Меган Харт Грязная любовь 15 страница

Звяканье шариков, которые Дэн бросал в вазу, также не могло не внести свою лепту. Мои плечи напряглись. Я повернулась к нему.

– Не разбей еще и шарики!

Дэн поднял на меня сузившиеся глаза.

– Не собираюсь ничего разбивать.

Я ревниво пересчитала шарики в вазочке, в руке Дэна и те, что еще лежали на полу. Дэн поднял их и выпрямился.

– Еще три.

Он оглянулся.

– Где?

– Не знаю! – огрызнулась я, что было абсолютно несправедливо по отношению к Дэну. – Я знаю только, что шариков было двести восемьдесят семь, а сейчас только двести восемьдесят четыре!

Дэн уставился на меня. Я почувствовала, как начинают пылать моя шея и щеки, и вновь отвернулась к раковине. Затем до меня донесся шорох, за которым последовало три приглушенных звука. Три последних шарика вернулись к остальным, уже лежащим в вазочке.

Дэн подошел ко мне, остановился за моей спиной, не делая попыток до меня дотронуться.

– Элли.

– Я считала, – сказала я. – На фотографии я считала, сколько рыбок в пруду.

Я ощутила почти невесомое прикосновение его рук, легших мне на плечи. Не стала сбрасывать их с себя, но и не подалась навстречу Дэну. Он вздохнул и убрал руки.

– И сколько ты насчитала рыб?

– Пятьдесят шесть.

– Элли, повернись.

Я неохотно сделала так, как он просил. Хотела вступить с ним в перепалку. Более того – хотела довести его до точки, чтобы он разозлился на меня и ушел по своей воле. Чтобы не выпроваживать его самой.

– Что я сделал не так?

Единственное, в чем заключалась его вина, было то, что он начал мне нравиться. Но как об этом сказать?

– Ничего.

– Тогда в чем дело? – Он провел рукой по волосам. – Ты ведешь себя так, как будто я тебя конкретно достал.

Я повернулась и скрестила руки на груди.

– Ты сделал неправильные выводы.

– Тогда в чем дело? Что происходит?

– Да ничего не происходит! – нахмурилась я.

Дэн тоже нахмурился. В напряженной тишине раздался звонок телефона. Дэн кинул взгляд в его сторону, так как я продолжала стоять у раковины. После четвертого звонка я рванула трубку и нажала на громкую связь.

– Алло?

– Привет, родная.

– Привет. – Я отвернулась от Дэна.

– Я не вовремя? – спустя мгновение поинтересовался Чад.

– Да. Давай я перезвоню тебе позже?

– Конечно, куколка. Все в порядке?

– Я тебе перевозню. – Лгать Чаду не имело смысла – он всегда чувствовал, когда со мной что-то не так.

– Ладно, ладно. Буду ждать звонка.

Я повесила трубку. Дэн упер руки в бока и посмотрел на меня. Я прямо встретила его взгляд. Он кивнул на телефон и поднял брови. Я ничего не могла поделать, чувствуя, как мои губы кривит издевательская усмешка.

– Да?

Он тряхнул головой и спросил:

– Хочешь, чтобы я ушел?

Я этого не хотела, но именно потому, что не хотела, кивнула:

– Да, думаю, так будет лучше.

Дэн несколько секунд молча сверлил меня взглядом, затем что-то прошипел и вскинул руки.

– К черту! Ладно. Пусть так. Я уйду.

Далеко уйти ему не удалось. До журнального киоска вниз по улице и обратно – меньше десяти минут. Я даже не успела ликвидировать беспорядок на кухне, когда входная дверь заходила ходуном от его удара. Я, может быть, и не открыла бы ему, но мысль о том, что его видят соседи, заставила меня изменить решение. Я распахнула дверь и увидела перед собой букет алых роз. Дэн глянул на меня поверх них.

– Извини.

