3 страница. Лета 7041-го родися великому князю сын Юрьи октября в 31 день

-17-

Л ета 7041-го родися великому князю сын Юрьи октября в 31 день. Т ое же зимы князь ве­ликий женил брата своего князя Андрея Ивановича, а дал за него дщерь князя Ондрея Ивано­вича Хованского княжну Ефросинью. Т ого же лета августа в 19 день на первом часу дни солнце гибло до шестаго часа дни.
Л ета 7042-го дек[абря] в 3 день с середы на четверг во фторый на десять час нощи против Варварина дни преставися князь великий Василей Иванович всеа Русии в чернецех и в скиме, а наречен бысть во мнишеском чину Варлам. И положен бысть на Москве в церкви в Архангиле Михаиле, иде же лежит отець его князь великий Иван Васильевичь. А всех лет поживе князь великий Василей 55 и 8 месяць и 9 ден. А из них на великом княженьстве был 31 лето и 8 месяць и 9 ден. А осталися сынове его князь вели| л. 27 |ки Иван да князь Юрьи. И прияшя великое княжение после отца своего великого князя Василья сын его князь великий Иван Васильевич всеа Русии 3-х лет и 4 месяць и 11 дней.
Л ета 7041-го августа о великого князя Васильеве смерти. Князь великий Василей Ивано­вич всеа Русии начат мыслити ехати в свою отчину на Волок на Ламский на осень тешитися. И прииде к великому князю весть с поля месяца августа в 11 день, что к Рязани идут люди крым­ские. В головах у них царь Сап-Кирей, что был на Казани и с Казани его выслали, да Ислам царевич Магмед-Киреев царев сын, со многими людьми Московские земли воевати. Князь же ве­ликий Василей Иванович вскоре посла по братию свою по князя Юрья и по князя Андрея Ивановичев. Братья же его князь Юрьи и князь Андрей приехашя к нему на Москву. Тогда же князь великий послал воевод своих с Москвы на Коломну на берег на О| л. 27 об. |ку князя Дмитреа Федоровича Бельского да князя Василья Васильевичя Шуйского, да князя Михаила Васильевича Горбатого, да Михаила Семеновича Воронцова, да Ивана Васильевича Лятцкого. А князя Семена Федоро­вича Бельского да князя Ивана Федоровича Овчину Телепнева, да князя Дмитреа Щереду Федо­ровича Палецкого наперед тое вести князь великий послал в Мещеру. И по тем вестем послал князь велики к ним гонца. И повелеша им возвратися вскоре на Коломну же с людьми. А тогда бысть на Коломне ^ъ) наместник воевода князь Иван Федорович Бельской. И снидошася воеводы многие на Коломну, а с ними люди многие, дворяне великого князя, княжата и дети боярские. А безбожнии татаровя приидошя на Рязань августа в 15 день в пяток на оспожин день и посады на Рязани пожгошя, и ко граду приступающа, но град не взяшя. А на Рязани тогда бысть | л. 28 | наместник и воевода князь Андрей Дмитреевич Ростовской, а с ним были дети боярские рязанци. А безпожнии татарове волости воююще, жьгуще, в плен ведуще. Князь же великий Василей Ива­нович розосла грамоты и гонци въскоре по всем городом и повеле людем итти к собе, а иным на берег к воеводам. А сам князь великий з братьею своею с князем Юрьем и с князем Андреем Ива­новичи и с воеводами поиде с Москвы против безбожных татар на Коломну в пяток на оспожин день. И, пришед, ста в своем селе в Коломенеском. Воеводы же великого князя з берегу послашя за реку под люди воеводу князя Дмитрея Щереду Федоровича Палетцкого, а с ним дворяне великого князя и дети боярские. И прииде князь Дмитрей Череда к Николе Зараскому на Осетр. И прииде к нему весть, что люди крымские оттуду верст з десять в Беззубове поместье Ларивонова. И ту на них прииде князь | л. 28 об. | Дмитрий и потопта их и многих избиша, а иных живых поимаша и к великому князю отослаша. И тогда же бысть после оспожина дни в 20 день августа, в среду бысть на небеси в солнци знамение, яко восходящу солнцу на втором часу дни. И бысть сверху солнца, аки срезано помалу, и нача в солнци прибывати гибели от перваго часа и до третьяго часа дни. И бысть на солнце, аки до трети изгибе, з стороны, аки ускирь ^ы). И исполнит солнце на пятом часу дни, яко и пръвие бысть, на небеси же бысть светлость, не бысть ни облака. Людие же поразсудив и глаголаху в собе, яко быти в царстве пременинию некоему. Лето же тогда бысть сухо, и курева дымные хождаху. Т огда же воеводы великого князя з берегу послашя за реку воеводу князя Ивана Федоровича Телепнева Овчину, а с ним княжат и дворян великого князя и детей бояръских. Князь же Иван доеде сторожей татарских и потопташе их и побишя. Татарове же побегошя и намчашя наших людей на многие люди. И тут | л. 29 | князя Ивана повстретишя. И его с людьми розстолкнули, а иных и възяшя. А сами татарове пошли из земли вскоре: начаяху за собою многих людей. Воеводы же великого князя за ними ходили да их не дошли и возвратишася. Князь же великий Василей Иванович всеа Русии возвратися ис Коломенского
_________
^ъ) Написано по счищенному.
^ы) В рукописи р выносное.

