Изд. ООО «Амир» 2009 г. 5 страница

«Когда моя карьера начала сбавлять обороты, - Чакраборти говорит о тех самых днях печали и гнева, - я почувствовал, что настало время что-то менять. Я не должен был больше оставаться в Бомбее. Когда-то я лелеял планы построить большой отель. Я был просто влюблён в город Ути, к тому же я суеверен. Ведь если хоть одна моя песня снималась в Ути - фильм становился хитом. Вот я и подумал, вдруг это место вернёт удачу и мне? Я решил, что после ухода из кино буду жить именно там. А потом, после рождения детей, я построил отель «Монарх». Митхун действительно уехал в Ути. Перед этим у него состоялся серьёзный разговор с Йогитой. Жена поддержала артиста, убедив его в том, что внутренний голос не скажет неправды, ему надо верить и слушаться его. Да и сам стук колёс поезда, увозившего Мита навстречу новому начинанию, настойчиво повторял: «Прочь из Бомбея! Бомбей не для тебя!» К этому времени вся собственность Митхуна в городе его прежних грёз была продана. Вырученные деньги позволили Чакраборти купить немалый участок земли. Земля эта производила удручающее впечатление: пустырь, поросший скудной растительностью. Даже Йогита, прежде полная энтузиазма, теперь лишь крутила пальцем у виска. Строительство же гостиницы требовало ещё больших сумм. После провала всех своих фильмов Мит ощущал себя нищим. Одним из героев своих фильмов. Раньше он мог с апломбом заявить о себе: «Я есть!» Теперь же к нему более всего подходила реплика из культового научно-фантастического сериала «Леке»: «Он был».

Оставалось лишь сконцентрироваться на отеле. Ведь пока что весь проект сводился к названию - «Монарх Сафари Парк», гордый вызов нынешнего изгоя тем, кто его не оценил. В эти дни в Митхуне проклюнулся талант ловкого бизнесмена. Он берёт займ - 50 миллионов рупий. Нанимает команду, состоящую из прежних друзей, юристов и адвокатов-крючкотворов, людей компетентных в коммерции и надёжных в деле. Обращается за помощью к тамильским чиновникам. Предложенный высоким инстанциям проект обустройства бедной и запущенной области выглядел убедительно. Правительство заинтересовалось и оказало помощь. Работа развернулась в полный рост. Сам Митхун в те дни жил в небольшом домике возле строящегося объекта. И при необходимости не гнушался физическим трудом, на равных помогая,, чернорабочим, которых нанял. Пролетариат (даже не подозревавший о том, что когда-то этот странный господин был наксалитом и сражался за права бедных) относился к Митхуну с нескрываемым уважением. Ещё бы, ведь Мит дал трёмстам местным жителям хорошо оплачиваемую работу. К тому же, образы Джимми и других экранных героев Чакраборти ещё были свежи в народной памяти.

«И представьте себе, - ликует Митхун, - в один прекрасный момент «Монарх» стал приносить прибыль. На сегодняшний день у меня нет долгов, поэтому я решил развивать бизнес: построил второй отель, потом третий. Ну а дальше пришло время открыть колледж и школу. В то время я, увы, был жаден до безобразия - вкладывал каждую появлявшуюся у меня рупию в то, чтобы расплатиться за свой кредит. И я предлагал всем, кто готов был со мной поработать, нечто вроде сделки: они могут останавливаться у меня в отеле со значительными скидками. И спокойно снимать кино. Я даже не предполагал, что моя карьера выкинет такой фортель и я организую параллельную киноиндустрию! Но мой звёздный статус поспособствовал этому. Со временем всё встало на свои места, и дела пошли так хорошо, как я не мог даже и мечтать!»

