Этот загадочный Добби 12 страница

– И я задаюсь этим же вопросом, – ответил голос Тонкс. Молодая волшебница шла им навстречу.

– Здравствуйте, профессор Тонкс, – поприветствовал ее Гарри.

– Привет, – улыбнулась она, но увидев таблички, всплеснула руками, – что опять наказан, Гарри? И ты, Рон?

Рон рассказал, за что.

– О, – расстроено протянула Нимфадора, – вся почта просматривается Амбриджкой и её верным Инквизиторским отрядом.

– Да я же вроде вечером письмо отправил, тихонько, никто и не заметил, – начал оправдываться Рон.

– Какой ты наивный, это тебе так показалось, что никто не заметил! Амбридж полагает, что ты или Гарри напишете письмо профессору Дамблдору.

– А что с ним, вы знаете? – тихо спросил Гарри.

– С ним все в порядке, пытается бороться, – шепотом ответила Тонкс. – И просит меня за тобой присматривать, поэтому завтра вечером, если что, ты наказан, понятно? – Нимфадора подмигнула.

– Спасибо, профессор, – ответил Гарри.

– Кстати о спасибо, а куда Добби подевался? Он так хорошо за моим маленьким приглядывал.

– У Добби брачный период, – прыснул Гарри.

– Что, правда? – удивилась Тонкс. – Вот это классно! Так у тебя скоро еще один эльф будет? А Гермиона начнет воспитывать новое поколение свободных эльфов! – Тонкс рассмеялась и извлекла из сумки рукопись «Хотят ли эльфы быть рабами». – Вот, передашь ей, а то я уже несколько дней ношу с собой и забываю. Голова вот такая! Столько всего навалилось. А книжка классная, твоей Гермионе писателем надо быть!

Тонкс огляделась.

– Иногда жалею, что у меня нет такого же волшебного глаза, как у Муди. В общем, дела у меня такие. Амбридж издала приказ «Об отчетности», в котором говорится, что каждый учитель должен подробно отчитываться за каждый день – где был, какие кружки и занятия провел, с кем общался. Когда она мне его лично зачитала, – продолжила Тонкс, – я ей нахамила, спросив, а писать ли в еженедельных отчетах, сколько раз и с кем я сплю. И что вы думаете, она мне сделала?

– Неужели к Филчу отправила? – спросил Рон.

– Нет, Филча я не вынесу даже ради общего дела, – хихикнула Тонкс. Гарри и Рон рассмеялись. – Нет, она подписала следующий приказ «О моральном облике учителя». И в нем написала, что преподавателям Хогвартса нельзя иметь внебрачные связи. Намек ясен?

– Ещё бы, – ответил Гарри.

– Так что пора объявлять о моей помолвке с Ремом.

– А что – здорово, – обрадовался Рон, – поженитесь, и Жаба вам не указ! Не может же она запретить мужу и жене видеться!

Гарри согласно кивнул.

– Так и сообщу моей любимой начальнице, – Тонкс хитро улыбнулась. – Ну, а теперь хорошие новости!

– Неужели? Давайте, – с готовностью отозвался Гарри.

– Какой-то неизвестный кот или кошка сделал или сделала лужицу в тапочки Жабки, так она вчера с утра пораньше с Макгонагал ругалась, думала, что это она!

Гарри и Рон переглянулись и захохотали.

– Минерва, конечно, ненавидит и презирает эту подушку пучеглазую. Но подумать такое на уважаемого преподавателя! – Тонкс тоже рассмеялась. – Макгонагал предложила Жабе вынести этот вопрос на следующий педсовет!

– И что, вынесет? – спросил Рон.

– Нет, конечно! Снейп вмешался и так побрил бородавки нашей директрисе, что той теперь стыдно даже Люциусу пожаловаться! Устыдил! – Тонкс уже трясло от смеха.

– Так что, – Рон недоверчиво пожал плечами, – Снейп – наш человек?

– Как-никак – член Ордена Феникса, – одними губами произнесла Тонкс. – И хоть я его тоже недолюбливаю, но с приходом Амбридж, он – единственный, кто может реально ей противостоять! Ладно, пока, – быстро добавила Тонкс и легко побежала по ступенькам.

