Глава 6. Вспышка ярости

Полная сумятица в мыслях, вкус Избранной, обжигающий губы, и ее кровь, бурлящая в его венах. Все еще играющее отголосками страсти тело и запах секса, пропитавший все вокруг. Шандор пристроился на полу, у изголовья кровати, закинув голову назад, тщетно пытаясь оценить, что же с ним происходит.
Ее стоны все еще звучали в голове, сводя с ума навязчивым эхом. Ему нужно было уходить, но разве можно было оставить ее хоть на секунду? Он чувствовал себя жалким пленником, навечно прикованным к ней прочными невидимыми цепями, и всей сверхъестественной силы первородного вампира не хватит, чтобы их разорвать.
Он наконец-то получил ее. Все произошло так, как он хотел – она была целиком в его власти, покорилась его воле. И сейчас спала рядом, стоило только протянуть руку, и можно разбудить и снова взять, сонную и растрепанную, и Избранная не посмеет ему отказать. Но почему-то он этого не делал. Не хотел тревожить, слишком счастливо она улыбалась во сне.
Это было так странно и ново для него – долго думать о женщине, с которой только что занимался сексом. Он-то наивно надеялся, что как только получит ее, сразу станет легче. Как же глубоко он заблуждался! Теперь казалось, что был сделан только первый пробный глоток, позволивший всего лишь оценить вкус божественного напитка. И этот глоток вовсе не удовлетворил болезненную потребность в Избранной, а лишь разжег бушующее в нем пламя, как подкинутые в костер сухие поленья. Хотелось наслаждаться ей не спеша, ни на что не отвлекаясь, смакуя каждое мгновение. Вдыхать аромат, любоваться, трогать, целовать, владеть. Упиваться каждым прикосновением, каждым нетерпеливым стоном, неповторимым вкусом ее крови.
Восхитительный запах, смущенно опущенные ресницы, отбрасывающие на лицо неясные полоски теней, нежные изгибы тела, его отзывчивость, громкий стук маленького сердечка, оглушительный шум крови, струящейся под тонкой прозрачной кожей – все это вкупе сводило с ума. Контролировать свои инстинкты хищника в ее присутствии было необычайно сложно, но он смог держать себя в руках. И награда того стоила – полученное удовольствие стало самым настоящим откровением – мощным, всепоглощающим, болезненным. Несмотря на это, таинство единения с Избранной так и осталось для него чем-то непознанным, требующим длительного детального изучения, и он не собирался торопиться.
Кроме вполне естественных желаний обладать телом и жажды крови она будила в нем и другие, не совсем понятные ему потребности. Захотелось узнать, что за сложный механизм скрыт в ее прелестной головке, и как он работает. Что вызывает улыбку на ее губах, а что заставляет хмуриться или досадливо морщить носик. Но страшно было надавить слишком сильно, потому что этот механизм казался настолько хрупким, что в любой момент мог сломаться. А он не хотел ломать, он хотел познать ее всю, без остатка, читать, как раскрытую книгу, страницу за страницей, многократно перечитывая самые интересные моменты.
Еще вчера, когда следил за ней в галерее, трудно было не заметить ее подавленности. И хоть она улыбалась посетителям, синие глаза, полные затаенной тоски, не могли его обмануть. С женихом она тоже вела себя странно, влюбленная женщина никогда не будет так напрягаться и искать любой повод поскорее отстраниться всякий раз, как только возлюбленный обнимает ее за талию. Эти открытия приятно тешили самолюбие, значит, не только он сходил с ума в ее отсутствие, но и ей тоже было не сладко.
И тут возникал главный вопрос – а что дальше? Раньше он был озабочен лишь тем, как бы поскорей ее найти и получить желаемое, совершенно не задумываясь о том, что нужно будет как-то строить их отношения.
Связь между вампиром и человеком – явление в их мире вполне привычное, и законы на этот счет не вводили особых ограничений, кроме главного правила – скрывать свою сущность. При этом человек вполне мог знать, кем на самом деле является его сексуальный партнер, и в таком случае вампир брал на себя ответственность за сохранение тайны. Этих людей помечали, делясь каплей своей крови. Такой ритуал имел двойное назначение – служил своеобразным допингом, обостряющим ощущения во время секса, и чем-то наподобие охранной грамоты, надежно оберегающей избранника от посягательств других вампиров.
