Отражение

Дверь мимо сфинксов вела в другой узкий коридор, на сей раз без огнедышащих драконов, но не менее странный. Он простирался дальше во тьму, освещенную только оранжевым отблеском свечей, мерцающих на стенах. Огонь, казалось, плыл по воздуху, отражаясь от поверхности сотни во весь рост зеркал, расположившихся в линию по обе стороны коридора.

Глядя на свое собственное отражение, я остановился, слегка удивляясь незнакомцу в зеркале. Бледный, темноволосый облик мрачно взирал на меня. Одежда по краям ободрана, в глазах было видно изнеможение. Я едва узнал себя, но возможно, это было к лучшему. В конце концов, вот почему я был здесь: стать чем-то еще, кем-то еще. Если бы все пошло по плану, то Ясень’даркмир Таллин, третий принц Темного Двора, больше не существовал бы.

Какой будет человеческий облик? Размышлял я, глядя на свое отражение. Останусь ли я все еще собой? Буду ли помнить о своей жизни при Зимнем Дворе или же все воспоминания исчезнут? Я покачал головой. Было бесполезно размышлять об этом сейчас, когда мы были так близки. Но все же…

– Пошли, красавчик, – Пак положил руку мне на плечо, и я стряхнул ее. – Кончай прихорашиваться. Я думаю, мы почти пришли.

Мы пошли вниз по коридору, опасаясь ловушек, ям и засады. Я думал о Меган, там, в Железном Королевстве. Было бы ужасно нелепо, размышлял я, как только получив душу, забыть о том, что был эльфом, включая все мои воспоминания о ней. Такой конец казался таким трагичным: безумный эльф становится человеком, но забывает, почему хотел им стать. Старые сказки любят такую иронию.

Я не позволю такому случиться, сказал я сам себе, сжимая кулаки. Даже если Паку придется поведать мне обо всем, пересказать всю нашу историю, я найду способ вернуться к ней. Я не стану человеком только для того, чтобы забыть все это.

Коридор простирался все дальше. Мерцающие свечи отбрасывали странный свет в противоположных зеркалах. Бесконечные ряды пламени простирались в вечность. Краем глаза я уловил свое собственное темное отражение, идущее рядом со мной. Ухмыляющееся.

За исключением того, что я – нет.

Я остановился и медленно повернулся к зеркалу, опуская руку к мечу. В стекле мое отражение сделало тоже самое… но это был не я. Это был кто-то похожий на меня: бледный и высокий, с темными волосами и серебряными глазами. На нем были черные доспехи, изодранный плащ и ледяная корона на челе. Я сделал глубокий вдох. Я узнал его.

Это был «Я», тот, которого я видел во сне. Ясень, который признал тьму. Который убил Маб, захватил трон и выложил кровавый путь через все Небывалое и другие дворы. Ясень – Зимний Король.

Он улыбался мне, той самой холодной, пустой ухмылкой, которая демонстрировала безумие, таящееся за ней. Но, не взирая на это, наши движения были теми же самыми, идентичными.

Отступая, я взглянул на своих компаньонов, которые также обнаружили новые отражения в зеркалах. Позади меня Ариэлла смотрела на себя в ужасе: бледную и статную в изящном придворном одеянии. Ее тонкие руки сжимали ледяной скипетр. Но глаза были пусты и жестоки, лицо – без эмоций. Обруч блестел на ее лбу, мало чем отличаясь от короны Темного Короля. Зимняя Королева взирала холодными, безразличными глазами, пока Ариэлла с дрожью не отвернулась.

– Принц, – пробормотал Пак, подходя ко мне, вставая лицом к моему плечу и спиной к зеркалу. Его голос, хотя и звонкий, был любопытно потрясенным. – Ты видишь тоже, что вижу я или это только я?

Я взглянул на Пака в зеркале позади нас, едва сдержав желание отпихнуть его подальше и достать меч. Голова Пака смотрела через мое плечо, губы скривились в злобной усмешке, которая была почти животной, зубы мерцали в свете свечей. Его глаза радостно прищурены, но у него был вид безумного ликования, от которого пробегали мурашки. Тот тип ликования, которое находило юмор в утопленных котятах или отравленном стаде. Это был шутник, чьи шутки стали смертельными; который помещал змей в наволочки, впускал волков к овцам и заставил весь свет погаснуть на краю утеса. Он был босым, без рубашки и с диким взглядом. Плутишка Робин, проблески которого я видел, когда он по-настоящему был в ярости и одержим местью. Весельчак Робин, о котором все волновались, потому что все мы знали, что Пак мог превратиться в это.

– Ха, ты так же это видишь? – пробормотал Пак, когда я сразу ничего не ответил. Я разок кивнул. – Ну, твое отражение также не очень ободряет, снежный мальчик. По правде, жутковато видеть нас такими, потому что ты действительно выглядишь так, будто действительно хочешь отрубить мне голову.