Итак, план не сводился лишь к построению гостиницы. Митхун стремился продолжать снимать кино - пусть и не на том уровне, какой ему мог бы предложить Болливуд, но зато - своё, собственное и самобытное. Стратегия была проста - фильмы, которые заведомо провалятся в мегаполисах, могут иметь огромный успех в провинции, если выпустить их на видеокассетах. К тому времени бум домашнего видео мало-помалу докатился даже до небольших деревень. Вскоре «Монарх» становится настоящим локальным центром видеоиндустрии. Идти же на компромисс с крупными студиями обиженный Митхун по-прежнему не желал. Когда-то он уже собственными силами спродюсировал фильм «Боксёр / Boxer», но лента провалилась с оглушительным треском. Впоследствии герой «Классического танца любви» аскет Ачарья устами Митхуна воскликнет: «Того, кто наступает на одни и те же грабли, называют ослом». В дни «Монарха» этими словами вполне можно было бы выразить жизненную позицию Митхуна. Грабли Болливуда он теперь предпочитал обходить за километр. «Мои ленты будут сниматься лишь в Ути и прочих местах на юге. Где угодно, лишь бы не в Бомбее», - объявил Митхун продюсерам. А те, поняв, какого масштаба звезду они прошляпили, уже принялись осаждать «монарший» гостиничный комплекс. Условия казались спорными, но кое-кто из боссов их принял и вложил деньги в производство. Работа закипела. Теперь Чакраборти сам устанавливал свои законы. Съёмки без излишних фанфар, без громких слов, без крупных актеров и с минимальным бюджетом. Сюжеты избирались самые традиционные: возвращение попранного достоинства, поединок с бандитами, месть за родителей. Не гнушался Чакраборти и прямыми римейками лент, сделавших кассовые сборы. Главного героя, конечно, всегда играл сам Мит. Работу режиссёра он предлагал уроженцам юга, своим друзьям. Композиторы и постановщики танцев обычно вызывались из Бомбея, всё остальное делалось местными силами. Поточное производство «митхун-фильмов» украшали лучшие «негодяйские» лицедеи (Шакти Капур, Раза Мурад, Гульшан Гровер, а иногда и сам «великий и ужасный» Амриш Пури) и мастера комических эпизодов. К экранным же партнёршам было одно требование - миловидность. А актёрские данные придут со временем, была бы юность и эффектная внешность.

«Актрисы? - переспрашивает Митхун. - Я никогда ни кого не рекомендовал. Я просто не отказываюсь работать ни с кем. Я работал с максимальным числом новых актрис, я помог множеству ассистентов стать режиссёрами. Мне никто не давал шанса, когда я был никем, но я всегда пытаюсь помочь тем, кто нуждается в помощи. Продюсеры же снимают со мной фильм за фильмом по одной простой причине. Они же зарабатывают деньги на этом. Ещё ни один фильм со мной не был полной потерей».

Метод оправдывал себя. Точное количество лент, в сжатые сроки снятых подобным образом, сегодня едва ли вспомнит и сам Митхун. Поточное производство привело к тому, что новый фильм выпускался едва ли не каждую неделю. Подобное трудолюбие вскоре начало приносить плоды. К тому же и сам Митхун, кажется, изрядно устал от киношных стереотипов. «Я больше не хочу кровавых фильмов, - говорил он в середине 90-х. -В стране и так навалом насилия, зачем же я буду прибавлять ещё?»

