Этот загадочный Добби 10 страница

– Уволены?!

– Не пугайся, – поспешила успокоить его Тонкс. – Хагриду разрешили остаться при школе лесником. А вот Фиренце велено убираться категорически. Досталось и нашей бедной предсказательнице. С профессора Трелони перья летели во все стороны. А она, как назло, от стресса пить начала, пришла сегодня с таким лицом… В общем, Амбридж вынесла ей суровый выговор, боюсь, что Сивилла следующая на вылет из Хогвартса, потому что вместо предсказаний наша директриса хочет поставить уроки по новейшей магической истории. И хочет вести самолично, причем только у старших курсов.

– И профессор Дамблдор по прежнему считает, что Хогвартс – это самое безопасное для меня место? – спросил Гарри.

– Да, Гарри… – твердо ответила Тонкс. – Потому что пока ты в школе, ты живешь и борешься. Если ты себя будешь хорошо вести, то максимум, что тебе грозит, – это порка у Амбридж. Если ты сбежишь и будешь скрываться в доме Сириуса, то … Это ужасно. Поверь мне. Я видела, как он страдал от безделья и невозможности сделать что-либо полезное.

Гарри слегка побледнел, прижимая к себе Сириуса-младшего.

– Держись, Гарри, – подбодрила его Нимфадора. – Мне тоже досталось. Мой доклад о том, что физические наказания в школе можно применять только в крайнем случае, подвергся такой критике со стороны нашей Инквизиторши, что я только голову в плечи втягивала. А ещё… ну, это тоже следовало ожидать… В общем, дуэльный клуб пока закрыли. Под предлогом того, что я на него не завела журнал, не разработала план и методику. Мерлин мой, у меня же нет педагогического образования! Когда эта квакуха начинает душить меня перечнем никому не нужных бумажек, я зверею. Ну разве плох был мой дуэльный клуб?

– В том то и дело, что хорош. Вы очень все доступно объясняете и показываете. Ей показалось это опасным, – ответил Гарри.

*

После разговора с Тонкс Гарри почувствовал, что в нем растет желание сопротивляться, что-то делать, бороться.

– Мы что-нибудь придумаем, Гарри! – твердо произнесла Гермиона, выслушав его. – Только дай мне время сориентироваться, что делать.

Глава 33

Раздувающее зелье

Прошло ещё три дня нового режима в Хогвартсе. Среди школьников начало увеличиваться число ходящих с повязкой или табличкой «Наказан». С табличкой считалось унизительнее. Филч был счастлив. Работы у него было невпроворот, потому что подростки и старшекурсники не в полной мере осознавали тот факт, что все меняется. Подавляющее число из «осужденных» на порку были приговорены Начальником Инквизиторского отряда. Драко стал настолько невыносим, что вызывал раздражение у всех без исключения учителей. Казалось, что он занимал в школе должность более главную, чем Долорес Амбридж. Больше всех от него страдала Тонкс. Люси Луш бесплатно рассказывала, что Драко при всем классе обозвал её подстилкой оборотня, и она не смогла наказать его, потому что указ директора сделал Старосту Школы неприкосновенным.

Амбридж продолжала инспектировать учителей. И Гарри чувствовал исходящее от неё желание наказать именно его. Зная, что учителя не будут подставлять Гарри под удар, директриса терпеливо ходила на все уроки 7 курса Гриффиндора и сама искала повод, чтобы придраться к чему-либо и заставить Гарри дать повод для порки. И Гарри находил особое удовольствие в том, что на уроках вел себя примерно, знал материал отлично и не давал ни малейшей зацепки раздувающейся от злости Амбридж.

Гораздо труднее было с Инквизиторским отрядом. Малфой и его свита ходили за Гарри едва ли не по пятам. Его спасало только то, что его одноклассники, завидев карателей, окружали Гарри плотным кольцом и уводили подальше. В Гриффиндорских часах количество рубинов не поднималось больше 50, хотя учителя не скупились на баллы за хорошие ответы пострадавшего факультета.

