Относительная безвозмездность

Содержание правозащитников должно бы было взять на себя, как мы только что показали, общество подобно тому, как содержание прокуратуры принято государством. Если бы это возможно было осуществить, то спрашивается откуда и каким образом общество почерпало бы необходимые денежные средства? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно посмотреть, как поступает в подобном случае государство.

Доходы государства разделяются на промысловые, извлекаемые им из своих имуществ, капиталов и предприятий, в качестве частного юридического лица, и непромысловые или публично-правовые, которые оно взимает с подданных в силу своей верховной власти в виде налогов и пошлин. О промысловых доходах общества не может быть речи в виду того, что общество не существует в виде самостоятельного юридического лица и никаких собственных имуществ и капиталов не имеет. Обложить всех своих членов налогом или взимать с них пошлины за пользование услугами адвокатов оно тоже не в состоянии, так как, с одной стороны, оно не имеет необходимой для этого власти над своими членами, а с другой стороны, подобное взимание требует особой и весьма сложной организации. Остается сделать одно: постановить, чтобы каждое лицо, пользующееся услугами адвоката, уплачивало за это известную пошлину, подобную той, какая платится за пользование государственными учреждениями,административными и судебными, но уплачивало не общественной казне, которой нет, и в настоящее время не может быть, а непосредственно тому адвокату, который оказал данную услугу.

При таком воззрении, гонорар, получаемый адвокатами от клиента, представляет собой замаскированную пошлину за пользование правозаступничеством, как общественным учреждением.

Но если это так, если гонорар пошлина, то он должен удовлетворять всем условиям, требуемым от нее.

Ввиду этого, нам необходимо войти в рассмотрение сущности пошлин.

С теоретической точки зрения не может быть никакого сомнения в том, что единственным вполне справедливым и правильным источником государственного дохода является подоходный налог *(1244). Все же остальные сборы, взимаемые на практике, оправдываются только невозможностью получить необходимые средства из этого источника. Таким образом, и пошлины, т. е. сборы, взимаемые с граждан, пользующихся услугами государственных учреждений, представляют собой не более, как подспорье, без которого в настоящее время нельзя обойтись.

С этой точки зрения они и рассматриваются финансовой наукой, которая, принимая во внимание их второстепенную роль, выставляет три главные требования: 1) чтобы они были умерены и необременительны для граждан; 2) чтобы с бедных лиц они совсем не взимались, и 3) чтобы высота их соразмерялась с количеством труда и времени, затрачиваемых правительственным учреждением на данную услугу, а не с важностью этой услуги. Таковы основные черты научной теории пошлин, установленной впервые Умпфенбахом *(1245).

Из сказанного видно, что эта теория построена на том предположении, что пошлины только побочный, дополняющий налоги источник дохода. Между тем, для нашей цели нужно определить, каким условиям должны бы были удовлетворять пошлины, если бы они являлись единственным источником государственного дохода. Попытаемся сделать это. Как только что было сказано, самой справедливой формой государственных сборов является подоходный налог. Следовательно, если бы государство получало все средства, необходимые для содержания своих учреждений, исключительно из пошлин, то и пошлины должны были бы, прежде всего, в интересах справедливости, удовлетворять тому же условию, как и подоходный налог, т. е. соразмеряться с платежной способностью граждан. Вот первый принцип пошлинного обложения. Согласно с ним, за одно и то же действие органаправительственной власти совершенно неимущие граждане могут ничего не платить, бедные - вносить небольшую плату, а богатые - пропорционально большую.