Несколькими секундами позже Гарри и Рон услышали характерный визг – Люси что-то яростно доказывала Креббу и Гойлу.

– Ну ничего, – тихо прорычал Рон, – я все равно доберусь до близнецов и будешь ты, свинья позорная, сидеть в болоте вместе с Филчем и Амбридж! И в честь тебя будет летать фейерверк!

*

Гарри ждал, что к сегодняшней порке добавится завтрашнее взыскание от Снейпа. Не может же профессор так просто пережить унижение Драко! Гарри до сих пор слышал, как в коридорах хохочут школьники, вспоминая «позор года». Гарри только надеялся, что прошедшие три дня слегка охладят злость профессора, и все ограничится вызовом в подземелье и применением психологического давления.

Гарри постарался до вечерней порки выучить все уроки на завтра и посоветовал сделать тоже самое Рону.

– После Филча уже не до уроков будет, – пояснил он, – у Гермионы обезболивающего зелья больше нет, а мадам Помфри запрещено помогать наказанным. Возле больничного крыла дежурят малфоевские подлизы, следят, чтобы никто тайком не пробрался.

В назначенное время они вошли в комнату наказаний и увидели, что там в наколдованном кресле восседала Амбридж.

– Опять ты! – обрадовался Филч, даже не взглянув на Рона.

– Кто первый? – Амбридж растянула рот в жабьей улыбке.

– Ну, давайте, меня, – буркнул Рон.

– Я рада, что вы понимаете, что виноваты, мистер Уизли, я напишу о вашем наказании вашим родителям. А мистеру Артуру Уизли сообщат на работе. Хочу напомнить, что подобное поведение впредь очень повредит карьере вашего отца.

Рон шевельнул губами, мысленно ругая Амбридж последними словами. Он снял свитер и рубашку и лег. Филч принялся за порку.

– Ай, – удивленно крикнул Рон, – да вы что! Больно же! Да куда ж вы так лупите! А-а-а!

Амбридж возбужденно завозилась в кресле. Ей понравилась реакция Рона на мастерские удары Филча.

– Это вам будет впрок, мистер Уизли, – сладенько протянула Амбридж и вылила на спину парня бесцветную жидкость из большого пузырька, который вытащила из кармана мантии.

Гарри увидел, что следы от ударов на спине Рона быстро затянулись.

– Теперь ваша очередь, мистер Поттер, – Амбридж с предвкушением посмотрела на юношу.

Гарри, хмурясь, разделся и твердо решил ни за что не кричать. Даже если его Филч превратит в отбивную. Доставить радость этой туше! Ну уж нет!

Почему-то в этот раз боль была сильнее, чем в прошлый. Может, Филч отточил мастерство? Гарри, сцепив зубы, терпел и чувствовал, как удивляется Рон и злятся Амбридж и Филч. Один удар был особенно неудачным. Гарри едва не вскрикнул. В глазах потемнело.

– Меня просто бесят все эти наивные разговоры, будто не следует бить тех, кто это заслужил. Хорошая порка помогает в 99 случаев из 100. А [i]тебя[/i] часто пороли? – злорадно спросила тетушка Мардж.

– Ну… да, много раз, – ответил Гарри.

– Мне не нравится твой тон, парень, – ответила тетушка, сузив глаза. – Если ты так небрежно об этом говоришь, то тебя мало бьют. Петунья, я бы на твоем месте написала его учителям. И подчеркни, что этого мальчишку нужно наказывать посильнее!

*

– Ну что ж ты так меня грызешь, малой? – Джеймс, улыбаясь, уворачивался от попытки малыша ухватить его за подбородок.

– Что, зубы режутся? – спросил Сириус. Он небрежно развалился на диване в гостиной дома Поттеров.

– Да, и он чешет десны об папин подбородок, да, Гарри? А папе, наверное, больно, как считаешь, Бэмби? Подержи его, Бродяга, я схожу за зельем.

– Каким зельем? – спросил Сириус, беря ребенка на руки. – Ну на, погрызи пока крестного… Ой, а он ещё и слюнявый, Сохатый!

– А как ты хотел? – добродушно усмехнулся Джеймс, беря со стола склянку. – И сопли, и слюни – неизменный атрибут детства! Лили приготовила Гарри зелье, чтобы он не так страдал от своих режущихся зубов, а то плачет по ночам, бывало, что и температурил. А Лили… она за малого так переживает. И я тоже, кстати, – добавил он.

