ЭНЦИКЛОПЕДИЯ 40 страница

--------------------------------------------------------------------------------

ПРЕДПОНИМАНИЕ - в философии Хайдеггера способ развертывания понимания как онтологического определения человеческого бытия. П. есть изначальное, исходное понимание в отличие от вторичного по отношению к нему и производного от него понимания как метода познания. П. образует пространство созерцания и мышления, непреодолимый горизонт познания. П. не зависит от рефлексии, а, напротив, составляет основу и источник всех очевидностей сознания и самосознания. П. имеет не психологическую и не трансцендентальную природу, т.к. выражает не личностные особенности познания и не всеобщие характеристики познающего субъекта, а сам способ бытия человека в качестве действующего и познающего существа. Структуру П. образуют «пред-мнения», «предвидения» и «предвосхищения», составляющие основу человеческого бытия в мире и предопределяющие все его мышление и поведение. Исходная стихия П. - язык. Развивая хайдеггеровское учение о П., Гадамер вычленяет в качестве основного элемента его структуры «пред-рассудок» (Vor-urteil), т.е. дорефлективное содержание сознания, что не следует смешивать с предрассудками в обычном смысле слова. П., которое лежит в основе исходных схем человеческого опыта, задано традицией, имеющей языковую природу. В теологической герменевтике Бультмана П. обозначает «жизненное отношение» к предмету понимания (в частности, к тексту Библии), задающее способ постановки вопроса и тем самым определяющее характер истолкования.

--------------------------------------------------------------------------------

ПРИГОЖИН (Prigogine) Илья Романович (р. 1917) - бельг. физико-химик, автор работ по философски-методологическим проблемам науки. Род. в России. Лауреат Нобелевской премии по химии (1977). П. является создателем крупнейшей научной школы исследователей в области физической химии и статистической механики, известной как брюссельская школа. П. - член Бельгийской Королевской академии, проф. Брюссельского свободного ун-та, директор Сольвеевского института и Центра термодинамики и статистической физики при Техасском ун-те, иностранный член АН СССР (с 1982). Помимо специальных исследований для П. характерен глубокий интерес к философским аспектам развития современной науки и ее истории. Особое внимание он уделяет проблеме времени в физике, где на протяжении более чем трех столетий господствовало мнение о том, что время, по существу, представляет собой геометрический параметр, не имеющий качественных отличий от пространственных координат. Такое понимание времени, считает П., присуще ньютоновской картине мира, в рамках которой между настоящим, прошлым и будущим не существует принципиальных отличий. Время на уровне фундаментальных законов природы обратимо. Что же касается необратимости наблюдаемого мира явлений, то она идет от субъекта познания и связана с несовершенством используемых им познавательных средств. Открытие термодинамической необратимости (второе начало термодинамики) и обнаружение невозможности ее согласования с законами динамики стали одной из причин осознания того, что обратимый, «атемпоральный» мир классического естествознания есть лишь частный случай, адекватный скорее созданному человеком миру механических устройств, чем реальности самой по себе. Однако этот частный случай был трансформирован в универсальный образ умопостигаемого мира, подчиненного вневременным неизменным законам. Этот образ, согласно П., не изменился сколько-нибудь существенно и после создания теории относительности и даже квантовой механики. Наука ныне заново открывает время, и в этом, подчеркивает П., ключ к пониманию происходящего во второй половине XX в. фундаментального пересмотра взглядов на науку, научную рациональность, на роль и место науки в системе человеческой культуры. Новая наука, возникающая на пороге третьего тысячелетия - это наука, ориентированная на диалог человека с природой, а не на конфронтацию с ней. П. убежден, что наука внутренне плюралистична, многодисциплинарна, демократична и не навязывает одну-единственную модель понимания действительности. Тем самым, наука обретает и новое человеческое измерение, ведет к новому диалогу «человек - человек», цель которого - обеспечить предпосылки выживания общества в целом.