-18-

и поиде к Москве, и бысть на Москве, а братию свою князя Юрья и князя Андрея отпустил по их отчинам по уделам. А сам князь великий начат мыслити ехати молитися к живоначальной Троицы и преподобному чюдотворцу Сергию.
Л ета 7042-го сентяб[ря] и поиде князь великий Василей Иванович всеа Русии и з ^ь) своею ^ь) с великою княгинею Елиною и з детьми со князем Иваном и со князем Юрьем Васильевичи к жи­воначальной Троици и к преподобному чюдотворцу Сергию на память чюдотворца Сергия. И туто князь великий молился и праздновал чюдотворцеву память, и молебная съвръшив. И от Троицы поеде с великою княгинею ^э) | л. 30 | и з детьми в свою отчину на Волок на Ламской тешитися, а ехал на свое село на Озерецкое. И тут начат немощи. И явися у него мала болячка на левой стране на стегне на згибе з булавочную голову, връху же у нея несть, ни гною в ней несть же, а сама багрова. И оттоле приеде в троецкое село в Нахабну. Из Нахабну же поеде нужно, обдержим болезнию, в Покровское в Фуниково и ту празновал покрову пречистые богородици. И оттуды поеде в свое село Покровское и пребысть ту два дни, в третьи же день приеде на Волок нужно в неделю после покрова. И того же дни бысть пир на великого князя у дворетцкого его тферскаго Ивана у Юрьевича у Шигоны Поджегина. Наутрия же в понедельник князь великий великою нужею доиде до мыльны и за столом седе в постельных хоромех великою нужею. Наутриа же того во фторник бысть погодие велико тешитися государю. И посла по ловчих своих по | л. 30 об. | Федора по Михайлова сына Нагово да по Бориса по Васильева сына Дятлова, да по Бобрища по Пуш­кина. И не унявся, хотя тешитися. И поеде в свое село в Колпь болезнью обдержим, скорбяще. До села же того едучи, мало бысть потехи. В Колпь же приехав и седяще за столом с нужею. И посла по брата своего по князя Андрея Ивановича на потеху к собе. Князь же Андрей приеде к нему вскоре. Тогда же князь великий великою нужею выеха с князем Андреем Ивановичем на поле с собаками, и поездишя мало, токмо две версты от села, и возвратишася в Колпь. И седящим за столом з братом своим со князем Андреем Ивановичем изнемогающи, и оттоле стола у него не бысть, но вкушающи мало на постеле. И нача к болезни своей призывати князя Михаила Лвовича Глинского, а к Москве послал въскоре по дохторов своих по Миколая | л. 31 | по Булева да по Фефила. И Миколай, и Фефил приехаша. И по совету со князем Михаилом со Львовичем нача прикладывати к болячке муку пшеничную с медом пресным и лук печен, и от того болячка нача рдетися. Он же нача боле прикладывати, и учинися на болячке аки прыщь мал, и появися в ней мало гною. Живе же князь великий в Колпи две недели, восхоте же ехати на Волок, но не можаше ехати на кони, и понесоша его на носилах пеши боярские дети и княжата на собе. И приехав князь великий на Волок. А из болячки мало гною изсякаючи, верху же у нея нет, рана же у нее аки иглою уткнуто ^ю), а не прибудет ее, ни убудет. И повеле же князь великий прикладывати масть к болячке, и нача из болячки итти гной и помалу и поелику больши, яко до полутаза и по тазу. И бысть же князь великий | л. 31 об. | в скорби и в болезни в велицей, тогда же в грудех ему бысть тя­гость. И того ради взяша горошки из семянники, и с того пронесе ему на низ, а болезнь его тяшка. И после того порушися ему ества, не нача ясти. И тогда посла стряпчего своего Якова Иванова сына Мансурова и диака своего Меньшого Путятина к Москве тайно по духовные грамоты отца своего и по свою, которую писал, едучи в Новгород и во Псков. А на Москве не повеле того сказывати митрополиту, ни бояром. Яков же Мансуров и Меньшой Путятин приехашя с Москвы вскоре и привезошя духовные отца его и ево, от всех людей и от великие княгини утаив, и крыющеся и от братии своей от князя Юрья и от князя Андрея, и от бояр своих, и от князя Михаила Лвовича Глинского. И, слушав духовных, свою духовную велел зжечи. И до Москвы же князь велики доеде, а того у него не ведал нихто, развее Шигоны и Меньшого Путятина. Бысть же от пятници в нощи проти| л. 32 |ву Дмитреевы ^я) суботы ^я) знамение: с небеси спадошя множество звезд яко велия градовыя тучи или дождевые тучи проливахуся на землю. И видеша то знамение с небеси множество людей на Москве и на Волоце и всеа земли Рускиа области. И тогда же в суботу противу Дмитреева дни на 6-м часу нощи повеле к себе привести тайно Меньшому Путятину ду­ховные грамоты и пустишя в думу к себе к духовным грамотам дворетцкого своего тферскаго Ивана Юрьевича Шигону и дияка своего Меньшого Путятина. И нача мыслити князь великий: кого пустити в ту думу и приказати свой государев приказ. А бояр тогда было на Волоце с вели-
_________
^ь-ь) Написано над строкой.
^э) Л. 29 об. оставлен незаполненным.
^ю) В рукописи утккунуто.
^я-я) ы суб написано по счищенному.