Пометка эта была не вечная, запах постепенно выветривался, ее приходилось обновлять как минимум раз в несколько месяцев. Пять лет назад, как только Избранной исполнилось восемнадцать, во время танца Шандор незаметно размазал по ее губам каплю своей крови. Сделал он это и сейчас, и теперь в запахе Эбби проступали нотки и его аромата. В настоящее время она была под его охраной, и он имел право убить каждого, кто осмелится посягнуть на его собственность. А еще метка предохраняла ее от гипнотического воздействия других первородных вампиров и усиливала его собственное влияние на девушку.
Пометив ее, Шандор собирался сделать вид, что просто завел человеческую любовницу. Проще всего было бы навещать Эбби время от времени, но такой вариант в сложившейся ситуации был совершенно неуместен – слишком опасно было заводить постоянные связи с женщиной, проживающей на вражеской территории. Рано или поздно его выследят, и последствия могут оказаться самыми плачевными.
Оставалось только одно – увезти ее в контролируемое кланом Келети место. И тут же возникала новая проблема – а захочет ли она ехать с ним? Конечно, он найдет способы ее убедить, но сколько на это потребуется времени?
Она делала его уязвимым во всех отношениях. Если отец узнает, что он встретил свою Избранную… а ему непременно доложат, что у Шандора появилась постоянная женщина. Константин в ультимативной форме потребует немедленно сделать внука, наследника. А дети в его ближайшие планы точно не входили.
К тому же в условиях вражды кланов Избранная может стать идеальным средством давления на него. Тот же младший Дерби, если узнает, в открытую причинить вред Эбби, конечно, не посмеет, но определенно найдет способ через нее задеть давнего недруга побольнее.
Было много и других, более мелких, но не менее насущных проблем – колдун и пропавшая рукопись, которую Шандор так опрометчиво ему пообещал, а также тайна, связанная с семьей Эбби. Но главное сейчас – как можно быстрее убраться из Парижа, пока не нарвался на кого-нибудь из клана Дерби.

Словно услышав его мысли, требовательно завибрировал телефон. Еще одно происшествие на границе кланов. В последнее время случаи бесчинств в пограничной зоне участились, и ни Дерби, ни Келети не могли поймать виновных. Учитывая, что Франция всегда была яблоком раздора между двумя самыми могущественными кланами, складывалось впечатление, что кто-то намеренно пытался столкнуть их лбами. Бьянка полагала, что все преступления заранее продуманы и спланированы так, чтобы привлечь как можно больше внимания. И за всем этим стоит не один вампир, а организованная группа.
Чтобы сделать более точные выводы, не хватало данных – дело параллельно вели представители обоих кланов, но никто не собирался делиться информацией с соперником. Поймать столь наглых нарушителей вампирских законов стало делом чести, и обе стороны делали все возможное, чтобы в этой детективной гонке опередить конкурента или хотя бы выставить его в неблагоприятном свете. Но дельных результатов расследование так и не принесло, преступники умело играли на натянутых отношениях между кланами и как будто дразнили власть имущих, совершая все более дерзкие набеги. Даже Совет Лордов выразил по этому поводу серьезную обеспокоенность.
Ситуация была более чем серьезной и требовала его личного присутствия. И как бы ему не хотелось оставлять Избранную, пришлось на время уехать.

Проснулась Эбби уже далеко за полдень. Блаженно перевернулась на живот и уткнулась носом в подушку, которая еще хранила терпкий мужской запах. Его запах. Доказательство того, что эта невероятная, полная страсти ночь – не сон, не плод ее разыгравшегося воображения.
Квартира оказалась пустой – он ушел. Облегчение, которое было почувствовала, тут же сменилось разочарованием. Может, он получил, что хотел, и больше не появится в ее жизни? Тогда к чему она столько лет от него пряталась и боялась?
Но нет, не стоило тешить себя иллюзией – он вернется. Не сможет ее оставить, она прочла это в его глазах. И придется ей как-то мириться с его присутствием в ее жизни.