Если на моем лице отразилась хотя бы тень нахлынувшего на меня ужаса, то и этого было бы достаточно, чтобы он мог представить себе мое состояние. Я отступила с гримасой на лице. Мой брат умер среди роз. Он утопал в розах. Розы были на похоронах. На его могиле.

С тех пор я ненавижу розы.

– Элли?

Я закрыла лицо ладонями, чтобы не чувствовать их запах.

– Убери их!

Дэн недоуменно перевел взгляд на розы, снова на меня, затем выглянул из-за двери и кинул их в мусорное ведро, стоявшее рядом с моей маленькой верандой. Зайдя внутрь, он захлопнул за собой дверь. Я вытянула вперед руку, не позволяя ему подойти ко мне ближе.

– Какая женщина не любит розы? – У него было такое озадаченное выражение лица, что в другой ситуации я засмеялась бы, но сейчас мне было не до смеха.

– У меня на них аллергия, – солгала я. – К тому же я сказала тебе уйти!

– Никуда я не пойду, пока ты не объяснишь мне, в чем, черт возьми, дело! – заявил он.

Я бросилась в гостиную, но Дэн успел схватить меня за локоть и повернуть к себе.

– Отпусти!

– Там кто-то есть? – спросил он, не выпуская моего локтя.

– Почему мужчины всегда задают этот вопрос первым? – Я выдернула свою руку из его хватки.

– Так как? – не отвечая на мой вопрос, снова спросил он.

– А не пойти ли тебе, Дэн, в одно из известных мест? – осведомилась я, но горло у меня сжалось, а голова вдруг стала раскалываться. Я не хотела начинать этот разговор, и теперь, когда это все-таки произошло, не знала, как его избежать.

Дэн потянулся к воротнику рубашки и принялся расстегивать пуговицы.

– Ну, если ты этого хочешь…

Я попятилась от него.

– Ну ты, умник! Я сказала: убирайся из моего дома!

Дэн наступал на меня. Его рубашка распахнулась. Я никогда не видела его таким – в его глазах словно бушевал шторм. Его ясные сине-голубые глаза, похожие на сверкающую на солнце водную гладь в безветренный полдень, вдруг потемнели, как темнеет озеро перед грозой. Его рот решительно сжался, превратившись в узкую линию, и я неожиданно подумала: неужели когда-то видела его улыбающимся?

– И не говори мне, что ты этого не хочешь.

Я открыла было рот, чтобы возразить, но поняла, что не могу выдавить из себя ни звука. Заикаясь, все-таки умудрилась пробормотать что-то отрицающее его предположение, но это только превратило его усмешку в ядовитый оскал.

Дэн скинул с себя рубашку и принялся за ремень. Я снова отступила. Сердце неистово колотилось в груди. Я не могла отвести от него взгляд, словно завороженная его гневом, его решимостью.

– Ну же, Элли, скажи!

Я сделала несколько глубоких вдохов.

– Я говорила тебе с самого начала, Дэн.

– Да, ты не ходишь на свидания, – фыркнул он, смерив меня взглядом с головы до ног. – Ты позволишь мне трахнуть тебя семь раз в воскресенье – каждый раз в новой позе, – но откажешь мне в свидании. Элли, а какая, собственно говоря, разница в том, как мы называем одно и то же?

– Для меня это не одно и то же! – Возможно, мне стало бы легче дышать, если бы я могла заплакать, но слез не было. – Это другое, Дэн. Я не могу. Я просто не хочу… Не хочу… – Я затрясла головой и еще несколько раз глубоко вдохнула под пристальным взглядом Дэна. – Я не хочу бойфренда.

– Почему? – Дэн застегнул ремень все еще подрагивающими от снедающего его гнева руками, стал застегивать рубашку. – Я подхожу тебе для удовлетворения потребностей твоего тела, но вместе с тем недостаточно хорош для тебя? Ты это хочешь сказать? Что ты меня стыдишься? Или, может быть, ты замужем? В чем причина?

– Я не замужем.

