Глава 11. Бессмертный феникс.

07.10. Аэропорт «Мурманск».

Человечество было всегда жестоко, особенно к своим собратьям.

Однако, с каждой войной, с каждым конфликтом, оно показывало все новые и новые чудеса жестокости, каких раньше не знало. Почти семьдесят лет прошло с окончания Второй Мировой войны, около полутора десятков лет назад началось время относительного спокойствия в мире, прерываемого локальными войнами, несравнимыми с той, которой грозила нам Холодная война. Казалось, что теперь люди снова забыли все те ужасы войны, преследовавшие их почти всю историю человечества. Однако теперь, в век ядерного оружия и новейших технологий, победителей в войне быть не может…

В аэропорте было как никогда безлюдно.

– Думаете, они сегодня попытаются нас остановить?

– Я в этом уверен, – ответил полковник, сидя в кресле начальника аэропорта.

Сам начальник давно уже валялся в овраге близ аэропорта.

– Кортеж уже в пути? – спросил Черненко.

– Да. Думаю, они купятся на наживку.

– Прекрасно, – кивнул полковник.

– Бальтазар, это Меф, – услышал в наушнике сталкер, – на позиции и готовы действовать.

– Бальт, это Серый, – вновь услышал Бальтазар знакомый голос, – снайперы на позициях.

– Это Декан. Моя группа готова

– Понял. Без разрешения огонь не открывать.

Бальт сидел вместе с Тимом и Хабаром в «Аллигаторе». Еще в трех вертолетах сидели силовики. В распоряжении командования операцией, в которую входили Бальт, Артем и тот самый офицер ФСБ, старлей Василий Шукшин, имелся даже Т-90, но он пока добирался с резервной группой вместе с двумя БТРами.

– Вижу колонну Черненко, – услышал Бальтазар голос Серого, – жду указаний.

Артем взглянул на сталкера.

– У меня плохое предчувствие, – озабоченно ответил тот, – Серый, как слышно? Серый, по колонне огонь не открывать! Слышал? Огонь не открывать!

– Понял.

– Черненко видишь?

– Нет, все стекла затемнены. Автомобили, судя по всему, бронированные.

– Понял, конец связи.

Теперь и сталкер с вертолета видел вереницу автомобилей, кажущихся отсюда не больше муравьев.

– Что-то мне подсказывает, что полковника нет ни в одной из этих машин, – ответил он на немой вопрос Тима, и крикнул, обращаясь уже к Хабару, – давай к терминалу! «Ка-52» завис прямо над терминалом. Внизу никого не было. Бальт осторожно скатился по канату на крышу.

– Артем, вижу Черненко! Третья машина! – услышал в наушнике капитан.

– Бальт сказал не стрелять, – ответил Артем.

– Ты как хочешь, а я не хочу полагаться на интуицию человека, порвавшего со службой два года назад. Я не могу упустить такой шанс.

– Стой! – крикнул капитан в рацию, предчувствуя последствия.

Однако, лейтенанта было уже не остановить.

– Шукшин! – заорал наконец Тим, – Как старший по званию приказываю ждать команды!

Ми-29 пронесся над остановившейся колонной, принеся с собой смерть пятерым боевикам. Старлей похолодел – вместо Черненко на землю упал совершенно другой человек в одежде полковника.

– Он что, совсем рехнулся?! – шепотом, сквозь зубы спросил самого себя Бальт, наблюдая за всем происходящим лежа на крыше.

– Это подстава! – донесся из наушника голос Шукшина, – в машине Черненко не было!

– Да ты что?! – в один голос заорали сталкер и капитан, – Быть не может!

На крышу выбралась тройка гранатометчиков. Бальт только их заметил, как сверху прожужжала очередь. Турель на «Аллигаторе» в руках Хабара разила наповал, не оставляя боевикам ни малейшего шанса.

И тут посыпалось.

Наемники Черненко посыпались из аэропорта и окрестностей как горох. Тут же показались замаскированные броневики.

– Тим, нас обнаружили! – сказал Бальтазар, собирая остатки спокойствия, – Всем группам зеленый свет!

– Понял! Так точно! – посыпалось из переговорного устройства.

– Это Серый, – послышался невозмутимый голос, – прикрываем, начинайте!

