Глава 6 4 страница. - Пропала. На столе лежала записка, в которой она сказала

Глава 23.

- Что?

- Пропала. На столе лежала записка, в которой она сказала, что любит тебя и хочет с тобой быть. И не собирается покорно молчать и жить с тем, кого выберут родичи. Ее уже три дня нет.

- Сколько?!

- Три дня. Она ушла в воскресенье. Скорее всего, уехала туда, где ваш техникум расположен.

Я только присвистнул. Да-а. Ну и штуки жизнь выкидывает. Что делать?

- Что делать?

- Извечный русский вопрос, - вздохнул Вид. - Искать, конечно.

- Как искать? - орал я. - Как искать, Вид? Как мы ее найдем? Объявления расклеим? А папочка что делает?

- Ничего, - пояснил Вид. - Он, как говорит, в понедельник ходил в милицию, но заявление у него не взяли. Сказали: вернется доченька, раз ей восемнадцать - обычное дело, загуляла девчонка, сплошь и рядом такое встречается. Вернется где-нибудь в четверг, сытая любовью. И про тебя на всякий случай рассказал. Не сегодня-завтра в розыск объявят по обвинению в тяжких преступлениях.

- Кого?

- Тебя.

- Меня? За что?

- За то! Раз у девчонки есть парень и она пропала, да еще написав записку, что не может без него жить, а у парня ее не находят - естественно, его поволокут в ментовку. Действовать надо, - сказал Вид.

Мы встали и побрели по темной улице. Падал крупными хлопьями снег, воздух был чистым и свежим, на небе сверкали звезды, а на душе - черное пятно. Не может быть. Она на такое не способна. Где она? Что с ней? А вдруг случилось что-нибудь плохое?

Как ее искать? Что я смогу сделать?

- Пошли на ночевку, - вздохнул Вид. - Самые дельные мысли всегда приходят в голову по дороге, а нам далеко идти. Пойдем пешком или подождем автобус?

- Пошли пешком, - решил я. - Ты нашел другую квартиру?

- Да. В ту хозяин вернулся.

Интересно, что скажет хозяин, обнаружив отсутствие плавленого сыра в холодильнике! Я ведь схавал все. Шли мы действительно долго, но ничего дельного не придумали.

- Знаешь, тут бедновато, но ничего, одну ночь перекантуемся. Харчей я раздобуду, - сказал Вид, открывая мне дверь. Дверь выглядела фигово - с рваной обивкой и покосившимся номером 46. Я кинулся на кухню - замерз как собака, хоть чайком согреюсь. Телевизор здесь был, но он не работал, и пришлось обойтись радиоприемником.

- И в заключение: если у вас кто-то пропал, звоните: семьдесят два - сорок четыре - семьдесят девять, - тек из него прохладный голос.

- Вид, здесь телефон есть? - заорал я.

- Есть!

- Тащи его сюда!

Глава 24.

Обещанного синоптиками похолодания до минус шести так и не наступило, в среду, 25 ноября 1998 года, над Клавишевском и областью снова висели серые низкие облака, из которых время от времени принимался сыпать хлопьями мокрый снег. От выпавших было пару недель назад первых сугробов не осталось и следа, кругом - черные мрачные леса и поля. Именно такую картину видел я из окна электрички, которая с ревом неслась сквозь осенний сырой мрак по направлению к областному городу. Там - могущественная радиостанция. На ней - программа, помогающая искать людей, радиоверсия видовской передачи "Ищу тебя" на РТР.

Потому что ничего другого уже не оставалось. В милицию идти опасно: наверняка там уже хранятся на меня кое-какие бумажки. Господин Климарев в нашей области человек весьма могущественный: засадит меня лет на восемь (причем на строгий режим и без всякой перспективы на досрочное освобождение) за какую-нибудь фигню, что сделать в наше время - проще, чем чихнуть. Зарплату не платят, а есть всем хочется. От денег никто не откажется...

Мимо неслись столбы, домики, полузамерзшие пруды, черные поля в серых проплешинах оставшегося кое-где снега, пролетали мрачные деревья. Природа ждет зимы, тепла уже не будет, пейзаж весьма безрадостный. Ветер, правда, южный, но что он может сделать... Что могу сделать я... Что может Вид? Вид много может, но тоже ведь не все. Он бы помог мне, если бы мог. Мы с ним за три дня знакомства весьма привязались друг к другу.

