Талергофскіи aльмahaxъ 5 страница

Вечеромъ ходили мы оба съ Янкомъ къ Красицкому. У него уютно, покойно, и все это припоминаетъ обстановку домашней жизни.

Ходитъ молва, будто изъ Угорщины присылаютъ сюда 9000 интернованныхъ галичанъ и потому здесь спешатъ съ постройкой новыхъ бараковъ. Если это правда, то у насъ есть виды на освобожденіе, такъ какъ придется имъ, насъ выпуская, пріобретать места для новыхъ обитателей.

Красицкій со Славкомъ и... (нечет.) левичемъ переводятся въ местность Murаu въ Стиріи. Такихъместностей для размещенія насъ назначено много.

15 февр. — Сретеніе Господне. Всю ночь лилъ дождь, a днемъ довольно пріятно, даже какъ будто уже весной пахнетъ Я утромъ прошелся вдоль барака, затемъ прочелъ Правило. Начался постъ. Мы просимъ чрезъ Красицкаго, чтобы намъ дали обедъ безъ мяса. Приходилъ поваръ и советовался, что долженъ готовитъ. Стало на томъ, что будетъ супъ картофельный съ фасолью, но быть можетъ еще переменятъ. Я хочу воздержаться днесь и отъ набела (молочнаго). На завтракъ подали намъ кофе вместо супа.

Одна цыбуля стоитъ 20 гел. Поваръ говоритъ, что у нихъ нетъ чая, ни картошки, и вообще съестные припасы скудны.

Хлебъ выдаютъ намъ уже две недели такъ, что одинъ день выдаютъ половину, a другой четвертину бохонца (хлебца), a положеніе таково что можно предполагать, что будетъ еще хуже.

Газеты писали вчера, будто бы, что австрійскія войска заняли большую часть Буковины и Покутья (Косовъ, Куты, Делятинъ), что Румынія клонится на сторону Австро-Венгріи, что отступленіе русскихъ можно бы пояснить себе такимъ образомъ, что они не хотели бы потерять связи съ русской арміей въ Бессарабіи. Ой, не будетъ скораго мира, не будетъ!

Покойниковъ 15 чел.

Приказано вентилировать бараки и одежду.

16 февр. — Сію ночь Янко спалъ плохо и принималъ слабительное. Утромъ всталъ, напился чего-то и скоро опять ложился. Очень боюсь, чтобы это не было началомъ тифа, который у всехъ начинается медленно и развивается именно такимъ образомъ.

Власти призываютъ железнодорожниковъ — видно въ нихъ очень нуждаются.

Газеты приносятъ известія, что будто русскія войска отступили съ Карпатъ и оставили даже г. Коломыю на Покутье. Догадываются, что это только маневръ военной тактики, произведенный съ целью сохраненія связи съ южнымъ крыломъ русской арміи въ Бессарабіи, о чемъ я уже упоминалъ вчера. Кобы лишь изъ-за этого „маглеванья” (балансированья) военнаго фронта не пострадала отъ огня и меча наша Восточная Галичина.

Купилъ 2 коробочки чаю и надеюсь достать также немного рому, что до сихъ поръ было вне сферы возможности.

Посетила насъ комиссія, въ составъ которой, кроме капитана Strick-a и нашихъ здешнихъ военныхъ врачей, входили какіе-то намъ неизвестные и невиденные люди. Между ними находится, какъ говорятъ, одинъ Oberstabsarzt (старшій врачъ генер. штаба) и другіе врачи штаба. Были въ нашемъ бараке, осматривали его поверхностно и спешно (какъ обыкновенно), были и около отхожихъ месть и ушли, не говоря ни съ кемъ изъ насъ ни словечка.

Днесь кончается срокъ карантина надъ заключенными въ одномъ бараке, теми, которые должны выйти на волю, но говорятъ, что этотъ карантинъ продлится еще на 7 дней! Чехарда! Следовательно все такъ складывается, что нельзя будетъ вырваться изъ этихъ бараковъ, ибо можетъ быть и такъ, что въ промежутокъ этихъ 7 дней кто-нибудь заболеетъ и умретъ и поэтому поводу срокъ карантина еще будетъ продолженъ.

Виделъ я днесь такую сцену: передъ дверьми барака стоитъ какъ мумія врачъ, съ простынею въ руке, напротивъ него въ отстояніи 3 метровъ нашъ крестьянинъ и показываетъ ему языкъ, a затемъ открываетъ грудь, чтобы видно было, нетъ ли на ней тифозныхъ пятенъ. Такимъ образомъ делается врачебный осмотръ въ баракахъ.

Забрали въ госпиталь д-ра Добію и Криницкую.

Покойниковъ 11 чел.