И добавлял, улыбаясь: «Если в фильме есть драки, я буду драться только голыми руками. Может быть, это станет началом новой моды. Любовь - единственное спасение». Первой картиной, заставившей говорить о принадлежащей Митхуну студии «Мехбуб» и смежных с ней предприятиях всерьёз, называлась «Цветок и пламя / Phool Aur Angaar». Он появился на экранах в 1993 году, съёмки, как водится, происходили в Ути, на высоте 6700 футов над уровнем моря. «Цветок и пламя» нёс в себе все приметы большого произведения, без поправок на низкий бюджет и скорость производства. Важно и то, что часть финансовых затрат взял на себя Салим Акхтар, друг и соавтор замечательного сценариста Джаведа, вдруг поверивший в силу независимого производства. Вторую по значимости роль сыграл Джеки Шрофф. Так появилось глубокое и сильное произведение, которое мы вспоминаем и по сей день. А песню «Chori Chori», ставшую визитной карточкой фильма, и по сей день напевает вся Индия. «Цветок и пламя» - кровавая драма о конфликте двух деревень. Титры фильма идут на фоне красочных кадров праздника Холи, редкой минуты радости, которую могут себе позволить селяне. Но жизнь в деревнях жестока, законы её безжалостны и суровы. Неугодного большинству в лучшем случае посадят на осла, наденут ему на шею гирлянду из старых тапок и отправят в изгнание. В худшем - он может потерять свою жизнь.. Герой Митхуна - благородный, человеколюбивый и непривычно усатый помещик-заминдар в расшитой белой рубахе пытается противостоять вековому укладу жизни. Убеждённый приверженец идей Ганди, непротивленец насилию, он делает всё. чтобы скрасить унылый быть селян. Его Дэви строит мосты, открывает школы, прекращает продажу скверного спиртного и пользуется у крестьян безоговорочной репутацией человека добродетельного, даже святого. Настолько святого, что ему даже поставили прижизненный памятник. Статуя Митхуна - такое можно увидеть не в каждом фильме, даже индийского производства! - гордо возвышается на деревенской площади, но простоит она там недолго. Нелепое недоразумение на базаре в соседнем селе (Дэви пытается спасти девушку от укуса змеи, а его принимают за насильника и сильно избивают) приводит к кровопролитию и резне, ненавязчиво украшенным прямыми цитатами из киноклассики - «Мести и закона». Главные авторитеты двух деревень, былые друзья, становятся лютыми врагами. Волей-неволей миротворцу приходится обнажить меч, что позволяет нам считать «Цветок и пламя» историей о нравственном перерождении человека. Фильм не только стал неожиданным хитом, но и заставил вновь заговорить о Митхуне даже тех, кто преждевременно зачислил его в разряд замшелых кумиров прошлых лет. Вскоре успех был закреплён исполненной пафоса лентой «Ослеплённые любовью / Deewana Теге Naam Ka» (1995). Снова перед нами история двух друзей, которых судьба развела по разные стороны баррикад. Но на сей раз причина их ссоры - не косность мышления, не цепь непредвиденных случайностей, а любовь. С младенчества росшие вместе паромщик Шанкар и лесоруб Шамху, прежде преданные друг другу, как братья, боялись лишь одного: как бы кто не сглазил их дружбу. И это случилось. Теперь они влюблены (в буквальном переводе фильм называется «Имя твоё - безумная страсть») в одну и ту же девушку, торговку самогоном. Нет сил перечислять град упрёков, которые бывшие друзья на протяжении фильма обрушили друг на друга: «Сначала зубы выбил, а потом говоришь «Поешь!» Да ещё камней!» Ужас ситуации и в том, что хотя Шамху однажды повёл себя героически и спас девицу от бесчестия, та, похоже, предпочитает отдать своё сердце более красивому Шанкару, ведь его играет сам Чакраборти.

