В центральной Европе 6 страница

Гус решительно критиковал церковь, разоблачал темные стороны ее жизни, жадность и алчность, противоречия в поведении клира установлениям Библии и церковных авторитетов, эксплуатацию подданных. Причины всех пороков католической церкви Ян Гус видел в ее богатстве. Богатство рождает жадность, жадность – все другие пороки. Лишив церковь ее богатств, можно добиться исчезновения и ее пороков. Он говорил: "Псы дерутся за кость, возьми – перестанут". Поэтому Гус требовал секуляризации церковных земель.

Выступал он и против произвола богачей, говорил, что несколько пражских ростовщиков и банкиров разоряют все население города. Поскольку духовенство в массе своей было немецким, патрициат тоже, выступления Гуса против поведения клира сразу же приняли антинемецкий, национальный характер. Гус горячо приветствовал Грюнвальдскую битву, принесшую победу славянским народам над Тевтонским орденом. Но, выступая против немецкого засилья, шовинистом Гус не был. Известна его фраза: "Мне хороший немец милее плохого чеха". Вообще, в межнациональных отношениях Гус, как и другие реформаторы, старался не будить низменные чувства. Он, например, нигде не выступал с критикой евреев, которых церковь порицала за отвержение Христа, а горожане не любили как ростовщиков.

Свои проповеди Гус произносил на чешском языке, воздействуя на широкие слои населения. Это, естественно, вызвало недовольство у церковных иерархов. В 1403 г. пражский архиепископ получил жалобу на Гуса от священников, которые требовали назвать его за «еретические» высказывания.

Но Гус так и закончил бы свою карьеру ревностным вождем сторонников модернизации церковной жизни в Чехии, если бы не попал под влияние другого известного реформатора, который в своей критике непорядков в церкви пошел еще дальше. Это был англичанин Джон Виклиф, труды которого стали известны в Чехии около 1398 г. благодаря чешским студентам, учившимся в Оксфорде. Связи между Чехией и Англией были весьма близкими благодаря браку сестры Вацлава IV Анны с английским королем Ричардом II. Очевидно, Иероним Пражский, молодой друг и единомышленник Яна Гуса, завез в Чехию наиболее смелые богословские трактаты Виклифа. Их увлеченно читали и изучали чешские профессора.

Виклиф проповедовал идею коренной реформы церкви: отказ от обрядности и таинств, провозглашал Священное Писание единственным источником христианского вероучения. Он указывал, что духовенство должно не только проповедовать людям Закон Божий, но и жить по его заповедям, подавая пример праведной жизни мирянам, в том числе и не иметь собственности, которая отвлекает духовных лиц от их непосредственных обязанностей. Отобрать эту собственность должен король и это угодно Богу, ибо клир был обязан находиться под юрисдикцией короля и не должен платить взносы римскому папе. Виклиф стал одним из ранних проповедников неограниченной королевской власти, которой должна подчиняться и церковь. Таким образом, оксфордский профессор отвергал господствовавшую в католичестве с ХI в. доктрину о верховенстве духовной власти над светской.

Во всех сочинениях Гуса, написанных как по-латыни, так и на чешском языке, содержатся обширные цитаты из трудов Виклифа, хотя он и был далек от принятия всех его идей, особенно политических. Гуса более привлекал призыв Виклифа к реформе церкви и жизни духовенства, и он воспринимал только идеи, близкие своим, хотя и они, даже в формулировках Гуса, противоречили официальной доктрине церкви.

В это время в Пражском университете шли бесконечные диспуты. Боролись реформаторы и приверженцы старых порядков. За реформацию ратовали чешские магистры, опираясь, в основном, на учение Виклифа. Антивиклифиты, прежде всего немецкие профессора и магистры, в 1408 г. добились осуждения учения Виклифа и запрещения читать его сочинения в Пражском университете. Спорящие партии разделились и по национальному признаку – на чехов и немцев.

Король Вацлав IV, низвергнутый в 1400 г. с императорского трона, поддерживал из политических соображений реформационную партию, а чехи – линию короля. Немцы же стали утверждать, что вся чешская нация впала в ересь. Противоречия вышли зa рамки университета, охватив общество в целом.