Джеймс отобрал у Сириуса сына и принялся смазывать десны ребенка содержимым склянки.

– Я тебе грызну! Сиря, ну глянь, что он вытворяет, уже и мои пальцы в ход пошли! Вот, сейчас кто-то получит!

Сириус с покровительственной усмешкой наблюдал за процедурой. Гарри успокоился и даже вскоре занялся погремушкой, которую наколдовал ему отец.

– Сохатый, а тебя в детстве славные предки пороли? – спросил Сириус.

– Ну, дед пару раз хворостиной зад мой шустрый почесал, но за дело, а так вообще-то со мной искали компромисс, – охотно ответил Джеймс. – А почему ты спросил?

– В одной маггловской книге прочитал, что физическими наказаниями злоупотребляют, как правило, те, кого в детстве самих наказывали. Вот я и думаю, каким я буду папашей своему сыну, если он у меня каким-то чудом появится, – сказал Сириус.

– А что, разве тебя в детстве били? – удивился Джеймс.

– Так, чтобы целенаправленно, типа, порка по воскресениям – за неделю заработал, нет, но когда мамаша начинала воспитывать, то могла зашибить чем ни попадя. Папаша в основном давил на психику и тыкал в наш старинный гобелен. Вот я и спросил, как у тебя с этим?

– Ты что, Бродяга, разве не видишь, что у меня пацан деликатесный! – рассмеялся Джеймс. – Да и Лили меня точно убьет, если я, не дай Бог, подниму руку на сына!

– Ты о чем, Джеймс? – в комнату вошла Лили.

Гарри радостно пополз к ней, едва ее увидел.

– Я говорю, что горе тому, кто посмеет ударить нашего Гарри, – преданно вытянулся Джеймс. И встретив удивленный взгляд жены, пояснил: – Мы с Сириусом обсуждали вопрос о нецелесообразности применения физических наказаний в воспитании Гарри.

– Какие физические наказания! – воскликнула Лили, беря ребенка на руки.

– Абсолютно с тобой согласен, – кивнул Джеймс и бросил на Сириуса выразительный взгляд. Тот улыбался, глядя, как загораются глаза Лили.

– Джеймс, – серьёзно произнесла молодая женщина, – я не знаю, как это принято у вас, волшебников, но я заранее предупреждаю, что не позволю бить Гарри! Он ещё маленький, чтобы сказать, какой у него характер, но совершенно очевидно, что это необычный ребенок!

– И я об этом, Лили! – Джеймс даже прижал руки к груди, чтобы выразить свое согласие.

– И я тоже, – сказал Сириус. – Я, собственно, хотел сказать, что в детстве боялся своих родителей, а в подростковом возрасте пошел в отрыв. Так что, Лили, мы согласны с тобой. Единственная просьба, не забывай, что он – мальчик, а не девочка.

– Разумеется, я помню это, – строго произнесла Лили.

Малыш притих у неё на руках, внимательно глядя то на отца, то на маму.

*

Гарри открыл глаза. Кажется, порка была окончена. Амбридж лила на спину что-то холодное.

– То есть вы хотите сказать, мистер Поттер, что вам было не больно? – осведомилась директриса.

– Абсолютно, – ответил Гарри. – Я даже слегка вздремнул, пока мистер Филч старался. Скучно как-то было!

Выражение лица Амбридж стало наградой за его страдания.

– Ну что ж, раз порка на вас не действует, тогда я назначу вам другое наказание. В следующий раз, – шелковым голосом произнесла Амбридж.

– Как вам будет угодно, – Гарри заставил себя небрежно пожать плечами. Рон изумленно смотрел на своего друга.

Раздосадованный Филч сложил розги и ушел вместе с Амбридж.

– Ой, Гарри, как ты это терпел, больно же ведь! – скривился Рон.

– Больно, Рон, – согласился Гарри, – только эта Жаба не дождется от меня…

На лестнице они встретили расстроенную Гермиону.

– Нет, теперь я точно должен добраться до Фреда и Джорджа! – убежденно произнес Рон. – Я этого так не оставлю! Гермиона, нужно придумать способ! Ведь я теперь понял, почему мне братья не пишут!