От существующего к возникающему. Время и сложность в физических науках. М., 1985; (совместно с И. Стенгерс) Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. М., 1986; (совместно с И. Стенгерс) Время, хаос, квант. М., 1994.

--------------------------------------------------------------------------------

ПРОПОЗИЦИОНАЛЬНЫЕ УСТАНОВКИ - (англ. propositional attitudes) - выражения, обозначающие намерения, желания, мнения, восприятия, представления субъекта. Обычно они представлены глаголами, за которыми следует придаточное предложение, выражающее пропозицию (мысль). Впервые этот термин стал использоваться Расселом в 40-е годы. Он придавал ему психологический смысл, трактуя установки как предрасположенности субъекта к определенному видению объекта. Развернувшаяся дискуссия о семантическом статусе П.у. продолжается до сих пор. Трудности логического анализа контекстов, содержащих П.у., обусловлены наложением разнородных смысловых пластов. При анализе лингвистического поведения субъекта необходимо принимать во внимание тот факт, что внутренний мир человека представляет собой многомерную систему мотивов, предпочтений, интересов, верований и т.д. Поэтому человек может придавать разный смысл одному и тому же выражению в различных ситуациях. Кроме того, нельзя произвольно заменять в таких контекстах какое-либо выражение на синонимичное, руководствуясь лишь лингвистическими соображениями. Смысл целого контекста также зависит от позиции автора (говорящего), от достоверности сведений о другом человеке, от умения его понять и т.д. Для того чтобы оценить мысль человека как знание («он знает, что...»), необходимо рассмотреть культурно-исторический фон знаний, обоснованность личного знания с точки зрения социальных норм.

--------------------------------------------------------------------------------

ПРОТОКОЛЬНЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ - в методологической концепции неопозитивизма предложения, образующие эмпирический базис науки. Эмпирическое обоснование теоретического знания и науки в целом с помощью редукции теоретических предложений к эмпирическим, т.е. к П.п. - ключевая проблема логического позитивизма. Она дискутировалась в работах Шлика, Нейрата, Карнапа, Айера и др. Первоначально в качестве эмпирического был принят феноменалистский язык, состоящий из П.п., фиксирующих чувственные переживания субъекта. Это такие предложения, как: «Сейчас я вижу зеленое», «Здесь я чувствую теплое» и т.п. Считалось, что эти предложения обладают следующими особенностями: (1) они выражают «чистый» чувственный опыт субъекта; (2) они абсолютно достоверны, в их истинности нельзя сомневаться; (3) они нейтральны по отношению ко всему остальному знанию; (4) они гносеологически первичны - именно с установления таких П.п. начинается процесс познания. Перечисленные свойства связаны друг с другом и в основном зависят от свойства (1). Когда выяснилось, что «чистый» чувственный опыт невозможен или, по крайней мере, не способен сохранить свою «чистоту» при выражении его в языке, неопозитивистам пришлось отказаться от этого основного свойства П.п., а вместе с ним в значительной мере - и от всего остального. Феноменалистское истолкование П.п. поставило перед логическими позитивистами и проблему интерсубъективности науки. Если считать, что П.п. выражают «чистый» чувственный опыт субъекта, то оказывается, что у каждого человека будет свой собственный протокольный язык. Это обстоятельство порождает серьезную трудность, если к нему добавляются утверждения о том, что в научном знании П.п. должны переводится в иные языки и каждое научное предложение имеет смысл лишь постольку, поскольку его можно свести к П.п. Получается, что каждый субъект имеет свою собственную науку и принимает лишь те научные предложения, которые согласуются с его личным протокольным языком. Это вступает в противоречие с очевидным фактом общезначимости науки. Следовательно, нужно отыскать «интерсубъективный» протокольный язык, т.е. такой язык, который был бы общим для всех индивидов. В рамках феноменализма данная проблема оказалась неразрешимой. Это заставило логических позитивистов отказаться от феноменалистской трактовки П.п. и принять сначала физикалистский, а затем - «вещный» протокольный язык, предложения и термины которого обозначают чувственно воспринимаемые вещи и их свойства. П.п. в новой трактовке уже не считаются абсолютно достоверными, однако их истинность обосновывается наблюдением, и раз она установлена, в ней трудно сомневаться. Таким образом, твердый, несомненный эмпирический базис науки сохраняется. Термины наблюдения заимствуют свои значения из чувственного опыта; этот опыт, в свою очередь, определяется работой органов чувств, а поскольку органы чувств у людей не изменяются, постольку эмпирические термины и состоящие из них П.п. оказываются нейтральными по отношению к теоретическому знанию и его изменению. Как для Аристотеля, так и для Ньютона, а затем и для Эйнштейна небо было голубым, солнце вставало на востоке и садилось на западе. Протокольный язык этих мыслителей был одним и тем же, несмотря на принципиальное различие их теоретических представлений о строении Вселенной. Сохраняется и гносеологическая первичность языка наблюдения: процесс познания начинается с констатации фактов, с установления протоколов наблюдения; затем наступает очередь обобщения результатов наблюдения; и лишь после этого может начать свою работу теоретик - так полагали логические позитивисты. Идея языка наблюдения, полностью нейтрального по отношению к теоретическому знанию, оказалась несостоятельной. В современной философии науки утвердилось представление о «теоретической нагруженности» этого языка, хотя о степени этой «нагрузки» до сих пор продолжаются принципиальные споры.