"Мы прибываем к конечной станции "Клавишевск", просьба не оставлять в вагонах свои вещи, при обнаружении забытых вещей сообщите поездной бригаде..." - хрипло бормотал сверху, из динамика синтетический голос.

- Это же надо так додуматься - передача, в которой лечат от боязни перед Маской Вид... - говорила она, сжимая в руках кружку с горячим чаем.

- Что сделать, пришлось, - разводил руками стоящий в дверях Маховицын. - Надо же им помочь.

- Не вы виноваты, что телекомпания "ВИД" подобрала себе такой логотип...

- Не мы. Но и они, с другой стороны, тоже не с целью напугать его нарисовали, - говорила ей Татьяна Климова, наливая себе чай. - Нашли маску, музей возмутился - не дадим, ни в коем случае, никаких логотипов... Я слышала, Листьев голову сломал, пока думал над логотипом. Идея хорошая, что ее, выбрасывать? Ну они свою маску и нарисовали... А получилось вот что. Ты пародию девяносто пятого года видела?

- Какую?

- Где маска язык высовывала.

- Слава богу, нет! Я другую видела, - заговорила девушка, - год назад было десятилетие "Взгляда", там эта рожа улыбнулась и что-то сказала... Жуть, я чуть не описалась.

- Какие вы волнительные дамы, - саркастично усмехнулся Маховицын, вертя на пальце ключи от машины. - Вон моя тоже первое время пугалась. Она тебе, наверное, рассказывала. Кажется, вам пора.

В машине Климова без конца успокаивала свою вынужденную гостью.

- Ты, главное, не стесняйся, говори про маску все, что о ней думаешь. Кстати, ты уверена, что боишься именно маски?

- Э... как понять?

- Ну, может, тебя пугают вспышки, музыка или надпись "ВИD" - у некоторых блик страх вызывает, ко мне приходили такие...

Девушка помотала головой.

- Нет, маску боюсь. В Развалах, где я учусь, ее на заборах рисуют, на гаражах, на стенах... Клуб любителей Вида организовали. Так я по улице пройти спокойно не могу, все время вздрагиваю. Письма в телекомпанию писать хотела, да знакомые отговорили - восемь лет пишут, да маску не убрали.

Климова улыбнулась ей в лицо.

- А заставку ATV не боишься?

- Какую заставку ATV?

- Ну, ту... там еще пение такое страшное. Даже мне не по себе. К Виду мы все привыкли, а та недавно появилась...

- Нет, я ее не видела.

По пустынной дороге (было около одиннадцати утра: все давно приехали на работу, а обед еще и не думал начинаться) одиноко брел, сжимая в руке шапку, высокий прыщавый парень. В Клавишевске с утра шел дождь, асфальт был скользкий, белую "десятку" Маховицына едва не занесло. Сквозь залитое дождем стекло его супруга увидела, как парень покачнулся и едва не рухнул на грязный мокрый асфальт.

- Сережа, оставнови машину, - попросила она.

- Почему?

- Там кому-то плохо, кажется.

Маховицын часто сетовал на жалостливость своей жены, доставлявшую ей по обыкновению одни проблемы: они только за последнюю неделю останавливались так три или четыре раза, и все три или четыре раза на дороге оказывались поскользнувшиеся (ноябрь все-таки!) пьяницы. Сейчас она, как всегда, выскочила из машины и побежала к покачивающейся, но еще стоящей на ногах фигуре. С ней почему-то выскочила и та девчонка с дороги. Она жила у них с воскресенья и так ничего и не вспомнила, кроме своего страха перед Маской Вид.

"Два сапога пара" - подумал Маховицын, устраиваясь поудобнее на капоте и вынимая пачку сигарет "850".

Он на мгновение отвернулся, чтобы табачный дым не летел в глаза, а когда обернулся, увидел нечто совершенно невообразимое. Девица-потеряшка, которую они подобрали на дороге в воскресенье, рыдала на груди у незнакомца, рядом стояла Татьяна и махала ему рукой, так, что понять это было только одним способом: иди сюда, к нашей "пациентке" вернулась память.

Глава 25.