Я оттолкнул его, и наши отражения сделали тоже самое.

– Игнорируй их, – сказал я, подходя к Ариэлле. – Они только отражения, кем мы могли бы стать. Они ничего не значат.

– Ошибаешься, – появился Грималкин, подбежав и сев перед зеркалом, обвивая хвост вокруг лап. Его золотые глаза лениво наблюдали за мной. – Это не то, кем вы мог ли бы быть. Это то, что уже есть. У вас всех есть внутренние отражения. Вы просто сознательно подавляете их. Возьмите например, собаку, – продолжал он, когда Волк приблизился к нам, его шерсть встала дыбом. Ариэлла ахнула, вздрогнув около меня, Пак шепотом пробормотал проклятия. Отражение Волка было огромным, заполняя три рядом стоящих зеркала. Гигантский, скалящийся монстр со сверкающими глазами и пеной у рта. Оно уставилось на нас с жадностью. Красный язык, свисающий между огромными клыками, пустой, бессмысленный взгляд.

– Чудовище, – спокойно проговорил Грималкин. Настоящий Волк скривил губы. – Животное в его самой истинной, дикой сущности. Без разума, никаких ясных мыслей, никаких нравов, просто первоначальные животные инстинкты и желание убивать. Именно это ваши отражения и показывают вам – вас самих в вашей чистой форме. Не отбрасывайте их, как не имеющих значения. Вы только обманете себя, если так сделаете. – Он встал и разгладил усы. – Теперь, поспешите. У нас нет времени, чтобы стоять и ничего не делать. Если зеркала расстраивают вас, логичный ответ: просто не смотритесь в них. Давайте уже пойдем.

Он махнул хвостом и умчался, дальше в темноту коридора. Когда он унесся, не потрудившись оглянуться назад, я заметил, что отражение кайт ши нисколько не отличалось от настоящего Грималкина. Так или иначе, я не был удивлен.

Мы поспешили за Грималкиным, я еще раз взглянул на свое отражение и получил другое потрясение. Его там больше не было, так же как никого из других. Свечи, мерцающие огни все еще отбрасывали свои отражения, простираясь все дальше в бесконечность, но наши отражения пропали.

– Поспешите! – раздался голос Грималкина, отзываясь эхом из темноты. – Время на исходе.

Мы бросились бежать мимо сотни ужасающих, пустых зеркал, наши шаги эхом разносились по узкому коридору. Я видел, как свечи мерцали вокруг нас, тысячи оранжевых огней отражающихся в стеклянных стенах. Но кроме огней и противоположных стен, зеркала не показывали больше ничего. Как будто нас там даже и не было.

Мы подошли к перекрестку, где другой коридор простирался дальше в противоположных направлениях, исчезая в черноте. В центре сидел Грималкин, спокойно облизывая переднюю лапу. Он моргнул, когда мы остановились, уставившись на нас со смущенным выражением на его мордочке.

– Да?

– Что ты имеешь в виду под «да»? – проговорил Пак. – Неужели твои кошачьи мозги наконец-то треснули? Ты сказал, чтобы мы поспешили, а теперь просто сидишь здесь? В чем дело?

– Выход там, дальше, – зевнул Грималкин, обвивая хвостом свои лапки и улыбаясь нам. – Но я сомневаюсь, что вы когда-нибудь доберетесь до него. Я нахожу забавным, что ты можешь так свободно говорить об уме, когда сам не можешь отличить что реально, а что нет.

– Что? – Пак выглядел пораженным. Но Волк внезапно оскалился и зарычал, от чего у меня волосы встали дыбом. Я вытащил меч, оборачиваясь в поисках скрытой угрозы.

Плутишка Робин улыбнулся мне демонической усмешкой из отражения в зеркале, руки скрещены на груди. Я кинул быстрый взгляд на Пака, и увидел, что он пятится назад, обнажая кинжалы. Движения отличные от тех, что в зеркале. Его отражение весело помахало …

… и шагнуло из зеркала.

– Куда думаете пойти? – Плут улыбнулся, вынимая свое собственное оружие, столкнувшись с настоящим Паком. – Вечеринка только что началась.

Легкое движение колыхнулось позади меня. Я резко обернулся, отпрыгивая в сторону, когда чудовищная голова другого Волка, вырвалась из рамы и бросилась на меня. Я почувствовал его горячее дыхание и услышал лязг его массивной челюсти в дюймах от моей головы. Пятясь назад, я выхватил меч. Он выскользнул из зеркала в холл: чудовищное существо с горящими зелеными глазами, слюни лентой стекали с его зубов. Он завыл, заставляя зеркала дрожать, и присел, готовясь наброситься на меня. И в тот момент настоящий Волк накинулся на него сзади.

Я отпрыгнул в сторону, когда два гигантских волка, сцепившись, кусая и разрывая друг друга, пронеслись мимо, исчезая дальше по коридору. Запах крови наполнил воздух, звуки рева и рычания добавились к шуму хаоса. Я обернулся и увидел, как Пак занят сражением со своим двойником, а второй Плутишка Робин, сошедший из зеркала позади него, занес клинок для удара.