Внизу стало жарко. Грохот не замолкал ни на миг. Наверху было не менее жарко. Кроме вражеских гранатометчиков, группе «мишек» и «Камову» пришлось отбиваться от тройки «вертушек», спрятавшихся ранее где-то вблизи аэропорта.

– Это Бальтазар, – сказал сталкер, – мне нужна десантная группа. Цель – крыша терминала.

– «Большой Стен» на связи, – послышался голос пилота грузового самолета, – рад слышать голос майора Синицына. Готов к сбросу оперативной группы.

– Не менее рад слышать тебя, Стен, – узнал сталкер голос бывшего пилота ВВС, прикрывавшего «Восход» пару лет назад в Египте, – сбрасывай.

– Понял, готовность – минута.

Здание терминала дрогнуло.

– Бальт, это Декан, – раздался знакомый голос в наушнике, – у нас нет в запасе авиаподдержки? Тут как-то слишком жарко.

– Да, Лех, – прервал его мощный бас Хабара, – Может авиаударом их? Я тут пересрался до жути. Пилоты «мишек» уже еле держатся из-за плотного обстрела.

– Держитесь, – ответил Бальт всем сразу, – десант со мной, пробираемся к Черненко, по терминалу не бейте без особой надобности.

Вражеская вертушка полетела боком, пытаясь увернуться от залпа «Аллигатора», однако два снаряда все же достигли цели, как ни старался пилот. Хвост вынесло первой ракетой. Вторая попала по топливным бакам, устроив грандиозный салют.

Бой продолжался.

– Бальт, говорит Меф, – вновь оживился наушник. Судя по голосу, его обладателя сильно контузило, – повторяю, говорит Меф. Мы под плотным огнем, вынуждены отступать.

– Уводите их за собой, – скомандовал сталкер, – атакуйте в лесу.

К Бальту подбежал командир десантной группы.

– Мы под вашим командованием, как я понимаю?

– Правильно понимаешь, сержант, – ответил сталкер, – все готовы к штурму и смерти?

Сержант кивнул.

– Жить охота, но война – есть война.

– Хороший настрой, – одобрительно хмыкнул Бальт, – Позывные есть?

Один за другим звучали позывные бойцов. Позывной же сержанта был «Ворон».

– Взламывай, – кивнул сталкер бойцу, заранее доставшему небольшой заряд пластита.

Секунда – и железной двери как ни бывало. На лестнице на крышу никого не было.

– Включите найтвизоры, – скомандовал Бальт, вновь ощутивший приступ опасности.

Передвижение продолжалось. На первом же пролете сталкер прижал впереди идущего бойца к стене так, что тот едва мог вздохнуть. Бальт молча показал на проход, в котором была установлена растяжка. На деактивацию ушла минута.

– Бальт, это Серый, – заработала рация, настроенная на резервную волну, – мы прижаты огнем, нас оттесняют. Группа прикрытия уничтожена, Дрон погиб, Стриж сбит.

– Продержитесь еще минут десять, колонна уже близко! Мы в терминале, постарайтесь не развалить его.

– Боюсь, мы не продержимся, Бальт, – раздался голос Хабара, – тут слишком жарко. Наши «мишки» сбиты, вражеские тоже, но тут слишком сильный обстрел с земли.

– Держись, Хабар, мы скоро.

Бальту оставалось надеяться только на то, что после убийства Черненко и подхода колонны наемники сдадутся.

– Пост за углом, – шепнул ему сержант.

Сталкер кивнул и отстранил его. Достал из чехлов нож-десантник и пистолет с заранее надетым глушителем.

– Думаешь, Черненко действительно нам заплатит? – сказал один наемник.

– Не знаю, – ответил ему второй, – он вообще говорил нам, что «эфэсбэшники» сразу сдрейфят и свалят, а вот что происходит. Эти уроды мочат наших уже полчаса.

– Ну это да, –хмыкнул первый, – главное, чтобы нас туда не отправили, я жить еще хочу.

– Кто ж не хочет…

Все произошло мгновенно. Бальтазар не задумывался, была ли у кого-то из них семья, дети, друзья… наверняка были, но война – такая штука. У тех ребят, что три дня назад умирали в том доме, тоже были семьи, да и у тех, что гибнут сейчас, тоже.

Удар, выстрел. Все было отработанно до мельчайших деталей, ошибиться Бальт не мог, даже действуя с закрытыми глазами.

– Чисто, – сказал он, – передвигаемся.