-19-

ким князем: князь Дмитрей Федорович Вельской да князь Иван Васильевич Шуйской, да князь Михайло Лвович Глинской, и дворетцкие его князь Иван Иванович Кубенской, Иван Юрьевич Шигона. | л. 32 об. | Тогда же приеде к великому князю брат его князь Юрьи Иванович. Князь же великий таяше от него болезнь свою. И мало у него пребысть, и отпусти его в свою отчину в Дмитров. Он же не хоте ехати, князь же великий отпусти его. И тогда же пред чюдотворцевою памятью Варлаама Хутынского в нощи той много у него выиде из болячки гною, яко боле таза, и выиде из нее сторжень боле полуторы пяди, но и еще не весь сторжень выиде из нее. Князь же великий о том обвеселихся, чаять болезни своей облехчения. И тогда посла к Москве по гетмана своего по Яна по Малого. Ян же въскоре приеде и нача прикладывати к болячке масть ^а) обутчную. От Яновы же масти мало оток поляже. Тогда же князь великий посла к Москве по боярина своего по Михаила по Юрьевича Захарьина. И боярин Михайло Юрьевич вскоре к нему приехашя. И начат мыслити князь велики з бояры своими, которые с ним. А дияков было с ним: Елизарей Циплятев, Офо| л. 33 |насей Курицин, Меньшой Путятин, Третьяк Раков. И учал мыслити князь великий, как ему ехати к Москве. И приговорил князь великий ехати ему с Волока в Осифов мона­стырь к Пречистой молитися, възя же Филипово заговейно в своем селе на Буе городе. А брат его князь Андрей Иванович с ним же. Наутрия же приеде в Осифов монастырь Пречистые ми­лости Иосифа игумена гробу поклонитися. И стретоша великого князя игумен з братиею и з свя­щенники и весь клирос церковной во вратех монастыря с образы и с кадилы. Князь же великий егда приеде ис Колпи на Волок, и с Волока в Осифов монастырь в каптане и не исхождаше от постели нимало, но пребываше на постели. И обращаху его со страны на страну, понеже изнеможе от зельные болезни. И брашна мало вкушаше. А в каптане у него были князь Дмитрей Ива­нович Шкурлятев да князь Дмитрий же Щереда Федорович Палетцкой | л. 33 об. | того ради, что обращаху его, едучи. Егда же приеде в Осифов монастырь и как его встретил игумен з братьею, и тогда великого князя взяша два под руки: князь Дмитрей Шкурлятев да князь Дмитрий Палецкой. И поидошя к храму Пречистые. И егда в церкви диакон начат октенью творити за государя великого князя, и не можаху в слезах проглаголати. А игумен и братия горци плачюще и просяще милости господа бога и пречистые его матере. Великая же княгини и з детьми туто же стояше, плакахуся горци у пречистые богородици о государеве здравии. Бояре же и вси людие плачюще и моляще бога о государе. Князь же великий выиде из церкви и возлег на одре, не можаше бо сидети от зельные болезни, изнемогжа. И начашя божественую литургию. Князь же великий на одре лежаше в паперти церковней. По отпущении же божественые литургии несошя великого князя в келью. Игумен же моли государя, | л. 34 | чтобы вкусил брашна. Князь же великий великою нужею вкуси мало брашна. И тогда князь великий посла брата своего князя Андрея Ивановича з бояры своими в трапезу ести. И ту ночеваху в Осифове монастыре. Наутрия же князь великий поеде к Москве, а брата своего князя Андрея отпустил в свой удел. А великого князя повезоша в каптане. А у великого князя сидели в каптане князь Дмитрей Шкурлятев да князь Дмитрий Палетцкой. Станы же великого князя быша частый. И нача ^б) думати ^б) з бояры, чтобы ему въехати в град Москву не явно, понеже бо тогда люди многие иноземци и послы. И приеде князь великий в веденье пречистые в свое село в Воробьево. И бысть в Воробьеве два дни, от болезни зельныя стража и изнемогающи. Тогда же приеде к великому | л. 34 об. | князю с Москвы в Воробьево отец его Данил, митрополит всеа Русии, посетити его, а с ним владыка Васьян коломенской и Дософей, владыка крутицкой, и бояре великого князя, которые были на Москве, князь Василей Васильевич Шуйской, Михайло Семенович Воронцов и казначей Петр Иванович Головин, и иные многие дети боярские, которые с великим князем не были на Волоце. Много же бысть тогда во всех людех слез и рыдания, видяще такова государя в немощи лежаща. Князь же великий повеле на Москве реке мост мостити под Воробьевым противу Нового монастыря, понеже бо тогда река еще не крепка стала и просекоху лед, и столбы бьяху, и мост намостиша. А тогда бысть на Мо­скве городничей Дмитрей Иванович Волынской, а с ним Алексей Хозников и иные. На третей же день в неделю пое| л. 35 |де князь великий в славный град Москву. Как приеде на мост на новомощений, тогда же у великого князя у каптаны в оглоблех въпряжены два санника. И как санники возхождаху на мост, и тогда мост обломися. Каптану же великого князя дети боярские удръжаху,
_________
^а) В рукописи с выносное.
^б-б) В рукописи нача е думати; ср. в Софийской II летописи нача едучи думати (ПСРЛ, т. VI. СПб., 1853, с. 269).