Стрела пронеслась в воздухе, попав в грудь второго фальшивого Пака, взорвавшегося в водовороте листьев. Ариэлла, с мрачным и решительным лицом, снова подняла свой лук, но высокая, бледная фигура выскользнула из зеркала позади нее. Я крикнул и бросился вперед, но фальшивая Ариэлла подняла скипетр и ударила двойника сзади по голове. Ариэлла рухнула на пол, ошеломленная. А фальшивая Ариэлла возвышалась над ней со злобной улыбкой.

Взревев, я метнулся на фальшивую Ариэллу. Но Ледяная Королева подняла на меня свои мертвые, холодные глаза, и ускользнула обратно в зеркало. Я сделал выпад в ее отступающую фигуру. Мой клинок ударил поверхность стекла, разбив его. Осколки разлетелись от сильного удара, вспыхивая на свету. Вся поверхность зеркала рухнула в звенящей какофонии звуков, рассыпавшись на полу на мелкие кусочки.

– Любовь моя, – фальшивая Ариэлла появилась в другой раме, сверля меня пустым пристальным взглядом. Я замахнулся на нее, разбивая другое зеркало, но она скользнула в соседнее, своим взглядом отыскивая мой. – Почему? – пробормотала она, отходя назад, появляясь в раме на противоположной стене. – Почему тебе меня было недостаточно? Почему я не смогла удержать тебя от отчаяния? – Она ускользнула снова, исчезая из вида. Я осторожно повернулся, ожидая ее нового появления. – Я любила тебя, – прошептал ее голос, не выдавая ее местонахождения. – Я бы все отдала ради тебя. Но ты не мог перестать думать о ней. О человеке! Ты позволил человеку заменить меня. – Наконец, она появилась снова, ее лицо – маска горькой ненависти, глаза сверкали в отвращение. – И так, теперь ты можешь умереть за нее!

Слишком поздно я понял, куда она смотрела. Я резко развернулся, поднимая меч. Но не достаточно быстро. Острие лезвия пронзило мое плечо, когда другой Ясень сошел из зеркала позади меня, отбрасывая меня к стене.

Я стиснул зубы, когда огонь прошел сквозь мое плечо, едва не заставив меня выронить меч. Другой Ясень улыбался, вонзая лезвие все глубже, пригвождая меня к стене. Сосредотачиваясь, превозмогая боль, я переложил оружие в другую руку и занес ответный удар ему в грудь. Но он выдернул свой меч, освобождая, и парировал удар, словно ожидал его.

Мы кружили вокруг друг друга, движения идентичны, как будто я смотрелся в зеркало. Другой Ясень улыбнулся и сделал выпад, знакомое движение, которое я делал тысячи раз. Я увернулся и занес удар, целясь ему в голову, но он нырнул чуть раньше, чем я пошевелился. Мы подались вперед и встретились в центре холла. Полетели синие искры, когда мы рубили, блокировали и парировали удары, звон мечей разносился по коридору.

Другой Ясень скользнул в сторону, набросившись с мечом.

– Ты не можешь победить меня, – проговорил он, когда я парировал. Мы передвигались вверх и вниз по холлу, клинки ударялись друг о друга, лицо другого Ясеня было пустым, но спокойным. – Я – это ты. Я знаю все твои секреты, все твои слабости. И в отличие от тебя, я могу продолжать это вечно. – Он вытянул руку, и ледяное копье вырвалось из его ладони, нанося удар мне в грудь. Я увернулся в сторону, и вернул удар в шквале кинжалов. Он отступил обратно в зеркало, и осколки врезались в поверхность, оставляя на ней паутину трещин.

У меня выдалась свободная минутка, пока я ожидал его появления снова. Когда же он не появился, я отдалился и поспешил к Ариэлле, которая упала у одной из стен. Пак все еще сражался с двумя своими двойниками. Другие Паки безумно усмехались, попеременно метая в него. Где-то за тенями прозвучали рычания и вой, заглушившие даже удары мечей. Крик, высокий визг внезапно отозвался эхом сквозь шум, заставивший все сжаться у меня внутри. Я охотился довольно часто, чтобы узнать предсмертный крик, услышав его.

– Ари! – прокричал я, приближаясь к ней. Она подняла голову, вспышка боли появилась на ее лице. – Не двигайся, я сейчас помогу.

Стая визжащих воронов внезапно вырвалась из одного зеркала, окружая меня и бросаясь мне в лицо, стараясь клюнуть и поцарапать. Вздрагивая, я прикрылся одной рукой и замахнулся на них другой, рассекая их в воздухе. Кровь и расчлененные тела воронов, рухнули на меня, прежде чем последний отделился от стаи и изменился в знакомую фигуру во взрыве перьев.