17 февр. — Приморозокъ, затемъ оттепель. Янку лучше. На ночь делалъ себе компрессы. Утромъ всталъ и делаетъ въ бараке порядокъ, генеральную чистку. Вынесъ все сенники и далъ на постель соломы. Поразвешивалъ простыни на заборе. „Хату” замелъ старый Потерейко. Собираемся пойти завтра въ баню.

День пречудный, вполне теплый, можно сказать. Все повыходили изъ бараковъ и гуляють по двору, мало кто остался въ бараке. Мы прекратили нашу игру въ преферансъ, продолжимъ ее вечеромъ.

Прибылъ сюда врачъ изъ Галича, д-ръ Цинсъ (еврей) и взялся немножко энергичнее и прилежнее ухаживать за больными. Все имъ довольны. Онъ приказалъ делать больнымъ холодные компрессы, давать пить чорный кофе и пр. - всего этого до сихъ поръ не делалось. При более старательномъ уходе больные сами выздоравливаютъ въ большинстве случаевъ, те именно, кто уже по природе крепче и выносливее.

Смертность понизилась. За последнюю ночь было всего 5 случаевъ смерти, a вчера 6 чел.

Согласно сообщеніямъ Extrablatt-a австрійскія войска вытеснили русскую армію изъ Буковины, дошли до Надворной и Коломыи... Увидимъ, правда ли это.

Взяли въ госпиталь о. д-ра Малиняка.

18 февр. — День уже далеко не такой какъ вчера, — мрачно и холодно.

До сихъ поръ есть еще такіе бараки, обитатели которыхъ еще ни разу не купались.

Узнаемъ, что когда Generalstabsarzt Dr. Palmerich, посещая бараки, спрашивалъ ихъ комендантовъ, нетъ ли въ нихъ вшей, то позади него стоящіе врачи и др. военные кивкомъ головы давали указанія, чтобы спрошенные давали отрицательный ответъ, т. е. что нетъ. Спрашивавшій стоялъ на той точке зренія, чго вши являются распространителями эпидеміи и что следовательно, ихъ нужно прежде всего истреблять, после чего эпидемія прекратится.

Почему до сихъ поръ не все люди купались, остается загадкой, но, конечно это также показываетъ ярко, каково отношеніе властей къ заключеннымъ.

Хотели мы днесь пойти въ баню, но не удалось.

Въ понедельникъ и среду первой седмицы поста не емъ мяса (лишь съ набеломъ). Въ пятницу желалъ бы поститься совершенно. Увы все постное также весьма дорого. Селедка стоимости 8 гел. продается по 30 гел. Ужасно обираютъ бедный народъ. Совсемъ маленькая головка чеснока стоитъ 20 гел. (прежде по крайней мере это были большія головки, a теперь мелочь). Никола принесъ рому.

19 февр. — Приморозокъ, но затемъ день хорошій.

По средамъ и пятницамъ очень многіе и здесь постятся.

Узналъ, что сюда доставили вчера двухъ мещанъ изъ Болшовець. Любопытно узнать, на какомъ положеніи они, интернированныхъ, вероятна. Постараюсь узнать, въ чемъ дело.

О моей поездке ничего неслышно и неизвестно.

Говорятъ, что 23 с. февраля непременно уедуть те, кто теперь подъ карантиномъ.

У Коломыйца днесь жаръ 41-6 град. С., горитъ и бредитъ. Беднякъ Іосифъ прибитъ.

Газета принесла известіе, что австр. войска заняли уже Коломыю и Черновцы, но замечаетъ, что недалеко отъ Коломыи находится большая русская армія. Отъ такого новаго перемещенія фронта бедное населеніе опять страшно пострадаетъ, тамъ наверно... голодъ, эпидемія и пр. — окончательныя последствія всякой войны.

Днесь день хорошій, около полудня мы прогуливаемся въ легкихъ платьяхъ. Я гулялъ довольно долго.

Д-ръ о. Малинякъ умеръ. Продолжительныя, пузырныя страданія осложнились у него острымъ воспаленіемъ легкихъ, которое быстро и доконало его. Онъ оставилъ завещаніе въ рукахъ о. Феодосія Дуркота.

Мы ходили въ баню. Вечеромъ отслужили парастасъ объ упокоеніи души о. д-ра Малиняка.

20 февр. — Въ 7 ч. состоялись похороны о. д ра Малиняка. Пелъ хоръ. Перевезли гробъ съ теломъ изъ барака №11 въ часовню и тамъ оставили до вечера. Покойный завещаніемъ оставилъ имущества на 60.000 кронъ и библіотеку. Все это завещалъ имеющей основаться общине, целью которой было бы содействовать достиженію соединенія Церквей. Пока такая община возникнетъ, все это имущество перейдетъ во временное управленіе О-ва Св. Іоанна Златоуста. Экзекуторами (исполнителями) завещанія назначены оо. Дуркоты (Феодосій и Хризостомъ) и о. Гнатышакъ.