– Тогда я не понимаю, – уже чуть мягче произнес он, застегивая последнюю пуговицу и снова уменьшая расстояние между нами. – И честно говоря, я начал было уже думать, что мы стали друзьями.

Дэн коснулся меня. Секунду потерпев его прикосновение, я отпрянула, села на диван и взяла в руки подушку – чтобы между нами была хотя бы какая-то преграда. Дэн этому намеку не внял, сел рядом.

– Я думала, тебе нравится со мной спать. – Объяснение, конечно, было так себе, но на тот момент оно оказалось единственным пришедшим мне в голову.

– Нравится. Нравится, Элли. Но мне еще нравится просто быть с тобой рядом. Или тебе это не нужно? Так, просто парень для интимных забав?

По его голосу было ясно, что ему неприятно, если не больно об это говорить, и я почувствовала к себе отвращение. И оно тут же обратилось против того, кто заставил меня это чувство испытывать. Дергая за кисточки подушки, я постаралась найти достаточно утешительные слова, чтобы не задеть Дэна еще больше, объясняя ему движущие мной мотивы.

– Мне не нужен бойфренд, – повторила я, не зная, с чего начать. – Мне не нужны такие отношения. Бойфренд – это цветы, это держаться за руки и обязанность покупать миленькие открытки на праздники. Это также вложение, эмоциональное вложение, которое я делать не хочу. И не хочу получать в ответ ничего подобного.

Дэн издал низкий горловой звук, и мне захотелось ударить его за понимание, хотя изъяснялась я маловразумительно.

– Ты не хочешь, чтобы я ждал с тобой встреч, чтобы нас связывало что-то другое, помимо секса?

– Потому что у меня уже был один бойфренд.

– И он причинил тебе боль.

– Все было не так просто.

– А в отношениях с людьми по-другому и не бывает. – Дэн со вздохом взъерошил волосы. – Мне одно непонятно. Поэтому все мужчины, включая меня, должны расплачиваться за его грехи?

– Что-то в этом роде. – Сказать-то я это сказала, но опять не совсем то, что имела в виду.

– Элли… – Дэн умолк, словно не в силах подобрать слов, что для него было необычно. – Мы встречаемся с тобой уже четыре месяца, но я до сих пор мало что о тебе знаю.

Я не заметила, как расплела кисточку подрагивающими от нервного возбуждения пальцами и стала скатывать нити в шарики.

– Кое-что ты уже знаешь.

– Ну да. Например, как помочь тебе кончить.

– Это уже не так мало, Дэн.

– Может быть. – Он нахмурился. – Но недостаточно. Я взглянула на него.

– Должно быть достаточно.

– Почему? – потребовал он. – Почему мне должно быть этого достаточно?

– Потому что это все, что я могу дать! – выкрикнула я. И не солгала.

– Не верю.

– Поверь. Я себе не многое могу дать. Тем более другим.

Дэн с силой потер лицо.

– Из-за твоего бывшего?

– Нет, Дэн. – Я произнесла это много мягче, чем могла сама от себя ожидать. – Не из-за него.

Он смотрел на меня, и вид у него стал потерянный.

– Он сделал тебе больно? Я хочу сказать… Он что, поднимал на тебя руку?

Теперь удивилась я:

– Нет. С чего ты так решил?

Он быстро поднял руку, и я дернулась.

– Поэтому.

Я покачала головой.

– Нет, он не бил меня.

– Если не он, то кто?

– Мать. Правда, недолго.

По лицу Дэна я поняла, что он думает, будто после моего признания наконец-то стал обо мне хоть что-то понимать. Он не мог знать, что битье матери внесло лишь незначительный вклад в то, что моя жизнь так чертовски запуталась. Его лицо смягчилось.

– И не надо меня жалеть! – резко сказала я.

– Не буду.

– Она перестала, как только я повзрослела и научилась давать ей отпор. – Я наблюдала за ним, испытывая извращенное удовольствие, приоткрывая эту завесу своей жизни.