С горя Шамху подаётся в услужение к негодяям, злобным и подлым тхакурам. В «Ослеплённых любовью» Мит снова играет с Дэнни Дензонгпа, с которым часто снимался и прежде. В знаменитом фильме «Как три мушкетёра» сильной стороной героя Митхуна была молодецкая удаль, сильными сторонами персонажа Дэнни - умудрённость жизнью, отстранённость и скрытая скорбь. В картине «Любовь не сломить» более старший Дэнни воплощал в себе косность прежнего поколения, не способного ощутить трепет влюблённых сердец. И вот неувядающая молодость «сиккимского усача» наконец-то позволила им воплотить образы ровесников. Особенно удалась актёрам кульминационная сцена опасного состязания: гонки обычной лодки и моторного катера. Цель её - посрамить угнетателей; как и в «Цветке и пламени» в фильме много внимания уделено классовой борьбе. Примерно тогда же Митхун пытался вновь вести переговоры с Мриналом Сеном. Ему хотелось вернуться к корням, к своей молодости. Мринал собирался снимать «параллельный» фильм «Dhaki», правдивую историю о судьбе барабанщика. «Это должен быть очень хороший сценарий. Лучше, чем «Королевская охота», - убеждал всех, кто попадался ему на глаза, Мит. Однако Мринал упорно затягивал начало работы. И всё же в те годы Митхун не зря предпочитал социально ориентированное кино. За роль в одном из таких фильмов, «Tahader Kadha» Бахудеба Даса Гупта, он получает Национальную премию за лучшую роль в фильме на бенгальском языке. Лента рассказывает о Шибнатхе, революционере, который боролся за объединённую Индию. Он оказывается в тюрьме, а выйдя оттуда спустя годы, увидит свою родину расколотой на два лагеря, по-прежнему охваченную ненавистью и враждой. В этот образ Митхун вложил много личного. «Впервые за долгое время я был так возбуждён идеей фильма», - рассказывает Митхун. - Ко второму дню я уже приготовил целый ворох вопросов для Бахудеба. Как выглядит Шибнатх? Сколько ему лет? Как его мучали? Били ли его? Были ли у него сломаны какие-то кости? Я уверен, что к концу фильма я совсем замучил Бахудеба». Готовясь к съёмкам, Митхун изучил один из трудных восточно-бенгальских диалектов, и вскоре говорил на нём так, будто умел это с рождения. Роль седовласого пожилого борца за свободу давалась трудно, все прежние приёмы, наработанные за годы работы в кино, будь то танцы, драки или пафос обличительных речей, здесь не годились. Митхун должен был сыграть усталого, почти сломленного судьбой человека. И когда этот выстраданный им фильм с успехом прошёл в Калькутте, Мит радовался, как ребёнок. Узнав о Национальной премии, он сразу же посетил храм Вайшна Дэви, священное для индийцев место паломничества, где поднялся на гору и помолился: «Я дал обещание богине и я его выполнил». В 1995 году Митхун даёт журналу Filmfare программное интервью, полное горечи и надежд. С каким-то трогательным отчаянием он рассказывает о былых поражениях, о том, что не собирается допускать подобной ситуации впредь. «Я уже был на пике неудач. Хуже быть уже не может. Так что теперь всё может быть только лучше. Это - закон природы. Разве я исчерпал себя? В таком случае, почему бы это крупнейшие продюсеры подписывали бы со мной контракты? - Митхун хмурится. - Пс требовалось долгое время, прежде чем индустрия приняла меня. И потребуется ещё больше времени, чтоб! они от меня отказались. Когда я решу прекратить сниматься, это будет моё решение. И это случится не потому что снимать меня больше не захотят. Я всё ещё получаю множество предложений, но мне уже надоело работать в три смены. Не переживайте, Митхун Чакраборти всегда будет в пятёрке лучших героев». Об этом пока приходилось только мечтать. Но в этих трогательных, исполненных гордости словах - весь Митхунда, такой, каков он есть. В эти тяжёлые времена он не собирался сдаваться. И в конце концов, к великой радости своих поклонников, одержал победу.

ГЛАЗАМИ ЛЮБВИ

Банально, но верно: артист есть сумма восприятий его дара армией поклонников. Словно законспирированный разведчик во вражеском стане, он в большинстве случаев лишён права быть самим собой. В раннюю эру немого кино фирмы, производящие фильмы, не имели обыкновения обозначать в титрах имена исполнителей. Считалось, что это никому не нужно, не интересно. Но поток писем, приходивших на студии, содержал лишь один тип вопросов - «Как звать девушку с цветком в волосах?», «Хотим узнать имя господина с шестизарядным револьвером». Это заставило продюсеров переменить тактику. История сохранила имя самой первой кинозвезды. Ей стала Флоренс Лоуренс, актриса знаковой для немых фильмов Голливуда компании «ИМП». Отныне мисс Лоуренс получала не только повышенное жалование, но и широкое паблисити в прессе. Зрители желали узнать любую мелочь, касающуюся частной жизни кинозвезды. Вскоре и остальные кинокомпании (сперва в Штатах, затем по всему миру, не исключая и Индию) подхватили этот маркетинговый ход. С тех самых пор отношения кумира и армии его преданных фанов сводятся к формуле «обожание - обожествление - творение мифа». Не секрет, что множество поклонниц Митхунды возводят своего героя в ранг небожителей, многие считают его попросту богом, не стесняясь прямо заявлять об этом в письмах. Но если аудитория «Мира Индийского Кино» уже не столь однородна за счёт разнообразия имеющихся в свободном доступе фильмов, разницы в возрасте и социально-культурном статусе, то на рубеже 90-х Митхуном Чакраборти бредила вся страна. Ретро-фильмы с участием Раджа Капура или Раджеша Кханна уже основательно подзабылись, картины с Амитабхом Баччаном тоже практически сошли с экрана. Мит таким образом был вне конкуренции. Лишь стойкая стайка приверженцев таланта Амира Кхана держалась особняком. Но не она по большому счёту задавала тон в замкнутом мире отечественных индоманов. В те годы рупором и единственной отдушиной для тех, кто уже не мыслил своей жизни без фильмов Болливуда, служила газета «Индия», самоотверженно издаваемая котласским отделением общества российско-индийской дружбы. «Индия» публиковала волнующие отклики читательниц, зачастую (чтобы быть ближе к кумиру) бравших себе индийские имена: Джанита, Лакшми, Аша, Прити. Послания, способные растопить самое чёрствое каменное сердце. Каждое второе из этих писем содержит в себе крик души: «Услышьте и помогите!» или «Никто меня не понимает». Все жизненные драмы, все чаяния и надежды связывались исключительно с Митхундой. «Побывав на индийском фильме, каждый из нас хоть на какой-то короткий миг поверит, что в жизни не всё так серо и что существует настоящая, верная и преданная любовь. Верим мы и в то, что когда-нибудь, когда нам будет совсем плохо, нам на выручку придёт такой супермен, как герой Митхун», - писала одна из читательниц. Были и куда более экзальтированные послания: «Когда смотрела в первый раз фильмы «Гуру», «Враг», «Танцуй, танцуй», «Жертва во имя любви», «Приговорённый», «Ком-мандос», то сидела и плакала. Я так хочу переписываться с Митхунчиком! Прошу вас, дайте мне, пожалуйста, его адрес. А иначе я умру - буду травиться таблетками. Я просто не могу жить без него. Он мне ночью снится. Ах чуть не забыла: если не трудно, пусть он мне даст свой автограф».