Возвращаясь съ похоронъ, я зашелъ къ Красицкому, после предварительнаго заявленія ему, что зайду къ нему вечеромъ поговорить съ нимъ по своимъ личнымъ деламъ. До сихъ поръ не было подходящаго места для этого въ прежнихъ баракахъ.

Находящагося все еще подъ карантиномъ Никифора Курыловича, согласно слухамъ, еще придержатъ. Говорятъ что будто еще имеютъ придержать его въ связи съ предстоящимъ процессомъ во Вене или же изъ-за полученнаго новаго доноса мазепинцевъ.

Ходитъ слухъ (Шоршъ мне передалъ это), что будто судебное следствіе противъ о. Сеника пріостановлено. Если бы это было верно, такъ въ такомъ случае и мое дело было бы пріостановлено. Далъ бы это милосердый Господь! Благодареніе Всевышнему и за эту радостную весточку. A впрочемъ — могу ли я быть уверенъ, что то, о чемъ прошу, выйдетъ мне въ пользу? Потому и молюсь только: да будетъ воля Твоя святая, Господи! Лишь Ты, Господи, веси, что мне во благо, и вся яже воздашь мне, приму съ благодарностью и смиреніемъ!...

Laiss сообщаетъ, что д ръ Поллякъ померъ.

Изъ депозита получилъ Янко 80 кронъ. Хорошо, что получилъ, а то мои средства совсемъ выходятъ. Сейчасъ отправили мы стараго Потерейка въ кантину, купилъ 2 копченыхъ селедки, сливъ, сахару и головку чесноку. Старый озлобленъ на кантину всякій разъ, потому что все дорого, за головку чеснока заплатилъ 20 гел.

Вышло какъ то такъ, что при похоронахъ бл. п. о. д-ра Малиняка очереднымъ н-ромъ оказалась цифра ровно 1000.

Былъ у Николы, где встретилъ судью Гуллу. Онъ принесъ изъ барака № 30 пирожки съ мясомъ. Николе далъ гуляшъ. Повечеряли мы и выпили 2 бутылки пива, котораго никто изъ насъ не пробовалъ уже 7 месяцевъ, следовательно, было великое пиршество, вполне заслуживающее быть отмеченнымъ въ запискахъ. Затемъ пришелъ и Янко и тоже выпилъ пива. Посидели и поговорили.

Вотъ еще одна изъ трагедій, имъ же у насъ несть числа: Въ Комарне арестовали мужика Григорія Прухницкаго, который за несколько месяцевъ до этого времени (въ мае) овдовелъ и остался только съ однимъ сынишкой, 8 летнимъ мальчикомъ Михасемъ. Когда жандармъ повелъ отца, мальчикъ не хотелъ съ нимъ разстаться, a все время, рыдая бежалъ съ нимъ рядомъ 8 клм. и жандармъ никакъ не смогъ отогнать его. Озлобленный этимъ жандармъ арестовалъ наконецъ и мальчика и такимъ образомъ отецъ и сынъ очутились вместе въ Талергофе. Здесь, однако, на-дняхъ (15. февр. с. г.) померъ отецъ Григорій, a мальчикъ остался круглымъ сиротою. Взяла его здесь, поэтому, на свое попеченіе и съ собою въ госпиталь г-жа Кунинская, именно въ баракъ № 12, a днесь (20. февр.) заболелъ и этотъ мальчикъ!

21 февр. — День съ утра облачный. После завтрака я пошелъ къ Николе, взялъ себе у него зонтикъ (за 5 кронъ 48 гел. - Gelegenheitskauf, т. е. случайная купля) и обсудилъ некоторыя дела.

Говорятъ, что капитанъ Strick yxoдитъ. Онъ будто бы обиделся темъ, что не произведенъ въ маіоры. Добрый человекъ—дай Богъ, чтобы здесь остался и дальше. Сюда приходитъ комендантомъ будто бы полковникъ Streicher. Служившій подъ нимъ въ свое время д-ръ Крушинскій высказывается о немъ похвально. Увидимъ.

Вечеромъ былъ у насъ Никола. Играли, какъ ежедневно, въ преферансъ.

22 февр. — Приморозокъ и хорошая погода. На одномъ только нашемъ „гофе” за ночь уже есть 3 покойниковъ! Ахъ, Господи, помилуй насъ и сохрани!

Газеты пишутъ, что будто австрійцы русскихъ побили и выперли къ Станиславову но это не предвещаетъ близкаго конца.

Янко получилъ днесь письмо изъ Вены отъ Кунды, въ которомъ сообщается, что единственный сынъ Скшинскаго убитъ подъ Варшавой, a жена Скшинскаго живетъ во Вене.