Секреты, которыми делятся на вечеринках, где гостей угощают коктейлями и легкими закусками. Со случайно встреченными людьми за выпивкой, чтобы доказать, что они свободны от комплексов. Я же всегда думала, что, если кто-то сообщает совершенно незнакомому человеку, что мать била его, когда он был ребенком, или что его отец стал алкоголиком, какие же еще более неприглядные тайны своей жизни он может еще скрывать? Я ожидала, что и Дэн также сообщит мне кое-какие нелицеприятные подробности из своего не слишком прекрасного детства, потому что так поступают многие – узнав, что на чью-то долю выпало больше горя и страданий, эти многие начинают чувствовать себя чуть ли не счастливыми. В общем случае действует принцип: ты мне – я тебе.

– Мне жаль, что такое случилось с тобой.

– Такие вещи не редкость, – заметила я. – Плохое не заставляет себя ждать. Не многим удается его избежать. К тому же она не бросалась на меня с ножом или что-нибудь в таком роде.

– Однако ты продолжаешь вздрагивать и уклоняться.

Я пожала плечами:

– Ты зол и превосходишь меня физически. Все дело в привычках.

Дэн вздохнул.

– Так как твой бывший дружок тебя обидел? Обманул?

– Нет.

– Расстался с тобой?

Чем больше Дэн заставлял меня раскрываться, тем сильнее я хотела, чтобы он остался. Не знаю, делал он это осознанно или нет, но я понимала, на что он меня толкает, и не препятствовала этому. Так же как было со многими вещами до того, как мог состояться мой первый с ним разговор по душам.

Впрочем, это не значит, что мне нравилось такое положение вещей. Я не хотела ничего ему объяснять, не хотела воскрешать прошлое, говорить ему правду о том, почему стала такой, какой стала. И я также должна была признаться себе, что, хотя и сказала ему, чтобы он ушел, на самом деле мне этого совсем не хотелось.

– Мы оба были молоды. Ему было двадцать, мне девятнадцать. Мы познакомились в колледже. Его звали Мэтью.

Его звали Мэтью, и, когда он поцеловал меня в первый раз, я подумала, что больше не смогу вдохнуть.

– Ты любила его? – слегка нерешительно спросил Дэн.

– Я думала, что любила. Думала, что он тоже меня любил. Но что значит «любовь»? Слово.

– И чувство.

– Ты судишь по себе? Ты знаешь, что это за чувство? – задала я ему встречный вопрос.

Дэн молчал целую минуту.

– И почему у вас не сложилось?

– Он думал, что я обманываю его. А я была верна. Я просто не могла иначе. – Дэн как будто нисколько не сомневался в правдивости моих слов. Я прищурилась, глядя на него, и продолжила: – Он настаивал на своем. Нашел кое-какие письма и решил, что они от любовника. Он назвал меня лгуньей, ну кое-что еще добавил при этом. Потаскуха, например. Но когда обвиняют во лжи, это задевает сильнее. Наверное, мне и в самом деле нужно было солгать и сказать ему, что он совершенно прав и я лгунья. Вместо этого я сказала ему правду.

– И он тебе не поверил?

– Поверил, – сказала я, снова думая об этом.

– Но если ты не лгала…

– Это было давно, – сказала я, обрывая его. – И как я уже упоминала, мы были молоды.

– И больше ты мне ничего не скажешь, – нахмурился Дэн.

– Нет, Дэн.

– И ты хочешь, чтобы я ушел.

Я взглянула ему в глаза.

– Нет, не хочу.

Он, подбодренный этим, подошел ближе и положил руку мне на плечо.

– Тогда что ты хочешь, Элли?

– Я хочу, чтобы ты не привыкал.

– Ты думаешь, что я привыкаю?

– Я знаю, что однажды это произойдет и ты захочешь большего. Но этого большего я дать тебе не могу.

Дэн погрузился в молчание и молчал довольно долго.

