Апокопа

В этимологических версиях, призванных выявить про­исхождение имени Каин, нет ничего ни «собачьего», ни «предательского», ни того, что носило бы на себе пе­чать проклятия и отверженности. Между тем английс­кое canine («собачий») вполне созвучно английскому произношению имени Cain. В итальянском же языке появилось слово caino в значении «предатель», вопреки тому, что Каин предателем не был, но в согласии с тем, что Данте почему-то назвал Каиною тот участок Ада, где мучаются предатели родственников. Русского кня­зя-братоубийцу прозвали Окаянным («Житие Бориса и Глеба»), и такое прозвище наверняка мотивировано тем, что данное прилагательное созвучно с именем биб­лейского братоубийцы. Озвучиваясь в каком-либо язы­ке, имя ассоциативно связывается с тем, что есть в именно этом языке и чего всего нет в других: Еву влечет к древу (за запретным плодом) (А.С.Пушкин. Евгений Онегин. VIII, 27); Ахилл—ах, хил (К.Н.Бэтюшков. Протоколы «Ар­замаса»); Нессельроде — Кисельвроде (С.Н.Лесков. Лев­ша, 1881). Данные примеры возможны, если язык — рус­ский. У Данте римский папа с «медвежьей фамилией» Орсини (от ит. orso — «медведь») называет свою мать медведицей, а своих детей — медвежатами. Это при­мер значащего, «говорящего» имени. Система исполь­зования говорящих имен складывается в драматургии классицизма: Гарпагон («хищный», «жадный»), Тартюф («ханжа», «лицемер») у Мольера, Скотинин с Правди-ным у Фонвизина и др. Этот художественный прием не умер с уходом классицизма, а дожил до 20 в., причем не только в драматургии, но и в эпических и лирических жанрах. «Лошадиная фамилия» целителя из чеховского рассказа шутливо напоминает о «лошадином» имени ве­личайшего в мире врача — Гиппократа (греч. hippos — лошадь). Чье-то имя может стать для поэта роковым. В творчестве, в жизни и смерти Пушкина поистине фа­тальную роль сыграло полюбившееся ему еще с отро­чества имя Наталья — имя Бородинской битвы (состо­явшейся 26 августа, т.е. в Натальин день), имя жены поэта, из-за которой он дрался на дуэли и был смертельно ранен. Этот «Натальино-бородинский миф», своеобразно трансформировавшись, глубоко отразился и в стихах его, и в прозе как некое подсознательное предчувствие своей судьбы. (Кстати, Наташи из произведений Катенина, Грибоедова, Л.Толстого тоже небезотносительны к тра­гедии 1812 — их имена тоже «бородинские».) А само, по выражению Блока, «веселое имя Пушкин» — целая область для поэтико-антропонимических исследований. Тут значимым оказывается все: инициалы (А.П. или А.С.), имя Александр, патроним (отчество) Серге(ев)-ич, «Пушкин просто», а не Мусин- и не Бобрищев-Пуш-кин, внутренняя форма этой фамилии, вызывавшая, судя по всему, не только законные пушечные, но и незакон­ные пушные ассоциации, и многое другое. Разные по­эты изобретательно стремились найти какие-то сходства или сближения своих имен (отчеств, инициалов и пр.) с пушкинским. Поэтическое имя может попасть и в меж­дународные, межъязыковые связи. Увлекшись романти­ческой поэмой Дж.Байрона «Корсар» (1814), в которой герой — Конрад, Кондратий Рылеев будет при случае именовать себя: «Конрад Рылеев» (письма к Ю.Немце-вичу). Д.С.Мережковский в ромдне «Тайна Запада: Ат­лантида — Европа» (1930) обыгрывает имена Тантал и Атлант*, «это взаимно-обратное и взаимно-искажаю­щее сочетание звуков, с бездонно-глубоким корнем tlao,

«страдаю», «терплю», — если филологически случай­но, то, может быть, не случайно «мистерийно-магичес-ки», потому что Тантал есть, в самом деле, «обратный», «превратный», как бы в дьявольском зеркале искажен­ный и опрокинутый Атлас-Атлант» (II, 12, XXXVIII).