– Куда собрался, снежный мальчик? – Другой Пак улыбнулся и уклонился от моего удара. – Ты не можешь уйти теперь, это становиться интересным.

– Уйди с дороги, Плут, – пригрозил я, но другой Пак только рассмеялся.

– Моя другая половина, кажется, немного занята в настоящий момент, поэтому я подумал подойти и сказать «привет». Ла– ла– ла– ли, – пропел он, вынимая кинжалы, – кто из них настоящий я? – Он одарил меня демонической ухмылкой и начал вращать оружие. – Я тебе дам только один шанс, чтобы угадать, принц.

– Эй, снежный мальчик, – прокричал настоящий Пак, все еще сражаясь с двумя своими двойниками. – Прекращай играть с моим злобным близнецом, у тебя есть твой собственный!

Я поглядел на Ариэллу из-за Пака, преграждающего мне путь. Моя кровь похолодела. Ледяная Королева, другая Ариэлла, склонилась над телом своего близнеца, смотря вниз с обнаженными в оскале зубами, одной рукой прижимая горло Ариэллы к полу. Ариэлла слабо сопротивлялась, но ее близнец не смягчился. Она медленно занесла тонкий, зазубренный нож над головой. Изогнутое лезвие мерцало красным цветом в свете свечей. Глаза полны ненависти.

– Нет! – прокричал я и попытался пробиться через Другого Пака. Он преградил мне путь, усмехаясь и замахиваясь своим кинжалом. С яростным криком я схватил его запястье и дернул на себя, пронзив его грудь клинком. Его глаза вывалились, и он взорвался в разметавшуюся листву, порхающую вокруг меня. Не взглянув на него, я метнулся к Ледяной Королеве, зная, что было уже слишком поздно.

Другой рев эхом раздался по холлу позади нее. Она повернулась, и ее глаза округлились от страха. Отстраняясь от Ариэллы, она отпрыгнула назад и исчезла в зеркале, едва избежав огромной пасти Волка, когда тот выпрыгнул из темноты. Рыча, Волк, наш Волк, встретился со мной взглядом, его морда была в крови, он энергично встряхнулся.

– Ари, – прохрипел я, бросаясь к ней. Взяв за запястье, я помог ей принять сидячее положение. Волк возвышался над нами и рычал. – Ты в порядке? Можешь встать?

– Может быть через минуту, – вздрогнула Ариэлла, приподнимая голову. – Если комната любезно прекратит вращаться. – Взглянув на мое взволнованное лицо, она одарила меня слабой улыбкой. – Не волнуйся обо мне, Ясень. Думаю, что посижу здесь. Я буду стрелять в любого, кто приблизиться ко мне ближе двадцати ярдов. Пойди, помоги Паку. Со мной все будет прекрасно.

Я неохотно кивнул и поглядел на Волка.

– А что с тобой? Где другой Волк? – Наш Волк обнажил клыки.

– Слабое подражание не может надеяться победить меня, – проворчал он. Но он берег свою переднюю левую лапу, его шерсть была выпачкана в крови. Мельком взглянув на холл, он прищурил глаза, наблюдая схватку позади меня. – Слишком много Плутишек, на мой взгляд, – прорычал он и скривил губу. – Должен ли я начать откусывать головы?

– Нет, – я положил руку на его плечо, останавливая. – Ты ранен. Оставайся здесь и охраняй Ариэллу. Убедись, чтобы с ней ничего не случилось. Не оставляй ее, чтобы не случилось со мной, понятно?

Волк зарычал, но кивнул. Я оглянулся через плечо на Пака. Он все еще держался, окруженный своими двойниками.

– Не упусти ее отражение, – проговорил я, отходя от Волка. – Оно все еще где-то здесь.

– Так же как и твое, – ответил Волк. – Фактически, я бы сказал, что оно ждет тебя.

Я взглянул. Другой Ясень стоял в зеркале на расстоянии в несколько ярдов, пристально смотря прямо на меня. Он поприветствовал меня с насмешкой, затем ушел сквозь зеркала за угол в другой коридор.

Я поднялся, плотно сжимая свой меч.

– Позаботься о ней, – не оборачиваясь, сказал я. – Я покончу с этим сейчас.

Я непоколебимо пошел к тому месту, где меня поджидал другой Ясень, зарубивший другого Пака выходя из зеркала. Еще двое Паков встали передо мною, усмехаясь, но пара ледяных стрел поразила их в грудь, и один за другим они испарились в водовороте листьев и веток. За углом, вне досягаемости смертельных стрел, Ясень Зимний Король ждал меня, стена и зеркала вокруг него были покрыты инеем.

Мое отражение смотрело на меня оценивающим взглядом, почти сочувствующим, держа меч наготове.