-20-

а у санников гужи обрезаху. И оттуды же князь великий возвратися и покручиняся на город­ничих, а опалы на них не положил. Поеде князь великий на пором под Дорогомиловым. И вьеде в славный свой град Москву в ворота в Боровитцкие. И внесоша его в постельные хоромы. И того же дни приеде к великому князю брат его князь Андрей Иванович. И нача князь великий думати з бояры. А бояр у него тогда бысть: князь Василей Васильевич Шуйской, Михайло Юрьевич, Михайло Семенович Воронцов и казначей Петр Иванович Головин, и дворецкий его тверский Иван Юрьевич Шигона; и диаков его: Меньшой Пу| л. 35 об. |тятин, Федор Мишурин. И призва их к собе. И начат князь велики говорити о своем сыну о князе Иване и о своем великом княжении, и о своей духовной грамоте, понеже бо сын его бе млад, токмо трех лет на четвертой, и как строитися цар­ству после его. И тогда князь великий приказа писати духовную грамоту диаком. своим Мень­шому Путятину да Федору Мишурину. Тогда же князь великий прибави к собе в думу к духовной грамоте бояр своих князя Ивана Васильевича Шуйского да Михаила Васильевича Тучкова, да князя Михаила Лвовича Глинского. Князя ^в) же Михаила Лвовича Глинского ^в) прибавил по­тому, поговоря з бояры, что он в родстве жене его великой княгине Елене. И тогда же приеде к ве­ликому князю брат его князь Юрьи Иванович вскоре на Москву. И нача же князь велики думати с теми же бояры и приказывати о своем сыну великом князе Иване и о великой | л. 36 | княгине Елене, и о своем сыну князи Юрьи Васильевиче, и о своей духовной грамоте. И нача же думати с отцем своим Данилом митрополитом и с владыкою коломенским Васьяном, и с отцем своим духов­ным Алексеем протопопом, чтоб ему в иноческий образ облещися, понеже бо давно мысль его предлежаше в чернечество. Еще же бе князь велики на Волоци, приказал отцу своему духовному протопопу Алексию да старцу Мисаилу Сукину, чтобы есте того не учинили, что вам мене положити в белом платье, хоте бы яз и здоров был; но мысль моя и желание сердечное предлежит в чернечество; и платье с Волока на дорогу велел с собою готово вести. И еще же ему на путь едучи к Москве и призва к себе дворецкого тверскаго Ивана Юрьевича Шигону да диака своего Меньшого Путятина, и нача им мысль приказывати о чернечествии же, чтобы его не положили в белом платие. И тогда же князь великий тайно взем святыя дары и маслом свящался. А развее отца | л. 36 об. | его Данила митрополита и владыки Васьяна коломенского, и Алексия протопопа, и Мисаила старца не ведал того нихто. И тогда же противу недели перед Николиным днем в нощи явъствено маслом свящался. В неделю же перед Николиным днем повеле собе приготовити слу­жебные дары. Повеле в Рожестве пречистые литургию служити на пръвом часу дни отцу своему духовному Алексию протопопу да благовещенскому попу Григорью Микитину. Дивно же есть се: дотоле не можаше обратитися с стороны, на неих лежаше, но обращаху его. И повеле собе сказати, как дары понесут, а собе повеле принести кресла и постели и въста сам, мало же его при­нял Михайло Юрьевич. И седе князь велики в креслех. И принесе ему протопоп Алексий дары. Он же вста сам на ноги своя и приим честные дары честно и прослезися дору же и пречистой, хлеб мало взем и укропу же, и кутии, и просфиры | л. 37 | мало вкуси, и возлеже на постелю. И призва отца своего Данила митрополита и братью свою князя Юрья Ивановича и князя Андрея, и бояр своих всех, бе бо тогда мнози бояре сьехашася из отчин, слышяв государеву немощь. Князь же великий Василей Иванович нача ^г) говорити отцу своему Данилу митрополиту и братии своей князю Юрью и князю Андрею, и боляром своим всем: “Приказываю своего сына великого князя Ивана богу и пречистой богородици, и святым чюдотворцем, и тебе, отцу своему Данилу, митрополиту всеа Русии. И даю ему свое государьство, которым меня благословил отець мой государь князь великий Иван Васильевич всеа Русии. А вы бы, моя братия князь Юрьи и князь Андрей, стояли крепко в своем слове, на чем есмя крест целовали, и крепости про ^д) и о земском бы есте строении, и о ратных делех противу недругов моего сына и своих стояли общо, была бы православных хрестьян | л. 37 об. | рука высока над безсерменством. А вы бы, бояре и боярьские дети и кня­жата, как есте служили нам, так бы есте ныне и впредь служили сыну моему Ивану и на недругов все были заодин, и хрестьянства от недругов берегли, а служили бы есте сыну моему прямо и неподвижно”. Тогда же, наказав братье своей и бояром, отпусти от себя митрополита и братию свою, а оставил у себя бояр своих всех: князя Димитрея Федоровичь Бельской з братьею и Шуй­ских князей, и Горбатых, и Поплевиных, и князя Михаила Лвовича Глинского. И нача говорити
_________
^в-в) Написано на правом поле со знаком вставки.
^г) Написано над строкой.
^д) Так в рукописи; здесь очевиден пропуск.