Бурно проведенная ночь оставила после себя синяки на предплечьях, багровые пятна – следы от его пальцев на бедрах, россыпь засосов на груди и полную сумятицу в мыслях. Особо зловеще выглядел шрам в виде двух полумесяцев на шее – след от укуса, он все-таки попил ее крови. Придется надеть закрытое платье со стойкой, чтобы все это скрыть. А вот глаза предательски блестели, выдавая ее возбуждение.
Задумчиво обхватив рукой висящий на шее медальон, Эбби крепко сжала украшение в ладони. Правильно ли поступила, согласившись снова его надеть? Но если сейчас его снимет, это станет еще одним поводом для недовольства хищника.
Слишком велико было искушение сбежать. Снова исчезнуть, сменить имя, работу, страну, континент. Но от себя не убежишь, да и он мог тайно следить за ней.
Следовало признать, что Эбби было мало этой ночи. Ей хотелось большего, заглянуть за грань дозволенного, узнать его, настоящего, не скованного рамками приличий, в полном свете своей таинственной силы.
Она успокаивала себя, что любого зверя, даже самого дикого, можно приручить. Темная сторона его сущности манила ее, интриговала, ведь он лишь слегка приоткрыл перед ней завесу своего мира.

Один раз она уже испугалась тех сильных чувств, что он в ней вызывал. В памяти снова всплыли события пятилетней давности, произошедшие на Хэллоуин. После танца Эбби долго не могла прийти в себя, искала его глазами среди разношерстной толпы веселящихся школьников, но мужчина в костюме вампира как сквозь землю провалился.
Даже ощутила разочарование, когда он так быстро исчез. Но верила, что он обязательно вернется, и маленькое сердечко восторженно трепетало от приправленного страхом предвкушения скорой встречи.
Ночью долго не могла заснуть, ворочалась, сжимая в ладошке подаренный им медальон. И с тайным наслаждением мечтала о жарких поцелуях и нескромных прикосновениях, о которых грезят все девушки ее возраста.
А посреди ночи ее разбудил отец. И объявил, что они срочно уезжают из этого города. Хоть Эбби и привыкла к таким переездам, на этот раз она взбунтовалась. И потребовала объяснений.
И отцу пришлось все ей рассказать. Про вампиров и про проклятье, которое висело над ее матерью. И которое передалось по наследству ей. Она слушала и не хотела верить. Но где-то в глубине души росло осознание, что все рассказанное отцом – правда. Ее таинственный кавалер – не человек, она понимала это на уровне подсознания, но как все девушки, ослепленные первыми чувствами к мужчине, упорно игнорировала очевидное.
Слишком молода и напугана она тогда была, чтобы принять решение самой. И позволила отцу себя увезти, предварительно оставив медальон на том же месте, где и нашла. Он кровожадный хищник, убеждала себя потом, но горький осадок остался: вдруг ошиблась, вдруг не разглядела его тогда, приняла опрометчивое решение?

Весь день с ней творилось что-то странное. Казалось, что она вывернута наизнанку, чувства обострены до предела, запахи и звуки ощущались настолько остро, что с непривычки вызывали тошноту и гул в голове. Так уже было, пять лет назад, когда он впервые потанцевал с ней. Тогда она списала свое состояние на сильное возбуждение, сейчас же решила, что это могут быть последствия от укуса.
К счастью, сегодня в галерее было много работы, пришлось проверять новые каталоги, и ей некогда было особо задумываться. Пьер тоже был постоянно занят, и она скрепя сердцем откладывала неприятное объяснение с бывшим любовником на конец дня.
Уже ближе к вечеру Эбби обнаружила на своем телефоне, забытом в сумочке, непринятый звонок. Шандор, высветилось на экране. Такого абонента не было в ее списке контактов. Сердце радостно встрепенулось: это мог быть только он.
С трудом подавив охватившее тело волнение, нажала вызов. Ей ответили сразу после первого гудка, словно ждали звонка.
– Ты где? – голос звучал сухо и требовательно, но это был ЕГО голос.
– На работе, – честно ответила она.
В трубке повисло молчание. Странно, она тоже не знала, что ему сказать. Так просто и правильно было отдаваться его ласкам, а вот говорить… как будто ком в горле застрял.