– Что ты делаешь, Ясень? – холодно спросил он, и жестом обвел коридор. – Что мы здесь делаем? Становимся людьми? Обретаем души? – он покачал головой и захихикал, в его смехе не было веселья. – Души не предназначены для нас. Ты думаешь, что со всеми смертями и кровью на наших руках мы сможем когда-нибудь получить что-то столь чистое как душа? – Он прищурил глаза. Казалось, что он смотрит прямо внутрь меня. – Она потеряна для нас, Ясень, – прошептал он. – Нам никогда не было суждено быть вместе. Отпусти. Оставь все и отдайся тьме. Это единственный способ, выжить.

– Заткнись, – прорычал я и атаковал.

Он легко парировал мой удар, сделав выпад в направлении моего лица. Я увернулся, и мы закружились вокруг друг друга, в поисках слабых мест. Однако их было не так много. Этот противник знал все мои шаги, методы сражения, хотя то же самое я мог сказать и о нем. Но это не помогло. Я сражался с врагом, который точно знал, что я думал даже раньше, чем я сам.

– Ты не можешь победить меня, – Другой Ясень улыбнулся, холодной и злобной улыбкой, читая мои мысли. – И твое время на исходе. Двери собираются закрываться, а у меня есть все время мира.

Я отступил на пол шага и врезался в Пака, отступающего от своего собственного двойника.

– Эй, снежный мальчик, – приветствовал Пак, не смотря на меня. Я мог чувствовать его тяжелое дыхание за моей спиной. – Мне начинает это надоедать. Хочешь сторговаться?

Я блокировал удар Другого Ясеня, направленный в лицо, и сделал ответный выпад.

– Разве ты ни к чему не можешь относиться серьезно?

– Я серьезно! Ныряй.

Я нырнул, кинжал пролетел сверху, едва не задев мое ухо. Фальшивый Плут закатился смехом, мой гнев вспыхнул.

– Хорошо, – фыркнул я, описывая мечом широкую дугу, принуждая Другого Ясеня отступить. – Тогда на три. Один … два … три!

Мы резко крутанулись налево, занимая места друг друга. Двое Других Паков удивленно моргнули, и отпрыгнули назад, когда я с ревом сделал выпад в их сторону. Каждый вытащил что-то из кармана и метнул в меня. Но я сражался с Паком бесчисленное количество раз и знал все его уловки. Пушистый комок разразился визжавшим барсуком, летящим в мое лицо, но я уже разрезал его в воздухе. Он разбился на пучок веток и сосновых игл. Я сделал выпад сквозь каскад, вонзая меч в грудь Плутишки Робина.

Он рассыпался в водовороте осенних листьев. Последний Пак выпрыгнул через занавес с завыванием, злобно нанося удар кинжалом.

– Это кажется знакомым, снежный мальчик, – проговорил Другой Пак, дико усмехаясь, когда мы парировали и атаковали друг друга. – Думаешь, у тебя кишка не тонка, чтобы на самом деле довести все до конца на сей раз?

Я ответил, замахнувшись ему в лицо, едва не достав его. Он увернулся.

– Оооо, у тебя все же есть чуточку характера, – глумился он. Глаза сверкнули, когда он обернулся назад. – Но не думай, что я поддамся тебе, только из-за нашей истории. Я не похож на свою другую половину – слабую, жалкую, ограниченную …

– Громкую, надоедливую, недоразвитую, – добавил я.

– Эй! – отозвался настоящий Пак дальше по коридору, уворачиваясь от выпадов Другого Ясеня. – Я стою прямо здесь, вы двое!

Другой Пак засмеялся. Жестокий звук, который наполнил меня ненавистью.

– Вот это проблема с моей другой половиной, – сказал он, делая выпад с серией жестоких атак, которые вынудили меня отступить на пару шагов. – Где-то за долгие тысячелетия, ему удалось вырастить совесть и стать абсолютно скучным. Если он умрет здесь, то я буду все, что осталось. Как и должно быть.

– Интересно, – Грималкин появился перед зеркалом. – Не знаю, кто более раздражает – настоящий Плут или его отражение.

– Ну, принимая во внимание, что они одно и то же, – сказал второй, идентичный Грималкин, появившийся рядом с первым, – мы должны быть благодарны, что останется только один, когда все закончиться.

– Согласен. Двое Плутишек было бы уж слишком, чтобы кто-нибудь в этом мире мог бы это вынести.

– Я дрожу от мысли о последствиях.

– От тебя не много помощи, Грималкин! – отозвался настоящий Пак, увернувшись от яростного удара по голове. – И мы здесь не для того чтобы распивать чай с нашими злобными двойниками! Разве вы двое не должны пытаться убить друг друга?

Грималкин фыркнул.

– Пожалуйста, – в один голос произнесли они.

Из-за плеча своего противника я увидел, как Другой Ясень блокировал удар, а затем набросился, откидывая Пака на спину. Отражение сделало шаг вперед, занося меч, но Пак потянулся назад, хватая горстку веток, и бросил ее в противника. Она превратилась в рой ос, гудящих вокруг фальшивого принца. Но злобный взрыв холода отбросил их резко на землю, покрыв инеем.