Однако одного этого принципа недостаточно; необходимо еще найти масштаб для определения размеров пошлины за услуги разного качества и разной ценности. Таким масштабом может служить либо сравнительная важность данной услуги для гражданина, либо количество времени и труда, затрачиваемое органом власти на эту услугу. В господствующей теории пошлин преимущество отдается последнему принципу *(1246). Но так как мы выходим из другого предположения и считаем пошлину единственным источником дохода, то должны принять другое мнение. В самом деле, если пошлина - суррогат подоходного налога, то основным свойством ее должна быть соразмерность платежей способности граждан. А так как количество затрачиваемого времени и труда на данную услугу нисколько не влияет на увеличение этой способности, то, следовательно, не может иметь отношения и к размеру пошлины. И в самом деле, очень важные для граждан услуги могут требовать от органов власти ничтожного труда и незначительного времени, а совершенно неважные - поглощать очень много времени и труда. Так, утверждение духовного завещания или купчей крепости на миллион рублей легко выполнить, между тем как какой-нибудь грошовый процесс из-за неисполнения обязательства крайне запутан и труден для разрешения. Если бы определять пошлины по этому масштабу, то многие граждане не могли бы пользоваться услугами государственных учреждений вследствие громадных издержек, сопряженных с этим. А такой результат вреден, так как государственные учреждения созданы для всех граждан, а не для некоторых. Наоборот, если принять за масштаб важность услуг, то подобное явление не может произойти. Каждая услуга приносит гражданину известную большую или меньшую, материальную или нематериальную пользу и, таким образом, иногда непосредственно увеличивает его платежную способность (напр., присуждение определенной суммы, утверждение в правах наследства и т. п.), в иногда косвенно влияет на его благосостояние (охрана нарушенного права). В обоих случаях гражданин получает от действий правительственного учреждения известную выгоду. Поэтому, вполне справедливо, чтобы взимаемая с него пошлина соразмерялась с этой выгодой.

Применяя эти соображения к адвокатскому гонорару, мы придем к выводу, что в качестве пошлины он должен соразмеряться: 1) с платежной способностью клиента и 2) с важностью для него оказанной адвокатом услуги.

Но, спрашивается, кому же предоставить определение размеров гонорара в каждом отдельном случае. Взаимному соглашению между адвокатом и клиентом? Оно имело бы еще смысл, если бы гонорар был эквивалентом оказанной адвокатом услуги, но так как количество и качество адвокатского труда не имеет никакого значения для определения размеров гонорара, и так как, следовательно, личный интерес адвоката не принимается в расчет, то и заключение каких бы то ни было сделок о гонораре не может быть допустимо. Кроме того, в другом месте мы уже показали, что такие сделки носят на себе презумпцию недействительности, в виду неодинакового положения договаривающихся сторон (см. _ 3, А). Точно также невозможно предоставить определение гонорара суду или совету сословия, так как они не имеют достаточных данных для того, чтобы судить об имущественном положении тяжущихся и важности для них той или другой услуги. Такса того же не в состоянии служить подходящим способом определения гонорара в виду того, что ни платежная способность, ни важность услуг не поддаются точному изменению и не могут быть подведены под заранее установленные рубрики. В самом деле, если бы даже адвокатские услуги были разделены в таксе на группы сообразно с важностью их и было означено, какой процент годового дохода должны уплачивать тяжущиеся, в качестве гонорара, то и тогда пришлось бы в каждом данном случае определять платежную способность клиента и сравнительную важность для него этой услуги, так что такса сама по себе была бы недостаточной. Мало того. Важность услуги для тяжущегося - понятие чисто субъективное, не поддающееся посторонней оценке: для одного выигрыша дела в 100 руб. или освобождение от недельного ареста важнее, чем для другого выигрыш тысячного процесса или избавление от пятилетнего тюремного заключения. Точно также платежная способность зависит не только от количества получаемого дохода, но и от многих других обстоятельств, как-то сословного положения, семейной обстановки, потребностей жизни и т. п., обстоятельств, которые тоже не могут быть точно измерены и выражены в цифрах. В виду этого, составление таксы по указанным двум масштабам решительно невозможно.

