Глава 4. Спустя час я даже чувствовал себя здесь довольно уверенно

Спустя час я даже чувствовал себя здесь довольно уверенно. Расположился на старом диване и смотрел "Тему", которую почему-то показали в субботу. Надо бы известить предков, что меня выставили с прежнего постоялого двора, но рассказывать про новое жилище не стоит. У них из-за меня и так тяжело с финансами, одно радует, стипендию нам платят исправно, что в нашей стране в наше время большая редкость, а я учусь на четверки и получаю ее повышенную, плюс социальная, вполне можно жить. Телефона здесь нет, своей девушке я новый адрес сообщил, но сказал, что не знаю, как там - может, еще гаже, чем в общаге. Она тоже иногородняя, но живет у дальних родственников, а с финансами еще хуже, чем у меня. Учится она не так чтобы очень, я ей помогаю как могу, но особых успехов, пока, к сожалению, не добились.

Хозяин квартиры, тот самый краснорожий дядька на сером "Москвиче", оказался весьма предусмотрителен. Приколол на стену листок, где было подробно объяснено: где здесь ближайший магазин, где колонка, где можно позвонить, где автобусная остановка, где лежат керосиновые лампы на случай глобального исчезновения электричества и из какого окна безопаснее всего прыгать при пожаре.

Я прошвырнулся до ларька, пожарил себе картошки (слава богу, плита исправна), сытно и вкусно поел и развалился на диване, предвкушая какую-нибудь передачу по телику, лучше без заставки ВИDа. Незаметно подошел вечер, стемнело, и отчего-то все время казалось, что сегодня не суббота, а воскресенье.

Ветер за окном завывал, шелестел "крылатками", в изобилии висящими на ветвях густо росших под окном деревьев, хлопал той самой форточкой. В комнате было тепло, ничем противным здесь не пахло - я не поленился и вымыл полы, разложил свои вещички на сдвинутом к другой стене столе. Наверное, здесь вполне можно жить, если зима не очень холодная, потому что обогреватель хоть и мощный, но в плюс три он вполне спасет от холода, а в минус двадцать от него толку не будет. В прогнозе погоды сообщили, что слякоть продлится как минимум до 26 ноября, а не ровен час, и до 29-го. Что ж, это хорошо. Кстати, в коридоре я обнаружил брошенную кем-то "буржуйку", так что здесь не замерзну. Жизнь уже не казалась такой трагичной. Вот только что об этом жилье подумает моя девушка...

В дверь кто-то постучал впервые только около восьми вечера. Я распахнул гадко скрипящую, облупившуюся рассохшуюся дверь. Она стояла на пороге, в мокрой (на улице шел дождь) голубой куртке, и грустно смотрела на меня.

- Да, - вздохнул я, опуская руки, - понимаю, конечно, тебе не слишком нравится подобное жилье, но другого пока не сыскал, в общаге-то еще хуже.

- У меня плохие новости, - начала она, проходя в тесную комнату, освещенную тусклой лампочкой. - Понимаешь, меня собираются отчислить.

- Что-о-о? - взвыл я.

- Отчислить. Из-за неуспеваемости.

- Из-за какой неуспеваемости? Я же тебе помогал, у тебя в первом семестре ничего криминального не было.

- Все равно собираются, - грустно сказала она, скинула куртку, подошла ко мне, обняла и уткнулась в мое плечо. - Так что на неделе я уезжаю домой.

- Не отчислят, - пробормотал я. - Не за что.

- Считай, что уже отчислили. Я уже уезжаю.

- Что? - охнул я. - Прямо сейчас?

- Да. У меня электричка в половине одиннадцатого отходит.

Сначала я хотел заорать: "Ты что? С дуба рухнула? Одна на ночной электричке?", но язык сболтнул другое.

- Я тебя провожу, - пробормотал я, не веря своим ушам. - Дай мне свой адрес. Я тебе писать буду. Приезжать буду, если твои не против.

- Да в том-то и дело, Кузь, что против. Меня встретят на вокзале... так что лучше не ходи.

- Ну, я в этом не сомневался.

- Не переживай так. - Я видел, что она старается говорить как можно ласковее, но это у нее получалось плохо, голос дрожал. - Я тоже тебя люблю. Я тебе писать буду. Может, попробуем как-нибудь увидеться, мы же не так уж и далеко друг от друга живем...

- Может, может, - глухо бормотал я, выключая телевизор, хватая куртку и ключи от новой квартиры, а так же фонарик, который мне оставил хозяин - освещение в коридоре отсутствует, и неизвестно, как она сюда пробралась. На ощупь, что ли?

Мы осторожно спустились вниз и побрели по лужам вверх по улице.

- Давай пешком до вокзала дойдем, - предложил я. - Тут недалеко.

- Давай, - согласилась она.

Мы шли, обнявшись, и машинально бормотали друг другу какие-то слова утешения. Прохожих не было, фонари не горели, было темно, холодно и сыро. Еще днем южный ветер сменился на северный, и температура, по-видимому, упала ниже нуля. "Даже природе паршиво стало" - подумал я, поглядывая на подернутые тонким ледком лужи.

- Я не хочу тебя отпускать, - сказал я, не отпуская ее руки, когда откуда-то справа вынырнули два горящих приближающихся фонаря - верный признак электрички. - Хочешь, я поеду с тобой?

- Что ты, не надо. Мы же еще увидимся, я еще сюда приеду и обязательно к тебе зайду, - сказала она, подходя поближе к краю платформы. Старая раздолбанная электричка болотно-зеленого цвета, наверняка нетопленная и с деревянными сиденьями, с отвратительным, отчаянным скрипом замедляла ход. - Мы увидимся.

Она быстро поцеловала меня на прощание и вскочила в вагон. Двери с шипом задвинулись, перед глазами замелькали желтые квадраты - светящиеся окна вагона, шум удалялся, пока не исчез совсем. Я стоял на платформе, совсем один, и ловил губами валящие с чернильного неба хлопья снега.

Дата добавления: 2015-08-17