– Эй! – Другой Пак выступая вперед злобно нанес удар, заставив меня отпрыгнуть назад, чтобы его избежать. – Сражайся, снежный мальчик. Не волнуйся о своем друге, лучше побеспокойся о себе.

Я отступил дальше в холл. Другой Пак следовал за мной, демонически улыбаясь.

– Убегаешь? – насмехался он, когда я притянул чары, чувствуя, как они пульсируют под кожей. – Всегда был трусом, не правда ли, принц? У тебя никогда не было мужества пойти на убийство.

– Ты прав, – пробормотал я, поражая его. Он нахмурился в настороженном удивлении. Я улыбнулся. – Я всегда сожалел о своих словах убить Пака. Всегда была часть меня, которая не хотела доводить это до конца. – Я опустил лезвие, касаясь острием пола. Лед распространился от наконечника, покрывая пол и стены, замораживая зеркала с резкими потрескивающими звуками.

– Но с тобой, – продолжал я, прищуриваясь, – все по-другому. Ты часть его, которую я ненавижу. Часть, которая упивается собственнолично созданным хаосом, разрушенными жизнями. И я могу сказать с полной уверенностью – твое убийство будет удовольствием.

Лицо Плутишки Робина скривилось в злобной усмешке. Рыча как животное, он кинулся на меня, кинжал сверкнул в ледяном коридоре. Я отстранился, поднял руки и выставил их вперед с криком и взрывом чар. Замороженные зеркала потрескались, разлетаясь в стороны во взрыве смертоносных, острых как бритва осколков, поймав Пака в самом центре.

Последовал один высокий вопль смятения.

А затем – ничего, кроме осколков, звенящих на полу и нескольких черных перьев, медленно падающих на землю. Другого Пака не стало.

– Очень хорошо, Ясень. – Голос моего отражения эхом раздался по коридору. – Но ты все равно слишком опаздываешь.

Я взглянул, и у меня все сжалось внутри. Другой Ясень стоял перед Паком, одна рука на горле эльфа, пригвождая его к стене. Пак слабо свисал, лицо покрыто кровью, его кинжалы сверкали в нескольких футах от него.

– Ты одержал победу над отражениями Плута, – размышлял Другой Ясень. Я пошел вперед, зная, что не смогу добраться дотуда вовремя. – Поздравляю. Теперь моя очередь.

Он поднял меч, и вонзил его в грудь Пака, пригвождая его к стене. Зеркало за Паком разбилось, хлынув на пол дождем в мягкой имитации разрушения, которое я только что создал. Рот Пака открылся. Он схватился за меч в его груди –

– и исчез, растворяясь в вихре листьев. Другой Ясень моргнул, на мгновение пораженный, затем быстро выдернул меч из стены и отстранился.

Над его плечом показалось размытое пятно, и он напрягся, вздергивая голову. Когда я добрался до него, его меч с грохотом выпал из руки на пол. Он повернул свои холодные, ненавистные глаза ко мне.

– Ты… потерпишь неудачу, – прошептал он подавленным голосом, и исчез как туман в солнечном свете.

Пак стоял позади него с прикрытыми и мрачными глазами. Его кинжал, который вонзился в спину принца, парил в воздухе в течение доли секунды прежде, чем резко упасть на пол. Пак поймал его, когда тот упал и плавно убрал назад в ножны, бросая на разбитое зеркало угрюмый взгляд.

– Да, двое могут сыграть в эту игру, снежный мальчик, – пробормотал он, и покачал головой. Глядя на меня, он слегка, огорченно усмехнулся. – Это оказало на меня странное терапевтическое влияние, а как насчет тебя?

– Идиот, – сказал я ему, чтобы скрыть облегчение на своем лице. Его усмешка расплылась, как будто он тоже заметил это. Я нахмурился, смущенный. – Пошли, мы еще не выбрались отсюда.

– Нет, вы не можете уйти! – прошипел голос позади меня. Я обернулся, поднимая меч. Другая Ариэлла набросилась из зеркала, с безучастными и внушающими ужас глазами. Что-то пронеслось мимо моего лица, и Другая Ариэлла дернулась, замирая на месте. Древко стрелы торчало из ее груди. Она свалилась, потянувшись ко мне, затем испарилась. А стрела упала на пол и разбилась.

Я развернулся и увидел Ариэллу стоящую на ногах рядом с Волком. Ее лук поднят, тетива все еще вибрировала от выстрела. Она встретилась со мною взглядом, ее глаза полны решимости. Она кивнула.

– Ну, это было забавно, – заявил Пак. Мы поспешили, пробегая мимо двух Грималкинов, наблюдающих за нами с идентичными ошеломленными выражениями. – Я всегда хотел увидеть себя, умирающим в ужасном ледяном взрыве. Ты никогда не проделывал тот трюк, пока мы дрались на дуэли, снежный мальчик.

– Берег на потом, – быстро проговорил я. – Мы должны продолжать двигаться.