А.Л. Никифоров

Шлик М. О фундаменте познания // Аналитическая философия. Избр. тексты. М., 1993; Хилл Т. Современные теории познания. М., 1965, гл. 13,14.

--------------------------------------------------------------------------------

ПСИХОАНАЛИЗ - разработанный Фрейдом метод лечения психических заболеваний, а также комплекс гипотез и теорий, объясняющих роль бессознательного в жизни человека и развитии человечества. Несмотря на, то что многие психоаналитики стремятся подчеркнуть научный (и в этом смысле нефилософский) статус П., учение Фрейда с момента своего возникновения не только претендовало на обобщения философского характера, но и включало в себя установку на создание своеобразной философии человека. Становление П. связано с попыткой найти выход из тупиков, в который вели философию, с одной стороны, позитивизм, ориентированный исключительно на естественнонаучное знание, и, с другой стороны, иррационализм, апеллирующий к интуитивным догадкам и внутриличностному постижению бытия. Организационное оформление П. началось в 1902 с образования маленького кружка единомышленников, затем переросло в Венское психоаналитическое общество и наконец завершилось распространением психоаналитического движения во многих странах Западной Европы и Америки.

В П. исследуется не просто внутренний мир человека, а та сфера психического, в рамках которой происходят наиболее существенные и значимые процессы и изменения, оказывающие воздействие на организацию всего человеческого бытия. Онтологическая проблематика смещается в плоскость психики. Реальностью признается психическое, имеющее свою собственную природу и подчиняющееся особым закономерностям развития, далеко не всегда имеющим аналог в физическом мире. Исследование психически реального, выявление закономерностей функционирования человеческой психики, изучение внутренних коллизий и драм, разыгрывающихся в глубинах человеческого бытия, - таковы существенные моменты психоаналитической философии. П. опирается на гипотезу о существовании бессознательного пласта человеческой психики, в недрах которого происходит особая жизнь, еще недостаточно изученная, но тем не менее реально значимая и заметно отличающаяся от процессов сферы сознания. Если в некоторых философских системах прошлого признание самостоятельного статуса бессознательного ограничивалось в лучшем случае попытками рассмотрения взаимоотношений между сознательными и бессознательными процессами, то в П. исследуются не только эти взаимоотношения, но и содержательные характеристики самого бессознательного психического. Бессознательное сравнивается с большой передней, где находятся все душевные порывы, а сознание - с примыкающей к ней узкой комнатой, салоном. На пороге между передней и салоном стоит страж, пристально разглядывающий каждое душевное движение и решающий вопрос о том, пропустить ли его из одной комнаты в другую. Если душевное движение допускается в салон, то оно может стать сознательным, когда привлечет к себе внимание сознания. Передняя комната - обитель бессознательного, салон - вместилище предсознательного, и только за ним расположена келья собственно сознательного. Таково одно из пространственных, или топических, представлений