Капитанъ известилъ имеющихъ изъ карантинныхъ бараковъ выйти на свободу, что при ихъ выходе у нихъ будетъ произведенъ строжайшій обыскъ. Имъ запрещено брать отъ кого бы ни было изъ здесь остающихся какія-либо частныя письма или просьбы, жалобы и т. п., съ угрозой, что за это останутся на 8 дней подъ арестомъ.

(Особое примеч.). На „гофе” въ I отделеніи Стадлеръ воздвигъ позорный столбъ съ железнымъ кольцомъ. Къ этому столбу привязывали, подвешивая, виновныхъ, т. е. производили anbinden. Случилось, что кухарка велела одному мужику собрать у кухни картофельные отбросы и вынести. Онъ это сделалъ, но, роясь въ нихъ, нашелъ 4 кроны и спряталъ себе въ карманъ, караульные, однако, заметили это и донесли Стадлеру. Онъ приказалъ сейчасъ мужика подвесить на этомъ столбе.

Случайно проходилъ въ то время русскій военнопленный, вольноопределяющійся, хорошаго вида и красивый юноша, и обратилъ вниманіе капитана Шмидта на страшныя страданія подвешеннаго на столбе крестьянина и не скрывалъ своего возмущенія.

— Но ведь же и у васъ въ Россіи применяются къ виновнымъ строгія наказанія, - сказалъ капитанъ.

— Да, — ответилъ солдатъ, — но не такія; ужъ лучше было бы ему сразу же пулю въ лобъ, чемъ такой позоръ. Что за варварство!

Слово это возымело свое действіе — этотъ столбъ вскоре потомъ убрали.

Былъ вечеромъ у Николы — поговорили.

Покойниковъ 14 чел.

23 февр. — Всю ночь падали то дождь то снегъ, a настало болото.

Смутныя вести доходятъ изъ Галичины. Говорятъ, что русскія войска собираются отступить къ Гродну, Ковлю и Брестъ Литовску, a въ такомъ случае, конечно, оставятъ и Галичину... A почему, непонятно. Впрочемъ, что и какъ тутъ знать?

Померъ о. Гмитрыкъ — молодой священникъ, находящійся здесь съ жекою. Это событіе очень опечалило насъ. Вотъ и новая вдова по священнике.

Вечеромъ посиделъ у Николы, поговорили о будущемъ.

Покойниковъ 9 чел.

24 февр. — Похороны о. Гмитрыка въ 3 ч. пополудни. На место Николы придетъ Шоршъ изъ нашего барака.

Съ Коломыйцемъ въ госпитале плохо. Беднякъ Іосифъ безпокоится, чтобы не померъ. Очень боленъ и д-ръ Добія.

Днесь мощный и морозный северный ветеръ.

Вчера возвратился въ баракъ нашъ возлюбленный д-ръ Вл. Могильницкій. Приветствовалъ его въ бараке Zimmer-kommendant Козакъ, за что д-ръ Могильницкій поблагодарилъ сердечно. Онъ еще слабъ и по-видимому долженъ еще въ бараке вылеживаться некоторое время, чтобы вполне оправиться, и только после этого сможетъ снова взяться за работу — леченіе нашихъ больныхъ.

Говорятъ, что во Вене мука уже считается Luxusartikel-емъ. Скверно!

Вчера уехало много изъ подъ карантина освобожденныхъ и конфинованныхъ, но Курыловичъ почему то остался, его задержали, потому что будто противъ него выдвинуто какое-то обвиненіе.

(Особое прим.). По госпиталямъ, въ которыхъ лежатъ наши больные крестьяне, показывается врачъ врядъ-ли разъ въ неделю, да и то делаетъ осмотръ только рrо fоrmа, почти нигде, ни на минуту, не останавливаясь, больныхъ не осматриваетъ и никакихъ лекарствъ не прописываетъ. Больные лежатъ, оставленные совершенно на попеченіи Zimmerkommendant-овъ. Если они что-нибудь получаютъ, то покупаютъ на это для больного молока, булокъ и т. п., если же нетъ, больной такъ и погибаетъ безъ всякой помощи. Единственное удобство разве въ томъ только, что съ больного снимаютъ вшивое платье и одеваютъ въ чистое белье. Есть много такихъ людей, которые и по днесь еще ни разу не купались. Отъ долговременной грязи все тело какъ будто дегтемъ смазано, ажъ черно.

Въ 3 ч. отслужили надъ теломъ пок. о. Гмитрыка панихиду. Пелъ хоръ. Ho „культурный” немецъ и въ этомъ случае показалъ себя: во время панихиды на собранную около покойника моляшуюся толпу нашей интеллигенціи, наехалъ большой тяжело нагруженный возъ съ запряженными къ нему волами, заставляя присутствующихъ на богослуженін разступаться въ стороны, a затемъ капитанъ еще злился на нихъ за то, что богослуженіе по его мненію, совершалось слишкомъ долго и мешaло свозке телегами строительнаго матеріала и вообще работе.