– Где вы? – услышал вновь сталкер голос Хабара.

– Спускаемся, – коротко ответил Бальт, – держитесь, мы скоро.

Сталкер пропустил вперед трех бойцов. До кабинета начальника аэропорта было совсем немного. Темный коридор закончился, одна из стен заменилась на большое вытянутое во всю длину окно.

– Сейчас быстро прорываемся к кабинету, Черненко должен остаться в живых, – присев, сказал Бальт, – пока что… остальных убить. Огонь открываем только на поражение, никаких ранений быть не должно, бьем в голову и в корпус. Поняли?

Группа согласно кивнула головой.

– Ну, тогда пошли, – сталкер встал, – Декан, ответь!

– Слышу тебя, – в наушнике раздался грохот пулемета, – хреново, но слышу.

– Обеспечьте нам прикрытие, соединитесь с выжившими группами и постарайтесь атаковать. Разрешаю огонь по холлу.

– Понял. Постараемся.

Бальт отключил рацию и весь напрягся, приготовившись к предстоящему кроссу.

– Пошли! – скомандовал он, рванувшись, – бегом! Бегом!

Команда начала прорыв. И все же, кто-то их заметил, стекла разлетались осколками позади группы десанта. Пару раз полоснули гранатометами, но каждый раз промахивались. Отряд боевиков, появившийся в коридоре, был встречен плотным огнем. Пленных десант не брал. Их этому просто не учили.

– Мы у кабинета, – Бальт включил рацию, – Хабар, нужна срочная поддержка!

– Уже здесь, – откуда-то сверху показался вертолет.

– Давай, – Бальт кивнул сержанту.

Тот осторожно взялся за ручку двери и…

Бальт почувствовал болезненный укол интуиции и инстинктивно бросился на спину назад. Дверь полыхнула. Сержанта, открывавшего дверь, выбросило в окно, остальных бойцов раскидало по коридору. Но и те, что выжили, попали под обстрел. Бальтазар видел все как во сне. Людей, поставленных под его командование, просто расстреливали на его глазах.

– Уходим, – услышал он чей-то голос, – выводите полковника, уходим!

Сталкер нащупал на полу пистолет. У него был один шанс из десяти, но он не собирался его упускать.

– Стойте, – услышал он голос Черненко, столь знакомый и ненавистный, – мне надо кое-что закончить.

Бальт скрипнул зубами, когда жесткая рука взяла его за волосы.

– Давно не виделись, Бальтазар, – злорадно сказал полковник, – в прошлый раз, мы, кажется, недоговорили.

Пинком он выбил пистолет у сталкера и вытащил его нож

– Думал остановить меня здесь? Думал, я дурак, не подготовлюсь? Идиот!

Полковник ударил его головой об стену и отпустил.

– Предательство дорого обходится сталкерам, Бальтазар, ты это знаешь.

– Сдохни! – послышался крик из другого конца коридора.

Пуля пробила навылет плечо полковника. Другим повезло меньше. Три боевика повалились навзничь с пробитыми черепами. Через коридор бежал, расстреливая неприятеля, Тим.

– Артем, стой! – только успел крикнуть сталкер.

Поздно. Полковник целой рукой перехватил пистолет и выстрелил. Капитан упал. Пары секунд Бальту хватило, чтобы собраться. Удар по ногам вышел жестким. Нож полетел в сторону. Еще один удар толкнул Черненко ближе к окну, но тот уже сориентировался и ударил сталкера по виску его же пистолетом.

Но все уже было кончено.

Почти.

Вспышка. На целую минуту сталкер ослеп и оглох. Когда зрение вернулось, рядом лежал только цилиндр от светошумовой гранаты. Бальт как пьяный встал, сделал несколько шагов. Координация движений постепенно возвращалась.

– Леха, он побежал на крышу, – услышал он чей-то голос.

Он обернулся. Держась за стенку, осторожно поднимался Артем. Бронежилет был порван, левый бок был пробит пулей, пущенной Черненко.

– Беги за ним, я надеялся сам его убить, но не свезло, – усмехнулся бледными губами капитан, – убей его, ок? Обо мне не беспокойся, я выберусь как обычно.

Сталкер кивнул и побежал к лестнице, с которой начался штурм терминала. Уже у поворота он обернулся в последний раз, чтобы увидеть Тима. Тот ободрительно улыбнулся.

