Нужно восстановить сочинение

РЖ: Какие шаги стоит сделать для того, чтобы исправить положение с преподаванием литературы?

В. Л.: Во-первых, нужно восстановить количество часов на школьную литературу (оно с каждым годом уменьшается). Во-вторых, сделать экзаменом сочинение – и в школе, и в вузе. Чтобы они учились писать, выражать свои мысли. К тому же, когда человек знает, что ему надо будет писать сочинение, он по-настоящему читает. А еще: нужно научить читать. Комментировать, объяснять непонятные слова. Объяснять простые вещи. Все-таки сердцевина труда филолога – это комментарий.

У нас в школе этому не учат. Поэтому меня совершенно не удивили результаты международного теста PISA, когда наши подростки оказались между 33-м и 38-м местом (в том числе и по умению понимать прочитанное).

Сейчас, я знаю, некоторые учителя заставляют учеников считать глаголы в произведении... Это модно. Они полагают, что это – истинная наука. Где подсчеты, там – объективность. Но это ничего не дает для понимания сути произведения. Студенты ведь потом не понимают простых вещей. Например, я их спрашиваю: в чем смысл названия романа «Дым»? Они читали, но объяснить не могут. Их никогда этому не учили. Они мне отвечают: Литвинов едет в поезде, видит клубы дыма и говорит, что вся жизнь – дым. Я говорю: правильно. Но дым ведь – метафора. Что значит «дым»? Они отвечают: дым – это меняющиеся контуры. Они не могут просто сказать: жизнь так же бесследно исчезает, как дым. Ничего не остается.

Или вопрос школьникам: в чем жизненный идеал Штольца и Обломова? Школьники отвечают: идеал жизни Обломова – это такая спокойная жизнь, тихая, размеренная. Я им говорю: но тихая, размеренная жизнь может быть очень наполненной. В чем разница? Но они не могут сказать, что для Штольца смысл жизни – в труде, а для Обломова – это ничегонеделание. Школьники не привыкли думать об этом и выражать свои мысли.

РЖ: Читают ли ваши студенты тексты?

В. Л.: Читают, мы заставляем их читать. Если они этого не делают, ставим двойки.

РЖ: Те, кто учился на филфаке или на журфаке, в кошмарных снах вспоминают о гигантских объемах текстов, которые им приходилось читать по русской и зарубежной литературе. В ночь перед экзаменом по телефону пересказывали друг другу то, что успели прочитать. Сегодня – проще, можно купить пересказы. Вы не считаете, что нужно просто сократить список обязательной литературы в школе и даже в вузе? Прочитать-то все это невозможно...

В. Л.: Конечно, считаю. Я бы сократил, а они сейчас еще увеличили. В школе добавили "Шинель" Гоголя, еще что-то. Что касается студентов, то по программе Министерства образования из Достоевского нужно обязательно прочитать следующее: «Бедные люди», «Записки из мертвого дома», «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Подросток», «Братья Карамазовы», «Записки из подполья». Это невозможно! На это потребуется два месяца непрерывного чтения. Я не имею права изменить программу, но говорю своим студентам, что подробно буду их спрашивать «Записки из подполья» и «Братья Карамазовы» (остальное они все равно не прочтут).

Чтобы прочитать Гончарова, нужно три недели. Плюс Островский, Чернышевский, Некрасов. А еще – все стихотворения Тютчева и Фета.

Если программа дает заведомо невыполнимые объемы, это приводит к разврату. Все превращается в халтуру.

Или Тургенев. По министерской программе там шесть романов, куча рассказов. На это требуется месяц непрерывного чтения. Я же подробно спрашиваю «Дворянское гнездо», «Дым», «Фауст». Все!

РЖ: А почему «Дым»?

В. Л.: Потому что иначе они никогда его не прочтут. Это одиозное произведение, у нас его не любят. И там такая критика России. Я хочу, чтобы студенты услышали разные точки зрения. И потом, «Дым» – вообще показательный роман. Все-таки он в художественном отношении неудачный, там резонер введен...

Невыполнимая программа – это вред. Даже самые добросовестные не успевают прочитывать все по официальной программе. Ведь у них еще такие же списки по западноевропейской литературе, другие предметы.

РЖ: Вы говорили, что и в школе нужно сокращать список обязательных произведений по литературе...

В. Л.: Конечно! Но остальное – читать с ними как следует. Читать и объяснять. Ведь главная работа учителя – это комментарий. Чтобы школьник все слова понимал, чтобы он мог пересказать. Рассказать, как он понимает какое-то стихотворение. Они не знают и не умеют этого.

Работа учителя-словесника очень хорошая и простая. Конечно, это замечательно, если учитель предлагает ребятам читать литературоведческие работы. Но при условии, что они прочитывают тексты.