Чешские магистры добились от короля реформы университета. В 1409 г. Вацлав IV подписал Кутногорский декрет, по которому немцы лишались всех привилегий в университете. В знак протеста немецкие магистры, бакалавры и студенты (всего от трех до пяти тысяч человек) покинули Прагу, а университет стал центром деятельности сторонников церковой реформы. Но и среди них произошло разделение, сформировалась радикальная группа во главе с Гусом, избранным первым ректором обновившегося университета. Так Пражский университет утратил свой международный характер и перестал быть центром учености всей империи. Конечно, растущее число университетов в Германии все равно привело бы к тому же в близком будущем, но и потеряв международное значение, Пражский университет мог бы поддерживать связи с другими научными центрами. Теперь же, поскольку его профессора одобряли учения, повсюду считавшиеся еретическими, детище Карла IV становилось все более узко национальным и изолированным от остального ученого мира.

К этому времени в основном уже сложилось учение Гуса. Он считал, что существующий порядок должен быть изменен, люди должны возвратиться к той жизни, которую завещал Христос, нормы которой сформулированы в Библии; в обществе не должно быть несправедливости, эксплуатации и безнравственности. Что же касается методов борьбы за новую жизнь, то Гус был, в основном, сторонником мирных средств, но иногда говорил и о возможности насильственного воздействия на упорствующих в грехе. Он приспосабливал свое учение к конкретной обстановке, и понятно, что на его идеи опирались очень разные его последователи.

Пражский архиепископ вскоре признал высказывания Гуса подстрекательскими и подлежащими суду инквизиции. Папа Римский издал буллу, налагавшую на него проклятие. Но Гус продолжал свои проповеди, и его поддерживали широкие слои населения. Идея проведения реформ овладела народом.

Возмущение масс вызывала и продажа индульгенций представителями папы, который собирал средства на ведение войны против неаполитанского короля. Гус объявил, что папа не Бог, а потому не может прощать грехи. Естественно, это привело к отлучению Гуса от церкви в 1411 г., а его заступникам и советникам пригрозили таким же наказанием. Короля стало раздражать обвинение, что в его землях угнездилась ересь. Архиепископ наложил на Прагу интердикт, против чего король вознамерился употребить силу, но новый и еще более острый конфликт не разразился только благодаря неожиданной смерти архиепископа на пути в Венгрию, где он хотел искать защиты у короля Сигизмунда, ставшего уже императором.

После прибытия в Прагу продавцов индульгенций, в мае 1412 г. в городе начались волнения. Для острастки власти казнили трех подмастерьев – участников демонстрации против продажи индульгенций. Это было поспешным актом, лишь подлившим масла в огонь. Начались волнения простого люда, тела несчастных молодых людей были принесены в Вифлеемскую часовню и похоронены Гусом, объявившим их святыми мучениками. В Праге и во всей Чехии нарастали волнения, и король тщетно пытался достичь примирения между друзьями Гуса и партией теологов. Надеясь, что постепенно страсти улягутся, он посоветовал Гусу на время покинуть Прагу. Его оппонентам также было велено удалиться.

Гус уехал в замок Козий Градек в южной Чехии, принадлежавший одному из его сторонников, а позднее – в замок Краковец близ Праги. Там он посвятил себя написанию латинских и чешских трудов, включая главный – De ecclesia (О церкви), а также проповеднической деятельности среди крестьян. Время от времени он появлялся в Праге и проповедовал. В ссылке Гус перевел на чешский язык Библию, подчеркивая, что каждый народ имеет право пользоваться родным языком в богослужении. Тем самым он стал основателем чешского литературного языка, а также ввел диакритические значки вместо буквенных сочетаний в передаче шипящих звуков, что облегчило чтение чешских текстов. Там же Гус написал ряд сочинений, направленных против злоупотреблений в католической церкви. Папу в итоге назвал антихристом, а учение о его непогрешимости – богохульством.