– Сначала я обработаю ваши спины, – ответила девушка и достала флакон, полученный от Снейпа. – Давайте найдем пустой класс.

Пустой класс нашелся быстро. Рон стянул с себя одним махом рубашку и свитер, но Гермиона подошла сначала к Гарри.

– Рон, как тебе услуги соколиной почты? – спросил Гарри, подставляя Гермионе спину. – О-ой, спасибо, Гермиона!

– Здорово, – радостно откликнулся Рон, подставляя и свою спину. – А что это за ерунда такая? Глянь-ка, не болит!

– Снейп дал, – шепотом ответила Гермиона.

– Да ты что? – ахнул Гарри.

– Он действительно на нашей стороне, – девушка радостно посмотрела на парней. – Думаю, что вам стоит сказать спасибо.

– Ладно, скажу, – ответил Гарри. Рон сделал вид, что не понял. Спина Гарри болеть перестала, но от прошлой боли и ощущений в спине после зелья Амбридж слегка поташнивало.

– В жизни не думал, что Снейп нам поможет, – наконец отозвался Рон. – Но ведь он должен быть против Амбридж!

– Но не должен был давать нам это зелье, – ответила Гермиона. – Однако дал, значит, нужно поблагодарить его.

Рон кисло посмотрел на неё.

*

– Я пойду с тобой, Гарри, – Гермиона взяла его за руку. – Все-таки хорошо, что он дал зелье. Я прочитала про его свойства, это как раз противоядие для той гадости, которую использует Амбридж – раны затягиваются, а боль не проходит. Какая мерзкая жестокая тварь! А Снейп оказался человеком, – шепотом добавила она. – Это очень важно сейчас, когда у нас в школе стало происходить все это безобразие.

– Честно говоря, я удивлен, – ответил Гарри. – Ведь я как-никак его любимца испачкал.

– Вот именно, а он, наверное, так зол на Малфоя, что даже не наказал тебя!

Гарри подошел к двери кабинета профессора зельеведения.

– Я подожду тебя здесь, – шепнула Гермиона.

Гарри постучал. Дверь мрачно распахнулась. Гарри вошел. Снейп сидел за столом, уставленным образцами сваренного каким-то курсом зелья. Профессор взял очередной флакон, презрительно хмыкнул и произнес «Эванеско».

– Что, Поттер? – он повернулся в сторону вошедшего Гарри.

– Пришел поблагодарить вас, – негромко произнес Гарри, внутренне напрягшись.

– За что? – спросил Снейп.

– За ваше зелье. Оно очень помогло мне, – Гарри покосился на дверь, откуда ясно ощущалась радость Гермионы.

– Я не тебе помогал, а той бедной девочке, которую профессор Дамблдор привязал к тебе, не спросив её согласия, – тяжело произнес Снейп. – Может, тебе и нравится строить из себя героя и мученика, это твое дело, но я считаю несправедливым, что из-за тебя страдает твоя жена.

– В таком случае спасибо, что помогли Гермионе, – ответил Гарри и повернулся, чтобы уйти.

– Могу подсказать, какое ещё зелье помогает после порки и других наказаний, которые ты собираешься мужественно и с улыбкой выдерживать.

Гарри обернулся. Снейп ехидно улыбался.

– [i]Закрепляющее[/i], Поттер.

– Спасибо, сэр, учту, – кивнул Гарри. Неужели Гермиона полагала, что примирение возможно?

Гарри вышел из кабинета. Гермиона обиженно посмотрела на закрывающуюся дверь.

– Поблагодарил, – доложил Гарри и усмехнулся.

– Ну что он за человек! – расстроено произнесла девушка.

Гарри некоторое время шел молча, размышляя над словами Снейпа. Гермиона страдает из-за того, что связана с ним такими крепкими узами. Он посмотрел на девушку. Она что-то решительно говорила. Кажется, о режиме Амбридж.

– Гермиона, – прервал ее Гарри, – скажи, ты жалеешь, что нас обвенчали?

– Нет, конечно, – уверенно ответила она, останавливаясь.

– Но ты ведь страдаешь из-за того, что меня наказывают.

– Да, Гарри, но ты ни в чем не виноват. Амбридж откровенно охотится на тебя.