П. о человеческой психике. В 20-е годы в П. используется иное сравнение. Психика понимается как состоящая из трех слоев, или инстанций, - Оно, Я, Сверх-Я. Бессознательное Оно представлено в качестве унаследованного человеческой организацией глубинного слоя, в недрах которого скрыты потаенные душевные движения, напоминающие старых демонов и выражающие безотчетные влечения человека. Сознательное Я - посредник между Оно и внешним миром, инстанция, предназначенная для содействия в деле оказания влияний этого мира на бессознательную деятельность индивида. Сверх-Я - инстанция, олицетворяющая собой императивы долженствования и запреты социокультурного характера. Я пытается подчинить себе Оно. Если это не удается, то Я подчиняется Оно, создавая лишь видимость своего превосходства над ним. Сверх-Я тоже может властвовать над Я, выступая в роли совести или бессознательного чувства вины. В итоге Я оказывается в тисках многообразных противоречий, являясь «несчастным», подверженным троякой угрозе: со стороны внешнего мира, вожделений Оно и строгости Сверх-Я. Учение о «несчастном Я» направлено против светских и религиозных иллюзий о человеке как внутренне непротиворечивом существе.

Согласно Фрейду, на протяжении истории развития научной мысли человеческая самовлюбленность претерпела несколько ощутимых ударов - «космологический», нанесенный Коперником и сокрушивший представления человека о Земле как центре Вселенной; «биологический», нанесенный Дарвином, показавшим, что человек является лишь ступенькой в эволюции животного мира. Но наиболее ощутимым должен стать, согласно Фрейду, удар «психологический», исходящий из учения о «несчастном Я», не являющимся господином в своем собственном доме. Душевная жизнь человека беспрерывно потрясается конфликтами. Их разрешение связано с защитными механизмами, позволяющими приспосабливаться к внешнему миру. Человек руководствуется в жизни двумя принципами. Первый из них - «принцип удовольствия» - внутренне присущая каждому индивиду программа функционирования психических процессов, в рамках которой бессознательные влечения автоматически направляются в русло получения максимального удовольствия. Второй - «принцип реальности», корректирующий ход протекания психических процессов в соответствии с требованиями окружения и задающий ориентиры, способствующие избежанию потрясений, связанных с невозможностью непосредственного и сиюминутного удовлетворения влечений. Однако защитные механизмы подобного рода, эффективные по отношению к внешней реальности, не всегда способствуют разрешению глубинных конфликтов, обусловленных психической реальностью. В лучшем случае происходит вытеснение социально неприемлемых порывов и желаний в сферу бессознательного. При этом создается лишь видимость разрешения внутрипсихических конфликтов, ибо вытесненные в бессознательное желания человека в любой момент могут вырваться наружу, став причиной очередной драмы. Разрешение внутренних конфликтов должно достигаться путем сознательного овладения желаниями, непосредственного их удовлетворения или сублимацией. П. как раз и замышляется в качестве эффективного средства оказания помощи тем, кто нуждается в переводе бессознательного в сознание.