*

К четвергу Гарри ухитрился остаться в числе ненаказанных учеников. Амбридж, Драко и Инквизиторский отряд настолько тяжело переживали этот факт, что директриса пришла на урок зелий. Снейп, недовольно скривившись, пропустил Амбридж в кабинет и злобно начал урок, обозначив его цель как приготовление раздувающего зелья. Некоторое время в классе царила обычная рабочая атмосфера. Старшекурсники склонились над котлами, Снейп собрал пергаменты с домашними заданиями и выставил оценки за проверенные зелья в журнал. Гарри поставил легенькую невидимую защиту сзади себя, чтобы рыбьи глаза и кусочки крысиной селезенки, которыми в него швырялся Малфой, и которые упорно не замечали ни Амбридж, ни Снейп, не попадали в его затылок. Гермиона бросала в сторону старосты уничтожающие взгляды. Но в присутствии Амбридж Драко чувствовал себя особенно привольно.

Наконец, Амбридж, видя, что урок подходит к концу, а Гарри так и не наказан, перестала писать, поднялась из-за стола и пошла заглядывать в котлы школьников. Лицо Снейпа свела судорога глубокого отвращения и презрения. Впрочем, это можно было легко списать на запахи, которые стояли в подземелье из-за недоваренного раздувающего зелья.

Драко это нисколько не смутило. Взяв распотрошенную лягушку, он швырнул её в Гарри. Легкая защита разбилась, и Гарри с отвращением снял с затылка скользкую тушку.

– Да иди ты! – в сердцах крикнул он и швырнул лягушку в Малфоя. Секундой позже он увидел стоящую возле Драко Амбридж. Лягушка, не долетев до старосты, плюхнулась в котел Малфоя. Зелье взорвалось, окатив с ног до головы директрису и начальника Инквизиторского отряда.

Гарри расхохотался. Он знал, что теперь мечта Амбридж осуществилась, его накажут, но ничего не мог с собой поделать. Он смеялся. Громко и от души. Амбридж и Драко раздувались, вызывая всеобщее безудержное веселье. Рон вытирал слезы. Дин и Шеймус согнулись пополам. Лаванда и Парвати пищали, прикрывая лицо руками. Снейп не спеша подошел к директрисе и капнул на неё противоядием. Затем, также не торопясь, проделал ту же процедуру с Драко. Лицо его было перекошено злорадной ухмылкой.

– Наказан! – взвизгнула Амбридж, указывая своим коротким толстым пальцем на хохочущего Гарри. Тот кивнул, не прекращая смеяться.

– А то, что Малфой в Гарри кидался, это ничего? – воскликнула Гермиона.

– И ещё 50 очков с Гриффиндора, – рявкнула Амбридж.

Выхватив из сумочки табличку, она подскочила к Гарри и повесила её на шею юноше.

– Так ходить до 6 вечера! Потом на порку к мистеру Филчу! – слащавость и приторность совершенно не слышались в голосе разъяренной директрисы.

Амбридж схватила свою сумочку и пулей вылетела из подземелья.

– Дождалась своего, мымра пучеглазая, – сочувствующе прошептал Рон.

– Ничего, – махнул рукой Гарри. – Зато какое шоу было! Ради такого зрелища можно потерпеть некоторые неудобства.

– Гарри, – Гермиона расстроено смотрела на него.

– Гермиона, пожалуйста, заблокируйся от моих вечерних ощущений, – попросил её Гарри и улыбнулся. – Она все равно нашла бы, к чему придраться. А так ещё и все повеселились.

*

До вечера Гарри вынужден был ходить с табличкой «Наказан». Ощущения были отвратительные, хотя он и пытался уговорить себя, что на это не стоит обращать внимания. Ведь висящая на шее фанерка не причиняет боли. Зато мешает и приковывает внимание всех школьников, – возражал внутренний голос. Ведь остальные «наказанные» носят всего лишь повязку на руке, причем без заклинания наказания. На переменах Гарри несколько раз видел Инквизиторский Отряд, сопровождавший Старосту Школы. Малфой бросал на Гарри выразительные предвкушающие взгляды. Было очевидно, что он пожелает присутствовать на наказании. Гермиона, не отстающая от Гарри ни на шаг, была совершенно подавлена. Рон разрабатывал план мелких и незаметных пакостей для Амбридж и, чтобы хоть немного поддержать боевой дух Гарри, восторгался полетом жабы и силой взрыва, раздувшим директрису и Малфоя.