Новый этап в деле Гуса начался, когда в 1414 г. он был вызван на церковный собор в южнонемецком городе Констанце, созванный для преодоления церковного раскола. На этом соборе было решено и покончить с «виклефитской ересью» в Чехии. Император Сигизмунд был готов дать Гусу охранную грамоту для проезда в Констанц и обратно, и последний согласился с этой идеей, полагая, достаточно наивно, что он сможет защитить свое учение на публичных слушаниях в присутствии отцов церкви. Гуса сопровождало несколько доверенных друзей – чешских дворян. Сердечный прием, который он встретил в немецких городах по дороге, особенно в Нюрнберге, внушил Гусу ложное впечатление, что в Констанце также все будет благополучно, и тут он сделал первую ошибку. Вместо того чтобы поехать в Шпейер на встречу с Сигизмундом, он решил отправить туда одного из своих друзей-дворян, чтобы тот получил для него обещанную королем охранную грамоту, а самому ехать прямо в Констанц. Если бы Гус появился там в сопровождении Сигизмунда, это уберегло бы его от многих неприятностей. Прибыв в Констанц, где он встретил теплый прием со стороны простого люда, Гус совершил новую ошибку. Будучи все еще отлученным от церкви, он продолжал служить мессу и проповедовать перед своими друзьями. Все это кончилось арестом Гуса и заточением в доминиканском монастыре. Благодаря заступничеству друзей он лишь получил возможность писать письма и готовить свою защиту.

Когда Сигизмунд накануне Рождества 1414 г. появился в Констанце и узнал о заключении Яна Гуса, он пришел в ярость. Но собор, желая продемонстрировать свое верховенство не только над папой, но и над германским королем, отказался освободить его. Сигизмунд пожертвовал Гусом во имя достижения добрых отношений с отцами собора. Ибо от них зависела цековная поддержка его самого. Положение Гуса ухудшилось, когда папа Иоанн XXIII, бежав из Констанца, отказался от своего намерения отречься. В возникшем противостоянии наказание Гуса должно было продемонстировать твердость и единство духовенства. Гус был передан под надзор епископа констанцского и, закованный в цепи, брошен в холодное подземелье замка Готтлибен, куда был вскоре помещен и захваченный в плен Иоанн XXIII.

Тем временем специальная комиссия рассматривала сочинения Гуса, отмечая сомнительные или ошибочные положения. Прежде всего, были вновь осуждены доктрины Виклифа, затем три слушания были посвящены Гусу. Он не всегда был тактичен в ответах и разочаровался в своих наивных ожиданиях, что ему дадут возможность подробно изложить свои взгляды, и будут доказывать их ошибочность только ссылками на Священное Писание. В выдвинутых против него обвинениях было много путаницы, и он все время протестовал, что обвинения в ошибках несправедливы. На самом деле, уже одного тезиса, что папа или епископ, обретающиеся в смертном грехе, не являются истинными папой и епископом, было достаточно для его противников, чтобы осудить Гуса как выразителя взглядов, гибельных для церкви и общества. Когда же он приложил этот принцип и к светской власти, слышавший его Сигизмунд спокойно ответил: «Ян Гус, всякий есть грешник».

Вместе с тем, есть значительное количество свидетельств того, что многие отцы собора предпочли бы получить лишь публичное отречение Гуса, но не осуждать его. Ему предлагались различные формы отречения, но он отверг даже самую мягкую, заявив, что он не может дать ложное показание, отказываясь от доктрин, которых он не придерживается, или отрицая истины, в которые он верит, и воззвал к Христову суду. В конце концов, после 8 месяцев заключения, Гус был осужден как еретик, и Сигизмунд, отбросив свою охранную грамоту, повелел сжечь его на костре 6 июля 1415 г. Впрочем, Собор по каноническому праву не мог поступить иначе. Такое «пустое» основание, как охранная грамота, инквизицией не признавалась, ибо еретики обычных гражданских прав не имели.

Особенностью гусизма была его социальная направленность: от «божьей правды» к справедливости, которую надо нести людям. До этого в христианстве не ставилась цель объединять религиозно-обличительную проповедь с актуальными экономическими, социальными и политическими потребностями. Отсюда – демократизм проповедей, доступных всем – от шляхты до крестьян, что обеспечивало широкую общенародную популярность и поддержку гуситских идей, содержавших, как отмечалось, и национальный момент. Гус подчеркивал, что «в духовных вопросах надо повиноваться не людям, а Богу» и если духовная власть идет против учения Христа, ей надо сопротивляться. Любой мирянин должен проверять повеления духовной власти Писанием. Так позднее говорил немецкий реформатор Лютер, но от будущей Реформации гусизм отличался отсутствием индивидуального аспекта, личного отношения верующего человека к Христу. Ян Гус был средневековым католическим священником со всеми характерными особенностями того времени. Никогда в его намерения не входило основать новую церковную организацию, он всегда считал себя верным сыном церкви. Он хотел умереть верным католиком, и был чрезвычайно утешен тем, что перед казнью ему был предоставлен исповедник, давший безусловное отпущение грехов.

