сцена может оказаться приторной. Ветер подул снова, так что Эшу пришлось напрягаться, чтобы расслышать его слова. – Доктор Уайетт посветила фонарем на вершину скалы – понятное дело, не на замок. – Усмешка Грэма казалась невероятно широкой в лунном свете.

– Твое объяснение затянулось, – добродушно сделал выговор своему партнеру Гордон. – Здесь ужасно холодно. Ну, она не просто пыталась сигнализировать людям наверху, она воспользовалась азбукой Морзе. Неплохо придумано, правда?

– SОS очень простой сигнал, – сказала Дельфина. – Мой отец показал мне его, когда мне было семь лет. – Она была одета в куртку Гордона, слишком большую для нее.

Грэм продолжил:

– Один старикан, из гостей, я помню его уже много лет, был на променаде возле замка, и я подошел узнать, нужна ли ему какая‑нибудь помощь. Вместо ответа он просто указал вниз, где маленький огонек мигал, подавая сигнал SОS. Сначала я подумал, что там может находиться кто‑то, кто выжил после взрыва вертолета. – Он заметил недоумение на лице у Эша. – Долго объяснять, не спрашивайте меня сейчас. Короче, я увидел Гордона, и мы взяли с собой мистера Маккевина, чтобы он провел нас вниз.

Эш увидел главного лесничего, стоявшего позади всех.

– Таким образом, с некоторым трудом… – Гордон посмотрел на Грэма. – Нам удалось спуститься на берег. Нам всем повезло, что начался отлив, иначе мы не смогли бы помочь доктору Уайетт вернуться на сушу.

Грэм вмешался, чтобы ни в коем случае не отстать:

– Как бы там ни было, мы добрались до нее, и, несмотря на то, что сама была мокрой, как мышь, – простите, доктор Уайетт, – она настояла на ваших дальнейших поисках. Мы ничего не видели, кроме сумасшедших волн, пока его орлиный взор, – он снова указал на лесничего – не заметил, как вы цепляетесь за канализационную трубу. Но дотянуться до вас мы смогли, только когда вы приблизились.

Он казался очень довольным своим рассказом.

Эш услышал характерный звук зависших вертолетов и посмотрел наверх. На вершине мыса можно было различить замок: за его горящими окнами и балконными дверями бушевало адское пламя, и прямо у него на глазах часть крыла рухнула со скрежетом и грохотом, перекрывшими шум моря, ветра, лопастей вертолета – и стрельбы.

– Что это?.. – он взглянул на окружающих.

Ему ответил Гордон:

– Метропольная полиция Скотленд‑Ярда, Агентство по борьбе с организованной преступностью и Специальная воздушная служба, вместе с полицейскими Стратклайда, конечно, объединились, чтобы вскрыть этот гнойный чирей на заднице Соединенного Королевства. Им нужно кое‑что уладить с людьми мистера Бэббиджа. Почему они решили провести операцию именно сейчас, ну, – возможно, это как‑то связано с вами, мистер Эш. Стало известно, что вас не собираются выпускать отсюда живым.

– Меня? Вот не думал, что я такая важная персона.

– Давайте просто скажем, что у властей лопнуло терпение.

– Они выступили против Внутреннего двора?

Гордон посмотрел на Грэма, который пожал плечами.

– Это означает, что вам придется дать подписку о неразглашении государственной тайны, но я думаю, что вы не будете возражать.

Дельфина смотрела на Эша с недоумением.

– И я боюсь, доктор Уайетт, что вас тоже заставят пройти через эту процедуру. Но я уверен, что слово мистера Эша касательно вашего участия будет иметь большой вес.

Эш начал протестовать, но Грэм поднял руку.

– Не волнуйтесь, относительно нее уже было проведено тщательное расследование, и принято решение о ее невиновности. Поверьте мне, предстоит большой шум из‑за того, что произошло здесь сегодня вечером и кто за всем этим стоит. Я не удивлюсь, если доктору Уайетт и вам, мистер Эш, будет предложено вместе покинуть страну на несколько месяцев, пока во всем этом не разберутся. После полного отчета, конечно. Вы знаете, как это бывает с духами.

– О, – встрял Гордон на фоне выстрелов, криков, воплей и шума вертолетов, заходящих на посадку, – и я думаю, этот отпуск – назовем его каникулами – будет предоставлен вам с оплатой всех расходов. Коль скоро вы понимаете, что есть пара фактов, которые не следует разглашать.

– Понятно, – ответил Эш, мозг у которого снова начинал функционировать в нормальном режиме.

– О, я уверен, что вы сможете заключить хорошую сделку, Дэвид, – сказал Грэм, улыбаясь от уха до уха. – Я думаю, вы оказали стране неоценимую услугу, пусть даже другие люди могут, э‑э, придерживаться противоположного мнения. Но ничто не будет препятствовать раскрытию сегодняшних происшествий, и вы можете быть уверены, что средства массовой информации всем этим займутся.

– И, кстати, – добавил Гордон, – ваша начальница, миссис Маккаррик, получит солидное пожертвование на нужды Института экстрасенсорных расследований, а также двойную оплату за потраченное вами время. Если честно, Дэвид, я думаю, что вы сорвали хороший куш.

Эш вряд ли был бы впечатлен любым финансовым вознаграждением, которое могло быть предложено в качестве компенсации, но он заинтересовался причинами такой щедрости.

– Кажется, будто так и было запланировано. Что‑то еще здесь происходит, чего я не знаю, не так ли?