В 6 вечера Гарри явился в комнату для порки. Это было одно из помещений в подземелье, которое и раньше использовалось для наказаний.

– Ну наконец-то и тебя наказали! – злорадно прорычал Филч, увидев вошедшего Гарри. – Раздевайся до пояса и ложись! Я тебя повоспитываю! Припомню все твои похождения! Как ты мне полы пачкал, какобомбы взрывал, и госпожу директрису не слушался!

Дверь скрипнула и впустила в комнату Драко, Милисент, Кребба, Гойла и Люси.

– А вам чего? – рыкнул на них Филч. – Тоже на порку?

– Нет, мы хотим посмотреть, как вы будете наказывать Поттера. Я – староста и начальник Инквизиторского отряда. Мне можно смотреть, – ответил Драко и попытался наколдовать себе кресло. Вместо этого получился колченогий стул. Малфой выругался сквозь зубы. Гарри коротко усмехнулся.

– Вот, садись, Драко, – позвала его Милисент. Её стул получился некрасивый, но хотя бы устойчивый.

Меньше всего Гарри хотелось, чтобы за его наказанием наблюдал Малфой и его верная компания. Волна предвкушения и ожидания, исходящая от них, была очень мощной и невероятно противной.

Дверь снова скрипнула. Вошла Амбридж.

– Вы готовы, мистер Поттер? – растянулась она в сладкой улыбке. – Приступайте, мистер Филч!

Гарри неохотно снял рубашку и футболку, обнажая подтянутый юношеский торс.

Люси так упоенно думала о том, как она будет это описывать желающим, что даже раскрыла рот. Милисент удивленно вытаращилась на полуобнаженного Гарри. Малфой недовольно скривился. Амбридж алчно улыбалась.

Гарри лег. Теперь главное – не вскрикнуть, а лучше даже показать, что порка – это пустяковое наказание, устаревшее и совершенно бесполезное. Гарри не знал, какую реакцию приберегло его тело на удары розгами. Как ни плохо относились к нему Дурсли, но ни дядя Вернон, ни тетя Петуния никогда его не пороли. Подзатыльники, тычки, – это было, бывало и за волосы таскали, но чаще – чулан и лишение обеда.

Было больно. Даже очень. Но не намного больнее, чем было руке от пера. И уж никак не сравнимо с той дикой болью, которую Гарри испытал на кладбище под воздействием Круцио. И близко не было похоже на тот кошмар, который он пережил, когда в Министерстве Магии ощутил себя в кольцах огромной белой змеи. Гарри изо всех сил постарался сохранить бесстрастное выражение лица, словно Филч не бил его, а легонько журил.

– Достаточно на первый раз, – сладенько пропела Амбридж.

Филч с сожалением прекратил порку.

– Как наказанному, вам, мистер Поттер, запрещено обращаться за помощью к мадам Помфри. Обработайте его спину, Аргус, – директриса протянула сторожу флакон.

Гарри ощутил, что ему на спину вылили что-то, напоминающее холодную воду. Стало легче, но уже через несколько секунд боль и жжение в спине вернулись.

– Можете одеваться, – сказала Амбридж и внимательно посмотрела в лицо Гарри.

Он растянул губы в улыбке «Всего лишь? А я-то думал!» Злорадное торжество вмиг исчезло с лица директрисы, и Гарри подумал, как здорово, что эта министерская жаба не владеет блокологией. Иначе радоваться ей сейчас до подпрыгивания на месте – спина Гарри саднила так, что он еле сдерживал шипение и стоны.

Раздосадованная Амбридж ушла, хлопнув дверью.

– Ну что, господин Верховный Инквизитор, сам, небось, с метлы нарочно спрыгнул, чтобы был повод меня наказать, – Гарри натянул футболку и подчеркнуто небрежно хмыкнул. – Надеюсь, тебе было хорошо. Штаны не испачкал?

– Заткнись! – процедил Малфой. – Думаешь не видно, что тебе больно!

– Вполне терпимо, – Гарри даже пожал плечами, хотя при этом его лицо едва не исказила гримаса боли. – Целые поколения школьников наказывали до меня, никто не умер. Вполне обычное наказание.

Инквизиторский отряд разочарованно переглянулся и вышел.