– Но из-за меня достается и тебе, – возразил Гарри. – Да и Рон пострадал сегодня тоже из-за меня.

– Нет, Гарри, – девушка покачала головой. – Не из-за тебя. А из-за того, что мы не подчиняемся режиму этой отвратительной жабы. Впрочем, ей наверняка приказали сверху добивать тебя и всех, кто не будет поддерживать новое правительство.

– Значит, ты точно не обижаешься на меня? – спросил Гарри, глядя ей в глаза.

– Ну, конечно, нет, Гарри! – Гермиона приблизилась к нему вплотную и провела рукой по его щеке. – Более того, я собираюсь и впредь помогать тебе и бороться! Эта гадкая министерская Жаба ещё очень пожалеет, что заняла место профессора Дамблдора.

– Звучит как страшная угроза, – Гарри обнял ее. – Твой гнев страшнее проказ близнецов!

– Да, Гарри, я наконец-то по-настоящему разозлилась!

Глава 36

Бунт

На рассвете Гермиона открыла окно спальни и выпустила сокола, крепко держащего в когтях свиток пергамента. Запыхавшийся Гарри появился перед первым уроком.

– Ну как? – кинулись к нему Рон и Гермиона.

– Порядок, письмо доставлено, –

Гарри подмигнул друзьям. – Налетался, правда, но зато теперь я знаю, как попасть на Диагон-аллею.

– А почему ты не аппарировал из Хогсмида? – спросил Рон.

– Аппарирование фиксируется в специальном отделе Министерства Магии, – пояснила Гермиона.

– Ну, так что там близнецы? – перебил ее Рон.

– Я не преобразовывался, – ответил Гарри, – кинул им письмо в ящик и быстрее назад. Ух и скорость развивают сапсаны, просто класс! – Гарри даже прикрыл глаза, вспоминая свой полет. – Ужасно хочу есть.

– Я припасла тебе кое-что, на заклинаниях, думаю, потихоньку сможешь съесть, – тихо сказала Гермиона. – Ночью мы должны быть у гаргулии, которая скрывает тайный ход в Хогсмид.

– Зачем? – не понял Рон.

– Я попросила близнецов, чтобы они захватили с собой как можно больше своих волшебных штучек, – пояснила Гермиона. – Завтра в школе начнется веселая жизнь.

– Ты такое предложила Фреду и Джорджу? Вот это да! – воскликнул Рон.

– Я коротко обрисовала им ситуацию, опустив твои эпитеты в адрес Жабы, и попросила их самих решить, как проучить её.

– Я ей не завидую, – Гарри растянулся в широкой улыбке.

*

Весь день Гарри жил в предвкушении встречи с близнецами и в своем воображении ясно видел бегавшую запыхавшуюся директрису, в ярости снимавшую оставшиеся у Гриффиндора баллы. Только после зелий, на которых была контрольная работа, Гарри вдруг вспомнил, что Снейп так и не наказал его. Просто смерил своим фирменным взглядом – и все. Амбридж уже не могла ходить на все уроки, чтобы подловить Гарри хотя бы на самом мелком нарушении для назначения наказания. Кроме того, продолжали всплывать несостыковки в новом расписании, поэтому за весь день Гарри благополучно избежал не только порки, но даже потери баллов.

*

Поздно вечером Гарри, Рон и Гермиона под прикрытием плаща-невидимки (правда, под плащом повзрослевшие гриффиндорцы едва поместились) отправились к гаргулье. Открыли вход и столкнулись с близнецами.

– Что ж вы раньше-то молчали!

– Эта Жаба со своим дурацким отрядом перехватывает все письма! – перебивая друг друга, шепотом восклицали близнецы и Рон.

– Тихо, пожалуйста, чтобы Филч не услышал, – приложила палец к губам Гермиона. – Что у вас, ребята?

– Полный набор для уничтожения Жабоправительниц! – прохихикал Фред.

– Филчеистребители, пивзопомогалки, миссисноррисгонялки, жабонадувалки и хорькохлопушки, – возбужденно перечислял Джордж.

– Класс! – выдохнул Рон.

– Отлично, парни, – потер руками Гарри. Он вдруг почувствовал, что в нем просыпается мародерский дух отца.