Подобная очаровательная наивность восприятия жизни встречается, пусть не столь часто, и в наши дни. Можно было бы посмеяться над истеричными экзальтированными фанатками, над их планомерным игнорированием действительности, но отчего-то делать этого совсем не хочется. Ибо письма эти красноречивее любых призов, наград, «авторитетных» суждений критиков говорят о том, что пульс артиста совпал с пульсом времени: «Ночами много думаю, мечтаю и плачу. О боже, как бы я хотела жить в Индии, иметь такую мать, как Рекха, а отца - как Митхун». А ведь были ещё и доморощенные переводы песен из «Танцора диско», выполненные читательницами, и портреты артиста, выполненные гуашью, карандашом или тушью, и бесчисленные стихи, воспевающие красоту Мита...

«Твой облик вспоминаю снова.

И ты передо мной, Митхун.

Огромные прекрасные глаза, причёска, голос, руки...

И прочь уходят муки.

Когда поёт он иль танцует, в душе моей цветущий май.

Когда другую он целует, мне сердце говорит:

«Не забывай!»

Или: «Он и танцор, он и певец, глаза горят, как сотня лун, он - похититель всех сердец, не зря зовут его - Митхун! Он на экране - супермен, его герой не льстец, не лгун. Любимых глаз прекрасен плен. И обладатель их - Митхун». И ещё: «Митхун танцует лучше всех, красивый наш кумир. Ему сопутствует успех. Его улыбка покоряет мир. Играл Митхун танцора и певца, и рикшу, и богатого дельца, но в каждой роли непременно он красив, талантлив и силён». И самое душераздирающее: «Митхун - роза. Митхун - мак. Митхунчик смугловатый. Митхуша, я люблю тебя, но жаль, что ты женатый».

Примечательно, что чаще всего поклонницы упоминают глаза Митхуна, и в самом деле донельзя выразительные. А в остальном - нужно ли комментировать?

Временами и сам Чакраборти с трудом выдерживал прессинг, который устраивали ему настырные почитательницы. В одном из интервью, отвечая на вопрос «Хотите ли вы утвердиться как секс-символ», он буквально взрывается гневом: «Об этом больше думают мои поклонницы, в чьих глазах я кто-то вроде секс-бога. Грустно. Тоскливо и грустно. Вместо того, чтобы наблюдать за моей игрой, они приходят в восторг от сексуальных атрибутов моего тела. Вы удивитесь, если я скажу, что в своих письмах поклонницы обращаются ко мне не как к актёру, а как к случайному сексуальному молодому человеку. Кое-какие из этих писем и вслух-то не прочтёшь! И что мне делать в подобных острых ситуациях?» «Но даже Радж Капур назвал вас сексуальным и горячим диско-танцором», - пробует вновь вернуться к скандальной теме корреспондент. «Если так думает великий человек, - отвечает Митхун, - то я должен быть благодарен и обязан ему, но позволю себе с ним не согласиться. Я верю только в здоровый флирт, а не в открытые сексуальные отношения. Несомненно, мои поклонницы хотели бы иметь флирт со мной, но я ненавижу девиц, которые живут в мире иллюзий, и уважаю тех, кто верит в дружбу, будь мой друг мужчина или женщина».