В начале 90-х на телевизионном рынке только что возникшей суверенной России царил редкостный энтузиазм. Вовсю открывались независимые телекомпании, каналы, запускались новые проекты. Многие из них провели на экранах недолго и не запомнились зрителю, какие-то идут до сих пор и даже непонятно, как мы до тех времен - 90-92 года - без них жили. Была свобода. Первыми независимыми телекомпаниями (еще в СССР) были "ATV" и "ВИД", причем вторая производила больше запомнившихся программ, чем первая. "Взгляд", "Поле чудес", "Тема", "Угадай мелодию", "L-клуб" - это все "ВИД".

В неразберихе начала 90-х был один несомненный плюс. Тогда российское ТВ действительно пережило невиданный взлет. Вечно голодного и простуженного студента, будущего журналиста и телеведущего Вадима Кремникова это трогало мало. Как его, никому не известного и не интересного, ничем особым не отличившегося, приехавшего на учебу из Клавишевска в Москву в 1985 году, занесло во "Взгляд" (он его не вел, но участие в подготовке программы принимал, пусть и весьма небольшое) - одному Богу известно. Это было в 1990 году, когда ему исполнилось двадцать четыре года, за считанные месяцы до преобразования "Взгляда" в "ВИД" - он был одним из основателей телекомпании. В сентябре создается телекомпания. А 22 октября выходит авторский проект - "31-я квартира". Спустя год с небольшим, когда имя Кремникова уже стало известным широкой публике, "31-ю квартиру" закрыли. Его всегда тянуло на родину - и вот в промозглом октябре 1992 года в Клавишевске начинает вещание независимая региональная телекомпания "СК-ТВ". Это расшифровывалось как "Телевидение Клавишевска", но в народе пошла другая расшифровка - "телевидение Вадима Кремникова". Кремников стал популярен в народе. Он умел рассказывать даже нудные или абсурдные вещи так, что зритель сидел буквально в гипнозе. Программа "Секрет" впервые вышла в конце ноября того же девяносто второго. Шла глубокой ночью в прямом эфире. Все было настолько натурально, что показывалось даже, как ведущий, небритый растрепанный молодой человек в свитере и джинсах, с простуженным голосом, вставляет кассету в видеомагнитофон. На кассете всегда было что-то если не шокирующее, то по крайней мере интересное, засасывающее. Автор и ведущий - Вадим Кремников - занят под завязку. Бригада "секретчиков", как их звали в народе, веселых молодых людей в свитерах с изображением Маски Вид, жующих семечки и слушающих из плееров группу "Сектор газа", разъезжала с видеокамерами по городам и весям, налаживала связи. У редакции программы появились источники информации, появилась возможность доставать какие-то засекреченные вещи. И, наконец, упомянем совершенно невероятную историю, сыгравшую здесь свою немалую роль.

На новогодние праздники 1998 года никакого отдыха у "секретчиков" не получилось, но они и не сетовали. Первый в новом году выпуск подготавливали буквально с дрожащими от возбуждения руками. Снимали на крыше офиса какой-то фирмы. Здание длинное, Кремников и его бригада стоят на одном из концов, ведут съемку. Тогда у Кремникова было много уличных записей, он любил работать на свежем воздухе. И в этот момент на противоположном конце здания появляется человек. Он подходит близко к краю, внизу стоят еще несколько человек. Его просят спуститься. Отговаривают от сведения счетов с жизнью. Он был рабочим на каком-то заводе. Зарплату не платили несколько лет. Жена ушла к бандиту, забрала с собой детей и не дает видеться. Их новый папенька угрожает его пристрелить, если он еще раз сунется. Друзья бросили. Брат в апреле умер от передозировки героина. Жизнь кончена. Что еще делать?

Человек не обращает внимания на крики стоящих внизу, а съемочная бригада стоит далеко и ничего не слышит. В этот момент Кремников оглядывается и видит всю сцену. Он едва не рухнул вместе с самоубийцей вниз с сорокаметровой высоты, вцепившись в его руку, как его подхватывают друзья-"секретчики", и вся компания падает в сугроб. Суицид предотвращен. Все. Прямо там, на крыше, Кремников предлагает незнакомцу работу в съемочной бригаде "Секрета": платят стабильно, а одно место висит. Сюжет, как телезвезда конца девяностых спасает отчаявшегося работягу, поверг страну в шок. Вадим Кремников стал едва ли не самой популярной фигурой той зимы. Рейтинги "СК-ТВ" взлетают в заоблачные дали. А через пару недель становится известно, что бандита-разлучника пристрелили и супруга к нему вернется...

Глава 26.

- Да-а, неудивительно... Со дня на день ждали, что он рухнет, и вот тебе, дождались...