Антропонимы — из жизни, из древних ли преданий, из области ли индивидуальных фантазий писателя — входят в литературу и, обретая там свое инобытие, обратно-мистически воздействуют на жизнь, пове­рья и фантазии. Мудрость Со-ло-мо-но-ва (библейский царь) предвосхитила гений Ло-мо-но-со-ва (те же сло­ги, превосходная анаграмма), и сам Ломоносов не был бы назван «гордостью россов», имей он другую фами­лию, равно как и Сумароков не был бы назван «бичом пороков», если бы родился не Сумароковым.

Лит.: Альтман М.С. Достоевский. По вехам имен. Саратов, 1975;
Дмитриев В.Н. Скрывшие свое имя (из истории псевдонимов и ано­
нимов. М., 1977; Илюшин А. А. Проблема барочной поэтической ан-
тропонимии: Имя поэта и его литературная репутация // Барокко
в славянских культурах. М, 1982; Он же. «Бородинское» имя жены
Пушкина // Война 1812 года и русская литература. Тверь, 1993; Он лее.
Путями Каина // Дантовские чтения. 1995. М, 1996; Пеньковский А.Б.
Нина: Культурный миф золотого века русской литературы в лингви­
стическом освещении. М, 1999; Lamping D. DerName in der Erzuhlung:
Zur Poetic des Personennamens. Bonn, 1983. А.А.Илюшин

АПОКОПА (греч. арокорё — отсечение) — отпаде­ние одного или нескольких звуков в конце слова, напр.: «чтоб» вместо «чтобы». Апокопические формы часто употреблял С.Есенин (синь, водь, березь). У И.Северя­нина: «Вокруг талантливые трусы / И обнаглевшая без­дарь» (вместо «бездарность»).

АПОКРИФ (греч. apokryphos — скрытый, тайный, сокровенный) — произведение, развивающее темы, идеи и сюжеты Ветхого и Нового Заветов, ориентирующееся на канонические формы, но по каким-либо причинам не вошедшее в канон. Первоначально в разных религиях тай­ными книгами назывались сборники текстов, происхож­дение которых приписывалось Гермесу, Заратустре, Ор­фею. Такие книги хранились в храмах и доступны были только посвященным. Упоминание о тайных книгах со­держится в третьей Книге Ездры (14.47-48). В иудаизме и христианстве А. возникали из стремления дополнить биб­лейский текст, пояснить его. Различаются прежде всего вет­хозаветные и новозаветные А., часто их авторами считались какие-либо библейские лица. Большинство А. в жанровом от­ношении и по названию близки библейским книгам. По об­разцу ветхозаветных книг созданы: Малое Бытие, или Книга Юбилеев; Псалмы Соломона; Пророчества, или Откровение Еноха, Илии, Исайи, Иеремии. По образу Новозаветных книг составлены: Евангелия Никодима, Иакова, Пере­писка Иисуса Христа с Авгарем, Путешествия Апостолов и Евангелистов, Плач Богородицы, Деяния Апостольс­кие, Апокалипсисы и т.д. Кроме ветхо- и новозаветных, существовали также А., соответствующие другим жан­рам церковной литературы: псевдоэпиграфы, т.е. произ­ведения, приписываемые какому-нибудь автору духовных сочинений, чаще всею отцу церкви (Слово Афанасия Алек­сандрийского о Мельхиседеке), апокрифические жития (Мучение Св.Феклы). В основу многих А. легли древней­шие устные предания. Большинство А. было составлено в первые века христианства. Церковь на протяжении веков неоднозначно относилась к А. С одной стороны, существо­вали индексы запрещенных книг (с конца 4 в.), в кото-

---

Дата добавления: 2015-08-20