Должно быть, вера Бенгали-бабу в «здоровый флирт» сильно попортила нервы его супруге, актрисе Йогите Бали по прозвищу Пинки. Их свадьба (больше похожая на тайное венчание) состоялась летом 1982 года. Для них обоих это был второй брак. Митхун всё ещё переживал разрыв с Хелен Льок, Пинки всё ещё не пришла в себя после неудачного опыта семейной жизни со знаменитым певцом и артистом Кишором Кумаром. Вспыхнувшие между Пинки и Митом отношения не дали им времени для раздумий. «В этот раз это навсегда. Я чувствую это сердцем», - провозглашала Йогита сразу же после того, как Митхун стал её законным супругом. Сам же Чакраборти отнюдь не был настроен столь категорично:

«Я не могу дать расписку, что буду женат на Пинки вечно, - уже тогда признавался он. - Я не пытаюсь дразнить её этим. Просто никто не в силах заглянуть в будущее, а я верю в судьбу. Конечно же, я хочу, чтобы мы были вместе, не только в этой, но и в следующей жизни. Но всё в руках богов. Я не слишком верю в любовь. И у меня есть на то причины: я очень много страдал из-за того, что влюблялся. То, что я чувствую к Пинки - больше, чем любая любовь. Она - всё, что мне нужно. Она - единственная, кому я доверяю, не считая моей матери». Йогита поселилась в семье Митхуна и, похоже, была довольна этим. «Женщине, вышедшей замуж вторично, всегда трудно жить при родителях мужа, - рассказывала она. - Но родители Митхуна очень простые люди. И они счастливы оттого, что счастлив их сын. И любят меня». Однако правила семейной жизни, с первых дней брака установленные Митхуном, отнюдь не подразумевали какого-либо равноправия мужчины и женщины. Йогита не имела права переступить порог комнаты, где её муж разговаривал с кем-то из партнёров по бизнесу. Поначалу смириться с этим ей было нелегко: «Но хоть это и требует от меня больших усилий воли, мои внутренние законы поддерживают меня». Ещё сложнее решался вопрос супружеской верности: Митхуну можно всё, Йогите нельзя ничего. «Я предупреждал Пинки, что если я только услышу, что её имя связывают с кем-то из других мужчин, я моментально её брошу». Закон этот, однако, не распространялся на него самого: «Никто, даже Пинки, не сможет остановить меня. Я всё равно буду флиртовать с девушками. Конечно, у меня будут романы». Послушная Йогита ухитрилась одобрить и такой подход: «Да, я ревнива, но я отдаю себе отчёт, что мужчина не может быть только с одной женщиной. Хотя я и хотела бы, чтобы он был мне верен, я не стану сердиться, если услышу, что у него с кем-то романчик. Главное, чтобы он больше ни в кого не влюблялся».