– Надеюсь, тебе не пришла в голову мысль снова сбежать?
– Пока нет, – невольно усмехнулась она. – Но я близка к этому, ты ведь даже не попрощался.
– Не хотел тебя будить, – его голос неожиданно дрогнул, в нем проступили теплые, согревающие нотки. – Я вернусь под утро, и мы поговорим. Жди меня дома.
Он отключился раньше, чем она успела ответить. Словно испугался неожиданного проявления чувств. Но все равно после этого разговора она ощутила прилив возбуждения. Его чуть хриплый голос все еще звучал в голове, щеки раскраснелись, Эбби сладко потянулась, вспоминая события прошлой ночи, вся в предвкушении новой встречи.
– Шандор… – она с наслаждением прошептала его имя, словно пробуя на вкус.
И в голове мелькнула льстящая самолюбию мысль, вызывающая счастливую улыбку на губах – а ведь она тоже имеет власть над ним…

Уже перед самым закрытием галереи ожидался визит постоянных клиентов. Супруги Дерби часто приобретали у них картины и скульптуры. Они могли позволить себе любоваться предметами искусства в гордом одиночестве, не толкаясь среди других посетителей.
Оба молодые, на вид лет по двадцать пять, чем-то похожие между собой. Но не чертами лица, внешность у них была совершенно разная, даже можно сказать, противоположная. И все-таки что-то неуловимо общее между ними было – в манере держаться, в быстрых и цепких, словно просвечивающих насквозь взглядах, спокойная уверенность в себе и собственном превосходстве над другими. Не зря говорят, что муж и жена – одна сатана.
Чарльз – высокий мужчина аристократической наружности, чем-то напоминающий ей героя Хамфри Богарта из Касабланки. Стефания – ослепительная блондинка с огромными голубыми глазами, похожая на актрису, как раз была ему под стать. Ее красота была холодной, мертвой. Не было в ней теплоты и доброжелательности, но Эбби сразу заметила, как эта надменная женщина менялась, стоило ей оказаться в залах галереи или в закрытых для других посетителей хранилищах. В этот момент глаза Стефании оживали, словно освещались внутренним светом. А вот ее муж обычно скучал, пока его супруга, затаив дыхание, любовалась работами мастеров.
На этот раз Пьер сам водил их по залам, знакомя с новой экспозицией. И как обычно, Стефания отобрала несколько картин, которые они намеривались приобрести. И пока Эбби оформляла документы на сделку, Пьер развлекал важных гостей.

Когда она вошла в кабинет Пьера с бумагами, оба Дерби неожиданно резко повернулись и посмотрели на нее так, словно увидели впервые. Холеные лица вытянулись от изумления. И это было отнюдь не восхищение ее внеземной красотой, до этого высокомерные супруги не считали Эбби достойной своего высочайшего внимания. Всего лишь пара скупых взглядов с ленивым мужским интересом от Чарльза и полное игнорирование, как будто она – пустое место, от Стефании.
С чего же ей сегодня оказана такая честь? Решив, что у нее что-то не так с внешностью, Эбби незаметно поправила волосы, инстинктивно разгладила несуществующие складки на платье.
А еще по ее обострившемуся обонянию неожиданно резко и болезненно ударили запахи. Агрессивные ароматы, исходящие от этих двоих, буквально кричали об опасности. Странно, в них не чувствовалось примеси духов или каких-либо других парфюмерных средств, они были вполне естественны. Хотя откуда она могла об этом судить, раньше Эбби такой повышенной чувствительностью не обладала.
Пока подписывали документы, она скромно держалась в стороне, с трудом сдерживая желание поскорее сбежать отсюда подальше.
– Мистер Бонне, мы с женой собирались послушать джаз, приглашаем вас вместе с мадемуазель Робер к нам присоединиться, – неожиданно доброжелательно предложил Чарльз. – Заодно и отметим нашу выгодную сделку.
Только не это, Эбби с мольбой глянула на Пьера. Но как она и предполагала, он не мог отказаться от такого предложения. Дерби были его постоянными клиентами, причем очень состоятельными, приносящими галерее стабильный доход.
– Мне они не нравятся, – тихо шепнула она.
