|
Читайте также: |
...У Качалова нет пламенного темперамента, кипучей, разливающейся горячею лавою страстности, бурности, нет пламенного пафоса. Я думаю, самые слабые в исполнении Качалова — те моменты и те роли, где нужна эта горячая лава.
Но у него есть другое— гений обаятельности на сцене.
...И это делает его первым героем русской сцены...
Чудодейственно влияние радия. Что-то подобное есть в таланте, в самой артистической личности московского любимца.
...Талант Качалова гибкий и разнообразный. И он — слишком большой художник, чтобы все подчинять под себя, а не себя подгонять образам поэта. Он — наивно добродушный царь берендеев, и он—злой и остроумный Анатема, он — веселый, жизнерадостный Пер Бает и он— скорбный, тоскующий о смерти Гамлет, Яльмар и Иван Карамазов. Самые различные грани человека, души, антиподы, яркие контрасты. И все грани играют верным и сильным светом, контрасты не скрадены. Все они поняты и показаны в полноте жизненного содержания. Но все-таки через все прошло то основное чувство Качалова-актера и в каждом что-то осторожно изменило, вплело в душевный аккорд образа свою тихую, но улавливаемую ноту.
Н. Эфрос. «Два силуэта». «Московский художественный театр», изд. журнала «Рампа и жизнь», т. II, стр. 7—8.
...Иванов отравлен вечной неудовлетворенностью. 0бщественное дело, за которое он взялся с горячностью (Иванов за все берется горячо), так же скоро опротивело ему, как и рациональное хозяйство. В период своего подъема юн увлек Сарру и увлекся ею. Но подъем миновал—и «она все еще любит меня, а я...» Ивановым, все время мучая и надрывая их души, издавна присуща как бы бспредметная, органическая способность к пресыщению. В наше время такое свойство духа стали считать болезнью и называть неврастенией. И Качалов нисколько не повинен в том, что, играя Иванова, по общим отзывам, играет «неврастеника».
Мягкий голос, изысканность в нервных движениях, некоторая, очень тонко подмеченная поза, рисовка человека, привыкшего к тому, чтобы на него смотрели, его слушали; красивые «страдальческие» глаза... В минуты раздражения все это внезапно спадает с Иванова, и остается измученный, сам не могущий осмыслить своего мучения, глубоко несчастный человек. Глаза тускнеют, голос становится жестким и крикливым, движения—резкими, мелкими, суетливыми, все лицо преображается в гримасу мучительной, почти животной боли. Качалов выделяет в Иванове боль его личной неудовлетворенности, о которой Иванов очень охотно длинно рассуждает и которой все-таки не может объяснить. Потому и рассуждает, что не может объяснить.
...Исполнение Иванова Качаловым вполне соответствует мысли автора и привлекает необыкновенной тонкостью изображения.
П. Ярцев, из сборника «Критика о Качалове», М., 1914, стр. 64—65.
Дата добавления: 2015-08-17; просмотров: 43 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| НЕМИРОВИЧ-ДАПЧЕНКО О МАСТЕРСТВЕ АКТЕРА | | | ОБ ИГРЕ МОСКВИНА |