– Слишком поздно.

Мы обернулись, два Грималкина поднялись, размахивая хвостами.

– Вы потерпели неудачу, – заявил один из них, начальственно рассматривая каждого из нас. – Ваше время вышло. Дверь начала закрываться. – И без следа исчез в манере истинного Грималкина.

– Постойте, – проговорил Пак, указывая на оставшегося кота. – Какой Грималкин исчез…?

– Пак, нет времени! Пошли!

Мы помчались по зеркальному коридору, пробегая мимо наших отражений, которые снова стали нормальными. Наконец, коридор распахнулся в огромную круглую комнату с колонами, поднимающимися в темноту потолка. С другой стороны, сквозь другой длинный коридор, я мог видеть высокое, прямоугольное пространство света.

И оно уменьшалось.

Когда мы понеслись через комнату, вокруг нас эхом внезапно раздались голоса, низкие стоны и вопли, заставляющие свечи мерцать. От стен и полов, начали отделяться бледные, туманные фигуры, цепляющиеся за нас, когда мы проходили мимо. Тролль, проходя сквозь сломанную колону, вцепился в мой пояс, стараясь стащить меня вниз. Я ударил его мечом, отрубив руку и растворив ее в туман. Тролль с воплем отступил, но его рука снова трансформировалась и приросла обратно к локтю, потянувшись ко мне вновь. Я увернулся и продолжил свой безумный бег к двери.

Комната быстро заполнялась призраками, цепляющимися за нас, хватающимися за одежду и конечности, когда мы пробегали мимо. Они не причиняли нам вреда, только цеплялись и удерживали, пока мы не освобождались.

– Останьтееееееесь, – шептали он, протягивая к нам призрачные руки, таща нас назад. – Вы не можете уйти. Останьтесь с нами, с теми, кто потерпел неудачу. Ваша сущность может остаться здесь с нами навеки.

Волк дерзко прорычал и кинулся вперед, обгоняя всех нас. Для всех же остальных было слишком поздно. Когда мы неслись через комнату и по коридору, я уже знал, что нам не сделать этого. Прямоугольник теперь был просто крошечным квадратом, каменная дверь медленно со скрежетом закрывалась. Так близко. Мы были так близко. Только чтобы в конце не успеть вовремя.

Волк ударил по двери, оставалось еще достаточно пространства, чтобы проскользнуть. Опуская голову, он метнулся в открытую щель. Но вместо того чтобы пройти, он своими широкими плечами уперся в нижний опускающий край, расставив ноги у основания. Тяжело дыша, он зафиксировал ноги у каркаса и с усилием принял неизбежное давление двери. Невероятно, но огромный каменный прямоугольник остановился. Призраки столпились вокруг него, хватая за ноги и шкуру, запрыгивая на спину. Он рычал и огрызался на них, но не поменял своего положения в дверном проеме. Призрачные фигуры не могли сдвинуть его с места.

Рассекая призраков, я добрался до дверного проема первым и обернулся, ожидая Пака и Ариэллу. Призраки следовали за ними, хватаясь и цепляясь. Один поймал Ариэллу за волосы, одергивая ее назад, но кинжал Пака резанул, отрубая его руку и отшвыривая Ариэллу вперед. Она врезалась в меня. Я поймал ее прежде, чем она могла бы упасть.

– Пак –, выдохнула она, поворачиваясь в моих руках.

– Все хорошо, Ари! – прокричал Пак, отпрыгивая назад от толпящихся призраков. – Просто иди!

Я кивнул и отпустил ее.

– Иди, – проговорил я, повторяя слова Пака. – Мы сразу за тобой.

Она прокатилась под дверью, едва избежав банши, которая выпрыгнула из пола. Я нанес удар призраку по голове и взглянул на Пака.

Он пятился назад по коридору, нанося удары по рукам и избегая тянувшихся к нему пальцев.

– Боже, ребята. Знаю, я популярен и все такое, но серьезно, вы слишком прилипчивы на мой взгляд. Мне нужно, чтоб вы отошли с моего личного пространства. – Тонкая женщина-лиана обвила усики плюща вокруг его руки, и он отрезал их своим кинжалом. – Нет! Плохое привидение! Никаких обнимашек!

– Ты доберешься досюда? – прокричал я, пронзив красного колпака, вцепившегося за ногу.

Пак нанес заключительный удар кинжалом и бросился к двери, с трудом протиснувшись сквозь щель. Я повернулся, чтобы помочь Волку.

Его облепили призраки, и так много, что я едва мог видеть его сквозь призрачные фигуры. И их становилось все больше. Они парили в воздухе, поднимались из пола или проходили сквозь стены, пытаясь затащить нас обратно в комнату. Позади из стены выпрыгнул огр, потянувшись к моей руке. Я отскочил дальше.

– Не волнуйся обо мне, – прорычал Волк. – Просто иди!