– Ах да, – сказал Грэм, на этот раз серьезно. – Ну, о существовании Внутреннего двора властям было известно на протяжении нескольких поколений. Что касается Комрека, он служил и для злых, и для добрых целей. Скажем, он спасал от затруднений некоторых высокопоставленных лиц.

– Минуточку. – Эш пристально посмотрел сначала на Гордона, а затем на Грэма, настолько сосредоточившись на одной мысли, что не замечал, как утих ветер и успокоились волны, хотя поверхность моря все еще была покрыта зыбью. – Вы двое… Вы ведь просто два водителя? Откуда вы все это знаете? – И он вновь перевел взгляд на Гордона, который ему объяснил:

– В принципе, история, которую я рассказал вам в машине, была правдой, за исключением того, что наш шоферский бизнес был создан не в Эдинбурге, а в Лондоне, где мы возили некоторых очень важных людей. Из правительства. Но мы скучали по Глазго и переехали обратно. Все было прекрасно, пока несколько лет назад наш бизнес не пришел в упадок, и тогда этот жирный червяк Мейсби сунулся к нам с предложением, от которого нельзя было отказаться. Но мы попросили время, чтобы его обдумать…

Дэлзелл прервал рассказ, так как сверху до них донесся мощный грохот. Все посмотрели на скалу, где стоял Комрек. Огромные стены валились внутрь, огонь полностью вышел из‑под контроля, несмотря на струи воды из шлангов пожарных.

Это побудило Грэма сказать едва ли не горестно:

– Ах, это конец целой эпохи.

– Да, и мы внесли в это дело свою лепту. Может, нам выдадут пенсионные прямо сейчас? – Гордон смотрел на разрушенный замок, зачарованный огнями, сиренами, выкрикиваемыми командами и доносящимся снова и снова далеким треском тяжелых пулеметов.

Не выпуская Дельфину из объятий, отчасти чтобы согреть ее, но главным образом потому, что ему не хотелось ее выпускать, Эш мягко сказал:

– Гордон, вы не закончили свою историю.

– Ну да. Ну, на следующий день у нас был другой посетитель, один тип из МИ‑5, который сделал нам даже лучшее предложение – сообщать им обо всем, что здесь происходит. Мы принесли присягу, подписали Акт о государственной тайне и все такое. Так что с тех пор мы здесь шпионили. Они знают практически все, что здесь произошло.

– Но как вы поддерживали с ними связь? – спросила Дельфина.

– Это было достаточно просто. Мы часто выбирались в Глазго или даже в Эдинбург, и у нас был специальный номер, по которому мы звонили. Нас предупредили, что в течение первых нескольких месяцев мы будем под наблюдением одного из людей Кевина Бэббиджа, и так оно и было, но довольно скоро нам стали доверять.

– Кроме того, у нас были тайники, – добавил Грэм.

– Ага, – улыбнулся Гордон Эшу. – Прямо как в фильмах. Вы, конечно, помните, когда я вез вас сюда, мы остановились на Электрическом холме.

– Вот это было страшно, – сказал Эш.

– Привлекает многих туристов. Ну, вы помните, я оставил вас одного, чтобы предоставить вам полную иллюзию? На самом деле я отошел к нашему тайнику, это такой полый штырь, который втыкают в мягкий грунт. Он достаточно большой, вмещает записки и даже рулоны фотопленки, и у него плотная крышка, чтобы внутри было сухо. Он находился недалеко от автомобиля, но с дороги закрыт густыми зарослями. В тот день я просто должен был сообщить властям, что вы благополучно добрались. А также о проблемах с самолетом перед посадкой.

– А кто установил бомбы в замке? – захотела узнать Дельфина. – Вы вдвоем?

– Побойтесь Бога, нет, конечно! – воскликнул Гордон, искренне огорченный. – Мы такими вещами не занимаемся. И это не были ни Особая воздушная служба, ни Агентство по борьбе с организованной преступностью. Конечно, со временем они все выяснят.

Эш вздрогнул, чувствуя, как промозглый холод снова пробирает его до костей – адреналин перестал поступать в кровь.

– Так что же происходит сейчас? – спросил он, глядя на удалявшуюся фигуру Йонаса Маккевина, который незаметно пробирался через скалистый берег, залитый лунным светом.

Они проследили, куда он смотрит.

Гордон только усмехнулся, а Грэм сказал:

– Честно говоря, мы не знаем. Я вот думаю, что они вряд ли смогли бы сохранить такую историю, как эта, в тайне, даже если бы разослали всем редакторам новостей в стране извещения об уровне секретности D, или как там это теперь называется. И не забывайте о всемогущем Интернете. Маккевина, например, рано или поздно достанут. То, что он помог нам найти вас здесь, зачтется в его пользу. Но тут поймают так много больших рыб, что я сомневаюсь, дойдет ли его дело до суда. Я думаю, что многие, работающие здесь, получат большие, но условные сроки заключения, к ним отнесутся снисходительно, только им придется рассказать о Комреке все, что знают.

– Но будет ли привлечен сам Внутренний двор? – Эш задал этот вопрос вслух. Лорд Эдгар, сэр Виктор и Эндрю Дерриман мертвы, кто еще может быть связан с ВД?

Он посмотрел на Дельфину, чье грустное лицо оставалось бледным в лунном сиянии. Бледным и чистым. Как у Луи.

И это было той историей, пообещал себе Эш, о которой никто никогда не узнает.

Никогда.

Потому что, насколько ему известно, только королева, принц Филип и он, Дэвид Эш, простолюдин, знали всю правду о жизни принца, и только он один знал, как она закончилась.

Дата добавления: 2015-08-20