- Ну вот, думали-думали, что с этим домом делать - как бельмо на глазу. Еле расселить успели.

- Весной собирались сносить - надо же, сам развалился. Кажется, там еще кто-то жил!

- Да с чего вы, господа хорошие, это взяли? Никто там не живет с сентября.

- Живет, я свет в окне видела.

- Когда?

- В субботу или воскресенье, короче, на днях....

- А вчера вечером свет был?

- Нет, не видела.

- А заходил сюда кто-нибудь на днях?

- Тачка какая-то стояла, - сказал кто-то сзади. - Серая такая. "Москвич", кажется. Или "копейка" - я не разглядел.

- И номер, конечно же, никто не запомнил.

- Нет, помню только - старый, четырехзначный еще.

- Черный, белый?

- Белый. Там, по-моему, ноль был. И еще мужик какой-то был и парень с ним, - подал голос тот же свидетель.

- Когда это было?

- На праздники.

- Похоже, за вещами приезжали, - последовал ответ. - Свет тоже на праздники видели. Короче, надо понимать, жертв нет. Местные хорошо знают, что к дому даже близко подходить опасно, и никто там уже не жил...

Густые ноябрьские сумерки и холодный дождь, окончательно растопивший остатки снега, разогнали толпу, собравшуюся вокруг руин рухнувшего несколько часов назад старого двухэтажного дома, расселенного еще в сентябре. Сырой ветер налетал на облетевшие кусты, шевелил кусок рубероида, свисавший с уцелевшей веранды, но уже не хлопал створкой распахнутого окна. Окна больше нет, как нет и дома. Потихоньку все разошлись. Часы текли - двадцать один, двадцать два... Около полуночи, когда погасло последнее окно в соседнем доме, из-за уныло точащих из земли бревен мелькнуло какое-то серебристое свечение, из-за стены, ставшей на несколько метров короче, вылетело размытое овальное пятно, испускающее серебристый свет, и исчезло в черной пасти входа в подвал, но припозднившийся прохожий, которому до родной калитки осталось всего несколько метров, хоть и видел пятно, но не придал этому никакого значения. "Померещилось" - решил он.

- Да, да... Тут в Веткине жуткий снегопад, - говорил в трубку знаменитый телеведущий Вадим Кремников, сжимая в кармане бесценную видеокассету.

- Да-да, снегопад. Пирожков мадам Климовой захотелось? - неслось из трубки хихиканье.

- Нет, здесь правда снег валит. И мороз к воскресенью обещали, двадцать три градуса. Потом, я же не говорю, что задержусь, - возмутился Кремников. - Вечером буду. Сразу в студию, потом - домой...

Снег валил, и хотя была плюсовая температура, таять не успевал, откладывался в толстые сугробы. Непогода пришла вечером в среду. Сегодня, утром в четверг, вся область проснулась под толстым снежным одеялом, за несколько суток навалило почти тридцать сантиметров снега.

Тем временем в трубке бухал чей-то голос, и Кремников с разочарованным лицом повесил трубку на рычаг.

- Живем, - развел он руками, - господа влюбленные, покажут вас вечером в пятницу, двадцать седьмого ноября. То есть завтра. Пока могу подождать, пока кончится этот чертов снегопад, - лицо ведущего расплылось в улыбке.

- Ага. И дашь моей даме всласть поохать над тем, какой у тебя измученный вид, - едко сказал Маховицын. - Ну как? Заставку-то убирают?

- Какую заставку?

- Телекомпании "ВИД", - выскочило из меня. - А то телик включить страшно.

- Не понимаю, чего в ней страшного, в этой заставке. И никогда не понимал. Наоборот, хорошая заставка.

- И пародии продолжим штамповать?

- Ну, а как же без них!

Вечером в четверг, двадцать шестого ноября, в электричке было, как всегда, пусто, совершенно. Мы уселись на всякий случай поближе к задним дверям вагона - вдруг контролеры нарисуются. В темном окне ничего было не разглядеть, кроме белого мельтешения и изредка мелькающих огней поселков и деревень.

Где-то через час я вышел покурить в тамбур. Сунув вредоносную белую палочку желтым концом в рот, я рылся в карманах, пытаясь найти зажигалку, но не находил.

- И не ищи, - прошелестел сбоку знакомый голос. - Нет ее там.

- А где она? - выскочило из меня.