*

Следующие дни запечатлелись в памяти Гарри как яркое буйное веселье, грозящее развалить старинный замок Хогвартс от хохота и грохота. Все началось с того, что на завтрак не явился весь Слизерин. Обеспокоенный Снейп направился в гостиную своего факультета и обнаружил, что подход к подземелью перекрыт огромным болотом. Слизеринцы сиротливо выглядывали из-за двери и озадаченно смотрели на громко квакающих лягушек, нагло скачущих по кочкам. Амбридж, увязавшаяся за профессором зельеварения, подняла крик и приказала Снейпу немедленно убрать эту гадость.

Снейп применил несколько заклинаний, энергично помахал палочкой и, повернувшись к Амбридж, доложил:

– Простите, госпожа директор, не получается. Может быть, вы?

– Да что это такое! Как это вы не можете убрать это болото? – заорала Амбридж.

– Позвольте выразить удивление, как вы, талантливая волшебница, не можете совладать с шалостью школьников, – с усмешкой возразил Снейп.

– Тогда, два года назад, мы уже это проходили! После моего ухода болота исчезло! – возмущенно квакнула Амбридж. – Уберите, или я пожалуюсь Министру Магии!

– Тогда нам лучше сразу вызвать на помощь мистера Люциуса Малфоя, поскольку у него нет других забот, как осушать болота, – проронил Снейп. – Два года назад болото было попроще, госпожа директор, теперь, как изволите заметить, жабы завелись. Чары, вызвавшие это явление, очень сложны и незнакомы мне.

– Тогда сделайте что-нибудь! Вы же декан! Ваши дети стали пленниками гостиной! – крикнула Амбридж.

Снейп взмахнул палочкой – вокруг болота появились веревки. Следующие взмахи заставили появиться несколько плоскодонок.

– Садимся по 6 человек и не спеша переплываем, – приказал Снейп. – Драко, ты следишь за порядком.

Второе болото занимало весь коридор, по которому можно было пройти к кабинету директора. Поскольку ругня со Снейпом, Макгонагал и Флитвиком ни к чему не привела, кроме наколдованной изящной лодки с позолоченными веслами, Амбридж ничего не оставалось, как самой садиться за весла и добираться в свой кабинет. Как назло дверь кабинета открывалась наружу, так что директрисе приходилось несколько минут возиться у порога, чтобы открыть кабинет и не перевернуть лодки. Лягушки сопровождали это действо просто неприлично громким кваканьем.

Третье болото обнаружилось на старом месте в коридоре на шестом этаже, но теперь переправа была доверена старшекурсникам, поскольку Филч в невменяемом состоянии с розгами в руках бегал по всему Хогвартсу, пытаясь поймать тех, кто взрывает какобомбы и выпускает фейерверки. Разноцветные драконы изрыгали пламя, огромные огненно-розовые поросята шипели, хрюкали и неприлично ругались, а ярко-зеленые летающие лягушки квакали так громко, что школьникам приходилось закрывать уши руками. Когда Амбридж и Инквизиторскому отряду удалось утихомирить атаку фейерверка братьев Уизли, выяснилось, что кто-то подсыпал в обед «Звучащие конфеты» – новинку от выдумщиков Уизли, появившуюся только в сентябре этого года. В результате абсолютно все школьники неожиданно даже для самих себя начинали мяукать, хрюкать, визжать, мычать. Когда на уроках вместо ответов дети начинали трубить, как слоны, рычать, как львы или пищать, как мыши, другие школьники и даже учителя ничего не могли поделать с приступами безудержного хохота. Но, как выяснилось позже, конфеты подсыпали и в еду учителей, поэтому когда профессор Макгонагал неожиданно начала примяукивать во время объяснения нового материала, Флитвик пискляво закукарекал во время контрольной работы, Хагрид периодически превращался в огромного мамонта и душевно ревел на всю округу Хогвартса, а разъяренная Амбридж бегала по школе и квакала, перекрывая звуки остальных школьников, ни о каких уроках больше не могло быть речи. Все занятия были безнадежно сорваны. Над всем этим великолепием парил маэстро Пивз и вносил свой посильный вклад в уничтожение остатков школьного порядка. Миссис Норрис то и дело оглашала коридоры Хогвартса истошным воплем, искаженным эхом от рыцарских доспехов, школьники вынуждены были вспомнить заклинание Головного пузыря, поскольку Пивз задался целью вылить все чернила, хранящиеся в школе, на головы учеников. Он снова радостно парил над головой периодически раздувающейся и сдувающейся Амбридж, издавая неприличные звуки, а когда это ему надоедало, с хохотом принимался громить школьное имущество, вдохновляя своим примером мальчишек. Снейп, который по приказу директрисы, должен был помогать наводить порядок, с мрачным молчанием следовал за ней. На её возмущенные вопли, почему он ничего не предпринимает, Снейп извлек из кармана мантии свиток пергамента, на котором было написано, что ему досталась конфета онемения.