*

Едва Гарри вышел из подземелья, как сразу попал в объятия Гермионы. Глаза девушки были мокрыми и красными. Гарри, опираясь на неё, поплелся в комнату за сэром Кэдоганом. Каждое прикосновение футболки к спине отдавалось болью до тошноты.

– Я заранее запаслась заживляющим зельем, – проговорила Гермиона, снимая с Гарри рубашку при помощи заклинания. – Добрая мадам Помфри дала мне целый большой пузырек. Ложись, я обработаю спину.

Гарри лег на кровать и услышал удивленный возглас Гермионы.

– Но у тебя нет следов от розог!

– Амбридж убрала, – ответил Гарри, вспомнив ощущение льющейся на него холодной воды. – А боль оставила. На добрую память…

Гермиона внимательно осмотрела спину и осторожно провела пальцами по коже. Гарри зашипел от боли.

– Следы все-таки остались, кожа немного покраснела здесь и здесь…– Гермиона обработала спину Гарри заживляющим зельем. Краснота вскоре исчезла, но там, где прошлись розги, продолжало саднить.

– Какая отвратительная, гадкая, мерзкая садистка! – Гермиона вытерла выступившие слезы. – Это слишком жестоко так наказывать! Ты страдаешь от боли, а тебе ещё нужно конспектировать эту дурацкую газету!

– Причем, если я на завтрашнее политсобрание не приготовлюсь, то меня снова накажут, – произнес Гарри с горькой иронией в голосе.

– Ну уж нет! – Гермиона вскочила. – Я не позволю этой мерзкой жабе мучить тебя!

Гарри попытался поудобнее лечь, надеясь найти позу, в которой он будет не так сильно страдать от боли.

– Я пойду к Тонкс. Может, она снова сможет помочь нам.

Гермиона завернулась в плащ-невидимку и ушла. Гарри закрыл глаза. Вскоре рядом послышалось тихое всхлипывание. Он резко сел, скривившись от ощущений в спине, и увидел огромные светящиеся обожанием и состраданием зеленые глаза-мячики.

– Гарри Поттер терпит такие муки, – жалобно проговорил эльф.

– Ты меня напугал, Добби, – Гарри лег снова.

– Добби хочет чем-нибудь помочь Гарри Поттеру, – Добби сел на кровать рядом с Гарри и осторожно погладил его по голове. Прикосновения были неожиданно приятными.

– Боль вполне терпимая, Добби, – чувствуя неловкость, отозвался Гарри.

– Гарри Поттер очень терпелив, – с благоговением прошептал эльф.

Теперь его лапки погладили Гарри по предплечью, и Гарри быстро убрал руку – эльф нацелился поцеловать её.

– Добби, ты что? – Гарри даже покраснел от смущения.

– Добби хочет облегчить страдания Гарри Поттера, – эльф снова с обожанием посмотрел на Гарри и погладил по голове.

Гарри не успел опомниться, как эльф с рыданиями начал обцеловывать его руку.

– Добби, ты спятил! Ты что делаешь? – вскрикнул Гарри, выхватывая руку из цепких лапок эльфа.

– Гарри Поттер освободил Добби из рабства, дал ему работу, это так важно, сэр! – Добби зарыдал с новой силой. – Бывший хозяин Добби теперь у власти! Добби верит, что Гарри Поттер свергнет его и уничтожит Того-Кого-Нельзя-Называть!

– Мне бы твою уверенность, – вздохнул Гарри и снова лег на кровать.

Вернулась огорченная Гермиона.

– Я поговорила с Тонкс, она не знает, как тебе помочь, – Гермиона села рядом с Гарри и погладила его по плечу. – Посоветовала попробовать обезболивающее зелье…

Гарри выпил предложенное Гермионой питье. Боль притупилась.

– Нужно конспектировать эту долбанную газету, – неохотно поднимаясь с кровати, напомнил себе Гарри.

– Перепиши то, что есть у меня, только своими словами, – Гермиона заботливо пододвинула к нему свою тетрадь.

– Спасибо, – искренне поблагодарил её Гарри. – Мерлин всемогущий, когда ты успела все это сделать?

– Ты же знаешь, я учу уроки быстро, – ответила Гермиона.

– О боже, я же ещё не все уроки выучил! – ужаснулся Гарри.