– Когда прочел «Маленького принца», я подумал, что ты должна быть розой. С колючками, убедившими меня в том, что ты способна за себя постоять. Теперь же выясняется, что розы ты ненавидишь. Тогда ты можешь быть Лисом. Если так, то, скорее всего, ждешь, чтобы я тебя приручил.

Скажи эти слова кто-нибудь другой, я либо расхохоталась бы, либо округлила глаза. Но в том-то и дело, что их говорил мне Дэн. Сколько мужчин стало бы читать сказку Антуана де Сент-Экзюпери, ставшую классикой, и тем более пытаться вникнуть в ее смысл?

Я взяла его руку и зажала между ладонями.

– Лис говорит Маленькому принцу, что он ничем не отличается от тысяч других лис. Так же как и отдельный цветок не отличается от сотни тысячи других.

Дэн убрал свободной рукой прядь волос с моего лица.

– Но Лис сам попросил Принца его приручить, чтобы они стали нужны друг другу, стали единственными в своем роде. И Принц так и сделал.

– Выполнить-то просьбу Лиса Принц выполнил, а затем он ушел, Дэн, оставив Лиса горевать. – Я опустила взгляд на свои руки, в которых держала руку Дэна.

– А ты стала бы горевать, если бы я ушел? – спросил Дэн, и я не сразу смогла ответить на его вопрос.

Ответ пришел неожиданно – как колыхание занавесок под ворвавшимся через открытое окно порывом ветра.

– Да, стала бы.

Дэн положил свободную руку поверх их сомкнутых рук.

– Тогда я не уйду.

Он притянул меня к себе. Моя голова сама собой легла ему на плечо. Так мы стояли долго, но тогда это было единственное, чего мне хотелось. Что мне было нужно.

Глава 14

Я зашла в комнату для отдыха, чтобы наполнить свою чашку кофе до назначенного в обед собрания, когда меня снова неожиданно поманил секс.

Вообще-то дело было не совсем в сексе, а в Марси, которая прошептала, шевеля бровями:

– Есть!

Марси махнула мне рукой в сторону стола в глубине комнаты, за которым она либо баловалась кокаинчиком, либо поглощала пончики, обсыпанные сахарной пудрой. Чтобы выявить истину, я обратилась за доказательствами к салфетке и к коробке с выпечкой, но Марси не оставила никаких улик, кроме нескольких крошек.

– Что у тебя сейчас есть, кроме кайфа от сахарка, которым тебя не научили делиться?

Марси кинула многозначительный взгляд на дверь:

– Это!

Я перевела взгляд на пакет возле ее ног. Ничем не примечательный коричневый пакет без всякого логотипа. Стать владельцем такого можно, заказав порножурнал.

Затем меня осенило. «Черный Джек». Вы могли бы решить, что после стольких эскапад – о некоторых из них даже стыдно говорить вслух – я могла бы утратить способность краснеть, но, к сожалению, румянец продолжает выдавать мое нервное волнение. Меня охватило жаром, начиная с груди, затем он растекся выше по шее и до самых кончиков волос. Марси засмеялась.

– Он душечка, – сказала она. – Я даже позаботилась о новых батарейках.

– Спасибо. Но думаю, до дома он дожил бы и так.

– Конечно. Просто мне захотелось проверить его в действии прямо сейчас. – Ее голубые глаза сверкнули. – Ты так мило краснеешь, – заметила она.

– Кому мило, а кому нет. – Я положила кипу файлов, которые держала в руках, на стол и взяла пакет. Он оказался тяжелее, чем я думала. Картонная упаковка внутри такая же, как сам пакет, – никаких надписей и пометок. Тут меня поразила еще одна мысль. – Ты ведь не… Правда?

Ее оскорбленное лицо вызвало у меня смешок.

– Тьфу на тебя! Как ты только могла такое подумать, Элли!

– Так, проверяла.

– Давай же, открывай! – принялась теребить меня Марси.

Я покачала головой:

– Не здесь.