Практика П. направлена на выявление и анализ патогенного материала, получаемого в процессе расшифровки «свободных ассоциаций», толкования сновидений, изучения ошибочных действий (описки, оговорки и т.д.) и тех «мелочей жизни», на которые, как правило, не обращают внимания. В теоретическом отношении это самым тесным образом связано с психоаналитической теорией познания, основывающейся на признании наличия в человеке такого знания, о котором самому ему ничего не известно до тех пор, пока не будет восстановлена цепь воспоминаний о реальных событиях прошлого, некогда имевших место в жизни отдельного индивида или в истории развития человечества. Познание бессознательного является в П. не чем иным, как припоминанием, восстановлением в памяти человека ранее существовавшего знания. Психоаналитически истолкованное сознание оказывается воскрешением знания-воспоминания, вытесненного в предсознательное в силу нежелания или неумения человека распознать за символическим языком бессознательного те его внутренние стремления и желания, которые нередко ассоциируются с какими-то скрытыми демоническими силами. П. объясняет настоящее, сводя его к прошлому, к детству человека, опираясь на постулат, согласно которому источником бессознательного является нечто, связанное с сексуальными отношениями в семье между детьми и их родителями. Познание бессознательного завершается обнаружением в нем Эдипова комплекса - тех первоначальных сексуальных влечений, под воздействием которых структурируется вся человеческая деятельность. Как в теоретическом, так и в практическом плане расшифровка «следов» бессознательного и выявление его смысла не решали окончательно вопроса о возможности понимания и осознания бессознательного психического, поскольку интерпретация бессознательных представлений допускает произвольное толкование и не исключает пристрастного отношения, проявляющегося в процессе познания бессознательного.

В психоаналитической философии просматривается стремление к выявлению нравственных оснований человеческого бытия. Расшифровка символического языка бессознательного, толкование сновидений, обнаружение симптомов болезненного расщепления внутреннего мира личности - все это приводило к признанию «злого», «дурного» начала в человеке. Другой аспект состоит в том, что развертывание бессознательного психического сопровождается не только соскальзыванием к низшему, животному началу человеческого существа, но и деятельностью по созданию высших духовных ценностей жизни, будь то художественное, научное или иные виды творчества. В П. находит отражение кантовская идея о «категорическом императиве», рассматриваемом в качестве особого психического механизма, всецело предопределяющего или корректирующего деятельность человека. Этим императивом является совесть, вытесняющая и подавляющая природные влечения индивида. Таким образом, в психоаналитической философии фиксируется двойственность бытия человека в мире, связанная с естественной и нравственной детерминацией его жизнедеятельности.

Акцентируя внимание на подавлении культурой сексуальных влечений человека и соотнося «культурную мораль» с ростом невротических заболеваний, Фрейд выражал надежду на то, что когда-нибудь проснется «совесть» буржуазного общества, в результате чего произойдет изменение нравственных норм, способствующее свободному развитию личности.

В психоаналитической философии рассматривается комплекс проблем и культурного, и социального характера. Обсуждаются проблемы «коллективных неврозов» и «невротической культуры», а также такие темы, как антисоциальное поведение индивидов и психология масс, «социальное влечение» и социальная справедливость, «культурное лицемерие» общества и регулирование человеческих отношений в нем, «корпоративный дух» и трудовая деятельность и т.д. Однако социокультурная проблематика преломляется, как правило, через семейно-сексуальные отношения, получает такую трактовку, которая легко вписывается в психоаналитическое толкование бытия человека в мире как непрекращающейся борьбы между «инстинктом жизни» (Эросом) и «инстинктом смерти» (Танатосом). Философское осмысление П. характерно для целого ряда направлений современной западной философии, о чем свидетельствует разработка таких концепций, как «психоаналитическая философская антропология» (Бинсвангер), «экзистенциальный П.» (Фромм), «психоаналитическая герменевтика» (А. Лоренцер), а также ряда «синтетических» философско-антропологических учений, сочетающих отдельные идеи П. с «феноменологией духа» Гегеля (Рикёр) или феноменологией Гуссерля (Л. Раухала).