– Я помогу, – тут же откликнулась девушка.

Обезболивающее зелье вызывало сонливость, и Гарри с трудом одолел переписывание конспекта статей «Волшебного голоса правды».

– Я все, больше не могу, я уже пару раз уснул, пока писал этот бред! Гермиона, давай я лучше завтра пораньше встану и доучу, ладно? – Гарри лег на кровать и через минуту уже крепко спал.

Девушка уложила в его сумку необходимые учебники, заранее принесенные из гостиной Гриффиндора, и разложила на тумбочке то, что завтра с утра должен был доучить Гарри.

*

Как велела Гермиона, Добби разбудил Гарри в 6 утра. Спина уже почти не болела. Гарри с трудом вынырнул из сладкого и крепкого утреннего сна, в глаза словно насыпали песку.

Гермиона честно попыталась проснуться тоже и помочь, но, едва приоткрыв глаза, заснула опять. Гарри не стал её беспокоить. К завтраку он доучил все необходимые уроки.

Школьники, вынужденные встать на полчаса раньше, хмуро слушали сводку новостей от Амбридж. Драко, удобно облокотившись на круглого Кребба, откровенно спал, сладко посапывая во сне. Амбридж сделала вид, что этого не заметила. Перво-наперво она проверила наличие конспекта у Гарри и едва скрыла разочарование, когда увидела, что новости записаны. Через минуту она схватила конспект Гермионы и сверила с записями Гарри. Затем, швырнув тетради на стол, начала политическое собрание.

Гермиона с торжествующей улыбкой посмотрела директрисе вслед.

Все уроки пятницы Амбридж просидела вместе с классом Гарри. Она требовала, чтобы учителя начинали уроки с проверки наличия домашнего задания у Гарри, и разочаровано кривилась, когда видела, что Гарри сделал все необходимое. Преподаватели, делая вид, что ничего не понимают, или хвалили, или не вызывали Гарри, сам же он вел себя на уроках как примерный мальчик.

Уходя с последнего урока, Амбридж ясно думала про квиддич.

– Неужели опять к чему-то придерется? – опасливо спросил Рон.

– Меня на игре не будет, так что этой дутой жабе придется поломать голову над тем, как присудить победу Слизерину.

– Вы читали новое объявление – матч будет судить Людо Бэгмен, – отозвалась Гермиона.

– Но он вроде бы симпатизирует Гарри, – Рон почесал затылок.

– Да, но его оставили начальником отдела физкультуры и спорта, поэтому я не знаю, что думать, – произнесла Гермиона.

– Надеюсь, что Джинни сумеет поймать снитч, – сказал Гарри.

*

Предстоящий матч вызывал особый интерес. Всем было страшно любопытно, утрет ли все-таки нос обиженный Гриффиндор зарвавшемуся Слизерину. На трибунах квиддичного поля собрались все ученики Хогвартса. Кроме Гарри.

На трибуне для преподавателей рядом с Амбридж восседал сам Министр Магии Люциус Малфой. Место Колина Криви занял одетый в полосатую мантию Людо Бэгмен. Никто не заметил, что на самом верху, над всеми преподавателями и министром скромно пристроился сапсан.

По свистку Бэгмена матч начался. Игроки взлетели, и школьники увидели, что Драко летит на своем «Нимбусе – 2001». Рон сам не ожидал, что этот факт так поднимет ему настроение и зарядит боевой дух. Он крепче обхватил держак своей «Молнии».

Гарри увидел снитч сразу. Его зрение в облике сокола было невероятно острым. Инстинкт едва не заставил его рвануть за мячиком. Но, вовремя спохватившись, Гарри сделал небольшой круг и вернулся на свое место.

Игра была грязной и нечестной. Людо Бэгмен совершенно не замечал нарушения со стороны слизеринцев, зато назначал пенальти за каждое нарушение гриффиндорцев. Рон защищал ворота так, словно от этого зависела его жизнь. Джинни делала невозможное для того, чтобы поймать снитч, но золотой мячик уворачивался так, словно Амбридж лично с ним провела перед матчем воспитательную беседу. Впрочем от Драко Малфоя он улетал с не меньшей прытью. После Гарриной «Молнии», на которой Драко, забыв про свою карательную миссию и потеснив гриффиндорскую команду, тренировался каждый день, «Нимбус» старосты казался ему медленным и неповоротливым. «Ползая» на нем за снитчем по всему полю, Драко истратил весь свой ругательный запас в адрес Поттера и его метлы.