– Ну же!

Марси легко укладывалась в понятие «сила природы». Нет никакой возможности отговорить ее, если она что-нибудь решила. Чтобы заставить меня сделать так, как хочет она, ей было достаточно бросить на меня взгляд, как я тут же послушно стала отдирать ленту с крышки коробки.

– Чем ты пользуешься? Джедайскими мысленными фокусами? – проворчала я, кое-как отдирая ленту, хотя бы для того, чтобы заглянуть в щель, образованную краями крышки.

Я оглянулась, но, кроме нас с Марси, в комнате по-прежнему никого не было. Я прислушалась, но и в холле тоже было тихо. Переведя взгляд на коробку, я наконец открыла ее полностью.

«Черный Джек» лежал в своей кроватке из защитной пленки. Он не показался мне сексуальным. Более того, если бы я не знала, чего ожидать, могла бы с легкостью принять его за свечу или что-нибудь в этом роде, но никак не за секс-игрушку в форме фаллоса.

– Вытащи его! – Марси подпрыгивала от возбуждения, заглядывая внутрь через мое плечо. – Давай посмотрим!

– А я думала, что ты уже на него насмотрелась, – сказала я, все же разворачивая защитную пленку.

– Bay. – Марси протяжно вздохнула от удовольствия. – Такой классненький. Совсем как ты, Элли.

– Что ты болтаешь, Марси! Как вибраторы могут быть классненькими? – Мне захотелось хлопнуть себя по лбу.

– Насчет остальных не знаю, но этот классненький, – упорствовала Марси.

В общем-то она была права – конкретно этот вибратор не был лишен эстетического шарма: можно сказать, элегантный, цвета эбенового дерева. Аккуратная ручка со скошенными краями из черного пластика, бесшовно соединявшаяся с остальной частью игрушечки, прекрасно ложилась в ладонь. У меня мелькнула мысль, что этот предмет можно использовать не только в качестве инструмента для получения удовольствия, но и как оружие.

– Включай же!

– Нет! – Я прижала «Черного Джека» к груди, оберегая его от протянувшихся ручек Марси. – С ума с тобой можно сойти!

Марси со смехом ущипнула мою руку.

– Давай же, Элли! Хотя бы убедись, что эта штуковина работает. У меня в сумке есть упаковочка батареек.

Она открыла упаковку длинным ногтем и передела их мне одну за другой. Они легли в «Черного Джека», как пули в обойму, и спустя мгновение игрушка встретила нас тихим жужжанием. Ручка завибрировала в моей ладони, вызывая щекотку.

Марси хихикнула. Я тоже. Мы склонились над «Джеком», словно конспираторы. Марси стала отпускать непристойные комментарии, я же качала головой.

– Дамы?

Я прижала исправно работающий вибратор к груди, поспешно выворачивая запястье, чтобы его выключить. Голос принадлежал Лансу Смиту, одному из Смитов «Смит, Смит, Смит и Браун». Он был самый молодой из трех – милый парень, отец трех щербатых детей. Его полненькая жена, любительница дорогих шоколадных трюфелей из «Сладкого рая», иногда приносила ему ланч. Кроме этого, он был мой босс. Ему точно не стоило знать, что у меня в руках.

– Ланс, – сказала Марси. – Собрание уже началось?

– Начнется с минуты на минуту. Элли, эти файлы относятся к благотворительности?

– Да, – бодро ответила я, стоя к нему спиной.

– Хорошо. Да, кстати, сегодня на собрание придет отец. Увидимся в пять.

Его отец, Уолтер, был главным Смитом. Он уже два года как был на пенсии, но любил быть в курсе благотворительный деятельности фирмы. Он тоже неплохой человек, но и ему необязательно видеть мою секс-игрушку.

– Нам лучше пойти, – заявила Марси, в глазах которой плясало веселье. – Не будем заставлять Уолта ждать.