В следующем, 1416 г., там же был сожжен и последователь Гуса, Иероним Пражский. Этот еще молодой человек, был широко образован: изучал богословие в Гейдельберге. Кельне, Оксфорде. С проповедями он объехал ряд земель, в том числе и восточноевропейских, выступал в Новгороде, Пскове, Вильне. Происходил он из зажиточных бюргеров-пражан, стал бакалавром в 1395-96 гг. (в возрасте всего 17-18 лет), магистром – в 1405 г. В 1409 г. он выступил с концепцией "святой" чешской нации: все, от рыцаря до подмастерья, принадлежат ей, чешский язык – лучший, сами чехи – от древних греков и в этом их преимущества перед немцами. Это был нетипичный для средних веков, принципиально новый взгляд на нацию как общность людей всех сословий. Эти идеи потом широко использовались в чешском национальном движении. То есть, Иероним, будучи радикальнее Гуса, стол предтечей чешского национализма. Кстати, в отличие от учителя, на соборе Иероним все-таки отрекся. Но когда фанатичное большинство потребовало от него дополнительных доказательств раскаяния, Иероним отрекся уже от своего отречения, и был отправлен на костер.

Весть о гибели Гуса дошла до Чехии и вызвала большие волнения. Дворянство послало Констанцскому собору протест против расправы над Гусом, Пражский университет не признал справедливости решений собора, народ стал отказываться от уплат десятины и ренты в пользу церкви. Начались нападения на монастыри и на представителей церковной иерархии.

Формируются и политические движения с конкретными целями. Зажиточные слои чешского стремились лишить церковь ее имущества и привилегий, а заодно избавиться от немецкого влияния в стране. Крестьяне же и городской плебс выступали за уничтожение всякой эксплуатации. Это привело к разделению гуситов, как стали называть себя участники движения, на два основных лагеря. Феодалы, бюргерство, университетские магистры и широкие круги чешского духовенства образовали умеренный лагерь, провозгласивший своей главной задачей добиться причащения из чаши и для мирян (то есть «под обоими видами») – разумеется, со всеми экономическими и социально-политическими последствиями такой меры. Этот лагерь стал называться партией утраквистов (подобоев, чашников)[122].

Казнь Яна Гуса стимулировала реформационные устремления общества. Король Вацлав IV отказывался удовлетворить требования о подавлении в стране «еретичества». Население захватывало церковные земли, изгоняло католических священников и заменяло их гуситскими. На рубеже 1418 и 1419 гг. чешские католические паны, патрициат, римская церковь и германский император Сигизмунд объединившись для наступления на гуситов, стали изгонять гуситских священников, добились назначения пражскими коншелами (консулами, членами городского совета) решительных противников гусизма.

В ответ радикальные гуситы начали готовить восстание. 30 июля 1419 г. они собрались с оружием на проповедь священника Яна Желивского и двинулись к ратуше Нового Места, требуя освободить людей, заключенных в темницы за протесты против старых порядков. Коншелы отказались выполнить требование. Тогда толпа взяла ратушу приступом, выбросила из окон представителей власти и добила тех, кто еще был жив. Вацлав IV был не в состоянии подавить выступление и ему пришлось признать смену власти в Новом Месте. Вскоре, 16 августа 1419 г., в результате происшедших потрясений король Вацлав умер.

Для Чехии было большим несчастьем, заметил Ф.Дворник, что в один из наиболее критических моментов ее истории во главе государства оказался столь слабый король. Его советники, избранные из фаворитов и выскочек, еще более ухудшили ситуацию своей некомпетентностью, а переменчивый нрав короля делал твердое управление невозможным. Сомнительно, что Вацлав IV вообще сознавал серьезность ситуации, которая ухудшалась при нем уже так много лет[123].