– Мы просто с ними поужинаем, – Пьер ободряюще сжал ее ладонь в своей.

В небольшом уютном кафе царил приятный полумрак. Их столик, рассчитанный на vip-гостей, был расположен на верхнем ярусе, с него открывался отличный вид на сцену, где играли музыканты, и на нижний зал.
Музыка лилась плавно и мелодично, низкий хриплый голос исполнительницы взвивался вверх и словно вибрировал в воздухе. Многократно усиленный акустическим эффектом, задевал какие-то невидимые струны глубоко внутри, временами вызывая безотчетную радость и тут же нещадно бросая в тихий водоворот грусти.
В другой раз Эбби непременно насладилась бы прекрасным концертом, но не сейчас, когда супруги Дерби не сводили с нее откровенных взглядов, под которыми она чувствовала себя словно голой.
– Пьер, ваша подруга очаровательна, – развязно улыбнулся ей Чарльз, и от его хищной улыбки по позвоночнику пробежался неприятный холодок. – На вашем месте я бы не спускал с нее глаз. Найдется много желающих увести у вас такое сокровище.
Эбби едва не подавилась коктейлем. Этот наглец Дерби откровенно над ней издевался.
– Да, я это знаю, – вежливо кивнул Пьер. – И собираюсь сделать Мари предложение.
– Ох, как романтично, – картинно всплеснула руками Стефания, явно подыгрывая мужу. – Мари, вы конечно же согласитесь?
Эбби было открыла рот, собираясь уйти от вопроса, но Пьер пришел ей на помощь:
– Я в этом отношении старомоден, и сначала хочу заручиться поддержкой родителей Мари, и только потом сделать официальное предложение, – мужчина завладел ее ладонью и поднес к своим губам, запечатлевая мягкий поцелуй. – Надеюсь, что невеста осчастливит меня согласием.
Она благодарно кивнула ему. Все-таки Пьер – настоящий джентльмен, жаль, что придется обидеть его отказом.
– О, я надеюсь получить приглашение на вашу свадьбу, – продолжал насмехаться Чарльз. – Что-то мне подсказывает, что это событие будет незабываемым.
Каждое его небрежно брошенное слово, каждый ленивый жест были полны завуалированного намека, заставляя ее нервничать.
– Я думаю, еще рано об этом говорить, – немного резковато оборвал его Пьер, которому тоже уже не нравилось немного неприличное поведение клиентов.
– Мари, вы разрешите мне потанцевать с вашим женихом? – Стефания была сама невинность, Эбби даже затошнило от этого лицемерия.
Ей не нравилась эта хищная кошечка. Они с мужем разыгрывали какой-то спектакль, и Эбби совершенно не понимала, чего именно они добиваются. А еще больше не нравился Чарльз, и от мысли, что придется остаться с ним наедине, становилось не по себе.
Может, они свингеры? От скуки меняются партнерами? Сейчас это модно.
Пьер все-таки галантно предложил свою руку Стефании, и они удалились на танцпол. А за столом воцарилось неловкое молчание, но она не собиралась помогать Чарльзу, поддерживая ничего не значащую светскую беседу. Делала вид, что увлечена концертом, смотрела прямо на сцену, но ничего перед собой не видела, потому что затылок жег его насмешливый взгляд.
Чувства были обострены до предела, Эбби физически ощущала хищную ауру этого мужчины, даже его запах нес в себе скрытую угрозу.
– Потанцуем? – она вздрогнула от неожиданного предложения.
Меньше всего хотелось оказаться в его объятиях, но убедительного повода отказать так и не смогла придумать. Пришлось вложить дрожащую от непонятного волнения руку в его протянутую ладонь и отправиться вслед за ним к сцене, где в медленном танце кружилось несколько пар.
Чарльз притянул ее к себе, властно обхватив рукой за талию. И то, как она напряглась, не укрылось от его внимания, причем он явно получал удовольствие от ее смущения. Даже придвинулся еще ближе, словно испытывая на крепость ее нервы.
Тело словно одеревенело, инстинкты вопили об опасности, пока они мерно покачивались в такт медленному блюзу. Она позволяла себя вести, стараясь держать между ними дистанцию, насколько это было возможно. И мечтала о том, когда этот чертов танец закончится, и Чарльз отведет ее на место.
