Глава 10. Чернобыль – Мурманск, рейс без пересадок.

24.09. Киевская область, международный аэропорт Борисполя, терминал D.

– …девушка, да не может быть, чтоб не было билетов до Мурманска или Москвы на крайний случай! – кричал Коршун уже минут пятнадцать, переходя то на русский, то на украинский.

– Мужчина, я вам в десятый раз повторяю: билетов нет, и не будет ближайшую неделю! – упорно отбивалась молодая девушка.

– А я вам в десятый раз повторяю: не может быть такого!

Остальные сталкеры сосредоточенно рассматривали табло расписания, заинтересованно поглядывая на разгорающуюся дискуссию и обмениваясь сочувствующе-хитрыми взглядами.

– Мужчина, я сейчас охрану вызову! – вконец разозлилась девушка.

– Да вызывайте! – парировал сталкер.

– Коршун! – наконец вмешался Хабар, – Пойдем!

Однако вытаскивать разбушевавшегося сталкера пришлось силой. Причем в одиночку Хабару не удалось его вывести из аэропорта, и на помощь пришлось прийти и Декану.

– Ну и что теперь делать будем? – Декан прислонился к стене у входа.

– А ничего, – махнул рукой Коршун, – овца… знаю ведь, что не могли кончиться все билеты в Россию разом!.. ни у кого нет гранатомета, а?

– Успокойся, – одернул его Хабар, – не хватало еще попасть в списки интерпола.

– Как бы мы уже там не были.

– Так, стоп, – прервал спор Декан, – Это что там грузят?

– Где? – не понял Коршун.

– Там, – Декан указал на летное поле, на одной из полос которого сейчас стоял грузовой самолет, в который загружали нечто громоздкое.

– Не понял… – протянул Коршун, рассматривая завешанный маскировочной сеткой диск на вершине объекта, – это что, вертолет?

– Если это он, то мы попали по адресу, – ответил Хабар, – вряд ли кто-то, кроме Черненко будет перевозить из Киева гелик. К тому же, «Камовский» гелик.

– Ничего не перепутал? – не поверил Коршун, – откуда на поле гражданского аэропорта военный вертолет?

– Не веришь – давай подойдем.

Первый боевик упал, только разминувшись с напарником, следом за ним последовал и второй. Но третьего, сидевшего у задних шасси, Коршун заметил слишком поздно.

– Тревога! – донеслось от самолета, – на объекте посторонний!

Третий наемник последовал за своими приятелями, однако тревожный сигнал был дан. Коршун спрятался за дерево и посмотрел на индикатор заряда катушки.

– Двенадцать процентов… паршиво… – сталкер достал переговорное устройство, – Хабар, это Коршун. У вас пять минут.

– Понял, – послышалось из динамика, – догоняй.

– Боюсь, не успею.

– Без тебя не полетим – ляжем все.

– Постараюсь, – Коршун отключил рацию и посмотрел на останавливающиеся в сотне метров от него патрульные машины, вперемешку с машинами ОМОНА, – да только у вас пять минут, а у меня две и заряда на два патрона.

– Коршун, торопись! – вновь заговорила рация, – Здесь сейчас будет жарковато!

– Иду, – Коршун прицелился.

Винтовка с жужжанием выплюнула намагниченную пулю. Один из автобусов резко затормозил. Водитель в доли секунды неожиданно для себя потерял управление над машиной и врезался в ограждение, временно затормозив движение. А Коршун начал кросс с винтовкой через все поле еще за секунду до того, как автобус протаранил ограждение аэропорта, снеся несколько милицейских «уазиков». Сталкер уже видел лицо Хабара, наблюдающего за ним, когда рядом с его головой просвистела очередь.

– Лежать! – послышалось сзади.

– Ребят, боюсь, мне вас придется позже догонять, – прошептал Коршун в рацию, сжимая кулаки от боли. Рана, полученная в Баре, не давала ему бежать, – если смогу.

– Коршун, не смей! – послышался из рации голос Декана.

– Декан, ты сам понимаешь, что, если сейчас я пробьюсь к вам, то не улетит никто. Да и не добегу я.

– Не дури! – Со стороны грузового отсека самолета грохнула очередь, завалившая обоих преследователей – беги сюда!

Однако Коршун уже сделал свой выбор. «6%», – отразилось на панели компьютера. «Поганенько», – подумал сталкер. Сирена взвыла ближе.

– Ну, ребята, надеюсь, еще свидимся, – прошептал Коршун, приложившись к оптике винтовки. Катушка винтовки в последний раз зажужжала, приговорив один из «уазиков». Пуля на огромной скорости пробила бензобак. Одна случайная искра и автомобиль мгновенно превратился в пылающий факел. О тех, кто находился внутри, можно было забыть – вряд ли кто-то еще из пассажиров был жив. Автомобиль, ехавший за ним, едва успел затормозить.

ОМОН рассыпался по площадке вокруг самолета.

– Брать живым! – услышал сталкер.

– Ну-ну, – усмехнулся он, – попробуйте.

Коршун достал пистолет и нож.

