Абсолютная безвозмездность

При полной безвозмездности адвокаты, не получая за свою деятельность вознаграждения от клиентов, стояли бы в совершено независимом отношении к ним. Но не говоря уже о том, что в таком случае они не были бы нисколько заинтересованы в добросовестном отношении к своим обязанностям, абсолютная безвозмездность при современном экономическом и юридическом строе представляется неосуществимой утопией. Основное начало гражданского права гласит, что никто не может обогащаться на чужой счет (aequum est neminem cum alterius detrimento fieri locupletiorem), т. е. употребляя обратный способ выражения, что никто не обязан предоставлять другому даром свое имущество и свои услуги. Адвокаты, отправляя профессиональную деятельность, несомненно оказывают услуги как тяжущимся, как и обществу. Отсюда самой собой следует, что они имеют право на вознаграждение.

Взглянем на этот вопрос с другой стороны и допустим на минуту, что по каким-либо причинам государству все-таки полезно признать адвокатуру безвозмездной. Что сделается с профессией? Она прекратит свое существование. "Если занятия будут лишены вознаграждения",- справедливо говорил римскому императору адвокат Суилий: - "то они заглохнут" *(1231). Однако, несмотря на явную невозможность признания адвокатуры безвозмездной, находятся писатели, не разделяющие этого мнения. Таков, например, известный автор русской брошюры "Безвозмездность в адвокатуре" *(1232). По его мнению, "отсутствие возмездности нисколько не может быть препятствием к появлению профессиональных адвокатов. Ведь видим же мы, что множество лиц состоят членами благотворительных или ученых обществ, множество лиц состоят представителями по самоуправлению. Не получая платы, все эти лица все-таки участвуют в делах, посвящают себя на служение тому или другому делу, так как есть же интерес, кроме добывания средств для существования; то же может быть и по отношению к адвокатской деятельности. Вовсе нет надобности, чтобы из этой деятельности были извлекаемы известные личные выгоды, вовсе нет даже надобности в существовании особого класса живущего на средства лиц, которым приходится судиться. Таким образом, публичная адвокатская деятельность, чтобы идея адвокатуры могла сохраниться вполне в чистом виде, может считаться лишь роскошью, доступной людям не нуждающимся" *(1233).

Едва ли нужно доказывать, что параллель, приводимая анонимным автором между адвокатурой и филантропической или общественной деятельностью по самоуправлению, не выдерживает никакой критики. Вопервых, адвокатура нужна не только в интересах частных лиц, но и для общества и правосудия: она не роскошь, а предмет первой необходимости. Вследствие этого, ее существование нельзя ставить в зависимость от благотворительных прихотей богатых людей. Во-вторых, автор, вероятно, очень мало знаком с характером адвокатского труда, требующего большого напряжения умственных сил и связанного с тяжелой нравственной ответственностью; в противном случае ему не пришло бы в голову ставить на одну доску деятельность адвоката с обязанностями гласного дума и даже с филантропическими затеями какого-нибудь скучающего благотворителя. Можно назвать многих обеспеченных материально лиц, которые занимаются общественными делами, литературой и филантропией, даже медициной, не извлекая из этих занятий никакой выгоды для себя. Но вряд ли найдется человек, который бы из любви к искусству стал бы ходить по судам и защищать чужие интересы. Да если бы даже и нашлись лица, которые согласились бы на это ради славы и почета, то число их во всяком случае было бы не столь значительно, чтобы удовлетворить потребности всех граждан в юридической защите.

Но, спрашивается, какие соображения привели анонимного автора к таким несуразным выводам? Прежде всего, он увлекся ложно понятым примером древнего Рима. "При самом возникновении этого института - в древнем римском праве,- он был понят - или, лучше сказать, он возник в самом чистом виде: отношение адвоката к клиенту предполагалось основанным на дружественном расположении, на сочувствии или сострадании к неблагоприятному положению другого. Первоначально не возникло даже мысли не только о возможности требования платы за заступничество судом, не возникало мысли о возможности условливаться о вознаграждении, тогда и не возникало даже мысли о возможности получения его хотя бы и без предварительного соглашения".

Это утверждение ошибочно. В своем месте (см. ч. 1, стр. 53) было указано, что адвокатура в Риме никогда не была безвозмездной в полном смысле слова. Далее, автор ссылается на то, что "принцип возмездности в адвокатуре порождает такие явления, каких положительно не пришлось бы наблюдать без него". Эти явления следующие: 1 адвокаты берутся за дела, хотя бы чувствовали себя недостаточно подготовленными к ним; 2) принимают на себя такие роли в процессах, которые не соответствуют назначению адвоката (конкурсные дела, бесспорное и исполнительное производство); 3) не стесняются в выборе дел, берясь за сомнительные и безнадежные; 4) желают увеличения процессов и способствуют этому; 5) обирают сколько возможно клиентов и 6) обусловливают уплату гонорара выигрышем дела.

Нетрудно заметить, что все эти возражения, кроме второго, направленного не против возмездности, а против совмещения правозаступничества с судебным представительством, сводятся к одному: неблагоприятному влиянию заинтересованности адвокатов в числе и исходе процессов на них деятельность или, говоря иначе, к невыгодным последствиям материальной зависимости их от клиентов. Не отрицая важности этого довода, мы должны, однако, помнить, что устранять эту зависимость лишением адвокатов всякого возмездия за их труд все равно, что лечить мозговую болезнь отсечением головы. Бескорыстие и заинтересованность - это две противоположные крайности, между которыми нужно лавировать при решении вопроса о гонораре. Но кто совершенно не принимает во внимание одной из них, тот по выражению поэта

Incidit in Scyllam, cupiens vitare Charybdin.

Дата добавления: 2015-08-20