Взрыв.

Та часть коридора, в которой находился капитан, была окутана дымом, и лишь белый след гранаты, пущенной из РПГ, говорил о том, что именно произошло. Бальт рванулся к Тиму, но остановился, поняв, что другу уже ничем не поможешь. Сталкер снова включил рацию.

– Бальт, это Декан, – вновь ожило переговорное устройство, – Волк погиб, Серый и Меф в тяжелом состоянии. Остались только я, Хабар и еще несколько ребят из твоего отряда. Мы отступаем

– Это Бальтазар, – хрипло ответил Бальт, – Тим мертв, Ворон тоже. Фокстрот уничтожен в полном составе, направляюсь к Черненко. Держите крышу под контролем.

Сталкер бросил наушник на землю и растоптал. Сейчас ему ничто не должно было мешать. Он не бежал, не прятался, не собирался действовать скрытно. Он просто делал то, чему его учили еще в армии. Он просто убивал. Легко и просто, по принципу «один выстрел – один труп», иногда еще используя нож, если противников было больше двух. Сейчас ему было все равно, кого убивать, если этот человек встал на его пути.

Зона сделала свое дело, сотворив из этого человека, как и из тысяч подобных, орудие убийства, просыпающееся всякий раз, когда пути назад уже нет. За ним оставались только трупы, ни одного раненого, ни одного живого, только трупы.

Вот и еще один боевик перелетел через перила со свернутой шеей.

Человек может стать зверем по трем причинам: когда нечего терять, когда некуда отступать и когда в жизни осталась только одна цель. Месть.

Перед выходом на крышу Бальта встретили плотным огнем, но сталкера было не остановить. Он на минуту задержался, чтобы разобраться с ними и переступил через тела, лежащие на плоской крыше терминала.

– Черненко! – во все горло заорал сталкер, – Черненко!

– Жестко ты их, – полковник показался из-за противоположного выхода на крышу, которых оказалось два, – я думал, ты до крыши не доберешься. Но ничего, у меня для тебя есть еще сюрприз. Пантера!

Сталкер обернулся. Спину пронзило болью, ноги подкосились. Он поднял глаза и не поверил им. Зрелище оказалось слишком жестоким для него.

Перед ним, держа в руках автомат, стояла… Настя.

– Глаза безвольно закрылись. В голове стучала одна мысль: «Настя работала на него».

– Я же просил, в спину, насмерть, – услышал сквозь пелену боли сталкер голос полковника, – он нам жить спокойно не даст. А ты его прикладом…

– Мы договаривались на то, чтобы обезвредить его, но не на то, чтобы убивать, – ответила ему девушка.

– Какая тебе разница, – раздраженно сказал Черненко, – ты – боевик. Ты должна делать, а не рассуждать.

– Нет!

– Девчонка! – презрительно процедил полковник, – ты не понимаешь, что он все равно при смерти, а если он и сумеет выкарабкаться, то ты умрешь вместе со мной от его руки. Добей его сейчас, и одной проблемой будет меньше.

Девушка молчала.

– Решай, – вздохнул наконец полковник, – скоро от России не останется и следа.

– Я не хочу его добивать, – решительно мотнула головой Настя.

– Как хочешь, – притворно смирился Черненко, – Значит, это сделаю я.

– Нет! – отчаянный крик девушки был ответом.

Выстрел.

Декан ворвался в терминал с остатками своей группы. Бой за аэропорт был в самом разгаре. Ценой огромных потерь, смешанным войскам ФСБ и двух спецотрядов удалось разделить врагов. Одни отступали в терминал, другие отбивались на руинах еще не восстановленной диспетчерской вышки.

Колонна должна была подойти с минуты на минуту, и Декан вместе со всеми выжившими командирами отрядов принял решение контратаковать. Пока что они даже наступали, несмотря на значительный перевес в силе противника. И, хотя оба БТРа уже горели на аэродроме, количество боевиков было почти вдвое больше количества военных.

Сталкер на бегу схватил автомат наемника, попавшегося на пути, вывернул ему руку и ударил прикладом в голову. Началась рукопашная схватка. В холле сразу стало тесно. В оружие шло все, что попадалось под руку. Декан выхватил нож, пропоров боевику горло, и, не останавливая удара, воткнул его в глаз второму. Но их было все еще много, и схватка продолжалась.