Останется ли Россия без литературы?Открытое письмо Министру образования и науки РФ А. А. Фурсенко // Литературная газета. – 2008. – № 3-4

Уважаемый Андрей Александрович!

27 октября 2006 года группа писателей обратилась к первому заместителю председателя правительства Д. А. Медведеву с письмом о проблемах преподавания литературы в школе. Перед куратором национального проекта по образованию были поставлены 3 вопроса: 1) почему вопреки постановлению Совета по русскому языку при правительстве РФ от 23 сентября 2003 года количество часов на изучение литературы в школе уменьшается – по сравнению с советскими временами – ровно в два раза; 2) почему творится полная чехарда с так называемыми стандартами по литературе: сегодня в школе действуют уже два разных списка обязательного минимума знаний по литературе, готовится третий, и никто не знает, что изучать, какие учебники писать; 3) наконец, писатели поставили вопрос о нецелесообразности отмены такой формы итоговой аттестации выпускников IX и XI (XII) классов, как сочинение, и переходе на тесты только по русскому языку.

В документе, полученном из Департамента государственной политики и нормативно-правового регулирования в сфере образования, содержится ответ только на третий вопрос. По этому поводу говорится, что «Положение о государственной (итоговой) аттестации выпускников IX и XI (XII) классов общеобразовательных учреждений Российской Федерации» пришло в противоречие с обсуждаемыми Думой поправками в законы «Об образовании» и «О высшем и послевузовском профессиональном образовании». Там предусмотрено 2 обязательных экзамена, а с литературой получается три. Потому-де надо либо «в качестве обязательных предметов на итоговую аттестацию предложить русский язык, литературу и математику, таким образом, количество обязательных экзаменов увеличится до трёх», либо убрать математику, и тогда останется два экзамена – русский язык и литература. При всей нашей любви к литературе мы убеждены, что математика, информатика, другие точные науки столь же необходимы, как и литература, о которой Д. С. Лихачёв (сегодня как никогда уместно вспомнить этого выдающегося человека) писал: «Россия без литературы перестанет быть Россией».

Между тем решение напрашивается само собой. В былые, не столь отдалённые времена Ваши предшественники не делили русский язык и литературу на два экзамена. Уже тогда был единый государственный экзамен по этим двум предметам в форме сочинения. Литература – высшая форма языка. Вот пусть и сдают дети один единый (раз уж чиновникам хочется пользоваться этим термином) государственный экзамен – сочинение. В конце концов, можно ставить за него две оценки: по русскому языку и литературе.

В заключении полученного нами ответа содержится предложение о «конструктивном сотрудничестве» и «участии в обсуждении», которое «приведёт к решению проблемы». Мы готовы к этому, но весь предыдущий опыт показывает, что нас приглашают, вежливо выслушивают и... делают прямо противоположное тому, что мы говорили. Так, 19 ноября 2003 года на заседании Комитета по науке и образованию Госдумы г-н В. А. Болотов обещал одно, а сделал прямо противоположное. На Российском съезде учителей-словесников учителя не приняли идею ЕГЭ по русскому языку и литературе. Тем не менее Министерство образования и науки упорно её внедряет. Не учтено ни одно из предложений, высказанных в дискуссии на страницах «ЛГ» о преподавании литературы в школе. Проигнорированы факты, прозвучавшие в телевизионных передачах «Момент истины», где ставили вопросы преподавания литературы в школе.

Наконец, тот факт, что мы не получили ответа на два других поднятых нами вопроса, тоже показателен. Сотрудничать так сотрудничать, чтобы действительно решить все накопившиеся проблемы. А сотрясать воздух – так это, извините, без нас.

В. Агеносов, критик; В. Аксенов, писатель; А. Архангельский, политический обозреватель «Известий», ведущий программы «Тем временем» на ТВ, критик; В. Бондаренко, главный редактор «Дня литературы», критик; А. Варламов, писатель; М. Веллер, писатель; Р. Казакова, первый секретарь Правления СП Москвы, поэт; А. Караулов, автор программы «Момент истины»; В. Макаров, писатель.

Михаил Голубков, доктор филологических наук, профессор МГУ им. М. В. Ломоносова. «Война и мир» – в клипах? // Литературная газета. – 2008. – № 8, 27 февраля

<...> В современной школе подорван сам авторитет литературы как дисциплины. Его статус падает, литература постепенно переходит в разряд второстепенных предметов, как рисование или пение. И происходит это при прямом участии Минобрнауки и Рособрнадзора – тех государственных структур, от которых и зависит сегодняшнее состояние школы. Причин тому, как думается, несколько.

Одна из них – пресловутый ЕГЭ и, как следствие, отказ от сочинения как обязательной формы контроля. В этом году, к счастью, пришлось отказаться от обязательного ЕГЭ по литературе. Материалы были признаны некорректными: ну никак не укладывается русская классика в тесты и угадайки, адептами которых являются нынешние чиновники от образования.