У меня возникла маленькая дилемма, так как мой офис находился в противоположной от зала собраний стороне. Придется поломать голову, куда пока определить «Черного Джека». Я огляделась. Буфет забраковала сразу – слишком рискованно. По закону подлости высока вероятность того, что в этот момент кому-нибудь обязательно захочется сливок для кофе, вместо которого этот кто-нибудь наткнется на «Черного Джека».

– Положи его обратно в коробку и возьми с собой, – предложила Марси, пока я продолжала поиски. – Никто не догадается, что у тебя там.

Наверное, это был самый лучший вариант. Я завернула его в защитную пленку. И оказалось, только для того, чтобы выяснить, что обратно в коробку он уже не лезет. Из холла послышались голоса – потихоньку все стали подтягиваться к залу собраний. Это значило, что времени у меня в обрез.

– Выкинь ты обертку! – Марси бросила ее в мусорку.

Я опустила игрушку, уже нагревшуюся от моей руки, в картонную коробку.

– Вот так!

Я соединила клапаны коробки и взяла свои папки.

– Вот так!

Мы с Марси не часто контактируем по службе в силу разных должностных обязанностей – она занимается личными счетами, я корпоративными. Единственный проект, над которым мы работаем вместе, – ежегодное участие компании в мероприятии «Наши дети – наше будущее». Мероприятие, фирмы – участницы которого разделены по сферам бизнеса, с информационными дисплеями, бесплатной едой, презентациям и подарками. Вырученные деньги шли в различные детские благотворительные общества в графстве Дофин. Я входила в состав управляющего комитета уже четыре года. В этом году организаторы просили компании-участницы не только оплатить места для стендов, но также обратиться к сотрудникам с просьбой о личном вкладе в общее дело.

Положив свои вещи на стол, я поприветствовала сослуживцев, и мы немного поговорили о том о сем, ожидая, когда соберутся все сотрудники. Ланс взглянул на меня через стол и быстро отвел взгляд. Через несколько минут все члены комитета были в сборе, и дискуссия началась.

Планировать в общем-то особо было нечего. Мы арендовали место для стенда в одном из самых людных мест – в торговом центре на Клубничной площади. Внутри помещение с ресторанными двориками и фирменными бутиками имело форму спирали. В прошлом году мы были втиснуты в какой-то убогий уголок, так что ушли оттуда почти со всем, что принесли с собой.

Мужчина, ответственный за установку и обустройство стенда, зачитал небольшой доклад. Его сменила женщина, в чьи обязанности входила раздача блокнотов, ручек и магнитов с логотипом компании и информацией для родителей. Также для детей были подготовлены воздушные шары и маленькие подарочные пакеты, полные конфет, попкорна и пластиковых безделушек. За попкорн можно было быть спокойной – уж Марси приручит производителя. Я отвечала за пожертвования сотрудников и выплаты благотворительному фонду, спонсором которого является «Тройной Смит».

– Элли? – просиял Уолтер Смит, глядя на меня со своего места во главе стола. – Чем ты нас порадуешь?

Я отодвинула коробку с «Черным Джеком» подальше от себя и открыла папку. Я знала всех собравшихся здесь людей – кого-то лучше, кого-то хуже, – но все равно чувствовала скованность оттого, что мне придется перед ними выступать. Возможно, чувство неловкости объяснялось тем, как они на меня смотрели, словно мои слова значили очень много.

Я прочистила горло и начала:

– За последние четыре года у нас установились крепкие связи с центральным обществом, оказывающим помощь пострадавшим от сексуального насилия. Поскольку общество не является государственным, оно по-прежнему нуждается в спонсорской помощи. В прошлом году на пожертвованные нами деньги они приобрели кукол, повторяющих анатомическое строение людей, чтобы дети могли изобразить ситуации, в которых они оказались, если рассказать об этом в силу разных причин они не в состоянии. – Я сделала паузу, снова прочистила горло и пожалела, что вместо бутылки воды принесла с собой уже остывший кофе. – Часть денег ушла на то, чтобы научить их пользоваться предоставленными куклами. Директор Барри Лейз сказал мне, что в этом году они собираются вложить вырученные средства в программы, посвященные личной безопасности, которые планируется провести в нескольких летних лагерях.