Гарри нетерпеливо взлетел, когда Джинни едва не схватила снитч. В ту минуту, когда её пальцы почти коснулись мячика, мощный удар битой Гойла сбил девушку с метлы. Под разочарованные восклицания гриффиндорцев Джинни упала на землю. Драко поймал снитч и сделал победный круг над полем.

– Чтоб ты сдох! – в сердцах пожелал ему Рон и побежал к лежащей Джинни.

Над девушкой уже склонились мадам Хуч и мадам Помфри.

– Ненормальная игра! Так же и убить недолго! – воскликнула мадам Помфри.

– Рон, я жива, – с трудом проговорила Джинни, закрывая глаза.

– Игра была нечестная, ты ни в чем не виновата, сестричка, – Рон пожал её руку.

– Да что это за игра! Слизерину все подсудили! Фу! – гриффиндорская команда обступила Рона и с грустью смотрела, как уносят на носилках Джинни.

Амбридж, усилив голос заклинанием, поздравляла Слизерин с победой. Команда окружила Драко и радостно кричала. Гойлу пожимали руку. Драко манерно улыбался.

– Короче, классно эта рыжая слетела, молодец Гойл, десять очков Слизерину.

– Так тебя можно с честной победой поздравить, да, Малфой? – к нему подошел Рон со своей командой.

– А что, скажешь нечестная? Я поймал снитч, хоть Поттер и стащил мою «Молнию».

– Во-первых, свою «Молнию», – звонко произнесла появившаяся Гермиона, – а во-вторых, ты забыл начислить себе 20 очков за пойманный снитч, господин Великий Инквизитор.

– Спасибо, что напомнила, грязнокровка, – осклабился Малфой. – 150 очков моему факультету за то, что я поймал снитч!

– В ваших часах уже камням некуда падать! Лопнут, бедные! – огрызнулась Гермиона и, резко развернувшись, пошла.

– Упивайся нечестной победой! А мне лично смотреть на тебя противно! – добавил Рон и тоже повернулся, чтобы уйти.

Навстречу им шел Снейп.

Лицо его было мрачным, словно он был вовсе не рад победе.

– А-а! – раздался вскрик Драко. – Ах ты, мерзкая птица! Кто-нибудь! Подстрелите эту тварь!

Рон и Гермиона обернулись к психующему Малфою, вокруг которого столпились его поклонники. На зализанных светлых волосах старосты красовался птичий помет. В небе улетал сапсан.

Рон грохнулся от смеха. Гермиона последовала его примеру.

– Профессор! Смотрите, что мне сделали! – истерично орал Драко, указывая на голову. – Уберите же это! Накажите!..

– Кребб, Гойл, быстренько вскочили на метлы и догнали сокола, посмевшего об… как это сказать повежливее, Гермиона? – гоготал Рон.

– Обгадить Верховного Инквизитора Хогвартса! – добавила Гермиона, вытирая слезы, выступившие от смеха.

– Все наказаны! Придурки! 100 очков с Гриффиндора! Профессор Снейп! Накажите же их! – Драко затопал ногами.

– Ведите себя достойно, мистер Малфой! – веско проговорил Снейп и взмахом палочки убрал помет с волос Драко.

Драко мгновенно остыл под взглядом декана.

– Расслабьтесь, ваше величество, говорят, это на удачу, – сквозь хохот выдавил из себя Рон.

– Идите праздновать победу, – мрачно приказал Снейп. – Господин Министр хочет сказать вам пару поздравительных слов, – и, увидев округлившиеся от изумления глаза Драко, добавил, – ничего смертельного с вами не произошло!

Глава 34

Брачный период

Гермиона нашла Гарри в гостиной Гриффиндора. Он сидел на диване, красный от смеха.

– А ведь не целился! – Гарри снова залился. – Само получилось!

– Класс! Гарри! Это было просто… просто супер! – Рон похлопал друга по плечу, пожал руку и снова хлопнул по плечу.

Гермиона ласково взъерошила ему волосы.