Он не услышал одного:

– Вам точно он нужен живым? – спросил командир взвода милиции особого назначения у мужчины в противогазе, который, видимо был надет исключительно для сохранения конфиденциальности личности.

– Да, только живым, – ответил ему мужчина, – инвалид нам не нужен тоже. Он нужен Ягуару в полной целости и сохранности.

– Понял, – кивнул майор, – будет сделано.

– Да, я надеюсь, ваше командование приготовило наградные листы?

– Думаете, стоит? – улыбнулся омоновец.

– Да, – коротко ответил мужчина, – посмертно.

– Я надеюсь, вы шутите, – улыбка исчезла с лица майора.

– Надейтесь, – так же бесстрастно ответил наемник, – Сталкеры – такие люди, которых убить-то не слишком просто, не говоря уже про то, чтобы взять одного живым. Сегодня Украина будет в трауре. У вас есть дети?

– Да, дочка.

– Соболезную, – сказал наемник с тем же бесстрастием.

– Взвод, готовсь! – гаркнул, мрачнея, майор, и, обращаясь к сталкеру, продолжил, – Сергей Савенко, сдавайтесь, и мы гарантируем вам сохранность!

Пуля чиркнула по «уазику рядом с майором.

– Не удались переговоры, Дима, – усмехнулся сидящий рядом милиционер.

– Иди в зад, Лёха, – сумрачно ответил майор, – сам попробуй.

– Зачем, я знаю сталкеров, в переговорах нет смысла, надо брать.

– Я лично еще жить хочу, – мрачно сказал майор, – начинайте!

ОМОН действовал тихо, милицейский отряд охранял периметр.

Коршун перехватил взглядом небольшой цилиндр, летящий к нему, и инстинктивно вжался в землю, зажмурив глаза. Вспышка оказалась настолько мощной, что сталкера ослепила даже сквозь веки, хотя он не был в зоне максимального поражения. Звуковая волна ударила по барабанным перепонкам. Коршун теперь почти ничего не слышал, однако это не помешало ему лишить жизни трех омоновцев, попытавшихся воспользоваться случаем. Бедняг не спасли и бронежилеты.

Прошло семнадцать минут. Вокруг Коршуна уже лежало человек десять. Патронов оставалось немного – один целый магазин, а противников еще предостаточно, к тому же, подъехало еще два автобуса с ОМОНом. Однако, было еще оружие убитых омоновцев, что заставляло усмехаться сталкера и негодовать командиров, которых тут было уже трое.

Наконец, их терпение кончилось, и в атаку пошли все, кто здесь находился. Коршун завалил из пистолета еще шесть человек и перехватил нож поудобнее, отбросив ненужный более огнестрел. Сталкер оценил ситуацию: сейчас противников было слишком много, да и он сам оказался зажатым с двух сторон, ибо один из взводов обошел его сзади. Коршун подхватил лежащие на земле два автомата и приготовился к последней атаке.

Еще несколько самых шустрых бойцов полегли, не добежав до противника

– Граната! – раздалось со стороны того взвода, что собирался атаковать сталкера сзади.

Хлопок, стоны. Осколочная граната угодила в самую середину отряда. Двое уже не шевелились, еще пять согнулись с мучительной болью. Коршун не собирался сдаваться без боя. А если уж суждено ему было погибнуть тут, то он собирался забрать с собой как можно больше противников. И пока ему это удавалось.

Дальше началось совсем уж нечто страшное. Коршун работал ножом почти без остановки, хотя левая рука была повреждена ножевым ударом. Тот, кто нанес его, был мертв уже минут пять.

Удар, удар, удар. В ближнем бою бронежилеты мало помогают. Только нож рискует застрять между пластинами, но Коршун был слишком хорошо натренирован против бойцов в бронежилетах, бронекостюмах, экзоскелетах. Еще один омоновец, захрипев, упал с прорезанным горлом. Сталкер, привычно подчиняясь интуиции, подсел и атаковал противника сзади жестким ударом в голень, добив его после, ударом ножом в подбородок.

Майор схватился за голову. Пять последних оставшихся в живых бойцов спешно ретировались.

– Кажется, ваши люди кончились, – с насмешкой сказал наемник, оглядываясь на часы, – затянули они, однако. Двадцать пять минут. Сами пойдете, или подкрепление вызовете?

– Я на месте, – услышал майор, – готов к вашим приказаниям.

– Хотя нет, можете не вызывать подмогу, мой человек добрался до нужного места. Однако вам самим придется выступить в качестве приманки, чтоб он, – наемник показал на сталкера, – не сбежал.

Коршун обалдел: несмотря на то, что на площадке лежало несколько десятков человек, последние пять все же подобрались и приготовились к атаке. К ним вышел еще один, отсиживавшийся ранее за милицейским «уазиком». Сталкер безошибочно определил в нем командира.

– Готовсь! – послышалось Коршуну.

Они начали движение. В сталкера опять полетели световые гранаты. На этот раз омоновцы почти достигли цели, Коршуна на минуту ослепило и оглушило, но он сумел выстрелить на память. Шесть небольших очередей, тратя последние набранные им патроны.