-21-

своим боляром: “Ведаете сами: кое от великого князя Володимера киевского ведетца наше государьство Владимерское и Ноугородцкое и Московское. Мы вам государи прироженные, а вы наша извечныя бояре. И вы, брате, постойте крепко, чтобы мой сын учинився на государстве государем, была бы в земле правда и в вас бы розни | л. 38 | никоторые не было. Да приказываю вам: Михайло Лвович Глинской человек, к нам приезжщей, и вы б того не молвили, что он приежщей, держите его за здешнего уроженца, занеже мне он прямой слуга. И были бы есте все вопче и дела зем­ского и сына моего дела берегли и делали заодин. А ты б, князь Михайло Глинской, за моего сына великого князя Ивана и за мою великую княгиню Елену, и за моего сына князя Юрья кровь свою пролиял и тело свое на раздробление дал”. Князь же великий вельми скорбяще и изнемогающи, болезни же своей не чюяше. А раны у него не црибаваше, токмо дух от нея тяжек идущи же из нея, не жив - смертный. И призва тогда князя Михаила Глинского да Михаила Юрьевича, и докторов своих Николая Булева да Фефила, чтоб прикладывати к болячке масть или бы нечто пустити в рану, чтоб от нея духу не было. И нача ему | л. 38 об. | говорити боярин его Михайло Юрьевич, тешачи государя: “Государь князь велики, чтобы водка нарядити и в рану пущати и выжимати, ино, государь, видя.тобя, государя, такова истомна, чтоб, государь, спустити з день или з два, чтоб было, государь, хотя мало болезни твоей облегчение, ино бы того да водки пустити”. Князь же великий призва Николая и нача ему говорити: “Брате Миколае, видел еси мое великое жалованье к собе. Мочно ли тобе что сътворити, масть или иное что, чтоб облегчение болезни моей?” Нико­лай же отвеща великому князю: “Видел есми, государь, к собе твое государево жалованье ве­ликое, аще бы мощно тело бы свое роздробил тобя ради, государя, но моя мысль не имети, опричь божьей помощи”. Князь же великий отвратися и нача говорити детем боярским и стряпчим своим: “Братие, гораздо Миколай надо мною познал мою бо| л. 39 |лезнь, что непособная, надобе, брате, промышляти, чтобы душа не погибла в веки”. Стряпчия же и дети боярския при нем заплакаху горко помалу его для, а, вышед вон, горко плакаху и рыдаху, и быша яко мертви, видяще государя при конци. А противу недели тоя нощи, коли причастися пречистых тайн и утешися мало, и нача аки во сновидении пети: “Аллилугиа, аллилугия, слава тобе боже!” И потом, пробудився, начат говорити: “Како, господеви годе, тако и бысть. Буди имя господне благословено