Государственная служба

Адвокатура - представительница общества на суде, и самой правильной организацией ее была бы организация в виде общественной службы (см. введ. _ 2). Уже из одного этого видно, что она ни в каком случае не может быть сделана государственной должностью. Тем не менее, в интересах всестороннего выяснения истины, мы предположим на время, что адвокаты защищают права частных лиц в интересах не общества, а самих этих лиц, и посмотрим, можно ли было бы в таком случае обратить их в чиновников. Соображения, приводимые в пользу такой формы организации, сводятся к четырем пунктам: материальной обеспеченности адвокатов, не заинтересованности в исходе дела, удобстве для тяжущихся о большей действительности правительственного контроля над деятельностью сословия.

Материальная обеспеченность сословия является естественным результатом того обстоятельства, что адвокаты станут получать от правительства постоянное содержание, подобно судьям и прокурорам. Им нечего будет заботиться о завтрашнем дне и опасаться конкуренции со стороны своих коллег. Ни переполнения, ни чрезмерной конкуренции и связанной с нею деморализации,- ничего подобного не будет в адвокатуре, если она сделается государственной службой. Вместе с материальной обеспеченностью явится полная незаинтересованность адвокатов. Получая жалование, а не гонорар за каждое дело, они, по словам Штейна, будут стоять к процессу в таком же независимом отношении, как и судьи *(1198), и, подобно последним, преследовать не денежные выгоды, а интересы правосудия. Отсюда произойдет целый ряд благодетельных последствий. Адвокатам не представит никакой пользы увеличение числа дел. Поэтому, они станут побуждать своих клиентов не к начатию тяжб, а скорее к миролюбивому разрешению их.

Вместе с тем для них потеряет всякое значение исход дел, и потому употребление предосудительных средств с целью выиграть процесс или затянуть его, сделается совершенно излишним для них. Далее, не получая никакого вознаграждения от клиентов, они не будут обращать внимания на имущественное положение последних. Права бедных будут защищаемы ими с таким же усердием, как и права богатых, и отправление правосудия приблизится к идеалу суда "равного для всех" несравненно более, чем оно есть в настоящее время *(1199).

Тяжущиеся тоже очутятся в лучшем положении. Оплачивать адвокатский труд будет казна. Взамен этого она будет взыскивать известные суммы с тяжущихся, проигрывающих дела, и подсудимых, признанных виновными. Таким образом, сторона оказавшаяся правой, а, равным образом, и подсудимый, оправданный по суду, будут свободны от издержек на наем адвоката. Нельзя не признать такого порядка вполне справедливым ввиду того, что нередко недобросовестные истцы и обвинители вводят противную сторону в излишние расходы *(1200).

Наконец,- при бюрократическом устройстве деятельность членов сословия будет находиться под надзором и контролем правительства. Вследствие этого, злоупотребления и нарушения обязанностей со стороны адвокатов окажутся невозможными.

На эти доводы можно возразить следующее.

Если адвокаты станут получать жалованье от правительства, то, конечно, их положение будет вполне обеспечено, и конкуренция между ними совершенно уничтожится. Без сомнения, это приведет ко многим благодетельным результатам. Но, с другой стороны, явятся не менее вредные последствия. Конкуренция один из главных стимулов к деятельности и усовершенствованию. Уничтожьте ее, и адвокатура заглохнет, впадет в застой и апатию. Адвокаты, не чувствуя никакой зависимости от клиентов, перестанут проникаться их интересами, будут относиться к ним с бюрократической халатностью. Они станут стараться не о том, чтобы путем добросовестного исполнения обязанностей приобрести широкую практику, а скорее о том, чтобы иметь меньше дел, так как число их не влияет на размер получаемого ими жалованья. Вместо того, чтобы энергически браться за защиту прав обращающихся к их помощи лиц, они будут советовать им отказываться от своих притязаний или оканчивать дела миром, хотя бы и на выгодных условиях. Результатом этого будет меньшая обеспеченность прав частных лиц, а потому и всего общества.

Против второго довода можно также заметить, что незаинтересованность в исходе дел обоюдоострое оружие. Устраняя мотив к злоупотреблениям, она в то же время уничтожает стимул к усердному исполнению адвокатами профессиональных обязанностей. В самом деле, что может побудить их обнаруживать особую внимательность к требованиям клиентов? Сознание своего долга? На него нельзя полагать особой надежды, так как оно не у всех лиц одинаково развито и зачастую сводится к выполнению только известного минимума обязанностей. Надзор со стороны начальства? Но такая деятельность, как адвокатура, где значительную роль играет личное убеждение адвоката, его талант и знания, менее всякой другой допускает посторонний контроль. Самым главным, самым могущественным стимулом человеческой деятельности всюду и всегда является личный интерес, а он-то играет весьма незначительную роль при бюрократической организации адвокатуры.