Въ газетахъ съ фронта нетъ никакихъ известій — это также показательно.

25 февр. - Приморозокъ. Съ самаго утра постоянно гудятъ надъ нами бипланы. Съ ночи болитъ меня днесь горло.

Автомобилемъ пріехалъ сюда 23 с. февраля д-ръ Кормошъ и забралъ Мельничуковъ и о. Ольшанскаго. Вчера же (24 с. февраля) пріехалъ извозчикомъ о. Ст. Мікаръ и привезъ отъ ”украинскаго” комитета какую то „запомогу” (вспомоществованіе), которую и роздалъ помежду некоторыхь. Говорилъ, что будто д-ръ Ганкевичъ и др. ходили къ наместнику въ Граце съ предложеніемъ, чтобы отсюда освободили всю интеллигенцію. Кобы далъ это Господь и венчалось все это успехомъ!

(Особ. счет. зам.): Депозитъ — Конгруа 686-86 488-12 306 86/380-00. Дня 16/12 1914 — 158-12 „ 25/2 1915 — 20 — за январь и февраль 228-74/+686-86 Дня 10/3 вд. 128-74/306-86.

Laiss сказале, что съ Коломыйцемъ очень плохо. Бедняга Іосифъ опечаленъ. Въ каждый моментъ можетъ наступить кончина.

Вчера собрали мы въ бараке для крестьянина Залужнаго почти 10 кронъ.

Онъ составляетъ хорошій эпосъ о нашемъ тяжеломъ пребываніи въ Талергофе. Особенно ярко вышли описанія казни въ Бригидкахъ крестьянина, a затемъ бл. п. о. Максима Сандовича. Выйдетъ хорошая книга, если Господь позволитъ вернуться на родину.

Вчера забрали вь госпиталь девушку Левицкую, суженую студента унив. Пирога. И съ о. Корниліемъ Литвиновичемъ, взятымъ изъ нашего (№30) барака, тоже плохо.

Заместителемъ Н. Красицкаго, назначенъ старшій учитель изъ Буковины Шоршъ, человекъ русскихъ убежденій (но его сынъ мазепинецъ). Семья его живетъ съ ноября въ Вене, но его здесь держатъ. Онъ читаетъ газеты, a намъ лишь передаетъ ихъ содержаніе.

По днесь померло всехъ 1074 чел.!

После кофе пошелъ я къ Николе. Онъ вышелъ мне навстречу съ радостнымъ лицомъ и приветствовалъ меня словами: Servus, коллега, поздравляю!

— Ну, что же новаго? — удивился я.

— Сію минуту узналъ, что и ты конфинованъ.

Я обнялъ его и Славка и расцеловалъ.

Весть эта первая прерадостная изъ всехъ радостныхъ въ Талергофе, сильно подействовала на меня. Я такъ обрадовался какъ никогда прежде въ жизни, кажется, былъ въ особенно приподнятомъ расположеніи духа и не могъ никакъ скрыть этого своего неожиданнаго счастья. Даже окружающіе меня, которымъ я не выдалъ этой тайны, заметили у меня чрезвычайное оживленіе и юморъ и приписывали это тому обстоятельству, что у меня зубная боль прекратилась.

Что слышно, однако, съ Янкомъ и его отцомъ, еще не сообщилъ П., такъ я заблагоразсудилъ пока что скрывать предъ ними о сообщенной мне и меня касающейся вести, пока не узнаю и о нихъ, но надеюсь на Господа что и они будутъ конфинованы.

Какъ благъ Господь, нетъ пределовъ милосердію и милостямъ Его! Трудно передать хоть приблизительно мои теперешнія мысли о благости Божіей. Ведь же мое дело сложилось, было, совсемъ скверно: прежде всего по воле Божіей, первая моя жалоба пропала въ Рогатине затемъ вышло другое бедствіе — протоколъ со мною советника Фиды. День 9/12. 1914 г. былъ тяжелъ для меня, тогда мне и о. Сенику сообщилъ сов. Фида, что приказано насъ обоихъ отправить въ Вену. Но Господь благъ и многомилостивъ и Пречистая Дева Марія выслушала мольбы мои... Я послалъ 11/12 1914 г. добавочное заявленіе въ Landwehrgericht во Вену и тамъ наверно следователь заблагоразсудилъ прекратить противъ меня следствіе. До самаго вчерашняго дня ждалъ я все время, что, вотъ, молъ, не сегодня такъ завтра, позовутъ меня подъ карантинъ, a затемъ отправятъ во Вену, и вдругъ - нечаянная радость: я буду конфинованъ!