В.М. Лейбин

П., поначалу обозначавший метод лечения неврозов, по мере перенесения внимания Фрейда на исследование сновидений и ошибочных действий становится общим обозначением техники анализа психологических феноменов. Дальнейшая теоретическая разработка расширяет значение П. Он понимается уже не только как техника, но как самостоятельная научная дисциплина или проект, осознанно отграничивающий себя, с одной стороны, от метафизики, с другой - от классической психологии, что подчеркивается также его особым обозначением: «метапсихология» или «психология бессознательного». Фрейд предпринимает неоднократные попытки определить сущностные черты «мета-психологии», однако ни ему самому, ни его последователям не удается представить метапсихологию в виде особой системы, вывести основоположения психоаналитического метода. После первой серии метапсихологических статей Фрейда (последняя из которых датируется 1915) и многочисленных работ второго поколения психоаналитиков (Абрахама, Ференчи, Райха, Кляйн, Джоунса и др.), в 50-х годах происходит «пересмотр» концепции мета-психологии, связанный с именем Лакана. Используемая при этом техника заимствуется из лингвистики и общественных наук (Р. Якобсон, Леви-Строс), а образование понятий опирается на философскую традицию Гегеля и Гуссерля.

По мысли Фрейда, предмет мета-психологии составляет описание того или иного психического процесса в его топографических, динамических и экономических аспектах. Топографический угол зрения фиксирует различие сознательных и бессознательных представлений, динамический - интенсивность протекания психических процессов и напряженность импульсов, а экономический устанавливает распределение психической энергии между структурными частями психики и определяет источник импульса. Структурная метапсихология постепенно отказывается от использования понятий психические «зоны», «силы» и «энергии», пришедших в П. из психофизики. Однако то, что Фрейд в свое время обозначал как «топика», «динамика» и «экономика», в современной: психоаналитической теории фактически полностью выражают ее четыре центральных концепта: «бессознательное», «влечение», «повторение» и «перенос».

Основное понятие П. - бессознательное. Традиционное представление о бессознательном, служившее метафизической основой нейрофизиологической психологии, принимается Фрейдом вплоть до 1895. Последующая разработка концепции бесознательного приводит к его радикальной переинтерпретации. П. постулирует несводимость психического к сознательному. В теоретическом и методологическом отношении одинаковую ценность имеют как «манифестированные» (явленные) содержания психических процессов, так и «латентные» (неявные) содержания психического. Любое психическое содержание есть «запись». Вопрос при этом стоит не столько о том, являются ли элементы записи сознательными или пред-сознательными, сколько о том, при каких условиях они могут стать сознательными. Способность психического элемента стать сознательным определяется не его принадлежностью ассоциативному ряду (могущему состоять исключительно из бессознательных звеньев), а его значимостью в рамках определенной системы отношений, которое и есть бессознательное в строгом смысле слова. Бессознательное не исчерпывается своими содержаниями. Леви-Строс и Лакан, сравнивая структуру бессознательного со структурой речи, говорят в этой связи о «символической функции» или «символическом порядке». Структура бессознательного подвижна, в ней постоянно происходят изменения, в ходе которых отдельные элементы «субституируются» {замещаются другими), объединяются с другими в одно целое или «смещаются» (перемещаются в другой контекст). Два вида трансформации - «сгущение» и «смещение» - представляют собой первичные процессы бессознательного и подлежат обнаружению с помощью разработанного Фрейдом «метода свободной ассоциации». Последний состоит в свободном, непринужденном проговаривании пациентом всего, что приходит ему в голову во время психоаналитического сеанса, с последующим истолкованием этого аналитиком. Предполагается, что выявление и осознание пациентом скрытой связи между частями рассказа и вытесненными, бессознательными влечениями оказывает положительное терапевтическое воздействие. Структурная метапсихология подчеркивает аналогию между механизмами сгущения и смещения, с одной стороны, и такими риторическими фигурами, как метафора и метонимия, с другой.

Если в динамической модели Фрейда отделению психического элемента от его символического места соответствовал процесс вытеснения, то структурная метапсихология Лакана и его последователей, ставя во главу угла связь элемента с его символическим местом (аналогичную связи означающего с означаемым), отказывается от допущения двойственности психологического места (то есть принадлежности элемента системе сознания и системе бессознательного), от которого отталкивалась первая топографическая модель. Соответственно, и вытеснение трактуется уже не через динамику двух противодействующих сил, а как символическое снятие вытесненного.