отныне и до века!” Приказа же князь велики отцу своему духовному Алексию протопопу с вторника к среды дек[абря] в 3 день и повеле собе держати запасный дары. И тогда же прииде к нему игумен троиц­кий Исаф, и рече ему князь велики: “Помолись, отче, о земском строении и о сыне моем Иване, и о моем согрешении. Дал бог и велики чюдотворець Сергий | л. 39 об. | мне вашим молением и прошением у бога сына Ивана. И яз крестил его у чюдотворца и дал есми его чюдотворцу, и на раку чюдотворцеву его положил. И вам есми, отче, своего сына на руки дал. И вы молите бога и пречистую его матерь и великих чюдотворцов о Иване о сыне и о моей жене горчици. Да чтоб еси игумен прочь не ездил, ни из города вон не выежщал”. В среду же прииде к нему отець его духовной Алексий протопоп и принесе ему честный дары из Благовещенья. Князь же великий не можаше с постели възстати, но под плечи подняху его, и причастися святых тайн. По причащении же мало възвару вкуси и призва к собе бояр своих князя Василья и князя Ивана Васильевичев Шуй­ских и Михаила Воронцова, и Михаила Юрьевича, Михаила Тучкова, князя Михаила Глинского, Шигону, Петра Головина, диаков своих Меньшого Путятина, | л. 40 | Федора Мишурина. И бышя у него тогда бояре от третьяго часа до седмаго. И приказав им о своем сыну великом князи Иване Ва­сильевиче и о устроении земском, и како бы тии правити после его государьства. И поидошя от него бояре. А у него остася Михайло Юрьев да князь Михайло Глинской, да Шигона и бышя у него до самыя нощи. И приказав о своей великой княгине Елене и како ей без него быти, и как к ней бояром ходити. И о всем им приказа, как без него царству строитись. И тогда приидошя к великому князю братиа его князь Юрьи и князь Андрей и начата притужати, чтоб нечто мало вкусил. Князь же великий вкуси единые миндальные каши мало, токмо к устом принесе. И пои­дошя от него братия. И повеле к собе воротити брата своего князя Андрея. Тогда же | л. 40 об. | бысть у него Михайло Юрьев, князь Михайло Глинской, Шигона. И нача им говорити князь велики: “Вижу сам, что живот мой к смерти приближаетца, хощу послати по сына своего Ивана и хощу его благословити крестом Петра чюдотворца, и хощу послати по жену свою по великую кня­гиню, и хощу ея наказати, как ей по моем животе быти”. О сей же речи возвратися князь велики: “Не хощу послати по сына по своего по великого князя Ивана, понеже сын мой мал, а яз лежу в великой своей немощи, ине, чтоб от мене не дрогнул сын мой”. И князь Андрей и бояре начаша