– Мари, вам говорили, что вы умопомрачительно пахнете? – его голос звучал интимно, искушающее.
Она подняла голову, встречаясь с его темным взглядом. И словно заглянула в пропасть, пугающая чернота в его глазах поднимала откуда-то из глубин ее тела волну первобытного ужаса.
А это время ладонь легла на ее ягодицы и крепко сжала.
– Чарльз, вы ведете себя не так, как подобает джентльмену, – строго осадила нахала Эбби, вырываясь из плена его взгляда.
Он засмеялся, хрипло и низко, так, наверное, смеется сам дьявол. Но руку все-таки переместил выше, на ее талию.
– А кто вам сказал, что я джентльмен? – остановившись, он прижался губами к ее запястью, неприлично долго удерживая ладонь. – Мари, вам не стоит меня бояться, наоборот, я могу стать для вас полезен.
Его тихий вкрадчивый голос обволакивал, с трудом удалось стряхнуть оцепенение и вырвать руку из его цепких пальцев.
– Прекратите! – она снова резко одернула зарвавшегося кавалера. – Ваша жена…
– Моя жена как раз обнимается с вашим женихом, – снова хищно улыбнулся он, ее негодование наверняка его только забавляло. – И вам я советую расслабиться и просто получить удовольствие… – Чарльз многозначительно замолчал, выделяя паузой последнее слово, и только спустя несколько мгновений уточнил: – от танца.
Дальше они снова танцевали молча. Ей не нравилось, как он крепко прижимал ее к себе, и как чужая рука по-хозяйски скользит по ее спине. Он определенно делал это специально, Эбби с трудом сдерживалась, все время напоминая себе, что мистер Дерби – выгодный клиент.
Танцующий рядом Пьер уже с опаской поглядывал в их сторону. Зачем Чарльзу это? Просто развлекается, дразнит Пьера? Провоцирует скандал, чтобы она или ее мнимый жених сорвались?
– Вы выбрали себе опасного покровителя, – неожиданно шепнул он ей, когда звучали последние аккорды мелодии.
– Пьер – надежный и достойный мужчина! – возмущенно парировала она.
Чарльз снова засмеялся, низко, угрожающе, от такого смеха мороз по коже.
– А причем здесь мистер Бонне? Я говорю совсем о другом… – и снова многозначительная пауза, сочетающаяся с ехидным смешком, – мужчине. Он может быть очень жесток. Вы даже не представляете, насколько.
Щеки вспыхнули, выдавая ее смятение. Неужели Чарльз знает про эту ночь? Откуда?
– Я не понимаю ваших грязных намеков, – уже совсем не вежливо выкрикнула она, готовая в любой момент сорваться.
– Когда он вас обидит, позвоните мне, – танец как раз закончился, и в последний момент Чарльз ловко засунул ей визитку за лиф платья. – В моих силах избавить вас от него. Только для этого потребуется ваше желание, без него я не смогу вам помочь.

Дальнейший вечер прошел на редкость спокойно, в невинных разговорах об искусстве, но Эбби все время находилась под гнетом и ломала голову, откуда Дерби может знать про ее ночного гостя. И вздохнула с явным облегчением, когда Пьер, наконец, вызвал такси. И пропустила мимо ушей грязные намеки Чарльза о том, что эта ночь станет для нее незабываемой.
Она едва держалась на ногах от усталости и чувствовала себя совершенно разбитой. Сил объясняться с женихом уже не было, Эбби распрощалась с ним в холле своего дома, малодушно перенося серьезный разговор на завтра.

Едва Эбби открыла дверь своей квартиры, как сразу же почувствовала его присутствие. Он вернулся раньше, чем обещал. Вспыхнувшая было радость от грядущей встречи сменилась безотчетной тревогой: ведь он мог видеть, как ее провожал Пьер.
– Шандор? – нерешительно спросила она у темноты.
Ответа не последовало. Пытаясь скрыть свое смятение, Эбби потянулась к выключателю. И когда свет залил гостиную, тихо вскрикнула, увидев его прямо перед собой.