Противоречия эти постоянно воплощались на практике. Ещё в дни ухаживания за Пинки артиста частенько можно было увидеть в обществе Таманны, а иногда и Ранджиты Каур. О связи Мита и Ким во время съёмок «Танцора диско» (соответственно, накануне свадьбы с Пинки) не говорил разве что ленивый молчун. Бенгали-бабу и Ким были неразлучны и всё время держались за руки, что несомненно прибавило пафоса будущему кинохиту. А затем, едва только Пинки пообвыклась в доме Чакраборти, последовал знаменитый и затяжной роман со Шридеви, во всех хитросплетениях которого даже самых прожжённым и ушлым репортёрам не удалось разобраться до сих пор. Юное дарование, с пяти лет видевшее лишь огни софитов, Шридеви хорошо знала нравы киноиндустрии. В качестве защиты коллекционерка антикварного золота окружила себя ореолом недоступности. От этого ореола Митхун окончательно потерял голову. Чтобы скрыть это, он нарочно всячески афишировал свою связь с Анитой Радж, но думал при этом лишь о Шридеви. Сыграла роль и пресловутая недоступность Шри: она не спешила бросаться на шею кому бы то ни было. И прямо заявляла об этом в прессе (в том числе и в разгаре отношений с Митом): «Я выйду замуж за Митхуна только на одном условии - если он сможет дать мне уважение общества. А это значит законный брак. Он должен будет развестись со своей женой, только тогда я выйду за него». Роман Мита и Шри по сути своей был нескончаемой цепью разрывов. И иногда интервью популярного и успешного артиста больше напоминали волчий вой: «Я никогда больше не смогу быть собой. Я просто раздавлен. Я схожу с ума. Все мои женщины доставляли мне лишь боль! Боль, боль, боль!» Митхун был готов развестись с Йогитой, но узнав, что та беременна, оставил эту мысль. Вскоре родился первенец - Махакшай (он же Мимох), которого чуть было сгоряча не нарекли Майкл-Джексоном Чакраборти.. Мит неоднократно подчёркивал, что остаётся с Пинки только из-за ребёнка. Но всё же тайно женился на Шри. Свадьба происходила на прекрасном острове Мадх в обстановке строжайшей секретности. В 1987-ом Мит купил здесь дом, и некоторое время две семьи функционировали параллельно. Странное это было время! Шридеви исхитрилась близко подружиться с Пинки, но в то же время не переставала требовать от Мита, чтобы он и думать забыл о прежней семье. Всё это не прибавляло жизненной радости. К тому же - и это в их отношениях было самым главным - Шридеви наотрез отказывалась приезжать на Мадх: ей всегда было некогда. После очередной из подобных ссор Митхун крепко выпил, и спиртное развязало ему язык. Он признался Йогите, что уже давно женат на другой. К счастью для Пинки и без того лишённый кротости нрав Шридеви в ту пору испортился окончательно. После ещё нескольких крупных ссор Шри прогнала Митхуна. Но шквал сплетен, вызванный этим крупнейшим в Индии адюльтером, не утихал очень и очень долго. История Митхуна и Шридеви закончилась лишь с наступлением следующего десятилетия. И в ознаменование своей победы Йогита затеяла в доме большой ремонт. Ранджита Каур, подруга юности Мита и звезда их совместного детектива «Кто и как?» говорит о Чакраборти следующее: «Сейчас у Митхуна есть буквально всё, и могу сказать, что он стал очень опасен. И эта опасность разлита во всём. Его успех. Его комфорт. Он мне говорил, что даже в снах ненавидит возвращаться назад, в былые дни бедности. За сильным имиджем Митхун прячет душу маленького ребёнка. Он был душевно разбит после своего разрыва со Шридеви. После этих лет он так и не научился отличать любовь от увлечения». Может и так, но с той поры Митхун стал гораздо более осмотрителен. Возможно, в дальнейшем у него и были романы на стороне, но ничего подобного той горячей любовной буре, на краткое время охватившей остров Мадх, на страницы газет больше не проникало. Если смотреть издали и не вдаваться в детали, то семья Чакраборти выглядит счастливейшей из семей. Клан уже давно не испытывает нужды в деньгах и много времени уделят воспитанию детей: сыновей Махакшая, Ушмая и Намоши, а также усыновлённой ими девочки Дишани (согласно другим достоверным источникам дочку зовут Мимошей). Когда журналисты вспоминают историю со Шридеви, Митхун злится: «Все прекрасно знают о наших отношениях, но к чему продолжать муссировать эту тему, перемывать нам косточки? Ещё раз заявляю: я уважаю Шридеви как актрису... и люблю свою жену. Йогита - моё благо и счастье». Подборку аналогичных высказываний легко можно продолжить. Так же, как и насобирать выдержки из интервью, в которых Мит прямо заявляет, что к жене своей космически равнодушен.