Вторая проблема, прямо связанная с первой: катастрофическое падение уровня гуманитарного знания в школе. Это касается не только литературы, истории и других предметов гуманитарного цикла – эта касается навыков владения русским языком – чтения и способности адекватно выражать мысли, о чем, в частности, рассказал в интервью «Татьяна ропщет» («ЛГ», № 5) руководитель центра эстетического воспитания А. И. Ушаков. Ситуация действительно катастрофическая: при чтении поэтического текста ученик старших классов спотыкается буквально на каждом звуке. А уж прочитать большой роман, скажем, «Войну и мир» или же «Отцы и дети», «Обломов» – да кто уж это осилит? Чтение, основа литературного знания, перестало быть престижным занятием в обществе, стало быть, и у младшего поколения.

Ситуация катастрофическая, и вывод напрашивается один: надо срочно, резко менять культурную и образовательную ситуацию, при которой классический литературный текст стал недоступен для понимания среднестатистического выпускника. Так подумает любой непредвзятый человек, столкнувшийся с подобной ситуацией. Любой, но не министерский чиновник! Не умеют читать? Не осиливают классику? Да и ладно! Пусть не читают! Кому они сейчас нужны, эти Базаровы, Раскольниковы, Болконские! Двух слов связать не могут? Сочинения сами не создадут? И ладно! Пусть школьники заполняют анкеты, отвечая на тесты ЕГЭ!

Не верите? А напрасно! Буквально так и заявил в своем письме весьма высокопоставленный чиновник, руководитель Рособрнадзора, неутомимый борец за Единый государственный экзамен В. А. Болотов. Он комментирует итоговое решение Форума словесников, состоявшегося 7 – 8 ноября прошедшего года в Москве, участники которого единогласно выступили против ЕГЭ по литературе, следующим образом: «Не могу не отметить некоторого лукавства со стороны словесников. Все проблемы с предметом, о которых говорят учителя, существуют и без всякого ЕГЭ. Чего тут скрывать? Гораздо больше проблем, чем форма экзамена, порождает современное «клиповое» мышление подростка, сформированное на компьютерных технологиях. …Ребенок сегодня перестает читать тексты длиннее одной страницы. Он скачивает из Интернета сочинения и выдает их за собственную продукцию. …И неважно, будет у него ЕГЭ, сочинение или письменный развернутый ответ… – перед лицом свободного Интернета все эти различия теряют смысл.

Пора понять (и не только словесникам, но и учителям других предметов): наличие доступного Интернета кардинально изменило ситуацию в школах. Заставить ребенка прочитать произведение в 500 страниц вряд ли реально…».

Здесь буквально каждая фраза требует опровержения.

Клиповое мышление – компьютерные технологии – скачивание сочинения из Интернета – чтение не больше одной странички. Так с этим необходимо бороться, если мы воспринимаем образование как государственное дело и хотим воспитать поколения граждан своей страны, а не роботов, обслуживающих интересы транснациональных монополий. Но у Болотова другая логика: раз уж все равно не умеют писать, так давайте дадим им анкеты – пусть заполняют! Великой доблестью считается то, что в варианте ЕГЭ 2008 года нет разных вариантов ответов (четыре неправильных, один правильный). Теперь каждый ответ на вопрос предлагает самостоятельное написание слова, словосочетания, а то и развернутого до нескольких предложений анализа – прозаического фрагмента или стихотворения. Объемом не больше той самой странички.

Так что лукавят здесь не словесники, а чиновники! Вместо борьбы с клиповым мышлением ЕГЭ его поощряет! На экзамене по русскому языку предлагается составить эссе из сферы общих знаний (впрочем, это может быть и анализ художественного фрагмента, главное, небольшого) на 150 слов. Вот вам и клиповое мышление, на которое, по сути дела, и толкает Единый госэкзамен сегодняшних выпускников. Какие уж тут учебники...

Дело, дескать, не в форме экзамена, заверяет нас чиновник. Литературе и русскому языку в эпоху компьютерных технологий нужно лучше учить, а уж как контролировать знание – дело десятое! Да нет, именно в форме! И учитель, особенно в старших классах, неизбежно преследует и прагматическую цель: подготовить своего ученика к экзамену! Здесь и возникает вопрос вопросов – к чему он будет готовить: заполнять анкеты, называемые контрольно-измерительными материалами, или же к сочинению как к форме речевой деятельности, опробованной столетиями в русской школе и обнаруживающей способности личности судить о литературе? В зависимости от ответа мы и будем думать, какой учебник нужен в школе: описывающий историю литературы как историю национальной мысли или же справочник по заполнению анкет. Таких, кстати, в любом магазине полно. И название яркое: «Готовимся к ЕГЭ»!