– Неплохая мысль, – одобрительно кивнул Уолтер.

– Есть ли возражения против того, чтобы продолжать оказывать поддержку этой организации? – Я огляделась, как делала каждый год, ожидая возражений, но их, как всегда, не последовало. Это снова напомнило мне, что мне следует больше доверять своим сослуживцам. Что людям не все равно.

После этого мы недолго обсуждали возможность устроить распродажу выпечки, чтобы увеличить фонд личных пожертвований и соответственно увеличить средства, выделенные «Тройными Смитами». Я не умею печь. Марси также состроила гримасу. Вдвоем мы предложили распродажу сладостей. Наше предложение было принято.

Когда я закрыла папку, Уолтер снова одарил меня одной из своих теплых улыбок.

– Спасибо, Элли. Ты, как всегда, на высоте.

Мне было приятно, и я улыбнулась ему в ответ. После меня должен был выступить Ланс. Тихое гудение началось, когда он перешел к вопросам распределения предметов по служебным машинам компании, которые должны доставить все на точку, назначения ответственного лица за накладные расходы, кто останется в этот день в офисе, а кто отправится на Клубничную площадь. Сначала никто не заметил, когда я выпрямилась в своем кресле, как только началось негромкое жужжание, намеренно не глядя на коробку с «Черным Джеком».

Я также не могла смотреть на Марси, которая сидела напротив. Гудение прекратилось через несколько секунд. Я расслабилась. Ланс, стоя возле дисплея, продолжал монолог, переходя от пункта к пункту и помогая себе указкой.

Немного погодя гудение послышалось снова, и в этот раз громче. Марси сдавленно хихикнула, затем фыркнула и закашлялась. Я напряглась и чуть не застонала. Единственная причина, из-за которой я не издала ни звука, заключалась в том, что я так сильно прикусила язык, что почувствовала вкус крови. Ланс перевел взгляд на нас с Марси, слегка наморщил гладкий лоб, но продолжил речь.

Марси пыталась привлечь мое внимание. Я же все свои усилия сосредоточила на том, чтобы как можно более незаметно подвинуть коробку таким образом, чтобы «Черный Джек» остановился сам. Я сделала только хуже.

Марси захихикала. На нас стали бросать любопытные взгляды. Я закусила нижнюю губу и сжала коробку пальцами. Вибратор загудел громче – звук был такой, словно я держу в руках небольшой улей пчел.

Интерес к тому, что издавало такой шум, продолжал расти. Случись со мной нечто подобное в недалеком прошлом, я бы запаниковала. Сейчас я лишь сдерживалась из последних сил и старалась не смотреть на Марси, чтобы не засмеяться в полный голос, при этом не оставляя попыток заставить вибратор угомониться.

Ланс умолк и повернулся. Теперь на меня смотрели уже все. Я схватила коробку и затрясла ею в открытую. «Черный Джек» отреагировал на это возмущенным стрекотом.

– Подарок, – еле слышно объяснила я. – Для подруги. Наподобие автоматических игрушек…

Марси хрюкнула от смеха и чуть ли не сползла со стула. Видимо, все были в той или иной степени знакомы с Марси, поэтому не особо удивились ее реакции. А вот я в их глазах, скорее всего, вела себя как-то не так.

Смех можно сравнить с заразной болезнью, которая сразу охватывает почти всех, кто его слышит. К гоготу Марси присоединился отрывистый смешок Брайана Смита, у которого брови полезли на лоб, и рыканье позабавленного Уолтера Смита. Спустя еще секунду хохотали уже все, включая меня. Я яростно трясла коробку, приводя игрушку в еще большее недовольство подобным обращением. Сдавшись, я хлопнула коробкой о стол.

Дата добавления: 2015-08-10