Фашистское движение

Да, в Европе поднимает голову безрассудство и преследуется разум. Люди устали мыслить и размыш­лять. Что сделал, спрашивают они, разум за последние годы, какую выгоду принесли нам сознание и опыт? И они верят тем, кто презирает дух. Верят, что разум стес­няет волю, разрушает корни духа, сокрушает обществен­ные основы и что все беды, и социальные, и личные, — его рук дело... Последствия этого страшны. Люди при­выкли говорить «да» своим низким инстинктам, своей воинствующей одичалости. Духовные и моральные цен­ности, столетиями накапливавшиеся с таким трудом и упорством, отданы на поругание презирающим и ненави­дящим их властителям. Свобода и человечность, брат­ство и справедливость — ядовитые фразы: выбросьте их на свалку...

Эрнст Толлер

Как мы уже видели, сущность монополистического финансового капи­тализма предполагает постепенное выведение из числа собственников так на­зываемого «среднего класса», т.е. мелкой буржуазии, которая co своими при­митивными производительными силами неспособна выстоять в конкурент­ной борьбе с могущественными капиталистическими монополиями. В этом заключается экономическая причина и начало фашистского движения. Это разорение мелкой буржуазии и крестьянства принимает исключительно ост­рые формы и происходит исключительно быстрыми темпами в период обще­го экономического кризиса. Массы мелких торговцев, мелких предпринима­телей, ремесленников и тому подобных мелкобуржуазных слоёв, а вместе с ними служащих и интеллектуалов быстро лишаются частной собственности, привилегий, полученных в прошлом, удобного положения в политическом аппарате государства и, ограбленные таким образом, оказываются на улице без всего того, что определяло их принадлежность к так называемой «лучшей части общества». Вслед за ними идёт крестьянин, которого капиталист разо­ряет частично путём введения капиталистической техники в сельскохозяй­ственное производство, частично — политикой монопольно высоких цен на промышленные товары. Разумеется, в этих массах рождается сильное сопро­тивление монополистическому финансовому капиталу. Но где найти под­держку? Классово неоднородная мелкая буржуазия — пёстрая мозаика, в ко­торой есть и зажиточный предприниматель, которого только-только начал давить финансовый капитал, и пролетаризированный интеллигент, которого отделяет от пролетариата лишь идеологическое наследие прежних времён, его интеллектуальная гордость, — всё это гетерогенное мещанство не имеет и не может иметь никакой самостоятельной идеологии, никакой классовой силы. С одной стороны, мелкая буржуазия стоит перед лицом монополис­ти­ческого капитала, который лишает её всякой собственности, а с другой сто­роны, её до костей пробирает страх перед пролетариатом, который, как она боится, лишит её собственности. Так мещанин начинает искать некую «тре­тью силу» — решительную, честную и сильную, которая вернула бы ему утраченное положение в капиталистическом обществе и не позволила бы фи­нансовому капиталу его доить. Мещанин верит в возможность новой, спра­ведливой «перестройки» капиталистического общества, которая вернула бы ему капиталистические доходы, получаемые им тогда, когда ещё не было мо­нополий или, по крайней мере, их мощь не была столь сильна, когда ещё не было исполинских машин, когда всё ещё шло по демократическим рельсам свободной конкуренции, когда мелкобуржуазный интеллигент ещё имел в обществе привилегированное положение и мог считать себя его «вождём». Так он предаётся иллюзиям о «единой сильной нации», о государстве, кото­рое будет стоять «над классовой борьбой», которое «прекратит классовую борьбу» и поведёт нацию в победоносный поход за новыми колониями и но­выми рынками, которое создаст таким образом новые возможности для пред­принимательства и новые рабочие места. Вместе с этими империалистиче­скими желаниями мелкобуржуазное фашистское движение изрыгает антика­питалистические на первый взгляд и бессмысленные по существу лозунги против «вырождения капитализма», против «грабительского капитала», про­тив «международного капитала», против «процентного рабства» и т.п.

Мелкий буржуа верит в возможность такой «перестройки» капитализ­ма, потому что такие явления, как коррупция, формируют у него обманчивую картину сегодняшней структуры капиталистической системы. Ему кажется, что именно коррупция повинна в его разорении, хотя на самом деле и без коррупции финансовый капитал, как технически более оснащённый, потопил бы малого предпринимателя. Коррупция лишь сопровождает гнилые усло­вия, а отнюдь не является их причиной.

Идеология этих мелкобуржуазных и крестьянских масс полностью со­ответствует их социальному составу. Поскольку тут нет никаких прочных связей, никакого единства и классовой закалки, постольку и идеология их хаотична, туманна, неразумна, собрана со всех сторон и не имеет какой-либо чёткой ориентации. Фашистские лозунги противны всякому здравому смыс­лу, однако эти массы устремляются за ними. Их преследуют отчаяние, страшная тень пролетаризации, усиливающаяся с каждым днём нужда — и всё это переплетается с реакционным эгоизмом этих масс, страстно жела­ющих вернуться назад, в эпоху раннего капитализма. Всё это связывается с повседневными всплесками недовольства и нужды деклассированных масс, и из этих никуда не направленных всплесков хотят сколотить какую-то идео­логию. Все эти причины позволяют объяснить удивительную несогласован­ность целей и господствующего образа мыслей этих масс, понять, как массы оказываются воодушевлёнными идеей империалистической войны, которая может принести им один лишь вред и ещё сильнее прижать их к стенке, и в то же время преисполненными мнимо антикапиталистического фразёрства. Здесь обнаруживается вся трагедия гибнущего «среднего класса»: ослеплён­ный демагогией фашистских вождей, он поддерживает ту самую социальную прослойку, которая ввергла его в пропасть, борется против финансового ка­питала, но вместе с тем укрепляет его власть. Финансовый капитал блестя­ще использует тот факт, что мелкий буржуа пытается решить свои проблемы в рамках капиталистической системы: он посылает фашистские массы на борьбу против пролетариата. Между тем, всякое движение, направленное против пролетариата, неизбежно становится социальной опорой господства финансового капитала. Такова, стало быть, историческая роль фашистского движения: субъективно оно воспринимается как сопротивление деклассиро­ванных мелкобуржуазных и крестьянских масс против финансового капита­ла, а объективно представляет собой войну финансового капитала против пролетариата. Обманутыми оказываются — мещанин и крестьянин. Их борьба против пролетариата означает борьбу против самих себя, потому что единственным подлинным союзником и гегемоном в борьбе мелкой буржуа­зии и крестьянства с финансовым капиталом является пролетариат. Фашист­ское движение, таким образом, плюёт в свою собственную тарелку.

Дата добавления: 2015-08-02