Майор уже видел цель в мельчайших деталях и приготовился его скрутить, держа в поле зрения его нож, оборвавший жизни не одного десятка его людей и ребят из других взводов.

Но он упустил жизненно важную деталь, а именно, автомат, как будто случайно лежавший на мешках.

Звук очереди достиг его сознания вместе с волной боли. Перед глазами появилась дочь – семилетняя, светловолосая красавица, бежавшая к нему, улыбаясь и весело крича. А затем наступила ночь.

Тело майора по инерции пробежало еще несколько метров, почти добежав до сталкера, упало. Из шести человек добежал только один, и тот, получив удар в шею, присоединился к своим товарищам.

Коршун выпрямился и вытер окровавленный нож. Автомат, теперь уже не нужный, лежал, устремившись дулом вверх.

Противник был теперь только один.

Турбины самолета начали разгоняться. Сталкер дернулся было к нему, но понял все безумие своей идеи.

– К своим друзьям спешишь? – послышалось сзади.

Коршун обернулся и увидел человека в противогазе. Того самого наемника, что с самого начала следил за битвой. Сталкер схватился за нож, но нечто острое ударило в шею. Коршун скосил глаза и увидел оперение вроде того, которое он видел десять лет назад в зоопарке, когда усыпляли медведя из-за нехватки денег на уход.

– Дротик! – мелькнула мысль в его голове, – Снотворное!

Ноги стали ватными, «десантник» выпал из рук сталкера. Коршун упал на колени, и против своей воли упал на бок.

– «Ягуар», это «Шайтан» – наемник достал портативную радиостанцию, – «воробей» у нас, жду указаний.

– «Ястреб» слушает. «воробей» только один?

– Остальные «птицы» скрылись, по видимому, на самолете. «Пантера» на борту.

– Принял. Отправляйтесь с «воробьем» в гнездо. Жду. Да, «Шайтан», надеюсь, вы не оставите свидетелей.

– Я вас не подведу. Конец связи, – наемник отключил станцию.

Девушка в здании терминала поспешно вспоминала, что надо делать в случае теракта, когда в здание вошел человек в пртивогазе. Девушка тихо заскулила и спряталась за стол.

– Девушка, не бойтесь, я не террорист, – сказал мужчина, – Я из ФСБ.

Девушка упорно продолжала сидеть под столом.

Наемник покопался в нагрудном кармане и достал упаковку таблеток.

– Вот, примите, – он протянул таблетку девушке, – это успокоительное.

Девушка недоверчиво посмотрела на него.

– Вы меня убьете, – полувопросительно – полу утвердительно спросила она.

– Зачем мне это? – с наигранным удивлением сказал наемник, обнимая девушку за талию, – я мог бы подумать.

Она посмотрела на него с удивлением.

– Мог бы, – задумчиво повторил наемник, – но не стану.

Испуг отразился в глазах девушки. Солнечный луч размазанным пятном отразился на темном хромированном лезвии, брызнула кровь из перерезанной артерии. Бездыханное тело завалилось на бок. Мужчина нагнулся, чтобы вытереть нож и начал осматривать терминал. Применять оружие пришлось еще трижды. Два патрона пошло на охрану и один, точно в висок для начальника аэропорта. «Шайтан» поднял выпавший из кармана одного из убитых телефон.

– Аэропорт зачищен, отправляюсь в гнездо.

– Жду.

Самолет тряхнуло. Декан привычно ухватился за выступ на стенке самолета. Настя по-прежнему спала, Хабар с патологическим упрямством снимал блокирующие устройства с вертолета. Сталкер почувствовал острый укол вины за друга, оставшегося в Украине. Коршун сможет за себя постоять, не ребенок все же, но против нескольких десятков ОМОНа не попрешь, если только дуралеи не стали пытаться брать его живьем.

– Жив ли ты сейчас, – пробормотал Декан.

– Не мальчик уже, – донеслось из кабины геликоптера, – выберется как-нибудь, я в него верю.

– Он дважды за сутки спас нам жизнь, – Декан устало закрыл глаза и попытался вытянуть ноги. В тесном, благодаря вертолету, и неудобном транспортнике это получилось не особенно удачно.

– Так мы устроены, – Хабар наконец-таки высунулся из кабины, – сегодня мы спасаем им жизнь, завтра они нам, послезавтра мы уже враги и режем глотки тем, за которых вчера умирали. Такова жизнь сталкера.

– Ты когда это философом заделался, – Декан открыл один глаз, – и, тем более, когда ты успел нас так хорошо изучить? Ты сам-то сталкер всего с пол-недели.

– Обижаешь, – улыбнулся Хабар, – Я ведь не просто так в Коалиции оказался. Я Зону с пятнадцати лет топчу.

– Как так? – опешил Декан.