Милостивый Господи, сколько разъ въ жизни своей испыталъ я на себе обиліе благодати Твоей! Милость и благость Твои всегда были и на мне и семье моей. Я крепко уповаю, я уверенъ, что коли я здесь живъ, то и семья моя тамъ живетъ. Можетъ Господь всехъ насъ помилуетъ и дозволитъ вновь сойтись и вместе до конца живота благодарить Его за все безконечныя благодеянія Его. Недостоинъ я этого, я грешный рабъ Твой, но помилуй и подай Господи.

Днесь такъ весело мне на душе... Вступила въ нее новая надежда, что, можетъ, вырвусь изъ этой недоли безпредельнаго человеческаго горя и слезъ.

я вчера, что и Николай Басъ померъ, a очень больны Павелъ Людкевичъ и Ник. Быкъ.

26 февр. — Морозъ. День хорошій. Я спалъ, однако, не такъ хорошо, какъ бывало до сихъ поръ. Былъ взволнованъ, просыпался и не могъ уснуть.

Д-ръ Дзьоба померъ днесь. Съ о. Коломыйцемъ, какъ будто немножко лучше.

Узналъ я днесь, что Янко и его отецъ свободны отъ всякаго обвиненія, и следовательно, можно надеяться, будутъ или освобождены совершенно или же конфинованы. Слава Богу! лишь бы решеніе властей скорее последовало, чтобы не пришлось по нескольку недель ждать очереди, когда позовуть подъ карантинъ.

27 февр. — Померъ о. Корнилій Литвиновичъ, т. е. очередной уже 12-ый священникъ, a первый изъ Станиславовской епархіи. У него, говорятъ, была, кроме тифа, также болезнь почекъ.

Днесь я сообщилъ Янку то, что узналъ.

Laiss сказалъ, что съ о. Коломыйцемъ очень плохо, если доживетъ до завтра, то можно надеяться, что будеть живъ. Іосифъ крайне удрученъ, но приготовленъ ко всему.

Я просилъ его спросить Laiss-a кaсательно моего конфинованья. Недоверяю, верна ли весть, переданная мне Красицкимъ. Боюсь, не обмануло ли oтносительное лицо Красицкаго.

Въ 3 ч. похороны о. Литвиновича, идемъ отслужить панихиду въ часовне. Я чувствую себя бодрымъ, есть аппетитъ и сонъ былъ хорошъ.

Очередной н-ръ гроба о. Литвиновича 1105.

Вечеромъ былъ отслуженъ у насъ парастасъ по покойникамъ о. Литвиновиче и д-ре Дзьобе (онъ померъ вчера).

Захворалъ острой ипохондріей отецъ Діонисій Киселевскій. Призывалъ д ра Войтовича, этотъ ничего не нашелъ, днесь советовался д-pа Могильницкаго, самъ делалъ себе натиранія, примочки, мерилъ температуру тела, наблюдаль ударенія пульса и пр. Видя у него такое разстройство, д-ръ Могильницкій посоветовалъ ему перейти въ обсерваціонный баракъ. Тамъ пробудетъ 1 — 2 дня. Бедный человекъ. Передалъ мне ключики отъ своего чемодана и деньги.

28 февр. — Морозъ. Я делалъ себе компрессъ на горло — помогло мало. По заявленію врачей днесь критическій день для о. Коломыйца. Іосифъ встревоженъ.

Въ бараке № 25 помещены реконвалесценты, ихъ тамъ находится теперь 380 чел.! Какой тамъ воздухъ! И каково тамъ вообще положеніе этихъ выздоровляюшихъ! Многіе тамъ вновь заболеваютъ. Тамъ и Василь находится.

Днесь передалъ мне о. Киселевскій изъ своего барака, что у него bronchitis(?) и просилъ передать ему некоторыя вещи.

Теперь о. Сеникъ предлагаетъ составить еще разъ полный списокъ священниковъ, не получившихъ конгруи, и послать его въ Бялу, где теперь находится львовское наместничество. За составленіе такого списка съ отн. заявленіемъ взымалась бы съ каждаго священника, отдельно плата по 1 кроне. Говорятъ, что это слишкомъ дорого.

На обедъ подали днесь капустнякъ, мяса было довольно много. Вь 6 ч. скончался о Вл. Коломыецъ. Я приготовилъ къ этой печальной вести Іосифа. Онъ завтра идетъ подъ карантинъ. Бедняга очень прибитъ горемъ. Пошелъ узнать, что съ его вещами (золотые часы и деньги).

Узналъ я, что Ант. Курка находится въ Бялой, куда эвентуально отправиться намеренъ и Іосифъ. Я передаю ему письмо съ темъ, чтобы Іосифъ отыскалъ Курку и похлопоталъ о моемъ и Янка освобожденіи и о выплате конгруи за I четверть 1915 года. Господь ведаетъ, удадутся ли эти планы, но человекъ прилагаетъ все старанія и усилія, чтобы добиться освобожденія. Ахъ, золотая свобода! Никогда я не зналъ цены тебе, ажъ теперь!