Шандор выглядел устрашающе: мрачный, лицо жесткое, крылья носа хищно раздуваются, скулы заострились. Глаза холодные, равнодушные. Пустые. Он пугал ее своим видом, Эбби невольно отступила к двери.
Он шагнул за ней, надвигаясь медленно и неотвратимо. Резко сдернул с плеч уже расстегнутый плащ, схватил ее за локоть, грубо потащил за собой в ванную.
– Да какая муха тебя укусила? – возмутилась она по дороге, с трудом сдерживая прорывающиеся в голосе истерические нотки.
Он не счел нужным ответить. Стал яростно рвать на ней платье, плотная ткань нещадно врезалась в нежную кожу, причиняя боль. На пол выскользнула визитная карточка, про которую она совершенно забыла.
На мгновение вампир застыл, взглядом гипнотизируя кусок пластика. Эбби тоже замерла, боясь дышать, наблюдая, как он наклоняется, поднимает визитку. Хмурясь, читает надпись. Глядя прямо ей в глаза, рвет на мелкие кусочки, тщательно, с остервенением. Как будто демонстрируя, что сделает с ней и с тем, кто осмелился засунуть ей эту карточку в лиф.
Больше всего пугало, что при всем этом он казался абсолютно спокойным – холодные, пустые глаза, плотно стиснутые губы. Как будто насилие было для него совершенно привычным делом. Неужели Чарльз был прав, когда ее предупреждал?
– Не смей меня трогать! – она выставила руки вперед, когда Шандор закончил с визиткой и сделал шаг к ней.
Не обращая внимания на отчаянные попытки вырваться, он грубо схватил ее и затолкал в душевую кабинку. Ледяные струи ударили по телу, насквозь пронзая холодом.
– Шандор, – закричала она, но ее мучитель был непреклонен. – Я ни в чем не виновата! Хотя бы выслушай меня!
Она дрожала, от холода, от обиды и возмущения. Отчаянно отбивалась, а он все поливал водой окоченевшее тело и остервенело тер мочалкой, как будто хотел содрать кожу.
– Холодно, – стуча зубами, выдавила из себя Эбби, когда губы уже посинели и не хотели подчиняться.
Ее слабый голос все-таки заставил его сжалиться. Он даже отрегулировал воду, сделав ее теплее, но так же продолжил яростно оттирать ее тело. Обессиленная сопротивлением, она уже не отбивалась, лишь вздрагивала и глотала слезы, не желая показывать ему свою обиду.
А потом Шандор резко выдернул ее из кабинки. Эбби задохнулась, когда он отчаянно прижал ее к себе, мокрую и дрожащую. Не обращая внимания, что от потоков воды, льющихся с нее, намокла и его одежда. На мгновение замер, запуская ладонь в ее волосы, на удивление мягко поглаживая кожу на затылке.
От таких резких переходов впору с ума сойти, и Эбби уже с трудом цеплялась за последние остатки рассудка.
– Ты будешь принадлежать только мне, – яростно выдохнул куда-то ей в волосы.
И вдруг набросился на ее губы, сминая их бешеным напором, не давая опомниться и даже вздохнуть. Потом так же резко оттолкнул, разворачивая и заставляя прогнуться, опереться руками о холодную плитку. За спиной раздался скрип молнии, она даже не успела охнуть, как его пульсирующая плоть вонзилась в ее тело.
Он стал врезаться в нее жестко, зло. Резко, по-первобытному, как настоящий зверь. Доказывая свое превосходство, свое право на нее. Молча, с ожесточением. Лишь его свистящее дыхание эхом разбивалось о кафель ванной комнаты.
Тело тут же предало ее, с радостью принимая грубые пальцы, сжимающие бедра, каждое пронзающее насквозь движение, каждый толчок, убивающий и одновременно дарящий острое наслаждение. Заставляя обо всем забыть и жадно поглощать его как можно глубже.
Вскоре она охрипла от собственных криков, а он все продолжал двигаться, рвано, хаотично, безумно. И самое страшное, что несмотря на очевидную грубость с его стороны, ей все это нравилось.
Крепко стиснув зубы, презирая собственное малодушие, она старалась приглушить рвущиеся из горла стоны и клялась себе, что больше никогда не позволит ему так с собой обращаться.

Дата добавления: 2015-08-20