В соответствии с традицией престолонаследия, возникшей при правлении Люксембургов, преемником Вацлава оказывался его брат Сигизмунд – император Священной Римской империи с 1410 г. Но одно его имя из-за соучастия в осуждении Яна Гуса, вызывало у значительной части чешского народа аллергию.

В условиях начавшегося брожения среди радикальных масс распространились хилиастические представления о втором пришествии Христа[124]. Проповедники-гуситы в духе Евангелия от Иоанна начали организовывать паломничества в горы. Уже в июне 1419 г. на юге Чехии собралось более 40 тысяч радикально настроенных гуситов со всех концов страны, среди которых преобладали мелкие ремесленники, городской плебс и крестьяне, а также часть низшего духовенства и некоторые малоимущие рыцари. Поскольку Христос не являлся, было решено взять судьбу в собственные руки. 21 февраля 1420 г. левые гуситы захватили г. Сезимово-Усти и создали там общину как прообраз равноправного общества братьев и сестер. Однако положение города не обеспечивало его успешной обороны. Поэтому собравшиеся выбрали другое место, где стали строить укрепление, получившее название Табор, а сами левые стали назваться таборитами.

В сложившихся условиях умеренные слои гуситов – чашники, не желая обострять и без того напряженные отношения с империей, и, что не менее важно, внутриполитическую ситуацию, решили не ломать традицию и принять Сигизмунда в Праге, но на определенных условиях. В конце августа 1419 г. чашники выработали требования, предлагавшие Сигизмунду Люксембургскому следующие условия признания его чешским королем: 1) гарантия причащения мирян из чаши; 2) свобода закона Божьего (т.е. богослужения в духе учения Гуса); 3) секуляризация церковного имущества; 4) признание установившегося в городах порядка. Эти требования стали известны как программа «четырех пражских статей» и стали программой чашников.

Но радикалы с этой программой не согласились. Толпы крестьян и плебеев пришли в Прагу и были с ликованием встречены городской беднотой. Тогда католики захватили Пражский Град и Малу Страну. Новоместские радикалы 25 октября заняли Вышеград. На улицах Праги начались столкновения. Радикальные гуситы овладели Малой Страной, королеве Софье пришлось бежать из города. Хотя через 10 дней было заключено перемирие, борьба только начиналась.

Эти события положили начало эпохе, получившей название гуситских войн (1419 – 1433). С одной стороны, это была вооруженная борьба между чешскими гуситами и чешскими же католическими панами, а с другой – борьба чехов-гуситов против папства и начавшейся вскоре иностранной интервенции.

К этому времени у таборитов появился талантливый лидер – рыцарь Ян Жижка, ставший по прибытии в Табор одним из гетманов. Он происходил из мелкого дворянства Южной Чехии, прославился тем, что командовал чешским отрядом в Грюнвальдской битве, где потерял один глаз. Затем он занимал пост при дворе королевы, был очень религиозен и стал большим почитателем Яна Гуса. Получив от университета положительный ответ на свой вопрос о разрешении использовать оружие против насилия и преследования, Жижка начал готовить сопротивление Сигизмунду. Сначала он собрал свои небольшие силы в городе Пльзень, но здесь численно преобладали сторонники короля. Тогда он выбрал центром укрепленный им Табор. Вскоре тот был наводнен радикальными гуситами. Сторонники короля хотели подавить этот опасный очаг сопротивления в зародыше и атаковали Жижку в Судомерже. Но 25 марта 1420 г. в битве у Судомержи гуситы победили превосходившего их по силам противника. Здесь Жижка впервые проявил свой военный талант, применив систему вагенбурга – укрепления из повозок, которое можно было использовать и как мобильную крепость, и для защиты воинов на марше. Его новая тактика оказалась сокрушительной для врагов.

В Таборе же возникла коммуна, общество братьев и сестер. Каждый приходивший сюда бросал свои ценности в общую кадку. Главным принципом коммуны был «Божий закон», все противоречившее ему уничтожалось. Во главе военных общин стояли четыре гетмана, большое влияние имели гуситские священники и проповедники. Был избран и собственный епископ. Программа таборитской коммуны предусматривала всеобщее равенство, изгнание порочной церкви и органов феодального управления.