– А вот так, – ответил друг, вроде как спокойно, легко, но интуиция подсказала Декану, что Андрею эта тема не по душе, – Я родился неподалеку от четвертого энергоблока. Не знаю, как моему отцу удалось это сделать после нескольких лет практически в самом сердце электростанции, которую они группой в десять человек чистили после восемьдесят шестого, ведь после пары лет у мужчин уже не… ну ты понял, а тут вышло все тихо, аккуратно. В общем, он отправился вместе с моей матерью и мной на покой, переехав в Москву, однако через пять лет они разошлись, отец уехал обратно в Чернобыль, там как раз началась та дребедень с неудачным разгоном реактора, и его как раз отправили как почти бесплатное мясо убирать последствия. До пятнадцати лет я жил в Москве, потом мать умерла от воспаления легких. Родственников у меня не было, кое-как нашли отца, и он забрал меня в уже существующую тогда Зону Отчуждения. В двадцать я, будучи уже неплохимбойцом в целом, попался на глаза патрулю. Потом меня забрали в войска Коалиции. А теперь я снова сталкер. Как же все-таки приятно вернуться в старую шкуру! Чертовски приятно!

– И много ты успел насмотреться за те пять лет?

– Столько, сколько тебе и в страшном сне не приснится, – Хабар прикрыл на пару секунд глаза, – Однажды я, отец и еще пять бывалых сталкеров недалеко от Кордона напоролись на Химеру с детенышами. Скажу, что я и отец выжили совершенно случайно. Отец лишился ступни и стал новым Барменом, (с новым все еще не могли определиться, а старого убили), а я стал одиночкой. С Химерами больше стараюсь не встречаться: еще не забыл развешанные по веткам кишки.

Сталкер передернулся, видимо, в очередной раз вспомнив тот день, передернуло и Декана с его не в меру буйной фантазией.

– А вот еще один случай: как-то мы со «Свободой», когда у них была очередная пострелушка с «Долгом», брали базу «долговцев», а у тех в это время почти весь состав был в районе «Агропрома». Да только «свободовцы» не знали, что «Долгу» Коалиция подкинула одну самоходку. Представь себе танк с громадным таким огнеметом вместо башенной пушки и шестиствольным минометом на верхушке на манер пулемета. Штука вроде тех, что сейчас на КПП стоят, только мощнее. Экспериментальная модель. Так вот, подходят оборвыши из «Свободы», а тут такая хреновина. Они, естественно, наклали там две горы и драпанули, а оказалось, поздно. Огнемет там стоял знатный. Пепел долго еще по Зоне летал.

– Прекращай, – поморщился Декан, ты с геликом закончил?

– Заканчиваю, – Хабар со вздохом залез обратно в кабину.

– Судя по времени, мы уже где-то около Мурмашей, пора высаживаться.

– Буди Настю и разберись с пилотами. Неохота, чтоб Черненко узнал о нас раньше времени.

–…Борт 317, борт 317, прием.

– Это борт 317, запрашиваю разрешение на посадку.

– Борт 317, – диспетчер проверил информацию о самолете, – Борт 317, что за груз вы везете? Борт 317, ответьте.

– Военная техника, разрешение полковника Черненко, – заработала радиостанция.

– Борт 317, вас понял, данные подтверждены, посадку разрешаю.

Диспетчер ждал. Самолет появился, но не там, где ему полагалось появиться, в километре от взлетно-посадочной полосы, завалившись на бок.

– Борт 317, прием. Борт 317, что у вас происходит? Борт 317, ответьте!

В ответ – тишина.

– Борт 317, что происходит?!

– …

Диспетчер запаниковал, глядя на то, как огромная махина приближается к его вышке и связался с управлением.

– У нас экстренная ситуация! Срочно отряд МЧС на поле!

В дверь, отделяющую кабину пилотов и салон, в котором сейчас находилась техника, постучались. Пилоты переглянулись.

– Сходи, проверь, беру управление.

– Понял, – ответил второй пилот, отцепляясь от кресла и расчехляя «Макарова». Он осторожно подобрался к двери.

– Борт 317, борт 317, прием, – послышалось позади.

– Это борт 317, запрашиваю разрешение на посадку, – ответил напарник.

– Борт 317, – вновь оживилась рация, – борт 317, что за груз вы везете? Борт 317, ответьте.

– Военная техника, разрешение полковника Черненко, ответил первый пилот.

Второй пилот, притихший у двери, внимательно слушал то рацию, то звуки за дверью, хотя последнее было излишне – салон был практически полностью звукоизолирован.

– Борт 317, вас понял, данные подтверждены, посадку разрешаю.

Стук раздался вновь. Пилот дернул дверь и выстрелил в проем несколько раз.

Но за дверью никого не было.

Почти.

Первый пилот ничего не успел понять. Его напарник влетел головой прямо в панорамное стекло самолета, оставив на нем несколько трещин. Он незаметно освободил руку и достал свой пистолет. Серия выстрелов оставила отметины во вновь захлопнувшейся двери. Самолет сильно тряхнуло.

– Теряем высоту! – быстро проговорил он, пытаясь справиться с потерявшей управление машиной, – Самолет атакован, второй пилот мертв, либо без сознания, мобилизуйте все возможные силы МЧС!

И только после этой фразы взгляд его упал на развороченную панель, где находился радиопередатчик. Пилот чертыхнулся.