При необходимости Чакраборти не стесняется выглядеть откровенно циничным типом: «Вы любите свою жену? - Нет. - Она не устраивает вас в сексуальном плане? - Вполне устраивает». «Когда вы последний раз были на свидании? - Я уверен, что Йогита будет это читать, так зачем навлекать на себя проблемы?» Подобным репликам легко можно найти объяснение. В 90-х годах Митхун воспринимает себя не просто как артиста, но как гостиничного магната. И если толика сплетен нужна актёру, как хлеб, то для делового человека любой компрометирующий слух может оказаться губительным. Общественное мнение прямо отражается на делах: а вдруг деловые партнёры откажутся работать с тобой? Поэтому Митхун намеренно прячется от всех провокаций. Семья (четверо детей и 15 собак, главные из которых Хантер и Пум) - его крепость. Что бы там ни творилось за её стенами. «Я никогда не задаю лишних вопросов Митхуну. Наш брак построен на любви и уважении», - рассказывает Йогита. Завершая эту главу, следует сказать о Махакшае, старшем сыне Мита, который ныне больше известен под псевдонимом Мимох. Юноша вырос и захотел делать карьеру в кино, пойти по стопам отца, тем более, что Мит смог показать ему ряд движений, незаменимых в танце и боксе. Сейчас Мимох делает лишь первые шаги в индустрии. Надеемся, что у него всё получится и через несколько десятков лет о нём появится такая же книга. Тем более, что Мимох-Махакшай - типичный «звёздный мальчик», с малых лет избалованный вниманием и славой. Свои первые интервью прессе он давал, едва научившись говорить. На некоторых интернетовских сайтах можно отыскать его очаровательный детский лепет тех лет. «Малика, - рассказывает пятилетний Мимох о своей юной подружке, - глупая девчонка. Она всегда хватает меня в лифте и обнимает крепко-крепко. И не отпускает, пока я её не оттолкну». Хочется верить, что подросший Махакшай уже не считает подобное поведение девчонки слишком уж сильной глупостью.

СПЕШАЩИЙ НА ВЫРУЧКУ

В обильной фильмографии Митхуна Чакраборти существуют два совершенно отдельных фильма, не остановиться на которых нельзя. И не потому, что они выше всяких похвал - и «Ганга, Джамна, Сарасвати / Gangaa Jamunaa Saraswathi» (1988) Манмохана Десаи и «Огненный путь / Agneepath» (1990) Мукула С. Ананда уже давно стали классикой. Они не нуждаются в дополнительной рекламе: истинные ценители и без того знают их наизусть, от вступительных титров до последнего кадра. Придирчивые ортодоксы могут сказать, что это роли не главные, пружиной основного действия является не Митхун. Что ж, и в «Мести и законе» Виру и Джай не были центрами круговой панорамы, вращающейся вокруг безрукого героя Санджива Кумара. Для нас важнее другое. В обеих картинах Митхун выступает в качестве партнёра своего главного экранного конкурента, Амитабха Баччана, актёра-крейсера, актёра-авианосца. Их отношения издавна складывались непросто. Мы помним, что когда-то «сердитый молодой человек», в то время уже состоявшаяся звезда, невзначай обидел нашего героя на съёмках «Двух незнакомцев». После этого их пути разошлись на долгий срок, что не мешало Митхуну, «Амитабху бедняков», при каждом удобном случае упоминать «бриллиант Индии» в своих интервью: «Не стоит пытаться вернуть былую славу. Взять хотя бы господина Амита, его уникальную историю успеха. Но теперь, прикладывая все усилия к возвращению былого могущества, мистер Баччан только вредит себе. Зачем нужно это делать?» И тем не менее Мит всегда мечтал о совместном фильме с Баччаном. Мечтал и одновременно тревожился: сможет ли он, выстоит ли? И лишь когда слава обоих звёзд на короткое время померкла, такое сотрудничество оказалось возможным. Результат оправдал (и, скажем так, превзошёл) любые ожидания, но вызвал полемику, тлеющую и до сих пор.Особенно ожесточённые споры индоманов вызвал «Огненный путь / Agneepath» (известный среди фанов и под названием «Огнепад»). Историю жизни, мести и смерти Виджая Динанатха Чавана, бандита поневоле, в которую Амитабх вложил весь талант и всю накопившуюся в нём боль и злость, подавляющее большинство зрителей не приняли. Для этого фильма Баччан намеренно изменил тембр своего голоса, стремясь к тому, чтобы слова звучали сипло и грубо. Фаны, не слыша прежних знакомых им интонаций, завалили компанию «Dhar Productoons» письмами с требованиями переозвучить главного героя, заново дублировать фильм. Тщательно всё обдумав, продюсеры отказались и были npaвы. Сейчас «Огненный путь» по праву считается лучшей из лент того периода; многие искушённые в кино люди их числе и сам Шахрукх Кхан) часто называют его в числе своих любимых картин. В том числе и благодаря роли Кришнана Айера, исполненной Чакраборти с яростной экспрессией, в порыве самозабвения.

Дата добавления: 2015-08-17