-22-

говорити великому князю и притужати: “Государь князь велики, пошли по сына по своего по князя Ивана и благослови его, и пошли государь по великую княгиню”. Тогда же князь великий посла по великую княгиню бра| л. 41 |та своего князя Андрея да князя Михаила Глинского. А наперед великие княгини повеле принести к собе сына своего князя Ивана плача для от великие княгини, а сам на собя постави крест Петра чюдотворца. А тогда бысть у него Михайло Юрьев да Шигона, да стряпчих его бысть в то время Иван Иванов сын Челяднин да шурин его князь Юрьи Глинской. И принесоша к великому князю сына его на руках князя Ивана шурин его князь Иван Глинской. А за ним прииде Огрофена Васильева жена Ондреевича. Князь же великий снем с собя крест Петра чюдотворца и приложил к кресту сына своего и благословил его крестом, и рече ему: “Буди на тобе милость божия и пречистые богородици и благословление Петра чюдотворца, как благо­словил Петр чюдотворець прародителя нашего великого князя Ивана Даниловича. И доныне буди на тобе благословление Петра чюдотворца и на твоих детех и на внучатех от po| л. 41 об. |да в род. И буди на тобе мое грешнаго благословление и на твоих детех и внучатах от рода в род”. И при­каза же тогда Огрофене, штоб еси Огрофена от сына моего Ивана не отступала ни пяди. И от­пусти сына своего великого князя Ивана. Тогда же прииде к нему великая княгини Елена, едва же дръжаху ея брат его князь Андрей Иванович, а о другую сторону боярыни Олена Иванова жена ^е) Ондреевича Челяднина. Бьющи же ся великая княгини и плачеся горько, слезы же ея непре­станно текущи от очию ея, яко источник велий. Много же бысть слез, плача и рыданиа въ всех людех. Князь же великий тешашеа глагола ей: “Жено, предстани, не плачи, болезнь ми есть легчи, не болит ми ничто, благодарю бога”. Понеже бо князь велики не чюяше болезни своей и на мал час уняв ея, князь великий. И предста от слез великая княгини. И начат говорити великая княгини: “Государь князь вели| л. 42 |ки, на кого меня оставляешь и кому, государь, дети приказываешь?” Князь же великий отвещай рече: “Благословил есми ^ж) своего Ивана государьством, великим кня­жением, а тобе есми написал в духовной своей грамоте, как в прежних духовных грамотах отець наших и прародителей по достоянию, как прежним великим княгиням”. И нача великая бити ^з) челом ^з) о сыне князи Юрьи, чтоб его благословил. И посла князь велики по сына по своего по князя Юрья. И принесошя ^з) к нему ^з) князя Юрья. Еще бе князь Юрьи мал, бе единого году. И бла­гословил его князь великий: дасть ему крест пасеинской и повеле тот крест отнесть по преставлении своем боярину своему Михаилу Юрьевичю. А о вотчине тако же отвечал, приказал есми и в духовной грамоте написал по достоянию. И хоте ей наказывати о житье ея, но в кричанье не успею ни единого слова наказати. Она же не хо| л. 42 об. |тяще итти от него, а от вопля не преста, но отосла ея князь велики сильно, и простися с нею и отдаст ей последнее целование свое. Жалостно же бе тогда видети, и слез и рыдание исполнено то время. И тогда князь великий посла по владыку по коломенского по Васьяна и по старца по Мисаила по Сукина. И в то время попыта игумена кириловского на то, понеже мысль его была преже того постричися у Пречистые в Кирилове монастыре. И сказашя ему, что игумена кириловского нет на Москве. И тогда посла по игумена по троицкого по Асафа. Мисайло же пришед к нему и повеле ему принести платье черное. Прииде же к нему Данил митрополит и братья его князь Юрьи и князь Андрей, и бояре все, и дети боярские. И нача ему говорити митрополит и владыка Васьян, чтобы князь велики послал | л. 43 | по пречистые образ чюдотворные большие въладимерския, еже Лука еуангелист написа, и по Николу, чюдо­творца Гостунского. Князь же велики посла по пречистые образ и по Николу чю[дотворца] ^и). И принесошя пречистые образ и Николу чюдотворца вскоре. И призва к собе дворецкого своего тверскаго Ивана Юрьевича Шигону, и посла его ко отцу своему духовному Алексию протопопу, повеле ему принести к собе дары служебные из церкви. И повеле его възпросити, во обычай ли ему то дело, егда разлучаетца душа от тела. Протопоп же отвеща, что ему мало того бывало. И по­веле ему внити в комнату з дароношением. И повеле ему стати противу собя, стряпчему своему Федьцу Кучетцкому велел стати с протопопом по ряду, занеже бо Федець видех, когда преставление | л. 43 об. | отца его великаго князя Ивана. И тогда повеле диаку своему крестовому Данилку пети канун великой мученицы Екатерине и канун на исход души. И отходную повеле собе говорити. И, как начал канун пети, и забывся мало и прочкнувся от сна и нача говорити, аки видение виде великоя христова мученица Екатерина ^й)... пора царьствовати ино госпожа царствовати. И воз-
_________
^е) Написано дважды.
^ж) Далее, очевидно, пропущено сына.
^з-з) Написано по счищенному.
^и) В руко­писи не дописано.
^й) Далее в рукописи, очевидно, пропуск.