Удар прикладом сбил сталкера с ног. Он увернулся от добивающего удара и повалил противника на землю, но сверху тут же набросилось еще трое. Декан почувствовал нестерпимую боль в плече – чей-то нож в пылу схватки вошел ему почти в кость. Послышался звук автоматной очереди, едва различимый в общем шуме.

Сталкер понял, что боевики на нем уже мертвы, но не смог подняться, заваленный телами.

– Колонна! – услышал Декан, прежде чем потерять сознание.

Здание дрогнуло. Сверху посыпалась бетонная крошка с осколками стекла. Зданию наступал конец.

А в нем все еще продолжалось сражение.

– Не стрелять! – командовал Хабар огнем подоспевшей техники, и вновь попытался связаться с кем-нибудь из «Восхода», – Бальт, ответь! Бальт! Декан, прием! Кто живой, ответьте! Ответьте, мать вашу!

Тишина.

Коршун очнулся в комнате привязанным к стулу. У окна стоял мужчина. Лицо у него было исполосовано свежими шрамами и, если б не эти шрамы, можно было бы с уверенностью сказать, что ему лет двадцать и он достаточно красив, но…

– Когда ж они уже закончат? – устало сказал мужчина, наблюдая за схваткой за окном, – Я ставлю на военных, а ты? – он повернулся к сталкеру, – я почти уверен, что ты думаешь так же. Там, внизу твои друзья уже полчаса пытаются взять аэропорт. И, вроде, у них это получается.

Коршун молча смотрел ему в лицо, пытаясь незаметно развязать веревку, но все усилия прошли даром – руки были связаны на славу.

– Зря стараешься, – с усмешкой заметил наемник, наблюдая за его попытками, – не получится развязать, как ни старайся.

– Это ты был во Борисполе? – дошло наконец до Коршуна, – это ты устроил ту бойню?

– Нет, это был мой подчиненный. Надо ж было тебя как-то отловить, – невозмутимо пожал плечами, – ты бы ведь просто так не сдался.

– А зачем я тебе вообще?

– Ты будешь лишь жертвой, – мужчина кивнул на знаменитый «пояс смертника», лежащий на столе, – жертвой, в которую не станет стрелять Бальтазар. Эта тварь не даст мне так просто уйти.

– Урод, – зарычал Коршун.

Наемник лениво ударил сталкера в челюсть.

– Это тебе для того, чтобы ты лучше контролировал свою речь, – мужчина вставил гарнитуру в ухо и прислушался, – кажется, ты мне уже не нужен. Бальт, похоже, уже убит, – он усмехнулся, – ну полковник, ну молодец! Теперь мне осталось убить только самого полковника…

– Что?! – Коршун подумал, что ослышался, – разве ты не работаешь на него?!

– Нет, и никогда не работал. Может, он и думает иначе, но моя цель лишь убить его. Штаты беспокоятся из-за его репутации. И мне было приказано убить его.

– Так ты…

– Я шпион. Диверсант. Говори как хочешь, – мужчина усмехнулся, – Георгий Бахметов лишь мое прикрытие, очень удачное, кстати. Никто до сих пор не догадался, кто я на самом деле. Ну а теперь, друг мой, пора одеть платьице.

Он взял в руки пояс с взрывчаткой.

Коршун попытался пнуть его, но получил в ответ оглушающую оплеуху. Второй удар опрокинул его вместе со стулом.

И только спустя мгновение сталкер понял, как вовремя опрокинулся его стул.

Дверь в кабинет разорвалась щепками вместе со стеной. Боевика швырнуло на противоположную стену. Здание сотрясла серия взрывов.

Коршун закашлялся. Кажется, аэропорт горел после обстрела. Сталкер лишь чудом заметил на миг блеснувшее лезвие ножа, лежащего в метре от него. Дым застилал глаза, разъедал легкие.

Непрерывно кашляя, Коршун нашарил нож и попытался разрезать веревки, сковывающие его. Получалось с трудом, затекшие руки не слушались его, но все-таки сталкер понемногу освобождался.

После долгих мучений веревки, наконец, поддались. Коршун встал и, закрывая лицо остатками камуфляжа. Взгляд его упал на тело, придавленное к полу крупным обломком. Наемнику уже ничем нельзя было помочь.