Былъ я днесь еще у Красицкаго. Онъ долженъ завтра, вместе съ сыномъ, явиться у бани и перейти въ карантинный баракъ. Хочу еще завтра утромъ — если Господь допоможетъ — посетить его и проститься съ ними обоими. Смерть бл. п. Владка станетъ народъ объяснять, какъ наказаніе Божіе за его плохое обращеніе съ людьми!

Мартъ 1915 г.

1 марта. — Тяжелый день! Старый Потерейко что-то недомогаетъ. Съ утра Іосифъ ушелъ заказывать гробъ, a Янко крестъ у Лаврыша (онъ изготовляетъ кресты для всехъ, a окончившій богословіе въ Черновцахъ, Гавріилъ Васильевичъ, вырезываетъ надписи). Гробъ хотелъ купить ему Іосифъ за 150 кронъ, но заявили, что въ нынешнихъ условіяхъ нельзя получить металлическаго гроба за такую сумму. Бехтольдъ приказалъ похоронить покойника въ особой могиле — это привилегія, всехъ ведь хоронятъ здесь вместе въ одномъ глубокомъ рву.

Утромъ заявилъ намъ д-ръ Вл. Могильницкій, что у о. Киселевскаго тифъ. Всехъ насъ поразила эта весть. Мы никогда этого не предполагали, но, быть можетъ, онъ ошибается. Днесь зайдетъ къ нему д-ръ Могильницкій и еще разъ проверитъ. Для нашего барака № (18) это душу и сердце леденящая весть. Далось же намъ днесь это 1-ое марта! Далось всемъ намъ, т. е. нашему кружку: я, Янко, отецъ, Іосифъ и Телесницкій.

Знаю уже положительно, что Антонъ Курка въ Бялой. Поручаю Іосифу, чтобы непременно сошелся съ нимъ и предпринялъ шаги и меры для нашего освобожденія. Я уверенъ, что онъ, добрякъ, все что только въ его силахъ, сделаетъ. Лишь наусти и укрепи его Господи, и заступись за насъ Мать Пречистая!

Въ 3 ч. отслужилъ р. Гелитовичъ панихиду. Пелъ хоръ. Некоторые, однако, демонстративно отказались и не участвовали въ хоре (о. Мохнацкій — басъ, Гелитовичъ). Присутствовалъ Бехтолдъ и пр. изъ канцеляріи. Гробъ металлическій, белый, стоитъ 360 кронъ.

Красицкій рано утромъ пошелъ подъ карантинъ. Его место. занялъ Шоршъ, но помощникъ ему и Уейскому уехалъ.

Эпидемія, по-видимому, падаетъ, смертность уменьшается.

2 марта. — Іосифъ раненько пошелъ въ баню, a затемъ подъ карантинъ. Я далъ ему порученія къ Курке.

Передъ самымъ его уходомъ Laiss принесъ ему отъ сына Ивана посылку, предназначенную для пок. Владка, коньякъ и вино. На прощаніе мы выпили полбутылки Malag-и. Янко уложилъ его вещи и мы оба съ Янкомъ сопровождали его до бани. По пути Іосифъ забралъ еще оставшіяся по пок. Владке вещи, чтобы ихъ дать дезинфекцировать. Разставаясь съ нами, добрякъ Іосифъ подарилъ на память мне перочинный ножикъ, a Янку кошелекъ на деньги.

Возвращаясь затемъ, мы спросили въ бараке № 17, какъ чувствуетъ себя о. Діонисій Киселевскій. У него днесь жаръ въ 39° С. Іосифъ оставилъ мне 2 открытки изъ Karlstein.

Окончательно выяснилось, что у о. Діонисія таки тифъ. Можно быть почти увереннымъ, что онъ набрался его въ госпитале, куда пошелъ якобы подъ обсервацію, a его дали въ тифозный. Все это насъ, обитающихъ подъ № 18 весьма обезпокоило.

Ночью некоторые въ нашемъ бараке попились коньякомъ и виномъ, оставшимися по только что ушедшимъ. Своимъ пьянымъ крикомъ С. разбудилъ всехъ насъ. Къ счастью „постъ” ничего не слышалъ, иначе ворвался бы въ баракъ и вышло бы бедствіе, скандалъ.

Сильный холодный ветеръ дулъ весь день и всю ночь. Въ бараке ужасно холодно Мы такъ и зимой, кажется, не мерзли, какъ теперь.

3 марта. — И днесь дуетъ ветеръ. Студено. Bъ бараки сносятъ захваченныя доски и бревна и топятъ ими въ печахъ.