Остается, следовательно, предоставить определение размеров гонорара самому клиенту, как единственному лицу, которому известна истинная его платежная способность и субъективная важность оказанной ему услуги. Другими словами, адвокат должен принимать от клиента гонорар в том размере, в каком ему предлагает сам клиент. При таком порядке гонорар принимает внешний вид подарка. Этой системе мы дали название относительной безвозмездности в виду того, что она занимает среднее место между абсолютной безвозмездностью и эквивалентной возмездностью.

Но теперь возникает важный вопрос: как же быть, если клиент оказывается неблагодарным и не дает адвокату никакого вознаграждения?

Чтобы дать правильный ответ на этот вопрос, нужно снова вспомнить, что такое в сущности адвокатский гонорар. Это вознаграждение, следующее адвокату с общества и уплачиваемое ему в виде пошлин самим клиентом. Несомненно, что адвокат, служа обществу, вправе требовать от него вознаграждения за свои труды. Но так как уплата его возложена обществом на отдельные лица, прибегающие к услугам адвоката, то последний имеет право искать этот гонорар с них. Говоря иначе, адвокат мог бы предъявлять иск о гонораре к обществу, а, следовательно, может предъявлять его и к клиенту.

На первый взгляд может показаться, что допущение такого иска противоречит тому положению, что адвокат должен принимать вознаграждение, подносимое клиентом по своему собственному усмотрению, т. е., что гонорар является в некотором роде добровольным подарком. Но на самом деле это не так. В вопросе о гонораре надо различать два элемента: размер и уплату. Если определение размера предоставляется клиенту, то только потому, что клиент лучше кого-либо другого знает свои средства и важность полученной услуги. Но уплата или неуплата гонорара не может быть поставлена в зависимость от его воли в виду того, что гонорар является своего рода пошлиной на содержание правозаступничества, а потому взнос ее обязателен. Мало того. Если государство карает штрафом лиц, уклоняющихся от уплаты пошлин в случаях, когда эта уплата требуется законом, то вполне справедливо, чтобы и недобросовестные клиенты, не вознаградившие совершенно адвоката, подвергались такому же штрафу, который поступал бы в общую кассу адвокатского сословия. Таким путем можно было бы искоренить неблагодарность клиентов.

Адвокату должно быть предоставлено право иска еще в одном случае, именно, когда клиент предлагает вознаграждение, явно несоразмерное своим средствам и важности оказанной услуги, так напр., если миллионер дает такую сумму, какую обыкновенно уплачивают за дела данного рода люди среднего состояния. Недопущение иска о добавочном гонораре дало бы возможность недобросовестным клиентам безнаказанно эксплуатировать труд адвокатов, так как каждый из них мог бы лишить адвоката права на иск, уплатив ему хотя бы самую ничтожную сумму и даже оскорблять его присылкой грошового вознаграждения за самое важное дело.

Определив, когда иск о гонораре допустим, нужно также решить, когда он не может быть допущен. Размер гонорара есть произведение двух факторов: платежей способности клиента и важности оказанной ему услуги. Отсюда ясно, что ели один из факторов равен нулю, то и размер гонорара должен обратиться в нуль. Другими словами, если клиент абсолютно беден, то он имеет право пользоваться услугами адвокатов безвозмездно. Правильность этого вывода не подлежит сомнению, так как если бы даже адвокатов содержало само общество, то и тогда он все-таки не участвовал бы в этом содержании, так как, не имея имущества, не платить бы никакого налога. С другой стороны, адвокат не может требовать гонорара судом, если важность его услуги равна нулю, а это бывает в том случае, когда дело проиграно. Такой порядок должен быть признан вполне справедливым по следующим соображениям. Если бы адвокаты содержались обществом, то размер их вознаграждения точно так же не зависел бы от исхода дел, как и жалование прокуроров. Но адвокаты не имели бы тогда никакого повода браться за неосновательные и заведомо неправые дела. Между тем при организации правозаступничества в виде свободной профессии перспектива денежного заработка может побуждать их к принятию подобного рода процессов. В виду этого, допущение иска о гонораре при проигрыше дела может повлечь за собой неразборчивость при выборе дел, подстрекательство клиентов к неосновательным искам и защиту заведомо виновных и не заслуживающих снисхождения с точки зрения общественного интереса преступников. Кроме того, было бы противно гуманности дозволять адвокатам судебное требование гонорара с клиентов, приговоренных судом к уголовным наказаниям, и отягощать материальными издержками их и без того крайне тяжелое положение. Равным образом, несправедливо было бы принуждать клиента, проигравшего процесс и терпящего, поэтому, материальный ущерб, к уплате гонорара адвокату, который, быть может, побудил его начать дело и тем вовлек в убытки. Правда, во многих случаях проигрыш дела зависит не от незнания или небрежности адвоката, а от других причин, как-то от ошибки суда, от случайно открывшихся новых обстоятельств, представленных противной стороной и неизвестных дотоле доводов и т. п. Но так как в большинстве случаев нет возможности определить степень виновности адвоката в проигрыше дела, то целесообразнее всего предоставить решение этого щекотливого вопроса совести клиента.