Перед глазами мелькнуло нечто большое и черное, чей вид заставил пилота вжаться глубже в кресло. Волосы его поседели от ужаса. Сбоку от самолета летел вертолет, который сейчас должен был находиться в грузовом отсеке.

Хабар, сидевший в кресле пилота, сделал свое дело. Пилот самолета отвлекся, и Декан этим воспользовался. Он тихо открыл дверь и с разбегу врезал ногой по креслу пилота. Тот врезался в приборную панель и хрипло выдохнул.

А самолет уже накренился вперед, переходя в отвесное пике.

Пуля просвистела рядом с ухом сталкера – пилот чудом успел вытащить пистолет. Декан хорошо поставленным ударом едва не свернул голову пилоту, но тот ударил пистолетом, на мгновение лишив противника ориентации.

– Декан, это Хабар, – оживился передатчик в ухе сталкера, – пошевеливайся, я не смогу долго держаться здесь, да и ты через пару минут уже не прыгнешь.

– Погоди пять секунд, – ответил Декан, – отбиваясь от пилота, – пока не могу ответить.

ПМ давно валялся под ногами, а свой «Глок» сталкер не имел шанса вытащить. Декан схватил соперника за плечи и что было мочи ударил его об стекло.

– Иду в грузовой отсек. Ловите.

– Только если лопастями, – раздался ехидный голос Андрея, – парашют в руки и бегом из самолета!

Самолет еще больше накренился вперед, летя почти перпендикулярно земле. Сталкер уцепился за кресло, еле-еле развернулся и попытался выровнять самолет. Однако, только транспортник более-менее выровнялся, как тут же он «лег» на левое крыло, бросив Декана на другое кресло. Он ползком преодолел метры до двери, отделявшей его от спасительного грузового отсека. На плечах уже висел свернутый в специальный рюкзак парашют.

Самолет дернуло вниз, и Декан по инерции врезался в потолок. Перед глазами все поплыло. Спустя доли секунды сталкера не менее жестоко ударило об пол. Едва понимая, что он делает, парень дополз до вывернутого несколькими удачными выстрелами люка и выпал из самолета.

Уже в полете Декан очнулся и дернул за кольцо основного парашюта. Раскрывшийся парашют тряхнул его, притормозив падение. «Аллигатор» кружил вокруг него, как могут кружить только «Камовские» вертолеты, презирая все законы физики. Сталкер понимал суть этого маневра. Если в условиях воздушного боя такое движение по спирали используется для аккуратного и регулярного выноса противников, которые не в состоянии разворачиваться так же стремительно, как это делают «Камовы», то сейчас этот прием использовался для замедления падения с помощью завихрений воздуха.

Как Декан ни крутил стропы, он все же повис на дереве.

– Это Черный ястреб, – послышалось в наушнике, – Декан, ты где?

– Черный ястреб? – усмехнулся сталкер, – очень оригинально, ничего не скажешь.

– Ты чего орешь? Контузило что ли?

– Видать, – поморщился Декан, – меня хорошо в самолете приложило.

– Понял. Где тебя искать?

– Где-то в лесу.

– Неплохо, тут вокруг один лес, – в искаженном голосе Хабара послышалось ехидство, – можешь точнее сказать? Шоссе нет поблизости?

– Нет, не вижу.

– А если побродить?

– Да мне и отсюда неплохо видно, – улыбнулся сталкер, – я за дерево зацепился.

– Все с тобой понятно, – Хабар вздохнул, – теперь жди, пока не найдем.

– Да я пока и повисеть могу, – беспечно отозвался сталкер, – Андрей, ты помнишь качели в детстве? Ощущения те же. Сидишь себе, раскачиваешься, а ветер в лицо дует так хорошо. А ты раскачиваешься сильнее, сильнее, сильнее...

– Я не помню. Меня в детстве с качель всегда скидывали. Иногда больно скидывали.

– Любишь ты кайф испортить, – вздохнул Декан, – ну, вы там скоро, а то тут холодно.

– Вижу тебя, – ответил Хабар, – скидываю к тебе Настю, мне сесть негде.

– Я те скину! – послышался в наушнике посторонний голос, – Хабар, за словами следи!

Декан рассмеялся.

– Ребят, давайте вы свои отношения дома выясните, хорошо? – сказал он сквозь смех, – тут человек замерзает.

– Декан! – нервы девушки, видимо, сдали, – еще один вяк, и будешь висеть, пока конечность не отвалится!

– Которая? – все еще не мог успокоиться сталкер.

– Сам догадайся!

– Ладно, не злись, вытаскивай меня, – миролюбиво ответил Декан, едва сдерживая смех.

Наконец, Декан, получивший по затылку от Насти, забрался по канатной лестнице в теплое чрево геликоптера.

Ка-52 «Аллигатор» черной тенью скользил по вечернему небу Кольского севера. До Мурманска оставались считанные километры. С высоты полета вертолета заполярная столица сияла тысячами огней. Никто не мог оторвать глаз от открывшегося их глазу зрелища.

– Сейчас нет смысла их искать, – сказал Хабар, – сядем за городом, найдем подходящую площадку, а завтра будем искать Бальта с Черненко.