"От защитника, получающего постоянное жалованье",говорит Бентам: - "никогда нельзя ожидать усердия и способности адвоката, получающего плату от тяжущегося. Первый хотя и не граждан от опасности потерять место по распоряжению начальства, но, не ожидая никакой особенной выгоды от более усердного и честного труда, будет делать, что нужно для того, чтобы избежать порицания; последний, подстрекаемый страхом и надеждой, не останавливаясь на своих успехах, будет постоянно стараться превзойти самого себя. Чувство долга приводит в движение уже существующие способности; одна надежды в состоянии вызвать новые таланты. Сравните работу невольника с работой свободного человека, и вы увидите разницу между побуждением наказания и побуждением награды" *(1201).

С другой стороны, тяжущиеся, видя в адвокатах совершенно независящих от них чиновников, станут не доверять им. Опыт, сделанный Фридрихом II в Пруссии, несомненно доказал, что этот результат неизбежен (см. ч. I, стр. 243).

Далее, при бюрократической организации издержки тяжущихся, разумеется, уменьшатся. Но, спрашивается, не принесет ли это уменьшение вреда им самим, и не предпочли бы они больше заплатить, чтобы только быть уверенными в усердии адвоката? Положим, что вы имеете гражданское или уголовное дело, которое вам трудно вести без адвокатов, положить также, что, по закону, вы имеет право или нанять себе любого адвоката, или попросить суд, чтобы он вам назначил бесплатного защитника, получающего вознаграждение из казны. Как же вы поступите в этом случае? Нет сомнения, что если вы будете иметь хоть какие-либо средства, чтобы заплатить адвокату, вы изберете себе сами такого, который, по вашему мнению, заслуживает наибольшего доверия по своим знаниям и добросовестности, и что только в случае крайней нужды вы поручите защиту своих прав адвокату, назначенному судом и нисколько не заинтересованному в исходе вашего дела. Таким образом, уменьшение издержек на наем адвоката нежелательно даже для самих тяжущихся.

Наконец, дисциплинарный надзор за адвокатами со стороны правительства был бы весьма желателен, если бы только он был возможен. В самом деле, кому предоставить его? Высшим чинам юридического ведомства, т. е. министру и его товарищам? Они не в состоянии уследить за адвокатами всей страны. Местным судьям? Это значило бы поставить адвокатуру в зависимость от судебной власти, зависимость, как мы видели нежелательную. Прокуратуре? Где же будет тогда равенство между защитой и обвинением, если одна из спорящих сторон будет начальством над другой?

Но кроме того, что выгоды, представляемые бюрократической организацией адвокатуры, связаны с равносильными им неудобствами, существует целый ряд других соображений, окончательно устраняющих возможность подобной формы устройства.

Прежде всего, следует сопоставить понятие чиновничьей службы с понятием правозаступничества. "Государственная должность",- говорит Градовский: - "есть постоянное установление, предназначенное к непрерывному осуществлению определенных целей государства" *(1202). Может ли правозаступничество, в качестве защиты прав частных лиц, быть признано одной из целей государственного управления? Ответ на это был дан еще Рудольфом Гнейстом.

Деятельность правозаступника состоит из трех элементов: ведения гражданских дел, защиты в уголовном процессе и юридической консультации. "Гражданский процесс",говорит Гнейст: - требует умелой защиты прав сторон. Судья является по отношению к излагаемым со знанием дела фактическим и юридическим доводам в роли третейского судья. Но каким образом может быть это изложение прав сторон государственной должностью? Как должна быть постановлена эта должность по отношению к суду: выше его, ниже или наравне с ним, если она не отправляет правительственных функций, а защищает индивидуальные права и интересы? При состязательности гражданского процесса адвокатура в виде государственной должности представляет неразрешимое противоречие. В уголовном процессе защита прав сторон организуется подобным же образом, коль скоро восстановлена состязательная форма обвинительного процесса. Уголовное преследование должно быть в настоящее время ведено знающими право, равными судьям чиновниками. Это обстоятельство обусловливает также необходимость для защиты юридически образованного, равного судейской должности, персонала. Но может ли быть мыслима эта защита в качестве государственной должности, когда она отстаивает индивидуальное право против преследующей государственной власти? В юридической консультации, во всякой посреднической, предотвращающей тяжбу деятельности адвокатура действует опять-таки в качестве защитницы индивидуальных прав и интересов, что при естественном порядке вещей не может быть государственной должностью" *(1203).

Неоспоримость этих соображений станет еще яснее, если их выразить в более резкой форме. В уголовном процессе государство в лице прокуратуры является истцом. Если адвокат не будет государственным чиновником, то государство окажется и ответчиком, т. е. своим собственным противником. В гражданском процессе оно играет роль третейского судьи, беспристрастно решающего дело. Дав своего чиновника для защиты одного из тяжущихся или их обоих, оно станет заинтересованной в деле стороной. наконец, юридическая консультация, так же мало может быть задачей государственного управления, как и медицинская.

К довершению всего, государственная служба сама собой предполагает комплект и локализацию, а, следовательно, влечет за собой все неудобства, связанные с замкнутой системой адвокатуры.

Из сказанного видно, что если даже смотреть на адвокатуру, как на служение интересам частных лиц, а не общества, то и в таком случае организация ее в виде государственной службы представляется совершенно нецелесообразной *(1204).

Дата добавления: 2015-08-20