Если он убежден в усердии и честности своего адвоката, если он видит, что процесс потерян не по его вине, то он не оставит его трудов без вознаграждения. Но принуждать его к благодарности при неудачном исходе дела было бы несправедливо и нецелесообразно в виду возможных злоупотреблений со стороны адвокатов.

Остается еще решить, кому должно быть предоставлено определение размеров гонорара в случае предъявления иска о нем. Здесь могут быть два способа: или поручить это всецело усмотрению суда с тем, чтобы он предварительно испрашивал мнения совета адвокатского сословия, или же установить таксу. В виду того, что усмотрение суда дало бы простор произволу, и что мнение совета имеет значение только для правильной оценки труда, затраченного адвокатом, и при нашем воззрении на гонорар, не играющего никакой роли, то проще и целесообразнее установить таксу. В гражданских делах она должна соразмеряться с ценою иска, служащей хоть отчасти мерилом важности оказываемых адвокатами услуг, а в уголовных (и не подлежащих оценке) определять минимум и максимум вознаграждения, в пределах которых суд может действовать по своему усмотрению, принимая во внимание имущественное положение клиента и важность услуги. А так как два последние обстоятельства лучше всего известны суду, разбирающему дело, за которое требуется гонорар, то ему должны быть и подсудны такие иски. Разбирательство может быть упрощенным, без вызова сторон, на основании письменного заявления адвоката и по истребовании от клиента объяснений.

Что касается, наконец, бедных тяжущихся, то как мы сказали, они имеют право не платить гонорара. Но отсюда не следует, чтобы каждый адвокат обязан был принимать защиту дел всякого такого клиента, обратившегося к нему. Бедные граждане могут пользоваться беспошлинно адвокатурой, как общественным учреждением, подобно тому, как пользуются государственными учреждениями - судами. Следовательно, принять их права под свою защиту должна вся адвокатура, т. е. все сословие адвокатов, а не единичные члены его. С этой целью необходимо организовать защиту по назначению в таком виде, чтобы лицам, пользующимся на суде правом бедности, давались советом сословия бесплатные защитники. Обязанности таких защитников должны по очереди исполнять все без исключения члены сословия. Тогда тягость этой общественной повинности распределится между ними поровну и не будет обременительна ни для кого из них.

Назначение адвокатов на защиту должно производиться еще в одном случае, именно, когда тяжущийся не может найти себе адвоката. Подобные случаи будут нередки ввиду того, что адвокаты, рискуя лишиться гонорара при проигрыше процесса, станут принимать только вполне правые и верные дела. Для того, чтобы лица, имеющие хотя сомнительные, но все-таки не безнадежные дела, не оставались без защитника, им должно быть предоставлено право просить у совета сословия назначения адвоката, внесши предварительно в сословную кассу определенную сумму. Совет назначает одного из адвокатов по очереди и вручает ему внесенный гонорар за вычетом известного процента в пользу кассы сословия. По окончании дела клиент может предложить адвокату дополнительный гонорар, но адвокат не имеет права требовать его судом, так как клиент уже уплатил пошлину авансом.

