Часть 7

В конце концов, мы подошли к большому дому с двумя дверьми с каждой стороны. Левая сторона дома было освещена, и я могла видеть, как внутри передвигались люди. Умай подошла к другой двери, спра­ва, и легко толкнув, открыла ее.

Комната, в которую мы вошли, была почти идеально круглая, в ней не было никакой мебели, кроме одинокой постели, покрытой одеялом. Было темно, и что-то во всем этом пробуждало во мне смутное ощуще­ние надвигающейся опасности. Я бы чувствовала себя еще хуже, если бы не лицо Умай, выражавшее спокойную уверенность. Каким-то образом, сама не знаю почему, но я чувствовала, что как будто хорошо знаю Умай. Может, это было из-за того, что лицом она было похожа на мою бабушку, что напоминало мне о моем русско-монгольском происхожде­нии. Я постоянно следила за лицом Умай, пытаясь каждую секунду не спускать с него глаз. Если бы не это, мне казалось, что меня охватил бы страх, и я бы растерялась.

Она включила свет и жестом приказала мне лечь на кровать. Я приподняла одеяло, сшитое из разноцветных лоскутов, и начала сни­мать пальто. Умай, сделала мне знак остановиться, и я легла под одея­ло во всей своей зимней одежде. Пол был грязным, было не на много теплее, чем снаружи, и я тут же ощутила, как холод забирается мне под одеяло. Интересно, сколько мне придется здесь лежать.

Со своего места я наблюдала за тем, как Умай развела огонь по­средине комнаты и затем выключила свет. Не было ни специального очага, ни специального мести для костра, просто огонь на грязном по­лу посередине пустой комнаты. Языки пламени взлетали в воздух, неся в себе нечто таинственное. И хотя я никогда прежде не видела ничего подобного, все это было мне странным образом знакомо и навевало на меня воспоминание о каких-то старых, неизвестных, давно забытых временах. Умай нежно напевала песню, слов которой я не понимала, но, казалось, они были обращены к огню, в них слышались любовь и преданность.

Несмотря на то, что я жила среди алтайцев совсем недолго, я инту­итивно чувствовала, что они все живут в основном в настоящем. Они не уходили в прошлое, не мечтали о будущем. Умай была полностью сконцентрирована на том, что происходило "сейчас", и этот момент "сейчас" означал разведение огня.

Когда пламя осветило комнату, мое хрупкое чувство спокойствия исчезло, и вновь опасность закружилась вокруг меня. Я уже больше не видела глаз Умай, поскольку она избегала смотреть на меня. Она выну­ла что-то из кармана и бросила это в огонь. Пламя, как голодное жи­вотное, заглотило новою пищу, и, на мгновение вспыхнув, затем снова стало обычным.

Песня Умай изменилась, и я начала ощущать, что каким-то обра­зом оказалась внутри нее. Что-то происходило во мне. Дым, поднима­ющийся от огня, захватил все мое внимание. Я не могла смотреть в сто­рону, и точно также не могла думать ни о чем другом.

Разрозненные мысли проносились в моей голове с необыкновен­ной скоростью. Только две из них успели запечатлеться в моем созна­нии: "Мне очень холодно," и "Это психоз". Вторая ввергла меня в па­нику. Ощущение того, что я теряю свой мир, стало разливаться во мне. Собрав всю свою волю, я попыталась найти место внутри себя, откуда я могла говорить. Я не знала, как говорить. Я потеряла свой голос. Что значит слово "свой"?

Неожиданно мой голос вновь появился, исходящий откуда-то изда­лека. Он кричал что-то. Я перестала сопротивляться тому, что я теряю ощущение самой себя. Я уже не знала, что или кто остался здесь. Я пре­вратилась в голос, кричащий высоко вверху голос, поднимающийся вме­сте с дымом от огня посреди комнаты в забытой сибирской деревушке. Мои последние попытки вновь собрать свой мир воедино привели к трансформации, к соединению дыма и голоса в одно целое. И теперь го­лос, и огонь - это я, а я - это змея, поднимающаяся из глубин сквозь ог­ромную толщу воды.

Одновременно с этим меня охватил новый страх. Я под водой, пы­таюсь, как можно сильнее работать руками, чтобы быстрее выбраться на поверхность. Меня окружает только вода, много воды. Я плыву все быстрее и быстрее, отчаянно пытаясь достичь поверхности.

Наконец момент настал. Я разбиваю воду и выныриваю на поверх­ность океана. В одно мгновение он превратился в место спокойствия и умиротворенности. Мне безумно нравился этот океан, я могла бы пла­вать в нем вечно. Ничто не угрожало мне и не беспокоило. Нет никаких мыслей, только благодарность этой воде, которая теперь держит меня. Я поплыла. Я плыла и плыла до тех пор, пока не увидела берег. Я поня­ла, что земля обнимает это мистическое тело воды со всех сторон, и что я плаваю в большом круглом озере. Теперь я заметила, что находится на берегу. Это было похоже на город. Я могла видеть дома, машины, людей. Меня вновь охватил ужас. Это же мой город, мои друзья и род­ственники. Я не хочу возвращаться к ним. Я не хочу ничего кроме мяг­кой, обволакивающей меня воды.