Искать походящую площадку пришлось долго, но после долгих мучений она все же была найдена. Настя расположилась на заднем сидении, Хабар и Декан устроили на передних креслах.

– Завтра будет весело, – сказал Декан, глядя куда-то вдаль.

– Да, день обещает быть интересным, – Хабар хмыкнул, – если только мы их найдем.

Декан хотел было уже закрыть глаза и уснуть, но Хабар в этот раз не дал этого сделать.

– Вот что получается, – сказал Андрей, – мы вот, четыре сталкера-одиночки сбиваемся в группу и бежим за человеком, которого знаем меньше недели. Да и друг друга то мы знаем столько же. Смешно даже.

– Я Коршуна дольше знаю, – подумав, ответил Декан, – а в основном все то же. А вот где он сейчас, Коршун? Я знаю, он просто так не сдастся, но там было слишком много противников.

– Будем надеяться, что он все еще жив.

– А что нам остается, – вздохнул Декан, прикрывая глаза.

Утро выдалось спокойное, хотя ночью ни Декан, ни Хабар долго не могли заснуть. Выработанная годами привычка не расслабляться в незнакомых и небезопасных местах давала о себе знать (тот привал у Рыжего леса не в счет – тогда их было гораздо больше). Декан повернул голову и случайно натолкнулся взглядом на Настю, та лежала, шепотом произнося что-то, на глазах девушки были слезы. Сталкер хотел было успокоить её, однако что-то остановило его.

А на следующий день, ранним утром, едва перекусив тем сухпаем, что оставался еще из Зоны, сталкеры отправились в путь. Избегая особо людных мест, «Аллигатор» двигался вокруг города, однако, к концу дня, почти весь город знал о полетах военного вертолета, но до этого было пока еще далеко. Сейчас же они искали хоть какие-нибудь следы полковника, кортеж автомобилей, или особо охраняемую территорию.

Ничего. Совсем пусто.

Уж потеряв всякую надежду, Хабар собирался было сесть, однако в этот момент началось нечто необычное: по пригородному шоссе летела колонна автомобилей с маячками.

– ФСБ? – спросила Настя.

– Похоже на то, – ответил Декан, – Я так понимаю, нам надо следовать за ними?

– Правильно понимаешь, – кивнул Хабар.

Колонна остановилась возле одного из ничем не примечательных домов в пригороде.

– Декан, бери винтовку, – скомандовал сталкер, – Будешь нашими ушами. Она сбоку от твоего сиденья.

– Понял, – Декан взял RSASS и навел на группу силовиков, занимающих позиции.

– Двое слева, четыре справа, – услышал сталкер, – пятеро со мной, снайпера на позицию, остальные действуют по ситуации. Мы должны взять эту суку живьем, пока он не умотал в Штаты.

А потом десять минут долгого молчания, показавшиеся и той, и другой стороне бесконечными. Третья сторона пока не подозревала о предстоящей буре, однако готовы к схватке были все.

Но что-то у силовиков пошло не так.

Снайпер Мурманского спецподразделения «Тритон», совместно с которым ФСБ действовало в операции под кодовым названием «Лавина», осторожно поднимался к уже намеченному месту на втором этаже одного из соседних домов. Стекло в зале, где сейчас находился объект, было бронированное, однако и снайпер был не дурак. И, запасшись всем необходимым, он направлялся к своей огневой точке. Однако он не учел одной важной детали.

В той же комнате того же дома засел снайпер из группы прикрытия американских послов и человек полковника Черненко.

Когда снайпер открыл дверь, несколько секунд в комнате стояла тишина. Не сразу все находящиеся здесь поняли, что произошло. Теперь же счет шел на секунды. Кто быстрее выстрелит, тот и останется жив.

Первым оказался именно снайпер ФСБ. Он хорошо поставленным ударом опрокинул наемника Черненко, выстрелил наудачу во вражеского снайпера и… и все. Дальше бой продолжался уже на холодном оружии. И на этот раз снайперу не повезло. Один из ударов все же прошел. Но в пылу схватки он заметил ранение не сразу. Прежде снайпер воткнул свой клинок в горло наемника полковника. Тот, захрипев, упал бездыханный. Пальцы снайпера нащупали нечто липкое и теплое на шее.

И тут он почувствовал. Как жизнь уходит от него теми же толчками, которыми кровь льется из его поврежденной, но не перерезанной до конца артерии на горле. Нож противника не дошел всего пары миллиметров, чтобы почти мгновенно оборвать ему жизнь. Эта пара миллиметров продлила ему жизнь ровно на столько, чтобы отомстить за себя.

Снайпер почувствовал, что он слабеет. В глазах помутнело, словно пелена закрыла их.

Через пару мгновений он был мертв.

А снайпер, вражеский, раненый в ногу его пулей снайпер, продолжал убивать его товарищей, ворвавшихся в эту же секунду в зал.

А через пять минут не станет ни его товарищей, ни наемников, ни снайпера, отстреливавшего первых, никого. Останется только вертолет, без разбору поливавший всех в зале, одинокий сталкер, собиравшийся остановить то безумие, что готовил полковник, да сам полковник и послы, вовремя скрывшиеся из зала. Но об этом уже никто не узнает.