В конце концов, мы приходим к следующим результатам. Гонорар представляет собой замаскированную пошлину за пользование правозаступничеством, как общественным учреждением. В силу этого, он должен соразмеряться с платежной способностью клиента и важностью полученной им услуги. Всякие сделки между адвокатом и клиентом относительно вознаграждения недействительны. Адвокат обязан принимать гонорар в том размере, в каком ему предлагает клиент. Если клиент не дает ничего или дает вознаграждение, явно несоразмерное своему имущественному положению и важности полученной услуги, то, в случае выигрыша дела, адвокат имеет право предъявлять иск о гонораре. В таком случае размер его определяется судом по таксе, и, вдобавок, клиент, уклонившийся от платежа, подвергается штрафу.

Прежде чем перейти к рассмотрению доводов и возражений, которые могут быть приведены в пользу относительной безвозмездности и против нее, нужно устранить одно недоразумение. Дело в том, что в первой части настоящего сочинения мы называли относительной безвозмездностью систему, господствующую во Франции, Бельгии и Англии, при которой гонорар рассматривается как почетный дар, подносимый клиентом и не допускающий искового требования. Между тем в настоящее время мы под относительной безвозмездностью понимаем приравнение гонорара к пошлине на содержание правозаступничества, уплата которой обязательна и может быть вынуждена по суду.

Разница между обоими взглядами на гонорар очевидна: она заключается в признании права на иск о гонораре. Как же устранить это явное противоречие? Очень просто. Дело в том, что это различие существует только в теории; на практике же оно не имеет почти никакого значения и вот почему. Хотя иск о гонораре воспрещен в Англии законом, а во Франции и Бельгии сословными правилами профессии, зато адвокаты этих стран имеют другие, косвенные способы, вполне заменяющие им прямое требование. Так, в Англии, по свидетельству Форсита, принадлежащего к сословию адвокатов, "гонорар всегда определяется поверенным и обозначается на оборотной стороне акта, посылаемого барристеру". Так как, по установившемуся обычаю, адвокат не входит в личные сношения с клиентами, а все дела ведутся при участии и посредстве поверенного, то понятно, что адвокат рискует не получить гонорара только в случае недобросовестности поверенного. "Но, конечно",- замечает Форсит: - "он может отклонить принятие дела от поверенного, честность которого кажется ему подозрительной, если гонорар не будет уплачен немедленно" *(1247). Французские адвокаты прибегают к различным способам, чтобы обеспечить себя от недобросовестности клиентов. Прежде всего, за уплатой гонорара адвокату обязан следить поверенный, ведущий дело вместе с ним. Он может вознаградить адвоката из собственных средств, а затем требовать возмещения расходя с клиента. Далее, на практике образовался обычай уплачивать часть гонорара до начала дела, в виде аванса. Наконец, если клиент покидает одного адвоката и обращается к другому, то правила профессии предписывают последнему не принимать дела, не удостоившись сначала, что прежний адвокат удовлетворен вполне *(1248).

В Бельгии уплата гонорара авансом не дозволяется, но за то принято, чтобы клиент оставлял гонорар, в виде залога, у поверенного, который бы после окончания тяжбы передавал его адвокату *(1249). Другие два способа, употребляющиеся во Франции, приняты и в Бельгии.

Таким образом, и в Англии, и во Франции, и в Бельгии гонорар только в теории считается необязательным подарком, а на самом деле клиенты понуждаются к уплате его, хотя и не прямыми, а косвенными способами. Не отсутствие иска о гонораре составляет главную характеристическую черту, отличающую англофранцузскую систему от австро-германской, а непризнание гонорара эквивалентом и запрещение всяких сделок о нем.

Но так как эта же черта составляет сущность предлагаемой нами системы, то мы в праве признать их тождественными и дать им одинаковое название - относительной безвозмездности.

Дата добавления: 2015-08-20