Явился нашъ врачъ. Огласили намъ списокъ освобожденныхъ и конфинованныхъ. Врачъ осмотрелъ всехъ ихъ, до отправки ихъ въ баню. Въ списке значатся преимущественно крестьяне.

Чрезъ некоего Ивана Комчука во Вене (III, Lerchenfeldstr. 141/1) о. Кокотайло получилъ письмо, извещающее его о благополучіи его семьи.

4 мapтa. — Мрачно. На дождь собирается.

Врачъ осматривалъ техъ, которые завтра идутъ подъ карантинъ, Я посетилъ Іосифа и Николу. Узналъ, что между нашими людьми возникла мысль устроить сборъ пожертвованій на покупку подарка д-ру Вл. Могильницкому, но многіе сторонники этой мысли полагаютъ, что лучше и целесообразнее было бы устроить это по возвращеніи на родину.

5 марта. — Съ утра переносилъ я вещи въ кабину № 10, a позже въ № 13, куда помещены только насъ четверо: я, Янко, отецъ и Телесницкій. Мы кабиной довольны.

Узналъ молодого поэта, гимназиста Нестерака, составившаго здесь, въ Талергофе, хорошія сгихотворенія. Я поощрялъ его продолжать этотъ трудъ, такъ какъ въ самомъ деле у него замечательный талантъ.

Передвчера (третьяго дня) передалъ я народному поэту, крестьянину Залужному, собранныя у насъ для него 10 кронъ. Онъ бедняжка совсемъ безъ средствъ, а пишетъ хорошій эпосъ о страдальческой жизни узниковъ въ Талергофе.

6 марта. — Днесь уже 7 месяцевъ какъ меня арестовали! Печальная годовщина. Но самъ по себе день, можно сказать, даже радостный: отъ вчера 8ч. вечера до 8 ч. утра днесь былъ всего только одинъ случай смерти, a въ теченіе 2 последнихъ дней не было ни одного заболеванія! Велія милость Твоя, Господи! Но съ о. Діонисіемъ, по мненію д-ра Могильницкаго, не хорошо.

Чудный весенній день. Тепло, особенно до полудня. Все высыпали изъ бараковъ и греются на солнце. Неужели весна?

(Особое прим.). Въ гангаре: солдатъ нарочно бросилъ наземь бохонъ хлеба. Максимъ Шумняцкій изъ Исай (Турка) жадно бросился и поднялъ брошенный хлебъ. За это тутъ же другой солдатъ прокололъ его въ ребра штыкомъ. Лечился 4 недели.

7 марта. — День по истине прекрасный. Настоящая весна. Крестопоклонное воскресенье.

Съ о. Діонисіемъ плохо. Ахъ, какъ онъ боялся болезни, прямо чуть ли съ ума не сходилъ. Всемъ намъ дорогой человекъ. Можетъ, Господь помилуетъ и спасетъ его. Впрыскивали ему морфій, съ языкомъ у него плохо, говорятъ, что лицомъ сильно изменился.

Нестеракъ былъ вчера у меня и оставилъ свои стихотворенія — надо ихъ списать.

Съестные припасы ужасно дорожеютъ. Сушеныхъ сливъ 1 клгр. стоитъ 1 крона 60 гр., яблоки такъ же, 1 клгр. краковской колбасы 6 кp., апельсинъ шт. 14 гел., маленькая черная булочка 4 гел., селедка копченая — 40 гел.

8 марта. Падаетъ мокрый, на лету тающій снегъ. Грязь ужасная.

Днесь раздавали намъ одежду: куртки, брюки и ботинки — все самаго дряннаго качества. Для меня не подошли ни одни брюки, ни одна куртка, взялъ только одни ботинки и Янко тоже. Делается такъ все это нарочно, чтобы досадить намъ.

На-дняхъ о. Левъ Кордасевичъ получилъ письмо отъ дочери изъ Ляховичъ, сданное на почту еще 14-го января с. г. via Браиловъ. Дочь сообщаетъ, что здорова. Темъ же путемъ о. Кордасевичъ намеренъ отправить письмо и ей, но потому что теперь карантинъ, писемъ отъ насъ не принимаютъ къ отправке, a только передаютъ намъ полученныя. Письмо помечено почтовымъ штемпелемъ 4 го с. марта, значитъ очень долго шло оно въ Браиловъ. Въ виду того, что изъ-за карантина переписываться не можемъ, о. Кордасевичъ попробуетъ выслать телеграмму, чемъ и я съ Янкомъ хотимъ воспользоваться и сообщить о себе. Надя соседствуетъ съ Кордасевичами, такъ ее бы известили, a она должна бы уже отъ себя сообщить въ Липицу обо мне.

Дата добавления: 2015-08-10