Спустя трое суток на памятной доске «Тритона» к нескольким немногочисленным надписям за все прошлые года прибавятся еще двадцать. За один день. Таких потерь спецподразделение еще не знало за всю свою долгую жизнь. Тогда же капитан Свиридов, командир подразделения скажет свою роковую фразу, стоя у могил ребят.

Его ребят.

– Они должны быть отмщены, – сказал он, сжимая кулаки до боли, – этот урод должен сдохнуть.

– Местью им уже не поможешь, Артем, – сказал подошедший к нему офицер ФСБ, – но Черненко ответит за все, я прослежу.

– Ты не понял, – капитан повернулся к нему, глаза его, всегда холодные, подозрительно блестели, – Ты меня не понял, Василий Павлович. Я не хочу, чтоб этим занимался кто-то кроме меня. Он умрет от моих рук, либо я умру от его. Другого варианта быть не может.

Листья тихо шелестели, застилая последнюю постель для павших бойцов. На плечо Василию упала капля. Начинался дождь.

– Зная тебя… – вздохнул офицер, – боюсь ты сейчас не шутишь.

– Не то время для шуток, Вася, не то. Я буду рад, если вы окажете нам помощь, но полковник мой.

Капли падали все чаще, офицер накинул капюшон, а капитан, кажется, не чувствовал начинающегося дождя.

– Мои ребята там тоже легли, – сказал Василий, – если ты не забыл. Почти все. Те, что остались в расположении, до сих пор не могут отойти от шока. Так что не только тебе хочется сейчас убить его. Я больше думаю о другом. У всех были близкие родственники, у кого-то уже были дети. «Груз 200» слишком жестокий подарок семье погибшего бойца. Я не смогу глядеть им в глаза, ты знаешь, а придется.

– Когда официальные похороны? – перебив его, спросил Артем.

– Через неделю. Потом у нас есть еще десять дней на подготовку операции. Седьмого октября он улетает, это мы знаем точно.

– Ты хочешь взять его в аэропорту?

– Я его хочу там убить.

Сами того не подозревая, силовики и группа сталкеров работала практически одновременно. Три дня и те, и другие упорно тренировались с одной целью – отомстить полковнику за все, что он сделал. К концу второго дня все мишени были расстреляны, исколоты, изрезаны. Сталкеры, кстати, обосновались в доме, соседним с апартаментами Черненко. Благо, дом был совсем новым и хозяев все еще не было.

Хабар со скуки вечером включил телевизор – большую «плазму» в полстены. И попал на новости.

– …двадцать второго сентября произошел теракт в аэропорту города Мурмаши, Мурманской области, – говорил диктор, – сейчас мы пытаемся связаться с нашим корреспондентом, который сейчас находится на месте происшествия. (Кадры из аэропорта: разрушенная у основания диспетчерская башня, выбитые стекла отсвечивают закатное солнце, посреди полуразрушенного терминала лежат обломки грузового самолета. Корпус, уже потухший, со следами сильного пожара, зарылся в землю носом. Хвост уже отвалился и лежал в полусотне метров от корпуса. Рядом стоит десятка полтора машин МЧС, среди которых едва заметны белые, с синей полосой полицейские «уазики».)

Хабар не заметил, как остальные подтянулись к телевизору.

– Совсем недавно, – начал, покрикивая во время сильного шума, корреспондент, – буквально пару дней назад, здесь произошла ужасная катастрофа. Ан-124, военно-транспортный самолет рухнул прямо на аэропорт. К сожалению, нас только сегодня допустили на территорию аэропорта, так как целый день здесь работала спецгруппа ФСБ, назвать которую мы, к сожалению, не можем из соображений секретности. Количество жертв делает эту катастрофу ужаснейшей в Мурманской области за последние пять лет. Найдено уже шесть погибших, среди которых экипаж самолета, два диспетчера и два пассажира «Боинга», прилетевшего накануне, и около десятка раненых. Личность некоторых до сих пор не установлена. Как вы видите, самолет, падая, врезался в диспетчерскую башню, и уже затем упал на аэропорт. Точная причина катастрофы до сих пор не установлена. Был ли это теракт, либо же пилоты просто не справились с управлением, никто не знает наверняка.

– Спасибо, Сергей, – на экране вновь появился диктор, – напомним, что с нами был наш специальный корреспондент Сергей Белоголовченко. К другим новостям. В этот же день был совершен теракт в международном аэропорте Борисполя. Найдено около сотни погибших, точное число не установлено, раненых нет. Подробности теракта неизвестны. Известно только, что группа молодых людей утром напала на аэропорт, убив персонал. Затем они открыли огонь по подъехавшему наряду милиции и скрылись. По всей Украине объявлен траур.