-23-

будився, аки от сна, и приим образ Екатерины великомученици, и любезно приложися к ней, и коснуся рукою правою ^к) образу ея, понеже бо в те поры рука ему больна сущи. И тогда же принесоша ему мощи великомученицы Екатерины, и приложися к мощем и руку свою правою. И леже на одре своем, и призва к собе боярина своего Михаила Семеновича Воронцова, и поцеловася с ним, и | л. 44 | прости его. И от того часа время долго полежав. И прииде к нему отець его духовной Алексий протопоп, хотя ему дары дати. Он же, уняв его, и рече ему: “Видиши сам, что лежу болен, а в разуми ^к-1) своем, и егда станет душа от тела разлучатися, тогда ми дай дары. Смотри же мя ра­зумно и бреги”. И мало время пождав, и призва к себе брата своего князя Юрья Ивановича, и рече ему: “Помнишь ли, брате, коли отца нашего великого князя Ивана не стало назавтрее Димитреева дни в понеделник, понеже бо немощь его томила день и нощь; а ^л) мне, брате ^л), тако же смертный час и конець приближаетца”. И пождав мал час призва отца своего Данила митропо­лита и владыку коломенского Васьяна, и братию свою, и бояр своих: “Видите сами изнемогоша и х концу приближися, а желание мое давно бысть по| л. 44 об. |стричися. Постригите мя!” Тогда же отець его Данил митрополит и боярин его Михайло Юрьевич похвалиша ему то дело, что добра дела желает. И ста ему встречю брат его князь Андрей Иванович и Михайло Семенович Воронцов и Шигона глаголаху: “Князь велики Владимер киевской умре не в черньцех, не сподобились праведного покоя, и иные великие князи не в чернцех преставися, не с праведными обрели по­кой”. И бысть промежу ими пря велика. Князь же велики призва к себе отца своего Данила митро­полита и рече ему: “Исповедах есми тебе, отче, всю свою тайну, еже желаю чернества, чего так дол[го] ^м) желати, но сподоби мя облещися во мнишеский чин, постриги мя”. И мало пождав и рече ему: “Так ли ми, господине митрополит, лежати и на| л. 45 |чат креститися и говорити аллилугиа, аллилугия, слава тебе, боже!” И начат говорити, из ыкосов словеса выбираючи, а иные словеса тихо в собе глаголати, и крестящеся, рече: “Радуйся, утробо божественаго воплощенна”. И потом начат глаголати: “Ублажаем тя, преподобие отче Сергие, и чтем святую память твою, наставниче иноком и сбеседниче ангелом”. И потом конец его приближашеся, не нача языком изглаголывати, но просяще пострижения и емлюще простыню, начат целовати ея. И тогда рука его пра­вая не начат подыматися. И подносяще ему боярин его Михайло Юрьев, он же не престаше творяще на лицы своем крестъное знамение и зряще горе на правой на образ пречистые богородици, иже пред ним на стене стоит. Тогда же Данил митрополит посла старца Мисаила, повеле при­нести | л. 45 об. | платье черное в комнату, а потрахель бе и постризание у митрополита с ним. А отрицание же бе еще тогда исповедал князь великий митрополиту, когда дары взял в неделю перед Николиным, и приказал митрополиту тогда, аще ли и не дадут мене постричи, но на мертва меня положите платие чернеческое, бе бо издавна желание мое. Прииде же старець Мисайло с платием, а князь велики приближашеся к концу. Митрополит же взем патрохиль и подасть чрез великого князя игумену троицкому Иасафу. Князь же Андрей Иванович и боярин Михайло Се­менович Воронцов не хотеша дати великого князя пострищи. И глагола Данил митрополит князю Андрею: “Не буди на тебе нашего благословлениа в сий век, ни в будущий, занеже сосуд сребрян добро, а позлачен того лутчи”. И князь великий отхожа| л. 46 |ше, но спешаху стричи его. Да митрополит положи на игумена на троицкого патрохель, и сам постриже его и положи на него переманатку и ряску, а манатии не бысть, занеже бе спешачи несучи, выронили. И взем с собя келарь троиц­кий Серапион Курцов манатию и положиша на него. И скиму ангельскую и еувангелие на груди его положиша. И стояши же близ его Шигона и, как положили еувангелие на грудех, и виде Ши­гона дух его отшедша, аки дымец мал. Бе же в те поры плачь и рыдание во всех людех и зельное стенание от великих людей и до простых, паче же и во всей земли. И просветися лице его, аки свет, и бысть бел, аки снег. По преставлении же его от раны духу не бысть, и изполнися храм той бла­гоуханна. Преставижеся князь великий Василей Иванович всеа Русии, в иноче| л. 46 об. |ском чину наречен бысть Варлам, в лета 7042-го месяца дек[абря] в 3 день, с среды на четверг, 12 час нощи противу Варварина дни. И тоя же нощи облекошя его во всю чернеческую одежу. Данил же митрополит взем сам бумагу хлопчату и воды мало возпусти на неа и оттрех его от пояса. Тогда бысть плач и рыдание неутешно во всех людех. Данил же митрополит и бояре уймоху людей от плача, но не слышети бе во мнозем кричании, что друг к другу глаголаху. Еще же бе великая княгини тогда
_________
^к) Написано дважды.
^к-1) В рукописи рузуми.
^л-л) Написано дважды.
^м) В рукописи не дописано.

Дата добавления: 2015-08-02