Фундаментальная теорема психоанализа, сформулированная Фрейдом вначале применительно к сновидению (1900), а затем - к симптому (1905), гласит: в форме «исполнения» желаний и репрезентации влечений вытесненное представляет желание. Фрейд называл это «бессознательной фантазией»; Лакан ведет речь о «фантазме» как о «носителе желания». Устанавливаемая таким образом связь между понятиями бессознательного, желания и влечения, знаменующая переход от топико-динамического к «экономическому» подходу, образует сердцевину психоаналитической теории Лакана.

Клаус Хамбергер (Вена)

Фрейд 3. Лекции по психоанализу. М., 1989; Лейбин В.М. Фрейд. Психоанализ и современная западная философия. М., 1990; Psychoanalysis and Philosophy. N.Y., 1970; Лоренцер А. Археология психоанализа. М., 1996; М. Miri. Philosophy of Psychoanalysis. Simla, 1977; J. Lacan. Les quatre consepts de la psychanalyse. P., 1973; Ch. Hanly. Existentialism and Psychoanalysis. N.Y., 1979; B. Farrell. The Standing of Psychoanalysis. Oxford etc., 1981; A. Grunbaum. The Foundation of Psychoanalysis: A Philosophical Critique. Berkeley etc., 1984.

--------------------------------------------------------------------------------

ПСИХОЛОГИЗМ И АНТИПСИХОЛОГИЗМ. Эти понятия фиксируют вопросы о возможности использования в философии, прежде всего в теории познания, психологических понятий и представлений, о допустимости принятия психологии как науки о сознании (посредством которого человеку даются любые явления) в качестве базисной науки, фундирующей самою философию. Термин «психологизм» впервые использовался в первой половине XIX в. нем. философами Я. Фризом (1773-1843) и Ф. Бенеке (1798-1854) для обозначения философского направления, противоположного гегельянству. Кантианец Я. Фриз считал основой философии психологическую антропологию. Он истолковал учение Канта в духе психологизма, полагая, что априорные элементы познания могут быть установлены эмпирически.

В общем же плане психологизм, как философско-методологическая позиция, полагает, что проблемы философских дисциплин (эпистемологии, логики, философии науки и т.п.) могут быть решены с помощью понятий и методов одной из позитивных наук - психологии. При этом психология трактуется как некая основополагающая наука о сознании и мышлении и понимается в обобщенном виде. В более конкретном смысле психологизм возник как методологический подход в логике, трактующий ее основные понятия с психологической точки зрения. Необходимость логических законов усматривается его сторонниками в непосредственных ассоциациях сознания, а суждения и умозаключения, таким образом, являются сознательным синтезом представлений, реализуемым в «живом процессе» мысли. Поскольку для психологистов мышление и язык представляют собой весьма отличные способности человека, то логика не должна ограничиваться изучением только языковых форм мысли. Ее основная задача - исследовать внутренние механизмы познавательного процесса, опираясь на психологические методы. Психологизм был достаточно влиятельной установкой с середины XIX в. Следует отметить, что новаторские работы Дж. Буля, Фреге и Э. Шредера по логике были восприняты его представителями как возрождение схоластики, что вызвало убедительную ответную критику и привело к ослаблению философского влияния психологизма в начале XX в.

Вместе с тем в это время возник весьма своеобразный вариант психологизма в рамках «неофризовской школы» кантианства, возглавляемой Нельсоном. Представители этой школы видели ядро кантовской философии в критицизме, и, воспринимая учение Канта под влиянием взглядов Я. Фриза, доказывали невозможность создания нормативной теории познания. С их точки зрения, всякая теория познания, основная цель которой - установление критериев истинности знания, в свою очередь является знанием и, следовательно, уже предполагает наличие такого критерия, т.е. содержит в себе логический «порочный круг». Значимость априорных форм познания представители неофризовской школы пытались обосновать методом психологической интроспекции.

Дата добавления: 2015-08-10