Я прорубал себе путь через призрачного эльфийского рыцаря, который слегка напоминал Рябину. Он моментально рассеялся, но снова начал трансформироваться, как только мое лезвие прошло сквозь его тело.

– Я не оставлю тебя здесь умирать.

– Глупый принц! – Волк сверкнул на меня глазами, обнажая клыки. – Это твоя история. Ты должен дойти до конца. Вот почему я здесь, чтобы гарантировать ее продолжение. – Он огрызнулся на гоблина рядом с его мордой, и последний растворился в туманном облаке. – Призраки не могут покинуть храм, и, кажется, что они не выпустят и меня тоже. А сейчас иди, пока еще есть время!

– Ясень, – отозвался Пак с другой стороны двери. – Ну же, снежный мальчик, чего ты ждешь?

Я взглянул на Волка в последний раз и нырнул под щель, перекатываясь на ноги с другой стороны. Призраки завопили, толпясь под дверью, стараясь дотянуться до нас, но они не могли переступить порога.

Волк тяжело дышал, дрожа от давления двери и десятков тел, которые цеплялись и дергали его.

– Иди, принц, – прорычал он, смотря мне прямо в глаза. – Ты не можешь помочь мне сейчас. Закончи свои поиски, закончи историю и не забудь упомянуть меня, когда будешь рассказывать. Это было нашей сделкой.

Я уставился на Волка. Мозг закипал от напряжения, чтобы такого придумать, как помочь ему. Но Волк был прав, я ничего не мог сделать. Подняв меч, я отдал ему торжественный салют.

– Я не забуду, что ты сделал.

– Тьфу! – Волк, несмотря на напряжение, обнажил зубы в презрительном смехе. – Ты думаешь, это убьет меня, мальчик? Ты должен был бы знать лучше. Ничто в этом жалком состязании не сможет навредить мне. Ничто.

Я серьезно сомневался по этому поводу. Волк был силен и бессмертен, но он мог быть убит. Он мог погибнуть, как любой из нас.

– Теперь идите, – сказал он нам с намеком раздражения в голосе. – Я устал наблюдать за вашими открытыми ртами как у стада напуганных оленей. Я буду удерживать дверь до вашего возвращения, полагаю, что нам придется возвращаться тем же самым путем. Ничто не сдвинет меня с места, пока мы не закончим с этим навеки.

– Так очень … по-собачьи, – проговорил Грималкин, появляясь рядом с Ариэллой, с призрением взирая на Волка. – Храбро. Преданно. И в конечном счете – глупо.

Волк задыхался, обнажая клыки.

– Тебе не понять, кот, – проворчал он, скривив губу, демонстрируя свое собственное презрение. – Твой вид ничего не знает о преданности.

– Как будто это плохо. – Грималкин фыркнул и отвернулся, размахивая хвостом. – И к тому же, кто находиться по правильную сторону двери? Идем, принц. – Он повел ухом. – Мы не проделали весь этот путь только для того, чтобы остановиться на финишной прямой. Собака сделала свой выбор. Давайте пойдем дальше.

Я в последний раз взглянул на Волка.

– Я вернусь, – сказал я ему. – Постарайся продержаться. Когда я с этим закончу, я вернусь за тобой.

Он фыркнул. То ли из-за того, что он не поверил мне, или потому что потребовалось бы много сил, чтоб заговорить. Я не знал. Но я повернулся к нему спиной и сделал несколько финальных шагов из храма.

Грималкин сидел в конце холла. Его силуэт вырисовывался под каменным сводом, с хвостом чопорно обвитым вокруг себя. За ним я мог видеть черное небо усыпанное звездами. Они были огромными, сверкающими, почти ослепляющими, словно здесь мы были намного ближе к ним, чем в Небывалом. Я услышал рев воды, когда приблизился к Грималкину, и медленный вздох Пака, когда мы присоединились к коту в конце холла.

Обширная пустота пространства простиралась перед нами, бесконечная и вечная. Звезды и созвездия мерцали сверху и снизу, от крошечных пятнышек с размером с булавку до огромных пульсирующих гигантов, настолько ярких, что было трудно на них смотреть. Кометы проносились через ночное небо. Вдали, я увидел зияющую утробу черной дыры, поглощающую окружающую ее галактику в миллиардах миль от нас. Огромные глыбы камней и земли парили в пустом пространстве. Я увидел дом, взгромоздившийся на валуне, бесконечно вращающийся сквозь пространство, и массивное дерево, растущее из крошечного участка травы, его корни свисали сквозь основание. За цепочкой скалистых утесов, мимо ненадежно выглядящего веревочного моста, перекинутого над пустотой, огромный замок парил среди звезд.

Под нашими ногами, из-под холла текла Река Грез и с ревом спадала через край в пустое пространство, в пустоту, пока мы больше не могли ее видеть.

Я сделал глубокой, медленный вдох, чувствуя изумление компаньонов, соответствующее моему собственному.

Мы добрались до Края Мира.

Дата добавления: 2015-08-02