Однако очень скоро утопические представления таборитов столкнулись с реальностью. Приходилось отходить от уравнительных принципов, подчинять интересы индивидов общим обстоятельствам. Такое развитие событий было предопределено реальной обстановкой. Необходимость обеспечения Табора opужием, одеждой, питанием способствовала развитию в нем производства, что изменило и социальную структуру города. Уже с 1420 г. Табор даже наложил повинности на окрестных крестьян и превратился, таким образом, в коллективного феодала. Сказалось и состояние общества. Общность имуществ «рассасывалась»: военная добыча из монастырей и других источников подвергалась дележу, много присваивали командиры. Так несоответствовавшая реальной жизни уравнительность вскоре исчезла.

Начались противоречия между таборитскими проповедниками. Группа, объединявшаяся вокруг Микулаша из Пелгржимова, оценивала ситуацию более трезво, чем радикалы, такие, как священник Мартин (Мартинек) Гуска и его единомышленники, названные пикартами [125]. Против пикартов были и все четыре гетмана из низшего дворянства, стоявшие во главе таборитов. Mapтинек Гуска и его сторонники были объявлены нарушителями порядка и дисциплины. Весной 1421 г. гетман Ян Жижка физически истребил самые радикальные элементы, названные экстремистскими.

Чашники, как отмечалось, были готовы на определенных условиях принять Сигизмунда (Зигмунда) Люксембургского чешским королем. Но тот решил подавить чешских «еретиков» силой и 17 марта 1420 г. начал против них крестовый поход. Гуситы стали готовиться к отпору. 30 июня Сигизмунд с огромным войском подошел к Праге. На помощь ей двинулись табориты. В разыгравшейся 14 июля битве на Витковой Горе император потерпел поражение. Вновь проявился военный талант Яна Жижки.

Но после этого успеха между гуситами возобновились распри. Умеренное крыло – чашники – желало утвердить в Чехии монархию, радикальное было против. Пражане даже объявили таборитское учение еретическим и войско последних оставило Прагу. В июне 1421 г. в г.Часлав собрался сейм, провозгласивший четыре пражские статьи земским законом и официально отклонивший кандидатуру Сигизмунда на чешский престол.

Сигизмунд стал готовить второй Крестовый поход, который и начался 28 августа 1421 г. Перед возобновившейся внешней угрозой гуситы вновь объединились и 10 января 1422 г. нанесли войску крестоносцев очередное жестокое поражение.

И снова после победы начались раздоры между гуситами. 9 марта 1422 г. в Праге был убит Ян Желивский, и с его гибелью закончился период радикализма в движении. Новая его фаза ознаменовалась отделением Жижки от Табора в 1423 г., а также войной между гуситами и внутренними католиками. Возглавлявший гуситов Жижка всегда выходил победителем.

Победы гуситской армии объясняются не только военным талантом Жижки. Объявление всех чехов еретиками означало угрозу их поголовного истребления. Чтобы сохранить себя, чешский народ должен был мобилизовать все свои возможности. В период гуситского движения чехи, почувствовав себя свободными, хозяевами своей судьбы, решительно встали на защиту новых идеалов и выдвинули из своей среды талантливых вождей, в том числе и Жижку, творца новой армии. Гуситская армия состояла из крестьян и городской бедноты и создала принципиально новую организацию. Ее основу составляла пехота, кроме того, имелись конница и артиллерия, и совершенно новым оружием были «боевые возы», обеспечивавшие пехоте возможность успешно бороться с тяжелой конницей противника. Новшеством являлось и взаимодействие родов войск. Жижка учел, что костяк его армии – крестьяне и городская беднота – не имели никакого военного опыта. Обычно их без особого труда изрубали закованные в латы рыцари. Шляхтичей же, равных по выучке крестоносцам, было мало. Не рискуя таким воинством встречаться с крестоносцами в открытом бою, Жижка и применил особую тактику.