Сталкер сорвал цепочку медальона с шеи убитого. Ему она была ни к чему, а суду она очень поможет в доказательстве агрессии против России. Аэропорт вновь содрогнулся, танки, заботливо подогнанные колонной резерва, раз за разом поливали здание свинцом. Коршун поспешил к лестнице, пока его не погребло под руинами.

Бальт ожидал смерти, но не было даже новой волны боли.

– Что?! – зарычал полковник, – за него заступаешься?! За эту падаль?!

Бальтазар открыл глаза. Настя стояла к нему спиной, держа руку полковника с пистолетом. Он попытался встать, но не смог. Новая волна боли не дала ему встать и на колени.

– Прочь! – взревел Черненко, отталкивая девушку.

Однако Настя, поднявшись, вновь встала между ним и лежащим сталкером.

– Что ж, – процедил полковник, – интересный расклад получается. Моя дочь вступается за какую-то шваль, возомнившую, что сможет спасти эту гнилую страну. Давно ли ты, дура, натравила по моему приказу на его друзей несколько моих вертолетов? Давно ли ты пересылала все, что считала важным для меня? Я надеялся, что после десяти лет мучений мы сможем жить спокойно, но нет… – полковник прищурил глаза, – и это моя дочь…

Бальт перестал что-либо понимать. События приняли неожиданный поворот. Настя – шпион, наемник и дочь Черненко… бред какой-то.

Но это был не бред, и даже не сон.

Над крышей висел вертолет. «Аллигатора» с Хабаром оттеснила подошедшая тройка «натовских» вертолетов

– Мистер Тщерненко! – закричал один из американских послов из вертолета с явным акцентом, – пора улетат!

– Решай, – наконец, сказал полковник, – либо ты летишь со мной, либо вы умрете оба.

– Я уже все сказала, – твердо сказала девушка, но решительности в голосе не было.

– Как знаешь, – Черненко пожал плечами.

И выстрелил.

Девять грамм свинца летели вечность.

«…– С днем рождения! – проорал с вертолета Стриж, каким-то образом зарядив казенную ракетную установку своего Ми-29 то ли салютом, то ли сигнальными ракетами.

Но получилось красиво.

К воротам дома подъехал микроавтобус ФСБ, как его в народе называли, «пативэн». Волк и Тим выносили из него нечто громоздкое. Как впоследствии выяснилось – это был торт. Как-то Бальт поспорил, что он съест пятикилограммовый торт, и теперь кто-то из ребят решил это вспомнить…»

«…– «Браво 2», это «Восход», прием! – Жук пытался связаться с потерянной среди песков пустыни американской тактической группой. Это было их заданием – найти их группу и обеспечить прикрытие, – «Металл» 3-7, прием! «Гранит» 0-3, ответьте!

Это было последнее совместное задание Российских Вооруженных Сил и Американской Армии…

Все началось после того, как «Восход и еще две группы, среди которых было подразделение «Вымпела», были направлены в помощь американским коллегам в Каир, где разгоралась гражданская война. Несколько групп «Дельты» и группа «Морских котиков» попала в тяжелое положение, их оттеснили далеко в пустыню и заперли с трех сторон.

Один из трех вертолетов был сбит еще у города, вертолет с «Восходом» и «Вымпелом» прорвались.

Но поздно.

Американский отряд был уничтожен. За два часа до прибытия помощи погиб последний боец.

А затем последовала череда громких обвинений в адрес Российских спецгрупп и России в целом. «Восход» был расформирован, «Вымпел» получил серьезный выговор.

Но на этом американцы не остановились. Представители Египта в Штатах предоставили «доказательства», что их спецвойска уничтожили русские, и понеслось…»

Пуля должна была уже найти свою цель, а боль так и не наступала, промахнуться полковник не мог. Бальтазар открыл глаза. И не поверил им.

Настя стояла между ним и полковником. А затем начала медленно падать. Бальт подхватил её. Ситуация была критической. Пуля вошла в грудь, и девушка могла скончаться в любую минуту. Сталкер аккуратно положил её.

Здание дрогнуло.

– Нет… – прохрипел полковник, – Настя… зачем?..

– Ты, – Бальт не поднимал глаз от умиравшей девушки, – ты сдохнешь, как этого хотел каждый из тех, кого я знал, кто погиб из-за тебя, кто хотел просто жить!