Амбридж попыталась приказать пороть Гарри и Рона, но оказалось, что в еду Филча вместо конфет близнецов Уизли кто-то подло подсыпал слабительного. Директриса решила, что с розгами она управится и сама, но после беготни по школе и приступа вздутия годилась лишь только для того, чтобы с одышкой плюхнуться на наколдованное кресло.

Драко Малфою пришлось на себе испытать канареечные заварные пирожные от Фреда и Джоржда, и Гриффиндор с улюлюканьем наблюдал, как староста школы покрылся ярко-желтыми перьями, причем на целый час. После канареечной болезни у начальника Инквизиторского отряда выросли огромные ветвистые рога, и Рон с гоготом пересказывал, как их отпиливала мадам Помфри, так и не нашедшая противоядия оленьим каплям.

Мелисент Булстроуд заросла шерстью, Кребб и Гойл каждый час принимались неконтролируемо прыгать подобно гориллам, при этом их глаза обессмысливались. Монтегю громко лаял, а Люси Луш ничего не могла поделать со своим отросшим вместо носа пятачком. Беспорядки в Хогвартсе начали приобретать угрожающие масштабы. К пятнице школьники визжали, рычали и хрюкали безо всякого вмешательства волшебных конфет, учителя бестолково бегали, пытаясь угомонить совершенно ошалевших от общего веселья детей, Амбридж не только периодически надувалась, но и покрывалась бородавками, которые сами отпадали, когда считали нужным, а Филч после двухдневного заточения в туалете теперь громко храпел на своей старой лежанке под воздействием сонного зелья.

– Твой отец, крестный и близнецы должны гордиться тобой, Гарри, – тихо смеясь говорила Гермиона, когда они лежали на её кровати в гриффиндорской башне. Брачный период у Добби и Винки до сих пор не закончился, и Гарри каждую ночь проводил в спальне гриффиндорских старшекурсниц под прикрытием полога Гермионы и заклинаний неслышимости.

– Когда ты анимаг, умеющий летать и становиться невидимым, пакостить особенно удобно и приятно, – шепотом ответил Гарри, вынимая из волос Гермионы остатки разноцветных попугайных перьев. – Гаррри хорроший, – передразнил он девушку.

– Я даже не думала, что Фред и Джордж придумали столько разных шуток и проказ, – продолжала смеяться Гермиона, – твои уши, боже мой, это была умора! Когда у тебя выросли слоновьи уши, Гарри!

– Близнецы очень талантливы. К тому же мой папа и крестный оставили в тайнике формулы кое-каких своих изобретений, а Фред и Джордж нашли их записи и … – Гарри зажмурился, делая вид, что пригибается.

– Здорово, Гарри! После того, что мы натворили в школе, у Амбридж не будет никакого авторитета. Может, это как-то поднимет боевой дух школьников, а то все уже приуныли из-за этих бесконечных порок. И было бы совсем неплохо, если нашему примеру последовали ученики других школ. Завтра близнецы должны подвезти ещё одну партию своих шалостей. Поставим ещё несколько болот, потом ты под прикрытием плаща-невидимки подсыплешь всем в еду смешинок и отрыжинок.

– Угу, – сонно согласился Гарри, – надеюсь, они догадаются принести ещё партию пивзопомогалок – от них столько грохота и шума. А миссисноррисгонялки действуют не только на кошку Филча.

– Давай подумаем, что дать ещё Филчу, – удобно устраиваясь на плече Гарри, предложила Гермиона. – Завтра к полудню он проснется.

Дата добавления: 2015-08-10