На грязный заплеванный пол тамбура шлепнулась блестящая красная штучка.

- Вид! Ты где пропадал? Маску в студию!

Вы не поверите, но сей суровый лик, когда улыбается, выглядит более чем комично и совсем не страшно. И даже болтающаяся из стороны в сторону шишка сверху не вводит в заблуждение.

- Она у тебя может шевелиться? - спросил я, протягивая руку к шишке. От нее, вопреки ожиданиям, потянуло не холодом, а теплом, а в тамбуре вместо табачно-пивной вони, перемешаной с ароматом перегара, пота и чьих-то слишком сладких духов заносился "автобусный" запах.

- Когда захочу, может, - произнес логотип и переместился к противоположным дверям, пока я закуривал.

- Ты где был все эти дни?

- Ну, нашел свою любовь?

- Нашел! Твоя работа?

- Ну, без меня тоже не обошлось, - засмеялся Вид. - Если бы я был не страшный - она бы меня не боялась и Климова бы не придумала программу, в которой обсуждалась эта проблема, стало быть, никуда бы они не поехали, не наткнулись бы на тебя. Теперь одна проблема - папочка, так?

- Ну, как же!

- Не дрыгайся, - Вид продолжал смеяться, колыхаясь в воздухе. - Они уже все знают, потом - с шумом будете отмечать твой подвиг, ну а под конец они заснут и вся ночь ваша...

- А ты? Это же ты все придумал!

- Что?

- Ты! Носился по улицам все утро, а потом сказал мне, чтобы я топал, вернее, скакал галопом на улицу... э-э... как ее, название забыл. Ну, короче, чтобы топал, и там будет такая белая "десятка", номер 244, и чтобы сидящие в ней тебя заметили...

- Успокойся. - Голос Вида снова стал скрипучим и холодным. - Призракам не место среди живых.

Я мрачно смотрел в заплеванный пол. Есть же такие ситуации... Вся слава мне, а ведь я почти ничего не сделал и без Вида бы сейчас здесь не стоял... Я бы, скорее всего, сейчас парился в КПЗ в компании уголовников.

- Да ладно тебе. У меня свое счастье, - вздохнул Вид. - Пора улетать.

- Куда?

- Мой дом развалился...

- Что?

Ну все, влип. Сейчас сэр хозяин съемного жилья будет требовать с меня деньги за барахло...

- Да не трясись ты так, он все вывез, - успокоил меня Вид. - Когда выносили диван, внизу грузчики споткнулись и уронили тяжеленную фиговину. Дом аж задрожал. Еле успели уехать, а спустя пару часов он обратился в руины.

- И где же ты теперь будешь жить?

- Не знаю. Пока в болоте покантуюсь, ну, которое там, в овраге, а поищу себе какой-нибудь теплый хороший чердак. Короче, проблем с жильем нет!

Я швырнул бычок на заплеванные ступеньки.

- Значит, улетаешь?

- Да.

- Может, будешь заглядывать иногда...

- Нет, Кузьма, не буду. Очень маловероятно, - произнес Вид, странно уменьшившись в размерах и нервно дергая шишкой. - Не буду напоминать тебе об этой истории, и вообще, у меня тут остались дела на земле, надо срочно их доделать... и делать отсюда ноги, то есть шишку.

Он взмыл вверх.

- Клад когда искать пойдешь? - хмыкнул Вид и, не дожидаясь ответа, подлетел к стеклу, на котором белой краской было коряво написано "Не прислоняться", просочился наружу и утек в черный ноябрьский мрак.

Я остался стоять, кусая губу. Наверное, я спал и мне снился сон. Двинув себе кулаком под дых, я согнулся, стараясь не заорать от ноющей боли. Нет, не сон. Ну почему все хорошее так быстро уходит, а плохое остается? Мне ведь еще объясняться со Светкиным папашей, потому что выпуск "Секрета" однозначно заменили на какое-нибудь чудо латиноамериканского кинематографа, хотя, может, и нет - не слышал еще, чтобы мыльные оперы гнали в 11 вечера, а на СК-ТВ их и нет, так что мои опасения напрасны...

- Вид, Вид, ну зачем ты не дал там по башке ему еще разок, чтобы он завтра все забыл? - взвыл я в потолок тамбура.

- Что-что? Я спрашиваю: билет ваш где, молодой человек!

Осень 2008 г. 16 июня 2009 г. внесена правка.

Дата добавления: 2015-08-17