– Я тоже очень рада, что так получилось, но переживаю, что Снейп тебя накажет. Все-таки Малфой – его любимец.

– Да пусть делает, что хочет, – все ещё смеясь, ответил Гарри. – Зато как Дракошина честь запятнана!

*

– Слушай, Гарри, а как так получилось, что ты «Молнию» забрал у нашего верховного властелина? – спросил Рон, когда вдоволь насмеялся и почувствовал, что от смеха у него болят живот и щеки.

– Веришь, Рон, стащил, самым наглым и бессовестным образом! Украл свою метлу!

– Нет, на самом деле, Гарри! Даже от меня скрыл! – улыбалась Гермиона.

– Значит, дело было так, – Гарри понизил голос. – Я взял под мышку плащ-невидимку и попробовал преобразоваться. Наверное, от злости и решительности получилось. Потом полетел к Слизеринской башне, где находятся спальни, и влетел в первое попавшееся открытое окно. Потом превратился в себя, завернулся в плащ и отправился искать свою метлу. Как я и предполагал, она стояла возле кровати нашего господина и повелителя. Я её забрал и тихонько ушел через слизеринскую гостиную.

– Молодец, Гарри! – искренне похвалила его Гермиона.

– Ага! План простой и хитрый одновременно! – поддакнул Рон.

– Профессор Дамблдор был прав: анимагия дает огромные преимущества, – Гарри улыбнулся и подмигнул своим друзьям. – Но вы даже не представляете, что я обнаружил в Слизеринской башне.

– Что? – заинтригованно воскликнули Рон и Гермиона.

– Драко выселил из своей спальни Кребба, Гойла и … ну, не знаю, с кем он там ещё спал по соседству. В общем, перевел их в другие комнаты, потеснив остальных, и оборудовал себе любовное гнездышко – 5 звезд не меньше!

– Чего? – не понял Рон.

– Он спит один в своей спальне, вернее, очень редко один! – усмехнулся Гарри.

– Меняя слизеринок каждую ночь? – скривился Рон.

– Ну, вот тут уж не могу точно сказать, только догадки. Среди слизеринок мало по-настоящему симпатичных девушек. Я бы например с Милисент не лег в одну кровать даже под страхом смертной казни, однако Драко ходит с ней в паре уже… страшно сказать – с сентября!

– Да он уже её сто раз посылал. А она терпит все его измены, да ещё сама же к нему липнет, – презрительно фыркнула Гермиона. – Разве можно так себя не уважать!

– Блин, этот Малфой!.. – Гарри покачал головой. – Если и дальше так пойдет, то скоро в Хогвартсе Амбридж по его просьбе подпишет указ о праве первой ночи.

*

За субботу и воскресенье Гарри ни разу не встретил Амбридж, и настроение его улучшилось настолько, что воспоминания о выпученных жабьих глазах, выпоротой спине и табличке, висящей на шее, стали казаться дурным сном. Снейпа он не видел тоже, но морально готовился к наказанию, которое неминуемо последует в понедельник. В душе Гарри успокаивал себя тем, что каким бы ни был Снейп вредным и придирчивым, самое страшное его наказание не сравнится с изобретательностью новой директрисы Хогвартса. Хотя, все-таки так подпортить репутацию Драко!.. Школа второй день с хихиканьем пересказывает друг другу в подробностях, как это было. Гриффиндор уже раз 50 благословил того удивительного неизвестного сокола, который так удачно попал в начальника Инквизиторского отряда. «Ну не отравит же он меня!» – размышлял Гарри, сидя рядом с кроватью, на которой лежала Джинни.

– Ну как ты? – Гермиона расставляла на тумбочке многочисленные открытки в поддержку раненого гриффиндорского ловца.

– Ребра поломал, кабан, – ответила девушка. – Но, к счастью, мадам Помфри уже все вылечила. Сейчас она мне велела лежать и набираться сил.

– 29 открыток, Джинни! Причем не только от наших. Вот парни из Рейвенклов тоже желают тебе быстрее выздоравливать.

– Рейвенкловцы – следующие, кто должен играть со Слизерином, – вспомнил Гарри.

– Они уже заранее знают, что их засудят тоже, – кисло заметил Рон.

Дата добавления: 2015-08-10