Ну что же, попробуем подготовиться. Вот как выглядит, к примеру, демонстрационный вариант ЕГЭ-2008. Предлагается отрывок из «Войны и мира» (капитан Тушин на поле Шенграбенского сражения). Роман-эпопея Льва Толстого, таким образом, предстает на выпускном испытании тоже в клипах. Выпускник должен прочитать отрывок и заполнить анкету, где есть такие, к примеру, вопросы:

– Укажите фамилию одного из главных героев романа, по достоинству оценившего действия батареи Тушина и заступившегося за «маленького капитана» перед начальством;

– Выпишите из 3-го абзаца слово, которым автор обозначает необычное состояние героя, его внутреннее видение и чувствование происходящего.

Второй текст, с которым работают выпускники, – «Послушайте!» В. Маяковского. А вот вопросы из анкеты:

– Назовите тип композиции, характеризующийся финальным возвращением к исходной мысли, образу (см. дважды повторенное обращение лирического героя в приведенном стихотворении);

– Стихотворение заканчивается вопросом, обращенным к человеку и человечеству. Как называется тип вопроса, не требующий ответа и нередко являющийся скрытым утверждением?

Что же? К ответу на такие вопросы и сводится школьное изучение литературы? И может ли оно подвигнуть к пониманию смысла классического произведения?

С другой стороны, может и правда, время такое? Плееры, телевизоры, чаты просто-напросто снимают необходимость традиционного образования, когда человек читал? Может быть, это все уже в прошлом, а теперь у нас погоня за инновациями в образовании? В каждую школу Интернет – это дело! Мастерить сайты, в них закачивать рекламу – этому должна сейчас учить школа? А книги, библиотеки – да что за старомодные какие-то пристрастия, честное слово!

Вообще диву даешься: как же заворожили всех нас инновации! Компьютеры и Интернет! Будто они, и вправду, открывают некие истины, о которых раньше и понятия не имели! Ничего подобного! Это всего лишь удобный, современный, технологичный способ распространения и получения информации. Нужно было пойти в библиотеку, чтобы получить статью, материал для реферата, а теперь не обязательно: зайди с домашнего компьютера на тот или иной сайт и получи. Но принципиально нового это ничего не дает: Интернет не производит информацию, он лишь открывает к ней неограниченный доступ! Притом к любой информации и любой коммуникации. Равнодоступны сайты хранилища древних книг, библиотеки Серебряного века и порнография. Точно так же, как и в обычной библиотеке можно взять книги Распутина и журнал комиксов. Не новые технологии формируют клиповое мышление, а неумение ими пользоваться. И действительно, не столь уж велика разница, откуда читать текст – с монитора или же с книжной страницы. Надо только, чтобы школа учила читать. А для этого нельзя навязывать обществу ЕГЭ и сокращать количество часов на литературу в старших классах, как это планомерно практикуется ныне.

Литература формирует взгляд на мир, объединяет людей общим пониманием национальных и государственных ценностей, укореняет человека в культуре его отечества, делает из человеко-единиц граждан, способных чувствовать себя в ответе за судьбы своей семьи, детей, города, страны, государства. И это не высокие слова, не лозунги «лукавящего словесника», как выразился бы Болотов. Дело в том, что литература формирует на уровне воспитания общую для людей той или иной нации манеру чувствовать и думать. Именно она создает ощущение причастности не только к современности, но и к деяниям прошлых поколений и ответственности перед будущими.

В конце прошлого года появились разговоры о том, что, может быть, 2008 год будет последним, когда школьники смогут выбрать ЕГЭ по литературе. Неужели чиновники услышали многочисленные протесты профессиональной общественности, связанной со школьным и вузовским преподаванием? Хорошо бы дождаться окончательного решения этого вопроса – и тогда станет ясно, какие книги нужны в школе: учебники по русской литературе или же справочники, прививающие навыки заполнения анкет, где есть даже и развернутые варианты ответов слов эдак на сто пятьдесят, не больше.

Людмила Рыбина. Итоговый документ Форума словесников России // Новая газета. – 2008. – №17, 13 марта

7 – 8 ноября состоялся Форум словесников России, организованный Издательским Домом «Первое сентября», Ассоциацией гимназий Санкт-Петербурга и газетой «Литература».

В работе Форума приняло участие 239 учителей, методистов и преподавателей вузов из 24 регионов России: Брянска, Великого Новгорода, Владимирской области, Вологодской области, Ивановской области, Калужской области, Кирова, Краснодарского края, Красноярского края, Москвы, Московской области, Нижнего Новгорода, Новосибирска, Омска, Оренбурга, Перми, Санкт-Петербурга, Самары, Саратовской области, Свердловской области, Сочи, Твери, Тульской области, Удмуртии.

Дата добавления: 2015-08-02