Гм… – диктор на секунду прервался, – двадцать пятого сентября произошло вооруженное столкновение с группой террористов в пригороде Мурманска. Среди боевиков находился полковник Главного управления ФСБ, Николай Черненко, а так же несколько представителей американской делегации, прибывшей накануне в Санкт-Петербург. Все объявлены в международный розыск. Полковник, как нам стало известно, занесен в списки наиболее опасных преступников за государственную измену. Стычка случилась рано утром, в пригородном поселении. Из подробностей нам известно только, что в операции участвовала мурманская группа специального назначения «Тритон» и взвод ФСБ Московской области. В результате стычки погибла вся группа. Общее число убитых составляет более пяти десятков человек. Полковник Черненко и представители делегации скрылись в неизвестном направлении. По всей России объявлен траур. К другим новостям…

– Мда… – Хабар выключил телевизор, – мы отличились, как могли.

– Мерси господину Черненко, – сквозь зубы сказал Бальт, – хотя в Борисполе вы неплохо постарались.

– Мы не расстреливали персонал, – ответил Декан, смотря в окно.

– Да я понял уже, не дурак. Меня больше волнует «Тритон». Я знаком с их руководителем. Здесь полегло столько его ребят, что он может нагрянуть в аэропорт хоть с бронетехникой, если таковая будет в его распоряжении. Мне нужно переговорить с ним. Сомневаюсь, что вам понравится попасть под обстрел с двух сторон.

– Ты уверен, что он придет туда?

– Сомнения нет, и не может быть, – ответил сталкер, и, подумав, добавил, – он сейчас слишком сильно ненавидит Черненко, чтобы не прийти туда.

Хабар внимательно посмотрел на Бальта. За прошедшие дни тот сильно осунулся, пропал тот огонь в глазах, пропала та постоянная улыбка. Это был совсем другой человек. Война меняет людей очень быстро.

– База слушает, – ответил на звонок по закрытой линии дежурный.

– Соедините меня с капитаном Митрофановым, – раздался голос в трубке.

– Капитан сейчас на смене, – ответил дежурный, не распознав голоса ни одного офицера из командования, – что ему передать?

– ТЫ КОМУ ВРЕШЬ, ЩЕНОК?! – взорвалась трубка разъяренным голосом собеседника, – ТРУБКУ КАПИТАНУ, Я СКАЗАЛ! ЛИБО Я СЕЙЧАС САМ ПРИЛЕЧУ И ПРОВЕРЮ, ГДЕ ОН!

Дежурный вздрогнул и поспешил к командиру подразделения. Тот сейчас находился на стрельбище.

– Товарищ капитан, вас к телефону какой-то человек. Обещал прилететь сюда, если я вас не позову.

– Кто это? – напрягся Артем.

– Не могу знать. Но он вас, кажется, знает.

Капитан вздохнул и положил «Макарова». Очередная мишень уехала с расстрелянным центром.

– Капитан Митрофанов слушает, – важно сказал он в трубку, – назовите себя.

– Артем, это Бальтазар. Ты мне срочно нужен. Место встречи оставляю на тебе.

– Подъезжай сюда, буду ждать.

Через полчаса сталкер подъехал к расположению «Тритона». Его вышел встречать сам капитан.

– Давно не виделись, Бальт, – Артем похлопал приятеля по плечу. Зачем приехал? Я ведь тебя знаю, ты просто так никогда не заглянешь.

– Ты прав, не просто так, – кивнул Бальтазар, – наверное, тебе знаком Николай Черненко.

Вопрос был с подвохом. Артем не мог не знать Черненко. Сталкеру нужна была его реакция.

– Знаю, – помрачнел капитан, – а тебе он зачем?

– Свести счеты.

– Встань в очередь. Он всем крупно должен.

В округе повисла тишина. Первым ее нарушил Бальтазар.

– На доске у «Тритона» появилось много имен за последние трое суток…

– Слишком много. У нас за всю историю не было таких потерь.

– И ты пойдешь мстить? – полу утвердительно спросил сталкер.

Капитан молча кивнул.

– В нас только не стреляйте. Вы не одни будете завтра расстреливать полковника. Мои люди вместе со мной будут в аэропорту задерживать его самолет.

– Вы-то там зачем? Я хоть прикрываюсь официальной операцией по перехвату, а вы там куда?

– А мы – оперативно-тактическая группа специального назначения «Восход», – серьезно ответил Бальтазар.

– Ты опять за старое? – вздохнул Артем, – опять собираешь своих?

– Да, – кивнул сталкер, – Ты знаешь, где найти кого-нибудь из них?

– Приблизительно. Меф и Серый работают в охране, Бендер в Октябрьском МВД, Варяг и Норд ведут свой бизнес. Да что я тебе все объясняю! У меня все в ПК забито.

– Скинешь?

– Да. Хоть бы спасибо сказал, – Артем сделал вид, что обиделся, – Я твоих ребят в поле зрения держу постоянно.

– Спасибо. А ты? Вернешься? Ты был одним из лучших, Тим.

– Нет, спасибо, – улыбнулся Артем, – у меня теперь своя команда. Да и смысл мне переходить к вам, если мы все равно действуем заодно.

– Ладно, – кивнул сталкер, – скидывай свою базу данных. Заодно поболтаем о чем-нибудь. Два года не виделись все-таки.

Дата добавления: 2015-08-17