Из таборитов он организовал дисциплинированную пехоту, передвигавшуюся на повозках, использовавшихся в бою как передвижные укрепления. Один борт каждой повозки делался закрытым. Перед боем повозки обращались укрепленными бортами наружу и скреплялись цепями. Внутри такой подвижной крепости и размещались воины, вооруженные молотами, луками, а также огнестрельным оружием, в том числе и легкими пушками. Нередко в ожидании приближавшихся крестоносцев поле перед повозками покрывали большими полотнами, в которых путались кони рыцарей. В процессе боя повозки по команде Жижки перемещались, создавая лабиринты, в которых, по словам очевидцев, рыцари запутывались, как в сетях. Внутри такого лагеря, названного немцами вагенбургом, обычно располагался конный резерв из шляхтичей, которые в решительную минуты также нападали на потерявших ориентацию крестоносцев.

Армия гуситов была спаяна крепкой дисциплиной, определявшейся военным уставом, разработанным Жижкой в 1423 г. Огромное значение имел моральный фактор, энтузиазм простых людей, взявшихся за оружие во имя достижения царства Божьего на земле. Глубокая убежденность в справедливости целей борьбы обеспечивала строгую дисциплину. Наряду с «боевыми возами» использовались приспособленные для ведения боя сельскохозяйственные орудия. Все это позволило гуситскому войску побеждать армии противников, организовавших, в общей сложности, пять крестовых походов.

В этих победах сказалось и активное участие чешских рыцарей. Ведь низшая шляхта часто страдала из-за того, что их небольшие имения бывали окружены латифундиями богатых церковных собственников или панов, с продукцией которых они не могли конкурировать, и с готовностью слушала реформаторов, осуждавших церковную собственность, рассчитывая таким образом присоединить часть церковной земли к своим владениям. Это, в частности, объясняет, почему так много умелых воинов из числа рыцарей присоединилось к гуситским армиям.

Следует отметить, что если среди крестоносцев бывали рыцари из разных стран католической Европы, то и в таборитском ополчении были также отмечены немцы, венгры, поляки и даже восточные славяне. Известен и такой факт: после победы гуситов в пятом крестовом походе в одном из районов Франции крестьяне собрали некую сумму денег для помощи таборитам. Это был, пожалуй, единственный в то время известный случай международной солидарности крестьян.

Когда военное преимущество гуситов вполне определилось, страх перед ними нередко приводил к тому, что крестоносцы рассеивались, едва услышав их боевые песни, ржание лошадей и скрип телег. Уже ослепнув, Жижка продолжал руководить военными действиями до самой смерти (от чумы) в 1424 г., ориентируясь на звуки боя и доклады помощников. После смерти полководца табориты стали называть себя «сиротами».

С 1426 г. главным гетманом таборитов стал Прокоп Голый, выходец из патрицианской семьи, получивший университетское образование. С конца 1420 г. он принадлежал к умеренным таборитам. Военные и дипломатические способности позволили ему стать во главе гуситской Чехии.

16 июня 1426 г. саксонский курфюрст начал третий крестовый поход против гуситов. Но и он потерпел поражение. Военные действия были даже перенесены за пределы Чехии. 14 марта 1427 г. в Австрии гуситы разбили войско местных феодалов.

В это время франконский курфюрст Фридрих Гогенцоллерн начал готовить четвертый крестовый поход. Таборитское войско спешно возвратилось в Чехию. Узнав о приближении войск Прокопа, крестоносцы сосредоточились у г. Тахова, но 4 августа 1427 г. разбежались, а гуситы разгромили войска чешского панского союза. Так установилась гегемония таборитской армии во всей Чехии. В 1428 г. табориты совершили успешный поход в Силезию, напали на Верхний Пфальц и с частью сил подошли к Вене. Император Сигизмунд пошел на переговоры, которые состоялись в начале апреля 1429 г., но ни к чему не привели. В конце 1429 г. пять самостоятельных гуситских армий перешли чешские границы и вторглись в Германию. При подходе гуситов к г. Бамбергу его беднота изгнала своих господ и захватила власть. От Нюрнберга гуситы получили огромный выкуп за отказ от штурма. В заграничных походах гуситы придавали огромное значениe пропаганде своих идей – и словом и мечом. Вернувшись из Германии в феврале 1430 г. с большими трофеями, гуситы в 1431 г. совершили походы в Силезию и Лужицы.

Дата добавления: 2015-08-20