Вместе с последним словом сталкер бросился на полковника подобно зверю. Дикая ярость и застилающая глаза ненависть отключили разум. Удар за ударом. Полковник только успевал согнуться, как получал следующий удар. Ярость придала Бальтазару сил, ненависть не давала остановиться. Глаза его были абсолютно сухие, но лишь потому что сейчас у Бальта была одна цель.

И он её исполнял.

«Бальт, ты видел себя, когда ты злой? – в шутку спросил Меф.

– Нет, а что?

– С тобой рядом страшно стоять, – усмехнулся сталкер, – Кажется, ты в таком состоянии всех готов убить. Не представляю, что будет, будь ты в ярости.

– Ядерная война будет, – улыбнулся Бальт.

– Ага, а неприятель начнет химическую атаку подручными средствами, – сквозь смех проговорил Серый, откупоривая бутылку мартини»

Опора подломилась. Часть крыши терминала рухнула вниз, погребая под собой тех, кто еще был жив, хотя таких оставалось совсем мало.

Сталкер не чувствовал боли в окончательно разбитых костяшках пальцев, не видел ничего, кроме до полусмерти избитого бывшего полковника, удар за ударом они приближались к черте между жизнью и смертью, за которой не рухнувшая крыша грозила сверзиться вниз от одного толчка.

«Убивай, или будешь убит, – инструктор в очередной раз отправил Бальтазара отдыхать у стены, – Ты не должен доверять здесь никому, даже старые знакомые с легкостью выстрелят тебе в спину, если им это потребуется.

– А если это будет девушка? – кряхтя, сталкер поднялся, – что тогда?

Инструктор нахмурился.

– Запомни раз и навсегда: Зона не создана для любви, целующихся парочек, семьи. Да, многие здесь пользуются возможностью «временной любви», но это, ты сам знаешь, не любовь вовсе. Ты не должен влюбляться, не должен заводить семью, по крайней мере, пока не вернешься в Большой мир. Любовь делает человека уязвимым, создает в нем еще одну слабость, которая однажды может стать роковой… поверь мне, я знаю это не понаслышке»

С диким криком Бальт нанес последний удар Черненко, вложив в него всю силу и ненависть. Полковник оторвался от крыши и полетел вниз. В последний момент он попытался схватиться за торчащий из стены прут, но в то же мгновение такой же прут прошел сквозь спину, побив легкое и выйдя из грудной клетки с противоположной стороны.

Бальтазар наконец-таки пришел в себя и посмотрел вниз, с презрением глядя на все еще живого, хоть и покалеченного полковника, плюнул и вынул из чехла на поясе гранату. Чека, едва слышно чиркнув, покинула гранату.

– Отправляйся в ад, – ледяным голосом сказал сталкер.

Граната покатилась вниз, но застряла в промежутке между обломками крыши. Полковник с бессильной яростью в глазах, ненавистью к самому себе в душе и прутом в груди наблюдал, как огромный бетонный кусок крыши соскальзывает от взрыва и летит прямо на него.

Удар. Бальт даже не обернулся. Он прекрасно знал, что случилось. Сейчас его беспокоило кое-что другое.

– Настя, ты меня слышишь? – прошептал он, – поднимая девушку, – только не умирай…

Сталкер прижался к её груди. Сердце билось, но билось оно все медленнее.

Позади него на крышу ворвался Коршун с парой человек из ФСБ.

– Бальт, нам нужно срочно убираться отсюда! Терминал вот-вот рухнет! Этот бой проигран, американцы скрылись! Бальт!

– Срочно Хабара с вертолетом сюда! – ответил сталкер, не оборачиваясь.

– Бальт…

– Я сказал, срочно Хабара! – рявкнул Бальтазар

Острый нос «Аллигатора» показался над останками терминала. Андрей посадил вертолет и выпрыгнул.

– Я сам справлюсь! – сказал Бальт, когда Хабар попытался перехватить Настю, – твое дело управлять вертолетом! Срочно до больницы, она в тяжелом состоянии!

Сталкер осторожно подхватил девушку и понес к ожидающему «Аллигатору», Хабар заскочил следом.

– Уходим, – сказал Коршун силовикам, глядя на удаляющийся геликоптер, – здание долго не протянет.

Уже покинув территорию аэропорта, колонна человек в шестьдесят, из которых было, по меньшей мере, половина тяжелораненных, вздрогнула от неимоверного грохота, но мало кто обернулся.

Дата добавления: 2015-08-17