Нежный женский голос донесся до меня сквозь мою панику: "Ус­покойся. Теперь я буду говорить с тобой". Это был голос Умай. Я не знала, на каком языке она говорит, но я знала, что это была Умай, и ка­ким-то образом я понимала ее слова.

"Сейчас ты находишься в своем внутреннем пространстве. Это твое Озеро Духа. Ты впервые находишься здесь осознанно. У каждого из нас есть свое внутреннее пространство, но в процессе жизни, у мно­гих людей оно становится все меньше и меньше. По мере того, как мы продвигаемся по жизни, окружающий нас мир пытается заполнить и убить его, твое Озеро Духа. Многие совсем потеряли его. Их простран­ство оккупировано легионами иностранных солдат, оно умирает.

Ты познала пространство внутри себя. Теперь ты знакома с ним. Ты не будешь больше бояться окружающего тебя мира. Твое внутренне про­странство никогда не заполнится ничем кроме тебя самой, потому что теперь, когда ты увидела его, ты всегда узнаешь это чувство и опреде­лишь его пульс. Ты будешь и дальше изучать его. Позже ты узнаешь, что там живет очень важная Внутренняя Сущность. Тебе будет необходимо встретиться с ней и понять эту Духовную Сущность. И я помогу тебе, когда ты будешь готова".

Голос Умай успокаивал, и я цеплялась за каждое ее слово. "То, что я тебе сейчас скажу - это самая великая тайна, которую я могу тебе открыть. Наша задача в течение жизни в физическом теле, это создать две вещи. Первое - построить физическую реальность, в которой мы можем жить. Второе - создание самого себя, того самого себя, кто живет внутри этой внешней реальности.

Обе задачи требуют равного внимания. И сохранение равновесия между ними - это очень тонкое и требовательное искусство. Как толь­ко мы забываем одну из задач, вторая порабощает нас и делает своими рабами навечно. Вот почему у многих людей их Озеро Духа, дом для Внутреннего Существа, давно высохло и мертво. Они стали действи­тельно верить, что внешний мир - это то единственное, что достойно их внимания. Рано или поздно они осознают свою ошибку.

Для тебя основная опасность кроется не в этом, а в изучении толь­ко своего внутреннего "Я". Вот почему ты так интересовалась мыслями других людей. Ты использовала эту информацию, чтобы понять свой собственный дух. Ты должна научиться принимать всю важность созда­ния твоей реальности. Поверь мне, что работа по созданию внешнего мира обладает абсолютной силой и способностью приносить удовле­творение в равной степени. Не пугайся окружающего тебя берега. Все, что ты видишь - это твое собственное проявление. Смешно бояться сво­его творения. Я помогу тебе".

Постепенно картины вокруг меня стали исчезать. Зрение и созна­ние начали возвращаться в мое физическое тело, и я вспомнила, что я есть тело, лежащее на полу. Мне хотелось спать, и я уже почти совсем уснула, когда старые руки Умай протянули мне чашу горячего травя­ного чая с молоком. Я пила медленно, маленькими глоткам, пока теп­ло горячего чая не разморило меня, и я уснула.

Утренний свет - это было следующее, что достигло моего созна­ния. Окончательно проснувшись, я поняла, что до сих пор лежу на по­лу, укрытая тулупом и старым одеялом, одна в странной комнате. Мне потребовались все мои силы, чтобы вспомнить, что произошло накануне. Все это было похоже на сон, и я поняла, что находилась на зыб­кой грани двух миров. Мне необходимо было увидеть другого челове­ка, чтобы доказать себе, что я все еще жива и в сознании.

За тонкой стеной, отделявшей мою комнату от другой половины дома, я смогла различить два мужских голоса, но они были настолько тихими, что я никак не могла понять, о чем они говорят. Встать оказа­лось для меня целым искусством, и мне пришлось простоять несколько секунд, пошатываясь, прежде чем мои ноги привыкли к идеи того, что нужно поддерживать мое тело. В комнате не было воды, чтобы умыть­ся, не было ни зеркала, ничего из того, чем можно было бы привести себя в порядок.

Я подумала о том, как я, должно быть, выгляжу, и о том, как сла­бо мы с Анной оказались подготовленными к такому путешествию. Я вспомнила о сыре с хлебом, которые вчера предусмотрительно дала нам с собой Мария, и меня охватило чувство голода. Я решила, как можно скорее разыскать Анну и позавтракать с ней и Николаем.

Моя шерстяная шаль была ужасно помята после ночи, проведен­ной под ней. Но я была рада тому дополнительному теплу, которым она меня снабжала. Мои сапоги стояли неподалеку от матраца. Оказа­лось, что кто-то заботливо надел мне на ноги теплые шерстяные носки.

Дата добавления: 2015-08-02